Информация по предмету Литература

801. Жизнь и деятельность Д.И.Менделеева
Другое Литература

Теория и практика неразрывно сочетались во всех трудах Д.И.Менделеева, каких бы вопросов он ни касался. А научные интересы его были необычайно широки. Он оставил глубокий след в технике точных измерений, в теории воздухоплавания, в физике и химической технологии. Много сил отдал Д.И.Менделеев борьбе за всестороннее и разумное использование богатств России, пропаганде рационального размещения заводов на территории страны, а также педагогической деятельности, которую он назвал своей второй службой Родине. Как учёный, Д.И.Менделеев видел цель науки в научном предвидении и практическом использовании её достижений, а цель своего служения науке в посильном процветанию Родины, её экономической и политической независимости.
802. Жизнь и деятельность М.Ю. Лермонтова
Другое Литература
803. Жизнь и деятельность Сергия Радонежского
Другое Литература

Много искушений было у пустынника : голод, жажда, мороз, страх, уныние и терзание души, тягость и волнение. И невидимые враги старательно преследовали его, пытались помешать в получении удовлетворения для его души. Во время ночной молитвы ему представлялись ужасающие ведения и слышались такие вопли : “Беги отсюда”, или “Не надейся здесь жить”. Мужественный подвижник прогнал пустынные страхи и погружался в молитву, которую читал с огромной верой в душе. Он обуздывал свою плоть постом, трудами и долговременными молитвами на коленях, Иногда стаи голодных волков рыскали вокруг кельи с истошными взвываниями, подбирались к жилищу святого Сергия и медведи. Однажды, Сергий увидел у своей кельи медведя и поняв, что тот голоден, сжалился над ним, как над человеком. Он вынес бедному животному кусок хлеба. Зверь приметил место, где проживал человек, накормивший его, часто приходил к нему за утешением. Сам же Сергий привык миловать зверя, деля с ним хлеб, даже иногда отдавая ему последний кусок, рискуя умереть от голода.
804. Жизнь и последние годы Н.В. Гоголя
Другое Литература

Комната, где он умер, располагалась на первом этаже, слева от сеней. Ее описание дают в своих воспоминаниях современники Николая Васильевича Л. Арнольди и А. Тарасенков. Оба упоминают также «первую комнату», которая вела в покои, где лежал умирающий Н. В. Гоголь. А. Тарасенков пишет, что в тот день, когда он посетил Гоголя, увидел в помещении много людей, ожидавших известий о состоянии здоровья писателя, из чего можно предположить, что этим помещением был двусветный зал, находившийся на 1 этаже. Там Гоголь читал «Ревизора» 5 ноября 1851 года. Доктор А. Тарасенков вспоминает, что Н. В. Гоголь лежал «на широком диване». В свою очередь, Л. Арнольди говорит о «постели». Логично сделать вывод, что в комнате был диван, поскольку слово «кровать» в воспоминаниях не прозвучало. Оба современника упоминают Образ Божьей матери «в ногах» у Гоголя. В своих воспоминаниях Л. Арнольди описывает также кресло, в котором он увидел уснувшим слугу Гоголя Семена, утомленного хлопотами о больном. По свидетельствам Тарасенкова и Арнольди, от еды Гоголь категорически отказывался, просил только воды. Ему подавали в рюмке вино, разбавленное водой, или бульон, закрашенный вином. Писатель скончался на руках у тещи М.П. Погодина Елизаветы Фоминичны Фигнер, около восьми часов утра, в четверг, Великим постом, 4 марта (по н. ст.) 1852 года. Причина его раннего ухода неизвестна и по сей день, хотя выдвигались разные предположения: от брюшного тифа до менингита. Однако очевидно одно: вопреки распространенным слухам о безумии Гоголя, писатель умер будучи совершенно в здравом уме и в просветленном состоянии духа. Толстые были так огорчены, что вскоре после печального события уехали за границу, не в силах оставаться в этом доме. Граф Александр Петрович Толстой пережил своего гениального друга на двадцать лет.
805. Жизнь и судьба Игоря Васильевича Северянина в контексте "серебряного века"
Другое Литература

Как подлинный художник, Игорь Северянин обладает даром перевоплощения. Он умеет писать и в иных стилях, нежели свой, конечно, если чужой стиль ему знаком. Поэтому мы вполне верим поэту, когда он говорит, что мог бы писать «как все». Порукою в том стихи Игоря Северянина, написанные «в русском стиле», в которых он сумел остаться самим собой, удачно переняв то склад нашей народной песни, то особенности народного говора. Таковы стихотворения: «Идиллия» (I, 15), «chanson russe» (I, 37), «Пляска мая» (I, 36), «Русская» (I, 37), некоторые пьесы из “Victoria regia”. Напротив, когда Игорь Северянин пытается перенять стили ему незнакомые, напр<имер>, античный, или писать стихи «экзотические», попытки кончаются горестной неудачей. Давно указано, что каждый новый поэт приносит с собою и новые, свои, ритмы. Нельзя сказать, чтобы Игорь Северянин сделал многое для русского стиха. Но кое-где он все же пошел вперед по дорогам, до него только намеченным. Так, он широко использовал пеонические размеры, вошедшие в литературу лишь после К. Бальмонта. Благодаря тому, что Игорь Северянин свои стихи не читает, а п о е т, он мог свободно применять ямбы с пиррихиями на ударных стопах, что раньше употреблялось лишь в романсах, назначаемых для пения (как, напр<имер>, стих: «А следовательно - не слон», IV, 127). Среди новых словообразований, введенных Игорем Северянином, есть несколько удачных, которые могут сохраниться в языке, напр<имер>, глагол «олунить». Наконец, и ассонансы, на которые Игорь Северянин очень щедр, иногда у него звучат хорошо и, действительно, заменяют рифму; интересны его попытки использовать вместо рифмы диссонанс - слова, имеющие различные ударные гласные, но одинаковые согласные (напр<имер>, III, 39: «кедр - эскадр - бодр - мудр - выдр»).
806. Жизнь и творчество Harri Jotilde;gisalu
Другое Литература

Esialgu ei läinud tal keskkoolis kuigi hästi. Kõige suuremat vaeva nägis võõrkeelega, mida maa-algkoolides üksvahe üldse ei õpetatud, linnakoolides aga küll. Oli ta saksa keeles kaasõpilastest maha jäänud ja vaatamata armutule tuupimisele ikka teistest nõrgem. Alles teisest klassist alates jõudis pikkamööda järele, kui saksa keelt hakkas andma õpetaja L. Kivimägi, täpne ja nõudlik nii enese kui ka õpilaste suhtes. Üldiselt talle koolis meeldis. Õpetati elavalt ja huvitavalt. Tundides vesteldi poliitikast ja reisimuljeist teistesse maadesse, Fasismi olemusest Itaalias ja Saksamaal andis jahmatamapaneva kirjelduse ajalooõpetaja ja hilisem direktor U. Kessler. Oldi nõudlikud, tundides valitses hea distsipliin, klassikursuse kordamise võimalust ei antud. Rõhku pandi iseseisva töö harjumuste kujunemisele, said nad palju praktilisi oskusi, nagu kirjavahetus, dokumentide vormistamine, masinakiri, tugeva aluse saksa keeles; toimetasime ja trükkisime oma ajakirja "Poiste Hääl". Kooli mainet õpilaste silmis tõstis tublisti seegi, et paljud nende õpetajad olid ise käsutatavate õpikute autorid: eesti keel - K. Mihkla, keemia - direktor O.J. Kiisel, raamatupidamine - J. Tammo, matemaatika - R. Meresmaa, saksa keel -H. Pezold, füüsika - R. Kuna, vene keel - Aleksejev, joonistamine E. Kana.
807. Жизнь и творчество А. А. Блока
Другое Литература

Это стихотворение Александра Блока принадлежит к периоду написания “Страшного мира”, когда главными в восприятии поэтом мира были ощущения тоски, отчаяния и неверия. Мрачные мотивы многих стихотворений данного периода выражали протест Блока против жестокости страшного мира, превращающего все самое высокое и ценное в предметы торга. Здесь царит не красота, а жестокость, ложь и страдание, и выхода из этого тупика нет. Лирический герой отдается отраве хмеля и буйного разгула. И каждый вечер друг единственный. В моем стакане отражен. И влагой терпкой и таинственной, Как я, смирен и оглушен. В этот период поэт порывает со своими друзьями-символистами. От него ушла его первая любовь Любочка, внучка знаменитого химика Менделеева, ушла к его близкому другу поэту Андрею Белому. Казалось, что Блок топит отчаяние в вине. Но, несмотря на это, главной темой стихов периода “Страшного мира” все же остается любовь. Но та, о ком поэт пишет свои великолепные стихи, уже не прежняя Прекрасная Дама, а роковая страсть, искусительница, разрушительница. Она мучит и сжигает поэта, а он не может вырваться из-под ее власти. Даже о пошлости и грубости страшного мира Блок пишет одухотворенно и красиво. Хотя он уже и не верит в любовь, не верит ни во что, но образ незнакомки в стихах этого периода все же остается прекрасным. Поэт ненавидел цинизм и пошлость, их нет в его стихах. “Незнакомка” одно из самых характерных и красивых стихотворений этого периода. Блок описывает в нем реальный мир грязную улицу со сточными канавами, проститутками, царство обмана и пошлости, где среди льющихся помоев прогуливаются “испытанные остряки” с дамами. По вечерам над ресторанами горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух. Лирический герой одинок в окружении пьяниц, он отвергает этот ужасающий его душу мир, похожий на балаган, в котором нет места ничему прекрасному и святому. Мир травит его, но среди этого хмельного угара появляется незнакомка, и ее образ будит светлые чувства, кажется, она верит в красоту. Образ ее удивительно романтичный и манящий, и видно, что жива еще в поэте вера в добро. Пошлость, грязь не могут запятнать образ незнакомки, отражающий мечты Блока о чистой, беззаветной любви. И хотя стихотворение и завершается словами “In vino veritas”, но образ прекрасной незнакомки вселяет веру в светлое начало жизни. В стихотворении две части, а основным литературным приемом является антитеза, противопоставление. В первой части грязь и пошлость окружающего мира, а во второй прекрасная незнакомка; эта композиция позволяет донести главную идею Блока. Образ незнакомки преображает поэта, меняются его стихи и мысли. На место бытовой лексики первой части приходят одухотворенные, поражающие своей музыкальностью строки. Художественные формы подчинены содержанию стихотворения, позволяя глубже проникнуться им. Аллитерации в описании грязной улицы, нагромождения грубых согласных звуков сменяются далее ассонансами и аллитерациями сонорных звуков [р], [л], [н]. Благодаря этому создается прекраснейшая мелодия звучащего стиха. Это стихотворение не оставляет равнодушным никого, его нельзя забыть, прочитав однажды, и прекрасный образ волнует нас. Эти стихи трогают до глубины души своей мелодичностью; они похожи на чистую, великолепную музыку, льющуюся из самого сердца. Ведь не может быть так, чтобы не было любви, не было красоты, если есть такие прекрасные стихи.
808. Жизнь и творчество А.Блока
Другое Литература
809. Жизнь и творчество А.И. Солженицына
Другое Литература

Совсем немного прошло времени после распада Советского Союза, ознаменовавшего собой окончательный крах тоталитарного государства, а времена вне закона отошли в глубокое и, кажется, уже невозвратимое прошлое. Утратило свой зловещий и роковой для культуры смысл слово "антисоветский". Однако слово "советский" не утратило своего значения и по сей день. Все это естественно: при всех своих поворотах и переломах история не изменяется сразу, эпохи как бы наслаиваются друг на друга, и подобные переходные периоды истории обычно наполнены острой борьбой, напряженными спорами, столкновением старого, пытающегося удержаться, и нового, завоевывающего себе неизведанные территории. С чем не жалко расстаться, а что опасно потерять, безвозвратно утратить? Какие культурные ценности оказались истинными, выдержали испытание временем, а какие мнимыми, ложными, насильственно навязанными обществу, народу? В то время казалось, что победа тиранического централизованного государства над литературой и художественной интеллигенцией была полная. Репрессивно-карательная система безукоризненно срабатывала в каждом отдельном случае духовной оппозиции, инакомыслия, лишая провинившегося и свободы, и средств к существованию, и душевного покоя. Однако внутренняя свобода духа и ответственность перед словом не позволяла умалчивать достоверные факты истории, тщательно скрываемые от большинства населения. Сила "оппозиционной" советской литературы заключалась не в том, что она призывала к "сопротивлению злу силою". Мощь ее - в постепенном, но неумолимом расшатывании изнутри самих устоев тоталитарного строя, в медленном, но неизбежном разложении основополагающих идейных принципов, идеалов тоталитаризма, в последовательном разрушении веры в безупречность избранного пути, поставленных целей общественного развития, используемых для достижения средств; в незаметном, но тем не менее эффективном разоблачении культа коммунистических вождей.
810. Жизнь и творчество А.Н. Верстовского
Другое Литература

В сентябре 1808 г. Н.А.Верстовский был переведен на службу в Уфу. Занятия музыкой продолжались, обнаружив склонность к музыкальной композиции Алеша сочиняет вальсы, песни. В 1819 г. Верстовский дебютирует как композитор, пишет музыку к водевилям, романсы. Особенным успехом пользовалась музыка к водевилю "Бабушкины попугаи". Торжественное открытие нового здания Московского Большого театра состоялось в 1825 г. К открытию театра был коллективно написан пролог "Торжество муз". В.Ф. Одоевский отмечал, что публика особенно восторженно приняла "музыку любимцев своих - Алябьева и Верстовского". В том же году Верстовскому поручили должность инспектора музыки дирекции Московских театров, а в 1830 г. - инспектора репертуара. Так деятельность Верстовского оказалась неразрывно связана с театральной жизнью Москвы.
811. Жизнь и творчество Абдуллы Кадыри
Другое Литература

Свою литературную деятельность Абдулла Кадыри начал в 1915 году, опубликовав отдельной книгой пьесу «Несчастный жених», а чуть позднее - повесть «Развратник» и рассказы «На улаке», «Пир злых духов». В том же 1915 году в журнале «Ойна» («Зеркало») он опубликовал такие свои произведения, как «Ахволимиз» («Наше состояние»), «Миллатимга» («Моей нации»), «Туй» («Свадьба»). Правда, если быть до конца точным, то писатель А. Кадыри начинал свою литературную деятельность как поэт. Статьи, стихи и рассказы Кадыри появляются в газетах и журналах под псевдонимами Жулкунбай, Думбулбоев, Шилгай, Муштум, Совринбой, Мулла Эшонбой, Жура Алимов. Он стал одним из основателей сатирического журнала «Муштум», где часто печатались острые и злободневные статьи. Его корреспонденции выходили в газетах РОСТА, «Иштирокиюн» («Коммунист»), «Кизил байрог» («Красное знамя»). Вскоре Кадыри становится ответственным секретарем журналов «Ингилоб» («Революция»), «Коммунист йўлдоши» («Спутник коммуниста»). Сотни статей писателя были опубликованы в периодической печати: «День печати», «Маллавой из Гирвана», «Шакалы Равата», «Как у нас идут театральные дела» и многие другие.
812. Жизнь и творчество Анны Андреевны Ахматовой
Другое Литература

Ахматова не пожелала тогда примкнуть к числу эмигрантов, хотя многие из ее друзей оказались за границей. Решение остаться в советской России не было ни компромиссом с советским народом, ни согласием с выбранным ею курсом. Дело в другом. Ахматова чувствовала, что только разделив судьбу с собственным народом, она сможет сохраниться как личность и как поэт. И это предчувствие оказалось вещим. В тридцатые шестидесятые годы ее поэтический голос приобрел неожиданную силу и мощь. Вобрав в себя всю боль своего времени, ее стихи возвысились над ним и стали выражением общечеловеческих страданий. Стихотворение «Родная земля» подводит своеобразный итог отношению поэта к своей родине. Само название имеет двойной смысл. «Земля» - это и страна с населяющими ее людьми и со своей историей, и просто почва, по которой ходят люди. Ахматова как бы возвращает значению утраченное единство. Это позволяет ей ввести в стихотворение замечательные образы: «грязь на калошах», «хруст на зубах», - получающие метафорическую нагрузку. В отношении Анны Ахматовой к родной земле нет ни грани сентиментальности. Первое четверостишие построено на отрицании тех действий, которые принято связывать с проявлением патриотизма:
813. Жизнь и творчество Анны Ахматовой
Другое Литература

«Весь смысл происходящего в том, что героиня не понимает, в чем ее обвиняют. Судьи и писатели возмущены, почему она отвечает невпопад. На суде встретились два мира, говорящие как будто на одном, а на самом деле на разных языках. "Пролог" был написан в прозе, и каждая реплика резала, как нож. Это были донельзя отточенные и сгущенные формулы официальной литературы и идеологии. Ими шугают героиню, когда она лепечет стихи, оборванные и жалобные строчки о том, что в мире есть воздух и вода, земля и небо, листья и трава, словом "блаженное где-то" из ахматовских стихов. Едва она начинает говорить, как поднимается шум и ей объясняют, что никто не дал ей права бормотать стихи и пора задуматься, на чью мельницу она льет воду рифмованными строчками, а кроме того нельзя забывать, что она подсудимая и отвечает перед народом - вот он народ с рыбьими головами и промасленными рукописями, - за все, что проносится в ее голове... Ее освещают прожекторами, и луч скользит по голове, перебирая волосы. Страха героиня не испытывает. То, что она чувствует, совсем не страх, а глубокое сознание, что человеку нет места на земле - в мире писательской и чиновничьей нечисти. Здесь на суде человек может только поражаться и недоумевать. Нежить не способна лишить ее жизни, потому что суд происходит вне жизни. Она попадает в тюрьму и там впервые чувствует себя свободной. Из камеры слышен ее голос, читающий стихи, а по лестнице и сцене топчутся писатели и у них, как лейтмотив, звучит жалоба: "Писатели не читают друг друга"... Они требуют постановления, которое обяжет писателей читать все, что пишут их собратья по перу и союзу... Голос героини крепнет. Идет своеобразный диалог или перекличка писателей и заключенной. Смысл ее слов нечто вроде позднее записанного: "Из-под каких развалин говорю, из-под какого я кричу обвала?.. Я в негашеной извести живу под сводами вонючего подвала... Пусть назовут беззвучною зимой, пусть вечные навек захлопнут двери, и все-таки услышат голос мой и все-таки ему опять поверят"... Это не единственная тема заключенной. В ее словах тот острый бред, который передает наши чувства тех лет. Героиня в ночной рубашке - одна из многих женщин, просыпавшихся ночью в холодном поту и не веривших тому, что с нами произошло».
814. Жизнь и творчество Блока
Другое Литература

В последние, девяностые годы толкователи порой пытаются прочесть стихотворение "от противного", доказать, что Блок в нем дал сатиру на революцию, а его Христос на самом деле Антихрист. Однако так ли это? Прежде всего, А.Блок предупреждал, что не следует переоценивать значение политических мотивов в поэме "Двенадцать". Она имеет более широкий смысл. В центре произведения - стихия, вернее, пересечение четырех стихий: природы музыки, и стихии социальной, само действие поэмы происходит не только в Петрограде 1918 года, сколько, как пишет поэт, "на всем божьем свете". Идет разгул стихийных сил природы, а для поэта-романтика, поэта-символиста, которым был А.Блок, это символ, противостоящий самому страшному - обывательскому покою и уюту. Еще в цикле "Ямбы" (1907-1914) он писал: "Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой! Уюта нет. Покоя нет." Поэтому и стихия природы так созвучна его душе, она передана в "Двенадцати" множеством образов: ветер, снег, вьюга и пурга. В этом разгуле стихий, сквозь вой ветра и пурги А.Блок услышал музыку революции - в своей статье "Интеллигенция и Революция" он призывал: "Всем телом, всем сердцем, всем сознанием - слушайте Революцию". Главное, что услышал поэт в этой музыке, - это ее многоголосие. Оно отразилось в ритмике поэмы - она вся построена на смене музыкальных мелодий. Среди них и боевой марш, и бытовой разговор, и старинный романс, и частушка (известно, что А.Блок начал писать свою поэму со строчек "Уж я ножичком полосну-полосну", услышанных им и поразивших его своей звукописью). И за всем этим многоголосием, дисгармонией поэту слышится мощный музыкальный напор, четкий ритм движения, которым заканчивается поэма. Стихийна в ней и любовь. Это темная страсть с черными хмельными ночками, с роковой изменой и нелепой гибелью Катьки, которую убивают, целясь в Ваньку, и никто не раскаивается в этом убийстве. Даже Петруха, пристыженный своими товарищами, ощущает неуместность своих страданий:
815. Жизнь и творчество Бориса Леонидовича Пастернака
Другое Литература

В Москве в районе старых Тверских-Ямских, в непосредственной близости к триумфальным воротам, в небольшом доме, построенном после московского пожара в 1817 году и принадлежащим сперва ямщику Кокорину, а позже купцу Веденееву, родился Борис Леонидович Пастернак. Сохранилось свидетельство. В метрической книге за 1890 год в статье под номером седьмым значится: у действительного студента Леонида Осиповича Пастернака то его жены Розы Кауфман, тридцатого января, в 12 часов ночи родился здесь, по оружейному переулку, дом Веденеева, сын, которому дано имя Борис. В годы юности поэт жил на Мясницкой улице, против почтамта, в доме училища живописи. Отец поэта, Леонид Осипович Пастернак, академик живописи, преподавал в этом училище. Мать, Роза Кауфман, известная пианистка, привила сыну любовь к музыке. Увлечённость, одержимость музыкой, близость к известным художникам, бывавшим в доме Пастернаков, всем этим наполнено детство поэта. Из наставников до гимназической поры, с благодарностью вспоминает Пастернак Е. И. Боратынскую, детскую писательницу и переводчицу. Она учила его русской грамоте, арифметике, французскому. Годы учения в Пятой московской гимназии, в которую Пастернак поступил в 1901 году, совпали с упорными занятиями музыкой, приведшие к мечте о композиторской деятельности. С тридцати лет он сочиняет музыку, изучая теорию и музыкальную композицию. Ему предсказывалось композиторское будущее. Но Пастернака удручало отсутствие у него абсолютного слуха, и он оставил музыку оправданно для себя, неожиданно и огорчительно для окружающих. В его жизнь решительно входила поэзия. На пути от музыки к поэзии Пастернак испытывает ещё одно увлечение философией. Занятия философией, а до этого музыкой и после этого литературой во многом определили облик поэта, масштаб его культурных интересов. Закончив гимназию в 1908 году, Пастернак поступает на юридический факультет Московского университета, а в 1909 году переходит на исторический, который заканчивает по философскому отдельно в 1913 году. Рассматривая свои стихотворные опыты как своего рода недуг, он не возлагал на них никаких надежд. Но поддержанный и одобренный литературоведами, Пастернак продолжает занятия поэзией. Для совершенствования в философии Пастернак в 1912 году едет в Германию. На Пастернака большое впечатление произвёл старинный немецкий городок. В нём он занимался у профессора Германа Когена, главы марбургской школы философов неокантианцев. Профессор Когет предложил молодому москвичу остаться в Марбурге для получения докторской степени. Это была немалая честь для начинающего философа. Но он и от этого отказался, как отказался ранее от композиторского поприща. Написанный позднее цикл стихов “Занятье философией”, покажет близость творческих установок поэта к главным положениям этой школы новейшего философского идеализма. Из Марбурга Пастернак ездил в Венецию и Флоренцию где знакомился с архитектурой, полотнами и скульптурами старых мастеров. Потом он вступает в одну из литературных групп, коих в ту пору существовало множество, и все они были с программами, манифестами и мудрёными названиями. Под влияние своих друзей Пастернак вошёл в литературную группу так называемых умеренных футуристов, под названием “Центрифуга”. Печатал стихи и статьи в сборниках этой группы. Первые стихи Пастернака напечатаны в 1913 году в сборнике “Лирика”. Стихи эти не включались автором ни в одну из его книг и не перепечатывались при его жизни. Летом 1913 года на даче близ станции Столбовой, Пастернак работает над книгой стихов, названной “Близнец в тучах”. Книга была выпущена в 1914 году. Об издании её Пастернак в последствии сожалел. В 1917 году, ещё до Октябрьской революции, вышла с цензурными изъятиями вторая книга стихов “Поверх барьеров”. Примерно тогда же летом 1917 года была написана, но издана пятью годами позже книга “Сестра моя жизнь”. Поэт чувствует неодолимую потребность в высказывании, он много пишет, испытывая редкостный душевный подъём. Речь идёт о революционных канунах, о событиях исторической значимости и о том, как они переживались каждым, в том числе и начавшим свою работу поэтом. Канун Октября описывался им так: “Ленин, неожиданность его появления из-за закрытой границы; его зажигательные речи; его в глаза бросавшаяся прямота, требовательность и стремительность; не имеющая примера смелости его обращения к разбушевавшейся народной стихии; его готовность не считаться ни с чем, даже с ведшейся ещё и неоконченной войной, ради немедленного создания нового невидимого мира; его нетерпеливость и безоговорочность, вместе с острой его ни опровергающих, насмешливых обличений, поражали, несогласных, покоряли противников и вызывали восхищение даже во врагах”. Именно в эту пору после Октябрьской революции Пастернак целиком отдаётся литературной деятельности, и изложение его биографии совпадает с изложением истории его книг стихов, прозы, переводов. Книга “Сестра моя - жизнь”, выдвинула Пастернака в число заметных русских поэтов послереволюционной поры. Середина 20-х годов ознаменована решительным обращением Пастернака к эпосу. К поэме о революции 1905 года примыкает поэма “Лейтенант Шмидт”. Оба произведения получили широкий отклик и признание критики. Двум историко-революционным поэмам предшествовала поэма “Высокая болезнь”, напечатанная Маяковским в “ЛЕФе” а 1924 году и изображающая IX съезд Советов и выступавшего на нём Ленина. За “Девятьсот пятым годом” и “Лейтенантом Шмидтом” следовала большая поэма, или как её иногда называют роман в стихах “Спекторский” написанный 1930 году. Лирика созданная в пору написания поэм и после них, составила раздел “Стихи разных лет” и книгу “Второе рождение” написанная в 1932 году. Эти стихи и усиленная работа под переводами и прозой были разведкой новой манеры и лабораторией нового стиля Пастернака. Начиная с 1936 года поэт живёт в подмосковном посёлке Переделкино. Здесь он пишет стихи и прозу, выполняет большую серию переводческих работ. В Переделкине созданы книги “На рабочих поездах”, “Когда разгуляется” и отдельные стихотворные циклы. В начале Отечественной войны Пастернак проходил курсы военного обучения, добивался посылки его на фронт, он был с семьёй эвакуирован в город на Каме Чистополь, где жили в ту пору и другие писатели. В 1943 году с бригадой, в которую входили Серафимович, Иванов, Федин и другие, Пастернак ездил на Орловский участок фронта. в результате этого был написан большой цикл стихотворений, очерки в прозе, напечатанные много позднее, частично осуществлённая поэма “Зарево”. Со своими спутниками Пастернак колесит по военным дорогам Орловского и Калужского краёв. В его заметках упомянуты места боёв , беседы с солдатами и жителями освобождённых сёл. Перед отъездом с фронта поэт по поручению бригады писателей написал возведение к бойцам Третей армии: “В течении двух недель мы, несколько писателей, находились в ваших дивизиях и участвовали в ваших маршах. Мы проходили места, покрытые неувядаемой славой ваших подвигов, мы шли по следам жестокого и безжалостного врага. Нас встречало нечеловеческое зрелище, разрушения, нескончаемые ряды взорванных и сожжённых деревень. Население угонялось в неволю или, прячась в лесах, переживало бесчинства отступающего неприятеля и редкими кучками голяков и бездомных возвращалось на свои спалённые пепелища. Сердце сжималось при виде этого зрелища. Рождался вопрос: какие чудовищные силы поднимут на ноги эти области и вернут их к жизни?” Во время войны Пастернак интенсивно работал над стихами, вошедшими на правах цикла в книгу “На ранних поездах”, под серией переводов. Начатый ещё до войны большой цикл переводов из Шекспира был продолжен во время войны и завершён после неё. С молодых лет Борис Пастернак писал прозу рассказы и повести. Большое произведение роман было начато в 1945 году и называлось “Мальчики и Девочки”. В дальнейшем замысел преобразился, наполнился новым содержанием, получил название “Доктор Живаго”. Роман был завершён в 1956 году. В 1958 Борису Пастернаку была присуждена Нобелевская премия “За выдающиеся заслуги в современной лирической поэзии и на традиционном поприще великой русской прозы”. Поэта вынудили отказаться от этой премии. Только в конце 1989 года премия возращена поэту посмертно. Пастернака исключили из Союза писателей. И лишь посмертно он был восстановлен в Союзе писателей. Спустя почти четверть века роман “Доктор Живаго” был напечатан в журнале “Новый мир”. Появились статьи и исследования, посвященные роману и его создателю. Начатые за долго до войны переводы грузинских поэтов Пастернак продолжал и во время войны, и после неё. В результате мы получили полного Бараташвили, поэму Важа Пшавела “Змеид”, стихотворения Леонидзе, Чиковани, Яшвтли, Тициана, Табидзе и других. В переводе Пастернака выходили отдельные произведения Шевченко, Тычины, Рыльского (с украинского), Исаакяна (с армянского), Судрабкална (с латышского), Виргуна (с азербайджанского). В этих переводах, а также в заметках об искусстве перевода Пастернак предстаёт как признанный мастер. Переводы Бориса Пастернака несут в себе все черты его индивидуальности настолько, что не нуждаются в подписи переводчика. Они легко узнаваемы в сотне других, даже отличных переводов. Осталась незавершённой начатая в последние годы жизни Бориса Пастернака пьеса в прозе “Слепая красавица”. Она увлечённо издавалась в духе шекспировских хронике на материале русской истории XIX века. После войны были изданы книги Пастернака: “Земной простор”, “Избранные стихи и поэмы” 1945 годы. В 1956 1957 годах поэт много работал подготовкой собрания своих стихотворений и поэм и в этой связи серьёзно пересматривал и правил тексты. Последняя книга стихов “Когда разгуляется” (1956 1959) была приготовлена к изданию, но вышла уже после смерти поэта в составе его “Стихотворений и поэм”. Поэт вёл большую переписку и, не имея возможности высказывать свои далеко идущие мысли в печати дарил их своим адресатам. По своему характеру эти письма статьи, заметки. Когда в будущем их издадут, перед нами предстанет человек, руководствовавшийся в своей деятельности высокими побуждениями и идеалами. Скончался Борис Леонидович Пастернак 30 мая 1960 года. Борис Леонидович Пастернак большой поэт, обогативший русскую поэзию XIX века. Его поэтическое творчество вызывало разноречивые оценки, но читателей неизменно привлекали и глубокий философский подтекст его лирики, и такое проникновение в жизнь человеческого сердца, в мир природы, и свежесть, первозданность поэтической образности, и своеобычность “пересоздание” мира в романтически взволнованном стихе. Многообразно его поэтическое наследие, включающее как собственные произведения, так и переводы, в том числе такой высокий мировой классики, как “Фауст” и “Гамлет”. Нельзя не обратить внимание на то, что большинство поэтических шедевров Пастернака это пейзажная лирика. Поэт превратил поэтический пейзаж в универсальное средство раскрытия души человека, и в этом отношении искания поэта совпадают с художественным развитием русской живописи XX века. Поэзия Пастернака привлекает читателя напряжённостью лирического переживания, тонкостью, восприятия тех тысяч мгновений и подробностей, которые открываются человеку в мире родной русской природы и в повседневном общении с кругом близких и милых людей; проникновением в мир человеческих чувств от радости сближения и взаимопознания и отрешённого существования; широтой переживания личности от спокойного созерцания неба и звёзд до нетерпеливого стремления к другому, светлому и прекрасному. Лучшие стихи Пастернака отмечены гуманистическими неповторимости и безграничной сложности человеческой личности.
816. Жизнь и творчество Бунина
Другое Литература

Особенно важно для Бунина было знакомство и дальнейшая дружба с Антоном Павловичем Чеховым, у которого он подолгу гостит в Ялте и вскоре становится своим в его семье. Бунин вспоминал: "У меня ни с кем из писателей не было таких отношений, как с Чеховым. За все, время ни разу, ни малейшей неприязни. Он был неизменно со мной сдержанно нежен, приветлив, заботился как старший". Чехов предсказал, что из Бунина выйдет "большой писатель". Бунин преклонялся перед Чеховым, которого считал одним "из самых величайших и деликатнейших русских поэтов", человеком "редкого душевного благородства, воспитанности и изящества в самом лучшем значении этих слов, мягкости и деликатности при необыкновенной искренности и простоте, чуткости и нежности при редкой правдивости". О кончине А. Чехова Бунин узнал в деревне. В своих воспоминаниях он пишет: "Четвертого июля 1904 года я поехал верхом в село на почту, взял там газеты и письма и завернул к кузнецу перековать лошади ногу. Был жаркий и сонный степной день, с тусклым блеском неба, с горячим южным ветром. Я развернул газету, сидя на пороге Кузнецовой избы, - и вдруг точно ледяная бритва полоснула по сердцу".
817. Жизнь и творчество В.В. Маяковского
Другое Литература

Вот он театр метафор у Маяковского, вот его способность передать психическое состояние человека, "сцепление мыслей и чувств" в богатстве ассоциаций, внутренних судорог! Себя лирический герой мыслит не иначе как разъяренным Везувием, угрожающим красивой "Помпее", холодно сказавшей ему: "Знаете - я выхожу замуж". О пожаре сердца он сообщил по телефону маме и сестрам: "Ваш сын прекрасно болен", - тихо, нежно сказал, чтобы передохнуть. Но пожар в сердце разрастается, он охватил все существо человека. "Обгорелые фигурки слов и чисел" в мозгу тянут руки, как хватались за борта пассажиры горящей "Лузитании". Из дома пожар перекинулся на улицы и ворвался к людям в "квартирное тихо"... Первый крик "Долой!" адресован любви, продающей себя за комфорт и богатство. А второй? Городу-лепрозорию, городу прокаженных, уличным тысячам и улице безъязыкой, которая "муку молча перла", не зная, как спастись от разврата и власти Круппов. "Долой ваш строй!", "Долой ваше искусство!" - кричит лирический герой, поэт, обнаружив, что его собратья по перу "чирикают, как перепелы", "выкипячивают, рифмами пиликая, из соловьев и любовей какое-то варево", не слыша войну, всех "голодненьких и потненьких", поступь нового времени. И он объявляет себя вожаком улицы, крикогубым Заратустрой, пророком, мессией, объясняя свою дерзость просто: "Я - где боль, везде". Со словом "везде" срифмовано: "на кресте", "распял себя на кресте", как Христос. Благодаря неразделенной любви, сердце лирического героя стало "зрячим". Преодолев личную трагедию, он смог увидеть мир, опоясанный войной на всех уровнях: воюют классы, воюют нации, не могут понять друг друга "поэты" и "толпа". Возникла революционная ситуация, и он, Маяковский, должен объявить о ней во всеуслышанье, повести за собой улицу, толпу. Но предварительно нужно "разобраться" с небом, Богом, который так и не смог устроить земное счастье людей: "Я думал - вы всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик".
818. Жизнь и творчество Виктора Олеговича Пелевина
Другое Литература

Перечень претензий к Пелевину и его роману, заявленный в ряде критических отзывов и публикаций, мог только усилить недоумение. Одни вменяли ему в вину то, что он "хотел написать бестселлер", как будто в этом есть преступление - написать книгу, которую читают читатели, а не только литературные критики. Другие ругали его за несерьезность и легковесность, несовместимую, по их мнению, с высокой миссией писателя в столь переломную эпоху, - хотя этот роман посвящен как раз самой серьезной и самой актуальной теме, какая только есть в русской культуре, - теме существования личности в эпоху исторических катаклизмов. Третьи увидели в этом романе чрезмерное увлечение интеллектуальной игрой, - хотя в эпоху господства массовых стандартов, апеллирующих к набору примитивных эмоций и инстинктов, писатель, которому удалось заинтересовать широкого читателя интеллектуальным произведением, достоин памятника при жизни. Четвертые набросились на пелевинский "постмодернизм", хотя о текстах Пелевина этот ярлык говорит не больше, чем общий ярлык "соцреализм" о "Тихом Доне", "Василии Теркине" или "Счастливой Москве". Пятые, войдя во вкус настоящих мастеров пера, журили его за плохо состыкованный сюжет, за логические неувязки и стилистические погрешности, а то и просто за плохое владение русским языком. Нашлись и те, кто обнаружил, что "Чапаев и Пустота" "не соответствует форме романа", а стало быть, и вообще не подходит под стандарты большого Букера.
819. Жизнь и творчество Герберта Уэллса
Другое Литература

Дикари острова Рэмпол создали целую систему условностей, которая, как им кажется, превращает их и цивилизованных людей. Они людоеды, но говорить об этом не полагается. Человеческое мясо это некий, полученный мистическим путем, дар друга. Нарушившего установления общества наказывают ударом двухпудовой дубины по голове, после чего его съедают. Дубина, впрочем, носит ласковое название укоризны. Дикари начинают войну против соседнего племени, скопившего большие запасы жевательного ореха, без которого островитяне не могут обходиться. Но говорить об истинных причинах войны никто не рискует под страхом укоризны. Официально она ведется ради того, чтобы внедрить цивилизацию у соседей, которых, в частности, обвиняют в том, что они людоеды. Единственный способ избежать войн в будущем доказывают ораторы на митингах воя, созываемых для устрашения врага, это довести данную войну до победного конца. На острове почти нет супружеских пар, вступивших в брак по свободному выбору, для этого надо иметь хижину. Любовь здесь была насквозь пропитана неискренностью, отравлена ненавистным подчинением и вынужденной воздержанностью. Любовник подозревал свою возлюбленную в самых низких побуждениях, в то время как она, уступив его желаниям, думала только о том, как извлечь из этого выгоду. Процветает многоженство, как и всюду, куда не проник свет христианства. А над всем этим смрадным миром острова Рэмпол господствуют чудовища мегатерии, которые не желают ни размножаться, ни умирать, но захватили самую плодородную часть земли и яростно ненавидят все живое. Они пожирают пищу, предназначенную для молодых, и мрачно властвуют над ... всем миром. Мегатерии - это пережиток в самом обобщенном смысле слова. При виде мегатерий мистеру Блетсуорси приходят и голову и устаревшие политические и социальные институты, и те стороны сознания люден, которые привязывают их к прошлому, всё темное, животное, что есть в их природе.
820. Жизнь и творчество Грибоедова
Другое Литература

Blog

Информация по предмету Литература