Geum.ru

Литература

  • 321. "Судьба человека" Шолохова
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    В экспозиции автор спокойно рассказывает о приметах первой послевоенной весны, он как бы подготавливает нас к встрече с главным героем, Андреем Соколовым, глаза которого, "словно присыпанные пеплом, наполненные неизбывной смертной тоской". Он вспоминает о прошлом сдержанно, устало, перед исповедью он "сгорбился", положил на колени большие, темные руки. Все это заставляет нас почувствовать, что мы узнаем о трудной, а может быть, и о трагической судьбе. И действительно, судьба Соколова полна таких тяжких испытаний, таких страшных потерь, что, кажется, невозможно человеку вынести все это и не сломиться, не пасть духом. Не случайно поэтому этот человек взят и показан в предельном напряжении душевных сил. Перед нами проходит вся жизнь героя. Он - ровесник века. С детства узнал, почем "фунт лиха", в гражданскую войну сражался против врагов Советской власти. Затем он уезжает из родной воронежской деревни на Кубань. Возвращается домой, работал плотником слесарем, шофером, создал любимую семью. Война сломала все надежды и мечты. Он уходит на фронт. С начала войны, с первых ее месяцев он был дважды ранен, контужен, и наконец, самое страшное - попал в плен. Герою пришлось испытать нечеловеческие физические и душевные муки, тяготы, терзания. Два года испытыва Соколов ужасы фашистского плена. При этом он умудрился сохранить активность позиции. Он пытается бежать, но неудачно, рассправляется с трусом, предателем, который готов, спасая свою шкуру, выдать командира. С большой наглядностью чувство собственного достоинства, огромная сила духа и выдержка раскрылись в нравственном поединке Соколова с Мюллером. Измученный, истощенный, обессиленный узник готов встретить смерть с таким мужеством и выдержкой, что это поражает дааже потерявшего человеческий облик коменданта концлагеря. Андрею все же удается бежать, он снова становится солдатом. Но беды не оставляют его: разрушен родной дом, от фашистской бомбы погибли жена и дочь. Одним словом живет теперь Соколов - надеждой на встречу с сыном. И встреча эта состоялась. В последний раз стоит герой у могилы сына, погибшего в последние дни войны. Казалось бы, все кончено, однако жизнь "исказнила" человека, но не смогла сломить и убить в нем живую душу. Послевоенная судьба Соколова нелегка, но он стойко и мужественно преодолевает свое горе, одиночество, несмотря на то, что его душа полна постоянным ощущением горя. Эта внутренняя трагедия требует большого напряжения сил и воли героя. Соколов ведет непрерывную борьбу с собой и выходит из нее победителем, он дает радость маленькому человеку, усыновляя такого же, как он, сироту, Ванюшу, мальчишку со "светлыми, как небушко, глазами". Найден смысл жизни, побеждено горе, торжествует жизнь. "И хотелось бы думать,- пишет Шолохов,- что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит, и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все выдержать, все преодолеть на своем пути, если к этому позовет его Родина".

  • 322. "Сцена вранья" Хлестакова
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Шестое явление - самый яркий фрагмент третьего действия. В нем Хлестаков под влиянием впечатления, производимого им на женщин, внимания, которое оказывают ему чиновники и городничий, постепенно поднимается до таких высот лжи, что их нельзя назвать просто фантазиями. В мгновенье ока, как сказочный джинн, он строит и рушит целые фантастические миры - мечту современного ему меркантильного века, где все измеряется сотнями и тысячами рублей. Начав с простого привирания по поводу сочинения "стишков", Хлестаков стремительно взлетает на литературный Парнас. Слушатели узнают, что он автор многих водевилей и комедий, повестей и модных романов (например, "Юрия Милославского", автором которого был М.Н. Загоскин). Ошеломленные знакомством с такой блестящей личностью, окружающие не замечают, что среди названий прозаических произведений проскакивают и оперы "Норма", "Роберт-Дьявол". Куда тут замечать такие тонкости! Ведь общество, окружающее враля, давно забыло о том, что такое чтение книг. А тут человек на короткой ноге с самим Пушкиным, редактор известного журнала "Московский телеграф". Феерическое, волшебное зрелище! Единственное возражение Марьи Антоновны, читавшей роман Загоскина, беспощадно уничтожается её матерью и легко, непринужденно отметается Хлестаковым, сообщающим, что существуют два одноименных произведения, и он автор одного из них. Рисуясь перед женой городничего, Анной Андреевной, обманщик уверяет, что не любит церемоний и со всеми важными чиновниками в Петербурге "на дружеской ноге"; что у него самый известный в столице дом; что он дает балы и обеды, на которые ему доставляют "арбуз в семьсот рублей", "суп в кастрюльке из Парижа". Доходит и до того, что заявляет, будто домой к нему приходил сам министр, а однажды, идя навстречу просьбам курьеров, он даже управлял департаментом. "Я везде…везде…Во дворец всякий день езжу". Хлестаков так увлекается, что порой заговаривается: то он живет на четвертом этаже, то в бельэтаже.

  • 323. "Счастье не в счастье, а в его достижении..." Ф.М.Достоевский. (По одному из произведений русской литературы)
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Дети бескорыстны, им свойственны любознательность, стремление увидеть невиданное, узнать новое и неведомое, испытать свои силы, приобщиться к труду. С достоинством отвечает Дениска испытывающему его Жабрею: "Милостину не собираю. Вырос свой хлеб ем". Когда же раззадоренный его упорством Жабрей бросил ему под ноги золотой самородок, Дениска поглядел только да сказал: "Такой бы лапоток самому добыть лестно, а чужого мне не надо". Подросший Денис отправляется по следам Жабрея на добычу золота. Путь ему указывают муравьи-мураши. Подвели они его к ходку, два камня лежат ни дать ли взять губы. Старателю нужны и смелость, и смекалка, умение не только найти, но и добыть: "Денис живо привесился, очистил место и давай из песка золотые лапотки выковыривать. Много нарыл и больших и маленьких. Только глядит темней да темней стает, губы закрываются. Денис и смекает: "Видно, я пожадничал, куда мне столько? Возьму две штуки. Одну Никите на помин, а другую себе и хватит". Надумался так губы и раскрылись: выходи, дескать. С каелкой по какому хочешь скату вылезти просто" .

  • 324. "Счастье не в счастье, а в его достижении..." Ф.М.Достоевский. (По произведениям русской литературы. — Б.Ш.Окуджава)
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Счастье человека в делах его. И в его последователях. Именно они продолжают стремления своего наставника. Очень многие поэты, писатели всегда будут благодарны Булату Окуджаве за помощь. Он помогал талантливым, но не умеющим пробиться сквозь цензуру того времени. Юнна Мориц, Мария Романушко, многие другие получали от него не только дружескую поддержу, но и материальную помощь. Так, небольшой сборник стихов Романушко певицы мира цирка вышел полностью за счет стараний Булата.

  • 325. "Таинственные повести" И.С. Тургенева в истории отечественного литературоведения
    Дипломная работа пополнение в коллекции 18.07.2007

    * * *

    1. Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. М., 1994.
    2. Академические школы в русском литературоведении. М., 1975.
    3. Алексеев М.П. Тургенев и Марлинский. К истории создания «Стук! …Стук! ...» // Творческий путь И.С. Тургенева. Под ред. Н.Л. Бродского. П., 1923.
    4. Аммон Н. «Неведомое» в поэзии Тургенева. Журнал Министерства народного просвещения, 1904. ? № 4.
    5. Андреева А.А. «Призраки» как исповедь Тургенева. Вестник Европы. 1904, сентябрь.
    6. Андреевский С.А. Тургенев. Его индивидуальность и поэзия. В кн.: С.А. Андреевский. Литературные очерки. 3-е доп. Изд. СПб., 1902.
    7. Анненский Иннокентий. Книги отражений. М.: Наука, 1979.
    8. Аринина Л.М. Романтические мотивы в «таинственных повестях» И.С. Тургенева // Творческая индивидуальность писателя и литературный процесс. Вологда, 1987.
    9. Арустамова А.А., Швалёва К.В. Архетип потерянного рая в повести И.С. Тургенева «Фауст» // Проблемы межкультурной коммуникации. Межвузовский сб. научн. трудов Пермь, 1999.
    10. Астман М. Тургенев и символизм // Записки русской академической группы США. New-York, 1983. Т. XVI.
    11. Байсоголова М. К вопросу о реализме поздних произведений И.С. Тургенева («Песнь торжествующей любви»). Труды Тбилисского ун-та, т. 83, серия филол. наук, 2, 1959.
    12. Бальмонт К.Д. Где мой дом: Стихотворения, художественная проза, статьи… М., 1992.
    13. Бальмонт К. Рыцарь Девушки-женщины // Тургенев и его время. Первый сб. под ред. Н.Л. Бродского. М., 1923.
    14. Барсукова О.М. Роль символических мотивов в прозе И.С. Тургенева. Дис. … канд. филол. наук. М., 1997. 175 с.
    15. Батюто А.И. Тургенев-романист. Л., 1972.
    16. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.
    17. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.
    18. Белевицкий С. Мотивы пессимизма в русской литературе (Тургенев и Успенский). Начало. Сб. ст. Саратов, 1914.
    19. Белый А. На рубеже двух столетий. М., Л.: ЗИФ, 1930.
    20. Бенуа Александр. Мои воспоминания. В пяти книгах. Кн. 1-3. М.: Наука, 1980.
    21. Борев Ю.Б. Художественный процесс (проблемы теории и методологии) // Методология анализа литературного процесса. М., 1989.
    22. Бродский Л.Н. И.С. Тургенев. Изд. АПН РСФСР. М., 1950.
    23. Буренин Б. Литературная деятельность Тургенева. Критический этюд. Спб., 1884.
    24. Бурсов Б.И. Национальное своеобразие русской литературы. Л., 1967.
    25. Бялый Г.А. Поздние рассказы. «Таинственные повести» // Г.А. Бялый Русский реализм от Тургенева к Чехову. Л., 1990.
    26. Бялый Г.А. Тургенев и русский реализм. М. Л., 1962.
    27. Вригт Г. X. фон. Логико-философские исследования. М., 1986.
    28. Габель М. «Песнь торжествующей любви» Тургенева (опыт анализа) // Творческий путь Тургенева. Сб. ст. Петроград, 1923.
    29. Гаджиев А.А. Восточные мотивы в творчестве Тургенева // Творчество И.С. Тургенева. Сб. научн. трудов Курск, 1984.
    30. Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987.
    31. Генералова Н.П. И.С. Тургенев: Россия и Европа. Из истории русско-европейских литературных и общественных отношений. СПб., 2003.
    32. Гершензон М.О. Мечта и мысль Тургенева. М., 1919.
    33. Головко В.М. Жанровое своеобразие «Странной истории» И.С. Тургенева (К проблеме жанра «студии» в творчестве 1870-х гг.) // Проблемы жанра и стиля в русской литературе. М., 1973.
    34. Головко В.М. Историческая поэтика русской классической повести. М. Ставрополь, 2001.
    35. Головко В.М. И.С. Тургенев и культура декаданса (предчувствия и предтечи). Ставрополь,
    36. Головко В.М. Мифопоэтические архетипы в художественной системе позднего Тургенева (повесть «Клара Милич») // Межвузовская научная конференция «Проблемы мировоззрения и метода И.С. Тургенева» (К 175 летию писателя). Тезисы докладов и сообщений. Орёл, 1993.
    37. Головко В.М. Художественно-философские искания позднего Тургенева (Изображение человека). Свердловск, 1989.
    38. Данилевский Р.Ю. Что такое Эллис в самом деле? (О «Призраках» Тургенева) // Спасский вестник. Тула, 2000. Вып. 6.
    39. Дмитриев В.А. Реализм и художественная условность. М., 1974.
    40. Доманский Ю.В. Смыслообразующая роль архетипических значений в литературном тексте. Пособие по спецкурсу. Изд. 2-ое, исправленное и дополненное. Тверь, 2001.
    41. Евлахов А.М. Тургенев поэт мировой скорби. Русское богатство, 1904, № 6, отд. II. С. 1 45.
    42. Егорова Л.П. Литературоведение в парадигме постнеклассической науки // Русская литература XX XXI вв.: проблемы теории и методологии изучения. М., 2006.
    43. Егорова Л.П. Технология литературоведческого исследования. Ставрополь, 2001.
    44. Ефимова Е.М. Тургенев И.С. Семинарий. М., 1958.
    45. Захаров В.Н. Концепция фантастического в эстетике Ф.М. Достоевского // Художественный образ и его историческое сознание. Петрозаводск, 1974.
    46. Зевелев А.И. Историографическое исследование: методологические аспекты. М., 1987.
    47. Зелинский В. Собрание критических материалов для изучения творчества И.С. Тургенева. Вып. 1. Изд. 5. М., 1906.
    48. Зельдхейи-Деак Ж. «Сон» Тургенева: К поэтике «таинственных повестей» // Studia Slavica. Будапешт, 1982. Т. XVIII.
    49. Зельдхейи-Деак Ж. «Таинственные повести» Тургенева и русская литература XIX в. Studia Slavika, Budapest, 1973, t. 19, fask. 1-3.
    50. Зельцер Л.З. Символ инструмент анализа художественного произведения: Учебное пособие по спецкурсу. Владивосток: Изд-во Дальневосточн. ун-та, 1990.
    51. Золотарёв И.Л. Фантастические произведения И.С. Тургенева и П. Мериме: Сравнительно-типологический анализ: Автореф. дис. ….канд. филол. наук / Орловск. гос. ун-т. Орёл, 1998.
    52. Иезуитов А.Н. «”Таинственные произведения” И.С. Тургенева (Объяснение необъяснимого)» // Пушкин и Тургенев. Тезисы докладов. С.-П. Орёл, 1998.
    53. Ильин В.Н. Оккультизм Тургенева // Литературное обозрение. 1994. № 3/4, 5/6.
    54. Ильина В.В. Принципы фольклоризма в поэтике И.С. Тургенева. Дис. … канд. филол. наук. Иваново, 2000.
    55. Канке В.А. Философия. Исторический и систематический курс: учебник для вузов. М., 2001.
    56. Капица П. Л. Эксперимент. Теория. Практика. М., 1987.
    57. Касавин И.Т. Об эпистемологическом статусе ситуационных исследований // Смирновские чтения. М., 1999.
    58. Ключевский В. О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968.
    59. Краснокутский В.С. О некоторых символических мотивах в творчестве И.С. Тургенева // Вопросы историзма и реализма в русской литературе XIX н. XX века. Л., 1985.
    60. Крейд В. О Юлии Айхенвальде (1872 1928) // Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. М., 1994.
    61. Крупчанов Л.М. Культурно-историческая школа в русском литературоведении. М., 1983.
    62. Кузьмичёв И.К. Литературоведение XX века. Кризис методологии. Н. Новгород, 1999.
    63. Курляндская Г.Б. И.С. Тургенев. Мировоззрение, метод, традиции. Тула, 2001.
    64. Курляндская Г.Б. Литературная срединная Россия. Орёл, 1996.
    65. Курляндская Г.Б. «Таинственные повести И.С. Тургенева (Проблема метода и мировоззрения)» / Учён. зап. Курского гос. пед. ин-та, Т. 74: Третий межвузовский тургеневский сборник. Орёл, 1971.
    66. Кучеровский Н.М. И. Бунин и его проза (1887 1917). Тула, 1980.
    67. Лебедев Ю.В. История русской литературы XIX века (вторая половина) / Н.Н. Скатов, Ю.В. Лебедев, А.И. Журавлёва и др. М., 1991.
    68. Левинтон Г.А. Легенды и мифы // Мифы народов мира. Энциклопедия. В. 2 т. М., 2000. Т. 2.
    69. Линде А. Д. Раздувающаяся Вселенная // Успехи физических наук. 1984. Т. 144. Вып. 2.
    70. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000.
    71. Маевская Т.П. О поэтике «таинственных повестей» И.С. Тургенева в контексте гоголевской романтической традиции // И.С. Тургенев: мировоззрение и творчество, проблемы изучения. Межвузовский с. научных трудов. Орёл, 1991.
    72. Маркович В.М. Человек в романах Тургенева. Л., 1975.
    73. Матюшенко Л.И. Проблемы теории и истории литературы. М., 1971.
    74. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. 3-е издание, репринтное. М., 2000. (Исследования по фольклору и мифологии Востока).
    75. Мережковский Д.С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы. СПб., 1893.
    76. Методологические и теоретические проблемы истории исторической науки. Калинин, 1980.
    77. Методология анализа литературного произведения / Отв. Ред. Ю.Б. Борев. М.. 1988.
    78. Микушевич В.Б. Струпа в тумане. Проблема несказанного в поздней прозе Тургенева // Тургеневские чтения: Сб. статей. Вып. 1. М., 2004.
    79. Михайловский Н.К. Полное собрание сочинений. Т. 2. Изд. 4. СПб., 1907.
    80. Мостовская Н.Н. Восточные мотивы в творчестве Тургенева // Русская литература. 1994. № 4.
    81. Мостовская Н.Н. Повесть Тургенева «После смерти» («Клара Милич») в литературной традиции // Русская литература. 1993. № 5.
    82. Муратов А.Б. И.С. Тургенев после «Отцов и детей». Л., 1972.
    83. Муратов А.Б. Тургенев-новеллист (1870 1880-е гг.). Л., 1985.
    84. Назарова Л.Н. Тургенев и русская литература конца 19 начала 20 века. Л., 1979.
    85. Невзоров Н.К. И.С. Тургенев и его последние произведения «Клара Милич» и «Стихотворения в прозе». Казань, 1883.
    86. Незеленов А.И. И.С. Тургенев в его произведениях. СПб., 1885.
    87. Николаев Д.И. Смех Щедрина: Очерки сатирической поэтики. М., 1988.
    88. Николаев П.А. Возникновение марксистского литературоведения в Россию М., 1970.
    89. Николаев П.А. История русского литературоведения: Уч. пос. для филол. спец. ун-тов и пед. ин-тов / П.А. Николаев, А.С. Курилов, А.Л. Гришунин; Под ред. П.А. Николаева. М., 1980.
    90. Нугаев Р.М. Классика, модерн и постмодерн как этапы синтеза физической теории // Философские проблемы классической и неклассической физики. М., 1998.
    91. Овсянико-Куликовский Д.Н. Этюды о творчестве И.С. Тургенева. СПб., 1904.
    92. Орлов А. «Призраки» Тургенева (Одоевский Гоголь Тургенев) // Родной язык в школе. Кн. 1. М., 1927.
    93. Осьмаков Н.В. Психологическое направление в русском литературоведении. М., 1981.
    94. Осьмакова Л.Н. О поэтике «таинственных» повестей И.С. Тургенева // И.С. Тургенев в современном мире. М., 1987.
    95. Петров С.М. «И.С. Тургенев: Жизнь и творчество». М., 1968.
    96. Петрова Л.М. «Фауст» Тургенева и «Леди Макбет Мценского уезда» Лескова (К вопросу о характере «женской» драмы) // И.С. Тургенев: мировоззрение и творчество, проблемы изучения. Межвузовский с. научных трудов. Орёл, 1991.
    97. Петровский М. «Таинственное» у Тургенева // Творчество Тургенева. Сб. статей под ред. Н.Н. Розанова. М., 1920.
    98. Петухов Е.В. Новое о Тургеневе // Известия по русскому языку и словесности. Т. 3. М., 1930.
    99. Пиксанов Н. История «Призраков» И.С. Тургенева. Тургенев и его время. 1 сб. Под ред. Н. Бродского. М. П., 1923.
    100. Поддубная Р.Н. «Клара Милич» Тургенева и «Вера» Вилье де Лиль Адана (психическая реальность в «таинственной прозе» последней трети XIX века)// Межвузовская научная конференция «Проблемы мировоззрения и метода И.С. Тургенева» (К 175 летию писателя). Тезисы докладов и сообщений. Орёл, 1993.
    101. Поддубная Р.Н. Музыка и фантастика в русской литературе XIX века (развитие сквозных мотивов) // Русская литература. 1997. № 1.
    102. Поддубная Р.Н. Рассказ «Сон» И.С. Тургенева и концепция фантастического в русской реалистической литературе 1860 1870-х годов // Русская литература 1870 1890-х годов. Сб. 13. Свердловск, 1980.
    103. Поддубная Р.Н. Тургенев и Амброз Бирс (К вопросу о типологии «таинственной прозы» в литературе последней трети XIX века) // И.С. Тургенев: мировоззрение и творчество, проблемы изучения. Межвузовский с. научных трудов. Орёл, 1991.
    104. Полтавец Е.Ю. Сфинкс. Рыцарь. Талисман. Мифологический и метафорический контекст романа И.С. Тургенева «Отцы и дети» // Литература в школе. 1999. № 1.
    105. Поляк Л. История повести «Клара Милич» // Творческая история. Исследования по русской литературе / Под. ред. И.К. Пиксанова. М., 1927.
    106. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986.
    107. Пумпянский Л.В. Группа «таинственных повестей» // И.С. Тургенев. Сочинения. Т. VIII. М. Л., 1929. С. IX, X.
    108. Пумпянский Л.В. Тургенев-новеллист. М., 2000.
    109. Ревякин А.И. Теория литературы. Программы педагогических институтов. М., 1970.
    110. Родзевич С.И. Тургенев. К столетию со дня рождения. Киев., 1918.
    111. Розин В.М. Философия и методология: традиции и современность // Вопросы философии. 1996. № 11.
    112. Россиков В.Н. Литературная критика в начале ХХ века. М., 1917.
    113. Рузавин Г.И. Роль и место абдукции в научном исследовании // Вопросы философии. 1998. № 1.
    114. Русская критика современной литературы (характеристики, образцы и портреты). СПб., 1912.
    115. Русская наука о литературе в конце XIX начале XX вв. М., 1982.
    116. Самочатова О.Я. К проблеме творческого метода. («Два помещика» И.С. Тургенева и «Смиренные» В.Г. Короленко). Уч. зап. / Смоленс. и Новозыбк. пед. ин-ты. Серия филол. наук. 1966. № 5.
    117. Сахаров А.М. О некоторых вопросах историографии историографических исследований // Вестник Московского университета. Серия истории. 1973. № 6.
    118. Селиванов В.В. Кризис методологий в гуманитарных науках // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. К 80-летию профессора Моисея Самойловича Кагана. Материалы международной научной конференции. 18 мая 2001г. Санкт-Петербург. Серия «Symposium». Выпуск №12. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001.
    119. Семанова М.Л. Тургенев и Чехов. Уч. зап. / Лен. гос. пед. ин-т им. А.И. Герцена, 1957. Вып. 134.
    120. Сливицкая О.В. Бунин и Тургенев. («Грамматика любви» и «Бригадир». Опыт сравнительного анализа). В кн.: Проблемы реализма. Т. 7. Вологда, 1980.
    121. Смирнов В.А. Семантика образа «небесной девы» в повести Тургенева «Призраки» // Межвузовская научная конференция «Проблемы мировоззрения и метода И.С. Тургенева» (К 175 летию писателя). Тезисы докладов и сообщений. Орёл, 1993.
    122. Смирнов И.П. Место «мифопоэтического подхода к литературному произведению среди других толкований текста // Миф фольклор литература. Л., 1978.
    123. Смирнова А.И., Нагаева Э.Р. Поэтика «таинственного» в повестях И.С. Тургенева 60 70-х гг. // Межвузовская научная конференция «Проблемы метода и мировоззрения И.С Тургенева» (К 175 летию писателя). Тезисы докладов и сообщений. Орёл, 1993.
    124. Созина Е.К. Архетипические основания поэтической мифологии И.С. Тургенева (на материале творчества 1830 1860-х годов) // Архетипические структуры художественного сознания. Сб. статей. Екатеринбург, 1999.
    125. Cоловьев С.М. Сочинения. В 18 кн. Кн. XVI. M., 1995.
    126. Старыгина Н.Н. «Песнь торжествующей любви» И.С. Тургенева и русская литературная легенда XIX века // И.С. Тургенев: мировоззрение и творчество, проблемы изучения. Межвузовский с. научных трудов. Орёл, 1991.
    127. Страда В. Литература конца XIX века (1890 1900) // История русской литературы: ХХ век: Серебряный век / под. ред. Ж. Нива и др. М.: Изд. Группа «Прогресс» «Литера», 1995.
    128. Страхов Н.Н. Философское учение о познании и достоверности познаваемого. Харьков, 1896.
    129. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М., 1995.
    130. Топоров В.Н. Странный Тургенев: (Четыре главы). М.: РГГУ, 1998.
    131. Турьян М.А. «Таинственные повести» В.Ф. Одоевского и И.С. Тургенева и проблемы русской психологической прозы: Автореф. дис. …канд. филол. наук. Л., 1980.
    132. Турьян М.А. Тургенев и Эдгар По (К постановке проблемы) // Studia Slavica. Будапешт, 1973. Т. XIX. Fasc. 4. Р. 407 415.
    133. Улыбина О.Б. Проблемы поэтики «таинственных повестей» И.С. Тургенева: Автореф. дис. …канд. филол. наук / Нижегородск. гос. ун-т им. Н.И. Лобачевского. Н. Новгород, 1996.
    134. Филат Т.В. «Поздние повести И.С. Тургенева в оценке современных учёных» // Межвузовская научная конференция «Проблемы мировоззрения и метода И.С. Тургенева» (К 175-летию писателя). Тезисы докладов и сообщений. Орёл: Мин-во образования РФ, ИРЛИ РАН, ОГПИ; Гос. лит. музей И.С. Тургенева, 1993.
    135. Фишер В.М. Повесть и роман у Тургенева. В сб.: Творчество Тургенева / Под ред. И.П. Розанова и Ю.М. Соколова. М., 1920.
    136. Фишер В.М. Таинственное у Тургенева // Венок Тургеневу. 1818 1918. Сб. статей. Одесса, 1919.
    137. Фридлендер Г. О героической теме в романах и повестях И.С. Тургенева / Г. Фридлендер. Литература в движении времени. М., 1983.
    138. Хмелевская Е. Неизвестное окончание «Песни торжествующей любви». Литературная Россия, 1965. № 51.
    139. Хрусталёва А.В. Эволюция исследовательского метода М.О. Гершензона: Дисс. …канд. филол. наук: 10.01.01 Саратов, 2005.
    140. Чернышева Е.Г. Проблемы поэтики русской фантастической прозы 20 40-х гг. XIX века. М., 2000.
    141. Чиж В. Тургенев как психопатолог // Вопросы философии и психологии, 1899. ? Кн. 4.
    142. Чулков Г.И. После смерти (Памяти Тургенева) / Г.И. Чулков. Покрывало Изиды: Критические очерки. М., 1909. С. 169 174.
    143. Шаблиовский П. Мировоззрение Тургенева // Вестник воспитания, 1914, № 5. С. 110 159.
    144. Шаталов С.Е. «Таинственные» повести Тургенева // Учёные записки Арзамас. пед. ин-та. 1962. Т. 5. Вып. 4.
    145. Шаталов С.Е. Художественный мир И.С. Тургенева. М., 1979.
    146. Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1965.
    147. Юдин Ю.И. Фольклорно-этнографические истоки сюжета повести И.С. Тургенева «После смерти» // Литература и фольклорная традиция. Волгоград, 1993.
    148. Яворская О.М. Поэтический символ водной стихии в творчестве И.С. Тургенева // Вестник Московского ун-та. Сер. 9. Филология. 1992. № 6.
  • 326. "Тарас Бульба" Николая Васильевича Гоголя
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Тарас Бульба был создан для бранной тревоги. У него был очень тяжёлый характер. Об этом свидетельствовало всё: убранство его светлицы, отношение к жене, поведение в бою (стр. 250 252). У Тараса было два взрослых сына: Остап и Андрий. Когда сыновья приехали из бурсы (лицея, школы), Тарас решил отвезти их в Сечь. Они будут настоящими козаками, - говорил Тарас своим друзьям. На следующий день отвёз Тарас своих сыновей в Сечь. Вскоре козаки напали на город Дубно, которым правили польские феодалы, в котором, по слухам, было много казны, богатых обывателей. Первый бой козаки выиграли, но в город войти не смогли и готовились ко второму бою. Остапа избрали атаманом Уманского куреня. Казалось, что ему был на роду написан битвенный путь. В бою он проявил мужество, храбрость, действовал смело и хладнокровно, был хорошим стратегом. Андрий дрался с запальчивым увлечением, отваживался на такие действия, на что бы никогда не отважился хладнокровный и разумный Остап. Отец гордился своими юными войнами. Неожиданно Андрий предал отца, брата и всех козаков. Из-за любви он перешёл на сторону противника. Во втором бою Тарас, увидев, как его сын выезжает из ворот города вместе с польскими витязями, застрелил предателя. В этом бою козаки понесли много потерь. Остапа захватили в плен, и под пытками он умер. Тарас пытался пробиться к сыну, но не смог. Потеряв обоих сыновей, Тарас Бульба не сник, а продолжал сражаться за национальное освобождение Украины. Попав в плен к польским витязям, задыхаясь на костре, Тарас Бульба с гневом и презрением к врагам произнёс: Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу! Когда смерть уже подступала к его глазам, Тарас всё равно был душой и сердцем со своими козаками (стр. 350). Тарас Бульба сильный, мужественный и отважный козак, отдавший свою жизнь и жизни своих сыновей за свободу и независимость Украины от польских и литовских феодалов. Он не пожалел родного сына, собственноручно убив его за предательство. Погиб Тарас Бульба с верой в торжество свободы, товарищества (стр.320 321) и национальной независимости Украины. Его вера и вся героическая жизнь есть ни что иное, как яркое выражение веры и борьбы всего украинского народа за своё освобождение. Тарас Бульба это собирательный, художественный образ, тип козацкого героя.

  • 327. "Татьяна - существо исключительное, натура глубокая, любящая, страстная…"
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    В этой, может быть, несколько длинной цитате из финального диалога героини с Онегиным - вся она, Татьяна. И здесь все, что связывает с нею автора, все, за что Пушкин любит ее. Ни в Голицыной, ни в Завадовской, ни в Воронцовой, ни в Кери не чувствовал поэт этой внутренней силы, самобытности, простоты. А потому и создал \"милый идеал\". Неслучайно М. Цветаева в книге \"Мой Пушкин\" обращает внимание на связь: Пушкин-Татьяна-няня. Арина Родионовна всю жизнь была для поэта непревзойденным образцом истинно русской женщины, воплотившим в себе все самое светлое и чистое в судьбе Пушкина. Отсюда - и слова Татьяны.

  • 328. "Татьяна русская душою..."
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Даже сон Татьяны весь соткан из образов старинных русских сказок. Таким образом, личность Татьяны была сформирована обстановкой, в которой она росла и воспитывалась не под руководством гувернантки-француженки, а под присмотром крепостной няни. Развитие души Татьяны, ее нравственности происходит под влиянием народной культуры, быта, нравов и обычаев. Но на формирование ее умственных интересов значительное воздействие оказывают книги сначала сентиментальные любовные романы, затем романтические поэмы, найденные в онегинской библиотеке. Это накладывает отпечаток на духовный облик Татьяны. Именно увлеченность выдуманной жизнью произведений английских и французских авторов вырабатывают в героине книжное представление о действительности. Это оказывает Татьяне плохую услугу. Увидев в первый раз Онегина, она влюбляется в него, принимая Евгения за восторженного героя ее любимых книг, и объясняется ему в любви. И после того, как исчезают ее иллюзии и мечты, она вновь пытается разобраться в характере Онегина при помощи книг, которые он читал. Но романтические поэмы Байрона с его мрачными, озлобленными и разочарованными героями опять приводят ее к ошибочному выводу, заставляя увидеть в возлюбленном "Москвича в Гарольдовом плаще", то есть жалкого подражателя литературных образцов. В дальнейшем Татьяне приходится постепенно изживать в себе эти воздушные романтические грезы, преодолевать идеалистическое книжное отношение к жизни. И помогает ей в этом здоровая жизненная основа, которую впитала она вместе с бытом, нравами и культурой русского народа, с родной природой. В один из самых трудных жизненных моментов, терзаясь любовью к Онегину, Татьяна обращается за помощью и советом не к матери или сестре, а к неграмотной крестьянке, которая была для нее самым близким и родным человеком. Ожидая встречи с Онегиным, она слышит безыскусную народную "Песню девушек", которая как бы выражает ее переживания.

  • 329. "Твой труд переживет тебя, поэт…"
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Известно, что в последние годы жизни Бунин почти не писал стихов, но зато его проза становилась все поэтичнее. Высокой поэзией пропитаны такие его прозаические вещи, как “Лика”, “Солнечный удар”, “Жизнь Арсеньева”. В “Жизнь Арсеньева”, по-моему, вошли все поэтические мироощущения Бунина, поэтому об этом произведении и говорят, что оно написано как бы ни о чем. На самом деле это страстное желание Бунина излить свою душу, рассказать свою жизнь, то, что довелось ему повидать в этом мире любви, ненависти и разлуки. Задача явно поэтическая.

  • 330. "Творимая легенда" Ф. Сологуба в критических отзывах начала ХХ века
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Творчество этого писателя может, как и слова юродивых, казаться смешным, нелепым, несерьезным (Редько, Игнатов и др.) или страшным, философским (Иванов-Разумник, Шестов, Белый и др.), но оно чуждается ярлыков. Между тем один из них ("больной роман") как демонстрация своего негативного отношения сразу приклеен критикой "Творимой легенде". "После "Навьих чар", - безапелляционно заявлял Измайлов, - положительно нельзя сомневаться в болезненном надломе таланта автора" [ 11. С.316] . "Я давно жду появления в русской литературе, - признавался критик, - серьезной работы врача-психиатра, который бы взглянул на многие наши литературные явления последних лет не с точки зрения человеческого вырождения, как это делал Макс Нордау, но с простой точки зрения врача, изучающего неврастеников. "Навьи чары" - типичнейшее явление этой категории. Эта развинченность воображения, эта капризная смесь реального с чистой фантастикой, эти невольные там и здесь проявления не совсем здорового эротического чувства, этот, наконец, разбросанный и нервный лапидарный стиль, напоминающий небрежный черновик или заметки записной книжки, - все это несомненно симптомы больного века" [ 11. С.316] . Один из "знатоков" российской истории и по совместительству ценитель сологубовского творчества "интерпретировал" его как "кликушество" [ 26. С.279] . Интересно, что когда критика начала века пыталась осмыслить "уродливость" и странность героев Ремизова ("Часы") в рамках известных идеологических и художественных моделей, то она отмечала в его произведениях влияние Ф.Достоевского и Ф.Сологуба (видимо, как родоначальников "больной" прозы) [ 25] . А эксцентричность внешней манеры изображения Ремизова тоже определялось словом "юродство". "Зачем юродствовать, отчего не говорить человеческим языком?" - вопрошал критик Гершензон, выражая, очевидно, чувство большинства читателей Сологуба и Ремизова [ 7. С.770] . Собственную неспособность оценить оригинальность новой работы Ф.Сологуба, нестандартность предлагаемой им модели мира критика поспешила завуалировать обвинениями писателя не только в безумии, но и в патологических наклонностях: "В последнем своем романе "Навьи чары" г-н Сологуб пошел еще дальше и, подражая психопату-мистику Гюисмансу, ударился в чистейшее чертобесие. Герой его романа, бывший доцент Триродов, не только имеет довольно двусмысленное отношение к садизму, мазохизму, не только занимается блудом с рыжеволосой учительницей, к которой он совершенно холоден, но практикует форменную магию..." [ 27. С.89] .Критик не стал ограничивать себя обязательствами соблюдения такта в отношении книги и автора. Рецензенты марксистского толка, недовольные самим способом подачи Сологубом политической темы, вообще были особенно резки в оценке романа. "...Критика до сих пор по существу не выступила против этой уродливости в литературе и не указала на внутреннюю связь между эротическим помешательством и мистическим чертобесием и наконец, - самое главное, - что г-н Сологуб позволил себе связать все эти мистико-эротические мерзости со святым для нас именем социал-демократии", - возмущался Ю.Стеклов [ 27. С.90] . Удивительно, что одни клеймили писателя за упрощенное или оскорбительное воссоздание окружающей действительности периода первой русской революции, а другие упрекали его в отсутствии в "Творимой легенде" легенды как таковой. "В чем заключается "творимая легенда"? Чем проявляются "навьи чары"? Для чего вообще нагромождены эти исключимости, представлено несуразное месиво из наивных "заинтриговывающих" таинственностей?" - не понимал один из критиков [ 18. С.223] . "Содержание, казалось бы, довольно примитивное и ничего, напоминающего собою легенды, не дает", - констатировал другой и советовал: "Если бы Сологуб взял какую-то таинственную жизнь вне времени и пространства и украсил бы своей фантазией, то читатель мог попытаться в этом разобраться" [ 23. С.119] .

  • 331. "Темное царство" в "Грозе" Островского
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Как и Катерина, Кулигин натура поэтическая и мечтательная. Так, именно он восхищается красотой заволжского пейзажа, сетует, что калиновцы к нему равнодушны. Он поет «Среди долины ровныя...», народную песню литературного происхождения. Это сразу же подчеркивает отличие Кулигина от других персонажей, связанных с фольклорной культурой, он же человек книжный, хотя и довольно архаической книжности. Он доверительно сообщает Борису, что пишет стихи «по-старинному», как когда-то писали Ломоносов и Державин. Кроме того, он механик-самоучка. Однако технические идеи Кулигина явный анахронизм. Солнечные часы, которые он мечтает установить на калиновском бульваре, пришли еще из античности. Громоотвод техническое открытие XVIII в. А его устные рассказы о судейской волоките выдержаны в еще более ранних традициях и напоминают старинные нравоучительные повести. Все эти черты показывают его глубинную связь с миром Калинова. Он, конечно же, отличается от калиновцев. Можно сказать, что Кулигин «новый человек», но только новизна его сложилась здесь, внутри этого мира, порождающего не только своих страстных и поэтических мечтательниц, как Катерина, но и своих «рационалистов» - мечтателей, своих особенных, доморощенных ученых и гуманистов.

  • 332. "Темное царство" в драме "Гроза": Дикой и Кабаниха
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Кабаниха вырастила безвольного сына, хочет контролировать каждый его шаг. Ей неприятна сама мысль, что Тихон может самостоятельно принимать решения, не оглядываясь на мать. «Поверила бы я тебе, мой друг, говорит она Тихону, кабы своими глазами не видала да своими ушами не слыхала, каково теперь стало почтение родителям от детей-то! Хоть бы то-то помнили, сколько матери болезней от детей переносят». Кабаниха не только сама унижает детей, она обучает этому и Тихона, заставляя мучить жену. У этой старухи все на подозрении. Не будь она так свирепа, не кинулась бы Катерина сначала в объятия Бориса, а потом в Волгу. Дикой же просто как «цепной» набрасывается на всех. Кудряш, правда, уверен, что «...мало у нас парней-то на мою стать, а то бы мы его озорничать-то отучили». Это совершенно верно. Дикой не встречает должного сопротивления, поэтому и подавляет всех. За ним капитал это основа его бесчинств, поэтому он так и держит себя.

  • 333. "Тихий дон"
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    В тот же день к полночи Котляров узнает, что арестованных казаков после краткого допроса в Вешенской расстреляли. Не попадая ногами в валенки, Иван Алексеевич оделся, побежал к Штокману. Котляров возмущен: Отойдет народ от нас…на что надо бы сничтожать людей? Что теперь будет? Он ждал, что Штокман будет так же, как и он, возмущен случившимся, напуган последствиями. Но тот спокойно оделся, закурил, попросил еще раз рассказать причины вызвавшие арест семи, потом холодновато заговорил…. Он преподал Ивану Алексеевичу суровый урок понимания закономерностей классовой борьбы. Он не избегал жестких слов: Размагнитился! Душок у тебя…Я за тебя возьмусь! Этакая дубина! Рабочий парень, а слюни интеллигентские…. Он решителен в выводах, целеустремленно горяч: Уличен в действиях против нас? Готово! Разговор короткий, - к стенке! И тут нечего слюнявиться жалостью: хороший, мол, человек был . Вообще же переживать тут нечего. На фронтах гибнут лучшие сыны рабочего класса. Гибнут тысячами! О них наша печаль, а не о тех, кто убивает их или ждет случая, чтобы ударить в спину. Или они нас, или мы их! Третьего не дано. Так-то, свет Алексеевич! Штокман немедленно и очень энергично начинает помогать хуторскому ревкому вести дела. Он видит, что брожение среди казаков усиливается. Народ доведен до отчаяния. И когда он берется за шашку, то теряет меру сдержанности и осмотрительности. Льется кровь с обеих сторон. Штокман целиком отдается делу новой власти, он живет только борьбой за нее, отдает все силы, все помыслы. Для него не существует личной жизни вне революционного дела. Видимо, начавшееся восстание не застало Штокмана врасплох. Он, как и Иван Алексеевич, покинул Татарский, ушел из района, охваченного мятежом, и прибился к своим - к 5-му Заомурскому полку Красной Армии. Затем он перебрался в станицу Усть-Хоперскую, где собралось большое число коммунистов и советских работников, бежавших из восставших станиц. Потом вместе со своими товарищами он влился в состав 1-ого Московского полка. Полк участвует в боях с повстанцами: где в это время непосредственно находился Штокман в положении рядового бойца. Разумеется, его партийный опыт и революционный стаж создают ему немалый авторитет среди красноармейцев и политработников. Около середины апреля 1919 года в Усть-Хоперскую прибыл Сердобский полк, сформированный из саратовских крестьян: личный состав его в сильнейшей степени был подвержен мелкобуржуазным кулацким влияниям, командование состояло из скрытых белогвардейцев, готовивших измену, комиссар оказался слаб. Штокман видел грозящую опасность мятежа, пытался повлиять на нерешительного комиссара, но тщетно. Затем Штокман открыто выступил против антисоветски настроенных сердобцев, произошло острое столкновение, едва не кончившееся перестрелкой. В тот же вечер он посылает Кошевого в политотдел 14-й советской дивизии с донесением о тревожном положении в Сердобском полку. С рассветом 27 апреля начался открытый мятеж, предатели-командиры накануне успели договориться с казаками-повстанцами. Полк собрался на митинг, в самом начале его комиссар, не успев сказать двух слов, был растерзан разъяренной толпой мятежных красноармейцев. Штокман понимал отчаянность положения. Он не колебался ни секунды. С криком Слово! Слово рядовому бойцу! - прорвался к столу, служившему трибуной. Он попытался переломить настроение мятежного полка страстным призывом сохранить верность революции. Вас предали казачьим генералам ваши изменники-командиры! Они бывшие офицеры обманули доверие Советской власти….

  • 334. "Тихий Дон" М. Шолохова как роман-эпопея
    Контрольная работа пополнение в коллекции 14.11.2010

    Роман-эпопея - разновидность романа с особой полнотой охватывающая исторический процесс в многослойном сюжете, включающем многие человеческие судьбы и драматические события народной жизни, изучает отдельные личности, предлагает собственную социальную психологию классов и групп, содержит впечатляющие символы, в которых выражается отношение автора к целому образу жизни. В романе-эпопее встречаются и элементы философии, и эксперименты с формой, но главным в нем является раскрытие значений, принципов и стилей социального поведения, которые управляют жизнями людей. Герой романа-эпопеи узнает по ходу действия механизм социального продвижения, а также собственное место в общем устройстве мира. Этот гибридный жанр не получил широкого распространения в мировой литературе, но он тем не менее представляет вершину художественно-эстетической трактовки мира и человека. Романом он называется потому, что там присутствует воля личности, существует персонаж, который олицетворяет собой вершину человеческого духа. С другой стороны, эпопея это разновидность эпоса, в котором прямо выражены коллективные, национально-исторические и государственные идеи времени. В том жанре, который называется романом-эпопеей, присутствует «равенство» сил, воздействующих на происходящий процесс.

  • 335. "Тихий Дон". Историческая основа романа
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Оценка происходящего с общечеловеческих позиций проявляется в романе не только в объективном отношении к противоборствующим лагерям, но и в рассмотрении отдельного человека в его "текучести", непостоянстве душевного облика. Шолохов раскрывает человеческое в человеке, казалось бы, дошедшего в своей моральной опустошенности до последней черты. В критике обращается внимание на то, что у писателя порой проявляется не близкая ему традиция Достоевского: бесконечен человек и в добре, и в зле, даже если речь идет не о борьбе этих двух начал, а о некой их примиренности. Ужасен сподвижник Фомина Чумаков, бесстрастно повествующий о своих "подвигах": "А крови-то чужой пролили - счету нету... И зачали рубить всех подряд (кто служил советской власти - Л.Е.) и учителей, и разных там фельдшеров, и агрономов. Черт-те кого только не рубили!" (Историческая правда жизни проявилась в том, что в романе, как и в "Несвоевременных мыслях" Горького, "Окаянных днях" Бунина, показано, что большевики в большой мере опирались на людей, тяготеющих к анархизму и преступлениям: ведь банда Фомина имела своим истоком Красную армию). Но и у Чумакова проявилось подлинное сострадание к умирающему Стерлядникову, когда, сгорая в антоновом огне, тот просит скорее предать его смерти (VIII, 25). Выхваченная из жизни и уже запечатленная в "Разгроме" Фадеева и "Конармии" Бабеля сцена поднята Шолоховым на предельную высоту гуманистического звучания. Это заметно и в авторской интонации, с какой описано ожидание смерти бандитом, причастным к большой крови, о которой шла речь выше: "Только опаленные солнцем ресницы его вздрагивали, словно от ветра, да тихо шевелились пальцы левой руки, пытавшиеся зачем-то застегнуть на груди обломанную пуговицу гимнастерки". Это чувствуется и по реакции Григория:

  • 336. "Толерантность" или "терпимость": о борьбе "красиво" и "понятно"
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Рекламные слоганы - одна из самых богатых невероятными и увлекательными стилистическими и смысловыми изысками областей современного языка. Множество курьезов происходит из-за того, что долгое время российская реклама опиралась и ориентировалась на западные стандарты и западную же ментальность, игнорируя запросы большинства российской аудитории. В последнее время ситуация меняется, и теперь в российской рекламе борются две тенденции: славянофильская (в основном в рекламе пищевых продуктов - маргарин "Доярушка") и западническая, монтирующая русские рекламные зазывы с использованием иноязычных элементов. Например, в названии среднеазиатской авиакомпании UZBEKISTANAIRWAYS Москва - Ташкент для достижения желаемого "аромата заграничности" произошло вторжение английского языка вначале в тюркоязычную среду, а затем и в русский язык. Впрочем, здесь возможно не просто увлечение "красивостью" непонятных слов, а подчеркнутый языковой сепаратизм, выход из русскоязычного пространства. Одним из вариантов такого межъязыкового конструирования является воспроизведение слогана в двуязычном варианте. Печатный текст воспринимается зрительно, а латинский фрагмент среди кириллического окружения быстрее бросается в глаза. Иноязычный компонент может представлять собой чистую транслитерацию названия фирмы: Бийскэнергомаш BIYSKENERGOMASH. О том, насколько слово или текст становится привлекательнее от подобной транслитерации, можно спорить. Двуязычное дублирование может представлять собой и перевод названия с одного языка на другой, например: Волга Сервис VOLGA SERVICE. В этом случае даже невозможно говорить о языке, с которого сделан перевод. С одной стороны, кириллическое написание стоит в препозиции, с другой стороны, аналитическая конструкция позволяет говорить именно об англоязычной основе вводной фразы рекламы.

  • 337. "Трансформация жанровой структуры литературы Древнего Египта"
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009
  • 338. "Троцкистский" роман Леонида Леонова
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    Векшин думает о том, что “Труп пахнет в зависимости от повода, почему он стал трупом”. В том же духе и мучительная рефлексия Раскольникова все выдающиеся деятели истории были преступниками, “замечательно даже, что большая часть этих благодетелей и установителей были особенно страшные кровопроливцы”. И Векшину, и Родиону Раскольникову неведом ответ на вопрос, почему при “массовом производстве” трупов злодеяние можно оправдать требованием прогресса, а когда сам мараешь руки кровью, то этому нет оправдания. Крик отчаяния “тварь я дрожащая или право имею?..” вполне мог принадлежать и Дмитрию Векшину. Точь-в-точь, как и убийцу Раскольникова, шнифера Векшина тянет на место совершенного им преступления. Казалось бы, Дмитрий Векшин по своей душевной организации более похож на Адама Соколовича, своего рода “анти-Раскольникова”, которого Иван Бунин изобразил в рассказе “Петлистые уши”. В этом рассказе Бунин разрабатывает проблематику преступления без наказания. Не любивший Достоевского Бунин полемизировал с ним не только своими высказываниями, но и литературными образами. Так Соколович, совершивший бессмысленное злодейство и не чувствующий раскаянья, стал вызовом Бунина Достоевскому. “Состояние убийцы,- думает Соколович,- зависит от его точки зрения на убийство и от того, ждет ли он за убийство виселицы или же награды, похвал. Разве, например, признающие родовую месть, дуэли, войну, революции, казни мучаются, ужасаются?” Раскольников, Соколович и Векшин разными словами высказывают одну и ту же идею, вернее задают один и тот же вопрос о праве на убийство и о том, почему далеко не каждое убийство карается душевной мукой грешника. Агей Столяров ждал за убийство никак не виселицы, а награды и похвал (“работа, в общем, легкая, а отличают”). Образы Дмитрия Векшина и его alter ego Столярова оказываются заключенными между двумя полюсами - Раскольниковым и “анти-Раскольниковым” и, как ни странно, они в чем-то примиряют этих антагонистов. Мы можем наблюдать эволюцию идеи права на убийство сквозь ряд персонажей Раскольников Соколович Векшин(Столяров). Идея “преступления без наказания” не находит подтверждения, ей нет места в мироустройстве. Уже сам вопрос “тварь я дрожащая или право имею?” содержит в себе ответ, ибо задать его может лишь человек, тварью себя ощутивший и ужаснувшийся низости своего падения. Обреченность вечно оставаться “дрожащей тварью” и есть главное наказание.

  • 339. "Ты навсегда в ответе за тех, кого приручил" (По сказке Антуана де Сент-Экзюпери "Маленький принц")
    Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

    "Приручить" на языке Сент-Экзюпери значит сильно привязаться к кому-то, испытывать к другому существу нежность, любовь, чувство ответственности за его судьбу. Но вместе с тем это означает расширить рамки своего мира, увидеть и почувствовать то, что прежде было недоступно. Прирученный Лис, например, становится совсем другим, чем был до этого. Прежде для него существовали только охотники и куры, преследователи и преследуемые. И тогда он на все смотрел с точки зрения своей пользы и был слеп к бескорыстной красоте. Колосящееся поле, скажем, оставляло его совершенно равнодушным, поскольку хлеб его не интересовал. Но когда его приручил Маленький принц, золотые колосья пшеницы стали ему напоминать золотистую копну волос друга, и он полюбил их шелест на ветру. Точно так же для рассказчика оживают звезды, и он слышит в небе звон серебряных колокольчиков, напоминающий ему смех Маленького принца. Когда мы кого-то приручили, Мы чувствуем себя сразу богатыми столько новых впечатлений и переживаний! потому что все, решительно все вокруг напоминает о любимом, прирученном нами существе и является "подарком сердца", как та вода из колодца, которая "родилась из долгого пути под звездами, из скрипа ворота, из усилий моих рук", чтобы утолить жажду Маленького принца.

  • 340. "Унесенные ветром" как исторический роман
    Курсовой проект пополнение в коллекции 09.06.2010

    Роман идет по следам войны, которая изувечила судьбы многих людей. Восстановим кратко канву событий. В октябре 1859 года Джон Браун с сыновьями захватил арсенал в Харпес-Ферри, требуя отмены самого вопиющего из зол, существовавших в стране, - рабства. Его гибель покончила с надеждами на мирное урегулирование; оба лагеря мобилизовались. В 1860 президентом стал убежденный аболиционист Авраам Линкольн; Южные штаты отделились, образовав конфедерацию (1861), и военные действия начались. Перевес был на стороне Севера - примерно двадцать миллионов населения против десяти и сильный промышленный потенциал; однако у Юга были более талантливые генералы и централизованное руководство. Вначале дело шло с переменным успехом: северяне захватили с моря Новый Орлеан и двигались навстречу своим войскам по Миссисипи; семидневный кровавый бой у реки Чикагомии (1862) кончился безрезультатно; южане выиграли несколько важных сражений в приграничных областях и вторглись в Пенсильванию. Но после того как Линкольн провозгласил 1 января 1863 года отмену рабства, наступил перелом. Объединенное командование северными армиями принял генерал Грант, будущий президент; подчиненный ему генерал Шерман быстрым дроском взял в сентябре 1864 года Атланту (пожар и паника которой красочно описаны в романе); в апреле 1865 года остатки армий конфедератов сдались.