Статья по предмету Культура и искусство

161. Духовная ситуация времени
Статьи Культура и искусство

Правда, с недавнего времени много говорят о так называемом "антропном принципе", согласно которому человек есть цель всего космического процесса. Этот принцип нашел защиту у известных астрономов. Между тем, насколько я могу судить, нет оснований считать этот "принцип" результатом точных наук. Четыре обстоятельства восстают против его допущения: 1) антропный принцип принадлежит к космологии, оперирующей на границе между наукой и метафизическими спекуляциями. 2) Разногласия между специалистами в отношении этого принципа. 3) Нетрудно предположить, что здесь мы имеем еще один неудачный экскурс специалистов в область, чуждую им. История науки полна подобного рода экскурсов, иные из которых ввергают в замешательство, несмотря на то, что они совершаются учеными, не имеющими себе равных. Достаточно вспомнить философствование Джинса, Эддингтона, Планка и Гейзенберга. 4) Кажется очевидным влияние мировоззрений. Данный "принцип" едва ли является серьезным аргументом против достаточно обоснованного утверждения, что человек всего лишь незначительный фрагмент вселенной. Следовало ожидать, что для защитников отживших мировоззрений этот принцип сыграет ту же роль, что соломинка для утопающего. Несмотря на их усилия, следует сказать, что взаимоподтвержденные и хорошо проверенные выводы естественных наук конституируют духовную ситуацию, противостоящую любой форме антропоцентризма. Человека нельзя рассматривать как центр космоса.
162. Духовность и духовничество
Статьи Культура и искусство

Я хочу пояснить. Когда я говорил о гениальности, я не говорил ни о священстве, ни даже о категории духовного отцовства, а специально и исключительно о старчестве. И я употребил слово "гениальность", потому что в области разговорного языка оно выражает то, что можно назвать иначе "благодатность". В области мирской это гениальность музыкальная, артистическая, математическая - это нечто, чего мы не можем достигнуть никакими собственными усилиями. То есть я говорил не о священстве вообще, и, конечно, не думал порочить приходского священника, самого молодого, простого, но искреннего, который делает свое священническое дело, исповедуя людей, делясь с ними тем, чему он научился от отцов Церкви, от богословов, от собственного духовника, от окружающей его христианской молитвенной среды. Это драгоценная вещь. Но есть момент, который меня немножко смущает: это то, что некоторые священники - и чем больше они духовно неграмотны и незрелы (это относится также и к мирянам, но сейчас я бью по священникам, потому что они "профессионалы"), тем легче они думают, что как только они облечены в рясу, надели епитрахиль, они будут говорить от Бога. Я помню очень уважаемого человека, которого сейчас многие считают великим старцем на земле, который мне говорил: "Я больше не молюсь, когда люди ставят мне вопрос, потому что, так как после молитвы я говорю Святым Духом, то если они не исполнят точно то, что я скажу, они грешат против Духа Святого и им нет прощения..." Вот это я имел в виду.
163. Духовный отец в Православии
Статьи Культура и искусство

Третий дар духовного отца способность изменять человеческие обстоятельства, материальные и нематериальные. Дар исцеления, которым обладали многие старцы, один из аспектов этой способности. Говоря в самом общем смысле, старец помогает своим ученикам воспринять мир как сотворенный Богом, о котором Бог желает, чтобы он пребывал. "Можно ли слишком радоваться о делах Отца? спрашивает Фома Трахернский. Он Сам во всем". Истинный старец усматривает присутствие Творца во всем творении и помогает другим видеть это. По словам Уильяма Блейка, "если бы двери восприятия были очищены, всё предстало бы перед человеком таким, каково оно есть бесконечным". Старец есть именно тот, у кого двери восприятия очищены. Для человека, живущего в Боге, нет ничего среднего и обыденного: он созерцает всё в Фаворском свете, преображенном любовью Христовой. "И что такое сердце милующее? вопрошает преп. Исаак Сирин. Возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них, очи у человека источают слезы, от великой и сильной жалости, объемлющей сердце. И от великого терпения умаляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварию. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред, ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и очистились; а также и об естестве пресмыкающихся молится с великою жалостию, какая без меры возбуждается в сердце его по уподоблению в сем Богу". [16]
164. Евангелие от Марка
Статьи Культура и искусство

Но, являя Божественное достоинство Христово, Мк. с первых же слов подчеркивает контраст. Богу противостоит мир под властью греха. Иоанн Креститель, Ангел Божий пред лицом Мессии, проходит служение покаяния в пустыне. Приходящие к нему креститься исповедуют ему свои грехи (1:2-6). Всею своей жизнью и своим образом сурового глашатая покаяния Иоанн являет отрицание мира. Но Иоанн есть Предтеча. Его служение Предтечи достигает своей высшей точки, когда к нему приходит креститься Мессия. В Богоявлении, к которому приводит Крещение покаяния (стт. 7-11) контраст Бога и мира заостряется до предельной степени. Он снова слышится в свидетельстве об искушении (стт. 12-13). Контраст Бога и мира есть мысль общехристианская. Те же факты Евангельской истории позволяют видеть ее и в Мф. и в Лк. Но у Матфея и у Луки она осложнена другими мыслями. Со всею силою она проступает в простоте и краткости Мк. Призываемые Господом ученики изъемлются из мира (ср. 1:16-20). Двенадцать Апостолов, выделяемые из общей массы учеников, должны "быть с Ним" (3:14). Вместе с Иисусом Двенадцать противостоят миру. Господь их подвергает нарочитому воспитанию. Совершаемые перед ними чудеса (ср. 4:35-41 и далее до гл. 8-ой включительно) приводят их к мессианскому исповеданию устами Петра (8:27-31). Узнав в лице Учителя обетованного Мессию, они пребывают в единении с Ним, и Господь, продолжая воспитание, посвящает их в новую тайну: тайну Мессии страдающего, против которого восстает мир (8:31 и дальше до гл. Х включительно). С контрастом связано разделение. Мысль о разделении на спасающихся и погибающих, проводится в первой притче о сеятеле (4:2-20). Ударение лежит на спасающихся. Оно подчеркнуто заключительною формулою ст. 9, которою обычно отмечаются наиболее важные положения учения (ср. еще ст. 23 и др.). Но разделение выражается и в употреблении приточной формы учения. Тайны учения вверены ученикам, которым одним дается толкование притч (ср. стт. 10 и слл.). Но исключительным достоянием учеников оно не останется навсегда. Тайное станет явным. Больше того, Мк. 4:22, в буквальном переводе на русский язык, звучит так: ''Нет ничего тайного, что было бы облечено тайною иначе, как с целью обнародования, и ничего не было сокрыто иначе, как для того, чтобы стать явным." В домостроительстве божьем тайна есть необходимая ступень, которой Бог же и полагает конец. Покров тайны тоже служит делу нашего спасения. Как служит, на это Мк. ответа не дает. Но из сказанного вытекает ответ и на общий вопрос о смысле разделения.
165. Евангельские отражения в народных сказках
Статьи Культура и искусство

Ее “костяная нога” это обидное прозвище, намекающее на ее старость и высохшие “костяные” ноги. “Ездит в ступе, помелом подметает”. Это может быть враждебное описание обычного перемещения знатной особы в носилках, названной “ведьмой в ступе”. Что касается подметания помелом, то это может быть из области уже эзотерических представлений. Когда опасались “взятия следа” с целью нанесения магического ущерба [ 7 ] (с. 49). Может быть именно поэтому и применялось транспортирование знатных особ на носилках, чтобы не оставлять на земле своего следа. А при движении во дворце применялось длинное волочащееся по земле платье, имеющее функцию “заметания следа”. Длинный подол или платье с волочащимся шлейфом, обозванное “помелом”.
166. Евангельские притчи и внебиблейские языковые данные
Статьи Культура и искусство

На этот пример уже не раз указывали как на свидетельство литературной зависимости и "тесной связи, которая существовала между иудейской дохристианской апокрифической литературой и новозаветной литературой" (Амусин И. Д. Кумранская община. М., 1983). Но пойдем дальше простой фиксации очевидных словесных совпадений. Слова Иосифа, такие трогательные и полные благодарности своему Господу, располагаются между тем во вполне понятной и "естественной" плоскости: праведник испытывает скорбь, и Господь не оставляет его, но поддерживает и помогает ему. С другой стороны, реакция на слова Евангелия изумление. При внешнем сходстве выражений обнаруживается разительный контраст: оказывается, не Бог, а напротив, человек питает, поит, одевает, посещает... своего Господа. Но разве возможно человеку опекать Бога: Господи, когда мы видели Тебя голодным и накормили? или жаждущим и напоили?.. недоумевают не только евангельские грешники, но и праведники Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне.
167. Евнух
Статьи Культура и искусство

Кир заметил, пишет Ксенофонт, что «евнухи были равнодушны к любым семейным привязанностям, и потому он подумал, что более всего они будут уважать и ценить тех, кто имел наибольшие возможности к щедрому их вознаграждению и мог защитить их в случае, если их кто-либо обидел, и назначить их на почетнуюдолжность, и никто, подумал он (Кир), не мог превзойти его в раздаче милостей подобного рода. Кроме того, поскольку евнухи были предметом презрения и насмешек со стороны всех остальных обычных людей, уже по этой одной причине они нуждались в хозяине, который был бы их покровителем. Ибо нет такого человека, который бы не подумал, что ему принадлежит право помыкать евнухом при каждой возможности сделать это, если только ему в этом не помешает тот, кто располагает высшей властью. Однако нет причин, по которым даже евнух не мог превзойти всех других в верности своему хозяину. Однако он не считал, как многие, возможно, были склонны полагать, что евнухи являются слабыми существами. И он вывел это заключение также на примере других животных. Например, норовистые жеребцы, будучи холощеными, перестают кусаться и вставать на дыбы, это уж точно, однако, несмотря на это, они не теряют своей пригодности дляслужбы на войне. И быки, когда их кастрируют, во многом утрачивают свой гордый дух и непокорность, однако их сила или рабочие способности от этого не становятся хуже. И точно так же псы, когда их кастрируют, перестают убегать от своих хозяев, но тем не менее также пригодны для сторожевой службы и охоты.
168. Ермий. Апологеты Мильтиад и Аполлинарий Иерапольский
Статьи Культура и искусство

Таково содержание этого маленького трактата. В нем, по оценке С. Л. Епифановича, "критика ведется довольно поверхностно, философские тезисы берутся вне своей связи, сопоставляются часто без системы, часто представляются в карикатурном виде, но при всем том Ермию нельзя отказать в силе иронии и одушевленности речи; слог его простой и непринужденный" . Следует отметить также, что в рамках избранного им жанра Ермий достаточно тонок и корректен: грубого издевательства над личностями античных философов и ненужной буффонады, в которые впадает порой Лукиан, христианский сатирик не позволяет. Его мысль отличается определенной строгостью и именно с позиции такой строгости мысли он стремится судить греческих "любомудров". Поскольку произведение Ермия выдержано в "духе чистого отрицания", то положительное богословское содержание его, как уже отмечалось, весьма незначительно. Лишь в первой главе привлекает внимание одно рассуждение автора. Здесь Ермий, ссылаясь с большой долей свободы на 1 Кор. 1, 2021 (в парафразе Ермия: "мудрость мира сего безумие перед Богом"), замечает, что начало свое эта "мирская мудрость" берет в "отступничестве ангелов". Данная мысль Ермия, скорее всего, восходит к представлению о "грехопадении ангелов", намеченному в некоторых ветхозаветных апокрифах. В первую очередь, привлекает внимание апокрифическая "Книга Еноха", созданная в своем окончательном варианте приблизительно в 6070 гг. до Р. Х. В этом произведении, написанном в жанре "апокалипсиса", повествуется, в частности, о том, что 200 ангелов, соблазнившись красотой дочерей человеческих, сниспали с небес и, взяв в жены этих дочерей, породили от них гигантов и научили людей всяким "тайным знаниям", в результате которых и люди, в свою очередь, впали в грех. Подобное представление о "грехопадении ангелов" получило распространение и в древнецерковной письменности IIIII вв., хотя в IVV вв. оно исчезает в связи с уточнением и более глубокой разработкой церковного вероучения. Своеобразие Ермия состоит в том, что он связывает данное "грехопадение ангелов" с возникновением эллинской философии. Из всех христианских авторов первых веков мы находим подобную же связь только у Климента Александрийского. Однако толкование Климентом этой идеи развивается в совсем ином и даже противоположном направлении, чем толкование Ермия. Согласно Клименту, падшие ангелы совлекли с неба истинную, т. е. Божественную, мудрость, которой и научили людей; другими словами, у Климента явно прослеживается аналогия с известным античным мифом о похищении огня Прометеем. Ермий же толкует данную идею совсем иначе: в "апостасии ангелов" он не видит никаких следов Промысла Божия. Соответственно, языческая философия, берущая исток в данной "апостасии", лишена всяких отблесков Божественной Истины. Поэтому в сочинении Ермия с предельной отчетливостью выражается характер полемики апологетов, который, по словам Е. Ловягина, "в отношении как вообще к языческому строю древнего мира, так и в частности к писателям классической древности, был преимущественно унизительно-обличительный, направленный к обнаружению лжи и нечестия, господствовавших вне христианства".
169. Еще раз о мифологеме "дуб"
Статьи Культура и искусство
170. Ж.-Ф. Лиотар "Ответ на вопрос: что такое постмодерн?"
Статьи Культура и искусство

Пожелание. Для нас наступил момент расслабления, я говорю о красках времени. Со всех сторон на нас напирают с требованием покончить с экспериментацией — в искусствах и других областях. Я читал одного историка искусства, который превозносит все виды реализма и ратует за приход какой-то новой субъективности. Я читал одного теоретика искусства, который распространяет и продает на рынках произведений живописи "трансавангардизм". Я читал, что под именем постмодернизма архитекторы отказываются от проекта "Баухауза", выплескивая из функционалистской купели вместе с водой и ребенка, каковым остается еще эксперимент. Я читал об открытии одним из новых философов того, что он забавным образом называет иудео-христианством, желая положить этим конец той нечестивости, которую мы будто бы распространяем. В одном французском еженедельнике я читал, что "Мillе plateaux" (Ж.Делёза и Ф.Гваттари) не могут удовлетворить читателя, потому как ему хотелось бы — особенно при чтении книги по философии — быть вознагражденным хотя бы малой толикой смысла. Я читал вышедшие из-под пера одного влиятельного историка утверждения о том, что авангардистские писатели и мыслители шестидесятых и семидесятых годов установили террор в своем использовании языка и что надлежит восстановить условия какого-то плодотворного обсуждения, навязав интеллектуалам некий общий способ выражения: язык историков. Я читал одного молодого бельгийского философа языка, который жалуется, что континентальная мысль, столкнувшись с вызовом, брошенным ей говорящими машинами, отказалась, по его мнению, в пользу этих последних от заботы о реальности, что она подменила референциальную парадигму парадигмой адлингвистичности (говорят о сказанном, пишут о написанном, интертекстуальность), и который думает, что теперь самое время вновь прочно укоренить язык в референте. Я читал од-  
171. Жанрово-тематические особенности древне-русских сказаний об иконах
Статьи Культура и искусство

Очевидно при этом, что, несмотря на свою принадлежность к рассматриваемой жанровой группе, "Сказание о Тихвинской Одигитрии" выходит за её пределы, ибо в силу сложности своего состава содержит в своей структуре повествовательные пласты, генетически связанные с другими жанровыми формами древнерусского литературного творчества: с легендарными повествованиями ("Повесть новгородских гостей"), с рассказами о чудесах ("Чудо с папертью"), с документально-историческими свидетельствами ("Сказание об основании Тихвинского монастыря), с рассуждениями историософско-богословского толка (трактат о феномене несгораемости Тихвинской святыни и значении её чудотворности), с традицией торжественного церковного красноречия и литургической поэзии (похвальное "слово" об иконе и молитва перед ней). Вместе с тем в результате текстуального развития памятника его повествовательная структура во всех её разножанровых частях обрела стилистическое единство, характеризующееся последовательной риторизацией изложения посредством анафорических повторов, симметричности синтаксических конструкций и глагольных рифм. Особенно это характерно для редакции Е: "И первие явися во области великого Новаграда, во Обонежской пятине, в некоей веси, зовомой в Мыченицах, за 100 поприщ от Тифины, на реке Отяти. И быша ту от тоя иконы Пречистые образа чюдеса и исцеления болным многим. И на том месте поставиша церковь во имя Рожества пречистые Богородицы, еже и доныне Божию благодатию стоит. И явися на той же на Кожеле, над рекою, на воздусе, за едино поприще от Куковы горы. И на том месте поставиша церковь во имя Покрова святей Богородицы. И непомнозех днех икона пречистые Богородицы паки оттоле невидимо ж отойде. И явися на Тифине сицевым образом..."). Тем не менее, составитель данного варианта "Сказания" не проявил яркой и оригинальной творческой индивидуальности, употребив вполне трафаретный для церковной литературы, для агиографического и ораторского стилей набор изобразительных средств, этикетные устойчивые формулировки, риторические обороты и фигуры, тавтологические словосочетания. Так что в целом литературное оформление предания о Тихвинской иконе Богоматери шло в направлении традиционной средневековой художественной типологизации повествования и идеализации его фактической основы.
172. Жизнь и творчество Климента Александрийского
Статьи Культура и искусство

В общем и целом это учение александрийского "дидаскала" восходит, безусловно, к Новому Завету, особенно к "логологии" св.Иоанна Богослова . Прежде всего, необходимо отметить, что эта "логология", как и вообще все христианское учение о Слове Божием, кардинальным образом отличается от всех прежних умозрительных спекуляций о Логосе, например, от "логологии" Филона Александрийского, где Логос "не есть личное Божеское Существо, а есть высшая после Бога космическая сила, как отвлеченное понятие, идея идей, проникающая все части мироздания и проявляющаяся в мире, как мысль, ум, Премудрость Божия в миротворении и мироуправлении. По Филону Бог есть только "один на небеси горе и на земли низу и нет другого Бога кроме Его". Поэтому-то, в отношении к Богу, Логос есть только "тень Бога". Даже и в отношении к миру, в строгом смысле слова, Бог же Сам есть и "Творец всего". Потому же Филон нигде не называет своего Логоса Богом. Правда, иногда Филон, изображая черты этого Логоса, доходит до олицетворения его в виде Ангела и под. Но все-таки же это есть олицетворение, а не признание особого личного Божеского Существа, - личного Бога, каким представляется Бог-Слово у Евангелиста Иоанна Богослова" [73]. Для последнего же "между наименованиями Спасителя: "Логос" и "Сын Божий" существенной разницы нет. Как Личное Слово Бога Отца, Логос есть предмет не только разума, но и любви Божественной, Единородный Сын, - в отличие от безличного человеческого слова, которое может быть объектом для проявления только одной стороны духовного существа говорящего, т.е. человека, - его теоретического разума; и потому в Логосе, как в изреченном Слове Своего разума и Единородном Сыне свой любви, Божество действительно открывает и осуществляет от вечности всю бесконечную полноту Своей внутренней природы" [74]. Поэтому у св.Иоанна Богослова "Бог открывается главным образом, хотя не исключительно, поскольку свойства и действия Бога нераздельны, - как Отец, по любви рождающий Единородного Сына и посылающий Его на землю для спасения мира и людей, - это соответствует сердцеуповательной стороне веры в Богочеловека-Спасителя" [75]. Следуя этому евангельскому учению, Климент говорит, что, происходя (- это слово указывает на "первое рождение" Сына)[76] от Отца и будучи "Виновником" создания мира, Логос затем "родил Сам Себя") [по человечеству], чтобы быть зримым нами (Стром.V,3). Необходимо отметить, что к теме Воплощения Бога Слова Климент постоянно обращается в своих произведениях. Например, в проповеди "Какой богач спасётся" (гл.37), он так объясняет причину Воплощения: Бог Отец, будучи Любовью, из Любви произвёл "Плод-Любовь", т.е. Сына, Который, в Свою очередь, из любви к нам "сошел", "облекся в человека" и "добровольно претерпел человеческое". Можно предполагать, что Воплощение Бога Слова, согласно александрийскому "дидаскалу", содержалось в Божественном Замысле изначала. Вероятно, в данном плане и следует понимать довольно загадочную фразу Климента, который, толкуя Ин.1,14 ("Слово стало плотью"), замечает, что Оно стало Человеком не только при Своем Пришествии, но и "в Начале", когда Слово, будучи тождественно Самому Себе, стало Сыном не по сущности, а "по описанию", т.е. стало самостоятельным Лицом Святой Троицы (Извл. из Феод. 16) [77]. Для Климента само собой разумеющимся фактом является, что Христос, т.е. воплотившееся Слово Божие, обладает двумя природами - Божественной и человеческой. Как он говорит: "ныне среди людей явилось Само это Слово, Которое Одно только есть оба - и Бог, и Человек: (Протр. 1). В другом своём сочинении Климент, толкуя одно изречение "тёмного" Гераклита ("люди - боги, боги - люди"), высказывается схожим образом: Сам Логос являет это таинство, смутно угаданное древнегреческим философом, поскольку Логос есть "Бог в Человеке и Богочеловек; как Посредник, Он исполняет волю Отца. Ибо Слово есть Посредник, "общий обоим"; т.е. миру Божественному и миру человеческому); Он - Сын Отца и Спаситель людей, Слуга Отца и наш Воспитатель (Пед.III,1). Таким образом, христология Климента является органичной частью учения о Домостроительстве спасения; а это учение, в свою очередь, связано с учением о творении мира и человека, поскольку единым "Субъектом" их является один и тот же Логос. Ибо Словом Своим Бог Отец творит мир "из ничего"; это же Слово являет Истину людям в ветхозаветных "теофаниях" и в греческой философии, хотя являет Её "смутно" ("в тенях"). Оно же, исполняя волю Отца, "рождает для себя плоть" и становится "Посредником" в деле спасения людей, воспитывая и уча их. Поэтому, вследствие Боговоплощения, уже нет нужды посещать Афины и Элладу в поисках Истины (Протр.11). Необходимо подчеркнуть, что, говоря о многразличных аспектах Логоса, Климент постоянно акцентирует Его единство и как бы "тождество Самому Себе": Он - и Единородный Сын Отца, Он - и Спаситель, Он - и "Свет Церкви" (Извл. из Феод. 8). Так же постоянно подчеркивается александрийским "дидаскалом" и единство двух природ Христа.
173. Жиль Липовецки \"Эра пустоты\"
Статьи Культура и искусство

Одним из механизмов персонализации Липовецки считает «обольщение», которое понимается как особая стратегия, пронизывающая все уровни постмодернистского общества: политику, производство, сферу услуг, образование, частную жизнь, — что проявляется в постоянном упоре на «личное желание» и «свободный выбор» индивида, идет ли речь об организации производственного процесса или о выборах в органы муниципального самоуправления, о системах врачебного контроля или о сексуальных предпочтениях. Одним из следствий процесса персонализации Липовецки считает массовое опустошение, всеобщее равнодушие. «В наше время, когда уничтожение приобретает планетарный масштаб, и пустыня — символ нашей цивилизации — это трагедийный образ, который становится олицетворением метафизических размышлений о небытии.» Автор озабочен тем, что «все институты, все великие ценности и конечные цели, создававшие предыдущие эпохи, постепенно оказываются лишенными их содержания. Что это, если не массовое опустошение, превращающее общество в обескровленное тело, в упраздненный механизм?» Современное состояние общества ведет ко всеобщей апатии, которая является реакцией на изобилие информации, на скорость ее получения. Постмодернизм позволяет равно существовать любым способам жиз-неутверждения, любым вкусам, можно выбирать все, что угодно — как самое обычное, так и самое экзотическое, новое и старое, экологически чистую «простую жизнь» или сверхсложную. «Cool человек не является ни пессимистическим декадентом Ницше, ни угнетенным тружеником Маркса; он скорее напоминает телезрителя, пытающегося „прогнать\" одну за другой вечерние программы; потребителя, наполняющего свою кошелку; отпускника, колеблющегося между пребыванием на испанских пляжах и жизнью в кемпинге на Корсике.»
174. Житие блаженной царицы Феофании
Статьи Культура и искусство

Поступившие в ее руки богатства и драгоценности были раздаваемы ею нуждающимся бедным и убогим, сиротам и вдовицам, драгоценные одежды и вещи отдавались им же. Бедные келлии монашествующих и монастыри обновлялись ею и обогащались имениями и всем нужным. Таковы были усердия и попечения о всех той христолюбивой царицы! На слуг и рабынь своих она смотрела, как на братьев и сестер, и никого не звала просто - по имени, - но всех почитала званием в Господе, уважая имя, чин и должность каждого. И не изрекла она языком своим клятвы, и не вышло никакое гнилое слово из уст ее - ни ложь, ни клевета и вообще никакое непотребное слово. Ко всем она относилась с любовью - плакала с плачущими, радовалась с радующимися. Хотя постель ее и была устлана виссоном и украшена золотыми украшениями, но она не спала на ней, а положив на полу чистую рогожу, покрывавшую острые кости и зубы животных, ложилась спать на нее и такое свое ложе на всякую ночь, по изречению пророка Давида, омочала слезами (Пс. 6, 7) и после очень непродолжительного сна тотчас вставала на славословие Божие. От столь суровой, исполненной всяких лишений, жизни, Феофания впала в великую телесную болезнь, однако не изнемогала душою от непрестанной молитвы, не переставала поучаться в Божественном законе, читая священные книги и исполняя прочитываемое. Все ее попечения были направлены к тому, чтобы помогать обидимым, заступаться за вдов, заботиться о сиротах, утешать скорбящих, отирать слезы плачущим, - и была она матерью для всех, не имеющих крова и помощи. Живя в мире, она отвергла всё мирское; пребывая в супружестве, она возлюбила благое иго Христово и, взяв крест на плечо, понесла его и, таким образом, угодила Богу.
175. Житие преподобного Иоанна Кущника
Статьи Культура и искусство

Среди таких подвигов блаженный Иоанн прожил в обители шесть лет. И вот восстал на него враг и ненавистник всякого добра - дьявол. Чтобы ослабить в Иоанне силу на дальнейшие подвиги, затруднить и воспрепятствовать столь доблестное преуспеяние в исполнении Господних заповедей, он пробудил в нем мысль о родителях и заставил сердце его мучиться жалостью к ним при воспоминании о великой любви к нему отца и матери. Он стал внушать Иоанну такие мысли: "что-то теперь делают без тебя твои родители? как они скорбят, печалятся и плачут о тебе, так как ты ушел из дому без ведома их! - плачет отец, рыдает мать, скорбят братья, жалеют о тебе родные и знакомые, в горе из-за тебя весь дом отца твоего". Еще лукавый приводил ему на память богатство и славу родителей, почести, которые имеют братья его, и разные другие суетные блага земные. Он смущал его такими помыслами непрерывно и днем, и ночью, так что Иоанн, наконец, крайне ослабел телесными силами и был едва жив: от Великого воздержания и иноческих подвигов и от внутреннего мучения помыслами - тело его высохло как черенок, и плоть его сделалась подобной тростнику, колеблющемуся от ветра.
176. Житие святого пророка Даниила и с ним святых трех отроков Анании, Азарии и Мисаила
Статьи Культура и искусство

- Тайны, о которых царь спрашивает, не могут открыть царю ни мудрецы, ни обаятели, ни тайноведцы, ни гадатели. Но есть на небесах Бог, открывающий тайны, - и Он открыл царю Навуходоносору, что будет в последние дни; по снисхождению же к нашему смирению, Он и нам открыл сон твой, ибо я узнал о нем не по особенной своей мудрости, но по откровению милосердого Бога. Сон твой и видения главы твоей на ложе твоем были такие. Ты, царь, на ложе твоем думал, что будет после сего (т. е. кто будет после тебя царствовать), - и Открывающий тайны показал тебе что будет. Тебе, царь, было такое видение: вот, какой-то большой истукан; огромный был этот истукан; в чрезвычайном блеске стоял он пред тобою, и страшен был вид его. У этого истукана голова была из чистого золота, грудь его и руки его - из серебра, чрево его и бедра его - медные, голени его железные, ноги его - частью железные, частью - глиняные. Ты видел его, доколе камень не оторвался от горы без содействия рук, ударил в истукана, в железные и глиняные ноги его, и разбил их. Тогда все вместе раздробилось: железо, глина, медь, серебро и золото сделались, как прах на летних гумнах, и ветер унес их и следа не осталось от них; а камень, разбивший истукана, сделался великого горою, и наполнил всю землю. Вот сон твой, царь. А значение его таково: голова золотая - это ты и бывшие прежде тебя цари Вавилонские. Серебро - означает, что после тебя восстанет другое царство, ниже твоего. После этого будет третье царство - медное, которое будет владычествовать над всею землею. Затем восстанет царство четвертое, которое будет крепко, как железо, ибо как железо разбивает и раздробляет все (и медь, и серебро, и золото), так и оно будет все раздроблять и сокрушать. А что ты видел ноги и пальцы на ногах частью из железа, а частью из глины горшечной - это значит, что царство то будет разделено и отчасти в нем будет твердость железная, но будет нечто и рыхлое. Что же касается до смешения железа с глиною, то это значит, что они попытаются войти в общение посредством брачных союзов; но не соединятся друг с другом, точно так же, как железо не скрепляется глиною. Во дни этих царей Бог Небесный воздвигнет царство, которое во веки не разрушится. Оно раздробит и разрушит все эти царства, а само останется на веки, и власть над ним не перейдет к другому народу. Вот что означает сон, и истолкования его верно.
177. Забытое искусство (о бисере)
Статьи Культура и искусство

Изделия, снизанные из мелких бус и бисера, известные еще в Древнем Египте и Индии, до сих пор украшают одежду народов Ближнего и Дальнего Востока, Африки и Индии, Американского континента и островов Тихого океана (Океания), Европы и Азии. Это эфиопские чале, индийские мала и хар, кубинские кояр и гаргантыя, ангольские миссанга, болгарские, румынские и молдавские гарданы и згарды, украинские герданы и сылянки, словацкие нагрделники, русские гайтаны, цепочки и ожерелки, белорусские пляцёнки и горлячки, таджикские гулубанд и фарал, узбекские зебигардан, литовские каролинес и многие другие украшения. Разнообразные по форме, названиям, орнаментации, колориту, композиции и технике исполнения, они свидетельствуют о природном национальном таланте, художественном вкусе и мастерстве многих умельцев разных стран.
178. Загадки «Одиссеи»
Статьи Культура и искусство

Судьба заставляет Одиссея покинуть привычный мир людей и с помощью волшебной бури переносит в миры, где живут сказочные существа, боги и чудовища, где царят нечеловеческие законы. Символически герой умирает в мире людей его все считают погибшим и слагают о нем песни. Об этом говорит и сама символика Океана, связываемого с миром Бессознательного и неким изначальным Хаосом, а также утрата имени: «Меня зовут Никто», говорит Одиссей циклопу Полифему. Потерять имя значит умереть и в то же время родиться заново, получить право на новую жизнь. И все последующие испытания лишь новое открытие себя и узнавание и себя самого, и своих спутников. Судьба в лице богов предназначает Одиссею, самому того не желая, спуститься в подземное царство. Кстати, это способен сделать не любой желающий, это право надо еще завоевать, избежав козней волшебницы Цирцеи, хранительницы путей в подземный мир, своего рода греческой Бабы Яги. А после этого герой, пройдя через «ворота» Сциллы и Харибды, достигает мира богов на далеком острове Тринакрии, на самом краю земли, в символическом рае. И только пройдя все, достигнув края земли, преодолев многочисленные трудности, наделенный божественной мудростью, Одиссей получает шанс на возвращение домой. И ему предстоит последнее и самое трудное испытание отказаться от бессмертия, предлагаемого прекрасной Калипсо и предпочесть смертную жизнь и родной дом.
179. Заимствованные мифологические образы и сюжеты
Статьи Культура и искусство

Как в к.-з., так и в к.-п., устной поэзии в целом гораздо более заметно влияние русского фольклора. Причём в коми поэзии закрепились не только отдельные поэтические обороты, персонажи или сюжеты, но сохранились и целые переводные тексты былин "Илья Муромец", "Князь Роман и Марья Юрьевна", духовных стихов "Фёдор Тирон", "Алексей - человек божий" и т.д. Однако, в отличие от текстов лирических песен, которые переводились почти буквально, тексты былин и духовных стихов под влиянием к.-з. традиций подверглись существенным изменениям и значительной переработке. Особенно это заметно не в песенных (собственно былинных), а в прозаических, сказочных сюжетах. В последних образ Ильи Муромца полностью соответствует образу сказочного богатыря, он совершает характерные для сказки подвиги: ищет жену, борется с Гундыром, в погоне за старичком-с-вершок спускается в подземное царство (как наиболее сильный из братьев-богатырей), и т.д.. В некоторых сказках образ Ильи Муромца контаминируется с образом Ильи Великого, громовержца по к.-з. представлениям. В ряде к.-з. сказок Илья (так же, как Аника-воин, Святогор и некоторые другие богатыри) символизирует богатырскую силу, которую получает напрямую от него, от его останков - лы гуреб (букв. "костей груда"). В некоторых вариантах герой забирает мизинцем со рта умирающего Ильи пену, с которой переносится богатырская сила. (Ср. способы овладения магической силой к.-з. и к.-п. колдунами через выделения, рвоту и т.д.: см. Тöдысь). В отдельных вариантах герой собирает "красную кровь" Ильи, в которой содержится жизненная сила, и выливает "чёрную кровь". В сказках, в которых Илья Муромец выполняет лишь функцию дарителя чудесной силы, являясь олицетворением богатырства вообще, а не действующим богатырём, он называется важ багатыр ("древний богатырь") или важ йöз пыкöд ("древних людей опора"), в чём несомненно просматриваются параллели с представлениями к.-з. и к.-п. об умерших предках (Важъяс, важжес, важ йöз). Ещё один эпитет Ильи, Роч му кутысь ("Русской земли держатель"), связывает образ с к.-п. Перой-богатырём и такими эпическими образами, как Педöр Кирон и Кирьян Варьян, которые также вошли в к.-з. фольклор из русской народной поэзии.
180. Заместительная жертва в "Одиссее" и "Энеиде"
Статьи Культура и искусство

Возвращаясь к теме заместительной жертвы, обратимся к первой части "Беовульфа" (бой с чудовищем Гренделем и его матерью). Собственно бой предварен гибелью спящего Эскхере в зубах Гренделя (740-746). Вот что писал об этом эпизоде А. Лорд: "У Беовульфа... есть сходство в ряде деталей с сюжетной схемой Ахилла и Патрокла. Есть основание полагать, что Эскхере выступает в роли Патрокла, т.е. близкого друга героя, который гибнет до встречи самого героя с врагом. Действительно, если смерть Эскхере не интерпретировать таким образом, ее вообще трудно понять, так как Беовульф явно присутствует при гибели Эскхере и не делает ничего, чтобы его спасти (курсив мой. - А.Б.)... Мифологические герои этого типа могут гибнуть "посредством замены", то есть символически, когда вместо них гибнет кто-то другой, или претерпевая "почти смерть", то есть едва избежав гибели. Это, видимо, относится и к Беовульфу, который, подобно Ахиллу, еще до эпизода с драконом дважды или даже трижды переживает смерть. Прежде всего, само его путешествие в страну Хродгара - это поездка в иной мир; замена в смерти происходит, когда вместо него умирает Эскхере; затем он едва не гибнет в бою с матерью Гренделя, напоминающем бой Ахилла с рекой" [Лорд. С. 226]. Итак, с Эскхере связан мотив заместительной жертвы, причем важно отметить, что он персонаж настолько пассивный, что его трудно назвать даже "младшим героем" слабого типа - Эскхере не проявляет себя как герой, он просто гибнет.

Blog

Статья по предмету Культура и искусство