Geum.ru

Программа учебной дисциплины история россии 050401 История, история с дополнительной специальностью

Вид материалаПрограмма
Подобный материал:
1   ...   23   24   25   26   27   28   29   30   ...   66
Тема 80. Международное положение и внешняя политика Советской власти.

  1. Декрет о мире и публикация тайных договоров России.
  2. Сепаратные переговоры о мире в Брест-Литовске.
  3. Борьба в партиях и Советах по вопросу о выходе из мировой войны.
  4. Основные положения Брестского мира и его последствия.


Декрет о мире, публикация тайных договоров России. Выход России из войны. Начало сеператных переговоров о мире в Брест-Литовске. Позиции сторон. Борьба в партиях и Советах по вопросу о выходе из мировой войны. Л. Троцкий и его формула выхода России из войны. Начало германского наступления 18 февраля 1918г. Подписание мира между РСФСР и Четвертным союзом. Г. Чичерин. Основные положения Брестского мира.

Развитие германо-австрийской интервенции до лета 1918 г. Германская политика на оккупированных территориях. Берлинские соглашения августа 1918г. Оккупация Турцией Закавказья. Центрокаспий. Бакинская коммуна и ее падение.

Англо-французская дипломатия и раздел сфер влияния в России. Отношение Антанты к выходу России из войны, оккупации Румынией Бессарабии, германскому и турецком продвижению вглубь России. Высадка союзников в Мурманске, в Архангельске, на Каспии. Причины и цели высадки войск Антанты на Дальнем Востоке. Взаимоотношения правительств стран Антанты с лидерами белого движения.

Не последней причиной Октябрьской революции являлась война, которая требовала от России колоссальных расходов. По свидетельству последнего военного министра Временного правительства генерала Верховского «Армия в 10 млн. стране не по средствам. Наши расходы достигли в день 65 млн. рублей, из которых только 8 идет на общегосударственные нужды, все остальное на войну. Мы живем без доходов, единственно на печатном станке. Станок же дает 30 млн. бумажек в день. Таким образом, 1 января 1918 г. образуется дефицит в 8 млрд. рублей». За такое выступление в Предпарламенте Верховский был уволен. Временное правительство считало преступной саму мысль о мире, за что и поплатилось властью через считанные дни. Красноречивое сравнение привел В. Войтинский: «Если в апреле Милюков поднес зажженную спичку к стогу соломы, то теперь правительство бросило факел в пороховой погреб». Именно стихийное стремление армии и народа к миру обеспечило большевикам, его обещавшим, их победу. Уже 26 октября Советская власть приняла Декрет о мире и одновременно обратилась ко всем воюющим державам с предложением 3-х месячного перемирия и начала переговоров.

Мир был необходим для осуществления преобразований в городе и деревне. Продолжение войны грозило погубить и революцию, и представляло смертельную опасность для самого существования России. Экономика страны находилась в состоянии развала, армия на исходе 1917 г. фактически полностью потеряла боеспособность и ее нужно было демобилизовать. Советской дипломатии приходилось действовать без опоры на вооруженные силы. К тому же Советская республика была дипломатически изолирована. Советское правительство в вопросе о мире не могло воспользоваться и противоречиями в лагере противника и принцип: «враг моего врага – мой союзник» был неприменим, ибо обе воюющие группировки не хотели мира и крайне враждебно относились к Советской власти. Существовал так называемый «заговор послов» - дипломатические представители в России стран Антанты договорились не вступать в контакты с Советским правительством.

8 ноября нарком иностранных дел Троцкий направил ноту союзникам, в которой разъяснял, что его правительство желает отнюдь не сепаратного мира, а всеобщего, и что оно решило заключить мир. Реакция союзников была в целом негативной: «если русская нация ратифицирует мир, то это поставит ее вне границ цивилизованной Европы». Однако позиция некоторых дипломатов, знающих положение дел в России, постепенно изменялась. 27 ноября английский посол Бьюкенен, всего несколько месяцев назад призывавший Керенского и Корнилова уничтожить большевиков, писал: «Я разделяю взгляд генерала Нокса – положение здесь стало таким безнадежным, что мы должны пересмотреть свою позицию и возвратить России данное ею слово», то есть союзнические обязательства.

С такими потрясениями подходили союзники в ноябре 1917 г. к Парижской конференции, которая приняла позицию посла Бьюкенена: вернуть России данное ею слово не заключать сепаратного мира и предоставить ей самой решать вопрос о заключении мира на условиях Германии. Если уж Россия не имеет возможности продолжать войну, то заключив мир с Германией, та бы не получила права неограниченного пользования российскими ресурсами и победа Германии была бы пирровой. Но при этом на конференции решили не вести переговоры с большевиками, изъявив готовность пересмотреть военные цели только со стабильным российским правительством. Запад не признавал большевиков из-за их отрицания частной собственности. Плюс к этому большевики, приглашая союзников к переговорам, клеймили их как империалистов, призывали к самоопределению Эльзаса и Лотарингии, Ирландии, Египта и Индии, одновременно обещали мировую революцию. Большевики давно уже расценивали российскую революцию как составную часть мировой революции. Например, Н.И. Бухарин еще на VI съезде РСДРП заявил: «революционной войной мы будем разжигать пожар мировой социалистической революции».

9 ноября главнокомандующему русской армией генералу Духонину было приказано сделать формальное предложение о перемирии всем воюющим странам. Духонин ответил отказом и в тот же день был смещен со своего поста. Новым главнокомандующим был назначен большевик прапорщик Н.В. Крыленко. В день снятия Духонина было подписано соглашение о приостановке военных действий на всем фронте: от Балтийского моря до Каспийского. Советское правительство вновь обратилось к союзникам с предложением вместе начать переговоры, однако ответа не получило.

Германия, истощенная войной на два фронта, была вынуждена отреагировать на предложение о перемирии, ей нужен был сепаратный мир. Войска Германии и ее союзников заключали письменные и устные соглашения о прекращении огня с русскими дивизиями по всему фронту. Ведение переговоров о перемирии было возложено правительством Германии на главнокомандующего немецкими войсками на Восточном фронте генерала Гофмана.

Первая русская делегация прибыла в Брест-Литовск, где размещалась ставка главнокомандующего германским Восточным фронтом, 20 ноября. Делегацию возглавляли 3 большевика (А.А. Иоффе, Л.Б. Каменев, Г.Я. Сокольников) и два левых эсера (А.А. Биценко и С.Д. Масловский-Мстиславский). Они настаивали на заключении мира без аннексий и контрибуций. Противоположная сторона была готова согласиться с этим требованием, но при одном весьма существенном условии: если к переговорам присоединятся страны Антанты. Но это было не реально. Немецкая сторона заявила также, что, даже если сепаратный мир будет подписан, Германия оставляет за собой право сохранить войска на оккупированных территориях. Посчитав это требование неприемлемым, советская делегация 15 декабря покинула переговоры. Итогом ее деятельности стала договоренность об объявлении перемирия на Восточном и русско-турецком фронтах.

27 декабря русская делегация по настоянию Ленина, вернулась в Брест. Возглавлял ее уже Л.Д. Троцкий. Через девять дней после хитроумных уловок Троцкого, направленных на затягивание переговоров, Германия предъявила свои требования, в том числе и аннексионистские. От бывшей Российской империи предполагалось отторгнуть территорию Польши, Литвы, часть Латвии и Белоруссии. Немецкие предложения были переданы в Петроград, и ЦК приказал Троцкому немедленно возвратиться, чтобы обсудить создавшееся положение.

8 января 1918 г. состоялось партийное совещание, на котором обнаружились принципиальные разногласия в большевистской партии по вопросу о мире. Этот вопрос увязывался в то время с перспективой мировой революции, большевики в нее верили. Социалистические лидеры Европы считали, что в отсталой России нельзя будет без помощи европейских социалистических революций ни удержать власть из-за капиталистического окружения, ни, тем более, построить социализм. Таким образом, европейская революция, которая не мыслилась без революции в Германии, виделась многим единственной гарантией удержания власти советским правительством в России, а путь к европейской революции по всеобщему мнению лежал через революционную войну.

Однако точка зрения Ленина по этому вопросу изменилась. Встав во главе государства, он выдвинул настоятельное требование о немедленном заключении сепаратного мира с Германией на любых условиях. Ленин как руководитель государства считал, что немецкое наступление грозит неминуемой катастрофой для страны, а значит и для советской власти. Ленин-революционер видел в Советской России плацдарм для мировой революции, то есть Россия главная цитадель, а не Германия, поэтому стране необходима хотя бы короткая передышка для хозяйственной стабилизации и создания армии.

Против предложения Ленина выступила группа членов ЦК РСДРП(б), названная позднее «левыми коммунистами» (Н. Бухарин, А. Бубнов, Ф. Дзержинский, Н. Крестинский, М. Урицкий, Г. Ломов, В. Яковлев). Лидером «левых коммунистов» стал Бухарин. Эта группа категорически настаивала на продолжении революционной войны. В отличие от Ленина, Бухарин видел угрозу Советской власти не в наступлении германской армии, а в том, что общая ненависть к большевикам неминуемо объединит воюющие западные державы для совместного похода против Советской России. И только международный революционный фронт сможет противостоять объединенному империалистическому фронту. Мирный договор давал германскому правительству передышку, улучшая общее положение страны. Как заявляли тогда левые эсеры «хлеб из оккупированных Германией областей примирял голодных германских рабочих и солдат с германским правительством».

Ленин хотел «уступить пространство, чтобы выиграть время». Бухарин утверждал, что мир с Германией может быть только кратковременным. Россия не сможет восстановить экономику и создать мощную армию, следовательно, военная выгода от передышки – иллюзия. Бухарин, соглашаясь с Лениным в том, что нет боеспособной армии, призывал к революционной войне ведущейся партизанскими методами. В начальной стадии мы будем терпеть поражения, соглашался он. Но даже падение главных городов не сможет уничтожить революцию. Советская власть не только в СНК, но и в многочисленных местных Советах. Даже крестьяне будут сражаться, когда увидят, что существует реальная угроза потери дарованной революцией им земли. Революционная война в России станет искрой мирового революционного пожара.

Компромиссной, не лишенной своей логики была позиция Троцкого. Для него в вопросе о мире крайне важно было соблюсти внешнее приличие, революционную невинность советской власти. Свою позицию он выразил формулой: «войну прекращаем, армию демобилизуем, но мира не подписываем». Этот подход базировался на уверенности в том, что Германия не способна вести крупные наступательные операции и, не подписав мира, большевики не скомпрометируют себя и в глазах союзников, и перед европейским пролетариатом. Троцкий не исключал возможности подписания сепаратного мира, но только лишь в случае начала немецкого наступления. При этом условии международному рабочему движению будет ясно, что мир – это вынужденная мера, а не итог советско-германского сговора.

Ленинская позиция на партийном совещании 8 января подверглась жесточайшей критике. Его «тезисы по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира» не были одобрены, их даже запретили печатать. При голосовании сторонники революционной войны получили 32 голоса, Ленина поддержали 15 голосов, предложения Троцкого – 16. Во всех руководящих учреждениях партии и государства Ленин был в меньшинстве. На предложение Совнаркома местным Советам высказать свое мнение о войне и мире откликнулось до 5 марта свыше 200 Советов. Из них лишь два крупных Совета – Петроградский и Севастопольский (с оговорками) – высказались за мир: другие (Московский, Екатеринбургский, Кронштадский, Харьковский и т.д.) подавляющим числом голосов высказались за разрыв. Категорически против «похабного» мира были левые эсеры, не говоря уже о всех других партиях.

Вопрос о заключении мира перерос, таким образом, в вопрос об авторитете и власти в партии Ленина. Ему приходилось маневрировать, идти на уступки, искать компромиссы. 11 января состоялось заседание ЦК РСДРП(б), на котором прошло предложение Троцкого: затягивать переговоры; в случае немецкого ультиматума объявить войну прекращенной, но мира не подписывать; в дальнейшем действовать в зависимости от обстоятельств. На следующий день объединенное заседание ЦК большевиков и левых эсеров подавляющим большинством голосов подтвердило формулу Троцкого.

С таким постановлением Троцкий 16 января вернулся в Брест. И утверждение традиционной советской историографии о том, что Троцкий якобы нарушил решение партии и правительства на переговорах с Германией и поставил тем самым страну на грань катастрофы, является несостоятельным. Более того, в начале 1918 г. казалось, что расчеты Троцкого правильны. В Германии и Австро-Венгрии резко выросло забастовочное движение, переросшее в Австро-Венгрии во всеобщую, и по русскому образцу в ряде районов образовались Советы. В Берлине в середине января бастовало около 0,5 млн. рабочих. В Германии тоже образовались Советы. Правительство объявило осадное положение, ввело военные суды, призвало каждого десятого забастовщика в действующую армию и к 10 февраля погасило забастовочную войну. До этого времени позиция Троцкого мотивировалась возможной революцией в Германии.

Антивоенные настроения охватили все воюющие державы, и с ними нельзя было не считаться их правительствам. Американский президент В. Вильсон с тревогой отмечал растущее влияние большевистской агитации, превращавшейся в реальный фактор европейской политики. Отвечая на этот вызов и стремясь одновременно укрепить позиции США в соперничестве с Англией и Францией за мировую гегемонию, Вильсон 8 января 1918 г. выдвинул свою мирную программу «14 пунктов», предусматривавшую прекращение войны на основе вывода немецких войск с оккупированных территорий. В программе осуждалась тайная дипломатия (что наносило удар по секретным договорам союзников), провозглашалась «свобода морей» и торговли, подчеркивалась необходимость разоружения, представления автономии народам Австро-Венгерской и Османской империй и независимость Польши. Выдвигалось предложение о создании общемировой организации Лиги Наций «с целью обеспечения общих гарантий политической независимости и территориальной целостности, как для великих, так и для малых стран». За Россией она признавала право собственного выбора политического развития. Некоторые идеи этой программы опережали свое время, став элементом будущей системы международных отношений. Но в 1918 г., рассчитанные на пропагандистский эффект, «14 пунктов» были прохладно встречены правительствами Англии, Франции и Четверного союза. Ленин положительно оценил позицию Вильсона, особенно в том месте, где речь шла о большевистской России «искренне стремившейся к миру». Однако был разочарован тем, что США не признавали Советскую Россию на практике.

Между тем 24 января 1918 г. Центральная Рада провозгласила самостоятельность Украины, негласно согласившись на оккупацию своей страны немецкими и австрийскими войсками. Ранее Германия признала в Центральной Раде самостоятельного и независимого от Советской России партнера на переговорах. Рада заявила, что не признает никакого договора о мире, если под ним не будет ее подписи, и стала предъявлять территориальные требования к обеим сторонам на переговорах. Однако 26 января Киев был взят Красной Армией. В Харькове было образовано советское правительство и, по образному выражению Троцкого, суверенитет Центральной Рады ограничивался комнатой, занимаемой в Бресте. Тем не менее, 27 января Центральная Рада от имени Украины заключила сепаратный мир с Германией. А 28 января (10 февраля, так как с 1 февраля, который сразу стал 14 числом, Россия перешла на новый стиль) Германия заявила о том, что если ультимативные условия не будут приняты, через неделю они разорвут перемирие и захватят в России столько, сколько захотят.

28 января Троцкий под давлением немцев объявил об отказе подписать грабительский мир и, в то же время, о прекращении войны со стороны России. 14 февраля ВЦИК одобрил это решение, представлявшееся центристским, промежуточным между позициями Ленина и «левых коммунистов». 16 февраля немцы объявили о прекращении перемирия, а 18 февраля начали наступление, почти не встречая сопротивления. 17 февраля заседание ЦК большевиков отвергло шестью голосами против пяти предложение Ленина о немедленном согласии подписать германские условия. Утром 18 февраля Ленин вновь оказался в меньшинстве, и только вечером под воздействием германского наступления предложение Ленина получило в ЦК преимущество в два голоса (Ленин, Троцкий, Свердлов, Сталин, Зиновьев, Сокольников, Смилга). 19 февраля ВЦИК проголосовал против такого мира: «русская революция выдержит, будем сопротивляться до последней возможности». Совнарком поддержал Ленина. Произошел раскол в партии. Бухарин вышел из ЦК и сложил с себя обязанности редактора «Правды». Группа левых коммунистов оставила за собой право вести в партийных рядах агитацию против политики ЦК.

Только в ночь на 24 февраля ВЦИК 116 голосами против 85 проголосовал за подписание мира. К этому времени стало ясно, что положение на фронте было угрожающим. К 20 февраля немецкие войска вышли на линию Ревель – Псков - Минск, угрожая Петрограду и Москве. 23 февраля поступил новый германский ультиматум, условия его были еще более грабительскими. Помимо утраты оккупированных ранее территорий, Россия должна была отказаться от Эстонии и Латвии, вывести войска с Украины и из Финляндии, заключить с Украиной сепаратный мир, уступить Турции районы в Закавказье, прилегающие к городам Карс, Ардаган и Батум. Кроме этого, Советская Россия должна была признать невыгодный для нее русско-германский торговый договор 1904 г., дать Германии право благоприятствования в торговле и предоставить ей право беспошлинного вывоза сырья.

28 февраля новая делегация (Чичерин, Сокольников и другие, Троцкий подал в отставку) прибыла в Брест. 3 марта был подписан мир. Для его ратификации надо было срочно собрать III съезд Советов. Но не было уверенности, что он ратифицирует грабительские условия. Поэтому перед ним надо было скрепить партийной дисциплиной всех большевиков. Это должен был сделать VII (экстренный) съезд РСДРП(б) 6 марта (на нем партию переименовали в Российскую коммунистическую – РКП(б)). Текст договора держали в тайне от делегатов съезда. Резолюция съезда не употребляла слово «мир», а назвала его «передышкой», подразумевая некую подготовку к революционной войне.

14-16 марта в Москве (в ночь с 10 на 11 марта советское правительство тайно переехало в Москву, и она стала столицей) работал IV Всероссийский съезд Советов, который в итоге ратифицировал Брестский мир. По его условиям от России отторгалась территория общей площадью 780 тысяч км2 с населением 56 млн. человек (треть населения Российской империи). До революции здесь находилось 27% обрабатываемой в стране земли, 26% всей железнодорожной сети, 38% текстильной промышленности, выплавлялось 73% железа и стали, добывалось 89% каменного угля, располагалось 90% сахарной промышленности и т.д., но главное – проживало 40% промышленных рабочих. Ясно, что подобные потери невозможно было компенсировать за короткий период, и правы были «левые коммунисты», заявляя о несостоятельности возлагаемых Лениным надежд на экономическую и военную стабилизацию в условиях «мирной передышки». К тому же, Советская Россия обязывалась демобилизовать армию и флот и выплатить огромную (6 млрд. марок) контрибуцию.

Значительными оказались и политические последствия Брестского мира. Левые эсеры в знак протеста против него вышли из состава Совнаркома, но остались в Советах, армии, ВЧК и других органах власти. Двухпартийная система дала глубокую трещину. Ни о каких соглашениях с другими социалистическими партиями уже не могло быть и речи. Подписав мир, Советская Россия тем самым разорвала союз с Антантой. Формула Троцкого «ни война, ни мир» - не отделяла Россию от Антанты. Ленинская «передышка», не избавив Россию от германской оккупации, провоцировала на интервенцию Англию, Францию, Японию и США (хотя решение об интервенции Антанта приняла задолго до 3 марта). Вместе с тем, большевики удержались у власти и занялись социально-экономическими преобразованиями. Они отказались от рассмотрения Октябрьской революции в качестве непосредственного толчка для революций в Европе, стали укреплять свой режим и дожидаться «опаздывавшей» мировой революции.


Тема 81. Внутренняя политика большевистского правительства (ноябрь 1917-март 1918 г.).

  1. Национализация промышленности, банковского дела и противоречия этого процесса.
  2. Декрет о земле и борьба за его реализацию.
  3. Положение общественных и религиозных организаций в России после октября 1917 г.
  4. Социальный аспект экономической и внутренней политики большевиков.


Теоретические основы экономической политики правительства. Введение рабочего контроля на предприятиях. Национализация промышленности, банковского дела и противоречия этого процесса. Аннулирование внешних и внутренних займов государства. Монополизация внешней торговли государством. От рабочего самоуправления – к государственному управлению.

Декрет о земле и борьба за его реализацию. Введение уравнительного землепользования, конфискация имений. Принятие «3акона о социализации земли». Меры по организации продовольственного снабжения городского населения.

Положение общественных и религиозных организаций в России после октября 1917 г. Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Социальная политика Советов. Упразднение сословий. Социальный аспект экономической и внутренней политики большевиков.

Свергнув Временное правительство, большевики взяли власть. Разогнав Учредительное собрание, они не только укрепили свою власть, но и тем самым взяли на себя всю ответственность власти. Но взять и удержать власть – это еще полдела. Труднее было разбушевавшуюся народную стихию направить в русло созидательного труда. Необходимо было принять меры для обеспечения эффективной работы хозяйственных механизмов и государственного управления, чтобы выйти из кризиса и построить новое общество. Общим для всех революционеров является то, что в период революции они больше нацелены на разрушение, а как созидать новое, то имеют лишь смутное представление. Так было и с большевиками. Им с самого начала приходилось импровизировать и экспериментировать. Они объявили об отказе от традиционных методов хозяйствования.

Составной частью марксистской теории является учение о переходном периоде от капитализма к социализму. Основоположники марксизма показали, что общество не может вступить в социализм на второй день после победы революции. Они предсказывали «долгие муки родов» нового общества. Между капитализмом и социализмом лежит целый исторический период революционного преобразования одного общественного строя в другой, когда только идет формирование новых общественных и экономических отношений. Ф. Энгельс отмечал: «При посредстве этой теории (Мальтуса о народонаселении) мы стали понимать глубочайшее унижение человечества, его зависимость от условий конкуренции. Она показала нам, как в конце концов частная собственность превратила человека в товар, производство и уничтожение которого тоже зависит лишь от спроса; как вследствие этого система конкуренции убивала и ежедневно убивает миллионы людей; все это мы увидели, и все это побуждает нас покончить с этим уничтожением человечества путем уничтожения частной собственности, конкуренции и противоположности интересов». То есть основой хозяйственной идеологии социал-демократов в весьма абстрактном выражении декларировались тезисы отмены «частной собственности», «общности имущества», «планомерной организации общественно- производительного процесса».

По этому поводу С.Ю. Витте писал: «Вообще социализм для настоящего времени очень метко и сильно указал на все слабые стороны и даже язвы общественного устройства, основанного на индивидуализме, но сколько бы то ни было разумного жизненного иного устройства не предложил. Он силен отрицанием, но ужасно слаб созиданием». Все усилия большевиков были нацелены на взятие власти. С этого надо было начинать, а дальше … В.И. Ленин цитировал Наполеона: «Нам главное ввязаться в бой, а там посмотрим». Экономическая программа большевиков до Октября была обозначена лишь в общих чертах и сводилась в основном к требованиям конфискации помещичьих и национализации всех земель в стране, создания на базе имений образцовых хозяйств, слияние всех банков в один общенациональный, установление рабочего контроля за производством и распределением продуктов.

Трудности социалистического переустройства усугублялись социально – экономической, технической и культурной отсталостью страны. Ленин подчеркивал, что социалистическое строительство не может осуществляться стихийно, ибо социализм в противоположность капитализму не рождается и не вызревает в недрах старого общества. Социалистическое строительство начинается при отсутствии в стране готовых форм социалистического уклада. Поэтому завоевание политической власти пролетариатом и создание новой государственной машины является лишь началом социалистической революции. Главной задачей победившего рабочего класса и трудового крестьянства является организация нового общества, построение новой плановой экономики, подчиняющей производство интересам народных масс. Ленин указывал, что социализм нельзя создавать указом сверху, социализм есть творчество народных масс, которое является основным фактором строительства и развития социалистического общества (ПСС. Т. 35. С. 57).

Основоположники марксизма высказали ряд соображений по вопросу о формах и способах преобразования капиталистических отношений в социалистические. Они не отождествляли крупную частную собственность буржуазии, землевладельцев и частную собственность мелких производителей. По отношению к первой собственности пролетарское государство должно применить метод экспроприации, по отношению ко второй – предполагалось постепенно перевести мелкое частное производство в общественное производство не методами насилия, а посредством примера, оказывая ему помощь.

После прихода к власти В.И. Ленин, по-видимому, забыл свое же предостережение о том, что социализм нельзя ввести указом сверху: началась «декретная горячка». Он стремился ответить декретами на все стороны хозяйственной, политической, административной и культурной жизни, пытаясь «развернуть программу партии на языке власти». Но декреты эти имели скорее пропагандистское, чем практическое значение. Позднее Троцкий отмечал, что решения эти почти не обсуждались. «Я бы затруднился сказать, что они по-настоящему взвешивались и обдумывались. Они импровизировались». При этом следует отметить, что самые первые декреты о мире и о земле, формирующие менталитет новой власти, были итогом тщательно продуманной тактики.

Декрет о земле стал первым документом, законодательно подтвердившим передел собственности. Формы этого передела – насильственные или более менее упорядоченные – почти целиком зависели от местных властей. В целом же зима 1917/1918 гг. прошла под знаком захвата помещичьих имений, который нередко сопровождался насилием и погромами. После экспроприации помещичьих земель встал вопрос о перераспределении земли. Поскольку принцип уравнительного землепользования по-разному толковался даже в самой эсеровской партии, все ждали вердикта Учредительного собрания (на это ориентировал и декрет о земле). Роспуск Учредительного собрания привел к тому, что проект закона, призванного урегулировать спорные вопросы землепользования, так и не был обсужден. Его в спешном порядке представили в конце последнего заседания III Всероссийского съезда Советов, что исключало всякие дебаты. Закон был одобрен в принципе и передан во ВЦИК для более детальной проработки.

Окончательный текст закона «О социализации земли» был опубликован 19 февраля 1918 г. – в день отмены крепостного права. Он явился результатом хрупкого компромисса, который сложился между большевиками и левыми эсерами. Наряду с традиционными эсеровскими принципами уравнительно-трудового начала и потребительно-трудовой нормы, попытками скрупулезного расчета этих норм, закон содержал признание большевистского принципа коллективного ведения сельского хозяйства как способа перехода к социалистическому хозяйству.

В условиях конфискационной горячки центральная власть не имела возможности, в силу своей слабости, навязать свои требования и контролировать процесс даже в тех районах, которые признали советские порядки. Земля чаще распределялась либо по собственному крестьянскому разумению, которое базировалось на их представлениях о том, что должна была бы принести им революция, либо по указанию местных властей там, где они пользовались авторитетом у крестьян. Уже к весне – лету 1918 г. помещичье, удельное, монастырское, казенное землевладение было в основном ликвидировано. Тем самым была обеспечена лояльность крестьян по отношению к Советской власти. Правда, вопреки ожиданиям крестьян, особенно в районах аграрного перенаселения, земельный голод в деревне не был утолен. В противоположность принятой в советской историографии цифре 150 млн. десятин (в нее, по-видимому, включали и землю, отнятую у сельской буржуазии – более 50 млн. десятин), в современных учебниках приводится цифра 17,2 млн. десятин земли, перешедшей в руки крестьян. В качестве «доказательства» последней говорится, что к 1917 г. у помещиков оставалось всего 44 млн. десятин земли (а плюс к этому удельные, монастырские, казенные земли; у государственных крестьян и в районах отсутствия помещичьего землевладения земли было больше и земельный голод остро не ощущался). Таким образом, мы наблюдаем в современной исторической литературе «шедевры» математических подсчетов с определенной идеологической заданностью, когда отмечается, что «на долю исконных земледельцев в большинстве губерний пришлось лишь по полдесятины прирезанной земли» к крестьянскому хозяйству. Отсюда делается вывод о том, что большевики практически ничего не дали крестьянам (только непонятно – почему они защищали Советскую власть?), да и сами крестьяне десятилетиями боролись за «черный передел», не ведая, что творят. Понятно стремление современных «специалистов» защитить неприкосновенность «священной частной собственности», но как объяснить тогда всеобщее требование крестьян и революционных партии о ликвидации помещичьего землевладения как пережитка феодализма?

Поэтому аграрный вопрос не случайно был главным экономическим вопросом русской революции. Его практическое решение началось Советской властью, и к весне 1918 г. стало ясно, что переделу должна подлежать вся земля, то есть и сельской буржуазии, что наряду с другими причинами до предела обострит политическую ситуацию в российской деревне. До поры до времени большевики, занятые проблемами власти и мировой революции, сквозь пальцы смотрели на события в деревне, передоверяя решение многих проблем левым эсерам, которые контролировали не только наркомзем, но и большинство местных земельных комитетов. Однако вскоре ситуация резко изменилась. В столице начался голод. Ленин прекрасно помнил, что последней каплей, снесшей 300-летнюю династию Романовых, стала голодная очередь в Петрограде. Он почувствовал угрозу власти, и угрозу в данный момент представляло уже не крестьянство, занятое захватом и переделом земли, а голодный питерский рабочий.

Экономические связи между городом и деревней в первое полугодие советской власти строились по схеме, доставшейся большевикам от Временного правительства. Сохраняя хлебную монополию и твердые цены, советская власть получала хлеб с помощью товарообмена. Народный комиссар по продовольствию имел в своем распоряжении предметы промышленного производства, приобретаемые за счет правительственной ссуды, и на определенных условиях направлял их в деревню, стимулируя тем самым хлебосдачу. Однако в условиях всеобщего экономического и административного хаоса вести более или менее нормальный товарообмен оказалось делом весьма затруднительным. Без промедления был найден враг – спекулянты и кулаки, скрывающие от государства свои запасы. Уже в январе-феврале 1918 г. Ленин призвал питерских рабочих к чрезвычайным мерам – массовым обыскам в Петрограде и на товарных станциях, а также к расстрелу спекулянтов и крестьян, не сдавших хлеб государству. Этими мерами Ленин пытался убедить рабочих, что хлебные затруднения носят временный характер и при помощи жесткой политики можно продержаться до нового урожая. Но с этих пор Владимир Ильич не выпускал деревню из поля своего зрения.

В условиях невиданной из-за тягчайшей войны хозяйственной разрухи не случайным представляется первый шаг новой власти – введение рабочего контроля над производством и распределением продуктов. Он мыслился как относительно кратковременный этап, необходимый для подавления саботажа буржуазии и овладения массами управленческими навыками. Установление контроля за производством со стороны фабзавкомов и профсоюзов началось еще до Октябрьской революции (как, впрочем, и захват крестьянами помещичьих земель), а сразу же после нее приняло массовый и более организованный характер. На основании «Положения о рабочем контроле», принятого ВЦИКом 14 ноября 1917 г., рабочие и служащие промышленных, сельскохозяйственных, транспортных предприятий, торговых заведений, банков избирали фабзавкомы или Советы старост, а в пределах городов или губерний создавали местные Советы рабочего контроля. Их высшим органом был Всероссийский Совет рабочего контроля. При этом на многих предприятиях контроль перерастал фактически в рабочее управление. Была отменена коммерческая тайна. Вся деловая переписка предприятия, книги и отчеты поступали в распоряжение органов рабочего контроля. Он становился, таким образом, государственным делом, зарождался как инициатива масс. Органы рабочего контроля не только вели борьбу против саботажа предпринимателей, но и вводили твердые нормы выработки, разрабатывали устав самодисциплины для рабочих и служащих, предусмотрев в нем меры взыскания за нарушение трудовой дисциплины.

С середины ноября началась национализация предприятий. В первую очередь национализировались брошенные бывшими хозяевами фабрики и заводы, и те предприятия, на которых администрация вступала в неразрешимый конфликт с органами рабочего контроля. Сразу же приступили к национализации банков, однако полностью овладеть Государственным банком удалось только в конце ноября. В декабре-январе были национализированы частные банки. В процессе этих преобразований складывается постепенно и советская система хозяйственного управления. 2 декабря 1917 г. был создан Высший Совет народного хозяйства (ВСНХ), возглавлявшийся Н. Осинским, а с апреля 1918 г. – А.И. Рыковым. На местах стали создаваться Советы народного хозяйства. К весне 1918 г. было национализировано 800 крупных промышленных предприятий. Так создавался социалистический уклад экономики. За отдельными предприятиями последовала национализация целых отраслей народного хозяйства. В январе-марте была национализирована нефтяная промышленность, велась подготовка национализации угольной промышленности Донбасса, сорванная наступлением немцев. Национализировались железные дороги и т.д. Эти вынужденные в какой-то мере и необходимые меры вошли в историю революции под названием «красногвардейской атаки на капитал».

С первых дней Советской власти принимались меры к улучшению материального положения и условий труда и жизни трудящихся. 29 октября 1917 г. Совнарком утвердил декрет «О 8-часовом рабочем дне». Для подростков, не достигших 18 лет – 6-часовой рабочий день. Впервые в истории был законодательно осуществлен боевой лозунг рабочего класса, за который он боролся целые десятилетия. 14 июня 1918 г. Совнарком утвердил временные правила об отпусках: все рабочие и служащие, проработавшие не менее шести месяцев, имели право на двух недельный отпуск, а на вредных производствах он мог быть и больше. В декабре 1917 г. ВЦИК принял декрет «О страховании на случай болезни». Всем оказывалась врачебная и денежная помощь. Так было положено начало бесплатной медицинской помощи. Хозяйственная разруха и сокращение военного производства привели к массовой безработице. Советская власть впервые ввела страхование от безработицы за счет средств предпринимателей и предприятий. Создавались биржи труда, повсюду для безработных организовывались общественные работы и другие меры помощи. В связи с трудным продовольственным положением правительство прилагало максимальные усилия для снабжения населения. В крупных городах детям от 5 до 16 лет создавались питательные пункты. Рабочим улучшали жилищные условия за счет реквизиции излишков жилплощади.

Социалистическая революция попутно очищала общественные отношения в России от пережитков средневековья. Главными из них В.И. Ленин считал: монархию, сословность, помещичье землевладение и землепользование, бесправие женщины, угнетение национальностей. Диктатура пролетариата довела до конца буржуазно-демократическую революцию и претворила в жизнь мечту многих поколений русских революционеров: освободить Россию от остатков крепостничества, «от этого варварства, от этого позора, от этого величайшего тормоза всякой культуры и всякого прогресса».

Временное правительство вынуждено было объявить Россию республикой, но оставило такие институты монархического режима, как Сенат, Госсовет и некоторые другие канцелярии и департаменты. Декрет о земле уничтожил материальную основу монархии и крепостнических пережитков. 11 ноября был издан декрет «Об уничтожении сословий и гражданских чинов». Упразднялись всякие сословные звания (дворянин, мещанин и другие), титулы (княжеские, графские и другие). Устанавливалось общее для всего населения название – гражданин Российской республики. Декретом отменялись все звания, которые присваивались на основании Табеля о рангах.

20 января 1918 г. был издан декрет «О свободе совести, церковных и религиозных обществах». Этим декретом провозглашалось отделение церкви от государства, а школы от церкви. Церковь лишалась своих привилегий в государстве. Провозглашалась не только свобода совести, впервые в истории и свобода атеизма. Позиции церкви подрывались также введением декрета 18 декабря 1917 г. «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния». Церковный брак этим декретом признавался недействительным, а только зарегистрированный в загсе. 16 декабря был издан декрет «О расторжении брака». Он установил свободу расторжения брака и поставил женщину в равное положение с мужчинами в семье.

2 ноября 1917 г. была принята «Декларация прав народов России», провозгласившая национальное равенство и право народов на самоопределение, вплоть до образования самостоятельных государств. Она имела большое политическое и, особенно, пропагандистское значение для страны, 57% населения которой составляли нерусские народы. Следует отметить, что данный документ в какой-то степени приостановил распад Российской империи, наметившийся сразу после Февральской революции. Центробежные явления наблюдались в конце 1917 – начале 1918 г. прежде всего там, где не было Советской власти. В декабре 1917 г. большевики вынуждены были признать независимость Финляндии. Зимой 1917 – весной 1918 г. на оккупированных немцами территориях провозгласили свою независимость Литва, Латвия, Эстония, Белоруссия, отчасти Украина, а в апреле возникла Закавказская демократическая федеративная республика, вскоре распавшаяся на Грузию, Азербайджан и Армению.