Geum.ru

Институт семьи воспитания рао

Вид материалаЛекция
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
Главный специалист Научно-координационного управления аппарата Президиума РАО, кандидат педагогических наук Людмила Михайловна Зотова

Уважаемые коллеги! Мое выступление носит следующую тематическую направленность - «Современный облик женщины–педагога в творческом наследии Льва Николаевича Толстого».

Современные гендерные тенденции образовательной сферы обусловлены несколькими значимыми факторами, к которым можно отнести: историчность женского профессионального педагогического труда; специфичность женской педагогической профессии и связанное с ней восприятие социумом статуса педагога и статуса женщины (природосообразность женского личностного начала и профессиональные качества педагога), особенности субъект-субъектных отношений в профессиональной деятельности женщины- педагога и специфичность гендерного состава основных работников данной профессиональной среды или феминизация образовательной сферы. Процесс феминизации мы связываем с возрастанием количества женщин в сфере образования, в том числе и высшей школе, а также появлением и проявлением присущих женщинам характеристик (как личностных, так и профессиональных). Женщина всегда ассоциировалась с красотой физической, умением красиво одеваться, красиво вести беседы, словом, умением красиво вести себя в обществе. Особым качеством женской личности считалась красота моральная, которой обладала далеко не каждая женщина. Стремление к ней и постоянное совершенствование над собой заставляло многих женщин реализовывать себя в профессии. Именно педагогическая деятельность способствовала раскрытию таких женских качеств личности, как толерантность, ответственность, нежность, чуткость, готовность помочь другому.

Профессия педагога мобилизует субъектную активность как базовый механизм психологического развития в решении проблемы выстраивания личностью собственного психологического пространства при межличностном взаимодействии. Субъектность женской личности понимается нами как центральное образование человеческой реальности, возникающее на определенном уровне развития личности женщины и представляющее новое системное качество. Способность женщины изменять окружающую действительность (семейная и профессиональная роли) и себя в отношении к ней, активная адаптация к среде и самой себе – составляют ее человеческие сущностные характеристики и задают качественный уровень бытия. Тем самым, можно говорить о так называемом «индивидуальном стиле», который включает личностную парадигму мышления и логику профессионального поведения. Индивидуальный стиль женщины-педагога особенно важен в качестве преподавателя высшей школы и гуманизации учебно-воспитательного процесса. Женщина-педагог со своей биопсихосоциальной природой способна раскрыть себя как творческую личность, научиться мыслить и чувствовать, стать носительницей не только знаний, но и культуры при решении множества педагогических и общественно-социальных задач.

На тесную связь педагогического труда и женской личности указывал великий русский писатель и педагог Лев Николаевич Толстой. Занимаясь просветительской деятельностью и отстаивая идеи свободного воспитания личности, Толстой неоднократно в трудах поднимал проблемы народных учителей и учительниц. Он высоко ценил труд женщин-педагогов на сложной ниве просвещения, утверждая, что именно в педагогическом труде в большей степени раскрываются ценности женской личности как женщины-матери и женщины-воспитательницы, женщины-хранительницы семейных устоев и традиций.

Профессиональные качества женщины педагог связывал со свободой в вопросах дисциплины, отсутствием наказаний на уроках. Дея­тельность женщины-педагога основывалась, по его мнению, на уважении личности ре­бенка, развитии его природных задатков и индивидуальности. Индивидуальные женские черты, по его мнению, формируются под влиянием матери в полноценной семье. Именно брачные отношения Толстой считал единственной и допустимой формой объедине­ния мужчины и женщины. Эту позицию он доказывал своей личной жиз­нью. Семью Толстой считал наиболее приемлемой формой объединения людей в человеческом обществе, члены которой каждый в отдельности выполняют опреде­ленные функции. В отношении назначения женщины в че­ловеческом обществе он был консервативен, отстаи­вая мнение, что только полностью посвятившая себя материнству женщина способна воспитать нравственные и душевные силы ребенка, закалить его характер.

Толстой настаивал на участии обоих родителей в воспита­нии детей в семье и единстве их требований с целью достиже­ния лучших результатов в процессе воспитания. Придерживаясь взгляда на женщину только как на воспитательницу де­тей и хозяйку дома, Толстой осуждающе относился к женской эмансипации, считал ее фактором, разрушающим устои жизни и общества, приводящей к отказу женщиной от потребности в продолжении рода и потере ее женской индивидуальности.

Толстой не отрицал, но в тоже время и не приветст­вовал участие женщины в общественной жизни. Он допускал уча­стие женщины в мужском труде, в делах мужа, но главное женское назначение он видел в рождении и воспитании детей, а детородную функцию педагог считал определяющей в жизнедеятельности женщины. Толстой высоко ценил функцию материнства. В связи с этим он отмечал, что призвание мужчины шире, а призвание женщины однообразнее, но глубже по своей сути. Педагог писал: «Только через дела свои призван служить Богу и людям мужчина, только через детей своих призвана служить женщи­на». Следовательно, по его утверждению, женщина благодаря своей физиологической функции, являлась творцом продолжения жизни на земле.

Педагогические идеи Толстого в отношении женского воспитания и педагогического образования находятся в числе приоритетных и не потеряли своей значимости и на современном этапе в отношении положения женщины в обществе, ее материнской роли как социально значимой, педагогической роли в качестве женщины-воспитательницы будущего достойного гражданина общества.

Современный облик женщины-педагога как профессионала состоит в ясной целевой установке; четком планировании всех этапов работы, направленных на достижение этой цели; мобилизации интеллектуальных, волевых и эмоциональных ресурсов; определении эффективных методов и приемов и форм обучения; осуществлении контроля и проведении анализа конкретного результата с требуемыми корректировками. Для преподавателя высшей школы в качестве приоритетной выступает ситуация, сложившаяся в профессиональной подготовке, которая предполагает дифференциацию задач преподавания сообразно множественности современных направлений профессиональной деятельности.


Профессор кафедры психологии и педагогической антропологии Московского государственного лингвистического университета, доктор педагогических наук, профессор Михаил Алексеевич Лямзин

Уважаемые коллеги! Анализ творческого наследия Льва Николаевича Толстого в свете воспитательных реалий современности невозможен без ясного понимания его философских и мировоззренческих принципов. Раскрытие их могло бы стать темой отдельного выступления (исследования). Мы же обратим внимание на ключевую позицию Толстого как человека, писателя и педагога: безоговорочное признание полной свободы личности. От этого мировоззренческого принципа Толстого как отправной точки выстраивается вся его педагогическая теория и практика, дальнейшая позиция по вопросам образования и воспитания.

В частности, он последовательно и обоснованно в теории и на практике выступает против… воспитания. Но какого воспитания? Воспитания, которое «… есть действие одного человека на другого и включает в себя три действия: 1) нравственное или насильственное влияние воспитателя – образ жизни, наказания, 2) обучение и преподавание и 3) руководство жизненными влияниями на воспитываемого».

Отрицая такое «несвободное» воспитание, Толстой признавал лишь возможности всех широких «влияний жизни» (сегодня мы бы сказали «социализации)», которые дают ребенку, прежде всего, свободное общение с родителями и сверстниками, а также различные игры, труд и «ненасильственное» учение. Возможно, здесь лежит ключ к одному из подходов к пониманию современного воспитания как целенаправленного процесса создания всесторонних благоприятных условий для проявления способностей индивида, развития его природных сил и дарований. Не прямое и непосредственное воздействие на воспитанника, а опосредованное взращивание его на основе принципа природосообразности.

В известном смысле определенные акценты в вопросе об отношении Толстого к воспитанию и образованию, в том числе их единству, расставлены самим Львом Николаевичем меньше чем за год до своей смерти в статье «О воспитании» (Ответ на письмо В.Ф. Булгакова, ноябрь 1909 года, журнал «Свободное воспитание»). Булгаков в то время работал над книгой о мировоззрении Толстого и обратил внимание на противоречия между взглядами и высказываниями Льва Николаевича о воспитании и просил в своем письме дать ему разъяснения по этим вопросам.

Толстой ответил, что может быть в его давнишних и последних статьях о воспитании и образовании есть противоречия и неясности. Но он не пытается отстаивать и обосновывать свои прежние взгляды, а вполне определенно пишет о том, что думает о воспитании и образовании на тот момент времени. По-прежнему оставаясь верным своим взглядам, он отвечает Булгакову: «Во-первых, разделение… между воспитанием и образованием – искусственное. И воспитание и образование нераздельны. Нельзя воспитывать, не передавая знания, всякое же знание действует воспитательно». Обратим внимание: только свободное, ненасильственное, гуманное воспитание и образование неотделимы друг от друга, находятся в единстве и обусловлены друг другом. Любой другой вид воспитания по определению не может быть един с образованием, и наоборот: система образования готовит «образованцев» (по выражению Александра Исаевича Солженицын), но не воспитанных людей.

Отталкиваясь от вышеприведенного тезиса, далее Толстой высказывает свои мысли только об образовании, подразумевая под образованием и воспитание. «Думаю, что уже одна такая полная свобода, то есть отсутствие принуждения и выгод как для обучаемых, так и для обучающих, избавило бы людей от большой доли тех зол, которые производит теперь принятое везде принудительное и корыстное образование…».

Учение без принуждения, безусловное воспитание, бескорыстное и доброжелательное отношение между педагогами и воспитанниками – вот принципы современного воспитания и взаимных отношений между всеми субъектами этого процесса. И сегодня эти требования актуальны для педагогов, ибо другие подходы обречены на провал, о чем свидетельствует массовая педагогическая (воспитательная) практика.

Анализируя вклад Толстого в современную теорию воспитания в стенах научного заведения Российской академии образования, отметим, что Толстой видел непосредственную связь не только воспитания и образования, но и воспитания с наукой. Он писал: «... если хочешь наукой воспитать ученика, люби свою науку и знай её, и ученики полюбят тебя, а ты воспитаешь их. Но ежели ты сам не любишь её, то, сколько бы ни заставлял учить, наука не произведет воспитательного влияния».

Полагаем, что под наукой Лев Николаевич понимал тот учебный предмет, которому учит учитель общеобразовательной школы или преподаватель системы профессионального образования. В данной мысли заложен глубокий смысл и требование к педагогу не только глубоко знать то, что преподносишь обучающимся (это традиционное и вполне понятное требование), но и любить свою учебную дисциплину. На практике школьники (студенты) видят и хорошо различают, кто из педагогов действительно любит свой учебный предмет, увлечен им, знает намного больше, чем это необходимо по программе и невольно «заражает» обучающихся преподаваемым курсом, а кто формально относится к предмету преподавания. В этой любви заложен большой воспитательный потенциал учебных занятий и процесса обучения.

В свете вышеизложенного актуализируется проблема научно-исследова-тельской компоненты в профессионально-педагогической подготовке и компетенции в педагогической деятельности современного педагога.

Таким образом, несмотря на вековой отрезок времени, прошедший с момента кончины Толстого, его мысли остро актуальны и сегодня. Мы видим в них современный смысл, прилагаем к настоящему, прогнозируем проявление в будущем. Представляется, что в этом залог бессмертия педагогического наследия Толстого.


Ведущий научный сотрудник лаборатории теории и истории воспитания Института семьи и воспитания РАО, доктор педагогических наук Светлана Сергеевна Невская


Уважаемые коллеги!

В 2010 году мировая общественность отметила две знаменательные даты: столетнюю годовщину со дня смерти Льва Николаевича Толстого (1828-1910) и 220-летие со дня рождения Дистервега (1790-1866). Пути этих представителей гуманной педагогики пересеклись в начале 1860-х годов.

Следует сказать, что после окончания военной службы 28 мая 1856 года Толстой выезжает в Ясную Поляну, где и возникает идея создания школы для крестьянских детей. Как пишет В.А. Жданов, это «было возвращение к нормальной жизни в мирной обстановке, наконец, возможность осуществить лелеянную с юности мечту о женитьбе, о семье. Толстой записывает: “Четыре чувства с необыкновенной силой овладевают мной: любовь, тоска, раскаяние (однако, приятное, желание жениться”» (цитирую по книге: Жданов В.А. Любовь в жизни Льва Толстого. – Москва: издательство «Планета», 1993 год, страница 28).

Толстой в 1862 году (осенью Лев Николаевич женился на Софье Андреевне Берс) издает журнал «Ясная Поляна». Жданов пишет: «Женитьба сразу изменила весь строй жизни Толстого. В последние голы холостяцкой жизни большая часть его внимания сосредоточилась на общественных интересах: посредничество, школа, педагогический журнал. Теперь же все это отходит на задний план или заменяется новыми увлечениями. Хотя Лев Николаевич и возобновляет школу, но занимается далеко не с таким воодушевлением, как прежде, и вскоре школа совсем закрывается. Издание журнала тяготит Толстого, и он решается приостановить его. На первый план выступают личные интересы, хозяйство, «заботы об увеличении средств жизни». Даже художественное творчество, на первых порах, теряет свое прежнее значение». В это время созревает план грандиозного романа «Война и мир». Жданов пишет: «Он не остался помещиком-рутинером, а сразу же стал искать новых путей, усложнять хозяйство новыми планами и затеями, стремясь во всем достигнуть совершенств». Лев Николаевич записывает в дневнике 3 января 1863 года: «Эпический род мне становится один естественен». 2 июля появилась следующая запись: «Читаю Гёте и роятся мысли». Жданов замечает: «К созданию «Войны и мира» Толстой был внутренне вполне готов. Дальнейшее размежевание не прекращалось, и спустя два года, в эпоху расцвета его творческих сил, он писал Фету, что перепрег хозяйство “оглобель на пристяжку”, а “мысль и художество... в корень... и гораздо покойнее поехал”».

Двадцать лет Лев Николаевич обучал крестьян. Чувство неудовлетворенности не покидало молодого писателя и педагога. Он перечитывает педагогические сочинения, а в конце 1950-х годов совершает поездку за границу, где изучал работу народных школ в Германии, Франции, Англии, Швейцарии. На родине он вновь открыл свою школу.

Во время заграничных поездок в 1860-1861 годах Толстой изучал опыт европейских школ. Лев Николаевич встретился со своим современником, «учителем немецких учителей» Дистервегом. Эта встреча, несомненно, повлияла на его педагогические взгляды.

Известно, что во время беседы с Дистервегом Толстой сказал, что «лучшая система – не иметь никакой системы» (цитирую по книге: Крылова Н.Б., Александрова Е.А. Очерк понимающей педагогики. – Москва: Народное образование, 2001 год, страница 112).

Какие педагогические идеи Дистервега могли заинтересовать Льва Николаевича?

Прежде всего, следует отметить, что Дистервег, уроженец Вестфалии, в молодые годы был увлечен учением Песталоцци и даже стремился основать в Берлине приют его имени. В 1833 году в статье «Жизненные вопросы цивилизации» он писал о необходимости заботы о народе, о его воспитании. В противном случае народ будет постоянной угрозой существующему порядку.

Проведем параллель: Толстой в 1859 году в Ясной Поляне организовал школу для крестьянских детей, которая была закрыта в 1862 году. С целью распространения своего опыта, Лев Николаевич организовал издание педагогического журнала «Ясная Поляна». В первом издании он дал описание практики своей школы. Главный призыв Толстого: школа не должна забывать о ребенке, она должна учитывать особенности детской природы («первообраз гармонии, правды, красоты и добра»), не должна лишать ребенка свободы, самостоятельности, должна развивать его творческие силы и способности и не убивать в них все живое и разумное.

Но вернемся к педагогическим взглядам Дистервега. Педагог считал, что как невозможна отвлеченная любовь, любовь вообще, так и невозможно воспитание вне связи с конкретной личностью ребенка. Идеальная цель воспитания – самостоятельность индивида в служении истине, добру и красоте. Жизнь есть развитие, изменение, поэтому понимание истины тоже изменяется в человечестве, поэтому уместно говорить о некоторых общих основах, а не о цельной системе воспитания.

Первой общей основой воспитания Дистервег называет свободу развития. Он обосновывает свою позицию тем, что нельзя развивать человека без его участия. Однако давление авторитета воспитателя и внешние влияния («эманация»), а также механизм обучения и деспотизм препятствуют свободному развитию ребёнка.

Что же такое свобода развития воспитанника в понимании Дистервега? Развитие, считал педагог, есть природная потребность человека, удовлетворение которой является источником счастья и тождественно со стремлением к развитию. Воспитывать человека, значит помогать его стремлению к развитию (сам себя воспитывает). Внешнее воспитательное воздействие должно быть согласовано с природными стремлениями индивида, с его внутренним миром. Дистервег утверждал, что детские души, подогнанные под одну мерку, несут на себе клеймо духовного рабства. Нельзя подавлять и принижать индивидуальность. Ведь ученики не могут одним тоном говорить, одним почерком писать. Не случайно уже в ХХ веке педагог и писатель Макаренко писал, что «каким бы цельным ни представлялся для нас человек в порядке широкого отвлечения, все же нельзя его считать совершенно однообразным явлением. Люди в известной степени представляют собой очень разносортный материал для воспитания. И выпускаемый нами «продукт» обязательно будет тоже разнообразен… Только по причине неимоверного верхоглядства можно игнорировать человеческое разнообразие и вопрос о задачах воспитания стараться втиснуть в общую для всех словесную строчку».

Но продолжим анализировать идеи Дистервега. Педагог считал, что свобода развития есть разумная свобода, она исключает произвол и достигается гармонией тела и духа, постоянным упражнением всех воспитанников. Но не следует развивать одну какую-то способность, так как будет нарушена общая гармония. Личность проходит три ступени развития: 1) период преобладания чувственности; 2) период юности (господства привычки и фантазии); 3) период зрелого самоопределения.

Однако свобода развития – это только идеал, как и то, что согласие разума и воли с истиной тоже является идеалом. По мысли Дистервега, настоящая школа должна подготовить человека к самостоятельному продолжению самообразования и к выполнению своего общественного назначения. Только тогда воспитанники выпускаются из школы без опасения за его будущее.

Статья Дистервега «Сословные училища или всеобщая народная школа» стала своеобразным манифестом о единой, равной и общей школе. Она вызвала сильный отклик общественности. Дистервег высказывал следующие идеи: все дети родятся равными, а развитие данным им от природы способностям является общественной обязанностью; труд является общей обязанностью.

Вот такие, на наш взгляд, идеи могли заинтересовать Льва Николаевича Толстого.

Весьма интересную оценку педагогическим взглядам Толстого дал его современник, приверженец свободного воспитания Константин Вентцель. В статье «К полемике с Л.Н. Толстым» (21 ноября 1909 года) Вентцель записал: «Под образованием Толстой, очевидно, разумеет передачу знаний. И самое воспитание не ставит в зависимость от этой передачи знаний, говоря: «Нельзя воспитывать, не передавая знаний». Тут-то и кроется роковое заблуждение, которое влечет за собой ложные выводы по вопросу о том, на чем должно основываться истинное воспитание и образование. Образование не есть передача знаний, а есть самостоятельное завоевание знаний. Истинное образование заключается не в том, чтобы передавать знания, а в том, чтобы содействовать детям в самостоятельном приобретении этих знаний, не в том, чтобы сообщать детям ответы на те вопросы, которые возникают в их душе, а в том, чтобы помогать им самостоятельно добиваться ответов на эти вопросы. И Толстой смотрит на образование с точки зрения наполнения детей всякого рода знаниями, только вся разница от обычного взгляда на образование, который находит свое применение в существующей школе, заключается в том, что Толстой хотел бы наполнить души детей тем, что он считает истинным и ценным знанием, нужным для жизни религиозной и нравственной, а существующая школа наполняет души детей знанием, которое, с точки зрения Толстого, представляется излишним и ненужным. Толстой стоит на той же почве, на какой стоят и его противники, с которыми он борется». (Цитирую по книге Константина Вентцеля «Свободное воспитание» выпущенной в Москве в 1993 году, cтраницы 125-126).

В заключение следует сказать о том, что Лев Николаевич Толстой призывал не отвечать насилием на насилие, так как насилие порождает только насилие и ничего больше. Преобразовать мир можно только тогда, считал Лев Николаевич, когда человек приучит себя любить ближнего, даже если он обладает отрицательными качествами. Моральное совершенствование, воспитание взаимного уважения и терпимости – вот путь спасения человечества. Этот призыв звучит актуально и сегодня.