Культура и искусство

801. Век девятнадцатый
Контрольная работа пополнение в коллекции 09.12.2008

Окончив Академию художеств в Петербурге с золотой медалью, К.-М.Витберг занимался исторической живописью. Царский манифест о создании храма Христа Спасителя так захватил его, что он. не имея никакого архитектурного образования, ринулся в Москву. На два года он буквально заперся в мезонине здания Московского почтамта на Мясницкой улице, где знакомый предоставил ему квартиру. Эти два года Витберг усиленно изучал руководства по архитектуре и, наконец, принялся за составление проекта, о котором вскоре все заговорили. Александр I, увидев проект, сказал; "Вы отгадали мое желание, удовлетворили моей мысли об этом храме. Я желал, чтоб он был не одна куча камней, как обыкновенные здания, но был бы одушевлен какой-либо религиозной идеею; но я никак не ожидал получить какое-либо удовлетворение, не ждал, чтоб кто-либо был одушевлен ею. И потому скрывал свое желание. И вот я рассматривал до 20 проектов, в числе которых есть весьма хорошие, но все вещи самые обыкновенные. Вы же заставили камни говорить". Император не только одобрил проект, но и уговорил Витберга принять на себя руководство строительством, чтобы никем не исказился его замысел.
802. Век рыцарства
Информация пополнение в коллекции 10.08.2011
803. Век техники: добро и зло. 20 век человек в мире и мир человека
Информация пополнение в коллекции 04.07.2010

Реалистическое искусство по-прежнему размышляет над всеми болезнями времени, стремясь к тому, чтобы вскрыть его противоречия, и если не поставить диагноз, то хотя бы обратить внимание на его симптомы. Взгляды одних оптимистичны, они видят светлые перспективы в труде, любви, разуме, справедливости. Ромен Роллам (18661944) в романах «Очарованная душа» и «Кола Брюньон» проводит своих героев через многие страдания мира, но ни Марк в «Очарованной душе», ни Кола человек из народа не теряют мужества, порядочности, чувства юмора и трудолюбия. Скрупулезно анализируют путь немецкого обывателя к фашизму и сам фашизм как жестокую болезнь общества Лион Фейхтвангер (18841958) («Братья Лаутензак») и Ричард Хьюз («Деревянная пастушка» и «Лисица на чердаке»). Другие авторы не обнадеживают, не анализируют, они высмеивают, ибо смех становится самым доступным оружием реалиста, когда у него нет другого способа открыть людям истину. А. Франс (1844 1924) в романе «Остров пингвинов» показывает современное ему общество как напыщенных болтунов, надутых и самодовольных пингвинов, управляющих республикой так, чтобы урвать для себя побольше благ. Появляются антиутопии, удивительные по своим предсказаниям самых мрачных сторон будущего. Авторы антиутопий Олдос Хаксли («О дивный новый мир») и Джордж Оруэлл («1984», «Скотный двор») показали, как рушатся лучшие идеалы человечества, будучи задавлены экспериментами над сознанием людей или скотоподобными вождями, признающими только террор. В статье о творчестве Дж. Оруэлла российский эстетик В. Недошивин сопоставляет надежды прогрессивных писателей прошлого и настоящего. Он делает сравнение между взглядами В. Гюго и Оруэлла. В. Гюго писал в прошлом веке: «Двадцатый век будет счастливым... Не придется опасаться, как теперь, завоеваний, захватов, вторжений, соперничества вооруженных наций... Не будет больше голода, угнетения, проституции от нужды, нищеты от безработицы, ни эшафота, ни кинжала, ни сражений, ни случайного разбоя в чаще происшествий... Настанет всеобщее счастье. Человечество выполнит все назначение, как земной шар выполняет свое». Оруэлл же показал, как вожди нового века извращали «в свою пользу, к личной выгоде и преуспеянию... тысячелетние мечтания человечества, потому что из «вождистского» толкования их прямо вытекали реальный террор, массовое насилие, кровь, убийство отца сыном, тысячи, миллионы жертв».
804. Вековые образы
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Надо раньше всего указать, что не было никогда единого донкихотства, гамлетизма и т. д. Каждая социальная группа в каждую эпоху вкладывала в эти категории свое специфическое содержание, соответствующее идеологическим особенностям данной социальной группы. И если, скажем, современный пролетарский режиссер постарался бы вернуть Гамлета социально-бытовой конкретности, освободить его от философского обобщения и показать датского принца, выбитого из своей колеи новыми идеями Виттенбергского университета, то немецкий режиссер эпохи романтиков или романтик-критик стремились утвердить через это произведение свою идею философского абсолюта. Точно так же, в то время как критик-марксист пользуется понятием донкихотства для осуждения соответствующего явления, Тургенев видел в Дон-Кихоте прообраз беспокойного человеческого духа, никогда не отказывающегося одолеть свое земное начало, и взывал к донкихотству. Совершенно ясно, что различное восприятие этих образов критикой, актером, читателем и зрителем целиком обусловливается их классовой идеологией, запросами и взглядами данной классовой формации данной эпохи. Не существует таким образом Дон-Кихота, Гамлета, Тартюфа, Хлестакова как неизменных «вечных» образов, выражающих изначальную и непреходящую человеческую сущность. Эти образы постоянно меняются, и каждая их новая формация в такой же мере обусловлена социально-классовыми причинами данной эпохи, как социальным бытием Сервантеса, Шекспира, Мольера, Гоголя было детерминировано их возникновение. Гамлетизм тургеневской среды был уже гамлетизмом «Щигровского уезда», но не «Датского королевства», определялся целиком классовым бытием «щигровского» дворянина, а не «датского принца», и эти два вида гамлетизма по существу рознились друг от друга, как разнилось социальное бытие «Щигровского уезда» середины XIX в. от социального бытия «Датского королевства» начала XVII в. Чуткими, восприимчивыми к этим образам делает людей различных эпох и классов не то, что они выражают «вечную человеческую сущность», «изначальные запросы», «исконные» пороки и добродетели; в этом смысле «вечных» образов нет. Люди становятся чуткими к ним, вживаются в них и волнуются ими, когда социальные группы проходят через родственные данным образам социальные ситуации. Класс достает тогда эти образы из фамильного гардероба человечества, вытряхивает из них вековой нафталин и наряжается в них, предварительно перекроив их в соответствии со своими размером и планами, для выполнения которых он извлек их на свет; класс сдает их обратно на хранение в ломбард истории, когда в них проходит надобность. Не имея в своем распоряжении необходимых реальных сил для утверждения своих идеалов, класс прославляет донкихотство как высшее презрение к реальному соотношению классовых сил, как победу духа над материей. Таков в сущности был смысл прославления Дон-Кихота Тургеневым. Класс, могущий отстоять свои позиции, сознает, что для торжества его идей нужны материальные силы, отвергает донкихотство как неразумное расточительство и сдает Дон-Кихота в архив как ненужную ветошь. Прославление Дон-Кихота бунт человека, бессильного победить материю. Отрицание и насмешка над донкихотством сознание сильного, умеющего заставить материю служить себе. То или другое отношение к образу обусловлено так обр. тем или иным положением класса. Хлестаков порождение российской мелкопоместной гоголевской действительности. Хлестаковщина лживость и хвастливость немощного, мечтающего о победах, легковерие ничтожных, жаждущих покровительства мощных победителей. Хлестаков поэтому не может стать типовой фигурой в годы гражданской войны; но в исторические будни хлестаковщина может произрастать; бессильный, попадая в глушь истории, приписывает себе чужие победы (он написал, а Александр Сергеевич Пушкин только подмахнул свое имя). Ничтожества, которые живут в вечном страхе перед победителем, грозным для них мстителем за их ничтожность, рады поверить тому, что победитель готов породниться с ними, и тем глубже зарываются в прах с прибытием доподлинного «ревизора». Необходимость борьбы с обывателем, который подделывает партбилет со стажем «со времен Парижской коммуны», делает актуальным образ Хлестакова, помогает абстрагироваться от социально-бытовых особенностей «Ревизора», придать образам «Ревизора» злободневное психологическое содержание.
805. Веласкес
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

Кроме того , в композицию картины введено ещё одно зеркало специально, чтобы через него указать на пространство , существующее перед картиной , где находится король и королева под алой драпировкой; они позируют Веласкесу , в то время как Маргарита и её приближенные не обращают внимания на художника , занятые своей повседневной жизнью. Это тот слой пространства , в котором находятся и зрители «Менин».Подобное толкование картины противоречит , однако , тому факту, что в действительности не существует не одного парного портрета Филипа IV и его второй жены Марианы , который принадлежал бы кисти Веласкеса , и никаких указаний на его существование в источниках мы не находим.Поэтому более правдоподобной представляется интерпретация, согласно которой Веласкесу моделью для картины служит сама инфанта в окружении придворной четы , а художник изображает на большом холсте тот же самый сюжет и тех же самых персонажей , что мы видим перед собой . В этот самый момент порог комнаты переступает королевская чета.Некоторые из присутствующих уже заметили посетителей, например инфанта и фрейлина справа, наконец, сам художник , который, прервав работу, смотрит на входящих. На заднем плане гофмаршал королевы уже откинул занавес и распахнул дверь , чтобы сопровождать королевскую чету далее. Это впечатление сиюминутности происходящего, связанное с непреднамеренным, как бы случайное расположение фигур в пространстве, придаёт изображению удивительною достоверность, которая ещё больше усиливается за счет того, что зритель как бы мысленно входит в картину , чувствуя себя вовлеченным в действие.С кого же написал свою картину Веласкес? Ответить на этот вопрос непроста , потому что в «Менинах» , этом как будто бы групповом портрете, по существу, сопоставляются две совершенно разные концепции портретного искусства. Одна из них воплощена в изображении бесхитростной , но живой жанровой сценки из внутридорцового быта , повседневно наблюдаемым Веласкесом. Другая- это концепция парадного портрета членов королевской фамилии, изгоняющая всякую непосредственность и требующая торжественной выправки портретируемых и почти обязательной алой портьеры, пышно драпирующий фон и верхний угол холста.Но в «Менинах» Веласкес не просто сопоставил эти две концепции портрета , он не скрывает , которой из них он сам отдаёт предпочтение. Об этом красноречиво говорит большой холст на его мольберте, натянутый на подрамаку столь большого размера,который вовсе не требуется для парадного портрета двух человек, но который вполне оправдан для многофигурной картины «Менины». Эта важная подробность подчеркивает , что в «Менинах» Веласкес изобразил себя пишущим именно данную картину-«Менины». Тем самым он утверждает право художника изображать на холсте то, что его окружает и что он видит, а не то, что от него требует августейшие заказчики. Поэтому картина «Менины» включает в себя коренной вопрос об отношении искусства к жизни и , как законное целое, представляет зрителю не только результат художественного творчества, но вместе с тем показывает и самый творческий процесс. На это первый указ К Юсти , написав о «Менинах»: «Это картина создания картины».
806. Велесова книга и ее герои
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Другое дело, что существуют неравнозначные Триглавы т.е. Триглавы синтетические Род, Белобог и Чернобог. В таких Триглавах два дуальных бога (“тезис” и “антитезис”) рассматриваются как ипостаси недуального, а тот, в свою очередь, как их синтез. Так Белобог (условный Страж Порядка) и Чернобог (условный Страж Хаоса) ипостаси Рода, но и сам Род, как, Универсум в целом, существует лишь как результат единства и борьбы Белобога и Чернобога. Такие Триглавы действительно неравнозначны, но опять-таки, никакого отношения к предпочтениям конкретного язычника это не имеет. Разные общины или отдельные язычники отдавали предпочтение разным богам. Но никоим образом приятие того или иного бога “условно верховным” нельзя связывать с его местом в том или ином Триглаве, служителю Чернобога никогда не придет в голову утверждать, что Чернобог несимметричен Белобогу.
807. Великая октябрьская реформация
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Но как лавину в горах может сорвать просто громкий крик -- лишь бы погода соответствовала, так и вежливое приглашение на диспут оказалось сродни взрыву бомбы. Отцы церкви проигнорировали тезисы Лютера, зато новость о них на удивление быстро распространилась в тех слоях общества, на которые вызвавший бурю реформатор никак не рассчитывал: среди немецких князей, мелкопоместного рыцарства, бюргерства и даже неграмотных крестьян, которым суть тезисов доходчиво объясняли грамотные горожане. Разумеется, в богословские тонкости эта новая и стремительно ширившаяся "группа поддержки" Лютера не вникала. Но она быстро уловила в ученых словесах то, что ей было нужно. Итак, церковь не имеет права брать деньги за отпущение грехов -- и раньше не имела, неправедно присваивая и церковные десятины, и оброки, и земли, и крепостных. Такие мысли вели далеко, а семя попало на подготовленную почву.
808. Великая философия культуры великого века
Информация пополнение в коллекции 05.07.2010

Трагическая фигура Фридриха Ницше, одного из основателей «философии жизни», в последней трети XIX века вызвала массу противоречивых откликов, поскольку он смог вобрать в свою мужественную и жесткую картину мира самые противоречивые тенденции времени. В его философии безжалостная критика тяжелейших язв современного общества переплетается с отчаянием исстрадавшегося человека (Ницше с ранних лет был тяжело и неизлечимо болен). Пытаясь воспевать «естественный» поток жизни, свободный от абсурда общественных отношений, он предпринимает критику христианства. Австрийский писатель Стефан Цвейг (1881 1942) так говорит о нем: «Ницше среди всех своих познаний ищет единственное, вечно неосуществленное и до конца неосуществимое... тот, кто мнит: я обладаю истиной, сколь многого он не замечает!». Идея «сверхчеловека» Ницше, ставшая предметом критики и восхищения, выросла из его культурологических взглядов на искусство, согласно которым в мире существуют два начала бытия: «дионисийское» и «аполлоническое». «Дионисийское» начало связано с жизненной неумеренностью, «вакхическим опьянением» и трагедийным чувством. Искусство этого направления должно помогать забыться, преодолевая в разгульном забытьи разобщенность и одиночество человеческой жизни. «Аполлоническое» начало, спокойное, созерцательное, интеллектуальное, обращающее внимание на многообразие мира, должно помочь «преодолеть отвращение к миру, возродить... волю к деятельности и борьбе за ее хрупкие дары и скоропреходящие радости». «Дионисийское» начало, по Ницше, позволяет произвести переоценку всех ценностей, помогает увидеть в мире обычное, низменное и то, что является признаком элиты: «волю к власти». Эта воля к власти не связана с властью над себе подобными, это, скорее, власть над самим собой, стремление к некоей высшей справедливости, которая действительно станет выше обычных человеческих возможностей. «Истина, как понимает ее Ницше... пламенная воля к ее достижению и к пребыванию в ней, не решенное уравнение, а непрестанное демоническое повышение и напряжение жизненного чувства...».
809. Великие итальянские художники эпохи Возрождения
Контрольная работа пополнение в коллекции 09.12.2008

Вот последующие этапы творческого пути Рафаэля: его пребывание во Флоренции (1504-1508 г.г.) время пристального изучения работ Леонардо да Винчи, анатомии, перспективы, время усиленного самовоспитания, в котором натура гениальная остро нуждается на пороге окончательной зрелости. Затем работа над «станцами» (росписями парадных зал) Ватиканского дворца в Риме, куда Рафаэль отправился по приглашению папы Юлия ІІ (с осени 1508 года до середины 1510г.); там Рафаэлю впервые по-настоящему открылась античность, и он, будучи уже знаменитым мастером, увлекся ею с энтузиазмом неофита. Она пробудила в нем скрытый до той поры талант ваятеля и талант зодчего. Наконец, последний, тоже римский, период, венцом которого стал рафаэлевский шедевр «Сикстинская Мадонна» (1515-1519 г.г.), наверное, самая знаменитая картина во всей мировой живописи. Мадонна изображена легко парящей на облаках. Держа в руках своего младенца, она спускается на землю к людям, и движение ее, едва уловимое, передано Рафаэлем с исключительным мастерством. Слева от зрителя папа Сикст покровитель монастыря, охваченный благоговением и восторгом при виде мадонны, справа святая Варвара, которая считалась покровительницей города Пьяченцы. Спокойно сидящий на руках у мадонны младенец полон недетской серьезности, взгляд пристальный и внимательный.
810. Великие ораторы Древней Греции и Древнего Рима
Информация пополнение в коллекции 21.07.2010

Главным объектом восхищения и подражания Квинтилиана был Цицерон. У них можно увидеть много общего. Оба различали три стиля красноречия и признавали три «великие цели»; оба делили работу над речью на пять этапов согласно древнегреческой риторической традиции. Оба утверждали, что риторика это и наука, и искусство, задумывались над соотношением природного дара и специальной подготовки в красноречии. Но позиции этих двух теоретиков красноречия не идентичны. Для Цицерона оратор прежде всего мыслитель, а основа риторики философия. Квинтилиан же на первое место ставил стилистику и требовал от оратора мастерства в этой области. Он восхвалял чувство меры и считал, что из трех направлений ораторского искусства азианского, аттического, родосского лучшим является аттическое: «Пусть красноречие будет великолепно без излишеств, возвышенно без риска..., богато без роскошества, мило без развязности, величаво без напыщенности; здесь, как и во всем, вернейший путь средний, а все крайности ошибки». Цицерон выступал против школярства, за практическое образование на форуме (место для народного собрания, площадь, центр политической и культурной жизни римского народа); для Квинтилиана эталон образовательной системы риторская школа. Цицерон обращался со своими, речами к народу на форуме; Квинтилиан ориентировался на узкий круг образованных ценителей. Вместе с тем оба ритора внесли ценный вклад в развитие ораторского искусства, в теорию красноречия.
811. Великие открытия и антирелигиозная мысль Возрождения
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Проникнутое эпикурейским материализмом бессмертное творение Франсуа Рабле (1494-1553) "Гаргантюа и Пантагрюэль" мастерски использует оружие скептицизма в борьбе со средневековым мракобесием. В этой книге высмеивается вера в бессмертие души и христианский призыв к отказу от земных радостей. Великий сатирик с позиций здравого смысла издевается над откровением, как нелепой заумью. Рабле беспощаден к порабощающей умы слепой вере. Сообщая, что его герой был рожден через ухо, он прибавляет: „Я подозреваю, что вы не верите такому странному рождению. Если не верите, мне до этого дела нет; но порядочный и здравомыслящий человек верит во все, что ему говорят и что написано. См. Притчи Соломона, гл. XIV: „Невинный верит каждому глаголу", см. святого апостола Павла Первое послание к коринфянам. Гл. XVIII: „Милостивец верит всякому". Почему же вы не верите? Никакой видимости правды, скажете вы. Я же вам скажу, что именно по этой причине вы и должны верить совершенной верой, ибо сорбонисты говорят, что вера есть „вещей облачение невидимых". Разве противоречит этот случай нашей религии, закону, разуму и „священному писанию"? Что до меня, то я не нахожу в святой Библии ничего, что бы противоречило этому. Но если бог так хотел, то ведь не скажете же вы, что он не мог этого сделать?., ибо, говорю вам, для бога нет ничего невозможного, и если бы он захотел, то все женщины рожали бы детей через уши".
812. Великие пирамиды в Гизе
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

"Горизонт Хуфу" - так называется пирамида Хеопса. Нужно пройти целый километр, чтобы обойти ее вокруг. Длина стороны основания пирамиды равна 233 метрам. Ее высота - 146,6 метров. Вес этой громадины превышает шесть с половиной миллионов тонн. Постройка пирамиды стоила невероятных трудов. Никакой механизации в то время ещё не существовало. Инструменты для обработки камня делались из красной меди и быстро тупились. Каменные блоки и плиты, а их понадобилось миллионы и миллионы, изготавливались ужасающим по своей трудоемкости способом. На скале по контуру будущей плиты медными сверлами, под которые непрерывно подсыпался песок и подливалась вода, сверлились глубокие отверстия. В них загоняли деревянные клинья, которые поливали водой. Дерево набухало и отрывало глыбу от скалы. Глыбу обтесывали медными зубилами и шлифовали. Можно только удивляться точности обтески и шлифовки камней, которой достигали древние, имея такую технику. Камни пирамиды так пригнаны, что между ними невозможно просунуть даже лезвие ножа.
813. Великие пирамиды Гизы
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Следует отметить, что к концу правления фараонов III династии завершился переход к новой форме погребения, в которой заложена важная для того времени идея: жрецы и архитекторы нацеливали вершину пирамиды на Полярную звезду и уверяли фараона, что в такой пирамиде ему обеспечена вечная жизнь. При археологических раскопках в гробницах фараонов ученые находили ладьи, весла, ритуальные сосуды, статуи Анубиса, статуи самого фараона и т д. Все эти предметы использовались во время заупокойной царской службы, а сам ритуал состоял из обрядов, символизировавших плавание покойного фараона по потокам загробного мира в поисках «ба» души. В этом плавании фараону помогали боги Тот и Гор, а также четыре сына бога Гора Чтобы найти душу, которая еще называлась «оком Гора», требовалось принести в жертву животное или птицу (газель, быка или гуся), которые олицетворяли бога Сета, поглотившего душу. Как только «око Гора» было найдено, заключавшаяся в нем душа возвращалась покойному фараону, и дух его восходил на небо, но тело оставалось еще мертво Поэтому следующие ритуалы сводились к оживлению тела, для чего жрецы совершали заупокойные обряды магической победы над богом Сетом (смертью) возвращение покойному сердца, открытие рта и очей, после чего мумия получала возможность двигаться и говорить в загробном мире После этого наступала заключительная часть обряда жертвенный пир, возлияние масел и возложение повязок и диадем на мумию (саркофаг или статую) Только после этого фараон «воскресал», обладая всеми своими физическими возможностями, и в одеянии живого фараона встречался со своими небесными родственниками (богами) и супругами-богинями
814. Великие религиозные деятели. Пророк и креститель Иоанн Предтеча
Информация пополнение в коллекции 11.12.2010
815. Великие славянские просветители. Братья Кирилл и Мефодий
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Константин, в тиши своего убежища был занят, вероятно, завершением работ, стоявших в связи с его не новыми уже планами обращения славян- язычников. Он составил для славянского языка особую азбуку, так называемую «глаголицу», и начал перевод Священного писания на древнеболгарский язык. Осведомленность о существовании богослужения на народном языке у народов Востока внушила Константину мысль о применении в богослужении и славянского языка. Осуществить эту мысль суждено было Константину вместе с Мефодием на почве не Болгарии, а Моравии, считавшейся уже христианской, но церковно неорганизованной, бывшей предметом притязаний баварско-немецкого епископата и в то же время боровшейся за свою политическую независимость против Людовика Немецкого. При поддержке светской и духовной византийской власти Константин и Мефодий в 863 году отправились в Моравию. Здесь они проработали более трех лет; обращали язычников, утверждали в вере и нравственности уже верующих, обучали славянской грамоте, переводили богослужебные части Священного Писания и главнейшие церковные чинопоследования, и всем этим, а особенно своей славянской церковной службой, вызывали неудовольствие латино-немецкого духовенства. На пути распространения славянского обряда в Моравии возникли почти непреодолимые препятствия. Константину и Мефодию оставался только один выход- искать разрешения созданных немцами затруднений в Византии или Риме.
816. Великие философы о этике и этикете
Методическое пособие пополнение в коллекции 17.07.2010
Вследствие удовольствия или неудовольствия, ненависти или любви у человека возникает желание, оно тем сильнее, чем сильнее аффекты. Существует столько же видов удовольствия, неудовольствия и желания и всех аффектов от них производных (любовь, страх и прочее) - сколько существует внешних объектов, которые, подвергают аффекту нашу душу.
1. Желание - есть самая сущность человека (по 1 опр. аффектов), т. е. (по т. 7, ч. III) стремление человека пребывать в своем существовании. Поэтому желание, возникающее из удовольствия, способствуется или увеличивается самым аффектом удовольствия (по опр. удовольствия в сх. т. 11, ч. III).
2. Удовольствие - есть аффект, который увеличивает способность тела к действию или благоприятствует ей.
3. Неудовольствие - же, наоборот, есть аффект, которым способность тела к действию уменьшается или ограничивается.
4. Любовь - (по 6 опр. аффектов) есть удовольствие, сопровождаемое идеей внешней причины.
5. Ненависть - неудовольствие, сопровождаемое идеей внешней причины.
6. Преданность - любовь к тому, что приковывает внимание человека.
7. Надежда - непостоянное удовольствие, возникающее из идеи будущей или прошедшей жизни, в действительности которой имеются сомнения.
8. Уверенность - удовольствие, возникающее из идеи будущей или прошедшей вещи, причина сомнений в которой исчезла.
9. Аффект - поскольку он относится к душе, есть идея, которой душа утверждает большую или меньшую, чем прежде, силу существования своего тела (по общему определению аффектов, находящемуся в конце третьей части). Когда, следовательно, душа волнуется каким-либо аффектом, то и тело в то же время приходит в состояние, которым его способность к действию увеличивается или уменьшается. «Аффект может быть ограничен или уничтожен только противоположным и более сильным аффектом, чем аффект, подлежащий укрощению.»
10. Добро - то, что имеет пользу для человека.
11. Зло - препятствие на пути обладания добром.
817. Великий вятский изобретатель Роман Костерин
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

падал, когда веревка кончалась. В благодарность за господскую заботу молодой Эйнцвейн изобрел для барыни, супруги князя, стиральную машину "Вятка". Она состояла из реки Вятки и пятидесяти баб, которые могли выполнять до пятидесяти различных операций. Растроганный такой благодарностью, князь разрешил-таки Ивану ехать в столицу с рыбным обозом. Однако в школу ученого не приняли, потому что от него сильно воняло рыбой.
818. Великий пост
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

К кон. IV нач. V в. уже повсюду в Церкви был принят 40-дневный Великий пост, хотя счет его дней велся в различных местностях по-своему; отличались и правила пощения. Древний общехристианский запрет поста в воскресенье (а в некоторых местностях и в субботу) с появлением в календаре периода длительного аскетического воздержания породил разнообразные традиции согласования этих установлений. Церковные историки V в. пишут: "Так называемую Четыредесятницу, во время которой множество [христиан] постятся, одни почитают состоящей из 6 седмиц: так [считают живущие] в Иллирике и на Западе, и Ливия вся, и Египет с Палестиной; другие из 7: так [поступают живущие] в Константинополе и в ближайших землях, вплоть до Финикии; иные же постятся в течение 3 седмиц из 6 или 7 с пропусками; иные же в течение 3 [седмиц] перед праздником [Пасхи], а другие в течение 2, как, [например,] монтанисты" (Sozom. Hist. eccl. VII. 19); "Посты перед Пасхой в разных местах соблюдаются различно... в Риме постятся непрерывно 3 седмицы, кроме субботы и дня Господня, а в Иллирии, во всей Греции и Александрии держат пост 6 седмиц до Пасхи и называют его Четыредесятницей; другие же начинают поститься за 7 седмиц... и постятся только 3 пятидневия... те и другие, разноглася между собой в числе постных дней, называют пост одинаково 40-дневным... одни воздерживаются от употребления в пищу всякого рода животных, другие из всех одушевленных употребляют только рыбу, а некоторые вместе с рыбой едят и птиц... одни воздерживаются даже от плодов и яиц, другие питаются только сухим хлебом, некоторые и того не принимают, а иные, постясь до 9-го часа [дня] вкушают потом всякую пищу" (Socr. Schol. Hist. eccl. V. 22). Обязательность Великого поста для всех была закреплена 69-м Апост. прав. (окончательная редакция корпуса Апостольских правил произошла в кон. IV в.).
819. Великий пост в нашей жизни
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Таким образом, ясно видно, что постепенно образовалось глубокое разногласие или противоречие между, с одной стороны, духом и "теорией" Великого Поста, которые мы старались объяснить на основе великопостных богослужений, а с другой стороны всеобщим неправильным пониманием Поста, которое иногда поддерживает и разделяет само духовенство. Ибо всегда легче духовное начало свести к формальному, чем за формальным искать духовного. Можно сказать без преувеличения, что хотя пост все еще "соблюдается", он потерял непосредственное соприкосновение с нашей жизнью, перестал быть той баней покаяния и обновления, которым, по богослужебному и духовному учению Церкви, он должен быть. Можем ли мы вновь обрести это утерянное понимание поста, сделать его вновь духовной силой и ежедневной реальностью нашей жизни? Ответ на этот вопрос больше всего, я бы сказал даже исключительно, зависит от того, хотим ли мы или не хотим серьезно отнестись к Великому Посту? Как бы ни отличались условия нашей теперешней жизни от прежних, как бы реальны ни были трудности и препятствия, которые создает современная жизнь, ни одно из них не может быть абсолютным препятствием, ничто не может сделать Великий Пост невозможным для нас. На самом деле, корень постепенной утраты реального влияния Поста на нашу жизнь глубже всего этого. Корень ее в том, что мы сознательно или бессознательно сводим религию к поверхностному номинализму или символизму этому лучшему способу "обходить" и перетолковывать требования, предъявляемые религией к нашей жизни, серьезность усилия или подвига. Мы должны добавить, что такая "редукция" особенно свойственна православным. Западные христиане, католики и протестанты, встречаясь с тем, что они считают "невозможным", скорее внесут изменения в саму религию, "применяя" ее к новым условиям и делая ее таким образом "удобной". Мы видели, например, совсем недавно, что Римско-Католическая Церковь сперва свела пост буквально к минимуму, а затем просто отменила его. Мы обычно относимся к такому "применению" поста к условиям жизни с праведным и справедливым негодованием, как к измене христианскому преданию, как к минимализации христианской веры. И правда, хвала и честь Православию за то, что оно ни к чему не "применяется", не снижает уровня, не старается сделать христианство удобным, легким. Хвала и честь Православию, но конечно не нам, православным людям. Не сегодня, даже не вчера, а уже давно мы нашли способ примирить абсолютные требования Церкви с нашей человеческой слабостью, и при этом не только не теряем чувства собственного достоинства, но вдобавок оправдываем себя и считаем совесть свою чистой. Способ этот состоит в символическом исполнении требований Церкви; символический номинализм проникает теперь во всю нашу религиозную жизнь. Так, например, нам в голову не придет изменить нашу литургию и ее монастырский устав, Боже упаси! мы просто продолжаем называть богослужение, длящееся час, "Всенощным бдением" и гордо объясняем, что это такая же служба, которую совершали монахи в Лавре св. Саввы в IX веке.
820. Великий Українець
Сочинение пополнение в коллекции 23.12.2010

Взимку 1881 р. в Луцьку на річці Стир у сильний мороз Леся промочила ноги в крижаній воді. Спочатку родина думала, що це звичайна простуда і як наслідок ревматизм швидко мине, але коли показали хвору київському хірургу, він поставив невтішний діагноз: туберкульоз кісток. Отже, з цього часу й розпочалася боротьба поетеси з хворобою, сильними болями. Боротьба, яка загартувала дух Лесі Українки. Через хворобу до школи дівчина не ходила, та завдяки самоосвіті, феноменальним здібностям до мов, літератур, історії стала високо ерудованою у цих галузях знань. Леся, попри страшні болі в кістках, продовжувала грати на фортепіано, малювала, знала майже всі основні європейські мови, за допомогою книжок, я дізналася,що Леся знала також і слов'янські мови (російську, польську, болгарську та ін.), а також давньогрецьку, латинську всього понад десять мов, у 19 років написала для своєї молодшої сестри книжку «Стародавня історія східних народів», видану в 1918 році як підручник для національної школи. Як мені стало відомо,письменниця перекладала М. Гоголя, А. Міцкевича, Г. Гейне, В. Гюго, Гомера та ін.

Blog

Культура и искусство