Социальный дейксис дискурса массовой коммуникации (на материале ток-шоу) 10. 02. 19 теория языка

Вид материала

Автореферат

Содержание Цель работы Материалом исследования Теоретической основой исследования послужили Научная новизна Практическая ценность работы На защиту выносятся следующие положения Апробация исследования. Список используемой литературы Вопрос о соотношении дейксиса и анафоры является спорным в современном языкознании. Вторая глава

Подобный материал:

• Дискурсивные стратегии и тактики в рамках телепублицистического дискурса (на материале, 467.07kb.
• Эгоцентризм лингвистического дискурса (на материале русского, английского, карачаево-балкарского, 484.61kb.
• Лингво-аргументативные особенности стратегий вежливости в речевом конфликте (на материале, 308.8kb.
• Программа дисциплины «Массовые коммуникации и медиапланирование», 147.91kb.
• Пояснительная записка > Ток шоу «40 0 смерти» список литературы, 180.84kb.
• Сценарий ток шоу «молодёжь башкортотана», 99.14kb.
• Урок-ролевая игра: "Ток-шоу". 8 класс Тип урока, 91.09kb.
• Курс 4 Семестр 7 Примерные вопросы для экзамена по «Социологии массовой коммуникации», 39.04kb.
• -, 486.33kb.
• Юрин Михаил Анатольевич, преподаватель кафедры массовой коммуникации. VIII всероссийский, 284.1kb.

На правах рукописи


Дрига Светлана Сергеевна


Социальный дейксис дискурса

массовой коммуникации

(на материале ток-шоу)

10.02.19 – теория языка

автореферат

диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук

Тверь – 2008


Работа выполнена на кафедре лингвистического образования и межкультурной коммуникации ГОУ ВПО «Сургутский государственный педагогический университет».

Научный руководитель:	доктор филологических наук, профессор Макаров Михаил Львович
Официальные оппоненты:	доктор филологических наук, профессор Бергельсон Мира Борисовна доктор филологических наук, профессор Соловьева Виталия Станиславовна
Ведущая организация:	Тюменский государственный университет

Защита состоится «_____» _____________ 2008 г. в ____час. ____ мин. на заседании диссертационного совета Д 212.263.03 в Тверском государственном университете по адресу: Россия, 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33, зал заседаний.


С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу: г. Тверь, ул. Володарского, 42.


Отзывы можно направлять по адресу: 170000, г. Тверь, Желябова 33, Тверской государственный университет, ученому секретарю.


Автореферат разослан «_____» ___________ 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Д 212.263.03 кандидат филологических наук, доцент

В.Н. Маскадыня

Реферируемое исследование посвящено изучению понятия «социальный дейксис», выявлению социальных дейктических маркеров дискурса массовой коммуникации. Исследование проводилось с привлечением теоретических положений и практических данных таких наук, как критическая лингвистика, социология, психология, социолингвистика. Тем не менее, приоритетным направлением исследования явился анализ дискурса, направленный на выявление социальных дейктических элементов.

Социальный дейксис выделяется некоторыми авторами [Fillmore 1975; Rauch 1983; Levinson 1983; Renkema 1993; Yule 1996] в дополнение к традиционным видам дейксиса – лица, времени и места. Проблемам становления теории дейксиса посвящены многочисленные труды, рассматривающие этот феномен с различных точек зрения в теоретическом и прикладном аспектах. Социальный дейксис касается тех аспектов предложений, которые отражают, устанавливают или обусловлены какими-то реальностями социальной ситуации, где совершается речевой акт [Fillmore 1975; Bean 1978; Levinson 1983]. Далеко не все ученые признают дейктическую отмеченность социальных параметров коммуникации, но большинство специалистов сошлись во мнении, что отношения участников коммуникативного акта индексируются в речи, обозначая степени социальной дистанции, характер общения, тем самым выделяя социальный дейксис как компонент, дополняющий традиционное трио дейксиса [Head 1978; Rauch 1983; Leech 1983; Adamzik 1984; Holmes 1992; Thomas 1995].

Объектом изучения в данной работе является дискурс массовой коммуникации во всей сложной совокупности его динамических признаков и особенностей функционирования; в качестве предмета исследования выступает социальный дейксис как маркер масс-медиального дискурса.

Актуальность темы исследования определяется повышенным интересом лингвистов к изучению социальных проблем языка, социолингвистическим аспектам исследования языка как сложнейшего социального феномена. В современной лингвистике исследование социального дейксиса не получило должного освещения в функциональном аспекте на материале масс-медиального дискурса, представляющего особый интерес. Дискурс массовой коммуникации является сегодня ведущим типом дискурса, проникает во все типы институционального и обиходного общения, что обуславливается его тематической неограниченностью, жанровым разнообразием и стремлением, в условиях быстро меняющегося мира, уловить все даже самые незначительные его проявления, оттенки того или иного события реальности. Язык средств массовой коммуникации, в большинстве случаев, является воспитывающим и даже определяющим в формировании речевого поведения индивидов. Поэтому его можно назвать зеркалом общества. Кроме того, дискурс средств массовой коммуникации является наиболее «глобализованным» и актуальным, т.е. отражающим самые последние тенденции и феномены в социальной реальности.

Рабочей гипотезой исследования стало предположение о том, что дискурс массовой коммуникации маркирован посредством социального дейксиса.

^ Цель работы состоит в выявлении, описании особенностей проявления и функционирования социальных дейктических маркеров дискурса массовой коммуникации на материале ток-шоу. Для достижения поставленной цели в диссертации решаются следующие задачи:

• рассмотреть традиционную теорию дейксиса, представить современное состояние теории дейксиса;
  
• проанализировать трактовку понятия «социальный дейксис» в лингвистике;
  
• изучить подходы к проблеме социального дейксиса, выработанные в отечественной и зарубежной науках, рассмотреть спорные вопросы социального дейксиса;
  
• провести анализ дискурса массовой коммуникации, обозначить особенности его речевой организации;
  
• выявить и проанализировать социальные дейктические элементы дискурса массовой коммуникации, функционирующие как на морфологическом, так и синтаксическом уровнях языка;
  
• определить степень взаимодействия социального дейксиса и невербальных средств общения в условиях масс-медиального дискурса.
  

^ Материалом исследования послужили видеозаписи, аудиозаписи телевизионных и радио ток-шоу (май 2006 года – май 2007 года): «Воскресный вечер » с Владимиром Соловьевым – канал НТВ – программа, в которой гости студии вместе с ведущим обсуждают общественные, политические проблемы; «Разворот» – радиостанция «Эхо Москвы» – ежедневная интерактивная программа, которую поочередно ведут журналисты радиостанции, вместе с гостями в студии обсуждаются политические и общественные темы; «Человек из телевизора» с Ксенией Лариной – программа о телевидении и телепередачах с обозревателем газеты «Известия», членом Академии российского телевидения Ириной Петровской – радиостанция «Эхо Москвы»; «Родительское собрание» – передача, в которой за круглым столом обсуждаются вопросы образования, обучения, воспитания, здравоохранения детей, ведущая – Ксения Ларина – радиостанция «Эхо Москвы»; «Взрослым о взрослых» – авторская программа Михаила Лабковского, посвящена проблемам семьи и взаимоотношений людей – радиостанция «Эхо Москвы»; «Успех» – радиостанция «Эхо Москвы», скрипты записанных программ (общий объем 360523 знака).

В процессе анализа материала использовались такие методы лингвистического исследования, как метод лингвистического наблюдения и описания языковых фактов, метод контекстуального анализа, критический дискурс-анализ.

^ Теоретической основой исследования послужили работы отечественных и зарубежных ученых, посвящённые изучению социально-когнитивных и лингвистических аспектов социального дейксиса [Fillmore 1975; Bean 1978; Head 1978; Levinson 1983; Rauch 1983; Leech 1983; Adamzik 1984; Holmes 1992; Thomas 1995; Макаров 2003], исследования в области дискурс-анализа, критической лингвистики и лингвистической концептологии (М. Л. Макаров, Е. И. Шейгал, T. A. van Dijk, R. Langer, А. А. Залевская, В. И. Карасик, Ю. С. Степанов).

^ Научная новизна работы состоит в детальном описании социального дейксиса, его структуры на конкретном языковом материале.

Теоретическая значимость исследования связана с тем, что оно вносит определенный вклад в изучение сущности понятия «социальный дейксис», его функционирования в дискурсе массовой коммуникации.

^ Практическая ценность работы определяется возможностью применения ее результатов в разработке общих и специальных курсов по семантике и прагматике речевого общения, социолингвистике, для проведения лингвистической экспертизы дискурса массовой коммуникации и других типов дискурса с целью выявления социальных дейктических маркеров.

^ На защиту выносятся следующие положения.

1. Помимо традиционного дейксиса лица, места и времени существует и дейктическая отмеченность социальных параметров коммуникации.
   
2. Градация отношений между участниками коммуникации кодируется через выбор форм обращения, играющих важную социально-дейктическую роль.
   
3. Социальную дейктическую функцию несут элементы, связанные с первым и вторым лицом, независимо от того, в каком конкретном месте высказывания эти элементы локализованы. Личные местоимения содержат в себе информацию о социальном статусе референтов.
   
4. Функционирование социальных дейктических элементов дискурса происходит как на морфологическом, так и на синтаксическом уровне.
   
5. Конструирование индивидуальной или коллективной идентичности в масс-медиальном дискурсе маркируется социальными дейктиками.
   
6. Существенным каналом выражения статусных отношений является невербальная коммуникация, сопровождающая речь.
   
7. На каждом уровне языка социальное влияние избирательно: ему подвержены лишь определенные участки, те или иные группы единиц, и даже отдельные единицы, в то время как другие участки и группы остаются относительно устойчивыми к социальному воздействию.
   

^ Апробация исследования. Основные положения и результаты исследования были апробированы на научно-методическом семинаре кафедры лингвистического образования и межкультурной коммуникации Сургутского государственного педагогического университета. Анализ материалов, вошедших в диссертационное исследование, был представлен в докладах на межвузовской научно-практической конференции «Актуальные вопросы обучения иностранным языкам: опыт, стратегии, перспективы» (Сургут, 2004 – 2008 гг.), «Окружной конференции молодых ученых» (Сургут, 2005 – 2007 гг.), на научно-практической конференции «VI Знаменские чтения» (Сургут, 2007 г.). По теме диссертации опубликовано 7 работ общим объемом 3,2 п.л., одна из них – в рецензируемом издании. На материале диссертационного исследования разработана и апробирована программа спецкурса «Масс-медиальный дискурс как объект лингвистического исследования» для студентов 4 – 5 курсов факультета иностранных языков.

Цель и задачи проведенного исследования определили структуру работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.

Во введении содержится обоснование актуальности, научной новизны, теоретической и практической значимости исследования, формулируются его цель и задачи, определяются методы, объект и предмет диссертационного исследования.

В первой главе «Становление и развитие теории дейксиса» проводится теоретический анализ традиционной теории дейксиса, ее современного состояния. Выявляются спорные вопросы социального дейксиса. Дается характеристика языка социального статуса.

Во второй главе «Социальный дейксис как маркер масс-медиального дискурса» рассматриваются собственно дейктические элементы, элементы с дейктической функцией дискурса массовой коммуникации на материале ток-шоу, категория вежливости в языке, как одна из составляющих социального дейксиса. Речь идет и о коммуникативной инициативе как средстве выражения социального дейксиса, рассматривается корреляция социального дейксиса и невербальных средств общения в условиях масс-медиального дискурса.

В заключении подводится общий итог исследования, определяются сферы возможного применения полученных результатов и перспективы дальнейшей разработки данной проблематики.

^ Список используемой литературы включает работы отечественных и зарубежных ученых, связанные с проблематикой диссертации, и содержит 182 наименования.


Основное содержание работы


В первой главе диссертации «Становление и развитие теории дейксиса» рассматриваются различные подходы к категории дейксиса в лингвистике. Представлены традиционная теория дейксиса, ее современное состояние; анализируются спорные вопросы дейксиса; дается характеристика языка социального статуса, отрицательной/положительной вежливости как социальной дейктической категории.

В разделе 1.1 рассматривается традиционная теория дейксиса. Теоретическое осмысление категории дейксиса относится к началу XX века, но и по сей день отсутствует единообразие мнений по этому вопросу. Многие лингвисты, в частности, Г. Суит, Г. Кэри, Л. Блумфилд, Л. Теньер обращали внимание, прежде всего, на связь местоименного слова с предшествующими или последующими сло­вами в тексте [Виноградов 1947]. Другие, напротив, основную функцию местоименных слов видели в соотнесении описываемого события с актом речи. Эта традиция рассмотрения местоимений восходит к работам Г. Штейнталя, проводившего различие между «качественными» и «указательными» словами. Она получила дальнейшее развитие в работах К. Бругманна и К. Бюлера [Бюлер 1993]. Другой источник современных представлений о дейксисе – учение Ч.С. Пирса об индексах как об основном типе знаков. Большую роль в выявлении природы дейксиса сыграли попытки грамматистов разных стран и направлений определить место дейктических средств в грамматической системе языка. Среди них – А. Норен, О. Есперсен, И.И. Давыдов, Г.П. Павский, К.С. Аксаков.

Глубокое исследование дейксиса содержится в работе американского лингвиста В.Э. Коллинсона. В центре его концепции лежит понятие индикации (букв. «указание»). Вопреки буквальному смыслу термина, индикация, в понимании Коллинсона, охватывает не только указание в строгом смысле слова, но и остальные типы соотнесенности речевого отрезка с действительностью [Collinson 1937]. Таким образом, типы индикации соответствуют тому, что принято называть «типами референции» [Арутюнова 1976] или «денотативными статусами» [Бенвенист 1974]. Нельзя не отметить пересечения идей В.Э. Коллинсона с наблюдениями М. М. Бахтина о возможности выражения в тексте двух интонаций, двух точек зрения путем речевой интерференции автора и персонажа, а также с мыслями Ш. Балли о способах выражения «абсолютных» и «относительных» ассоциаций в языке. Большое внимание проблемам дейксиса уделяли логики (Б. Рассел, Г. Рейхенбах). Э. Бенвенист посвятил им один из разделов своей книги «Общая лингвистика» – «Человек в языке». Речь здесь идет не о самом термине «дейксис», который Э. Бенвенист не употреблял или употреблял более узко (для обозначения указательных местоимений), а о соответствующей понятийной сфере, которую Э. Бенвенист называет «субъективностью в языке» [Бенвенист 1974: 292 – 300]. Идеи Э. Бенвениста нашли отклик в работах Р.О. Якобсона.

В настоящей работе мы принимаем за основу определение дейксиса, предложенное Дж. Лайонзом. Под дейксисом он понимает: «Тhe location and identification of persons, objects, events, processes, activities being talked about, or referred to, in relation to the spatiotemporal context created and sustained by the act of utterance and the participation in it, typically, of a single speaker and at least one addressee» – «Локацию и идентификацию лиц, предметов, событий, процессов и действий, о которых говорят или к которым отсылают, относительно пространственно-временного контекста, создаваемого и поддерживаемого актом высказывания и участием в нем, как правило, одного говорящего и, по крайней мере, одного адресата» [Lyons, 1877: 637].

Современное состояние теории дейксиса представлено нами в разделе 1.2. В современных отечественной и зарубежной лингвистике исследование дейксиса происходит в нескольких направлениях: системно-структурное направление (И.А. Стернин, А.А. Уфимцева, Е.Л. Ерзикян); психолингвистическое направление (R.J. Harris, W.F. Вrеwеr, К.Тэнц); лингвистика текста (R.D. Brecht, G. Elish, В.В. Бурлакова); сопоставительно-типологическое направление (К. Faerch, G. Rauch, С.А. Крылов, С.С. Рахимов, С.А. Чалабян); коммуникативно-прагматическое направление (Н.Д. Арутюнова, С.А. Крылов , Е.В. Падучева, Ю.С. Степанов); вопросы категории дейксиса в свете прагматики волновали многих лингвистов (Ш. Балли, Р.М. Кемпсон, В.Г. Гак, Д. Вундерлих, П. Стросон, Р. Джаккендофф); функционально-грамматическое направление (И.Г. Кошевая, Ю.А. Дубовский, А.В. Бондарко); функциональная семантика (М.Ф. Мирзамухамедова, Т.П. Сазыкина Н.Н. Волков, Р.В. Мамедова, И.А. Федоровская, М.Д. Березко).

В разделе 1.3 обозначены спорные вопросы категории дейксиса. Основная проблема, представленная в работе, – отсутствие единой классификации видов дейксиса. Дейксис рассматривается с самых разных сторон как сугубо лингвистиче­ски, даже на морфологическом уровне, так и экстралингвистически. Представлены классификации К. Бюлера, К. Бругманна, И.А. Стернина, Ч. Филлмора, Г. Pay. В нашей работе мы придерживаемся классификации Ч. Филлмора. Именно он впервые выделил социальный дейксис как один из его видов.

К числу нерешенных проблем относится также вопрос о том, что включает в себя понятие дейксиса. Наше представление о по­нятии дейксиса расширено. Кроме местоиме­ний, мы относим к дейксису ряд дейктических средств других частей речи, а также категорию вежливости, коммуникативную инициативу, невербальные элементы коммуникации. Кроме того, функцию социальных дейктиков выполняет грамматическая структура предложения.

^ Вопрос о соотношении дейксиса и анафоры является спорным в современном языкознании. Ряд ученых [Стернин 1973; Падучева 1974; Эрих 1982; Мирзамухамедова 1984] полностью разграничивают эти понятия. Другой нерешенной проблемой является вопрос о разграниче­нии таких понятий, как дейктичность и ситуативность.

В разделе 1.4 мы ведем речь о языке социального статуса. Речь является важнейшей характеристикой социального статуса человека. Социальный статус участников коммуникации чрезвычайно важен. В.И. Карасик утверждает, что без учета социального статуса участников общение носит искусственный либо провокационный характер. Социальный статус складывается из индексных признаков. Индексами социального статуса являются служебное и материальное положение, личные заслуги, возраст. Все это учитывается при выборе обращений, именования на интонационном и грамматическом уровнях. Существенным каналом выражения статусных отношений является невербальная коммуникация. Оценка социального статуса проявляется в демонстрации уважения и соблюдении принципов вежливости. Принцип вежливости рассматривается нами в разделе 1.5 как основополагающая категория для выявления маркеров социального дейксиса. В основе вежливого поведения лежит понятие лица как самоуважения человека. Различие в стратегиях вежливости соответствует различию в статусной индикации на персональном и социальном уровнях. С точки зрения социального статуса противопоставление позитивной и негативной вежливости соответствует противопоставлению персональной и социальной дистанции. Позитивная вежливость – это общение в среде «своих», негативная вежливость – общение в среде «чужих».

^ Вторая глава «Социальный дейксис как маркер масс-медиального дискурса» посвящена выявлению собственно дейктических элементов, элементов с дейктической функцией дискурса массовой коммуникации на материале ток-шоу, функционированию категории вежливости в языке как составляющей социального дейксиса. Речь идет о коммуникативной инициативе как средстве выражения социального дейксиса, корреляции социального дейксиса и невербальных средств общения в условиях масс-медиального дискурса.

В разделе 2.1 нами рассмотрены понятия метакоммуникации, коммуникативная инициатива как средство выражения социального дейксиса. Метакоммуникация – это особый вид общения, предметом которого является сам процесс общения. Другими словами, метакоммуникация – это коммуникация по поводу коммуникации. Метакоммуникация – та часть общения, которая направлена на само общение, его различные аспекты. Среди них для нашего исследования наиболее актуальными стали мена коммуникативных ролей, регуляция межличностных и социальных аспектов взаимодействия, нормы общения [Lanigan 1977; Leech 1980; Stubbs 1983; Brown, Yule 1983; Макаров 2003]. Метакоммуникативные функции выполняют разнообразные элементы дискурса, от звука и интонации, частицы, междометия или слова до самостоятельных ходов и обменов [Макаров 2003]. Анализ дискурса (на материале ток-шоу) показал, что асимметричные социальные отношения позволяют собеседнику с более высоким социальным статусом «регламентировать», т.е. осуществлять «мониторинг» мены коммуникативных ролей как в официальном дискурсе, так и неофициальном. Необходимо отметить, что в подобных речевых ходах по способу инициации мены коммуникативных ролей часто манифестируются элементы социального дейксиса. С одной стороны, в речевых сигналах мены коммуникативных ролей может содержаться относительная информация социально-дейктического характера, символически обозначающая степени социальной дистанции. С другой стороны, в регуляции мены коммуникативных ролей участвует абсолютная информация социально-дейктического характера, в том числе и символы социальных ролей коммуникантов, имеющих в данном институте особый статус или особые полномочия. Очевидным явился тот факт, что в масс-медиальном дискурсе мена коммуникативных ролей осуществляется посредством интерактивного ведущего, он выступает «регулятором» общения, имея, конечно, четкие установки. Однако, в ряде случаев ведущий «теряет» инициативу. Причин тому несколько: разная компетентность говорящих; принадлежность к другому, более низкому социальному институту. Во многом характер мены коммуникативных ролей определяется степенью знакомства участников коммуникации. В конфликтных ситуациях наиболее частотным является способ мены коммуникативных ролей с перебиванием. Кроме вербальных сигналов мены коммуникативных ролей, существуют паравербальные – эмфатические ударения, динамические акценты, а также невербальные действия. Маркером коммуникативной инициативы иногда выступает даже подхват. Отказ от взятия шага в некоторых контекстах также может расцениваться, как проявление коммуникативной инициативы. Признаком владения коммуникативной инициативой является защита и сохранение своей темы. Данные факты подтверждаются примерами микроконтекстов дискурса.

Раздел 2.2 мы посвятили выявлению и анализу морфологических и синтаксических дейктических элементов масс-медиального дискурса (на материале аудио, видео записей, скриптов ток-шоу). Как было выяснено нами в результате анализа данного вида дискурса, градация отношений в русском языке кодируется через выбор форм обращения. Обращения рассматриваются нами как социальные дейктические единицы, индексирующие отношения участников коммуникации, они позволяют четко определить статус коммуникантов, социальное неравенство в речи нижестоящего, и наоборот. Говоря об обращениях как индексах социальных отношений, следует упомянуть ситуации, когда собеседник намеренно искажает фамилию, имя «партнера», что в свою очередь также говорит о неуважении. Индексом социального неравенства в речи нижестоящего является частое использование вежливых обращений. Замена полного именования партнера сокращенным именем демонстрирует переоценку статуса ведущего к участнику, создается ситуация идентичности.

Градация отношений кодируется через выбор местоимений. Информация о социальном статусе референтов включена, прежде всего, в значение местоимений, указывающих на непосредственных участников общения, в первую очередь в значении местоимений второго лица, которые во многих языках оказываются наиболее дифференцированными по соответствующей категории (традиционно называемой «категорией вежливости»). Особый интерес представляют ситуации, в которых в ходе обмена информацией, взаимодействия, изменяется статус участников коммуникации – ролевых отношений: изменение отношения говорящего к партнеру, демонстрация переоценки его статуса в ситуации общения. Дейктическая функция элементов, связанных с первым и вторым лицом, не зависит от того, в каком конкретном месте высказывания этот элемент локализован, т.е. является ли он автономным словом, клитиком, или словоизменительным аффиксом; так, функция глагольных флексий в русском языке является, несомненно, дейктической. Частое использование местоимения «Я», постановка его на первое место в предложениях, структуры изъявительного наклонения определяют уверенность коммуниканта в себе, возможно излишнюю уверенность, нескромность, превосходство перед другими участниками коммуникативного акта. К традиционным социальным дейктическим элементам местоимениям первого и второго лица мы относим и местоимения третьего лица. Использование в речи местоимения «он», притяжательного местоимения «его» взамен именования другого участника коммуникации – партнера по общению – по имени-отчеству – демонстрирует неуважение говорящего к собеседнику.

Социальная индикация речи прослеживается на лексическом уровне. Употребление в речи участниками коммуникации специальной лексики, профессионализмов, жаргонизмов характеризует ситуацию общения «со своими», что принято при соблюдении принципов отрицательной вежливости. Процесс использования лексических единиц, принадлежащих к разряду «специальной лексики», свидетельствует о равном социальном статусе коммуникантов, ставит их на «одну ступень», и, наравне с собирательными лексемами типа «Коллеги,…», указывает на единую профессиональную принадлежность.

Обращая внимание на категорию отрицательной/положительной вежливости, мы выявили, что повышение статуса адресата посредством уничижения собственного положения характеризуется как отрицательная вежливость. Табуированные темы указывают на наличие уважения к адресату. В результате анализа мы обратили внимание на случаи, в которых в построенных согласно всем грамматическим правилам и с формальным соблюдением принципа вежливости диалогах, коммуникативный эффект отрицателен, поскольку коммуникативные установки собеседников явно не совпадают и вежливость проявляется лишь в формах речевого этикета.

Среди маркеров социального статуса коммуникантов особое место занимает грамматическая структура предложений. Как показал произведенный нами дискурс-анализ, ситуации неформального общения характеризуются краткими односоставными предложениями с опущенным подлежащим и частью сказуемого. Использование структур сослагательного наклонения, модальных глаголов, использование вводных конструкций характеризует ситуацию нейтрального общения. Частое использование односоставных предложений указывает на достижение тесного контакта между собеседниками, взаимную заинтересованность в обсуждаемой теме. И, напротив, – развернутые формулы, большое количество сложных предложений – создают большую дистанцию между коммуникантами.

Продолжительность разговора тоже оказывает влияние на характер беседы. Как правило, короткая самопрезентация и изложение проблемы произносится официальным тоном. Официальный тон выглядит самым нейтральным по сравнению с намеренно дружеским или, наоборот, нарочито грубым. Однако в длительной беседе официальность тона не может выдерживаться на протяжении всей беседы, и возникают разговорные эпизоды.

В разделе 2.3 речь идет о так называемом «мы-дискурсе», представляющем для нас интерес, так как это явление носит, прежде всего, социальный характер, и основано на социальных дейктических маркерах. К таким социальным дейктикам относятся, прежде всего, так называемые идентификационные формулы, т.е. языковые обороты, которые «приглашают» участников коммуникативного акта идентифицировать себя с говорящим: личные и притяжательные местоимения; лексемы со значением совместности (вместе, единство); собирательные лексемы с компонентом совместности; этнонимы; топонимы; сравнительные обороты со значением причастности.

Конструирование социальной идентичности соотносится с принципом кооперации/сотрудничества. Несоблюдение постулатов принципа сотрудничества приводит к коммуникативной неудаче в речи. Процесс построения групповой идентичности, соблюдение принципа сотрудничества – это совместная деятельность участников коммуникации, целью которой является достижение взаимопонимания, а не изначальная установка на конфликт. Принцип сотрудничества выступает основополагающим для построения и ведения «мы-дискурса», маркированного дейктически. Регулятором общения выступает тот участник коммуникации, в чьих руках находится коммуникативная инициатива, причем, как показывает практика, он может не обладать наиболее высоким социальным статусом среди всех участников.

В разделе 2.4 рассматривается корреляция социального дейксиса и невербальных средств общения в условиях масс-медиального дискурса. Невербальные статусные дейктики индексируют речь участников коммуникативного акта, взаимодействуя с вербальными элементами социального дейксиса, и, достаточно часто, выступают самостоятельными социальными индексами дискурса. В определенных условиях индексами социального плана выступают только жесты. Жесты образуют лексикон языка тела. Жесты – адресованы, выражают чувства, в нашем случае, являются маркерами социального статуса коммуникантов. Существенным каналом выражения статусных отношений являются: фонация, кинесика, проксемика, молчание и невербальные действия, сопровождающие речь. Даже в тех ситуациях общения, когда речевые единицы являются преобладающими, доминирующими способами выражения и трансляции смыслов, последние оформляются структурно и кодируются не одними только языковыми средствами, но и знаковыми элементами поз, мимики и знаковыми движениями различных частей тела. Молчание может являться показателем статусной индикации. Постоянное стремление говорить, перебивая, свидетельствует о более высоком социальном статусе, и, наоборот, речь, характеризующаяся молчанием, является знаком нижестоящего. С другой стороны, молчание может расцениваться как согласие с репликой собеседника. Зачастую такое молчание подкрепляется жестом «кивок головы».

Социальная индикация речи выражается интонационно. Чем больше в речи преобладает соблюдение тактик и стратегий отрицательной вежливости, тем ровнее интонация, ниже темп речи, и, наоборот, в общении хорошо знакомых участников коммуникации встречается частая эмоциональная эмфаза, большое количество хезитаций. Интонационные модели предложений разнообразнее. Свойства тона детерминируют степень интимизации диалога. Специальные указания на директивный, ультимативный, командирский, властный тон, с одной стороны, и на извиняющийся, жалобный с другой – свидетельствуют о неравенстве коммуникативных или социальных ролей собеседников и, возможно, о сознательном намерении одного из них занять в разговоре доминантное положение. В подобных ситуациях, особенно при четко выраженном неравноправии социальных ролей, попадание под нужный тон для лица субординированного, стоящего на более низкой, чем собеседник, иерархической ступени, оценивается либо как случайная удача, либо как успех, достигнутый в результате сознательных усилий. Использование жеста «указание» является маркером социального статуса коммуникантов. В ряде случаев его использование Ведущим ток-шоу, свидетельствует о его лидирующей позиции и коммуникативной инициативе, жест является своего рода «регулятором» общения. В то же время, жест «указание пальцем» одного из участников дискурса, коррелируя с обращением по имени, лишь подтверждает более высокий социальный статус коммуниканта по отношению к собеседнику, указывая на фамильярность. Видеоряд позволяет сделать еще одно наблюдение: у участника с более высоким социальным статусом плечи распрямлены в большей степени, держится он свободнее: у него расслаблены руки и ноги, положение рук и ног относительно корпуса тоже более свободное. Следует отметить, что на отношение говорящего к адресату влияет не только поза, но и ориентация тела жестикулирующего относительно адресата, степень наклона корпуса, мера открытости тела, прежде всего рук и ног. Статусные различия, выраженные в позах, могут в определенных ситуациях нивелироваться, подавляться другими, более сильными факторами.

Существуют различия по полу невербальных компонентов речи, так же как и вербальных. Особо эти различия проявляются в речевых ситуациях, где социальные переменные – такие как статус, роль, мотивация, установки имеют особое значение.

Вербальный и невербальный знаковые коды предстают хотя и отдельными, но во многих отношениях неразделимыми, интегральными частями одной коммуникативной интерактивной системы. Социальная индикация общения, социальные дейктические единицы находят выражение как в вербальной, так и невербальной коммуникации. О наибольшей важности невербальных, либо вербальных социальных маркерах судить достаточно сложно, в связи с тем, что их существование неразделимо – параллельно.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования, намечаются перспективы его дальнейшего развития. Таким образом, следует заключить, что положения, вынесенные на защиту, в целом, достаточно аргументировано нами доказаны.

Безусловно, наше представление о социальном дейксисе дискурса массовой коммуникации и его составляющих нельзя считать исчерпывающим, но мы допускаем, что на данной стадии наблюдения и рассмотрения особенностей функционирования категорий социального дейксиса в дискурсе массовой коммуникации (на материале ток-шоу), с учетом целей и задач работы, полученные результаты можно считать достаточными. Научную достоверность результатов проведенного нами исследования и обоснованность выводов обеспечивают достаточно репрезентативный корпус (общий объем скриптов телевизионных и радио ток-шоу – 360523 знака) и комплексная методика анализа дискурса. Материал и методы его обработки и анализа соответствуют заявленным целям и задачам.

В списке литературы приводится цитируемая в диссертации литература на русском и иностранных языках (182 источника).

В приложении перечислены источники материала для анализа (название ток-шоу, тема, ведущий, гости, источник вещания, дата).

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях.

А. Публикация в рецензируемом издании

1. Дрига С.С. Социальные дейктические элементы в масс-медиальном дискурсе (на материале ток-шоу) // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. –2007. – № 9. – С. 194–203.
   

Б. Другие публикации

2. Дрига С.С. Выражение отрицательной/положительной вежливости в дискурсе // Наука и инновации XXI века: материалы VII открытой окружной конференции молодых ученых, Сургут, 23–24 ноября. 2006 г.: в 2 т./ СурГУ. – Сургут: Изд-во СурГУ, 2007. – Т.2. – С. 213–214.
   
3. Дрига С.С. Корреляция социального дейксиса и невербальных средств общения в условиях масс-медиального дискурса // Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов. – Курск. – 2008. – № 2. – С. 115–117.
   
4. Дрига С.С. О соотношении понятий «дискурс» и «текст» // Актуальные вопросы обучения иностранным языкам: опыт, стратегии, перспективы: Сборник материалов межвузовской научно-практической конференции 27 марта 2004 года. – Сургут: РИО СурГПУ, 2004. – С. 78–81.
   
5. Дрига С.С. Отрицательная/положительная вежливость дискурса массовой коммуникации // Агропромышленный комплекс: состояние, проблемы, перспективы: сборник материалов VI Международной научно-практической конференции. – Пенза: РИО Пензенский ГСХА, 2007. – С. 189–191.
   
6. Дрига С.С. Роль как социолингвистический феномен // Сборник научных материалов окружной научно-практической конференции «VI Знаменские чтения»: В 2 ч./ Под ред. В.Н. Малиновской. – Сургут: РИО СурГПУ, 2007. – Ч.2 – С. 107–109.
   
7. Дрига С.С. Социальный дейксис дискурса // Актуальные вопросы обучения иностранным языкам: опыт, стратегии, перспективы: Сборник материалов межвузовской научно-практической конференции 3 марта 2007 года/ Под ред. Е.И. Путятиной, Н.В. Гераскевич. – Сургут: РИО СурГПУ, 2007. – С. 115–117.