Сочинение

1081. Борьба за Блока
Литература

Закономерно поэтому, что рассматриваемый процесс стал особенно интенсивен после Великой Октябрьской революции. С непререкаемой убедительностью доказал это Первый съезд советских писателей. Об освобождении от «рабства у буржуазии», о благотворной общеидеологической и творческой перестройке под влиянием социалистической культуры говорили на съезде десятки писателей. Горький имел все основания заключить, что «беспартийные писатели неплохо научились думать у пролетариата» и что в результате «те из писателей, которые считались беспартийными, «колеблющимися», признали большевизм единственной боевой руководящей идеей в творчестве, в живописи словом». А на следующем съезде советских писателей Самед Вургун так определил всемирно-историческое культурное значение Октября: «Социалистическая революция спасла художественную мысль человечества от духовной нищеты и оскудения, от декадентства и символизма, от неверия в победу светлого и прекрасного»
1082. Борьба или капитуляция: Тема интеллигенции и революции в творчестве М.А. Булгакова
Литература

Булгаков справедливо считал, что желание жить на родине, в России, присуще подавляющему большинству русских интеллигентов, и ради этого необходимо найти какой-то консенсус с большевиками, отказавшись от борьбы с советским режимом, но не поступаясь нравственными принципами. В ставшем впоследствии знаменитым письме правительству от 28 марта 1930 г. писатель откровенно признавал: «...Последние мои черты в погубленных пьесах «Дни Турбиных», «Бег» и в романе «Белая гвардия»: упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране. В частности, изображение интеллигентско-дворянской семьи, волею непреложной исторической судьбы брошенной в годы гражданской войны в лагерь белой гвардии, в традициях «Войны и мира». Такое изображение вполне естественно для писателя, кровно связанного с интеллигенцией». Однако, как отмечал Булгаков в том же письме, все его «великие усилия стать бесстрастно над красными и белыми» привели лишь к тому, что власти стали видеть в нем «белогвардейца-врага». Поэтому публикация «Белой гвардии» так и не была завершена в СССР при жизни автора, «Бег» так и не увидел сцены до смерти Булгакова, а «Дни Турбиных» подверглись более чем двухлетнему запрету и были возвращены на сцену только по личному распоряжению Сталина. Тем не менее писатель остался верен своей принципиальной позиции. И предложенная им позиция для интеллигенции оказалась в конечном счете правильной. Лучшим ее представителям удалось сохранить традиции русской культуры и нравственный стержень в душе, несмотря на десятилетия господства тоталитарного режима.
1083. Борьба славянофилов и западников по проблемам политического развития России
Политология

Но взглянем на влияние Запада на Россию с другой стороны. Франция, Голландия, Польша, Англия, Америка и т.д.- это разные страны, с разной историей, с разным политическим устройством, с разными людьми, с разным уровнем жизни и образования. Пусть это звучит слишком обобщенно, но это так. Все эти страны по-разному развивались под действием разнообразных факторов. Можно сказать, что у каждой страны есть свой особенный путь развития. Африка не может развиваться как Англия в силу своего географического положения, Франция и Америка- страны с разной политической системой, с непохожим культурным развитием. Так и Россия по множеству показателей очень отличается от остальных стран. В ней есть своя самобытность, история, язык, территория, климат, пройденные испытания, влияние правителей и множество других, крупных и не очень, показателей. То есть я хочу сказать, что у России свой путь, особенный, непохожий на остальные. Именно он делает нашу страну «особенным» государством, которое все хотят изучать, которое все хотят увидеть, которое боятся и уважают. И ранее купцы со всех стран приезжали в Россию полюбоваться, исследовать, и сейчас к нам идет постоянный поток туристов, которые ценят нашу страну за нашу самобытность, отличие от других, которые нашей историей и «непохожестью» на другие страны. Не это ли ценно?
1084. Босяк — новый герой в русской литературе
Литература

Коновалов босяк, и, казалось бы, должен чувствовать себя обиженным, обделенным, должен обвинять во всех своих несчастьях, а потому быть враждебно настроенным к обществу, изгнавшему его, но этого не происходит, напротив, главный герой, к величайшему удивлению повествователя, “с таким легким духом выделяет себя из жизни в разряд людей, для нее не нужных и потому подлежащих искоренению”, считал, что “во всей неурядице личной жизни был виноват только он сам”. Подобные размышления свидетельствуют о способности героя к самоанализу, что выделяет его из общей массы босяков “под отдельную статью”. Коновалова также характеризует отличное от мнения многих других представителей его социального класса отношение к природе, женщинам, просвещению (образованию). Так, например, герой рассказывал о купчихе, с которой расстался: “..,босяк рассказывает о женщине в скептическом тоне, с массой подробностей, которые унижают ее, ...но печальный и мягкий тон (Коновалова) при воспоминании о “купчихе” тон исключительный”.
1085. Босяки — герои или жертвы?
Литература

Гавриле нужны деньги, он вначале согласен на все ради наживы, но, пережив животный страх, лишается остатков того человеческого, что было в его душе. “Волнения этой ночи выглодали, наконец, из него все человеческое”. Гаврила забыл, что Чел-каш его кормил, приютил, как сам Гаврила клялся ему в вечной дружбе. Сейчас он чувствовал только опасность, которую нес в себе этот человек и которая исходила на него, Гаврилу. Но узнав про деньги, которые сулит Челкаш, Гаврила соглашается на все, даже “душу загубить”. Нет в этом парне никаких принципов. Ради наживы он готов убить своего подельника, даже пытается это сделать, а когда не удается, Гаврила унижается и ползает перед Челкашом: “Сделай доброе дело! Пропащий ведь ты... Нет тебе пути. А я бы ох! Дай ты их мне!” Босяк и вор, контрабандист и пьяница, Челкаш оказывается морально выше и благороднее этого крестьянского парня, мечтающего разбогатеть, вложить деньги в хозяйство. Но средства, которыми он хочет добиться своей, может быть, хорошей цели, низки. Даже Челкашу стал омерзителен этот стяжатель, жалкий и ничтожный.
1086. Братья (Adelphoe)
Литература

И Демея меняется прямо на глазах! Еще недавно суровый и надменный, он становится приветлив даже по отношению к рабам. И в порыве чувств велит слугам снести забор меж двумя домами: пусть двор будет общий, чтобы свадьбу играть широко, сообща, и тогда невесте не придется идти в дом жениха, что в ее нынешнем положении было бы уже нелегко.
1087. Братья. Теренций
Литература

Чтобы проверить надежность чувств Эсхина, его отец рассказывает о женихе-родственнике из Милета, который готов забрать Памфилу вместе с ребенком. Тем более что Эсхин в свое время легкомысленно (чтоб не сказать - непозволительно) тянул со сватовством: все уже улажено и родня невесты поверила, что он не столь уж виноват, как твердила молва. И молодая мать поверила тоже.
1088. Брачно-семейные отношения в римском праве
Юриспруденция, право, государство

Комментатор: В римском праве не установлен точный срок после помолвки, когда должен быть заключен брак. Так как все формальности соблюдались во время помолвки, свадьба состояла в том, что заключался договор между женихом и невестой. И поэтому большого промежутка между помолвкой и свадьбой не было. С развитием культуры покупка невесты у римлян еще долго сохранилась в виде символического акта. Мужчина в Риме во время обручения должен был иметь при себе весы, на которые невеста в присутствии свидетелей бросала монету. Согласно ст.128 Законов царя Хаммурапи если человек возьмет жену и не заключит письменного договора, то эта женщина не жена. Уже во времена правления Хаммурапи тексты брачных контрактов, нанесенные клинописью на глиняные таблички, обжигались и хранились у претора на случай возможных в будущем конфликтов. Существовали разные типы брачных договоров, в том числе и контракт, оговаривающий срок действия и цель.
1089. Брендан Биэн. Заложник
Литература

Начнем с хозяина. Его отец был епископом (спокойно: не настоящим протестантским), а мать ирландкой, и вот из-за этого последнего обстоятельства он как-то в юности вдруг осознал себя вольнолюбивым кельтом: принялся изучать ирландский язык, стал наряжаться в клетчатую юбку и играть в кельтский футбол; в последовавшей за Пасхальным восстанием пятилетней войне с Англией он был то ли генералом, то ли капралом, а может, и адмиралом (Пат не видел большой разницы между этими званиями звучат-то похоже); чудное прозвание Мусью он принял, не желая именоваться «мистером» этим постылым словечком из словаря оккупантов. Однако на стезе ирландского патриотизма Мусью поджидали сплошные горестные разочарования, которые и подорвали его рассудок, но не дух: начать хотя бы с того, что его ирландский понимали только специалисты из Оксфорда, но никак не соотечественники по матери, а в довершение всего вожди повстанцев за здорово живешь отдали англичанам шесть северных графств.
1090. Брокеры, дилеры и другие посредники
Литература

Как известно, слова коммерсант и посредник длительное время были исключительно языковыми фактами. Их толкование можно было найти в 4-х томном Словаре русского языка под ред. А. П. Евгеньевой, но они отсутствовали как явления нашей действительности в Советском Энциклопедическом Словаре вплоть до издания 1989 г. Современное значение слова коммерсант «лицо, занимающееся частной предпринимательской деятельностью» (Энциклопедический словарь бизнесмена. Менеджмент, маркетинг, информатика. Под ред. М. И. Молдованова. Киев, 1993, С. 301), а более узкого понятия посредник «физическое или юридическое лицо, выполняющее роль связующего звена между сторонами, желающими заключить сделку...». Последнее толкование приведено в Словаре-справочнике предпринимателя «Деловой мир» (М., 1992. С. 168) и содержит важное для нас добавление: «Посреднические функции осуществляют брокеры, дилеры, комиссионеры, консигнаторы, оптовые покупатели, промышленные агенты, торговые агенты...». Длинный ряд перечислений, в который включены эти три слова (брокер, дилер, консигнатор), свидетельствует о том, что к настоящему времени произошла их четкая семантическая дифференциация. Процесс лексического размежевания в отношении слова брокер и дилер можно продемонстрировать с помощью выдержек из периодики последних лет.
1091. Брэдбери Рэй: 451° по Фаренгейту
Литература

- заурядный, но по статусу привилегированный обитатель этого странного мира. По профессии он пожарный, причем суть и назначение его ремесла прямо противоположны его пониманию. Дело пожарного - не спасать от огня хрупкие произведения человеческой культуры, а предавать их очистительному пламени, уничтожая запечатленные в книгах (451° по Фаренгейту - температура, при которой воспламеняется и горит бумага) историю, интеллектуальное богатство, сложность и проблематичность бытия. Пожарные защищают право большинства на беспамятство: цензоры, судьи и исполнители приговоров над интеллектуалами - диссидентами или просто чудаками, "выбивающимися из ряда". Они оберегают общественный покой, мертвенная сущность которого давно уже никому из рядовых граждан не заметна. Случайная встреча с Клариссой Маклеллан, семнадцатилетней оригиналкой, предпочитающей неповторимо-живое в природе и в людях искусственно-конформному, смущает безмятежный до той поры дух М., заставляет вдруг почувствовать себя несчастным и неспособным функционировать далее в предписанном социальном режиме. М. начинает читать запрещенную литературу (каковой является любая литература, от Священного Писания до стихов Мэтью Арнольда) и на этой почве сводит знакомство с бывшим профессором Фабером, который объясняет ему значение книг: они, с одной стороны, воспитывают чуткость, внимание к подробностям, с другой - "сшивают лоскутки вселенной в единое целое". Книги - основы сопротивления безличным и массовидным силам визуальной культуры, которые мнут человека как глину, стремительно, в обход разума, приводя его к заданным выводам. М. оказывается разоблачен в своем отступничестве и подвергнут для начала унизительному наказанию: его вынуждают спалить собственный дом с обнаруженными в нем книгами. С этого момента его тайное инакомыслие перерастает в явный и бескомпромиссный бунт.
1092. Брюзга (Dyskolos)
Литература

Для начала, чтобы «войти в образ», богатый юноша целый день самоотверженно отдается непривычным для него полевым работам, дабы подозрительный Кнемон решил: Сострат бедняк, живущий собственным трудом. Это, надеются оба юноши, хоть немного примирит старика с мыслью о возможном замужестве любимой дочери. А в святилище Пана родственники Сострата и он сам готовятся к торжественным жертвоприношениям. Шум священных приготовлений (вблизи его дома!) выводит Кнемона из себя. А когда сначала раб Гета, а затем повар Сикон стучатся к нему в дверь с просьбой одолжить кое-какую посуду, старик окончательно приходит в неистовство.
1093. Будденброки. Манн Томас
Литература

Между тем Том находится в глубоком унынии. Представление о том, что все успехи миновали, что он в сорок два года конченый человек, основывающееся скорее на внутреннем убеждении, чем на внешних фактах, совершенно лишает его энергии. Том пускается в рискованную аферу, но та, увы, проваливается. Фирма "Иоганн Будденброк" постепенно опускается до грошовых оборотов, и нет надежды на перемены к лучшему. Долгожданный наследник, Ганно, несмотря на все усилия отца, не проявляет никакого интереса к торговому делу; этот болезненный мальчик, подобно матери, увлекается музыкой. Как-то раз Ганно попадается в руки старинная семейная тетрадь в тисненом переплете. Мальчик находит там генеалогическое древо и почти машинально проводит ниже своего имени черту через всю страницу. А когда отец спрашивает его, что это значит, Ганно лепечет: "Я думал, что дальше уже ничего не будет..." У Эрики рождается дочь Элизабет.
1094. Будущая жизнь и небытие (сочинения Аллана Кардека)
Философия

10. "Войдя, Телемак услышал вопли не могущей утешиться тени. "В чем ваше несчастье? спросил он. Кто вы были на земле?" "Я был, отвечала ему тень, Навохарзан, великий царь Вавилонский; все народы Востока трепетали при одном моем имени; я приказал поклоняться себе в мраморном храме, под видом золотой статуи, перед которой день и ночь сожигали фимиамы и курились драгоценные благовония Эфиопии; никто никогда не смел мне противоречить из страха немедленного наказания; ежедневно придумывали мне новые удовольствия, чтобы украсить мою жизнь. Я был молод и здоров; увы! сколько бы еще благополучия и радостей я мог испытать на престоле. Но женщина, которую я любил, заставила меня почувствовать, что я не бог; она не любила меня и я был отравлен ею. И вот я ничто. Вчера торжественно положили мои останки в золотую урну; плакали, рыдали, рвали на себе волосы, делали вид, что хотят броситься в огонь, чтобы сгореть вместе с моим телом; и еще будут рыдать у подножия моей великолепной гробницы; но никто обо мне не жалеет; память моя ненавистна даже в моей семье, а здесь я уже переношу самые ужасные оскорбления". Телемак, тронутый этим заявлением, говорит ему: "Были ли вы действительно счастливы во время вашего царствования? Чувствовали ли вы тот мирный, безмятежный покой, без которого сердце иссыхает, хотя бы среди наслаждений?" "Нет, ответил Вавилонянин, я даже не понимаю, о чем вы говорите. Мудрецы, правда, хвалят этот покой как единственное блаженство; но я его никогда не испытывал; сердце мое вечно волновалось новыми желаниями, опасениями и надеждами. Я старался забыться, разжигая свои страсти и поддерживая их опьянение, чтобы оно не прекращалось: малейший просвет рассудка был бы для меня слишком тяжел и горек. Вот мир и покой, которым я пользовался; всякий иной представляется мне басней или сном; вот те радости, о которых я сожалею!" Отвечая так. Вавилонянин плакал, как трус, изнеженный излишеством и не привыкший переносить продолжительное несчастье. Около него находилось несколько рабов, которых умертвили в его честь на его похоронах; Меркурий передал их всех вместе Харону и дал полную власть рабам над своим царем, которому они служили на земле. Эти тени рабов не боялись больше тени Навохарзана; они держали его в оковах и заставляли переносить тяжкие оскорбления. Одна из теней говорила ему: "Разве мы не были такими же людьми, как и ты? Как же ты мог думать, что ты бог? Не следовало ли тебе вспоминать, что ты также принадлежишь к роду человеческому?" Другая тень, чтобы оскорбить его, говорила: "Ты был прав, не желая, чтобы тебя считали за человека, так как ты урод, не имеющий ничего человеческого. Где же теперь твои льстецы? Тебе нечего больше давать, несчастный; ты не можешь больше делать зла; ты стал рабом своих рабов; боги медлят с правосудием; но наконец произносят свой приговор".
1095. Будущее в пьесе Чехова "Вишневый сад"
Литература

Его жизнь тяжела. Он сам говорит, что если зима, то он голоден, встревожен, беден. Варя называет Трофимова вечным студентом, которого уже два раза увольняли из университета. Как и многие передовые люди России, Петя умен, горд, честен. Он знает, в каком тяжелом положении живет народ. Трофимов думает, что это положение можно исправить только непрерывным трудом. Он живет верой в светлое будущее Родины. С восторгом Трофимов восклицает: "Вперед! Мы идем неудержимо к яркой звезде, которая горит там вдали! Вперед! Не отставай, друзья!" Его речь ораторская, особенно там, где он говорит о светлом будущем России. "Вся Россия наш сад!" восклицает он.
1096. Будущему России - достойного Президента!
Литература

Президент весомая фигура, он рулевой, именно от его мнения может зависеть будущее народа, его история, взаимоотношения с другими странами. Поэтому, когда граждане идут на выборы президента, они выбирают путь развития своей Родины. Существовали случаи, когда правители в некоторых странах приходили к власти революционным - «внезапным» - путем, ломая многие существующие правила и порядки, даже вопреки воле многих людей. Но вся их диктаторская (в основном) политика проваливалась, и государство несло огромные утраты и жертвы в результате длительных политических, экономических и социальных застоев. И если человек или группа людей, стоящих у власти, являются тиранами и диктаторами, то и политика управляемого ими государства будет негативной и агрессивной. Вследствие этого государство меняет свой облик и позиции и становится опасным для других стран. Поэтому государство, страна это каждый её гражданин. И воистину герои те, кто, так или иначе, способствовал переменам к лучшему.
1097. Будь или не будь
Литература

Сегодня, собственно само прожитое время рубежа XX-XXI веков, наш непосредственный художественный опыт, дают возможность вернуться к тому, что критика только успела обозначить. Например, патриотическая увлеченность идеей великого призвания России заставляла одних презирать "свое время", бороться со всяческой современностью, поскольку реальность с точки зрения "великого призвания" была для них вообще лишена какой-либо ценности. Великие ожидания обернулись великим нигилизмом (государства нет, в литературе ценится только "протест"), что в последние годы ярче всего воплощается в критике "Дня литературы". Результат искусственная бодрость В. Бондаренко, его придуманная страсть к "реакционным модернистам", "пламенным реакционерам" и "христианским постмодернистам", и, очевидно, возможны еще варианты каких-нибудь "бесстрастных патриотов" и пр., что, в сущности, говорит о глубокой апатии и несбывшихся надеждах, которые "для себя", возможно, уже и "похоронены", но газета "должна" же публику бодрить акциями лимоновско-витухновского толка! И все та же увлеченность идеей великого призвания, великого прошлого России отрыгнулась в модернистской литературе "восприятием истории как пустоты" в лучшем случае, а в худшем "боязнью русской экспансии" В. Пьецуха, например: "…боязливо жить на одном континенте с народом, который вдруг может взять и построить социализм", или буквально за несколько десятков лет сделать "прорыв" от Гришки Распутина к Юрию Гагарину ("Государственное дитя"). Великая история объявлена бессмысленным мифом, в котором главной составляющей стала идеи перманентной смуты. Впрочем, и "Пушкина прос..ли!" еще один результат исторического развития (Т. Толстая "Лимпопо"). Ну, а кто только не выразился относительно "русской души": тут тебе и "традиционное безумие" с карамазавщиной, и пьянство с дикостью как ее фундамент, и постоянная угроза от нее всему миру. Одни воздвигали "Третий Рим", другие "Второй Вавилон". А поскольку последний построить проще, то и нагоняли хаос в историю и литературу с той же остервенелостью, как нынче в "Завтра" нагоняют на читателя "сакральный трепет" и непременно "метафизический" ужас. "Крайние грани революционного мышления и созерцания были крайними гранями его собственного истощения", и эти слова умницы Ап. Григорьева имеют сегодня отношение как к постмарксизму модернистов, так и к "сакральному" патриотизму левых оппозиционеров от литературы. Я вижу здесь обширное поле для размышления критиков стоило бы перечитать и написать о той России, образ которой так настойчиво создавали писатели. Короткая же история жизни и смерти "Консерватора" будет тут тоже весьма любопытна для характеристики общей "критической массы" будет любопытна как история высокотемпературной термической обработки отдельных позитивных смыслов русской культуры в рамках все того же "постмодернистского возмущения". Постмодернизм настолько устал от "парадигмы хаоса", что попытал себя на ниве "консервативных рефлексий", впрочем, не отказавшись от тотальной иронии работников пера как топора.
1098. Будьте не мертвые, а живые души. О названии поэмы Гоголя
Литература

Но есть в названии книги и глубокий духовный смысл. Он раскрыт Гоголем в предсмертной записи: "Будьте не мертвые, а живые души. Нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом, и всяк, прелазай иначе, есть тать и разбойник". По Гоголю, души его героев не вовсе умерли. В них, как и в каждом человеке, таится подлинная жизнь - образ Божий, а вместе с тем и надежда на возрождение. О том, что такое жизнь и смерть души, говорит один из великих учителей Церкви, преподобный Симеон Новый Богослов: "Христос приходит, и пришествием Своим воскрешает мертвую душу, и дает ей жизнь, и дарует благодать видеть, как Он Сам воскресает в ней и ее воскрешает. Таков закон новой жизни о Христе Иисусе, что Христос Господь благодатию Святаго Духа приходит к нам и воскрешает умерщвленные души наши, и дает им жизнь, и дарует очи видеть Его Самого, бессмертного и нетленного, живущим в нас. Прежде же чем душа соединится с Богом, прежде чем узрит, познает и восчувствует, что воистину соединена с Ним, - она бывает совсем мертва, слепа, бесчувственна; но при всем том, что мертва, все же по естеству своему бессмертна".
1099. Булат Окуджава
Литература

Казалось, завораживала только манера исполнения, рассчитанная на слушателей, маленькую комнату, дружеский кружок. Свое душевное волнение мы тогда, в середине 50х годов, менее всего склонны были связывать с качествами поэтической речи Окуджавы: словарь его был прост, рифмы не замысловаты, темы старые, если не старомодны - вера, надежда, любовь, разлука. И еще война…в те годы вряд ли кто мог предложить, что негромкий голос, камерная песенка Окуджавы прозвучит когда-нибудь с экрана, эстрады, поднимет на ноги зрительный зал. Почти никто не знал, что перед нами человек, ушедший семнадцатилетним добровольцем (1942) на фронт, что свои песни он начал писать совсем недавно, а до того были ранения, демобилизация, филологический факультет в Тбилисском университете, учительство в Калужской области и первая книжка стихов Лирика (Калуга 1956). Окуджава вернулся в Москву только после реабилитации родителей, безвинно репрессированных в 1937 году.
1100. Булат Окуджава в кино и в жизни
Литература

"Первая его книга, - вспоминал на вечере Евгений Евтушенко, - мне не понравилась, но было совершенно ясно, что это поэт, обладающий собственным голосом. С конца пятидесятых годов и до последних дней жизни Булата мы с ним встречались довольно часто - и в официальной обстановке, и в тесном дружеском кругу. Популярность первых его песен росла необыкновенно быстро, но очень скоро на Окуджаву обрушился град уничижительных статей с издевательскими заголовками вроде "Цена шумного успеха", "Ловцы дешевой славы" и прочее. Во время приезда в Москву знаменитого поэта, композитора и шансонье Жака Бреля, я однажды принимал его у себя дома. И в этот же день ко мне зашел и Булат. Концерт, который они вместе дали для меня, единственного в тот вечер их слушателя, был лучшим в моей жизни. Жаль, что мне не удалось его записать на пленку. Впрочем, я думаю, что в дебрях известной организации такая запись существует: Как-то в концерте встретились Булат и автор оперы "Тихий Дон" композитор Иван Дзержинский. После выступления Окуджавы Дзержинский возмутился: "Уберите этого пошляка!" Но кто сегодня вспомнит хотя бы одну музыкальную фразу из "Тихого Дона"? А популярность Окуджавы не убывает, свидетельство тому - выступление на вечере современных авторов-исполнителей с песнями Булата. Правильно сказал кто-то из них - эти песни живы потому, что они написаны не на злобу дня, а о вечном - человеке и его чувствах".

Blog

Сочинение