Geum.ru

Курс Философии и Философии Науки ХХI века для студентов физического факультета мгу им. М. В. Ломоносова. 2009 года

Вид материалаЛекции

Содержание


Кроме того
Концептуальная обработка
Концептуальная обработка
Подобный материал:


Студенты Физ. МГУ (2009//14) Понедельник, 11 мая 2009 г

Работа выполнена Точиловым Дмитрием Леонидовичем, группа 409-509

(Кафедра Физики Элементарных Частиц)

,© Mark V. Zhelnov. Student’s Lectures. 2009.

Курс Философии и Философии Науки ХХI века

для СТУДЕНТОВ физического факультета

МГУ им. М.В. Ломоносова.

2009 года

проф. М.В. Желнова

(февраль - май, сентябрь - декабрь 2009, январь 2010, Москва)

Лекции: каждая по 90 минут - 45 /-5 мин перерыв-/ + 45

Лекции в первом семестре 09.00. – 09.45; 09.50- 10.35. ауд. 5-18.

Семинар в первом семестре: 10.50 – 11.35; Консультации 11.40 – 12.25 - 13.30.

И далее до упора.

Задание:

1.Студенческая запись полного текста ( только двусторонняя печать, Поля: верхнее, нижнее - 2 см, левое – 3 см, правое – 1,5 см. Times New Roman, Основа -12 [Остальное- изменение шрифта, жирность, курсив, подчёркивание , как в образцах], интервал 1,3 ), с “фонариками” (внутри «от центра»,курсив-жирный),

Помимо проделанной концептуализации «фонариками»,

2.Ещё Две Концептуализации по логике прочитанной лекции

(не менее 2-х страниц каждая)

Одна - С конца к началу ,а другая с начала к концу

^ Кроме того

3.Пять серьёзных аналитических рассуждений

об актуальности поставленных на этой лекции проблем

из интеллектуальной жизни нашей Страны на 09 февраля 2009 .г

(не менее 2-х страниц каждое отдельно по всем 5-ти

всегда поставленным проблемам. И одно – 6-ое - шуточное.)

Название (одним предложением сразу) неожиданно возникшей и избранной Вами проблемы,

в чём состоит её противоречивость,

несколько возникающих из-за этого частных вопросов,

Ваш анализ, (обязательно с «фонариками»),

Логическая последовательность и

Итог рассуждений.


Лекция 14 (от 11 мая 2009)

Попытки постигнуть философскую мысль традиции России о склонности к открытым и закрытым обществам, к идеям демократии и тоталитаризма в XX веке с позиций начала XXI века. Идеи «Вех» и русская идея, Розанов и Булгаков, Лосский и Струве, Богданов, Флоренский и Шпет, Франк и Бердяев. Бессмысслица смысла и смысл бессмысслицы.


Проблемы:

  1. Изменение состояния предмета философии и самого философствования в России на протяжении XX века. Философские идеи открытых и закрытых обществ, демократии и тоталитаризма XX века в России. Отстающее самотворчество материального и идеального. Русская идея в разных обличиях: апофеоз безпочвеничества, грядущий хам, срос бремени культуры, слова-символы. Бессмыссленность смысла и смысл бессмыссленности.
  2. Философские идеи Василия Розанова и о.Сергия Булгакова, Лосского и Струве. На грани бессилия насилия и насилия бессилия.
  3. Философские идеи Александра Богданова (Малиновского), о.Павла Флоренского и Густава Шпета. На грани своевременности несвоевременного и несвоевременности своевременного.
  4. Философские идеи Семёна Франка и Николая Бердяева. На грани творчества как свободы и свободы как творчества. Проблема соотношения необходимой свободы и свободной необходимости.
  5. Проблема эстетического универсализма русской философии. Её принципиальный утопизм. Русская духовность. Философия любви под прессом большевизма. «Жить не по лжи», «Из под глыб», «Как нам обустроить Россию», «Красное колесо и жёлтое колесо», «Сохранение народа — главная задача России» (идеи Солженицына, 1918 — 2008 гг).



Литература:


Учебно-справочная:


1. Канке Виктор Андреевич. «История философии». Раздел 31.07 — Бердяев, христианская экзистенциальная философия, стр. 319-320. Заключительный взгляд на русскую философию стр. 324-326.


2. Бердяев Николай Александрович. «Русская идея. Судьба России». Москва, Мысль 2007. (Основные проблемы русской мысли XIX — начала XX века.

3. Розанов Василий Васильевич. «Последние листья». Москва, Республика 2004. (Впервые опубликованные черновые записи)


Дополнительная:


1. Бердяев Николая Александрович. «Самосознание. Опыт философской автобиографии», Москва, Прогресс 2008.

2. Порус Владимир Натанович. «С.Л.Франк. Антиномии духа как основания культуры» - «Вопросы философии» 2008 #1 стр. 51-64.

3. Плотников Николай Сергеевич. «От романтической герменевтики к феноменологии языка: Фридрих Шлеемахер, Павел Флоренский, Густав Шпет» «Вопросы философии» 2009 #4 стр. 107-113.


Последняя, тепленькая, пахнущая типографской краской:


4. Булгаков Владимир Прохорович. Кристиан Рубен Гранадес, «Революция как проблема российской истории.» «Вопросы философии» 2009 #1 стр. 53-64.

5. Банецкая Наталья Константиновна. «Апофеоз творчествка: Бердяев и Ницше», «Вопросы философии» 2009 #4 стр. 85-106.

5. Чубаров Игорь Михайлович. «Между бессмыссленностью и абсурдом: статус футуризма и беспердметного искусства в этических теориях 20-х годов. (В.Шкловский, Л.Выготский, В.Кандинский, Г.Шпет и ГАХН», «Вопросы философии» 2009 #4 стр. 114-125.

3. Медведев Дмитрий Анатольевич, Выступление о неудовлетворительном состоянии высшего образования и задачах решительного повышения его качества. На совещании ректоров университетов РФ, 20 марта 2009.

Основная цель сегодняшней лекции

будет состоять, по крайней мере, в следующем:

Во-первых, я постараюсь показать основные идеи XX века, которые характерны для нашего менталитета и которые реально определяют многое и в нашей современной жизни, а это именно философские идеи, зарождающиеся в борьбе за т.н. открытые и закрытые общества, в борьбе за идеи демократии и тоталитаризма, как они представлены в России. Тем самым принципиально меняется предмет философии, что возник и подвергается особому обсуждению старый но вновь возникающий концепт, а именно: почему смысл так бессмысслен, который я придумал и как я его реализую; и почему всё получается с прежней точки бессмыссленно, но в этом, хочу я того или не хочу, я должен найти смысл и создать его заново, и что вот в России после того как пало самодержавие, народные массы и выбросили энергию своей свободы на то что они создали; это относится как к Европе, так и к России. Нас интересует цена, и они создали по своему образу и подобию того общество, которое есть, и говорить о том, что могло быть другое — это смешно.


Во-вторых, показать постараюсь, что оказалось в центре русского менталитета второй половины XX века: такая идея, что никак не удаётся найти ту идею, как обычно говорят — найти нужно общий миф какой-то, который мог бы открыто указать пути, куда мы идём. От этого не следует, что этого мифа нет, просто он существует, реально определяя движение, но о нём неудобно, или не могут, или не хотят сказать, а те намётки, которые какие-то мыслители высказывают, не всегда поддерживаются и считаются достойными рассмотрения.


«Марксистские идеи всесильны, потому что они верны!»

Отстающее самотворчество материального в веществе

Государство должно примирить все группы в обществе

Международная солидарность или национальная идея

Победили Афины, а должен победить Иерусалим

Сбросить бремя культуры
Итак, первый вопрос, точнее, первая проблема. Как же изменяется предмет философии и само философствование в России в XX веке. Если происходят такие радикальные изменения, какие произошли в нашем обществе в XX веке в России, а речь идёт о чём — о начале века так, смутно, поскольку тут не поймёшь, то ли это относится к XIX веку, то ли к XX, но уж заведомо после мировой войны 1914-1920 гг, Октябрьского переворота и направления, в котором развивалась Россия, то очевидно, что должен бы измениться и предмет сам. Непонятно, о чём думать. Оказалось, что центральным, как мы уже говорили, оказывается перепад на грани того, что старый смысл ушёл, а новый, породившийся, сначала оказывается очень ярким, заманчивыми и энергичным, а потом сам себя изживает без всяких внешних толчков, и опять выясняется, что чем сильнее массы реализовывали какую-то энергию, тем они более и более показывали, что эта идея является сама по себе в принципе ложной. И самое главное, к концу XX века никак эта идея из менталитета российского человека уйти не может, она есть, отсюда двойственность положения: хочу уйти вперёд, а наполовину торчу в прошлом, и невозможность решить это и заставляет... и предмет другой, я занимаюсь политикой, чем угодно — а решаю всё равно философские проблемы такого плана; и в ходожественном плане — где угодно. Всё это определяет философствование. Чем бы я не занимался — займусь-ка я образованием, и захочу улучшить образование в Московском Университете, а только начну я рассуждать пошире, то выяснится, что не в том дело, что кто-то в университете не так делает, или что-то не так происходит, а такова исходная позиция, которой существует всё общество, поскольку университет как таковой является только срезом определённым нашего общества, и выпрыгнуть за эти пределы он никак не может. А если это так, то тогда и возникают главные вопросы для философствования, то есть процесса (хочу подчеркнуть: мы всё время отличаем предмет, который выдвигается — вот сегодня я о чём-то говорю, и говорю: «Вот чем мы занимаемся!» - это отличается от всяких мудрецов, от классических философских систем — а вот как бы реально осмысливаете вот это положение, которое мытолько что охарактеризовали, а к чему оно сводится принципиально?) Мы с вами и на лекциях, и на семинарах изучали идеи Карла Раймонда Поппера о закрытых и открытых обществах. Исторически в XX веке встал этот вопрос, когда мир раскололся и возникло такое государство, как в России, то как же должны взаимодействовать мировые системы, воторые есть, и вот такое новое образование и вокруг него ещё множество подобразований. И встал вопрос, как же достигнуть наиболее эффективного развития экономики, политики и всего прочего. И возникло (естественно, это было раньше, но здесь это более чётком проявлении всё предстало) идея — как закрываться и строить каждому своё общество не выпуская никого и не впуская какие-то другие идеи, экономические и политические преобразования, или наоборот открыться и участвовать в мировом процессе. Были выбраны разные пути, вы знаете, что мы выбрали закрытое общество, что и раскритикованно ббыло Поппером, а именно: когда мы говорим об общих теориях, что теории не те побеждают, которые считаются верифицируемыми, правильными, истинными, и они стремятся каким-то образом продемонстрировать это, а те, кто как раз критикуется, принцип был — фальсификационизма. В такой отвлечённой форме он никого не задевает, а если применить к развитию нашего общества, когда вы в борьбе с другими в критике преодолеваете и создаёте новые идеи, а не думаете, что вы владеете верными прошлыми и на основе этого строите. Основная идея, на которой строилось общество прошлого, состояло в том, что марксистские идеи всесильны, потому что они верны. А здесь возникает новая ситуация: не бывает ни чисто открытых, ни чисто закрытых обществ, это смесь, но акценты какие-то, тенденции преобладают или так, или иначе. А на этом фоне возникают и идеологические проблемы, дело не только в экономике, но и в идеях, на основе которых люди объединяются. И эти идеи фиксируются понятиями демократии и тоталитаризма, как они представлены в XX веке в России. В основе их, с которыми связаны мы и другие процессы, в Европе, в частности, возникновение фашизма в Германии, они связаны с тем, что происходит так называемое отстающее самотворчество материального вещества в веществе, о котором мы говорили, и которое вы так не любите. Получается, что люди не понимают, что они творят, каждый отдельный человек, эту историю, и пытаются вот то материальное, которое сопротивляется и те идеи, которые они думают, что реализуются, они пытаются каким-то образом их освоить. А что получается? Получается, что я могу представить себе только два типа общества: первое это вот как считается, тоталитарное общество. Что такое тоталитаризм? Вы часто путаете например, военную диктатуру всяких хунт и другие всякие такие насильственные действия как тоталитарные. Нет! Идея и состояла в том, что против демократии была выдвинута эта идея тоталитаризма. Вы это забыли, но Вебер был такой у нас с вами философ, он для борьбы с бюрократией разработал те процедуры демократических выборов, которые были приняты Веймарской республикой Германией и легла в основе всех других. Идея была простая — люди выберут, и бюрократы не смогут захватить власть. Власть будет — так называемый «народ». Выясняется, как по Гегелю, что никакого народа нет вообще. Против этого выступили те, кто захватили власть у нас, то есть Ленин например, который сказал и показал, что на самом деле никогда никакого народного государства не было и быть не может. Государство это есть определённый механизм, облачённый в форму в данном случае как называется, демократии. Это вид государства «демократия», который связан с тем, что существуют непримиримые интересы разных групп и классов. Сейчас это отвергается, но вся история показывает, это не обязательно в старом понимании «пролетариат», рабочий класс, а могут рабочие пониматься по-другому, номенклатура, определённые корпоративные группы, но суть состоит в этом: какая-то группа захватывает власть, и чтобы не перерезали друг друга, она осуществляет форму определённого насилия в виде государтсва, которое не даёт возможности этому обществу распасться. А формы облачения могу самые быть различные, в т.ч. Вот эти типа демократии. Соответственно, массы, которые восстали (помните, мы говорили, что распались твёрдые, прочные и самодержавные имеприи, вырвались массы, которые до этого не участвовали в преобразовании мира, т.е. Они участвовали, в смысле — жили, работали, производили, но не выходили на политическую арену, а теперь они восстали. Что они могли предложить — только и могли предложить, как они это понимают. И выдвинул две важнейшие идеи — которые (то не принято у нас подчёркивать и даже говорить об этом) в основе всё-таки близки друг к другу. А идея такая: государство должно примирить все группы в обществе, но это всегда было, а их идея состяла в том, тоталитарных режимов, что нужно создать такое единство идеологическое, мыслительное, мифы создать такие, которые бы вообще не позволили не то что думать, а мыслить иначе, чем господствующий класс и господствующая идеология. На чём можно объединить людей в той или иной степени? Их можно объединить на двух таких основах: одна — это международная солидарность — интернационализм; эту идею взяли на вооружение большивеки и коммунисты, и создание мировой революции — это идеи Троцкого, Ленина и всех на первом этапе, вся проблема в том, что это не получилось. А вот как на такой идеологии построить что-то социалистически-коммунистическое в отдельно взятой стране проблематично, потому что мыслится целиком. Этой идее противостояла другая идея — идея национальной социалистической рабочей, хочу подчеркнуть, партии Германии. Второе слово здесь — национальной, т.е. Идеи о том, что можно построить в одной нации, противопоставленной всем, и за счёт которой для данной отдельной нации можно создать социалистическое хорошее общество, но не мировое. Вот сошлись две системе, они во взаимной схватке обессилели в достаточной степени, как дальше развивалось — вы всё это знаете; но чётко можно сказать, что здесь возникли коллизии: получилось, что прежние идеи национальной, национал-социализма, были отвергнуты немецким народом, а мы всё-таки до сих пор в значительной степени придерживаемся идеи о том, что мы строим какую-то особую демократию, которая не связана с такими прошлыми ошибками. И вот на основе этого и нужно помотреть, о чём же говорили те, кто у нас определял наше развитие до революции. А это были следующие. Существовала так называемая «русская идея», что (это идёт от Чаадаева) мы должны показать миру как надо построить, они ошиблись, а мы — нет. Вот в чём проблема. Но те, кто жили уже в начале XX века, подвергли критике идеи; был такое Лев Шестов, он написал работу «Афины и Иерусалим». Идея такая: в чём западная культура сильна и почему она так вырвалась — потому что победили афины, разум, а должен всё равно победить Иерусалим, т.е. Религиозные идеи, откровенный призыв пересмотреть. Дмитрий Мережковский, (я заыбыл назвать, что Шестов — называется «апофеоз безпочвенничества», нет никакой почвы национальной, мировое всё должно быть) разработал много всяких концепций, в т.ч. Идею так называемого «грядущего хама». Он утверждал, что только кажется, что интеллигенция возглавляет народ. А на самом деле, если срезать это самодержавие и эти верхние слои интеллигенции, то сам народ превратится в Хама, т.е. Забудет все основные моральные нормы, и будет творить, что он хочет. Образы взяты из Библии, и вы должны это знать.

Наконец, был такой Гершензон, он указал на недовольство культурой, как мы записали, нужно сбросить бремя культуры. Вместе с Всеволодом Ивановым Гершензон написал такую книгу, называется «Переписки из двух углов», идея такая: он говорил, что надо всё сбросить, «не надо культуру», а в «Вехах», такой был журнал, он писал, что интеллигенция гордится, что она за народ — да ничего подобного! Она и существует только потому, что за неё вступается самодержавие, а как только самодержавие исчезнет, то все культурные слои интеллигенции рабочий класс уничтожит; ну, это не так уж глупо, как кажется. И вот, они переписывались из двух углов (они были писателями, их послали в дом отдыха после революции, а раньше не делали маленьких комнат-клетушек, как у нас по 12 метров, все комнаты были метров по 20-30, и поэтому им выделяли на двоих большую 30-метровую залу, один в одном углу живёт, другой; вот они писали друг другу — это вошло в переписку) Вячеслав Иванов выдвинул помимо того, противопоставил — что нет, жить нельзя без слов-символов. Культура всё-таки даёт такие слова-символы, которые позволяют людям существовать. И вот возникли идеи создать новое религиозное сознание, и действия — возник такой журнал, где они выступали, и требовали создания такого вот нового сознания и действия по Мережковскому. А в результате получилось, что они в том или ином виде ставили перед собой вопрос о том, что есть смысл, который был, и он исчез.

(перерыв)

Труда в собственности мало, от этого она не уважается

Частная жизнь — превыше всего!

Сергий Булгаков: концепция софийности

«Уединённый человек в Апокалипсисе нашего времени»
Итак, мы рассмотрели общие представления об изменении философствования, и единственное, что можно туда ещё добавить, это то что именно в той ситуации начала XX века, которая была в России, во многих сферах произошёл расцвет, например, у нас в области искусства. В той работе, которая вам рекомендована, показана, насколько богатым был тот урожай, который мы сняли в авангарде, во всяких других таких, казалось бы, абстрактных сферах, которые теперь ценятся на вес золота в буквальном смысле и непревзойдены до сих пор. Но, правда, это только начало, а уже где-то к 1925 году и далее всё это было задавлено, разрушено и ушло куда-то в подполье, или вообще, проще, ушло за границу. Теперь второй вопрос: философские идеи Василия Розанова. Ну, Василий Розанов умер в 1919 году в Павловом Посаде, это такой многосторонний, многогранный человек, который создал ряд произведений художественных, в т.ч. Так называемые «опавшие листья». Дело в том, что когда мы говорим о Розанове, то это так называемая «розановщина». Что это такое? Это означает, что у нас как-то не рассматривается отдельный уединённый человек, что ему делать в этом апокалипсисе нашего времени, как он понимал революцию. Он её ненавидел органически, и считал, что пришли люди в театр, хотели домой пойти, вышли, а там нету ни гардероба, и вообще некуда идти. Что это за «опавшие листья»? Вам рекомендованы «последние листья», то есть последняя работа. Как надо писать? А писать нелльзя в наше время какими-то схемами, никто не поймёт, - я буду писать мыслями, отдельными. Вот я еду по парку в кабриолете, и у меня «короб» лежит передо мной, и вот как листья отдельные — какая упадёт туда, ту я и запишу. А вот исходя из такой постановки вопроса, он и вошёл в историю, как человек, который не придерживается каких-то определённых взглядов и позиций, вот это ненавидели идеологи Советов — как можно придерживаться разных? - А почему нет?! С утра я пишу в реакционной газете, а к вечеру в демократической, у меня такое вот ощущение — ну и что? Он ненавидел советсвую власть и прямо пришёл в 18-м году на Лубянку в ЧК, в этот дом знаменитый (это сейчас там закрыто, чем славилась Революция — все двери были открыты, никакие не закрыты ни днём ни ночью, ходи куда хочешь, по закону все коммунисты должны были иметь оружие, и при первом же звуке тревоги выходить и защищать, а тогда 18 год, ещё не было гражданской войны, ещё левые эсеры были там..), пришёл он весной и говорит: «Я ненавижу вашу советскую власть, расстреляйте меня!». Ему говорят: «Вот тебе, попей чайку, ну хочешь, поспи тут немного...». Шумит ветер в полночь и несёт листья как это беспредметное житьё. Как не сядешь написать что-то, сядешь — напишешь совсем по-другому. Посмотришь на русского человека узким глазком, посмотрит он на тебя узким глазком- и всё понятно, не надо никаких слов, вот ничего нельзя иностранцам», - писал Розанов. В России вся собственность выросла из «подарил», или «попросил», или «кого-то обобрал», труда в собственности очень мало, от этого она некрепкая и не уважается, некрепка и вечно мечтает в России, и всегда одна и та же мысль: как бы уклониться от работы? Вот оттуда и родилось выражение: «Где бы не работать, лишь бы не работать». В основном две философии он считал: кому-то хочется что-то выбирать или не хочется. Я вам скажу громкую истину, которую вам не говорил ни один из пророков: частная жизнь выше всего! Никто не говорил — я первый. Просто сидеть дома и хотя-бы ковырять в носу и смотреть на закат Солнца, вот всё, в чём жизнь состоит. Просто сидеть на стуле на высоком берегу, идти и смотреть вдаль — вот это и есть главное счастье. Ещё — я не такой подлец, чтобы думать о морали. Миллион лет прошло, как моя душа была выпущена погулять на белый свет, и вдруг бы ей сказал: «ну-ка, душенька, а ты не забывайся, и гуляй, душенька, но только по морали!» Что же я дурак, что ли? Нет, я ей скажу, гуляй, как сама знаешь, а к вечеру пойдёшь к Богу, ибо жизнь моя есть день мой, и он мой день, а не день Сократа или Спинозы.

Это вошло в идею «розановщины». Ещё он говорил: несомненно, однако, что западники лучше славянофилов шьют сапоги, плотничают, сапогов же никаким Пушкиным нельзя продёрнуть, сапоги носил сам Александр Сергеевич, и притом любил хорошие. Западник — он и сошьёт ему, и возьмёт небольшую цену, вызволит из нужды гуляку праздного, полюбившего картишки и всё. Как дух — западничество ничто, он не имеет содержания, но нельзя забывать практики, практического ведения дела. Родила червяшка червяшку, к червяшке поползла — вот и вся жизнь. А в чём дело-то? Мало солнышка, вот всё объяснение русской истории, психологичности русской литературы, мы не сожжём в инквизиции, зато ведомство, затем министерство тюремное целое, будут у нас всегда. Неужели все, кто идёт по улице, тоже умрут?


Крестьянин должен владеть землёй

Н.Лосский: принимаем то, что добыто логикой
Другим представителем идей был о. Сергий Булгаков. Он создал концепцию, развивающую концепцию Владимира Соловьёва, концепцию софийности. Идея простая: ну что, в Библии никто ничего не понимает, трудно вникнуть во все эти идеи свободы Христа, а нужно что-то простое, близкое, и поэтому в России любят богоматерь, любят поклоняться софийности, а что такое софийность — это какая-то мудрость, которую можно почерпнуть из общения, поклонения иконе Божьей Матери. Это хорошо, но возникает проблема так называемой четырёхипостасности с догматической точки зрения, получается не Бог — Отец, Сын и Дух святой, а там по-догматически нельзя говорит. Он создал философию хозяйствования, вот у нас даже кафедра философии теперь есть хозяйствования, а в чём дело? Нужно заменить понятие экономики понятием хозяйства. Хозяйство — более широкое понятие, человек хочет быть хозяином на земле. Более широкая, чем у Маркса, постановка вопроса, а, кстати говоря, он был марксистом, потом отказался от марксизма, все в начале XIX века были марксистами, и все от него отказались по разным причином, ну а он потом эмигрировал, естественно, работал в Париже, его хотели отлучить от церкви, но до этого как-то дело не дошло.

Ещё есть два таких у нас философа, это философ личной укоренённости, индивидуума, на базе персоны логического интуитивизма — Николай Лосский. Идея проста: вот вы логически что-то решили, а никто не может доказать, что то, что вы решили логически, существует в действительности — а и не надо. Вот есть онтологическая основа, что то, что в логике мы с вами добудем, то надо и принимать. Отсюда и такое специфическое основание через интуитивизм, что есть Бог. А другой такой последователь был философ, это Пётр Струве — он был политиком консервативного объективизма. В будете смеяться, но именно Пётр Эрнгардович Струве, который родился в тот же год, как и Ленин, состояли в одной партии, и именно Струве написал первый вариант Российской Социал-Демократической Партии, РСДРП. В Минске, давно, в конце XIX века, потом отказался, стал лидером кадетов, но именно — они вместе писали с Владимиром Ильичом (не было тогда Владимира Ильича, как раз).. Парадоксальность его мысли состоит в том, что якобы в России нет крестьянства, потому и государственности прочной не будет никогда. Крестьянин — он у помещика, а должен владеть землёй. Не просто дали ему землю, и не просто от отца, а есть специальное выражение: не отчизна, а должна быть «дедина» - земля должна от дедов идти, то тогда он будет защищать по-настоящему родину, а так всё это будет так — основы у него нет. Он был конкретный человек, когда он был в Белой Армии, руководил определённым отделом, его спрашивают: ну, как ты считаешь, кто победит, красная армия, белая, и начали ему приводить доводы, он долго думал и говорит: «Большевики победят! Почему? Лошади у них лучше чем у нас...»

Они обсуждали, естественно, центральную для них проблему — проблему: кажется, есть насилие, оно всё может, а оно — бессильно. Насилие возникает только от бессилия. Если у меня нет других средств организовать общество. Есть все доверяют, насилие не нужно, оно само работает — насилие это последний признак гибели того, кто применяет силу. И наоборот получается, тот кто казалось бы бессилен (это ещё от Гегеля идёт) — и есть, ничего не поделаешь, оно заставляет людей применять то же насилие.


«Философский пароход»

Эмпириомонизм Малиновского: в основе всего лежит опыт
Третье — философские идеи Александра Богданова (Малиновского). Тут подобраны три мыслителя, которых нельзя отнести к советсткому периоду, они не уехали из России и так и погибли в России, но по разным причинам и по разные стороны баррикад. Вы должны помнить, что в 1922 году был такой знамениты «философский пароход», и считается, что в этом был гуманизм Ленина. Вот есть вся профессура университетов, ну особенно естественные науки он не трогал, а все кто занимается идеологией — они пишут не то. И как же быть гуманным, и решить проблемы. Ну, военные специалисты — их взяли, и под руководством Троцкого победили. А что делать с гуманитарными специалистами? Тоже расстреливать? Ну купцов, проституток, священников надо перестрелять, а вот этих? Потом, не забывайте, что все друг друга знали, участники революционных движений, левых эсеров, социал-демократов. Они друг друга знали, все сидели в ссылке, женились там, Богданов на сестре Луночарского, и так далее. Что делать? Поездом отправлять дорого, кто хочет, пусть сам едет. Надо два парохода зафрахтовать и из Петербурга прямо на набережную всех вывести, посадить и в Германию. И вот там около 150 или больше людей, цвет науки, все философы и экономисты — они за рубежом и стали — 5 нобелевских лауреатов по экономике. Не надо путать фамилии, какой нибудь Кожев — это Кожевников, какие-нибудь фамилии иностранные — это наши, только переделанные. Выслали — надо новые делать. Что делать? Идеи его очень просты. Он лидер так называемой «пролетарской культуры», надо новую создавать культуру. Нужно энциклопедии создавать для рабочего класса, все эти буржуазные выкинуть. И он был, между прочим, родоначальником создания всяких энциклопедий. Зачем учить много в университетах, как буржуазных специалистов? Вот нужно создать специалиста по автомобилю — ну и надо преподавать: вот железо — значит, металлургия, вот электричество — ему электричество, вот смазки, горючее, и так далее. И не надо больше ничего. А поскольку хочет пролетарий, он не может копаться в этих буржуазных энциклопедиях, надо свою создать, пролетарскую энциклопедию. И как принимали экзамены на рабфаках и там где учили в это время, в 20е годы: сдавал экзамен только староста, а все остальные поддакивали или говорили «нет».


П.Флоренский: «Икона — конкретная метафизика»

Феноменология Г.Шпета

С.Франк - «русский Хайдеггер»
А сам он спорил с Лениным, такой был у него эмпириомонизм, отличие от эмпириокритицизма Ленина, который утверждал, что во всём лежит опыт, надо из него исходить. А если это так, то он (такой у него склад был, хотя он был медиком) считается родоначальником науки об управлении, родоначальником нашей кибернетики. Но его не поддержала партия, потому что получается, что есть какие-то специалисты, которые могут управлять хозяйством, они что-то знают, что же делать партии, там все неграмотные, никто ничего не кончал (ко времени, когда он предлагал все эти идеи, там уже все — кто за рубежом был, кого перебили или выгнали и так далее, а остались на уровне детей сапожника, три-четыре класса гимназии или церковной школы). Он создал институт переливания крови — ему на это выделили денег, потому что он выдвинул идею омоложения коммунистических кадров высшего звена. А как надо было их омоложать — надо было переливать им кровь младенцев, всяких молодых. Ему выделяли деньги, он создал институт переливания крови, в конце-концов он на себе это попробовал с кем-то там, раз, два, три — сейчас извествно, что это заведомо было неверно, примитивно, сейчас бы вылечили его, но он на себе, как и положено, пробовал и погиб в 28 году.

Другой был — Павел Флоренский, священник. В чем была его идея? Он тоже в Павловом Посаде жил, был представителем так называемой Символизма Конкретной Метафизики Всеединства. Последователь тоже Соловьёва, Булгакова, идеи сходны — в России всеединство, православие, но конкретной метафизики символизма. Это значит, что человек не может верить в какое-то отвлечённое божество, он всегда верит в какой-то символ противоречивый, куда он вкладывает много смысла, поэтому икона — это конкретная метафизика. Ухитрились его поставить во главе комиссии, которая охраняла все ценности культурные в Павловом Посаде, а надо сказать, что на первых годах революции никто из революционных людей ничего никогда не крал, карали, расстрел тут же, если что-то возьмёшь. И революционные матросы под его руководством сохранили все наши богатства, в Кремле которые вы видите, неоценимые вещи, в Павловом Посаде, а он был во главе комиссии, и ничего у нас не пропало в этом плане.

А что касается Густава Шпета (кстати говоря, Густав Густавович Шпет является дедушкой балерины Екатерины Максимовой), он тоже был феноменологом, пытался применить анализ феноменологический, так же как и Павел Флоренский, они были арестованы, обвинены в шпионаже и в 1937 году были расстреляны. Остальные были уничтожены на Соловках. Они обсуждали проблему: что же нужно России, чтобы вылезти из этого? Одни вот считали, что нужно кибернетику вводить, другие — что нужно религию вводить, третьи — ещё что-то... Мы вынуждены их сюда поместить, это философы, которые не были высланы, все остальные высланы.


Неоромантическая концепция свободы эсхатологического творчества

Человек идёт к тому, чтобы самого себя уничтожить
Четвёртый вопрос — философские идеи Семёна Людвиговича Франка и Николая Александровича Бердяева. Они как раз и поставили эти вопросы о свободе и творчестве. В чём же тут дело? Вот Семён Людвигович Франк обратился к личности, более того, у него идеи были такие же, как у Мартина Хайдеггера, ну конечно, фигуры несравнимые, но тем не менее, эта попытка проанализировать внутренний мир человека, что ваша личность как вы есть — это не марксистское растворение в социальных условиях, а есть что-то в этом глубокое, вы связаны не только социально, а чем-то более широким со всем миром бытия, которое не сводится к социальным отношениям и к экономическим — он попытался показать, что онтологически если рассуждать о бытии, личность оттуда берёт свою силу. Хайдеггер тоже — вы должны помнить, у него был Dasein, наличное бытие, но конечно, это совсем разные люди, и конечно, он не дотягивает до такой огромной системы, которую создал Хайдеггер, но тем не менее есть такое о нём менее, что он есть такое русский Хайдеггер. А его интересует что — что же всё-таки человек, он просто так живёт в условиях, и его свобода — это с чем связано? Он просто оттуда черпает какие-то идеи из более глубинных слоёв, чем просто внешне существует в этих ситуациях.


Эстетический универсализм русской философии

Солженицын: «Жить не по лжи»
А самым выдающимся философом России, который, можно сказать, определяет всё развитие философской мысли XX века в России (подчёркиваю — зарубежный), это Николай Александрович Бердяев. Он умер в 1948 году, а родились они все одинаково ещё в XIX веке. Он создал так называемую неоромантическую концепцию свободы эсхатологического творчества личности. Что это по сути означает? Идея такая: почему неоромантический? Он был романтик-персоналист, который ненавидел объективизацию. Вот вы что-то произвели — и вы идею свою реализовали в чём-то — значит, вы её убили. А человек — он приспособлен к творчеству, его суть в свободе творения нового чего-то, создания, и он в этой идее пошёл так далеко, как никто не могу пойти в русской мысли. А почему «эсхатологической», что такое эсхатология? Это учение о том, как заканчивается мир. Значит, что получается: человек всё делает, объективизирует, а это объективизированное блокирует его свободу творчества, и получается противоречие: чем больше я создаю вокруг всего, реализуя свои идеи, тем я сам себя душу, свою свободу творчества, я теперь вынужден подчиняться тому, что я создал, вот этому материальному без вещества, вот в чём проблема. И он протестовал против этого. Но он дошёл в своих рассуждениях до самой крайности: с одной стороны он говорил, что он верующий, но реально он выступил против концепций в том числе и православия, а именно: можно понять человека только когда кончится мир, а человек идёт к тому, что он сам себя должен уничтожить. И мы поймём человека только когда он так всё объективизирует, что ему делать нечего будет, он будет уже выключен из этого процесса. А что же нужно нам? А нужно свободу творчества, и он такие позволил себе высказывания, которые трудно уместить в официальную конфессию, любую. Как всё-таки считается, согласно догматическим церковным порядкам или тезисам, что всё-таки есть Всевышний Бог, Он творит, Он вас создал. Вы все, извините за выражение, твари все, не в том смысле, что вы нехорошие, собаки тоже твари, все твари, вы созданы Богом. И поэтому что вы можете делать? В лучшем случае считается, что вот Бог что-то создал, вы познаёте то что Он создал, сами вы творить в его смысле не можете, вы творчеством занимаетесь более слабым, чем, естественно, Всевышний. А он дошёл до такой мысли, что в этом-то была сила божественного творения, что Он создал человека такой мощи творчества, которая переходит творения, и Бог (человек ждёт от Бога обычно что? Что Бог ему поможет, никто не вспоминает Бога просто так, это только высшие верующие, которые себя полностью отдают божественному, а обычно что-то несчастье — торгашество идёт жалкое. «Я тебе буду верить, если ты мне поможешь, а если ты мне не поможешь, то тебя нету!» - это никакая не вера, а химера, прошёл перед церковью и перекрестился не так как надо, и подсвечник в правой руке держишь), Бог создал человека таким образом, что, оказывается, Он не всё может, а Он ждёт, Он, Бог, помощи от человека, чтобы он сотворил что Тот не может и Ему помог в творении этого мира, и для этого Он и дал человеку эту свободу. Если нет у человека свободы, как многие думают, что Бог за всё отвечает — ничего подобного, вам дали свободу, а если вам дали свободу, вот за это отвечайте, потому что Бог никого не наказывает, а говорит - «Вы не соблюдаете то что вам я говорю, ну вот и разбирайтесь сами в тех безобразиях, которые вы сами натворили». И в конце концов ставится вопрос, что же такое необходимость? Та же необходимость для человека это не какая-то заданная навсегда Богом, а это и от него зависимая, он может помочь даже, отменить ту необходимость, которую якобы задал Бог, - нет, они вместе участвуют, человек и Бог, в общем движении мира; и наоборот, свобода какая может быть? Она может быть только ограниченной этой необходимостью совместного творения. И вот тут его концепция, чисто русского типа, сильнейшая, мощнейшая попытка, доходящая до обращения к Богу, чтобы всё это преобразовать.


Главное — сохранение народа России
Пятая — это обобщающая идея. Это эстетический универсализм русской философии. Вы знаете всё что в прошлом по художественным произведениям. Вы знаете всё что в прошлом по художественным произведениям. В России развито искусство в XIX веке, и всё воспринимается универсально, всё хорошо, всеединство, всё будет хорошо. Но есть проблема, как говорил Владимир Сергеевич Соловьём — в конце XIX века всего три проблемы есть у России, какие? Крым, Чечня и Славянство (Балканы). Какие у нас проблемы сейчас? Не скажу вам, какие, но этих проблем нет. Значит, получается — всё это утопизм, все эти идеи построения социализма, коммунизма — это всё-таки эстетические попытки воплотить справедливость. А указал у нас на это Солженицын. Он показал, что философия любви, которая лежит в основе русской духовности, как её ни давили, всё таки недодавили. Сейчас она вылезла, сейчас мы видим возрождение частичное, и церковное, сохранилась это внутренняя духовная сила в России, но, конечно, ослаблена. Как же можно всё это преодолеть, не попасться никуда? А вот как — жить не по лжи. Можете вы жить? Идея проста — ложь идёт, я её остановить не могу, но я не хочу жить лично по лжи, не буду лгать. Второе — из под глыб. Не погибнем ли мы под обломками пол обломками прошлого социализма-коммунизма? Разрушили, а глыбы остались, они нас и задушат. Как нам обустроить Россию? Ну, у него там губернии, муниципалитет, мы скажем, местное самоуправление существует. Красное колесо и жёлтое колесо — что это значит? Ну, красное колесо — это прошло 70 лет большевизма, социализма, но у нас теперь идёт — не будем ли мы раздавлены жёлтым колесом, то что осталось, тоже работа. А главное, его завещание, и руководители наши с этим согласны — это сохранения народа России. Нельзя допустить гибели народа, который был, вот в чём проблема. Ну а в конце — эта знаменитая фраза относится сюда: «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа», дух сохраняется, пока он есть, мы решим эти проблемы. А что же произойдёт и бывает с теми, кто не рождён от духа, а кто считает, что этого нет, и пытается и пытался решить это на других основаниях? Этому будет посвящена следующая, последняя лекция, 18 мая.

^ КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ОБРАБОТКА

(от конца к началу)

Лекция заканчивается ответом на вопрос о главной задаче России — сохранении русского народа перед лицом наступающей проблемы «жёлтого колеса». Семидесятилетний период большевистского правления - «красное колесо» - прошёл, но не будем ли мы погребены под обломками разрушенной коммунистической машины? По Солженицыну, преодолеть эту опасность можно лишь на основе философии любви, «жизни не по лжи». В этом заключается эстетический универсализм русской философии, и революция, коммунизм — это эстетические попытки восстановить справедливость.

Философская позиция Н.А.Бердяева заключается в свободе эсхатологического творчества: Бог создал человека свободным, чтобы тот помогал Ему творить мир. Хотя Бердяев и считал себя верующим, эта идея не согласуется с официальными конфессиями, как и представление о том, что человек, объективизируя и реализуя свою идею, тем самым блокирует свою свободу творчества.

Представления Семёна Франка во многом близки с идеями М.Хайдеггера — личность — не марксистское растворение в социуме, а нечто более глубокое.

Священник Павел Флоренский указывает на то, что человек не может верить в абстракцию, и ему требуется конкретный символ — икона. Под руководством Флоренского были сохранено культурное наследие Кремля и Павлова Посада.

Александр Богданов (Малиновский) предлагает в основу всего класть опыт, и демонстрирует свою идею, экспериментируя на себе с переливанием крови. По его мнению, не нужно готовить «абстрактных» специалистов, образование должно быть конкретным, а для желающих расширять свои познания требуется создать «пролетарские» энциклопедии.

Николай Лосский и Пётр Струве обсуждают центральную проблему «бессилия насилия»: насилие есть признак отсутствия у человека иных средств, признак его бессилия. Струве считал, что крестьянства в России нет, потому что земля принадлежит помещикам. Поэтому нет и государственности.

Другая идея принадлежит отцу Булгакову: в поклонении Божьей Матери можно почерпнуть некую мудрость - «софийность», и она нужна русскому народу, а не малопонятные идеи Христа, хотя это и противоречит догматам православия, привлекая «четвёртую ипостась».

Василий Розанов вошёл в историю русской философии как человек, не придерживающийся определённых взглядов. Его идея — первостепенность частной жизни, не связанной требованием морали, его жизнь - «его день, а не день Сократа или Спинозы».

Лев Шестов выдвигает идею «грядущего Хама»: только кажется, что интеллигенция возглавляет народ, лишь только падёт самодержавие, и наррод забудет обо всех нормах и будет творить что хочет. Западная культура вырвалась вперёд, потому что победили «Афины» - разум, но будущее за религией, «Иерусалимом».

Другой важной концепцией Шестова был так называемый «апофеоз беспочвенничества» - отсутствие какой либо национальной основы. Он отрицал возможность построить что бы то ни было в рамках отдельно взятой нации — и «русскую идею» Чаадаева о том, что Россия должна показать миру, как «не надо делать», и национально-социалистическую идею, которая лагла в основу NSDAP Германии.

Национальной основе противостояла идея международной солидарности, которую временно взяли за основу Троцкий и Ленин. Государство по Ленину можно рассмотреть как машину, которая при помощи насилия не даёт распасться обществу, в котором одна группа захватила власть над другой. Вебер же считает, что в основу государства можно положить такие идеи, мифы и единство, чтобы нельзя вообще было мыслить вне рамок господствующей идеологии.

Начинается лекция с рассуждения о разделении закрытых и открытых обществ. Мы приходим к выводу, что «тоталитаризм» и «демократия» не могут реализовываться в чистом виде, это лишь отдельные аспекты реальности. Как же наиболее эффективно развивать экономику, политику? Закрыться или активно участвовать в мировом процессе? Мысль о том, что мы владеем верной идеей развития неверна — по Попперу, опытом мы можем лишь отсеять то, что не подходит. На примере истории России в XX веке мы видим, что «старый» смысл исчез, а новый сам быстро себя исчерпал.

^ КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ОБРАБОТКА

(от начала к концу)


Перескажем основные выводы лекции в прямом порядке следования.

Мы знаем, что из общих принципов философии следует невозможность доказательства истины. Нельзя определённо сказать, какой путь экономического или политического развития верен. Не существует чистой демократии и чистого тоталитаризма.

Государство может попытаться примирить враждующие группы в обществе на основе двух идей — национальной или интернациональной.

Русская философия XX века родилась в борьбе вышеуказанных концепций. Лев Шестов считал, что, несмотря на успехи разума, продвинувшие западную культуру, победить должна религия, «Иерусалим». Национальной основы нет, а управление интеллигенции народом лишь иллюзия, на самом же деле правящие слои лишь сдерживают «низы» в рамках моральных норм. Гершензон предлагает сбросить бремя культуры, - и интеллигенция будет уничтожена народом.

Философия В.Розанова ставит в основу всего частную жизнь, свободную от морали и обязательств. Отец С.Булгаков предложил идею софийности: идеи Библии никому не понятны, русскому народу ближе поклонение Божьей Матери. Понятие экономики нужно заменить понятием хозяйства, более широким: человек хочет быть хозяином.

Лосский считал, что принимать надо то, что получено логически. С точки зрения Струве, государственности в России нет, так как нет земли у крестьян, которая должна не дариться, а наследоваться от дедов — лишь тогда они будут её защищать. Другая центральная идея — насилие, как признак бессилия.

П.Флоренский считал, что верить можно лишь в конкретный символ, который есть икона; он возглавил комиссию, сохранившую культурные ценности в Павловом Посаде.

Идеи Франка близки к идеям Хайдеггера — важна личность человека, его внутренний мир. Николай Бердяев, самый выдающийся мыслитель России XX века, предлагает идею о том, что человека свободен настолько, что может и должен помогать Богу творить мир. Бог не наказывает человека, а лишь даёт ему свободу выбора.

Заканчивается лекция обобщающими идеями Солженицына: цель России и её правительства — сохранить народ, не дать ему быть погребённым под обломками рухнувшей машины социализма — «жёлтым колесом».