Geum.ru

Л. С. Петрушевской бодрова Е. В. Сургутский государственный педагогический университет, г. Сургут Любая литературная сказка

Вид материалаСказка

Содержание


Наша барби
Мамой и папой
Подобный материал:
АНТРОПОНИМИЯ СКАЗОК Л.С. ПЕТРУШЕВСКОЙ


Бодрова Е.В.

Сургутский государственный педагогический университет, г. Сургут


Любая литературная сказка основывается на фольклорной, откуда заимствуются характерные черты жанра: волшебство, типы героев, мотивы и т.д. В известной работе В. Проппа «Морфология волшебной сказки» указано, что действия героев русской волшебной сказки связаны не столько с их субъективными стремлениями, сколько с их функциональной ролью в художественном мире. Эти персонажи могут быть разными по облику, возрасту, полу и роду занятий, но их действия вписываются в одну из семи функциональных ролей: герой (Иван-дурак, Иван-царевич и т.д.), вредитель (ведьма, разбойники и т.д.), даритель (старушка, медведица, Баба-яга и т.д.), помощник (волк, Конек-Горбунок и т.д.), искомый объект (перстень, царевна, братец Иванушка и т.д.), ложный герой (старшие братья, завистник, соперник и т.д.), отправитель (царь, отец и т.д.) [по Михайлову 2006, с.64]. Н.Н. Михайлов говорит о том, что эту схему можно «модифицировать применительно к другим жанрам художественной литературы» (там же), конкретизируя или генерализируя эти роли.

Рассмотрим номинацию героев в циклах сказок Л.С. Петрушевской «Приключения Барби» и «Приключения с волшебниками» в соответствии с их функцией в тексте. Именование субъекта действия, или главного героя, пожалуй, самое важное в системе антропонимии текста, так как основная информация - идея произведения, взаимоотношения с другими персонажами, особенности самого персонажа - заложена в его именовании.

Так, в цикле «Приключения Барби» имя главного персонажа вынесено в заглавие. Автор показывает детям ситуации поведения героев с очень глубокими философскими и в какой-то мере православными мотивами всеобщей любви, взаимопомощи, жертвенности ради другого и т.п. Но для такого рода морали автор выбирает необычного персонажа. Это не дед с бабкой и внучкой, это не просто дети - это весьма популярная в девяностые годы кукла Барби, о которой многие девочки мечтали, многие были неразлучны со своими любимыми и необычными куклами. Чем необычна эта кукла? Во-первых, до появления Барби в России куклы выпускались в образе детей, а кукла Барби имеет образ взрослой женщины или, по крайней мере, девушки. Во-вторых, имена кукол подобного типа иноязычные, что также привлекало интерес детей. Итак, мы встречаем в цикле «Приключения Барби» кукол с именами Барби, Сьюзен и Кен.

Необходимо отметить, что цикл состоит из четырех сказок, в каждой из которых главный персонаж - Барби. Но в разных сказках семантическое наполнение имени разное. В первой сказке имя не имеет вариантов. Автор называет куклу Барби, и куклы используют в обращении это же имя: «Это наш дом, Барби, - сказала Барби Той» [Петрушевская 1996, Т.4, с.84]. Но в этой же сказке, в самом начале повествования
о приключениях Барби, происходит процесс, который можно условно назвать неким «номинативным маятником». То есть собственное имя Барби перестает быть именем одной куклы и начинает выполнять функцию нарицательного имени, обозначая всех кукол, подобных нашей героине: «Барби никогда не плачут и всегда хорошо выглядят, даже в траве под кустом, но положение у нее было незавидное» [там же, с.83], «Той же ночью она поговорила по игрушечному телефону с другими Барби (телефон был сломан для всех, кроме нее)» [там же, с.89]. В результате в третьей сказке происходит неожиданная вторичная номинация персонажа. Дед Иван называет куклу Машей, а впоследствии Машенькой. До этого момента автор различал всех Барби разными способами: притяжательное местоимение + Барби - ^ НАША БАРБИ; Барби + иностранная фамилия - БАРБИ ТОЙ; Барби + описательная конструкция - БАРБИ, КОТОРАЯ ЖИЛА В ДОМЕ ДОКТОРА ПО ГЛАЗНЫМ БОЛЕЗНЯМ. Теперь, после, так скажем, вторичной номинации, автор использует именование Маша Барби, в котором компонент Барби близок к функции фамилии, то есть к обозначению некоего рода или семейства Барби. Имя Маша, на наш взгляд, выбрано не случайно, так как антропоним Маша и его вариант Машенька очень часто используется в русских народных сказках.

Объектом заботы и даже смыслом существования Маши Барби является дед Иван. Здесь традиционен каждый компонент именования: и дед как персонаж, и имя Иван присущи народным сказкам. Л.С. Петрушевская соединила несоединимое в народных сказках: имя Иван ассоциируется с молодым, здоровым и энергичным человеком, а дед и бабка обычно не имеют имен и достаточно пассивны в развитии действия.
В именовании деда Ивана, также как и в именовании Барби, можно обнаружить последовательность антропонимической доминанты. Они расположены по принципу: от объективного, отстраненного восприятия персонажа к субъективному, интимно-ласкательному. Во второй сказке персонаж именуется апеллятивом старик, в третьей сказке - дед Иван, в последней - дед. В последних частях приключений в особо эмоционально напряженных моментах автор именует деда дедушкой Иваном: «И вот погас последний свет длинного весеннего вечера, а дедушка Иван все не возвращался» [там же, с.100]. Почему употреблено полное имя? Скорее всего, так автор подчеркивает свое уважительное отношение и такое же отношение главной героини к заботливому и доброму деду.

Вредителями в сказках о Барби являются персонажи, не имеющие человеческих имен, и это подчеркивается автором в следующем диалоге:

«- Мама, как бы я хотел снова стать человеком, мамочка! - Я бы тоже хотела стать человеком, я давно хочу стать человеком, но я уже не человек, сынок! Я зверь, сынок» [там же, с.105]. Выражение «стать человеком» обыгрывается автором при помощи волшебства Барби. Она превратила мать-пьяницу по прозвищу Шашка в волка, а ее сына-живодера Чуму - в лису. Таким образом, выражение «стать человеком» используется героями и в прямом, и в переносном смысле. Их прозвища, Шашка и Чума, подчеркивают их «нечеловеческое» поведение и нечеловеческий облик.

Итак, мы видим, что Л.С. Петрушевская использует необычный прием именования героев. Автор искусно соединяет традиционное и новое, привычное и непривычное. Используя близкое миру детства имя Барби, писатель пытается войти в доверие к маленьким читателям и показать им пример положительного поведения людей и доброжелательного отношения друг к другу.

В цикле «Приключения с волшебниками» неотъемлемой частью повествования является наличие героя или героев, обладающих магическими силами. Волшебники именуются автором апеллятивами, так как для читателей важна сама магия, а не субъект, обладающий ей. Таким образом, именование тем или иным апеллятивом зависит от характера магических действий.

1. Апеллятивные именования: волшебница из сказки «Чемодан чепухи», «Белые чайники», колдун
в сказках «Мальчик-бубенчик», «Волшебная ручка», «Счастливые кошки», «Секрет Марилены» - являются признаком вредителя. А в сказке «Анна и Мария» колдунья сделала из врача волшебника, но с определенным условием, которое мы можем оценить как вред герою (он мог лечить при помощи колдовства всех, кроме тех, кого любит).

2. Апеллятивное именование старушка в сказках «Осел и козел», «Отец», «Сказка о часах» указывает на помощника или предсказательницу.

Выбивается из общего ряда именований волшебников имя придуманной помощницы главных персонажей в сказке «Секрет Марилены», которое состоит из антропонима и приложения: фея Бродбутер. В имени феи заложена детская шутка, основанная на метатезе, где переставлены местами не просто звуки, а целые слоги.

Необходимо отметить, что и главные персонажи именуются автором чаще всего апеллятивами. Рассмотрим семантическую составляющую этих литературных антропонимов:

1. Именования, представленные лексикой родства. ^ Мамой и папой названы добрые, заботливые родители. Пренебрежительной формой мамаша названа мать, пренебрегающая ребенком и его желаниями. Официальное название родственных отношений мать использовано в сказке с очень тяжелым, мистическим и в какой-то степени пугающим читателя концом.

2. Именования, представленные лексикой, характеризующей героев по возрасту: человек (всегда взрослый мужчина), ребенок.

3. Именования, представленные лексикой, характеризующей героев по половому признаку: женщина, девочка, мальчик.

4. Именования, указывающие на профессию героя или социальную принадлежность: портной, маляр, вор, разбойники, богач, директор театра.

5. Именование героя при помощи оценочной лексики: хитрец.

Функцией апеллятивных именований можно назвать соотнесенность героев с другими действующими лицами на основании их родства, возраста, социального статуса, а также возможность каждого из читателей соотнести происходящее в тексте с реальностью. Вместе с тем для ребенка, а именно для него предназначены сказки, очень важна прозрачность социальных ролей героев.

Обратившись к исследованию А.Д. Шмелева о наличии «мысленного досье» у читателя на персонажа художественного произведения, мы можем обозначить приемы введения именования и введения самого персонажа в текст. Положительные персонажи, как обладающие, так и не обладающие магической силой, вводятся в текст при помощи слова «один»: «Один маляр всю свою жизнь честно красил стены, крыши
и заборы и стал очень знаменитым и богатым мастером» [Петрушевская 1996, Т.4, с.117], «Жил-был один мальчик, который очень любил гулять в лесу...» [там же, с.122], «Одна добрая волшебница решила поселиться в театре…» [там же, с.109] и др. Слово «один» в данном контексте имеет значение неопределенного местоимения «какой-то» или «некий» [Ожегов 1997, с.445]. Местоимения «какой-то» и «некий» тоже используются автором, но только для именования героев, обладающих магическими силами: «И, разумеется,
в блондинку влюбился некий колдун…» [Петрушевская 1996, с.145], «Однажды поздно вечером он пожалел какую-то старушку и донес ей тяжелую сумку до дверей квартиры» [там же, с.159] и др. А.Д. Шмелев утверждает, что «в художественном тексте в собственно авторской речи имя персонажа не может сопровождаться местоимением какой-то (поскольку автор, очевидно, не может знать о своем персонаже понаслышке)» [Шмелев 1989, с.94]. То же самое ученый говорит и о местоимении некий. Итак, становится ясно, почему Л.С. Петрушевская не называет героев собственными именами: они не сочетаются в авторской речи с неопределенными местоимениями, которые очень важны для выразительности произведения. Местоимение «один» является авторским выражением мысли: герой сказки - это один из читателей. Местоимения «какой-то», «некий» говорит о том, что данный герой обладает чем-то большим, чем читатель, а именно: магией, волшебством. Данный вывод можно подтвердить следующим примером, где использовано противопоставление героев при помощи неопределенных местоимений: «Один человек возвращался домой в автобусе и так засиделся, что не заметил, как над ним нависла какая-то старушка» [Петрушевская 1996, с.130].

В нескольких сказках имена персонажей мотивированы иным способом:

1. В сказке «Девушка-нос» главные герои имеют имена Анисим и Нина. Вероятно, сначала автор дал имя Анисим врачу, так как этот антропоним переводится с греч. как «польза» или «полезный». Ведь в глазах ребенка врач - это «полезный» персонаж. А имя возлюбленной врача дано по созвучию с его именем: Анисим - Нина.

2. В сказке «Секрет Марилены» главный персонаж имеет сложное имя, состоящее из корней двух имен Мария и Лена. Дело в том, что и сам персонаж как бы состоит из двух девушек, которых заколдовал злой волшебник. На наш взгляд, эти имена выбраны в связи с эвфонией. Как утверждает А.К. Матвеев, «…создатели искусственных имен сознательно или бессознательно, как правило, не жалеют сонорных звуков для имен положительных персонажей…» [Матвеев 2001, с.91]. Только сонорные согласные имеются в имени Марилена. Имя коварного жениха Марилены - Владимир. Оно апеллятивно мотивировано, так как Владимир овладел миром сестер Марии и Лены: их имуществом и жизнью. Сестра Владимира Нелли имеет имя, возникшее сравнительно недавно. Так же недавно возник тип героя-вредителя, каким она является: с одной стороны - милая и недальновидная простушка, что подчеркивает благозвучность ее имени; с другой стороны - она очень хитрый враг Марилены, проникший в личные отношения главных героев.

3. В сказке «Анна и Мария» имена вынесены в заглавие не случайно. Автор таким образом подчеркивает, что не полученное от колдуньи волшебство является главным в повествовании, а то, как это волшебство может повлиять на судьбы людей, если оно использовано в своих интересах. В этой сказке доктор-волшебник не мог лечить людей, которых он любит, поэтому поменял тело своей жены Анны на тело умирающей Марии. В итоге обе женщины выжили, но не стали счастливыми, так как тело Анны тянулось к своей семье, а тело Марии - к своей. На наш взгляд, имена Мария и Анна являются в данном контексте синонимами. В результате анализа антропонимии произведений других жанров Л.С. Петрушевской был сделан вывод, что имя Анна носят персонажи, которые непременно страдают по какой-либо причине. Имя Мария ассоциируется с христианством и страданиями матери. Поэтому мы можем утверждать, что имена главных героинь напрямую связаны с идеей произведения: нельзя действовать только в своих интересах, нельзя обмануть судьбу, так как можно сделать окружающих несчастными, заставить их страдать.

Итак, способы именования автором своих сказочных персонажей весьма разнообразны. Это и имена,
и прозвища, и апеллятивы. У каждого из этих видов литературных антропонимов своя функция в тексте. Апеллятивы не просто называют персонажей в сказках, но и дают им социальную, возрастную и др. характеристики. Прозвища и имена используются реже. Они всегда мотивированы темой и идеей художественного произведения.


Примечание
  1. Матвеев А.К. Апология имени / А.К. Матвеев // Известия Уральского государственного университета. - 2001. - № 21. - С.86-92.
  2. Михайлов Н.Н. Теория художественного текста: Учебное пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений / Н.Н. Михайлов. - М.: Академия, 2006. - 224 с.
  3. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. - 4-е изд., доп. - М.:
    Азбуковник, 1999. - 944 с.
  4. Петрушевская Л.С. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 4. Книга приключений: Сказки для детей и взрослых. - Харьков: Фолио; М.: ТКО АСТ, 1996. - 352 с.
  5. Шмелев А.Д. Референциальная интерпретация сочетаний вида «местоимение + имя собственное» // Русские местоимения: семантика и грамматика: Межвузовский сборник научных трудов. - Владимир: ВГПИ, 1989. - 149 с.