Geum.ru

Л. И. Василенко введение в философию религии курс лекций

Вид материалаКурс лекций

Содержание


Виктор Франкл о религиозной вере и смысле жизни
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   25
^

Виктор Франкл о религиозной вере

и смысле жизни



Виктор Франкл — психолог и профессор Венского университета, специалист по вопросам развития личности. Он предложил «логотерапию» или «психотерапию в духовном смысле», психотерапию, понимаемую как обретение душевной и духовной опоры. «Логотерапия» — это переосмысление проблем психологии в русле фундаментальных духовных вопросов, из которых главный — это вопрос о смысле человеческой жизни, об ответственности человека, связанной с творчески-созидательным осуществлением этого смысла. Все это психология не вправе игнорировать.

Основанием сказанного является, согласно Франклу, логос, а под логосом он понимал мир тех жизненных смыслов, ради которых человек живет и действует в мире. Пройдя фашистские лагеря, Франкл убедился, что лучше всего выдерживали нечеловеческие условия пребывания в них те, кто знал смысл своей жизни и был устремлен к высшим ценностям, к духовному миру, к святыням. Логос некоторым образом укоренился в их сердцах. Источник смысла жизни следует понимать, разумеется, не иначе как религиозно. Но если человек подавляет в себе жажду Святыни, «вытесняет в подсознание» обращенность сердца к Богу, тогда он душевно страдает, вплоть до патологии.

Влияние феноменологии и экзистенциализма на психологию Франкла очевидно. Человеческое бытие всегда устремлено за пределы самого себя. «Быть человеком — это быть осознающим и ответственным, — писал Франкл. — Быть человеком означает быть обращенным к смыслу, требующему осуществления, и ценностям, требующим реализации. Это значит жить в поле напряжения, возникающего между полюсами реальности и идеалов, требующих материализации. Человек живет идеалами и ценностями. Человеческое существование не аутентично, если оно не переживается как самотрансценденция»156. Смысл следует искать при помощи совести. «Совесть руководит человеком в его поисках смысла. Совесть может быть определена как интуитивная способность человека находить смысл ситуации»157.

Представление о «самотрансцен­ден­ции» человека Франкл ввел, чтобы выйти за рамки феноменологического понимания интенциональности, которое ограничивается теоретико-познавательными вопросами. Самотрансценденция означает мужественное «стремление к смыслу, который ждет осуществления»158. Акт самотрансценденции не может быть самообманом в силу того, что духовный предмет, на который он направлен объективно существует. Но важно не только это, а также и открытость любящего сердца к другому человеку, открытость под знаком смысла, готовность сделать ставку на любовь, риск полюбить. Самотрансценденция не является чисто субъективным актом, потому что, там, где ставится вопрос о смысле, а смысл является сверхличным, там же и выход за пределы субъективности, как и в случае с интенциональностью. Сверхличный логос, согласно Франклу, участвует в самотрансценденции, он в каком-то смысле персонализируется, отчасти становится составной частью внутреннего мира личности, когда в ней есть любовь, становится ее «внутренним логосом». Все это напоминает ordo amoris Макса Шелера, который существует как сверхличная реальность, которая одновременно также интериоризируется личностью.

Если считать, что смысл жизни в конечном счете религиозен, — а Франкл так и делает, — то он, разумеется, сверхличен, становится своего рода сверхсмыслом или «конечным смыслом». «Очевидно, что вера в сверхсмысл — как в метафизическом, так и в религиозном смысле — имеет огромное психотерапевтическое значение. Подобно истинной вере, основанной на внутренней силе, такая вера делает человека гораздо более жизнеспособным. Для такой веры в конечном счете нет ничего бессмысленного»159.

Логотерапия дает возможность человеку «утвердиться в трансцендентном», вернуться «к давно утраченным источникам изначальной, подсознательной, вытесненной религиозности»160, сформировать спокойную и уверенную жизнеутверждающую позицию. Логотерапия, разумеется, не берет на себя задач спасения души, она занимается ее исцелением и, что примечательно, если психотерапевт и пациент встречаются на почве общей веры, то врач уже перестает быть врачом и обращается с пациентом уже не как с пациентом. В психоанализе такого не бывает. Поэтому Франкл — критик психоанализа за то, что последний игнорирует жизненно важные вопросы смысла, ценностей и святынь.

Вот, например, его возражение против типичной для психоаналитиков редукции духовных проблем к психопатологическим: «Ни в коем случае духовные проблемы нельзя описывать как “симптомы”. В любом случае они являются “достоинством”, выражающим уровень осмысленности, достигнутый пациентом, или тот ее уровень, которого он с нашей помощью должен достичь»161. Сомнения в смысле жизни «никогда нельзя рассматривать как проявления психической патологии; эти сомнения в значительно большей степени отражают истинно человеческие переживания, они являются признаком самого человечного в человеке»162. Тем самым душевные страдания, духовные потрясения и кризисы не являются «клиникой», хотя и, вообще говоря, могут быть душевные расстройства, связанные с такими кризисами.

И по поводу столь излюбленного фрейдистами «принципа удовольствия», типично редукционистского, который они считают определяющим поведение человека: «Принцип удовольствия является искусственной психологической конструкцией. Удовольствие — это не цель наших стремлений, а следствие их удовлетворения. В свое время это отмечал еще Кант. Также и Шелер, обсуждая гедонистическую этику (эвдемонизм), заметил, что удовольствие не вырисовывается перед нами в качестве цели нравственного действия; скорее напротив — нравственное действие влечет удовольствие за собой. Теория, основанная на принципе удовольствия, упускает из виду важное качество всей психической деятельности — интенциональность. …Стоит определить поведение человека таким образом — и вы обесцените в человеке любой его истинно нравственный порыв… Если весь смысл жизни свести к удовольствию, в конечном итоге мы неизбежно придем к тому, что жизнь покажется нам лишенной смысла»163.

Еще пример. Фрейд не смог вразумительно решить вопрос о норме, поскольку, с его точки зрения, каждый человек — либо явный, либо скрытый невротик. Фромм заметил, что Фрейду ничего не оставалось делать, как только принять социальный критерий нормы, характерный для того социального слоя, которому он принадлежал, т.е. для среднего класса, по принципу: будь как все в нашем кругу и мы будем считать тебя нормальным.

Убедительным такой критерий никак не назовешь, хотя многие считают его приемлемым за отсутствием лучшего. Но на таком пути не миновать релятивизации нормы. Франкл отвечал, что нормой следует считать «соответствие этическим нормам»164, а они сверхсоциальны. Норма означает соответствие тем задачам осуществления жизненного смысла, которые человек должен исполнить. Тем самым, верующего человека следует считать психологически, интеллектуально и социально нормальным вопреки многим современным психологам и другим представителям постхристианской культуры, которая, отвернувшись от Бога, лишилась критерия нормальности.

Нужно сказать также, с чем согласился бы и Франкл, что норма созидается личностью, что в рамках нормы весьма велико разнообразие характеров и жизненных стратегий. В конечном счете нормой следует считать наше соответствие тому замыслу о нас, который есть у Бога. Критерий, разумеется, «сверх­психологичен», но если Франкл поставил на столь важное место в психологии то, что он назвал «самотрансценденцией», то он, наверное, согласился бы со сказанным165.

К сожалению, в понимании религии Франкл пошел на снижение уровня, решив, что будущее должно принадлежать не церковному христианству («конфессионально ограниченному», «близорукому» и пр.), а неопределенно понятой универсалистской религии: «…Разнообразие религий подобно разнообразию языков. Никто не может сказать, что его язык выше других языков: на любом языке человек может придти к истине, к единой истине, и на любом языке он может заблуждаться и даже лгать. Так же посредством любой религии может он обрести Бога — единого Бога»166. Это, очевидно, чрезмерное упрощение проблемы. В истории христианства мы видим другое.

Тем не менее, несмотря на это, Франкл ценен тем, что смог убедительно показать прямую связь решения психологических проблем с положительным решением вопроса о том, что подлинный смысл жизни — религиозен. Архиеп. Иоанн благожелательно писал о логотерапии Франкла как о терапии, позволяющей справляться с проблемами больной части человеческой души путем мобилизации сил здоровой ее части, и в этой работе вера в Бога играет самую важную роль. «Подавление в себе мыслей о Боге — явление распространенное. Д-р Франкль считает, что приблизительно три четверти населения Европы страдает этим недугом — внутренним отъединением себя от духовной жизни и подавлением в себе, в том или ином виде, мысли о Боге, веры в Бога. Это подавление человеком своей духовной, главной стороны Франкль называет “подлинной патологией нашего времени”» (Там же, т.1, с.23-24.)