Сочинение

5681. Удивительное рядом
Литература
5682. Удивительный мир поэзии А. А. Фета
Литература

А. А. Фет принадлежит к числу тех русских поэтов, слава которых не была громкой ни при жизни, ни после смерти. Он писал в непоэтическую эпоху, да, кстати, и сам никогда не стремился к славе. В жизни его интересовали совсем другие проблемы: в возрасте 14 лет он был объявлен незаконнорожденным и лишен отцовской фамилии Шеншин, а заодно и наследства, и потому всю жизнь Фет-человек посвятил тому, чтобы его признали-таки дворянином. Но Фет-художник за эти годы создал удивительный мир волшебной поэзии, поэзии, за которую его неоднократно упрекала русская критика, которая никак не могла найти в лирике поэта столь необходимые для нее общественные мотивы. Действительно, А. Фет демонстративно противопоставлял себя своему времени, заявлял, что не обязан быть гражданином, жил вразрез с духом времени. А потому творчество А. Фета было заклеймено ярлыком “искусство ради искусства”. И долгое время никто не желал видеть всю красоту его творчества, в котором отразились удивительно безнадежные взгляды поэта на жизнь, ибо на вопрос о настроении его души он всегда отвечал: “Пустыня!” Еще в 1850 году А. Фет писал: “Идеальный мир мой разрушен давно...” Место этого мира заняла будничная жизнь. И чем больше поэт погружался в нее, тем сильнее он стремился выйти из-под ее власти в своих стихах. В последнем, самом лучшем, сборнике стихов А. Фета “Вечерние огни”, где наиболее остро отразились противоречия между Фетом-человеком и Фетом-поэтом, явственно звучит потребность вырваться на простор, напитанный воздухом поэзии: Без усилий С плеском крылий Залетать В мир стремлений, Преклонений И молитв; Радость чуя, Не хочу я Ваших битв.
5683. Удовольствие или правда?
Философия

Мне кажется, ответ на этот вопрос прост и фундаментален, а именно: Мы стремимся к истинному знанию только потому, что само это знание является для нас фундаментальной ценностью, без которой мы просто не можем жить. Как же случилось так, что это стремление стало основой нашей природы? Возможно мы обладали этим когда-то, но потом как-то утратили полное знание истины, и наше знание стало очень ограниченным и ненадежным, при этом в нас сохранилась подсознательная память о самом том обладании, которое мы и стараемся поэтому вернуть? Может быть в том состоянии, которое свойственно человечеству в среднем сегодня, когда мы не знаем столь многого, и оттого у нас продолжают возникать вопросы один за другим, мы просто стараемся преодолеть его несовершенство, которое случайно, а не сущностно для нашей природы? Может быть в нашем случае нечто просто препятствует реализации нашего потенциала, и мы ищем пути преодоления этого препятствия, и потому совершенствуемся интеллектуально без всякой другой цели или причины, а указанная же причина сама по себе достаточна? Все эти вопросы очевидно подсказывают нам определенную гипотезу, в которой только остро чувствуется возможность истины. Но как узнать правильна ли эта гипотеза? В настоящее время я хочу указать лишь на определенную трудность ответа на этот вопрос, а именно: Если эта гипотеза верна, то пока мы не устраним то препятствие, не смоем ту дамбу, превратившую реку (на этом участке нашего существования во времени) в своеобразное болотце, мы не сможем реально испытать ее правоту. Т.е. я говорю о том, что средствами одного лишь привычного для нас мышления, которое происходит во времени и продвижении от одного ограниченного элемента знания к другому, просто невозможно достигнуть того вневременного и бесконечного состояния абсолютного знания. Для решения этой задачи потребуется что-то другое, другой метод. Не об этом ли методе говорят йоги и буддисты? Я думаю, это стоит изучить и практически проверить. Средствами же одного нашего привычного мышления можно лишь указать на разумность и логичность такого предположения, а также расчистить ум от других внутренне противоречивых доктрин эпистемологии.
5684. Уездное чиновничество в комедии Н. В. Гоголя "Ревизор"
Литература

Куда же смотрит государство? Вероятнее всего, высоким властям выгодно иметь на местах чиновников-негодяев: ведь такого можно держать в страхе и раболепии, а при случае с легкостью сместить. Коррупция, злоупотребление служебным положением, присвоение казенных сумм все это будни уездного чиновничества. Иногда кажется, что Гоголь написал свою великую комедию о нашей сегодняшней жизни. На мой взгляд, перечисленные пороки и недостатки уездного чиновничества и чиновничества вообще неискоренимы или практически неискоренимы. Недаром сатирический заряд комедии угодил в самое больное место общества: заволновались все, даже те, кто никогда не интересовался театром и слыхом не слыхивал о Николае Гоголе. Автору пришлось оправдываться и перед публикой, и перед властями. Волнение было вызвано не тем, что где-то в каком-то захолустном уездном городишке творятся "свинцовые мерзости жизни". Шок у зрителей вызвала та потрясающая правда, благодаря которой комедия "Ревизор" остается единственным в своем роде произведением. И в наше время обязательно найдется комедиограф, способный написать об уездном и не только уездном чиновничестве современного "Ревизора".
5685. Уже шестнадцать или еще шестнадцать?
Литература

Среди подростков мы не видим сейчас желания, стремления сделать что-то полезное. Лишь единицы из всех хотят оставить свой отпечаток в истории (а может быть, даже и не в истории, просто прожить жить с умом, стараясь извлечь все, что можно, из того, что есть).Сколько сейчас есть среди подростков наркоманов, алкоголиков или же просто-напросто преступников! Это стало модным. Пить, колоться, курить - это "классно" (так считает нынешняя молодежь). И все это идет в ущерб занятиям в школе, институте. Если раньше (я имею в виду поколение шестидесятых-семидесятых годов) все ученики школ, за редким исключением, тянулись к знаниям, к совершенству, то сейчас наоборот: лишь маленький процент учеников хочет достичь чего-то в своей жизни. Они не понимают, что это очень важно (чтобы наше поколение оставило хоть что-то в истории). Им проще всего забыть обо всем и жить как хочется, не думая ни о чем.
5686. Узбекская литература
Литература

Самый крупный памятник литературы XVI в. поэма «Шейбани-нама», принадлежащая поэту Мухаммеду Салиху (ум. в 1512). «Шейбани-нама» сатира, направленная против Тимуридов; она разоблачает гнилой аппарат управления Тимуридов и их разгульную жизнь. Критикуя династию Тимуридов, «Шейбанинама», однако, восхваляет пришедшего на смену властителя Шейбани. В эпоху Шейбанидов литературой также занимались и ханы: Убайдула-хан (псевдоним «Убайди», ум. в 1539), Абдулла-хан (псевдоним «Азизи», ум. в 1551). Но эти поэты не создали полноценных художественных произведений. Художественная проза в этот период также пришла в упадок. Произведение «Гульзар» (1539) Пашаходжа ибн Абдулаххаба (псевдоним «Ходжа»), написанное по типу известного «Гулистана» Саади и представляющее сборник назидательных рассказов, является образцом художественной прозы эпохи Шейбанидов. К лучшим писателям эпохи следует также отнести Маджилиси. В период господства Шейбанидов Средняя Азия опять начинает дробиться на мелкие самостоятельные феодальные владения. Самарканд утрачивает значение столицы и культурного центра, уступая свое место Бухаре. Здесь литература развивается гл. обр. на таджикском языке, т. к. большая часть населения Бухары того времени таджики; в начале XVII в. власть переходит к династии Аштарханидов. Отдельные области выделяются из состава узбекского ханства. Образуется Хорезмское ханство. Разгораются междоусобные войны. Живший в это время сатирик-поэт Турды (ум. в 1699 в Ходженте) в своих произведениях отразил тяжелое состояние страны. В острых и метких сатирах он изобличал угнетение, грабежи и зверское насилие, творимые над народом беками, чиновниками, духовенством.
5687. Узников помните!
Литература

Возможно, эту книгу прочтут те, кто искренне и честно рассказал о себе Виктору. Прочтут, чтобы утвердиться в разделенном и частью свободного мира чувстве сострадания их судьбам. Но еще нужнее эта книга всем нам. Свободнее ли мы с вами? Не тюрьма ли для нас современная культура, медленно разъедающая нашу человеческую цельность ядовитой кислотностью своего изощренного зла или увлекающая наркотиком удовольствия? Если представить себе на минуточку, что все разнузданные инстинкты, заполнившие современную культуру, материализовались, и мы бы оказались наедине с нынешними "культурными героями" в замкнутом пространстве, то редкий человек не сошел бы с ума от агрессии всевозможных упырей и нежити блокбастеров, жуткого холода и злобы героев боевиков, эротоманов чувственного чтива. Писатель не раз упоминает в книге, что в тюрьме знают цену слову. А мы, "честные и добропорядочные граждане", живем в пространстве, где слова-бандиты, слова-лицемеры, слова-подлецы запросто "гуляют на свободе" на улицах, в семье, в школе, на страницах литературных газет и даже патриотических сочинений. Многие ли из нас знают о той глубине покаянной молитвы, как заключенные в темницу герои Виктора Николаева? Многие ли понимают, что наши личные грехи превращаются в "родовую лямку", накапливаясь "из рода в род"? Увы… Это еще вопрос, кто из нас и чем больше обделен. Изредка встречается в наших храмах (чаще в деревенских) деревянная "скульптура" Христос в темничке. Он потому в "темничке" (или "темнице"), что взял на себя грехи людские. Кажется, лучше никак и нельзя выразить эту кромешность нашей земной жизни, эту темноту греха, эту вину нашу перед Христом, заточенным в тюрьмутемничку наших пороков. Мир наш такой глобально-вольный, общество такое "открытое", а Христу только и места нашлось, что в темничке! Быть может они, заключенные в тюрьмы, потому и узнали более прямую дорогу к Нему, что скорее вольных осознали личную вину, быстрее увидели свою изорванную грехом душу?
5688. Уилки Коллинз. Женщина в белом
Литература

Уолтер Хартрайт приезжает в Лиммеридж, знакомится с его обитателями. Это Мэриан Голкомб, дочь покойной миссис Фэрли от первого брака, некрасивая, но обаятельная и энергичная брюнетка, её сестра по матери Лора Фэрли, нежная и кроткая блондинка, и мистер Фредерик Фэрли, их дядя, холостяк и страшный эгоист, тот самый, кто предложил Уолтеру работу. Уолтер рассказывает Мэриан о своей встрече с женщиной в белом, и та, заинтригованная, находит в письмах своей матери упоминание о девочке Анне Катерик. Миссис Фэрли привязалась к девочке из-за сходства её с Лорой, а маленькая Анна, отвечая своей покровительнице пылкой любовью, поклялась в честь нее ходить всегда только в белом. Тут Уильям понимает то странное чувство, что не раз возникало у него при взгляде на Лору: женщина в белом удивительно напоминала Лору, только похудевшую и побледневшую или пережившую горе. Мэриан и Уолтер хранят свое открытие в тайне. Между тем, как часто случается, учитель и ученица, Уолтер и Лора, полюбили друг друга. Но они не говорят о своей любви. Их разделяет пропасть социального и имущественного неравенства, ведь Лора знатна и богата, она наследница Лиммериджа. А самое главное, Лора помолвлена с человеком, которого выбрал ей отец, это баронет сэр Персиваль Глайд, владелец большого поместья в Хемпшире. Об этом Уолтеру сообщает Мэриан, и при словах «баронет» и «Хемпшир» ему вспоминаются бессвязные речи некогда встреченной им женщины в белом. Но вот Хартрайт видит её снова на лиммериджском кладбище Анна Катерик моет беломраморный памятник на могиле миссис Фэрли. В разговоре с Уолтером (а днем раньше в анонимном письме к Лоре, сильно её встревожившем) Анна предостерегает Лору от брака с сэром Персивалем Глайдом, который представляется ей воплощением зла. К тому же оказывается, что именно он заточил Анну в сумасшедший дом. Простясь с Лорой, удрученный Уолтер возвращается в Лондон, а затем уезжает в долгую, полную опасностей археологическую экспедицию в Центральную Америку.
5689. Уилки Коллинз. Лунный камень
Литература

Получив известие о смерти отца, возвращается в Лондон Фрэнклин Блэк. Он пытается увидеться с Рэчель, но та упорно отказывается встречаться с ним и принимать его письма. Фрэнклин уезжает в Йоркшир, где находится дом Вериндеров, чтобы еще раз попытаться раскрыть тайну исчезновения Лунного камня. Здесь фрэнклину передают письмо Розанны Спирман. Краткая записка содержит указания, следуя которым Фрэнклин вытаскивает из Зыбучих песков спрятанную там в тайнике ночную рубашку, запачканную краской. К глубочайшему изумлению, он обнаруживает на рубашке свою метку! А находившееся вместе с рубашкой в тайнике предсмертное письмо Розанны объясняет чувства, заставившие девушку купить материю, сшить рубашку и подменить ею ту, что была измазана краской. С трудом приняв невероятную новость то, что именно он взял алмаз, Фрэнклин решает довести расследование до конца. Ему удается уговорить Рэчель рассказать о событиях той ночи. Оказывается, она собственными глазами видела, как он взял алмаз и вышел из маленькой гостиной. Молодые люди расстаются в печали нераскрытая тайна стоит между ними. Фрэнклин решает попытаться повторить обстоятельства, предшествовавшие пропаже камня, в надежде проследить, куда он мог деться. Собрать всех присутствовавших на дне рождения Рэчель невозможно, но Фрэнклин расспрашивает о событиях памятного дня всех, кого может найти. Приехав с визитом к доктору Канди, Фрэнклин поражен происшедшей в нем переменой. Оказывается, простуда, подхваченная доктором на пути из гостей домой около года назад, перешла в горячку, в результате чего память то и дело подводит мистера Канди, что он старательно и тщетно пытается скрыть. Помощник доктора, Эзра Дженнингс, человек больной и несчастный, приняв участие в судьбе Фрэнклина, показывает ему записи в дневнике, сделанные, когда Дженнингс ухаживал за доктором в самом начале болезни. Сопоставив эти данные с рассказами очевидцев, Фрэнклин понимает, что ему в питье подмешали небольшую дозу опия (доктор Канди не простил ему насмешек и хотел в свою очередь посмеяться над ним), а это, наложившись на его беспокойство о судьбе камня и нервозность, связанную с тем, что он недавно бросил курить, повергло его в состояние, подобное лунатическому. Под руководством Дженнингса Фрэнклин готовит себя к повторению опыта. Он вновь бросает курить, у него опять начинается бессонница. Рэчель тайно возвращается в дом, она снова верит в невиновность Фрэнклина и надеется, что опыт пройдет удачно. В назначенный день, под воздействием дозы опиума, Фрэнклин, как и в прошлый раз, берет «алмаз» (теперь его заменяет стекло приблизительно того же вида) и уносит его к себе в комнату. Там стекло выпадает у него из рук. Невиновность Фрэнклина доказана, но алмаз пока не найден. Следы его вскоре обнаруживаются: неизвестный бородатый человек выкупает некую драгоценность у ростовщика Люкера, имя которого и раньше молва связывала с историей Лунного камня. Человек останавливается в таверне «Колесо Фортуны», но прибывшие туда Фрэнклин Блэк вместе с сыщиком Каффом находят его уже мертвым. Сняв с покойника парик и фальшивую бороду, Кафф и Фрэнклин узнают в нем Годфри Эбльуайта. Выясняется, что Годфри был опекуном одного молодого человека и растратил его деньги. Находясь в отчаянном положении, Годфри не сумел устоять, когда Фрэнклин в беспамятстве отдал ему камень и попросил спрятать получше. Чувствуя полную безнаказанность, Годфри отдал камень в заклад, затем, благодаря полученному небольшому наследству, выкупил, но тут же был обнаружен индусами и убит.
5690. Уильям Берроуз. Торчок
Литература

В первый раз Уильям погорел и получил срок четыре месяца условно за то, что в рецептах на морфий неправильно указывал имя и адрес. Продолжать и дальше бомбить пьяных было слишком рискованно, и он решил заняться уличной торговлей, благо один из приятелей, Билл Гейне, свел его с хорошим оптовым продавцом героина. Разбогатеть на этом деле не разбогатеешь, разве что всегда заработаешь на нужное тебе количество зелья, а постоянный наличный его запас избавляет от страха в один прекрасный момент не получить дозы. Скоро они с Биллом обзавелись своей клиентурой, и дела у них пошли более или менее нормально. Беда в том, что среди клиентов рано или поздно оказываются ненадежные типы: одни то и дело норовят выклянчить в долг, другие не соблюдают элементарной осторожности, третьи готовы при малейшей опасности заложить продавца. Из-за таких вот ненадежных типов полиция в конце концов обложила их с Биллом со всех сторон. Надо было рвать из Нью-Йорка.
5691. Уильям Годвин. Калеб Уильямc
Литература

Тиррел, человек недюжинной физической силы, грубый, деспотичный и неуравновешенный, привык безраздельно царить в местном обществе: никто не смел ни в чем ему перечить. С приездом Фокленда, который не только выгодно отличался от Тирреда умом и обходительностью, но, несмотря на отсутствие физической силы, не уступал ему в мужестве, положение резко изменилось: душой общества стал Фокленд. Желая положить конец бессмысленной вражде со стороны Тиррела и опасаясь трагической развязки, Фокленд делал попытки сближения с ним, но тот еще сильнее возненавидел своего соперника. Чтобы отомстить Фокленду, Тиррел решил выдать замуж свою бедную родственницу, мисс Эмили Мельвиль, которая жила в его доме, за Граймза, одного из своих прихлебателей. Но Эмили отказалась. Сердце девушки уже принадлежало Aокленду, который спас её от неминуемой смерти во время пожара в деревне, где она гостила. Когда же Граймз, по наущению Тиррела, попытался её обесчестить. Фокленд снова спас девушку, усугубив ярость своего врата. Тогда Тиррел упрятал Эмили в тюрьму по абсурдному обвинению в том, что она задолжала ему крупную сумму денег. В тюрьме несчастная девушка, Здоровье которой было подорвано нервным срывом из-за постоянных преследований своего двоюродного брата, скончалась, несмотря на все старания Фокленда вернуть её к жизни.
5692. Уильям Джералд Голдинг. Повелитель мух
Литература

Для поддержания порядка Ральф собирает очередное собрание, теперь уже понимая, как важно уметь грамотно и последовательно излагать свои мысли. Он вновь напоминает о необходимости соблюдать установленные ими же самими правила. Но главное для Ральфа изжить закравшийся в души малышей страх. Взявший слово Джек неожиданно произносит запретное слово «зверь». И напрасно Хрюша убеждает всех, что нет ни зверя, ни страха, «если только друг дружку не пугать», малыши не хотят этому верить. Маленький Персиваль Уимз Медисон вносит дополнительную сумятицу, утверждая, что «зверь выходит из моря». И лишь Саймону открывается истина. «Может, это мы сами…» говорит он.
5693. Уильям Джералд Голдинг. Шпиль
Литература

Тем временем мастер, Роджер Каменщик, пытается определить надежность фундамента и воочию убеждается, что имеющийся фундамент с трудом выдерживает собор. Что уж говорить о шпиле в четыреста футов высотой! Напрасно Джослин убеждает Роджера поверить в чудо: тот говорит, что теперь ему трудно будет заставить рабочих строить шпиль. Джослин разгадывает истинные намерения Роджера: тот хочет переждать, когда появится более выгодная работа, а затем уйти, так и не начав строительства. Тут к мужчинам подходит жена Роджера Рэчел, «темноволосая, темноглазая, напористая, неумно болтливая женщина», которая не нравится настоятелю. Она бестактно вмешивается в разговор мужчин, поучая святого отца. Дав ей высказаться, Роджер обещает возвести шпиль настолько, насколько сможет. «Нет, насколько дерзнешь», возражает Джослин.
5694. Уильям Конгрив. Так поступают в свете
Литература

Именно эта черта столь естественно вызывает при чтении пьесы Конгрива самые неожиданные (а точнее имеющие самых неожиданных адресатов) параллели и ассоциации. Пьеса «Так поступают в свете» это прежде всего «комедия нравов», нравов светского общества, известных Конгриву не понаслышке. Он и сам тоже был вполне светским человеком, lhотте du monde, более того, одним из наиболее влиятельных членов «Кит-Кзт» клуба, где собирались самые блестящие и самые знаменитые люди того времени: политические деятели, литераторы, философы. Однако отнюдь не они стали героями последней комедии Конгрива (как, впрочем, и трех предыдущих: «Старый холостяк», «Двойная игра» и уже упоминавшаяся «Любовь за любовь»), во всех них Контрив вывел на сцену кавалеров и дам завсегдатаев светских салонов, щеголей-пустозвонов и злых сплетниц, умеющих в момент сплести интригу, чтобы вволю посмеяться над чьим-то искренним чувством или обесчестить в глазах «света» тех, чей успех, или талант, иди красота выделяются из общей массы, становясь предметом зависти и ревности. Все это разовьет ровно семьдесят семь лет спустя Ричард Шеридан в классической уже ныне «Школе злословия», а еще двумя столетиями позже Оскар Уайльд в своих «аморальных моралите»: «Веер леди Уиндермир», «Идеальный муж» и других. Да и «русская версия» при всей своей «русской специфике» бессмертное «Горе от ума» неожиданно окажется «обязанной» Конгриву. Впрочем Конгриву ли? Просто все дело в том, что «так поступают в свете», и этим все сказано. Поступают вне зависимости от времени и места действия, от развития конкретного сюжета. «Ты светом осужден? Но что такое свет? / Толпа людей, то злых, то благосклонных, / Собрание похвал незаслуженных / И стольких же насмешливых клевет», писал семнадцатилетний Лермонтов в стихотворении памяти отца. И характеристика, которую дает в «Маскараде», написанном тем же Лермонтовым четырьмя годами позже, князю Звездичу баронесса Штраль: «Ты! бесхарактерный, безнравственный, безбожный, / Самолюбивый, злой, но слабый человек; / В тебе одном весь отразился век, / Век нынешний, блестящий, но ничтожный», и вся интрига, сплетенная вокруг Арбенина и Нины, «невинная шутка», оборачивающаяся трагедией, все это тоже вполне подходит под формулу «так поступают в свете». И оклеветанный Чацкий что, как не жертва «света» ? И недаром, приняв достаточно благосклонно первую из появившихся на сцене комедий Конгрива, отношение к последующим, по мере их появления, становилось все более неприязненным, критика все более язвительной. В «Посвящении» к «Так поступают в свете» Контрив писал: «Пьеса эта имела успех у зрителей вопреки моим ожиданиям; ибо она лишь в малой степени была назначена удовлетворять вкусам, которые, по всему судя, господствуют нынче в зале». А вот суждение, произнесенное Джоном Драйденом, драматургом старшего в сравнении с Конгривом поколения, тепло относившегося к собрату по цеху: «Дамы полагают, что драматург изобразил их шлюхами; джентльмены обижены на него за то, что он показал все их пороки, их низость: под покровом дружбы они соблазняют жен своих друзей…» Речь в письме идет о пьесе «Двойная игра», но в данном случае это, ей-богу, несущественно. Те же слова можно было бы произнести и по поводу любой иной комедии У. Конгрива. А между тем Контрив всего лишь выставил зеркало, в котором и в самом деле «отразился вею», и отражение это, оказавшись точным, оказалось тем самым весьма неприятным…
5695. Уильям Сомерсет Моэм. Бремя страстей человеческих
Литература

Когда Фанни, узнав, что летом Филип с приятелями уезжает из Парижа, устроила безобразную сцену, Филип понял, что она влюблена в него. А по возвращении он не увидел Фанни в студии и, поглощенный занятиями, забыл о ней. Через несколько месяцев от Фанни приходит письмо с просьбой зайти к ней: она три дня ничего не ела. Придя, Филип обнаруживает, что Фанни покончила с собой. Это потрясло Филипа. Его мучает чувство вины, но больше всего бессмысленность подвижничества Фанни. Он начинает сомневаться и в своих способностях к живописи и обращается с этими сомнениями к одному из учителей. И действительно, тот советует ему начать жизнь заново, ибо из него может получиться лишь посредственный художник.
5696. Уильям Сомерсет Моэм. Луна и грош
Литература

Когда судьба забрасывает автора на Таити, где Стрикленд провел последние годы своей жизни, он расспрашивает о художнике всех, кто его знал. Ему рассказывают, как Стрикленд, без денег, без работы, голодный, жил в ночлежном доме в Марселе; как по поддельным документам, спасаясь от мести некоего Строптивого Билла, нанялся на пароход, идущий в Австралию, как уже на Таити работал надсмотрщиком на плантации… Жители острова, при жизни считавшие его бродягой и не интересовавшиеся его «картинками», очень жалеют, что в свое время упустили возможность за гроши купить полотна, стоящие теперь огромные деньги. Старая таитянка, хозяйка отеля, где живет автор, поведала ему, как она нашла Стрикленду жену туземку Ату, свою дальнюю родственницу. Сразу после свадьбы Стрикленд и Ата ушли в лес, где у Аты был небольшой клочок земли, и следующие три года были самыми счастливыми в жизни художника. Ата не докучала ему, делала все, что он велел, воспитывала их ребенка…
5697. Уильям Сомерсет Моэм. Театр
Литература

И вот приходит звездный час Джулии. Игравшая на репетициях вполсилы, на премьере она разворачивается во всю мощь своего таланта и мастерства, и единственная большая мизансцена Эвис превращается в триумфальное выступление великой Джулии Лэмберт. Ее вызывали десять раз; у служебного выхода неистовствует толпа человек в триста; Долли устраивает пышный прием в её честь; Том, забыв об Эвис, опять у её ног; Майкл искренне восхищен Джулия довольна собой. «У меня в жизни больше не будет такой минуты. Я ни с кем не намерена её делить», говорит она и, ускользнув от всех, едет в ресторан и заказывает пиво, бифштекс с луком и жареный картофель, которого не ела уже лет десять. Что такое любовь по сравнению с бифштексом? Как замечательно, что её сердце принадлежит ей одной! Неузнанная, из-под полей скрывающей лицо шляпы Джулия смотрит на посетителей ресторана и думает, что Роджер неправ, ибо актеры и их роли суть символы той беспорядочной, бесцельной борьбы, что зовется жизнью, а только символ реален. Ее «притворство» и есть единственная реальность…
5698. Укpаїнське село 20-х pоків у п'єсах Миколи Куліша
Разное

П'єса "97" - це гаpячий шматок життя. Суpовою пpавдою пpо укpаїнське село під час голоду 1921 pоку постає пеpед нами цей витвіp мистецтва. З волі Раднаpкому укpаїнське село стає "доноpом" для pосійських областей - от життєва основа п'єси. Головна колізія - боpотьба селян-незаможників на чолі з Мусієм та Сеpьогою з куpкулями Гиpею та Годованим за вилучення з цеpкви коштовностей золотого хpеста й чаші, - які нібито мали вpятувати людей від голодної смеpті. Конфлікт з позиції автоpа, чеpез те, що він класовий, не може виpішитися миpним шляхом. Ось-ось спалахне куpкульський заколот. У слобідці панує безвладдя, а диктатуpа пpолетаpіату - то символ насилля й беззаконня. Почався голод і пpичина не куpкулі, а саме паpтійні можновладці. Життя селян після встановлення pадянської влади стає злиденним, пpиpеченим, спустошеним.
5699. Указатель "x-y" координат (история создания "мышки")
Компьютеры, программирование

Â 1973 ãîäó ôèðìà Xerox ïðèìåíèëà ìûøü â ñâî¸ì íîâîì êîìïüþòåðå Alto. Ê ñîæàëåíèþ, â òî âðåìÿ òàêèå ñèñòåìû áûëè ýêñïåðèìåíòàëüíûìè è èñïîëüçîâàëèñü òîëüêî â èññëåäîâàòåëüñêèõ öåëÿõ. Â 1979 ãîäó íåñêîëüêî èíæåíåðîâ ôèðìû Apple, âêëþ÷àÿ Ñòèâà Äæîáñà, ïðèãëàñèëè ïîñìîòðåòü êîìïüþòåð Alto è åãî ïðîãðàììíîå îáåñïå÷åíèå. Óâèäåííîå, îñîáåííî èñïîëüçîâàíèå ìûøè â êà÷åñòâå óñòðîéñòâà óêàçàíèÿ äëÿ ãðàôè÷åñêîãî èíòåðôåéñà, ïðîèçâåëî íà Äæîáñà áîëüøîå âïå÷àòëåíèå. Ôèðìà Apple òóò æå ðåøèëà ââåñòè ýòî ïðèñïîñîáëåíèå â ñâîé êîìïüþòåð Lisa è ïðèãëàñèëà ê ñåáå íà ðàáîòó íåñêîëüêèõ ñîòðóäíèêîâ ôèðìû Xerox. Ñàìà ôèðìà Xerox â 1981 ãîäó âûïóñòèëà êîìïüþòåð Star 8010, â êîòîðîì èñïîëüçîâàëàñü ìûøü, íî îí îêàçàëñÿ ñëèøêîì äîðîãèì è íå èìåë óñïåõà, âîçìîæíî, ïîòîìó, ÷òî îïåðåäèë ñâî¸ âðåìÿ. Apple âûïóñòèëà Lisa â 1983 ãîäó, íî åãî òîæå ïëîõî ðàñêóïàëè ñòîèë îí îêîëî 10 000 äîëëàðîâ. Ñòèâ Äæîáñ ðàáîòàë íàä áîëåå äåø¸âûì ïðååìíèêîì Lisa êîìïüþòåðîì Macintosh, êîòîðûé ïîÿâèëñÿ â 1984ãîäó. Õîòÿ ñíà÷àëà è ýòîò êîìïüþòåð íå âûçâàë ñåíñàöèè, òåì íå ìåíåå, ñ òåõ ïîð ïîïóëÿðíîñòü Macintosh ñòàëà ðàñòè. Ìíîãèå ñ÷èòàþò, ÷òî ïîÿâëåíèå è ðàñïðîñòðàíåíèå ìûøè ýòî çàñëóãà Macintosh, íî î÷åâèäíî, ÷òî ñàìà èäåÿ è òåõíîëîãèÿ áûëè ïîçàèìñòâîâàíû ó SPI è Xerox. Õîòÿ, êîíå÷íî, Macintosh, à çàòåì Windows è OS/2 íåìàëî ñïîñîáñòâîâàëè ïðîäâèæåíèþ ýòîé òåõíîëîãèè â ìèð IBM- ñîâìåñòèìûõ êîìïüþòåðîâ.
5700. Украинская литература 60—90-х гг.
Литература

Совершенно отличную реалистическую линию в украинской драматургии вел весьма талантливый буржуазный драматург Іван Тобілевич [18451907] («Карпенко Карий»). Уже первая его пьеса «Бурлака» [1883] по-новому трактовала старый традиционный любовный сюжет. Образ старшины-кулака Михаила Михайловича содержит в себе много подлинно правдивых реалистических черт. В отображении жизни пореформенного села Тобілевич первый в украинской драматургии выступал не как романтик, а как реалист. Правда, творческий путь Тобілевича несомненно противоречив. Тобілевич не мог сразу оторваться от господствовавшей в 7080-х годах в украинском театре мелодрамы и писал такие пьесы, как «Лиха искра поле спалить і сама щезне» (Злая искра поле сожжет, а сама исчезнет), «Бондарівна» и др., но и тут дарование не изменяло Тобілевичу: драматург выступал как оригинальный художник. Так, в исторической пьесе «Сава Чалий» Тобілевич выразил значительное по своему реалистическому характеру содержание, отразив героическую борьбу украинского народа против польской шляхты. Особенную художественную ценность имеют пьесы Тобілевича из современной автору жизни: «Мартин Боруля» [1886], «Сто тисяч» [1890], «Хазяїн» [1900], «Суєта» [1903] и ряд других его пьес. Созданный Тобілевичем образ Мартина Борули, украинского буржуа, стремящегося к дворянству, напоминает нам классический образ мольеровского Журдена («Мещанин в дворянстве»). В комедии «Сто тисяч» дана галлерея образов типов «чумазых» типов новой буржуазии, выраставших в эпоху капитализма. Главный персонаж пьесы Тобілевича деревенский кулак Калитка, норовящий стать крупным землевладельцем. Калитка стремится к быстрому обогащению. Он не удовлетворяется одними только обычными для него методами эксплоатации, идет на удочку плутовской финансовой махинации. Еще более широкая и глубокая жизненная картина развертывалась перед зрителем в пьесе «Хазяїн», в которой автор вскрывал хищнические методы сколачивания аграрного капитала путем ограбления крестьянства и сельскохозяйственного пролетариата. В этой пьесе Тобілевич проявил себя большим художником-реалистом. Он беспощадно критиковал отдельных типичных представителей украинского капитала, оставаясь на классовых позициях либеральной буржуазии. Классовая позиция автора ясно сказалась в характеристике «положительных» персонажей пьесы: либерала Золотницкого, помещика-дворянина, учителя гимназии Калиновича, дочери крупного буржуа Пузиря, интеллигентки Сони, к которым автор относится сочувственно: симпатии Тобілевича на стороне культурной, либеральной буржуазии. В украинской драматургии Тобілевич является представителем критического реализма. Пьесы его сохранили для нас огромную познавательную ценность; Тобілевич несомненно испытал известное влияние драматургии Островского, но сумел воплотить прекрасное знание эпохи украинской жизни в типических характерах. Автор «Ста тисяч», «Хазяїна» новатор в области сценического языка: диалог его пьес яркий, красочный, индивидуализированный. Декоративная сторона его пьес строго отвечала всему идейно-художественному комплексу драматургического произведения. Драматургия Тобілевича это целая эпоха в развитии украинского театра. Дореволюционный украинский театр не мог поднять драматургию Тобілевича на должную высоту. Лучшие реалистические пьесы Тобілевича зазвучали по-новому только на сцене украинского советского театра, выявляя в нем свою полноценность.

Blog

Сочинение