Geum.ru

Текст взят с психологического сайта

Вид материалаДокументы

Содержание


Подсознательное, гипноз и способности
Подобный материал:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   36
§ 5. Атрибуция и страх в сновидениях

В формировании патологической мотивации поведения человека, по нашему мнению, решающую роль могут играть механизмы атрибуции и проекции. Следующее сновидение, взятое из книги В. Н. Касаткина, хорошо иллюстрирует это положение.

«Больной К., 38 лет, шофер, заболел параноидной шизофренией девять лет назад. Было тревожное состояние, высказывал бред отравления, утверждал что подруга жены пытается его отравить. Сон был всегда тревожным, а когда заболел, спал еще хуже, с обилием сновидений, в которых подруга жены "его травит, пытается убить". Решил убить ее. Эта мысль появилась за год Д° совершения правонарушения, и с того же времени в сновидениях видел, что "убивал ее". К убийству готовился, за месяц до него приобрел железный прУт и в этот период однажды в сновидении "бил ее железным прутом по голове •


233


Вскоре убил эту женщину на улице ударом железного прута по голове. После убийства "стало легче..." Сон стал несколько лучше, сновидения отмечались реже и убитую в них "не видел". В момент наблюдения бреда и галлюцинаций не высказывал, ориентирован, спал хорошо, сновидения были часто, в них видел сына, жену, "убитую не видел"» '.

В этом сновидении мы четко видим, как действуют патологизирован-ные защитно-адаптивные механизмы.

1. Подруге жены сновидец приписывает агрессивные желания (атрибуция агрессивности). Такая атрибуция, в свою очередь, может быть обусловлена другими причинами, например, неудовлетворенным, фрустрированным половым влечением к подруге жены. Однако в работе Касаткина не приводятся дополнительные подробности о личной жизни больного. Атрибуция вообще, и атрибуция агрессивных намерений в частности, является защитно-адаптивным процессом, имеющим собственную мотивацию. Данный механизм очень часто встречается у чистых параноиков и параноидных шизофреников2.

2. Атрибуция создает основу для формирования собственных агрессивных намерений. Этому способствует страх, возникающий перед ожидаемыми агрессивными действиями другого. Чтобы устранить страх, следует ликвидировать его причину, а в качестве такового субъект воспринимает подругу жены, наделенную им самим агрессивным намерением. Отметим, что во многих случаях успешной атрибуции способствуют некоторые действия жертвы, которые со стороны больного получают своеобразную интерпретацию.

3. После этих подготовительных защитно-адаптивных процессов созревает конкретный план убийства, приобретается орудие и т. д. Данный этап отражается в сновидениях психотика. Он сначала «убивает» жертву символически, в своих сновидениях, и только после такой подсознательной психологической подготовки — реально. Это, конечно, не означает, что в сознательном состоянии он в своем воображении не «убивал» ее. Очевидно, что все подготовительные процессы, обеспечившие психологическую основу и мотивацию преступного деяния, совершались в континууме сознание-подсознательное.

Касаткин В. Н. Теория сновидений. 2-е изд. — Л., 1972. — С. 180. Об этом свидетельствуют также многочисленные зарубежные исследования. См.: Coleman J. С. Abnormal Psychology and Modern Life. — Chicago (3-rd ed.), 1964. — Chapter 8.

234


4. Аргументом в пользу принципов теории социально-психологической адаптации является то, что после совершения убийства сновидец переживает облегчение, причем образ убитой вытесняется из его сновидений. Здесь мы видим другое, не менее интересное явление: после совершения убийства (которое психологически является устранением, уничтожением фрустратора) в психике преступника начинаются другие адаптивные процессы: вытеснение из сновидений образа фрустратора и собственного деяния, а также уменьшение количества воспроизводимых сновидений, что также, по нашему мнению, является защитно-адаптивным процессом. Ведь сновидения, в которых появлялся образ убитой женщины, были бы фрустрирующими для сновидца, поэтому он и забывает о них. Мы полагаем, что общее количество сновидений убийцы вряд ли уменьшилось: произошло только их более глубокое вытеснение.

5. Отметим также, что больным параноидной шизофренией вообще свойственно проецирование и атрибуция собственных патологических и фрустрирующих желаний, мотивов и свойств другим лицам, проекция в их синдроме является центральным симптомом, так что следовало ожидать проявления этого механизма и в сновидениях таких лиц. В дальнейшем следует выяснить, какие специфические формы принимают эти защитно-адаптивные механизмы в сновидениях.

Психологически не менее интересен другой пример параноидного шизофреника, приведенный В. Н. Касаткиным.

«Больной Д., 30 лет. инженер, болен параноидной шизофренией пять лет. Два года назад совершил убийство двух незнакомых лиц и три разбойничьих нападения. Больной определенно указывал, что в начале заболевания и каждый раз перед обострением психоза сон резко нарушался (трудно засыпал, очень часто просыпался), появлялось много ярких кошмарных сновидений: война, пленение, драка, убийства, "то я убивал", "то меня преследовали". За два месяца до совершения убийства появились мужские и женские голоса, приказывающие убивать людей, настроение было угнетенное, сон плохой, много страшных сновидений, в них "убивал людей", "меня преследовали враги", но голосов в сновидениях никогда не слышал. Это явление отмечается почти у всех больных со слуховыми галлюцинациями. После убийства сон был плохим, сновидений много, кошмарные, поубитых не видел. Подобное явление встречалось и у других больных в тех случаях, когда убитые были незнакомыми людьми. В одном из сновидений того времени "видел горячее болото, от него поднимался пар, а в болоте лежали живые и мертвые чело-

235


пеконодобные чудовища. Было страшно, казалось, что меня затягивает в болото, убегал, за мной бежали собаки, пытались укусить". В страхе проснулся» '.

Первое из приведенных сновидений Д. интересно тем, что в нем, по нашему мнению, четко выражено любопытное явление: проекция собственных желаний на «других», на воображаемых людей, голоса которых слышит больной. Можно предложить гипотезу, согласно которой «их» появление мотивировано именно желанием «свалить» свою патологическую мотивацию на других. Не они совершают свои действия, а находятся под внушающим воздействием каких-то внешних сил. Это форма самозащиты и от наказания, и от собственной агрессивности, и от моральных переживаний. Однако остается не совсем понятным, почему у некоторых лиц объекты (люди, персонажи), на которых проецируются собственные мотивы, выбираются не из числа реальных знакомых людей, а создаются воображением? В результате этих патологических процессов создания воображаемых лиц и приписывания им желания убивать (приказы о необходимости совершения убийства исходят от них), больная личность как бы освобождается от ответственности и получает возможность совершения преступлений без внутренних конфликтов, без тяжелых моральных переживаний. Таким путем она как бы отчуждается от собственной агрессивности, защищается от своих антисоциальных импульсов.

Можно провести интересную параллель: конформисты-преступники совершали и совершают преступления, поскольку им приказывают авторитетные и власть имущие люди (лидеры, руководители), тогда как психотики совершают преступления по приказу каких-то «голосов». В обоих случаях ответственность выносится за пределы собственной личности, что дает индивиду свободу действий и «чистую» совесть.

У многих больных паранойей и параноидной шизофренией наблюдается бред ревности, включающий мотивацию преступлений (например, убийство жен ревнивыми мужьями). Интересно, что после совершения убийства параноики больше не видят своей жертвы и акт убийства: это свидетельствует об активной работе механизма вытеснения. 1 Очень часто голоса, приказывающие совершать преступления, появляются также у больных галлюцинаторно-бредовой формой шизофрении. Например, В. Н. Касаткин исследовал всего 27 таких больных, из которых 25 совершали тяжкие преступления: убийства ближайших род-

Касаткин В. Н. Теория сновидений. — Л., 1972. — С. 181.

236


ственников, грабеж, изнасилования. В их сновидениях тоже выражаются яркие зрительные сцены предвосхищения преступных действий и особенности психоза. У них наблюдается четкая визуализация содержания императивных слуховых галлюцинаций. Эта форма шизофрении чрезвычайно опасна.

Кроме вышепредложенного объяснения источников этих таинственных голосов можно предположить также, что если мозг является детектором сигналов, то в болезненном состоянии он начинает воспринимать из окружающего пространства такие психические содержания, которые ему недоступны в нормальном состоянии. Одна из таких больных, молодая женщина 25 лет, меня убеждала в том, что эти голоса принадлежат реальным людям. Она была глубоко убеждена в этом. Она говорила, что если предположить обратное, т. е. что таких людей нет и она слышит какие-то внутренние голоса, т. е. имеет галлюцинации, то придется заключить, что она психически ненормальна. С этим она никак не могла согласиться и потому не желала лечиться у врачей. Мы видим, что проекция голосов на воображаемых реальных людей является средством психической защиты от глубоко фрустрирующей идеи о собственной ненормальности. Психотерапевты должны учесть, что если больную лишают этой защиты, то должны заменить ее чем-то более здоровым и эффективным. Если врач не знает, как это сделать, тогда он не должен начинать лечение.

Чтобы составить представление о том, о каких неконтролируемых психических силах говорят при описании таких больных, приведем еще один пример.

«Больной Н., 29 лет, рабочий, заболел галлюцинаторно-бредовой шизофренией десять лет назад. Появилось беспокойство, подозрительность, "кто-то действовал на мои мысли". Слышал голоса, которые говорили "нехорошее про мать", "хочет отравить меня". Сон был тревожный с детства, сновидения страшные, а когда заболел, сон стал еще хуже, плохо засыпал, часто просыпался. Много страшных сновидений, в них "мать была, как ведьма, меня преследовала", "хотела отравить", "я ее бил", "убивал". Голосов в сновидении не слышал. Через три года после начала заболевания убил мать, потому что велели голоса. После убийства сон был очень тревожный, с обилием коШ' марных сновидений, в которых часто были сцены расстрела, тюрьмы, мать видел чаще живой. В момент наблюдения замкнут, говорит, что находится под влиянием какой-то силы, делает не то, что должен бы. Об убийстве говорит: "пришла минута и убил". Сон тревожный, сновидения бывают, в ни" чаще женщины в интимной ситуации, еда, сцены выписки из больницы, мать снится редко и всегда живой».

237


Это сновидение интересно во многих отношениях:

, исполнение желаний (сексуальных, агрессивных, выписки из больницы и др.) очень четко выражено;

• оно свидетельствует о всепроникающей враждебности, «агресси-визации» больной личности;

• сновидение показывает, что больной верит в судьбу, в неотвратимость определенных событий.

Изучение сновидений таких больных представляет интерес как для исследования паталогических защитно-адаптивных механизмов, так и для выяснения того, в каких состояниях мозга и психики человек получает возможность контакта, «общения» с другими слоями бытия.

§ 6. Защитные комплексы в сновидениях

Прежде чем говорить о роли защитных комплексов в сновидениях, уточним понятие «психический комплекс».

Под комплексом следует понимать смысловую группу психических содержаний, имеющую значение для личности и связанную с определенными аффектами. Это значительные переживания, которые в компактном, «уплотненном» состоянии долгое время сохраняются в сфере подсознательного. Они обнаруживаются в невротических и психотических симптомах, в повседневных ошибочных и странных действиях, а также в сновидениях. В повторяющихся сновидениях, по-видимому, обнаруживаются наиболее значимые комплексы личности, имеющие устойчивую мотивацию для актуализации.

В процессе преодоления трудных ситуаций реальной жизни, вызывающих лишения, оскорбления и потери, люди обычно используют не отдельные защитные механизмы, а их различные сочетания и комплексы. Чаще всего адаптация личности осуществляется путем одновременного или последовательного использования двух защитных Механизмов. Таким путем образуются защитные комплексы, устойчивые адаптивные образования, которые, многократно воспроизводясь 6 повторяющихся типичных ситуациях, обеспечивают адаптацию личности, сохранение у нее положительной самооценки'.

Исследование показывает, что и во многих сновидениях защитные тенденции личности выражаются не с помощью отдельных механизмов:

О защитных механизмах и комплексах см. нашу работу: Налчаджян А. А. Социально-психическая адаптация личности: формы, механизмы и стратегии. — Ереван, 1988.

238


происходит одновременное воспроизведение двух или большего числа тесно взаимосвязанных защитных механизмов.

Это утверждение проиллюстрируем на примере записанного нами сноВ11_ дения. Его нам рассказала Л. Г., незамужняя женщина средних лет, учительница. Сновидение возникло под впечатлением определенных событий ее жизни. Она увлекается молодым человеком и старается дать ему понять, что хотела бы стать его женой.

Молодой человек, которому наскучили ее намеки и преследования, решает с помощью обмана избавиться от этой несимпатичной для себя особы. Он сообщает ей, что имеет прекрасную невесту высокого роста (тогда как у Л. Г. — маленький рост) и собирается в ближайшее время на ней жениться. Молодой человек специально подчеркивает привлекательные черты своей воображаемой возлюбленной, поскольку Л. Г. низкорослая, некрасивая и болтливая девушка.

Под впечатлением этих слов молодого человека Л. Г., несомненно, переживает глубокую фрустрацию. У нее появляется несколько сновидений, одно из которых, самое интересное, она рассказала автору этих строк.

«Вижу, что нахожусь перед зданием того учреждения, где работает Г., в которого я влюблена. Высокая и не очень молодая женщина стояла там и все время смотрела в сторону входа в это здание. Она, очевидно, ждала кого-то. Она подошла ко мне и спросила: "Почему вы туда смотрите?" Перед зданием стояла черная машина иностранной марки. Вдруг из здания выходит Г. и подходит ко мне. В этот момент я отвечала женщине, что не ее дело, чем я занимаюсь, что она... из-за своего роста этого видеть не может. Под впечатлением этих слов она вдруг стала сжиматься, уменьшаться в размерах и превратилась в собачку, которая, скуля, касалась моих ног. Г. подошел ко мне. Я просила, чтобы он не ударял собачку. "А чего ты придаешь значение этой собачке", — ответил он-и ударил ее ногой. От жалости я расплакалась.

Затем я села за руль машины и пригласила сесть Г.: "Не сядете ли со мной?" — "Поскольку спешу, сяду", — ответил он и сел на заднее сиденье. Мы тронулись, а та женщина продолжала смотреть в ту же сторону».

Сновидение, как видно, имеет достаточно простое содержание, и в нем ясно видны некоторые психологически важные механизмы и закономерности. Прежде всего ясно видно неудовлетворенное половое влечение Л. Г. к Г. Сновидение в целом представляет собой воображаемое удовлетворение желания овладеть любимым человеком. Черная машина тоже имеет не просто значение средства передвижения: это символ интимных желаний. Символическое значение имеет также действие перевозки Г. на этой машине.

В сновидении явно выражены различные формы агрессии. Во-первых, Л. Г. с помощью подсознательного воображения создает образ своей со-

239


перницы: это та высокая женщина, которая смотрит в сторону входа здания. Затем она в сновидении успешно унижает ее. Л. Г. желает, чтобы соперница была ниже ее ростом и в сновидении пользуется методом чудесного превращения: соперница становится жалко скулящей собачкой. Еще одним способом дискредитации и унижения воображаемой соперницы является представление ее не очень привлекательной, хотя Г. описал ее совсем иначе. В сновидении присутствует также явная и грубая агрессия: Г. ногой ударяет собачку-соперницу ревнующей J]. Г. Это уже чрезвычайно интересный механизм: Л. Г. проецирует свое желание грубого, агрессивного обращения на Г., желательное для себя действие приписывает другому персонажу, который, совершая такое действие, отвергает соперницу Л. Г. и выбирает ее. Наступающее затем чувство жалости и плач показывают, что отношение Л. Г. к сопернице двузначно, амбивалентно: трудно только ненавидеть незнакомую женщину, которая вместе с тем имеет свои естественные права и желания.

В сновидении проявились чрезмерные ожидания Л. Г.: она желает, чтобы Г. отказался от своей невесты и, презрительно отвергая «эту собаку», выбрал ее (вспомним о пинке, который получила от Г. эта бедная женщина-собачка). Эти фантазии, конечно, являются прямыми образными выражениями ожиданий, имевшихся в ее сознании в бодрствующем состоянии. То, что днем было угрозой и осознавалась как таковая, в ночных переживаниях превратилось в галлюцинацию, обрастая новыми подробностями и подсознательно воспринималась как реальность.

Из сновидения ясно видно, что у Л. Г. устойчивый комплекс неполноценности. Она недовольна своим ростом и внешностью вообще. Именно по этой причине, в сознательной жизни она часто восхваляет свою внешность, хотя в ее словах и взгляде всегда чувствуется неуверенность. В сновидении она пытается приписать свои недостатки воображаемой сопернице, т. е. пользуется такими интересными и мощными механизмами психической самозащиты, какими являются приписывание (атрибуция) и проекция. В целом, тенденция проецирования собственных недостатков на других свидетельствует о фрустрированнос-ти личности и наличии в ее психике комплекса неполноценности. Это явление наблюдается также в поведении социальных групп, особенно этнических сообществ, которые, соперничая с целью обладания жизненным пространством и средствами выживания, пытаются дискредитировать друг друга. Отметим также, что в образе Л. Г. мы имеем перед собой подчеркнутую истерическую личность, своеобразно использующую механизм защитной адаптации. У нее, по-видимому, существует также постоянный конфликт между истерической склонностью быть

240


в центре внимания людей и комплексом неполноценности, заставляющие ее избегать новых и фрустрирующих социальных контактов.

Это исследование можно было бы углубить, добиваясь более полного описания личности Л. Г. С этой целью мы хотели провести с ней дополнительные беседы, для раскрытия некоторых черт личности использовать психологические тесты и другие методы, записывать и анализировать ее новые сновидения и т. п. Однако Л. Г., выслушав часть наших предварительных толкований, отказалась от дальнейшего сотрудничества. Это обстоятельство показывает, что толкование ее сновидения действительно затронуло существенные и до некоторой степени болезненные черты ее личности. В таких случаях личность, обладающая комплексом неполноценности, оказывает сопротивление дальнейшим шагам психолога, объективные объяснения ее не удовлетворяют и даже представляются опасными, поскольку она адаптировалась к проблемным ситуациям своей жизни с помощью ложных представлений о себе. Отметим также, что анализ сновидений таких лиц, проведенный с позиций теории фрустрации, позволит раскрыть новые защитные механизмы и их комплексы, до сих пор неизвестные психологам и психиатрам.

В жизни человека защитная, даже исцеляющая роль сновидений значительна. Эта их роль становится еще более понятной и явной, когда люди оказываются в тяжелых, кризисных ситуациях, из которых, кажется, больше нет выхода. Наш народ пережил столько страданий и невзгод, что трудно представить себе преодоление подобных ситуаций без компенсирующих сновидений и грез, способствующих мобилизации духовных и физических сил. Землетрясение 7 декабря 1988 года стало новым тяжелым испытанием для нас, но оно позволило вновь убедиться в том, что духовные силы и адаптивные возможности народа неисчерпаемы. В дни скорби мы вновь увидели, что сновидения обладают огромными возможностями защиты личности от патологических изменений, психической компенсации потерь и скорби. Землетрясение оставило след в душах многих армян, в том числе в их сновидениях. Все эти явления требуют специального и обширного исследования, поскольку переживаемый отрезок истории оставит свои следы в дальнейшей жизнедеятельности народа.

Здесь мы ограничимся одним частным примером, который ясно покажет компенсаторную роль сновидений. Газета «Банвор», издающаяся в г. Кумайри (Ленинакан) 16 июля 1989 года опубликовала очерк под названием «12 дней под развалинами». Вот краткое содержание этого очерка: во время землетрясения разрушается 9-этажный жилой дом и мать троих детей Анаит вместе со своим 4-летним сыном Мукучиком остается под развалинами. От голода.


241

жажды и холода на четвертый день на руках матери ребенок умирает. Ради остальных своих детей, которые, к счастью, спасаются, Анаит борется против смерти и выживает, хотя и с серьезными увечьями. Через несколько дней до нее доходят голоса людей, шум бульдозера, и она понимает, что это работает спасательная команда. Она зовет на помощь, но никто ее не «ibiiHHf. И вот у нее возникает сновидение: какая-то женщина, вся в белых одеждах, дает ей стакан воды и она утоляет, жажду. Затем Анаит в сновидении просит эту женщину спасти ее жизнь, ведь у нее еще двое детей. Женщина в белых одеждах головой делает знак, и удаляется. Анаит просыпается, но кругом опять тьма, и она желает, чтобы сновидение продолжалось. Она вновь и вновь оказывалась в мире сновидений, которые воспринимались ею как реальность. Эти сновидения давали ей надежду и силы и она рядом со своим мертвым ребенком выдержала целых 12 дней и вернулась к своим живым детям. Перед нами исключительное свидетельство силы человеческого духа и защитной роли сновидений в жизни людей.

Когда тяжелые ситуации жизни со всеми подробностями воспроизводятся в сновидениях, могут повторить фрустрации сновидца. Но со временем такие сновидения претерпевают определенные изменения, которые тоже играют защитную роль. Так, один бывший политзаключенный (Г. X., 1942 г. рождения, историк) рассказал автору, что в первое время после освобождения видел яркие образы концлагеря, конкретных людей — заключенных и охранников и т. п., но чем дальше от этих страшных дней, тем больше эти образы стали обобщенными: теперь он видит лагерь вообще, охранников, даже своих товарищей по лагерю уже видит недостаточно четко. И еще одна особенность его сновидений: все эти образы лагерной жизни он видит в полутьме. Здесь, кроме потери яркости и конкретности картин, мы, безусловно, видим также результаты работы механизма вытеснения.


ГЛАВА 7

^ Подсознательное, гипноз и способности

В одном из предыдущих разделов мы уже упоминали о том, что, когда человека гипнотизируют, у него нередко спонтанно начинаются сновидения. Находящемуся в гипнотическом состоянии человеку можно внушить сновидения, причем такие опыты проводятся в двух вариантах:

1)в общем виде, т.е. создавая общую установку на сновидческую активность. С этой целью можно использовать, например, такую форму внушения: «Сейчас вы увидите приятное (или неприятное) сновидение»;

2) внушается специфическая установка на сновидение желательного содержания, например: «Вы сейчас увидите свою прежнюю квартиру, своих родителей»... Дальнейшая проверка показывает, что в психике загипнотизированного испытуемого действительно начинаются и развертываются соответствующие сновидения, подсознательные психические события.

Человеку в состоянии гипноза можно внушить, что он является другой личностью. Под воздействием такого внушения в нем происходят изменения самосознания («Я-концепции» и «Я-образов»), внутренних мотивов, познавательной активности, возникают новые эмоциональные состояния. Следует учесть, что эти изменения образно выражаются в спонтанно возникающих сновидениях загипнотизированного: в них он уже выступает в роли того человека, образ которого ему был внушен.

Эти экспериментальные результаты в наши дни довольно широко известны. Для более глубокого понимания природы и характерных особенностей умственной активности человека в сновидениях большой интерес представляют данные, полученные в экспериментах, организованных с целью раскрытия с помощью гипноза и внушения скрытых, потенциальных познавательных возможностей людей. Хотя исследователи обычно замалчивают данное обстоятельство, мы все же думаем, что в своих экспериментах они косвенно используют возможности поД' сознательного мышления и воображения.


243


Вопрос о скрытых, в обычных условиях не проявляемых и не используемых возможностях постепенно становится предметом серьезных психологических, психофизиологических и медицинских исследований. Сосредоточение внимания исследователей на этих вопросах имеет ряд серьезных причин, из которых можно упомянуть следующие: расширение потока информации, недостаточная продуктивность традиционных методов обучения, а нередко даже вредное влияние их на здоровье и на процесс формирования творческих способностей, недостаток времени, отведенного для обучения. Проведение таких исследований обусловлено также целым рядом актуальных психопатологических, медицинских проблем. Можно с убежденностью сказать, что педагогика будущего, теория и практика управления, психопатология и психиатрия, многие другие области науки и практической деятельности людей будут широко опираться на те знания, получение которых ожидается от исследований, направленных на раскрытие скрытых познавательных задатков и способностей людей. Мы считаем, что отставание в этой области чревато самыми серьезными отрицательными последствиями.