Geum.ru

Институт семьи воспитания рао

Вид материалаЛекция

Содержание


В.А. Никитин
Подобный материал:
  1   2   3   4   5   6

Институт семьи воспитания РАО

Стенограмма



Научное мероприятие: лекция – дискуссия на тему:

«Творческое наследие Л.Н. Толстого в контексте воспитательных реалий XXI века (к 100-летию со дня смерти великого русского писателя и педагога)»

21 ноября 2010 года




Зав. лабораторией истории и теории воспитания Института семьи и воспитания РАО, доктор педагогических наук, профессор Анатолий Карпович Быков


Уважаемые коллеги! Сегодня наше мероприятие посвящено обсуждению творческого наследия великого русского писателя и педагога Льва Николаевича Толстого в контексте воспитательных реалий XXI века. Прошло ровно сто лет со дня смерти выдающегося деятеля мировой культуры, нашего выдающегося соотечественника. Достаточно вспомнить высказывание Александра Блока «Толстой – величайший и единственный гений современной Европы, высочайшая гордость России, человек, одно имя которого – благоухание, писатель высокой чистоты и святыни».

Журнал Newsweek назвал список 100 самых лучших книг всех времен и народов. Первым в списке значится Толстой и его роман-эпопея «Война и мир».

Общепризнанны не только литературные достижения, но и весомый вклад Толстого в педагогическую науку.

Спустя век, в память о великом писателе и педагоге, считаю нашим гражданским долгом обратиться к его творческому наследию и постараться ответить на несколько вопросов:

Первый. Каким видится место Толстого в современной педагогике, теории воспитания, отдельных направлениях воспитания?

Второй. Какие идеи педагога наиболее актуальны в современной практике воспитания?

Третий. Что нужно сделать для того, чтобы в полной мере использовать воспитательный потенциал литературных произведений Толстого?

Не секрет, что личность и творчество Толстого многомерны, неоднозначны. В отзывах на Толстого зачастую забываются его гениальные произведения, а акцент делается на перипетиях его жизни.

Наверное, по этой причине среди подрастающего поколения резко упало уважительное отношение к выдающимся российским писателям, художникам, композиторам. По материалам социологического исследования, проведенного с выпускниками общеобразовательных учреждений в Карелии в 2007 году, на вопрос о выдающихся россиянах, практически не было названо ни одного персоналия, внесшего существенный вклад в культуру из сферы искусства или литературы (не считая единичного упоминания Пушкина). Складывается впечатление, что школьники либо плохо знакомы с историей духовной жизни российского общества, либо считают достижения в этой сфере незначительными. На примере Толстого мы должны подумать, как не допускать такого плохого восприятия мировой значимости творчества наших выдающихся представителей культуры.

Остановлюсь на организационно-содержательных аспектах нашего мероприятия.

Лекцию «Жизнь, литературное и педагогическое творчество Толстого в современных исследованиях» прочтет ведущий научный сотрудник лаборатории Звонарева Лола Уткировна, доктор исторических наук, секретарь Союза писателей Москвы. Продолжительность лекции – 40 минут.

Затем состоится дискуссия по теме, которая предполагает выступления всех желающих.


Ведущий научный сотрудник лаборатории теории и истории воспитания Института семьи и воспитания РАО, доктор исторических наук Лола Уткировна Звонарева


Уважаемые коллеги! Мое сообщение будет состоять из нескольких частей: обзор публикаций и изданий академических ученых, специалистов-толстоведов, обозрение наиболее значимых писательских публикаций прошедшего десятилетия, оригинальные, интересные для педагогов издания текстов самого Льва Николаевича Толстого последних лет с комментариями и предисловиями специалистов и наконец, краткий обзор последних педагогических исследований.

Первую часть я назвала так «Ученый мир перечитывает Толстого».

В 2000 году на выход первого тома нового, академического стотомного собрания сочинений Толстого первыми откликнулись литературные критики – Игорь Петрович Золотусский в статье «Приоритет Толстого» писал: «Не берут классиков, изданных кое-как, без комментариев, справочного аппарата, указателей имен. Одним словом, без литературного и исторического сопровождения, без которых нельзя охватить широту замысла. Чтобы понимать детективы, никакие указатели не нужны. Тут все голо и находится на поверхности текста. Но, чтобы опуститься на глубину Толстого, надо многое знать. По крайней мере, кое-что из того, что знал сам Толстой. Пространство текста расширяется за счет этого знания, возникает желание постичь его до конца. Не зря в выпущенном томе из пятисот с лишним страниц половина отдана наброскам, вариантам, неоконченному, детским опытам автора в стихах и прозе, резонирующими с помещенным здесь «Детством», «Отрочеством» и «Юностью». Все это не книжная пыль и не пища для толстоведов, а приглашение в мир Толстого, где по разбросу еще тонких ветвей, по неясному рисунку едва развернувшегося листа можно угадать очертания будущей кроны».

Выход первого тома нового академического собрания сочинений известный критик считает крупнейшим культурным событием и с горечью отмечает, что оплачено это издание не российским правительством, а поклонниками Толстого из Японии. На внутренней стороне титульного листа указано: «Первый том выпускается при финансовой поддержке ректора Университета Сева-Дзеси (председателя Японского толстовского общества) Кусуо Хитоми».

В 2004 году в московском издательстве «Пашков дом» вышел том статей и исследований современных ученых-толстоведов «Толстой – это целый мир». Так как книга выпускалась при поддержке Общества любителей российской словесности, в сборник были включены работы, посвященные толстовскому наследию, написанные не только филологами, но и деятелями культуры и искусства. В книге опубликовано последнее выступление на заседании Общества любителей российской словесности, произнесенное 28 октября 2003 года, и библиография трудов о Л.Н. Толстом вскоре ушедшей из жизни крупнейшего специалиста, возглавлявшего «толстовскую группу» в Институте мировой литературе РАН, научного редактора академического собрания сочинений писателя в ста томах члена-корреспондента РАН Лидии Дмитриевны Громовой-Опульской.

Статья выдающегося оперного режиссера Бориса Александровича Покровского, народного артиста СССР, лауреата Ленинской и государственных премий – «Толстой, опера, современность» - рассматривает Толстого как знаковую фигуру, которая повлияла даже на современную оперу и требует от нее «простой логики жизни, натуры человеческого поведения, к большой Правде видит естественный путь через малые доступные каждому, физические и духовные деяния». В книге вводятся в научный оборот новые документы, в том числе - неизвестное в России письмо Толстого, письма Софьи Андреевны Толстой.

Отдельные статьи (авторитетного литературоведа старшего поколения, доктора филологических наук из Коломны Георгия Александровича Краснова «История двух писем» или Л.М. Кулаевой, преподавателя Московского архитектурного института «С разрешения автора», П.Е. Вайдмана «Чайковский и Толстой: еще раз о встрече двух художников») связаны с изучением архивных и книжных фондов музеев Толстого в Москве и Ясной Поляне, музея Чайковского в Клину.

Для педагогов особенно интересна статья кандидата педагогических наук, доцента Уссурийского государственного педагогического университета А.М. Антиповой «Традиции изучения творчества Льва Николаевна Толстого в отечественной школе», тщательно проследившей, как менялось отношение к толстовскому наследию у отечественных учителей и какие именно произведения писателя оказывались востребованными в тот или иной период истории нашего государства.

Ученые отмечают энциклопедизм писателя, интересующегося английской и американской литературой, французской философией. Он обращается к романам «Ярмарка тщеславия» Уильяма Теккерея, «Джунгли» американского писателя-социалиста Эптона Синклера, к книгам Вольтера. Не менее внимателен Толстой к Хомякову, славянофильские взгляды, деятельность и поэтическое творчество которого писатель искренне уважал. Особая тяга Толстого к афоризмам проанализирована зав. отделом государственного музея-усадьбы «Ясная Поляна» Н.А. Никитиной, напомнившей, что «среди работ последних лет важнейшей Толстой считал свою работу по составлению компиляций, сборников мыслей выдающихся людей, называя их своими «молитвами», своей «Последней работой», своей «тихой беседой после долгих и бурных споров с миром».

В 2006 году вышла монография «Лев Толстой» в издательстве «Молодая гвардия» в серии «ЖЗЛ», задуманная московским профессором, известным специалистом по зарубежной литературе доктором филологических наук А. М. Зверевым (1939-2003) и дописанная после его смерти его другом известным петербургским литературоведом, профессором В. А. Тунимановым (1937-2006). Книга состоит из пяти частей – «Четыре эпохи развития», «Ясная Поляна. Вершины», «Переворот», «На рубеже веков», «Уход». В отдельный параграф выделена также драматургия писателя.

Во вступительной статье к этой «жестокой и честной» книге, озаглавленной «Тайна на краю «заказа», авторитетный литературный критик старшего поколения Валентин Курбатов, живущий в Пскове, писал: «Авторы проведут с Львом Николаевичем детство и юность, повоюют в Чечне и Севастополе, перечитают все его книги, позабыв их «классичность», чтобы понять дружное неприятие, встречавшее даже «Войну и мир» и «Анну Каренину». Они поработают с ним на переписи и голоде, поживут школой и духоборами, пройдут все пути толстовских вопрошаний к Богу и миру с его утверждением, что у него «жизнь делает религию, а не религия жизнь. Постучатся они в ворота Троице-Сергиевой и Киево-Печерской Лавры, сходят к почаевцам и оптинцам, выспросят об Истине известных богословов и простых батюшек, чтобы в конце концов увидеть правоту и неправду Определения Священного Синода о Толстом,… и сегодня остающегося камнем преткновения для большинства христиан, выросших в выветренном и гуманизированном понимании христианства. Они разделят с ним горький последний путь вплоть до одинокой могилы без креста на краю Заказа, где зарыта была в детских мечтах «зеленая палочка» всеобщего счастья… …новое именно в самой личностности чтения, в спокойной страстности…, с которой авторы «освобождают» в Толстом человека из-под завала «внешней» жизни, из-под бремени толкований, чтобы увидеть за чужими и его собственными жестокими вопросами к себе, за непрерывной его пыткой наше земное, общее, что могло бы укрепить нас в верном самопонимании. Это одинаково касается изнуряющих толстовских вопросов и к человеку, и к Церкви. Они терпеливо ищут грань, за которой самоосуждение выговаривает себе опасное право судить других. И тут их анализ терпелив и бережен и не теряет здоровья…».

В чем же видят авторы книги основную загадку Толстого? Они отвечают на этот вопрос в «Послесловии»: «Каждое поколение открывает Толстого, как и Шекспира, заново, дивясь слепоте и консерватизму предшественников. Слово Толстого по-прежнему сохраняет притягательную силу для читателей полярных культурных, национальных, религиозных традиций».

В 2009 году издательство «Московские учебники и Картлитография» переиздало двухтомное исследование Владимира Яковлевича Лакшина «Толстой и Чехов», первое издание которого вышло в 1963 году, второе – в 1975 году. Известный литературовед, член-корреспондент РАО проанализировал личные отношения и творческие связи Толстого и Чехова, опираясь на документальные свидетельства, воспоминания, дневники, письма современников, подробно останавливаясь на их творческих встречах, беседах, спорах в Москве, Ясной Поляне и Гаспре. Сравнительный анализ позвонил ярче выявить особенности художественных миров Толстого и Чехова. По мнению вдовы литературоведа, писательницы Светланы Николаевны Кайдаш-Лакшиной, автор двухтомника убедительно показывает, как глубоко «Толстой предчувствовал трагизм наступающего времени, негодовал по поводу разрушения земли и природы, предвосхитив протесты экологов. Он упрямо отстаивал мысль, что никакой технологический прогресс не принесет счастья людям и никакие социальные перемены – будь то революция или реформы – не будут успешными без прогресса нравственного, что мы и наблюдаем в жизни вокруг себя».

Вторая часть моего сообщения имеет следующее условное название «Литературные критики и писатели обращаются к Толстому».

В 2000 году в Москве, в серии «Литературные памятники» была переиздана знаменитая книга писателя-эмигранта первой волны Дмитрия Сергеевича Мережковского «Толстой и Достоевский». Исследование «Толстой и Достоевский. Жизнь, творчество и религия» впервые опубликовал петербургский журнал «Мир Искусства» в 1900-1902 годах. Публикация 2000 года дополнена послесловием специалиста по творчеству Мережковского Е.А. Андрущенко «Тайновидение Мережковского».

Сопоставляя Толстого и Достоевского как художников, Мережковский демонстрирует контрастность их творческого видения, подчерка, художественных приемов. По мнению автора книги, Толстому нет равных в изображении тела посредством слова, величайшим творением великого писателя Мережковский считает образы Анны Карениной и дяди Ерошки. Толстой, по словам Мережковского, с гетевской мудростью соединял вечное с невечным. Исследуя жизнь Толстого, писатель отмечает его поступки, святые новой, не ведомой еще святостью, побуждения, откровения. Девизом возвращенной современным читателям книги автор послесловия и комментариев украинский литературовед Андрущенко сделала слова Мережковского, вынесенные на заднюю обложку книги: «Для последнего суда нужно последнее знание, которое может дать только любовь. Критика и есть это последнее знание любви».

В 1992 году в Карелии в книге избранных работ было переиздано исследование православного писателя архиепископа Иоанна Сан-Францизского (Дмитрия Шаховского) «К истории русской интеллигенции. Революция Л.Н. Толстого», впервые опубликованное в Нью-Йорке в 1975 году. В 13 главах развернутого психолого-педагогического эссе архиепископ Иоанн главной героиней делает жену великого писателя Софью Андреевну Толстую, не изменившую своих православных взглядов на жизнь и воспитание под давлением любимого мужа, авторитетного мыслителя и великого художника, и последовательно противостоявшей революции, которую пытался совершить писатель в собственной семье и в домашнем воспитании детей.

Перенесение акцента с мужа на жену, сохранившую верность православию и дающую, с точки зрения православного автора, образец достойного поведения в тяжелейших семейных обстоятельствах, заметно уже в самой композиции книги, состоящей из тринадцати глав. Назовем их: «Арзамасский пленник», «Светлый ангел», «Откровение 13-ой главы», «В цветнике», «Около монастырских стен», «Ночной голос», «Дневник Софьи Андреевны», «Павлово отлучение», «Царствие Божие», «Борение с символом Церкви», «Предсмертные годы», «Жена», «Символика ухода».

Московский литературовед Игорь Петрович Золотусский в небольшой статье «Приоритет Толстого», написанной в 2000 году и переизданной в сборнике эссе последних лет «На лестнице Раскольникова» в том же году, попытался сформулировать то, что ему больше всего дорого в Толстовском наследии: «Беспокойство толстовского духа заражает. Обращаешь это зеркало на себя и сам становишься на место автора. И подвергаешь свое «я» строжайшему осмотру… В Толстом самоанализ поднимается вверх, как соки дерева поднимаются к вершине, и разрешается в формах жизни. Сама мысль укладывается в эти формы… Уроки Толстого – уроки простоты. «Простота есть величие», - записал он в «Неоконченном» и тем самым определил свой собственный литературный закон… еще один урок Толстого – урок целомудрия…».

В 2010 году в издательстве «Московские учебники и картография» вышла новая книга лауреата премии Александра Исаевича Солженицына Золотусского «Незримая ступень», посвященная тому непростому пути, которым великие русские писатели приходили к христианскому мировоззрению. Книга имеет подзаголовок – «Беседы о литературе и религии в Государственном музее Л.Н. Толстого на Пречистенке». Восьмая, заключительная глава-лекция в ней посвящена творчеству и личности Толстого (после размышлений автора о Пушкине, Лермонтове, Гоголе, Тютчеве, Достоевском, Лескове, Хомякове).

По мнению Золотусского, главная книга Толстого – роман «Анна Каренина» - «закончен в 1877 году, а уже через два года Толстой закончил свою «Исповедь». Этот роман стоит на пороге уже открытых и прямых откровений, исканий Толстого в сфере религии. Это первый роман в его творчестве, когда он, не отказываясь, конечно, от своего художественного таланта, вместе с тем считает, что прямое обращение к людям по поводу их жизни, из веры важнее, нежели художественная пластика». Роман «аккумулирует всего Толстого. Ведь здесь не только история погибшей женщины, не только история любви, отвергнутой светом – а Богом осужденной. Этот суд Бога над собой и Толстой признавал. Об этом он прекрасно пишет в своей «Исповеди».

В 1996 году была переиздана в Туле книга Льва Александровича Аннинского «Толстой и кинематограф» под другим названием. Его двадцать лет назад не пропустила советская цензура – «Охота на льва». Книга состоит из 10 глав, построенных, как всегда у Аннинского, на парадоксе - идее преследования: «Толстой и синематограф. Встреча», «Гонка с преследованием», «Последние беседы», «Яма, в которую проваливается все», «Из-под грима», «Четыре пробы», «Двадцать фильмов старого света», «Двадцать фильмов нового света», «Крепость в тылу». В новом издании автор добавил одиннадцатую главу – «1996. Американская мечта во французском исполнении».

Книгу завершает впечатляющая фильмография толстовских экранизаций. Приведем лишь некоторые цифры из нее: роман «Анна Каренина» за период с 1911 года по 1968 был экранизирован 10 раз в 5 странах, пьеса «Власть тьмы» - с 1909 по 1923 год – трижды, роман «Война и мир» с 1915 по 1968 – пять раз, роман «Воскресение» - с 1908 по 1962 год – 14 раз в 6 странах, пьеса «Живой труп» с 1911 по 1969 – 12 раз в 6 странах.

Для педагогов особенно интересна первая глава книги, в которой Аннинский дает емкие афористичные определения великих книг Толстого: «В сорок лет написан роман «Война и мир» - своеобразная «Илиада» русских, героический эпос, настолько странный и неожиданный среди злободневностей той эпохи, что Достоевский назвал его миражем. В известном смысле это был действительно мираж, духовная ретроспекция, жаждущий взгляд в прошлое – туда, где в преданиях 1812 года, безоговорочно сплотившего Россию перед лицом внешней опасности, пытался разглядеть Толстой гармоническое слияние Человека и Целого. Современность была далека от идеала. И все-таки Толстой продолжал искать в ней неповрежденное единство, веря, что его просто не может не быть. Эта вера породила «Анну Каренину» - совершеннейшее произведение пятидесятилетнего художника, где актуальность злободневных «вопросов» соединилась с неотвратимой логикой духовного возмездия и воздания в судьбе каждой личности, - Толстому казалось, что в реформированной России, где все переворотилось и только укладывается, нравственный абсолют так или иначе, но все-таки проложит себе дорогу… В шестьдесят лет он начал роман «Воскресение», писал мучительно долго и в семьдесят лет окончил его – на самом исходе века. Он чувствовал: это последняя эпическая попытка. Третий его роман, тронутый горьким ощущением необратимости совершающегося, прозвучал как приговор уходящей эпохе, уходящей культуре, когда ни покаяние, ни любовь не могут воскресить старый рассыпающийся мир. Новый же непонятен».

В 2001 году в московском издательстве «Аграф» была переиздана вышедшая впервые в 1928 году и выпущенная тогда толстовским музеем книга Н.Н.Апостолова «Живой Толстой: Жизнь Льва Николаевича Толстого в воспоминаниях и переписке». Мемуарные и эпистолярные свидетельства хронологически связаны друг с другом, перед читателем проходит вся жизнь великого писателя – с молодости до последних дней. Образ живого Толстого возникает благодаря тому, что мы видим писателя в домашней и семейной обстановке, во время радостей и волнений, за работой и на отдыхе. 17 апреля 1928 года Гусев писал в предисловии к первому изданию этой книги: «Читатель слышит голоса смотревших на Толстого людей самых различных направлений, каждый из которых подмечал в нем черты, лично ему наиболее близкие и родственные. Разнообразные голоса эти сливаются в одну стройную симфонию, мелодия которой – необычайная личность великого творца».

Книга состоит из 7 больших разделов: «Годы детства и отрочества. 1828-1844», «Годы юности. 1844-1851», «Л. Толстой на военной службе. Первые годы литературной деятельности. 1851-1855», «Петербург. Москва. Ясная Поляна, Заграничные поездки. Школьная деятельность. 1855-1862», «Работа над «Войной и миром» 1863-1872», «Работа над «Анной Карениной». 1873-1877», «Период искания смысла жизни и критики общественного строя. 1878-1910».

В книгу мемуаров, выпущенную в 2006 году в Москве, поэт Евгений Евтушенко включил статью, написанную им в 1987 году «Восстание Анны. Заметки о романе Толстого «Анна Каренина», в которой он утверждает, что одинокого человека – Толстого – понял только другой великий одинокий человек – Достоевский, который назвал «Анну Каренину» совершенством. По мнению поэта, большинство человечества – это тоже одинокие люди, творчество великого художника – «это письмо сразу всем». Евтушенко убежден, что, если Флобер говорил: «Мадам Бовари – это я», то Толстой то же самое мог бы сказать об Анне Карениной: «Сибаритские черты части его жизни – в Стиве Облонском, его любимый офицерский шарм – во Вронском, его полуидеалистическое, полупрактическое правдоискательство – в Левине… Толстой заболел мучительной болезнью вины перед всеми, лишенными куска хлеба, куска счастья, кутила, съевший не одну тысячу английских бифштексов, он стал убежденным вегетарианцем, заболев духовным голодом. Великосветская красавица Анна заболела голодом по любви. Глубоко религиозный Толстой стал антиклерикалистом… Религиозная Анна, как он, разрывается от удушающего ее отвращения к религиозному лицемерию.

По мнению Евтушенко, Толстой высоко ставил понятие «семьи» как некую нравственную личную церковь, но разочаровался и в ней, ибо под декорациями так называемого взаимного уважения увидел гибель любви. Слава Толстого превратилась в сплетни, изранившие его и всех его ближних, включая Софью Андреевну. Слава Анны – красавицы и изменницы именитого мужа – тоже превратилась в сплетни, доходящие до прямых оскорблений. Бегство Толстого из Ясной Поляны, считает поэт, было практически самоубийством. Его смерть произошла на станции Астапово под стук колес, раздавивших когда-то Анну. Оба эти самоубийства были восстанием смертью после неполучившегося восстания жизнью Восстание Толстого началось, видимо, уже сразу после Крымской войны, которая переродила его – утверждает Евтушенко.

Восстание Анны началось с любви к Вронскому, тоже переродившей ее. Эта любовь была личной «крымской войной» Анны с «мнением света», с ее собственным, завидным в глазах многих положением, с ее обязательствами перед мужем, с ее любовью к сыну, которого у нее отняли. Это вечная трагедия женской любви, ибо женщина отдает все своему любимому и ждет от него того же. «Не в том ли была трагедия Толстого, посвятившего себя всему человечеству и ждавшего, что человечество ответит ему тем же?» - спрашивает читателей Евтушенко, напоминая знаменитый афоризм Марины Цветаевой: «Гений – тот поезд, на который все опаздывают».

Вывод поэта весьма конкретен: «Две нравственные опоры – семью и слияние с крестьянской жизнью – Толстой и превозносил как спасение, но и подвергал сомнениям самым наимучительным. Об этом – вся «Анна Каренина». Толстой гениально понимал, что разгадку разобщенности надо искать в первичной ячейке человечества – в семье».

В 2010 году с концептуальной книгой – в жанре романа-реконструкции, опирающегося на строго документальный материал - дневники и письма Толстого, свидетельства современников, прессу того времени - выступил московский критик среднего поколения Павел Валерьевич Басинский. Он озаглавил свой роман-расследование «Бегство из рая». Одна глава из этой книги была опубликована в журнале «Новый мир». Писатель и журналист предлагает нам шаг за шагом разобраться в причинах семейной драмы Толстого, в тайных причинах пережитого им духовного кризиса, завершившегося побегом из дома и подписания им тайно от жены нового духовного завещания.

Книга Басинского, получившая 23 ноября 2010 года одну из самых престижных российских литературных наград – премию «Большая книга» - состоит из 10 глав. Каждая из них имеет название, в котором или обыгрывается заглавие классического произведения, или вынесенное в заголовок словосочетание способно вызвать в сознании читателя остросовременные ассоциации и обретает различные значения в контексте толстовского времени и дня сегодняшнего. Перечислим названия глав, и своеобразие авторского подхода к достаточно известному биографическому материалу станет понятным: «Уход или бегство?», «Потерянный рай», «Сонечка и дьявол», «Голова в чепце», «Новый русский», «Милый друг», «Чья вина?», «Красивый идол», «Отлучение и завещание», «Ледяной дождь».

Печален итог, к которому приходит вдова великого писателя после смерти мужа, столько боровшаяся с ним за наследство, означавшее в ее сознании важнейшую финансовую составляющую счастливого будущего ее многочисленных детей. Басинский приводит запись в дневнике Софьи Андреевны: «Лева проиграл около 50 тысяч!... Тысячу раз прав Лев Николаевич, что обогатил мужиков, а не сыновей. Все равно ушло бы все на карты и кутежи. И противно, и грустно, и жалко! А что еще будет после моей смерти!».

Перехожу к третьей части сообщения «Толстой в зеркале журнальных публикаций»

В 2003 году редакция гуманитарного образовательного журнала «Путеводная звезда. Школьное чтение» в № 2 (85) опубликовала под названием «Душа Толстого» главы из книги «Неопалимая купина» известного писателя-эмигранта Ивана Федоровича Наживина, дружившего с Толстым. Книга была написана в 1927 году. Предисловие к этому выпуску журнала написал член-корреспондент РАО Виктор Хелемендик, озаглавив его «Драма гения», подчеркнув: «Писатель воссоздает в книге драму великого художника и мыслителя, прослеживает внешние и внутренние конфликты, под бременем которых Толстой поднимался на свою Голгофу… в ней является нам душа Толстого, его так необходимый нам ответ на вопрос: в чем смысл жизни?».

Новое время позволяет нам возвращать в круг чтения литераторов, чьи имена долгие годы находились под запретом – Мережковского, Наживина. В № 11 журнала «Знамя» за 2010 год опубликован «Венок на могилу Льва Толстого», написанный богословом, публицистом, прозаиком и драматургом Валентином Павловичем Свенцицким (1881-1931), бывшим иереем и проповедником Добровольческой армии. «Венок» состоит из 9 самостоятельных миниатюр: «Куда уехал Лев Толстой?», «Смерть и бессмертие», «Бог посетил народ свой», «В Ясной Поляне», «От кого «бежал» Лев Толстой», «Лев Толстой (к годовщине смерти)», «Победа над миром», «Венок на могилу Толстого», «Правда в любви».

Свенцицкий постарался разграничить Толстого и толстовство, считая это общественное явление «отрицательным результатом» деятельности писателя, «накипью, собранием уродливых сторон его духовной личности, от которого ему с ужасом придется отвернуться». Исторической заслугой Толстого Свенцицкий считал: «Образованный и гениальный человек заявил… что одна только религия может дать действительное знание… с небывалой силой поставил перед сознанием культурного человечества религиозную проблему». Писателю удалось поколебать самодовольное сознание атеистов.

В 2010 году в журнале Российского Детского Фонда «Путеводная звезда. Школьное чтение» (№ 10) редакция представила фрагменты из книги московского критика среднего поколения Александра Разумихина «Радости и горести счастливой жизни в России. Новый взгляд на «Войну и мир» Л. Толстого. Триптих». В журнальном варианте текст А.М. Разумихина назывался «Три героя из «Войны и мира». Главной задачей (он вынес ее даже в название предисловия – «Ради земного счастья») автор считал «преодолеть превратные толкования: истинная история, как ее понимает Лев Толстой, - это сама жизнь, мгновения и дни, приносящие человеку счастье».

В двух номерах (10 и 11) за 2010 год московского журнала «Наука и религия» появились две статьи философа и поэта Валентина Арсентьевича Никитина «Без покаяния (к 100-летию со дня смерти Л.Н. Толстого)» и «Церковь поступила мудро: анафемы не было».

В одиннадцатом же номере журнала «Наука и религия» была опубликована статья Владимира Микушевича «Каждый за всех виноват» или «нет в мире виноватых»?», посвященная заочному диалогу Толстого и Достоевского.

В новом московском журнале «ХиП» («Художник и писатель в детской книге» № 2 за 2010 год) в рубрике «Литературный венок России» опубликован рассказ Толстого «Два брата и золото» с иллюстрациями народного художника России Бориса Аркадьевича Диодорова, выполненными к японскому изданию 1988 года. Рассказу предшествует «Слово литературоведа» - вступительное слово профессора, кандидата филологических наук, директора государственного музея Л.Н. Толстого Виталия Ремизова, утверждающего: «В иллюстрациях Бориса Диодорова к народным рассказам Толстого нет назидательности (как, впрочем, во всех его работах), они воспринимаются так же естественно, непроизвольно, как и та жизнь, которая запечатлена в тексте. Многие из них глубоко символичны. В них есть и психологическая достоверность, и чувство «такта действительности». И есть то, что не всегда встречается у большого художника – вера в разумную, Божественную природу человека, расположенного больше к добру, нежели ко злу. Толстому изначально от рождения была дана «чистота нравственного чувства», она стала камертоном для всего его творчества. Думаю, что и Бориса Аркадьевича Бог наделил этим свойством. Оно тоже изначально присуще ему и ощущается во всех его работах».

18 ноября 2010 года газета «Советская Россия» выпустила спецномер «Отечественные записки», посвященный Толстому. В него вошло «Слово о Толстом» Леонида Леонова, очерк «Какая глыба, а?» Александра Фролова и отклики на письмо С. Горцева, опубликованное в «Советской России» от 13 ноября 2010 года, под общим заголовком «Неудобный гений», а также высказывания Льва Толстого об искусстве, русском языке и природе творчества.

Следующая часть моего сообщения – «Новые издания текстов Толстого, интересные молодому читателю».

В 1992 году Можайский полиграфический комбинат выпустил народные рассказы Толстого «Чем люди живы» с черно-белыми иллюстрациями народного художника России Диодорова, выполненными простым карандашом.

В 2001 году московское издательство «Русский Раритет» опубликовало миниатюрную книгу Толстого «Учение Христа, изложенное для детей» с предисловием автора, написанным 12 июня 2008 года – за два года до смерти. Предисловие обращено к учителям, которые, по замыслу писателя, должны читать эту книгу вместе с маленькими детьми. Процитируем обращение писателя, в котором он делится личным педагогическим опытом: «В прошлом году у меня образовалась маленькая школа из крестьянских детей от десяти до тринадцати лет. Желая передать им учение Христа так, чтобы оно было понятно им и имело бы влияние на их жизнь, я рассказал им своими словами те места из четырех Евангелий, которые казались мне самыми понятными, доступными детям и, вместе с тем, самыми нужными для нравственного руководства в жизни. Чем дальше я занимался этим, тем яснее мне становилось – и из пересказов детей, и из вопросов их – все то, что легче воспринималось ими и что более привлекало их. Руководствуясь этим, я и составил эту книжечку. Думаю, что чтение ее по главам, сопровождаемое вызываемыми этим чтением объяснениями о необходимости приложения в жизни вечных истин этого учения, не может не быть благотворно для детей, по словам Христа, особенно восприимчивых к учению о Царстве Божием».

В 2004 году кафедра истории русской литературы и журналистики МГУ имени Ломоносова выпустила сборник избранных публицистических статей Толстого под общим заглавием «Пора понять». Книга была посвящена полузабытой части творческого наследия Толстого - его публицистике. В сборник были включены 30 статей, написанных с 1880 по 1900 год – трактаты, воззвания, памфлеты, открытые письма частным лицам.

Центральная идея, пронизывающая всю публицистику писателя, – это призыв по всем окружающим людям «делать все, что можем, для того, чтобы поскорее пришло это время», когда «закон насилия» сменится «законом любви». Многие из них прямо обращены к молодому читателю, что подчеркнуто автором в подзаголовке – «Верьте себе (обращение к юношеству)», «Любите друг друга (обращение к кружку молодежи)», «Письмо студенту о праве». Автор предисловия «Толстой-публицист» И.В. Петровицкая утверждает: «Творчество «позднего» Л. Толстого – художника и публициста – пронизано верой в «воскресение», в «неизбежный переворот в духовном сознании людей, который должен утвердить новое. Подлинно христианское миросозерцание. Со всей мощью своего публицистического таланта он содействовал приближению этого времени».

В 2005 году петербургское издательство «Вита Нова» выпустило в двух томах роман Толстого «Анна Каренина» с иллюстрациями знаменитого художника-эмигранта, изобретателя игольчатого экрана Александра Алексеева. С иллюстрациями Алексеева вышло 50 книг, но работы к Толстому были опубликованы уже после смерти художника. Он сделал их в 1951-1957 годах, а опубликовали их в Париже в 1997 году в виде папки со 120 эстампами тиражом 20 экземпляров. Метод Алексеева имеет мало общего с традиционным иллюстрированием. Французский профессор Жорж Нива пишет: «Алексеев не иллюстрирует, он превращает, он проникает в саму логику поэтического текста и озаряет ее светом».

В 2009 году И.В. Петровицкая (под общей редакцией профессора В.Я. Линкова) выпустила дневники (в том числе тот, который сам писатель называл «Тайным»), записные книжки и статьи Толстого («Не могу молчать» и «Благо любви (обращение к людям-братьям)», написанные в 1908 году. Издание было приурочено сразу к двум юбилейным датам, о чем напоминалось уже на титуле книге – « К 180-летию со дня рождения. К 100-летию со дня написания статьи «Не могу молчать». Кроме того, в приложении давались «Яснополянские записки» Д.П. Маковицкого и отклики на 80-лений юбилей Толстого в России и за границей.

Многие предостережения писателя, убеждена составитель книги Петровицкая, звучат сегодня весьма современно: «Задолго до появления Интернета Толстой заметил, что пресса «все более и более заменяет личное общение людей», утрачивающих спасительную беседу друг с другом, без которой не может быть понимания и единения душ. Писатель и мыслитель предостерегал об опасности, перед которой стоит человечество: прогресс, столь прославляемый в Х1Х веке, перегоняет духовное развитие людей, движение к нравственному совершенству».

В 2010 году частное издательство «ПоРог», созданное по инициативе писателя, доктора экономических наук Александра Петровича Потемкина, выпустило оригинальный сборник прозаических произведений «толстовского клана» - самого писателя (повесть «Крейцерова соната») и двух членов его семьи – жены Софьи Андреевны (повести «Чья вина?» «Песня без слов») и сына Льва Львовича (рассказ «Прелюдия Шопена»).

Повесть «Крейцерова соната» была впервые опубликована в 1891 году. Ее тему сам автор определил как «рассказ о любви плотской, о половых отношениях в семье». Софья Андреевна считала, что «повесть направлена» против нее. И она восприняла ее как вызов на литературную дуэль и попыталась ответить мужу повестью собственного сочинения «Чья вина? (По поводу «Крейцеровой сонаты» Льва Толстого)». Соперничающий с великим отцом Лев Львович написал свой ответ на «Крейцерову сонату» - рассказ «Прелюдия Шопена». Включена в книгу и вторая повесть Толстой «Песня без слов», в которой выразилось искреннее увлечение Софьи Андреевны композитором Сергеем Ивановичем Танеевым. Книгу открывает предисловие директора Литературного музея Толстого Ремизова «…И воображал себе, что я ангел» Еще раз о «Крейцеровой сонате».

Главную идею скандальной, вызвавшей столько споров в семье писателя и российском обществе того времени повести Толстого Ремизов комментирует следующим образом: «Крейцерова соната» - это и предмет сюжетной интриги, бытийный шлейф повествования, и метафора бесконечно сложного бытия, Земного и Божественного существования человека. Гений художника выстраивает произведение таким образом, что вдумчивый читатель, проходя через быт и муки совести, поднимается на новую ступень самопознания, где происходит его второе рождение – «рождение духом», встреча со своим пробуждающимся Духовным «Я» Достало бы сил читателю пройти по трудным дорогам чистилища!»

Завершающий содержательный блок сообщения «Педагоги обращаются к наследию Толстого».

Наиболее широко педагогические взгляды Толстого представлены в сборнике «Педагогические сочинения», выпущенном издательством «Педагогика» в 1989 году с предисловием «Лев Толстой как педагог». Составитель этой книги Н.В. Вейкшан (Кудрявая), рецензент – самый авторитетный специалист-толстовед из Института мировой литературы РАН, ныне покойная Опульская. В книгу вошли, кроме «Мыслей о воспитании», взятых составителями из дневников и писем, «Дневник Яснополянской школы за 1862 год», составленный Толстым «Проект устава учебных заведений», статья «О народном образовании» и другие.

Одна из важнейших для Толстого идей: на примере обучении и воспитания крестьянских детей, учащихся Яснополянской школы, показать, что их творческие и нравственные возможности раскрываются только тогда, когда они становятся участниками педагогического процесса в обстановке непринужденности и сотрудничества, «эмоциональной привлекательности».

В 2004 году в Институте социально-педагогических проблем сельской школы Светлана Сергеевна Глущенко защитила кандидатскую диссертацию на тему: «Социально-педагогические воззрения Л.Н. Толстого». В работе исследователь приходит к следующим выводам: практическая и теоретическая деятельность Толстого-педагога обогатила отечественную педагогику прогрессивными социально-педагогическими идеями, не утратившими по сей день актуальности. Взгляды писателя на роль крестьянской среды в воспитании ребенка, основополагающее значение семьи, родителей в воспитательном процессе, на школу для крестьянских детей, задачи сельского учителя, методы обучения крестьянских детей, роль труда, природы, религии в нравственном воспитании юного человека; воззрения Толстого на образование и воспитание, помощь нуждающимся, безусловно, неоднозначны, но в целом – в социально-педагогическом комплексе эти идеи продолжают входить в золотой фонд отечественной педагогики.

Социально-педагогическая позиция писателя исторически обусловлена, он опирается на личный социально-педагогический опыт, философское и художественное осмысление собственного педагогического творчества, наработок зарубежной педагогики, учитывает духовные искания Толстого как писателя, педагога, мыслителя.

Главное в педагогическом творчестве писателя – это уважение к ребенку, понимание интересов маленького крестьянина, знание среды, в которой происходит его рост и становление как личности. Главное в педагогической деятельности Толстого, по мнению Глущенко, - это вера в значительные познавательные возможности крестьянских детей, основательное знание особенностей их развития. В статьях, не лишенных спорных утверждений, писатель выступает как сторонник идеи гуманного, уважительного отношения к детям, творческого развития их способностей, духовно-нравственного совершенствования личности, творческого отношения к педагогической деятельности.

Глущенко утверждает, что вклад писателя в социальную педагогику определяется новаторской постановкой конкретных социально-педагогических проблем. Конкретность вклада подтверждается практической деятельностью писателя в имении Ясная Поляна, где он организовал школу для крестьянских детей, а также инициировал открытие в ближайших к этому имению селах значительного числа школ, лично обучал крестьянских детей, создал учебные книги под общим названием «Азбука», являющиеся до сих пор образцовыми произведениями детской литературы.

Для современной педагогики, по мнению Глущенко, огромное значение имеет социально-педагогический подход Толстого к исследованию проблем воспитания, образования, обучения крестьянских детей, работы школы, деятельности учителя, организации социальной помощи нуждающимся. Сущность этого подхода состоит в целостности исследования педагогического процесса, когда в комплексе изучалась организация жизни школы, ее программы, методы работы учителя, среда, в которой работает школа, в создании модели школы для крестьянских детей на основе авторской концепции, в формировании теоретических воззрений в процессе личного социально-педагогического опыта обучения детей в сельской школе, в создании учебников для крестьянских детей с учетом их особенностей, интересов, потребностей, в философском осмыслении и художественном отражении личного педагогического опыта.

Масштабность и значимость педагогического опыта Толстого для современных ученых сформулировала Векшан (Кудрявая): «Л.Н. Толстой блестяще решил подсказанную ему самой жизнью задачу осмыслить причины отставания дела образования и воспитания и всем своим педагогическим творчеством показал, какой вред делу обучения и воспитания подрастающего поколения приносит неразработанность методических аспектов педагогической науки. В период, когда воспитание творческой нравственной личности является объективно необходимым процессом, еще более притягательной силой для нас начинает обладать педагогическое наследие великого писателя».