Русский вопрос в американо-английских отношениях в 1914-1918 гг.
Информация - История
Другие материалы по предмету История
»ьный курс государства.
Американский историк Ф.С. Кэлхоун отмечает, что многие обозреватели событий в России в октябре 1917 г. ошибочно воспринимали большевиков только как "немецких агентов, преданных кайзеру". По мнению исследователя, их ошибкой было то, что они главным образом заботились о сохранении российского фронта и не поняли, что "большевизм планировался как политическая философия". В то же время, Кэлхоун создал образ безупречных с моральной и политической точки зрения Соединенных Штатов, которые относились к населению России сочувственно. Англия и Франция, по мнению Кэлхоуна, выступили главными инициаторами интервенции, подтолкнувшими президента, который дорожил своими моральными принципами, к активизации интервенционистских действий в России. Е.А. Мишина вслед за американским коллегой также идеализирует роль Вильсона в определении отношения США к правительству большевиков и пишет, что "интервенцию нельзя рассматривать как инициативу президента", и что это был "вынужденный шаг".
О приходе к власти большевиков Фрэнсис незамедлительно сообщил в Вашингтон, где отметил, что "похоже, большевики контролируют здесь все". Сообщения Фрэнсиса были получены в Вашингтоне только 10 ноября. Поэтому первой попыткой официального Вашингтона прокомментировать русскую ситуацию было выступление Вильсона на ежегодном съезде Американской федерации 12 ноября. Несмотря на то что президент отметил, что США "готовы сотрудничать со всеми другими классами и группами", но он был обеспокоен тем, что революционная пропаганда и мирные предложения из России могли разделить американцев на сторонников и противников продолжения войны. Поэтому он призывал к сохранению боевого духа и подверг критике "радикалов" России, назвав их "глупыми мечтателями из России".
Таким образом, Соединенные Штаты восприняли октябрьскую революцию настороженно, так как дестабилизация России достигла высшей точки, и вероятность восстановления восточного фронта все уменьшалась. Продолжение участия российской армии в войне для американской администрации имело такое же важное значение, как и для других стран антигерманского блока, так как вложения американских капиталов в России должны были быть оправданы победой Сердечного Согласия. В результате революционные изменения в России вынудили американскую администрацию в ноябре 1917 г. занять выжидательную позицию.
Как секретарь Р. Лансинг, так и президент и его помощник Э. Хауз ожидали, что внутренние проблемы России "будут разрешены без военного вмешательства". Вильсон и Хауз ратовали за создание представительного правительства в духе "великой демократии". Президент оценивал события в России через призму своей идеалистической концепции мирового развития, поэтому его выводы были далеки от реальности: он смутно представлял себе как русский народ сможет управлять таким государством в условиях острого экономического кризиса, голода и всеобщей безграмотности.
Некоторые аналитики видели в Вильсоне сторонника большевиков и считали, что президент будет проводить политику, направленную на признание большевистского правительства. Но, в итоге, он стал поддерживать идею американской помощи антибольшевистским силам в России. Антипатия президента к большевизму возникла, по мнению Д. Фоглесонга, "не только от намерения защитить капиталистическую систему, но также и от недовольства тем, что большевики бросили вызов американским ценностям теми способами, которые никогда не использовали мексиканские революционеры". Кроме того, Фоглесонг утверждает, что большевистская идеология противоречила пуританской традиции американского общества. Поэтому в 1917 г. ревнители пуританской традиции стали воспринимать большевизм "как вызов традиционным американским учреждениям и ценностям массовой иммиграциит радикальных идеологий, религиозного скептицизма, и изменение моральных стандартов".
Президент считал, что большевизм "поставил под угрозу мировой порядок и был намного шире, чем мексиканский экономический национализм". Россия, особенно Сибирь, могла быть "важной сферой для американского экспорта и инвестиций, которая была подвергнута опасности политических потрясений и радикальных социальных экспериментов". Таким образом, Вильсон пришел к выводу о том, что "большевизм является ядом беспорядка, ядом восстания, ядом хаоса".
Позиция же Лансинга была более реалистичной. В своих мемуарах Лансинг отметил, что "большевистская революция в ноябре 1917 г. не застигла госдепартамент врасплох", так как комиссии американских представителей, в первую очередь под руководством Э. Рута, представили полную характеристику ситуации в России. В результате этих сообщений Лансинг сформулировал свою точку зрения по поводу будущего России. Но, как он замечает, госдепартамент не создал плана помощи России из-за "обнадеживающих сообщений миссии Рута и убеждений, выраженных американскими специальными уполномоченными о том, что правительство Керенского было достаточно устойчиво, чтобы контролировать ситуацию и восстановить боеспособность российской армии". Другим вариантом развития событий в России для Лансинга было появление военного диктатора, опирающегося на отдельные дисциплинированные отряды.
По мнению дипломата, "исторически российская ситуация была беспрецедентна,. так как управлялась силами идеализма и невежества, поддержанных оружием". В итоге, он приш?/p>