Советское руководство и европейская интеграция (40-е — начало 50-х годов)
Информация - История
Другие материалы по предмету История
итании, в связи с чем английский министр иностранных дел Э.Бевин занял по отношению к французской инициативе осторожную позицию. Контрастом подчёркнуто позитивное отношение к ней со стороны ФРГ, хотя выбранный для подтверждения этого тезиса пассаж из выступления канцлера Аденауэра 11 мая (в изложении четвёрки: осуществление этого проекта предоставит возможность германским капиталистам проникнуть во французские колонии в Африке), разумеется, отражает не главное в интересе западногерманских кругов к плану Шумана. Заканчивается раздел (и вся справка) изложением демагогического заявления Шумана о возможном участии СССР и стран Восточной Европы в его плане: мол, русские в принципе могут претендовать на право контроля над Лотарингией и английскими промышленными центрами, но лишь в том случае, если западные державы получат право контроля над индустриальными бассейнами Урала и Кавказа25.
Оценивая эту первую советскую реакцию на план Шумана и сравнивая её с прогнозами, которые ранее давались МИДом относительно возможной повестки дня и решений Лондонской конференции, можно отметить известное снижение алармистского тона. В справке от 26 апреля, например, предрекалось, что три державы выдвинут демагогическое предложение о проведении общегерманских выборов или плебисцита об объединении Германии, поставят вопрос о включении Западного Берлина в ФРГ в качестве 12-й земли и даже примут совместную декларацию, требующую возвращения Германии находящихся сейчас под управлением Польши территорий за линией Одер-Нейсе26. Ни один из этих крайне неприятных для советской стороны сюжетов в Лондоне не был затронут, и этот факт был воспринят аналитиками МИДа с чувством явного облегчения. В этом контексте план Шумана был воспринят скорее как некое отступление Запада от крайне агрессивного курса, если и грозящее чем-то, то лишь в долгосрочной, но никак не в краткосрочной перспективе. Соответственно если справка от 26 апреля завершалась изложением развёрнутой программы ответных мер, то в документе от 14 мая ничего подобного уже не было. Вряд ли это было упущение авторов, вызванное спешкой или атмосферой выходного дня. В целом первая реакция на план Шумана была спокойной.
Тот же тон характерен для аналитических материалов МИДа в последующий период. Обострение международной обстановки в связи с началом войны в Корее вызвало некоторое увеличение записок и справок по вопросу о ремилитаризации Западной Германии, однако на первом месте в них фигурировали цифры (крайне противоречивые и малообоснованные) о немецких военных формированиях и о военном производстве, фамилии бывших гитлеровских генералов, используемых в качестве советников западных оккупационных властей, факты о репрессиях против коммунистов и т.д. Не делалось никакого различия между атлантизмом и европеизмом; характерной была формула о вовлечении ФРГ в "европейское содружество", т.е. в Североатлантический пакт, причём по труднообъяснимой логике в первую очередь критика обращалась против Европейского Совета (правильно Совет Европы. А.Ф.), который занимался чисто гуманитарными вопросами, и лишь во вторую, невнятной скороговоркой против планов экономической интеграции (впрочем, сам такой термин ещё не употреблялся). Характерно, что в документе 3-го Европейского отдела МИД СССР от 5 сентября 1950 г., направленном за подписью его начальника М.Г.Грибанова министру иностранных дел СССР А.Я.Вышинскому, содержится рекомендация отложить посылку каких-либо официальных протестов западным державам по поводу ремилитаризации Западной Германии, равно как и развёртывание соответствующей кампании в прессе.
Ситуация изменилась, когда переговоры по плану Шумана завершились достижением согласованной позиции всех его участников и был вначале парафирован, а затем и подписан договор об образовании ЕОУС (соответственно, 19 марта и 18 апреля 1951 г.). В МИДе развернулась лихорадочная работа по подготовке справок и рекомендаций для руководства. Результаты, как уже отмечалось в нашей историографии, были весьма скудными: речь шла не об анализе, а скорее, о разоблачении, подготовке аргументов для контрпропаганды. Пиком этой кампании стали советская нота правительству Франции от 11 сентября 1951 г. и статья Ю.Жукова в Правде от 22 сентября с её характерной концовкой: План Шумана это война! План Шумана это безработица, нищета, голод!27
Что касается пропаганды друзей, то она, выходя за рамки не только фактов, но и элементарной логики, подрывала порой даже единственно имевший отношение к реальности лозунг советской дипломатии и движения сторонников мира в Европе об угрозе возрождения германского милитаризма. В самом деле, если, как утверждалось в одном из документов правительства ГДР, к настоящему времени самым ужасным и зловещим мероприятием правительства Аденауэра по ремилитаризации Западной Германии является участие в плане Шумана28, то выходило, что консервация структур вермахта, создание военных баз, засилье в госаппарате бывших нацистов, репрессии против антифашистов всё это нечто второстепенное, а вот истинная угроза исходит от... французов и тех немцев, которые хотят с ними сотрудничать в сфере экономики.
Впрочем, может быть, в советском руководстве (как и в МИДовском сообществе) искренне заблуждались насчёт военной компоненты ЕОУС?