Культура и искусство

4181. О церкви христовой и святой евхаристии
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Под понятием "Церковь" православные разумеют основанное Господом Иисусом Христом и искупленное Его крестным страданием общество верующих людей, соединенных между собою под главенством Спасителя, единою истинною верою, которая открывает нам доступ к спасающей благодати, чем мы и спасаемся (Еф. 2, 5).
Церковь есть Тело, глава которого Христос (Еф. 1, 22). Подобно тому, как в теле существует множество членов, а именно: руки, ноги, глаза и пр., все они нужны для тела, и ни один из них не может быть вне тела, так и в Церкви Христовой существует множество членов: пастыри и пасомые, учителя и учащиеся, и другие.
Церковь делится на земную - воинствующую и небесную - торжествующую. И та и другая имеют одного главу - Христа.
Христос явился на землю, чтобы взыскать и спасти погибшее, поэтому Церковь всегда объединяла собой как праведников, так и грешников.
По мнению Ч.Рассела, Церковь Христова состоит из безгрешных людей. Для обоснования сего утверждения иеговисты отыскивают и соответствующие цитаты из Священного Писания: "Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее... чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющую пятна или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна" (Еф. 5, 25-28). Именно о членах Церкви сказано, что "всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога" (1 Ин. 3, 9).
По мнению Ч.Рассела, только члены "малого стада" будут царями и священниками Богу, восседающими с Иисусом Христом на престоле.
Такое же воззрение на Церковь Христову поддерживается современными иеговистами. Святой Иоанн Богослов пишет: "Господь соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле" (Откр. 5, 10). Даже если предположить, что сказано это о новой безгрешной земле, то и тогда учение Рассела и нынешних иеговистов, самочинно приписывающих достоинство царей и священников исключительно "малому стаду", представляется заведомо ложным.
Конечно, христиане будут царями и священниками, но не в сей мимолетной жизни на грешной земле, а на иной - новой (2 Петр. 3, 13). Но уже здесь, будучи освященными благодатью Святого Духа, мы становимся царями своей природы через очищение от греха, чему свидетельство - слова апостолов Иоанна и Петра (1 Петр. 2, 9; Откр. 1, 6), ибо на нас исполняются божественные обетования. И кто вправе апостольское возвещение миру о царственном священстве присваивать какой-то узкой группе людей?
Сказано, например, "рожденный от Бога не делает греха" (1 Ин. 3, 9). Не очевидно ли, что эти слова можно отнести исключительно на счет святых истинной Церкви? Вспомним послание Иоанна Богослова: "Если говорим, что не имеем греха - обманываем самих себя, и истины нет в нас" (1 Ин. 1, 8). "Все мы много согрешаем" (Иак. 3, 2).
Иеговисты выделяют из всего человечества ничтожно малую группу людей, которые, как безгрешные, будут наделены особою бессмертною природой. Каким трагическим заблуждением выглядит это себялюбивое умозаключение в нелицеприятном свете Библейского Откровения!
"Нет человека, праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы (Еккл. 7, 20), потому что, - говорит Господь, - помышление сердца человеческого - зло от юности его" (Быт. 8, 21).
"Кто, - спрашивает премудрый Соломон, - может сказать: "я очистил мое сердце, я чист от греха моего?" (Притч. 20, 9).
На это возражают: "Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова, чтобы пред-ставить ее Себе славною Церковью, не имеющей пятна или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна" (Еф. 5, 25-27).
На что сектантам должно ответить, что такою "славною" и "непорочною" во всех своих членах Церковь Христова явится только на небе в царстве славы, где не будет греха (Откр. 14, 5; 21, 27). На земле же святы и непорочны только те ее члены, кто сохранил верность во всем до конца своей жизни. И даже такие могут погибнуть. О чем имеем упоминание в житии Антония Великого, который знал человека, способного силою своей веры воскрешать мертвых, но вследствие грехов своих погибшего. "Диавол ходит как рыкающий лев, ищущий, кого поглотить" (1 Петр. 5, 8). Этого не следует забывать ни одному из членов земной воинствующей Церкви.
И не кощунство ли рассуждать о святости "малого стада", когда сам пастух оного - основатель иеговизма Ч.Рассел - был "прославлен" при жизни многими скандалами и тяжбами, включая нашумевший бракоразводный процесс? Таковым Писание напоминает, что епископом может быть только муж, хорошо управляющий всем домом своим (1 Тим. 3, 4).
Святою во всех своих членах Церковь возможна лишь на небесах. Здесь, на грешной земле, она пребывает в непрестанной брани с грехом, ратоборствует против духов злобы поднебесной (Еф. 6, 10-17; Кол. 5, 17).
Среди коринфян были грешники, были и постоянно ведущие друг с другом тяжбы, были обижавшие и присваивавшие чужое добро (1 Кор. 6, 1-8), были даже не веровавшие в воскресение мертвых (1 Кор. 15, 19). И однако, несмотря на все это, апостол Павел отлучил от Церкви всего лишь одного - кровосмесника. Святая в своем основании и Главе Церковь Христова, являясь источником святости и освящения для всех, несомнительно должна являть свет в своих членах, ибо "если корень свят, то и ветви" (Рим. 11, 16). К этому устремлена Церковь, и в этом ее главная цель. В ее среде были и есть люди, отмеченные высшею христианскою нравственностью и особыми дарами Святого Духа. В ней всегда были и будут подвижники, девственники, воздержанники, праведники и т.п. К сожалению, святой во всех своих членах земная Церковь быть не может, ибо это и составляет ее чаемую цель, достижимую лишь в грядущей небесной жизни. Не о том ли говорил Спаситель, когда уподобил Церковь полю, где пшеница растет вместе с плевелами (Мф. 13, 24-42), или неводу, извлекающему всякого рода рыб (Мф. 17, 47-50), или брачному пиру, в котором участвуют и недостойные (Мф. 29, 10-19), или когда поведал притчу о девах мудрых и юродивых (Мф. 25, 1-13), об овцах и козлищах (Мф. 25, 33).
О том же назидали и Христовы ученики, один из которых, подразумевая Церковь, отмечал, что в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные и глиняные, и одни в почетном, другие в низком употреблении (2 Тим. 2, 20). Таковые "низкие сосуды" были в Церкви от самого начала ее, к примеру Анания и Сапфира (Деян. 5, 1-10). Были грешники, как свидетельствуют Апостолы, и в других церквах (Ин. 2, 1-9; 4, 1-17; 5, 4; Ин. 9, 10; Откр. 2, 3). Есть они и ныне, но их присутствие не только не нарушает святости Церкви, ибо в ней всегда пребывает святая Глава Ее - Христос, пребывает Святой Дух со своею благодатью, но и сами они, уповая на благодатные дары, не должны терять надежды на очищение от грехов.
"Приходящего ко мне не изгоню вон" (Ин. 6, 37). "Се, стою у двери и стучу (в клеть сердца человеческого. - И.Е.), да отворят Мне" (Откр. 3, 20). Господь долготерпелив и даже малейшая степень исхода греха из мира уже есть участие в святой жизни, совершенствование и стремление к которой занимает всю земную жизнь человека.
В Апостольской Церкви среди участников вечери порой случались разделения. "Слышу, - пишет апостол Павел, - что когда вы собираетесь в Церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти верю... Далее вы собираетесь, так, что это не значит вкушать вечерю Господню; ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается. Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию и унижаете неимущих. Что сказать вам? Похвалить ли вас за это? Не похвалю" (1 Кор. 11, 18-22).
О том, что Церковь Христова состоит из разных сосудов - немощных и стойких - учит нас само слово Божие. "Тело же не из одного члена, но из многих...члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, и которые кажутся нам менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения, и неблагообразные наши благовидно покрываются, а благообразные не имеют в том нужды. Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены" (1 Кор. 12, 14-26).
Сам Господь наш Иисус Христос свидетельствует нам, что в Церкви до скончания века пребудут вместе и праведники и грешники. В притче о неводе Он говорит: "Подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, севши, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы и отделят злых от среды праведных и ввергнут их в печь огненную, там будет плач и скрежет зубов" (Мф. 13, 47-50).
Схожий смысл несет и притча о добром семени. "Посему как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего, пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную, там будет плач и скрежет зубов" (Мф. 13, 24-30; 36-42).
Обратим внимание и на то, как сказано в Писании, "соберут из Царства". Готовы ли иеговисты в своей гордыне допустить, что и из их "царства" кто-либо будет ввергнут в печь огненную? Похоже, что нет, потому что даже не дерзающие причислить себя к "небесному классу" далеки от истинного смирения. Свидетели Иеговы ожидают, когда придет Господь и отделит овец от козлищ. Отчасти это уже произошло и происходит. Всякий, присоединившийся к ним, полагают они, переходит из стада козлищ в стадо овец. Где же, однако, мы видим сегодня собственно акт наказания Господня - ввержение козлищ в печь огненную? Нет его, ибо не пришло время. Можно лишь отметить, что толки сектантов о некоей абсолютной святости правомерны лишь в том смысле, что сама истинная Церковь действительно свята. А почему Церковь, как сообщество верующих, называется святой, мы знаем не из измышлений сектантов. Во-первых, она руководима своею святою Главой - Христом (Евр. 7, 26), освящающим все члены тела Своего в меру подвига каждого (Евр. 3, 21). Во-вторых, будучи освящена "единократным принесением тела Иисуса Христа" (Евр. 10, 10), Церковь постоянно освящается благодатью Святого Духа, посредством коего очищает своих членов от грехов, совершаемых ими после крещения.
Новозаветное Священное Писание указывает нам, что "святой", член "тела Христова", вовсе не значит "безгрешный", но призванный ко спасению и освященный во Христе Иисусе, то есть получивший благодать Божию в святых таинствах Крещения и Миропомазания (Еф. 5, 25-26). Вот почему коринфяне, среди которых было немало грешников, все же названы святыми (1 Кор. 1, 2). Нечто подобное, но в ином духовном смысле мы наблюдаем и в Ветхом Завете, где израильтяне называются святыми, царями и священниками.
Спаситель повелел Апостолам: "Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа" (Мф. 28, 19). Кто не родится от воды и духа, не сможет войти в Царство Небесное, - сказал Господь, обратившись к Никодиму. Рождение в таинствах Крещения и Миропомазания - вот первейшее условие спасения. В Церкви Христовой "нет ни Эллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос" (Кол. 3, 11).
Свидетели Иеговы ожидают, что Царствия Небесного будут удостоены лишь немногие из живущих во времена Нового Завета. Иное говорит нам Писание: "Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царствии Небесном" (Мф. 8, 11). "И вот, приду, - предсказывал пророк Исаия о Христе, - собрать все народы и языки, и они придут и увидят славу Мою" (Ис. 66, 18). "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин. 3, 16).
"Вечный" - синоним понятия "бессмертный", и это качество, как мы видим, является прерогативой всякого верующего. Если трактовать сказанное выше в духе учения иеговистов, то тогда придется признать неверующими всех, не причисленных к "малому стаду".
Расселиты подразделяют своих общинников на три группы, каждая из которых имеет свои упования. Одни надеются на бессмертное жительство на небесах - в Царствии Небесном, другие также уповают на жительство на небесах в качестве бессмертных (движение "Епифания"), однако не будут иметь "жизнь в самих себе"[*], что присуще только "небесному правительству", которое, как они надеются, станет править землей. И третья группа, самая многочисленная, - уповающих воскреснуть для жизни в тысячелетии, однако не имеющих уверенности в том, что они не отпадут.
Православию чужды искусственные разделения в Церкви Христовой. Ему ведомо единое для всех условие спасения: "без веры угодить Богу невозможно" (Евр. 11, 6), "кто будет веровать и креститься, спасен будет" (Мрк. 16, 16). Для спасения необходима правая вера и согласные ей дела.
Уже Иоанн Креститель проповедовал о нужде в покаянии, ибо приблизилось Царство Небесное. Уясняя сказанное для человеческого понятия, Господь указывал, что Царствие внутри нас (Лк. 17, 21), а не на небе или на земле. И в Царстве Славы будут участвовать воскресшие праведники, но не воскресшие грешники.
Господь завещал, что это Царство узрят иные из Его учеников, которые, проповедуя правоверие по всему миру, могли убедиться в том, что спасительной истине подвластны племена и народы.
Царство Божие, возражают иеговисты, это-де вовсе не одно и то же, что и Царствие Небесное. Однако Господь многажды обращался к Своим ученикам со словами: "достигло до вас Царствие Божие" (Мф. 12, 28). Спаситель всех призывает возлечь в Царствии Небесном с Авраамом и Исааком (Мф. 8,11). "Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют Ее" (Мф. 16, 18). Как и все протестанты, свидетели Иеговы убеждены, что начиная с III-IV вв. Церковь Христова утратила чистоту своего вероучения. Если мы согласимся с догматами свидетелей Иеговы, будто евангельский век был предназначен Господом для собирания "малого стада", то будет непонятным: каково же значение христианства в мировой истории начиная с IV по ХV в.? Неведомо о нем было ни в первые века христианства, ни в послереформационный период, ни в эпоху становления церквей новейшего времени. Ересь иеговизма заявила о себе лишь в конце XIX в. Кому же тогда Творец оставил в назидание Священное Писание, если никто, кроме "малого стада", не способен постичь его. И не должно ли тогда оправдывать в глазах иеговистов, с их точки зрения, религиозные "заблуждения" инославных? Повинны ли верующие всех хрис-тианских конфессий в своих "заблуждениях", если их некому и нечем было наставить? Неужели врата ада одолели нашу Церковь, если столько веков она обходилась без "истинного учения"? Да и не так-то просто принять истины свидетелей Иеговы сегодня, если вспомнить, что вероучение, положенное в основу их движения, менее чем за сто лет изменилось до неузнаваемости.
4182. О церковном календаре
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

В основу древнееврейского календаря по 46 г. до Р. X. положен год, состоящий из 12 календарных лунных месяцев, причем продолжительность каждого из них 29,5 суток, что составляет год в 354 дня (29,5 ґ 12), и если в одном солнечном году (а его продолжительность в среднем 365,25) 1 нисана пришлось бы на 14 марта, то в следующем году оно должно было бы прийти на 11 дней ранее (365,25-354), а на 3-й год на 22 дня раньше нашего 14 марта и т. д. Так что 14 авива древнееврейского календаря, не соответствуя всегда одному и тому же неподвижному числу какого-либо нашего месяца, указывает лишь на то, что день ветхозаветной Пасхи должно было праздновать не ранее и не позднее исполнения полнолуния, или с 14 на 15 число 1-го лунного месяца. Под названием месяца авива, или нисана, у древних евреев считался период 1-го в году обращения луны. Кроме того, месяц авив не есть величина определенная и имеющая свое неподвижное протяжение в году, как например наш март. Месяц авив между всеми лунными месяцами года, по указанию Библии, есть месяц колосьев (Исх. 13, 4), и на Пасху каждый еврей обязан был принести Господу первый сноп от своей жатвы (Лев. 23, 10), т. е. месяцу авиву должно было принадлежать то течение луны, в которое приходилось в Палестине созревание самого раннего хлеба, что по наблюдениям приходится приблизительно на время около весеннего равноденствия. Это обстоятельство и дало основание утверждать, будто древнейшие иудеи и позднейшие ученые раввины (Аристовул из числа LXX, Филон, Музий и др.) учили, что "Жертву прехождения (Пасху) все должны совершать после весеннего равноденствия в половине первого месяца", [Из Анатолиевых правил о Пасхе. // Церковная история Евсевия, кн. 5, гл. XXXII] однако это утверждение не имеет твердых оснований, так как слов "равноденствие" и "весна" в Ветхом Завете нет. Палестина географически расположена в полосе, где год имеет только два времени: лето и зиму, и потому в древнееврейском языке нет слов для выражения нашего понятия "весна", но время празднования Пасхи Библия неизменно определяет словами: в месяце Авиве.
4183. О цыганизмах в русских арготических словарях первой трети ХХ века
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

1. Нельзя игнорировать диспропорцию между дореволюционными и послереволюционными источниками: Tрахтенберг В.Ф. (Блатная музыка, 1908): ракол босяк; возм. ухрять убежать; Попов В.М. (Сл. воровского и арестантского яз., 1912) добавляет: хавать есть. Ряд других слов, отнесенных в статье 1931 к цыганизмам, имел и иные этимологии: тырить, хавир, лярва, харить, чирик; бета, же, шкары / шкеры / шхеры, шухер / шухор и др. Даже с этими спорными случаями получим менее 20 цыганских корневых слов.
4184. О человечности и бесчеловечности
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Истинная гуманность это и в самом деле любовь. Но ведь сейчас нет более злоупотребляемого слова, чем любовь. Какая любовь? Не любовь это, когда это мне нравится и так мне хочется! Истинной любви нет нигде: ни в жизни, ни в школе, ни в доме, ни в браке. Ведь она подразумевает, что ты принимаешь другого вкупе с самим собой, вмещаешь его в свою любовь, и что и он, со своей стороны, вмещает тебя, и всё это без самоволия и насилия. Бог хотел уготовать это Адаму в раю: вот тебе, чадо, рай и всё, что в нем; следи за ним, оберегай его и трудись; здесь всё твое: и животные, и растения, и древо жизни, и всё остальное. И добавляет в напоминание: смотри, не вкушай только от одного этого дерева, называемого "древом познания". Это оттого, что Адам еще не был искусным. Адам был еще как дитя, по словам священномученика Иринея Лионского, неопытным, как ребенок, и Бог хотел просто напомнить ему об этом и помочь ему расти и развиваться человечно и богоподобно. Ведь и мать говорит младенцу: "Осторожно, там печь, обожжешься!" А дитя, пока не обожжется, не знает, что это такое, хотя мать ему об этом и сказала. Все Божии заповеди, все Божии законы, говорил отец Паисий Святогорец, подобны тому, как мать, выведя дитя в сад, наложит вокруг него каких-нибудь жердей или сделает оградку, чтобы дитя не пошло в колючий кустарник, или в разбитое стекло, или же в мусор, чтобы оно не ушиблось и не порезалось; или чтобы не удалилось оно туда, где есть змеи; дабы, значит, могло оно играть и остаться невредимым, пока не вырастет и не придет в разум. Естественно, эта оградка не представляет собой какого-то большого препятствия: и малое дитя, и взрослый человек могут через нее перешагнуть или же на нее наступить. Человек обладает таким масштабом и свободной волей, что может, если того захочет, нарушить и попрать Божии законы. Достоевский писал, что человек имеет в себе эту тягу и тенденцию "преступать законы", "переступать черту", как говорится по-русски. Но и Бог в Ветхом Завете сказал: И дах им заповеди не добры и оправдания, в нихже не будут живи (Иез.20:25; Ос.2:11). Ведь закон лишь помогает человеку, приспосабливая [к себе] огрубевшую во грехе природу, умягчая ее, воспитывая, упражняя, разрешите так выразиться, как требуют этого, например, правила игры в спорте. Необходимо, чтобы человек себя подготовил, смягчил, чтобы вскиснул и поднялся, как замешанное тесто, дабы стать ему хлебом. И человеческое существо пребывает в становлении, подобно тесту, вложенному ему в руки, переданному в распоряжение его богоданной самовластной воле, которая в своей свободе может быть как доброй, так и злой, а отсюда следует, что и ее поступки могут оказаться человечными или нечеловечными, гуманными или негуманными.
4185. О язычестве в Древней Руси
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

“тесное соседство Дажьбога с Хорсом в списке и наличие общих мотивов, объединяющих оба божества в текстах, оправдывают попытку взглянуть на древнерусского Дажьбога сквозь призму арийских реалий и текстов. Оказывается, что индоиранские факты, имеющие отношение к анализу имени Дажьбога и вводящие его в более широкий контекст, достаточно многочисленны, хотя ранее исследователи не обращали на них внимания. Из соображений краткости и наглядности далее будут приведены лишь ключевые примеры-типы, в основном из ведийской традиции. Но сначала - и тоже кратко - о славянских фактах. Русский Дажьбог, как и его инаславянские соответствия - фольклорные и топономастические /нетеофорные/..., - должны пониматься прежде всего как свернутая синтагма, первый член которой - императив от глагола дати-дажь (*dazь/*dazdь, ср. *dajь). В основе этой синтагмы, особенно принимая во внимание старое значение слав. *bogъ и его индоиранских соответствий - “доля”, “часть”, “имущество” и т.п., лежало сочетание глагола в форме 2 Sg.Impr. c Acc (или Gen) объекта - “дай долю (часть)”. Сложное имя Дажьбогъ может быть соотнесено и с этой структурой, и с другой, более оправданной с синхронной точки зрения - “дающий бог”, “бог-даятель”. Иначе говоря, элемент *bogъ мог выступать и в объектном, и в субъектном значениях, чему, в частности, отвечают две возможности в употреблении этого слова - выступать как пассивный объект, вещь и как активный субъект действия, одушевленное лицо, мифологический персонаж (ср. русск. бог при богатства, др.-инд. Bhaga-, др. -иран., ср.-иран. Baga, Bag a- и т.п., божества, персонифицирующие долю, часть богатство, ср. др.-инд. Bhaj- “делить”, из *bhag- и др.) ...Это сопоставление не только позволяет определить в качестве отдаленного источника Дажьбога мифологизированную фигуру д_а_я_т_е_л_я (распределителя) благ, к которому обращаются с соответствующей просьбой-мольбой в ритуале, в молитве, в благопожеланиях (ср. русск. дай, Боже!) и одновременно воплощенное и овеществленное д_а_я_н_и_е, д_а_р, но и сам языковой локус возникновения этого теофорного имени”.
4186. О. Архипенко - новатор і традиціоналіст
Информация пополнение в коллекции 21.03.2011

На виставці дисидентів міська преса виокремила добродія Архипенка: в молодого скульптора є іскра божа. Найкраща, здається, його «Думка» («Мысль»)5. на тій же виставці скульптор показав «Запорожця», «Відчай», «Юду» і жіночий портрет. Звернімо увагу, не мислитель мисль, не людина у розпачі відчай. Наступав символізм, і початківець цікавиться не побутом, не конкретними випадками; його бентежили емоційні стани духовні сутності людського буття. Так працюватиме і надалі: не мати ідея материнства, не мужчина мужність, рвійність, пружність… З кожним етапом свого розвою він поширював поняття духовності. Перебравшись до Парижа (1908), переконавшись, що в місцевій академії навчають того самого (академічні програми скрізь однакові), пішов до Лувра вивчати архаїку. Архаїчні богатирі Греції й Африки нагадали про половецькі статуї, про те, як нездоланно і вперто випручуються ті брили з первісного жаху, з хаосу небуття. Куди й подівся витончено-химерний, нематеріально-поетичний світ зажури й безвілля (символізм). Архаїка (магічне мистецтво) пробуджує волю до життя; народжена колективною жагою виживання серед природних стихій, вона не знала самотньої приреченості. Наш майстер, збагнувши це, поклав собі звідтоді ретранслювати глядачам життєтворчу енергію, черпаючи її з надр культури, а також із джерела, що його називав «космічним динамізмом».
4187. Оазис мертвых
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009
4188. Об изменяемости и неизменности православного богослужения
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Если это так, то становятся понятными как необходимый и неизбежный консерватизм Церкви, хранящей богослужение с апостольских времен, так и “мистериальный”, священный характер богослужения - Таинства Царства. Текст евхаристических молитв (или “канонов”), употребляемый нами в наши дни, повторяет, часто дословно, текст таких же молитв II и III веков, хотя основное ядро богослужения и обросло в византийские времена многими новыми элементами, отражающими другие века и эпохи. Эта основная связь с прошлым дополняется “горизонтальным” единством культа, объединяющим местные Церкви в единую Вселенскую Церковь. В древней Церкви не существовало административного единства между Церквами. Не было центральной власти, которая регулировала бы богослужение для всех местных Церквей. И тем не менее скажем, в IV веке - богослужение в Александрии, в Риме, в Антиохии или в далекой Галлии было в основном однозначно. Структура его была одинакова. Церковь жила без единого административного центра, но едина в жизни; и это духовное единство в восприятии апостольской веры выражалось в единстве (или, по крайней мере, однозначности) богослужебных форм. В наше время литургисты много настаивают на богослужебном разнообразии в древней Церкви. Такое подчеркивание разнообразия удобно для современного экуменического диалога, в котором его участники ищут формы церковного единства веками разделенного христианства. Но при изучении древней Церкви еще более поражает стремление древних христиан к сохранению литургического единства, которое легко обнаружить в истории богослужения. Поместные Церкви легко воспринимали отдельные элементы одна у другой: Александрия у Антиохии, Галлия у Константинополя и т. д. А Константинопольская Церковь вообще имела тенденцию к синтезу: ее богослужение в IV, V, VI и VII веках было богослужением сборным именно потому, что церковь столицы была церковью приходящих отовсюду, церковью литургического синтеза... Как бы то ни было, у древней Церкви не было стремления во что бы то ни стало сохранять отдельные, самодостаточные “обряды”. Богослужение было выражением веры всей Церкви - единой в вере, в молитве и в Таинствах, хотя и неизбежно “многоликой” в языковом отношении.
4189. Об изображении Бога Отца в православной церкви
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Первой и основной причиной такого ограничения, думается, была необходимость незыблемо утвердить основание, на котором покоится почитание икон. Основание, утвержденное Седьмым Вселенским собором, - догмат Боговоплощения. Вот основание и утверждение священных изображений: Бог, не описуемый как Божество, стал описуем как плоть, и поскольку Божество невидимое стало плотью видимой и осязаемой, постольку оно и может быть изображено и описуемо. Образ Христов - напечатленная ипостась - соединяет воедино две природы, и это вочеловечение Божие и есть для нас основание иконы, как бы икона икон. Подобно тому, как камень, положенный во главу угла, сводит воедино две стены здания, Христос, воплощенное Слово, - объединяет Собою две неслиянные ипостаси: неописуемое Божество и описуемое человечество. И в этом смысле почитание икон стало возможным только Христом и через Христа, и никакого другого основания быть не может. Изображение Богочеловека Христа стало знамением церковной победы и основанием, которое Спаситель Сам дал Церкви, напечатлев Свой образ на убрусе. И отцы Церкви, защищавшие почитание икон, неизменно своими трудами утверждают это незыблемое основание. Икона же Бога Отца мыслима в свете иконы Христовой. В сознании верующих могло произойти как бы раздвоение, образ Христа как бы удваивался образом Бога Отца. Запрет изображать Бога Отца напоминает запрещение Ветхого Завета создавать священные изображения. И здесь и там запрещение это не отрицает возможность изображения по самому существу, но накладывает запрет на священные изображения, подобный запретам поста в отношении яств. Пост не отменяет вкушение яств по существу, но до времени удерживает от них. И как в Ветхом Завете изображение Херувимов в скинии Завета было истощением запрета священных изображений, так и в Церкви Новозаветной твердо вошедший в церковную жизнь обычай помещать на иконах изображения Бога Отца уже лишил запрещение непреложного характера, сделал его как бы разъясненным, не вовсе непроницаемым. Постановления эти стали напоминать завесу, которая не позволяет проникнуть свету в полной силе, но не является источником полной тьмы.
4190. Об изображении Святой Троицы
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Ангелам на иконе Троицы приданы человеческие черты, но не следует понимать эту человечность как нечто относящееся к самой природе Божества. Такое понимание не может найти приют в Церкви и освятиться церковным благословением. Черты ангельского и человеческого достоинства ни в какой мере не свидетельствуют о каком-либо человекоподобии, скрытом в самом существе Божием, в его непостижимой сущности. Надо думать, такое понимание, рожденное вне Церкви Христовой, никогда не вольется в чистейший поток истинного отеческого богословия. Образ человеческий и образ ангельский взят для изображения Святой Троицы не потому, что в самой божественной природе есть нечто подобное, но потому, что такой образ (из того, что доступно воображению) указан нам в самом явлении трех Ангелов Аврааму. И лишь предельно символически может пониматься этот образ, и лишь так может быть мыслимо изображение всех трех Лиц. Весь строй этой иконы свидетельствует о крайней сдержанности и крайней осторожности, с которой создавался образ. Образ Святой Троицы помещен в иконостасе в середине, над самыми Царскими вратами, в той части иконостаса, которая носит название сень. Сень обычно расположена не на одном уровне с иконами, но несколько в глубине, и по обычаю бывает особенно тонко и богато украшена. Это особое место, которое отводится сени в общем строе иконостаса, выражает особую ее священность, особую высоту ее назначения. Самое слово "сень" говорит о ее смысле. Это благословение свыше, простертое над святыней, освящающее то, над чем она простирается, и вместе с тем охраняющее святыню, являющееся как бы ее ограждением. Такой нерукотворной сенью, могущей быть прообразом всякого осенения, был облик славы, осенивший скинию Завета. Такой, уже рукотворной, сенью являлись Херувимы славы, осенявшие алтарь. Два Херувима, сотворенных из меди, соприкасаются друг с другом крыльями, как бы образуя сень над ковчегом Завета простертыми крыльями, ограждая ими священный ковчег. В дальнейшем, в храме Соломона, престол, перед которым священник совершал священнодействие, имел над собой некоторый полог, утвержденный на столбах и осенявший престол. Этот полог, ведущий происхождение от ветхозаветного храма, сохранил свое место и в храмах христианских, и так же простерт над престолами христианских храмов, образуя как бы небесный свод. Во внутренней части полога установился обычай изображать заключенный в круг образ Святой Троицы в явлении трех Ангелов. Но Авраам и Сарра обычно не изображаются на иконе. Своей простотой и отсутствием частностей образ стремится выразить Святую Троицу не в явлении Аврааму, но как бы в приснобытии. Внутренний свод сени, или кивория, имеющий изображение Святой Троицы, образует как бы небесный свод, простертый над престолом. В дальнейшем, когда алтарная преграда наполнилась иконами и превратилась в иконостас, над Царскими вратами под тяблом - поперечной перекладиной, поддерживающей деисусный чин, - возникла особая иконостасная часть, носящая, так же как и надпрестольное осенение, название сени. Сень эта, помещающаяся над Царскими вратами иконостаса, связана глубоким родством с сенью, помещенной над престолом.
4191. Об изучении общего лексического фонда в структуре славянских языков
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

На статью А. Шлейхера "Всеславянский словарь" откликается акад. И.И. Срезневский своими "Замечаниями о словаре славянских наречий". Акад. И.И. Срезневский присоединяется к тому мнению, что "улучшение понимания взаимных соотношений славянских наречий можно ожидать... всего более от словаря, где бы все славянские наречия были сопоставлены равномерно и равно верно, с одинаковою отчетливостью". В этом словаре должно быть обращено особое внимание "на оттенки значения и на круг употребления слов в разных наречиях и на переменные их значения и употребления в разное время" (ср. начало осуществления этого замысла в таких трудах, как польский словарь С. Линде или корнеслов русского языка К. Шимкевича). "Каждому, хоть несколько понимающему славянские наречия и хоть немного вникающему в черты их отличия, должно быть очевидно, что очень значительная, главная часть их состава принадлежит им сообща, а менее значительная многим или нескольким, и что все это является в каждом из них в особенном образе соответственно с особенными требованиями его звучности" (т.е. его фонетической системы). И.И. Срезневскому представляется целесообразным в качестве "передового, заголовочного слова" в таком всеславянском лексиконе брать слово старославянского языка как языка самого богатого "общеславянским достоянием". Вместе с тем И.И. Срезневский указывает на неоконченный "Slovnik vseslovansky s pridatnymi vyznamy nemeckymi" (Прага, 1852) Иосифа Франты Шумавского [2]. Путем обзора существовавших тогда словарей отдельных славянских языков И.И. Срезневский приходит к выводу, что "за составление общего славянского словаря браться еще рано". Выяснение общеславянского фонда, по мнению Срезневского, целесообразно было бы начать с составления словаря старославянского наречия, "дав в нем место указаниям и по всем тем славянским наречиям древним и новым, по которым можно собрать материалы". "Или же, взяв несколько другой круг слов, сопоставить в словаре сравнительно только те слова, которые, по их употреблению в большей части славянских наречий, можно назвать общеславянскими". И.И. Срезневский призывал "начать систематический подбор материалов для общеславянского словаря".
4192. Об иконах Богородицы
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Некоторые исследователи называют подобные иконы акафистными, потому что их название брались из церковное песнопение (акафиста) в честь богоматери. Мария там сравнивалась с неувядаемым цветком, и с живоносным источником, и с горой, к которой не прикасалась рука человека ("Гора нерукосечная"). Художники как бы разворачивали эти метафоры. Здесь надо вспомнить, что христиане почитали Деву Марию именно как мать Сына Божьего, только благодаря его чудесному рождению она заняла такое важное место среди христианских святых. В ранние века христианства некоторые сторонники новой религии даже отказывались почитать Марию, говоря, что она лишь родила Христа-человека и поэтому может называться не Богородицей, а Христородицей. Бог существовал вечно и не мог родится от смертной женщины. Эта точка зрения была отвергнута церковью, но в учениях христианства место занимаемое Пресвятой Девой было второстепенным по сравнению с положением его сына. Однако в народе Деву Марию чтили как заступницу, которая просит бога за род человеческий. На Руси существовало сочинение, называвшееся "Хождение Богоматери по мукам ". В нем рассказывалось, как Богоматерь спускается в ад и видит там мучения грешников .Жалея их, она умоляет сына уменьшить их страдания ;Христос долго не соглашался ,но в конце концов ,тронутый просьбами матери ,запрещает мучить грешников на пятьдесят три дня в году -от Великого четверга на страстной неделе до Троици.
4193. Об интеллигенции в целом, о российской интеллигенции в частности
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Следует особо отметить тот исторический факт, что там и тогда, где и когда в результате смены общественно-экономической формации власть в обществе переходила от одного эксплуататорского класса к другому интеллигенция активно поддерживала данное преобразование. В противном случае, т.е. там и тогда, где и когда в результате смены общественно-экономической формации власть в обществе переходила от эксплуататорского класса к эксплуатируемому классу интеллигенция активно сопротивлялась данному преобразованию. За примерами далеко ходить не надо. Для тех, кому деятельность интеллигенции в период строительства социализма (коммунизма) в России не приемлема в качестве доказательства интеллигенции как основы формирования и развития эксплуататоров, можно указать на деятельность интеллигенции в период царской России, скажем при подавлении крестьянских восстаний, вспыхнувших под руководством Емельяна Пугачева и Степана Разина, или при расстреле рабочего шествия мирно двигавшегося к Зимнему дворцу 9 января 1905 года. В последнем случае рабочие шли к царю неся хоругви, иконы, кресты и большой белый флаг, на котором было написано: «Солдаты не стреляйте в народ», обнажив головы, с пением церковных песен для подачи петиции царю с просьбой о улучшении их правового и экономического положения. В ответ на это они были расстреляны из винтовок и пулеметов и изрублены саблями по приказу царя и его окружения... Тогда было убито свыше тысячи и ранено более двух тысяч ни в чем не повинных рабочих.
4194. Об искусстве Матвеева
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

У Матвеева к фольклорному искусству другое отношение. Он выискивал в нем ростки высокого искусства, которые в силу определенных исторических причин не могли в нем развиться. Сравним голову А. Герцена Матвеева (1912) с рядовой работой какого-нибудь академического портретиста, и нам сразу бросится в глаза ее сходство с народной резьбой. Герцен чем-то напоминает русского Николу. Но только в нем решительно нет иконописной благостности. Это могучий человек. В его губах что-то скорбное, трагическое и вместе с тем большая духовная сила. Очень поучительно сравнить Герцена Матвеева с Виктором Гюго Родена. Французский мастер доводит мимику лица до высшей степени напряжения, лоб открытый, глаза хмурятся, лицо словно сжато в кулак. В этом свойственная французам патетика. Лицо Герцена хотя и из бронзы, но точно рублено топором, и это придает ему отпечаток эпичности, народности. Но народный мастер никогда не смог бы создать такого свободного, сильного человека. Матвеев как бы совершает то, чего не могли совершить народные мастера, и мысленно отвешивает им низкий поклон. Здесь невольно вспоминается отношение к народной мудрости Льва Толстого и других русских писателей.
4195. Об исполнении желаний
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

На первый взгляд, кажется, что благое намерение Эдипа (желание воссоединения семьи и взывание к отцу через его имитацию), оборачивается свершением противоположного того, что нежелательно (убийство отца и кастрация матери). Но принципиальная разница между желаемым и осуществленным лишь видимость существа дела. На самом деле, отмечает Делез, «намерение, как Эдипова категория, вовсе не противопоставляет определенное действие другому действию, например, специфическое желаемое действие специфическому осуществленному действию»8. Намерение-желание координирует разновидности физической поверхности. Оно обозначает действие вообще, порождающее вариативно многие конкретные действия. Но самое удивительное действительно осуществленное (результативное действие), несмотря на свою определенность-ограниченность, содержит в себе указание на все, что могло случиться или еще случится. И в этом плане оно имеет совершенно иную природу по сравнению с конкретным действием в его ограниченно физическом выражении. Как таковое оно есть бестелесное Событие, которое показывает недо-совершенность действия, необходимость и возможность его дальнейших изменений-превращений. Событие Эдипова комплекса это десексуализация сексуалього, в результате чего появляется зрелая нормальная генитальная сексуальность. Но это также и нежелаемое желание, которое питает инстинкт смерти (спекулятивной в данном случае, по мнению Фрейда) и обусловливает механизм мысли, идентифицирующей человека («Кто же Я?») через его желания. Поэтому, несмотря на видимость неудачи (нежелательного результата осуществленного намерения), Эдип снова и снова, испытывая вину, будет пытаться реализовать свое желание.
4196. Об истинной сути еретического учения фалуньгун
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Дыхательная гимнастика цигун как спортивное средство оздоровления имеет в Китае древнюю историю, измеряющуюся несколькими тысячелетиями. Для распространения своего вредоносного еретического учения Ли Хунчжи упаковывает в оболочку цигун свой “великий закон фалунь” и пытается таким путем сбивать с толку простых людей, надеющихся на выздоровление и не разбирающихся в истинном положении. Вместе с тем, он стремится обирать их. В результате последователи фалуньгун оказываются не только не в состоянии путем применения “фалуньгун” достичь цель укрепления своего здоровья, но и страдают финансово, навлекая на себе несчастья. У большого количества адептов фалуньгун, применяющих приемы этого учения, возникают психические проблемы. Многие люди, легкомысленно уверовав в лживую ересь Ли Хунчжи, будто “болезнь - это вместилище силы”, не ходят лечиться в больницу, затягивают с лечением, а в тяжелых случаях даже лишаются жизни. Согласно неполной статистике, в 29 китайских провинциях, автономных районах и городах центрального подчинения из практиковавших “фалуньгун” число доведенных до смерти уже достигло 1660 человек. Проповедываемый Ли Хунчжи “фалуньгун” ни в коем случае не является дыхательной гимнастикой цигун, способной укрепить здоровье человека, это с начала и до конца антинаучная чушь. Ли Хунчжи принижает роль современной науки, пытаясь с помощью псевдоправдоподобной теории “фалуньгун” одурачить ее последователей, надеющихся реализовать цель укрепления здоровья с помощью упражнений регулярной дыхательной гимнастики цигун. Ли Хунчжи увещевает практикующих “фалуньгун”: “Нынешняя наука не считается наукой, поскольку, опираясь на ее, идя этим путем, никогда невозможно будет проникнуть в тайны космоса”. “Наукой и техникой человечеству не достичь высшего познания…, а людям, следующим нашему учению, это доступно, Будда был высочайшим ученым”. “Сегодняшняя наука человечества по существу развивается, находясь на ошибочной платформе, а ее знания о космосе, человечестве, жизни являются ошибочными. Поэтому среди людей, добивающихся самосовершенствования, наши последователи в корне не признают нынешнюю науку, считая ее сплошь ошибочной”.
4197. Об особенностях композиции современной христианской проповеди
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

В заглавии часто формулируется тема проповеди: 'The New Church Year as an Opportunity for a Foretaste of Heaven', 'How We Should Receive Jesus When He Comes' и т. д. Но многие проповедники предпочитают заглавия, в которых содержится лишь указание, намек на возможную тему проповеди, например: 'Of Dogs and Divinity', 'God is a Knitter', 'Your Presence is Requested - Wedding Garment Required'. Такие заглавия привлекают внимание аудитории, стимулируют мысли прихожан строить предположения о возможном содержании предстоящей проповеди. Иногда в качестве заглавия выступает библейская цитата: 'I Know That My Redeemer Lives', 'A New Heaven and a New Earth'. Некоторые проповедники оставляют проповеди неозаглавленными, используя для ориентации номера библейских стихов, на которых они основываются. Предваряющая проповедь цитата из Библии является характерной чертой ее композиционного строя. Она может быть довольно длинной (до 5 диктем и более). Степень «привязанности» текста проповеди к предваряющему ее библейскому тексту варьируется от максимальной, когда вся проповедь представляет собой интерпретацию текста, до минимальной, когда библейская цитата выступает только в качестве эпиграфа. Некоторые проповедники [7; 8] убеждены, что отправной точкой в процессе создания проповеди должен служить исключительно библейский текст, но для других это может быть и тема, идея, образ, а соответствующий библейский текст подбирается позднее. В любом случае, речь проповедника и текст Библии образуют единое целое и должны рассматриваться совместно. Далее следует вступительная часть проповеди, которая выполняет прежде всего контактоустанавливающую функцию: цель этой части - добиться внимания, предварительного понимания и предварительного сочувствия. Во вступлении декларируется тема проповеди.
4198. Об открытии первой государственной галереи национального искусства
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

"У нас все еще до сих пор нет национального музея, а давно пора ему быть, - писал в 1882 году В. В. Стасов (1824-1906). - <...> И это не только потому, что национальные музеи существуют (впрочем, не очень давно) в столицах всех главных европейских наций <...> Нет, по гораздо более важной причине - по той, что у нас и в самом деле своя собственная художественная школа народилась. <...> как ни прекрасна, как ни превосходна инициатива этих Прянишниковых, Третьяковых, Солдатенковых, не следует, чтоб все дело осталось на одних только плечах этих благородных, великодушных добровольцев <...> Надо, чтобы само государство создало сначала один, а потом несколько центров, куда бы собирались произведения национального искусства, куда бы они шли постоянной живой струей и могучим потоком и где бы их мог всегда находить весь народ, как свое драгоценнейшее достояние" 2.
4199. Об отражении субъектно-объектных отношений в глаголе кечуа
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Как частный случай манифестации субъектно-объектной связи отметим также категорию взаимности, отражающую отношение взаимодействия между актантами. Реципрокальные формы обслуживаются суффиксом -naku: maqanakuy "драться" (maqay "бить"), rimanakuy "беседовать" (rimay "говорить"). Особого рассмотрения заслуживает формант -chi, широко употребляемый для образования побудительных (каузативных) форм глаголов: qelqachiy "заставлять писать" (qelqay "писать"), mikhuchiy "кормить" (mikhuy "есть"), ruwachiy "заставлять делать" (ruway "делать"), rimachiy "заставлять говорить" (rimay "говорить") и т.д. В то же время обращают на себя внимание и такие формы с суффиксом -chi, которые едва ли могут толковаться как каузативные, например: t'impuchiy "кипятить" (t'impuy "кипеть"), huchallichiy "обвинять" (huchalliy "быть виноватым"), wanuchiy "убивать" (wanuy "умирать"), thasnuchiy "гасить" (thasnuy "гаснуть"). Подобные формы, как отмечает Г.А. Климов, "обозначают распространение действия за пределы активного актанта" и интерпретируются им как формы транзитива или центробежной версии ("кипятить"), противостоящие формам нецентробежной версии ("кипятить") [9]. "Соответственно функцию признака центробежной версии, - пишет Г.А. Климов, - по-видимому, выполняли аффиксы -ya в аймара и -chi в кечуа" [10]. Мы разделяем эту точку зрения, тем более, что вышеприведенное определение транзитива, как нам кажется, не исключает появления каузативного значения у транзитивных глаголов. Подчеркнем, однако, что Г.А. Климов (вслед за Л.И. Жирковым) говорит об "остаточном функционировании центробежной и нецентробежной версий в кечуанском глаголе" [11] и что для современного состояния языка есть смысл рассматривать образования с -chi частью как новые лексемы (а сам суффикс -chi как словообразовательный) в таких случаях, как munachiy "предлагать" (munay "хотеть, любить"), thasnuchiy "гасить" (thasnuy "гаснуть"), частью как каузативные формы, противопоставленные некаузативным: qelqachiy "заставлять писать" (qelqay "писать"). О распаде категории центробежности / нецентробежности могут свидетельствовать и регистрируемые, хотя и нерегулярно, такие пары глаголов, как ch'akichiy "сушить" - ch'akikuy "сохнуть", allinyachiy "улучшать" - allinyakuy "улучшаться", qaqayachiy "укреплять" - qaqayakuy "укрепляться", в которых идея интранзитива "подкрепляется суффиксом -ku, очевидно, в рефлексивном значении, т.е. противопоставление транзитива и интранзитива переосмысливается как противопоставление нерефлексива и рефлексива.
4200. Об условиях преодоления кризиса российского общества
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Важным элементом самосознания является чувство принадлежности человека не просто к месту рождения или племени, роду, но к государству, которое понимается как земля его предков. Государственная власть, которую олицетворял царь, издавна в народном сознании расценивалась как связующее звено между Богом и Отечеством. Лозунг “За веру, царя и Отечество” достаточно глубоко отражал идею русской государственности. И хотя монархическая форма власти в России полностью дискредитирована, а отторжение верующих от Бога и церкви многие годы было государственной политикой, чувства Родины и Государства остаются незыблемыми в народном сознании. Они утратили религиозный подтекст, но сохранение России может в данный момент стать священным смыслом существования человека. Можно согласиться с И. Р. Шафаревичем, который в одном из выступлений по радио утверждал: “Объединить самые разные силы в стране может представление о том, что нам из поколения в поколение передан колоссальный дар России, которая строилась тысячу лет письменной истории и, вероятно, несколько тысяч лет до того, которая создала совершенно необычную, ни на что не похожую культуру, совершенно своё, собственное мировоззрение. И она дана нам на сохранение на период нашей жизни. Это долг, как по отношению к предкам, так и потомкам (2, с.354).

Blog

Культура и искусство