Ганс Селье. От мечты к открытию

Вид материала

Документы

Содержание Эксперимент, который не удается повторить. Огорчения, в которых бывает неловко признаться.

Подобный материал:

• Ганса Селье "Стресс без дистресса", 1358.37kb.
• Влияние стресса на живой организм, 140.2kb.
• От мечты к открытию: Как стать ученым, 4894.65kb.
• «Запорожье мое цветущее», 31.14kb.
• Час общения: до мечты нужно сделать всего один шаг. Цель, 28.83kb.
• Когда сбываются мечты?, 117.13kb.
• Конкурс макетов «Город моей мечты», 23.82kb.
• Родился Ганс Христиан Андерсен, датский писатель-сказочник. Андерсен Ганс Христиан, 113.53kb.
• Ганс Сакс и литература немецкой Реформации: генезис, типология и истоки творчества, 325.51kb.
• Информация о производстве, 1057.62kb.

^

Эксперимент, который не удается повторить.

Иногда - не часто, но гораздо чаще, чем хотелось бы,- случается так,

что какой-то результат удалось получить, экспериментируя с большой группой

подопытных животных... и никогда более. Это производит крайне угнетающее

впечатление. Как правило, противоречивые результаты побуждают нас к

проведению длительной серии экспериментов, в которых мы безуспешно пытаемся

восстановить полученные в первый раз результаты. Если мы сами проводили этот

эксперимент, то начинаем терзать свою память, стараясь припомнить

какую-нибудь деталь методики, которую могли как-то упустить, но ничего не

можем вспомнить. Если же эксперимент первоначально выполняли лаборанты, то

мы начинаем мучить их вопросами: "Вы уверены, что вводили препарат

подкожно?", "Как вы тогда приготовляли раствор?", "Какие интервалы времени

выдерживались между отдельными инъекциями?" В конце концов вы издаете

отчаянный вопль: "Но должно же быть какое-то отличие, ведь в первый раз это

сработало на каждом животном! Результаты определенно имеют высокую

статистическую значимость. Думайте же, думайте!" Но никому не приходит в

голову ни одного отличия между тем экспериментом, в котором такой результат

наблюдался, и тем, где этого не было. И мы снова и снова повторяем

эксперимент, меняя наугад то один, то другой фактор, но все без толку. Есть

от чего впасть в уныние!

И только через несколько лет, по совершенно другому поводу случайно

обнаруживается именно тот фактор, который вызвал когда-то столько огорчений.

В моей практике, например, одно из проявлений так называемого "фактора

клетки", с которым мы познакомимся позже (с. 313), неожиданно коснулось

только одной клетки. Несомненно, чем чаще выясняется причина, по которой не

удалось воспроизвести эксперимент, тем больше вероятность преодоления

подобных казусов в будущем. Кроме того, обнаружение подобных факторов

нередко привлекает наше внимание к явлениям, еще более важным, чем те,

которые мы первоначально исследовали.

И все же огорчение от постоянных неудач способно вызвать у молодого

человека что-то вроде "лабораторного невроза", как назвал его X. Харрис. Он

становится раздражительным, агрессивным, подавленным и обескураженным; в

результате он может даже бросить науку. В этом случае лучше всего работать

над несколькими темами сразу. Даже если только одна из них пойдет успешно,

это по крайней мере придает бодрости. По той же причине полезно заниматься

каким-либо вспомогательным делом - лечебной, административной или

преподавательской работой, ибо это поможет создать ощущение полезной

деятельности.


^

Огорчения, в которых бывает неловко признаться.

Они действуют еще более угнетающе, поскольку нас особенно раздражает

то, что мы раздражаемся. Задержка в продвижении по службе или же

какая-нибудь административная проблема, которую не следовало бы принимать

близко к сердцу, раздражают не только сами по себе, но уже самим фактом

нашей озабоченности ими.

Я знавал многих ученых, превратившихся в "интеллектуальных развалин" с

серьезным комплексом неполноценности только потому, что не получили какую-то

премию или награду, которую, как им казалось, они заслужили, или не были

избраны в какое-то почетное общество. В подобных случаях формальное

признание заслуг становится самоцелью и губит подлинные и естественные

мотивы, движущие ученым. У меня есть несколько высокоуважаемых и добившихся

успехов коллег, которые по тем или иным причинам не были избраны в члены

Канадского Королевского общества{30} и от этого склонны считать себя

совершенными неудачниками. Они постоянно возвращались к этой болезненной для

себя теме и делали все новые попытки добиться вожделенной почести, не

останавливаясь даже перед самыми унизительными просьбами о ходатайстве. В

конце концов они с негодованием бросали занятия наукой, хотя и обладали для

этого всеми необходимыми качествами.

Как я уже говорил, в отличие от многих моих более сдержанных коллег я

целиком признаю, что внешнее одобрение, выражающееся в разнообразных видах

признания и почестей, является важным стимулом для большинства из нас, если

не для всех. Хорошо это или плохо, но дело обстоит именно так. Однако эта

жажда признания не должна превращаться в главную цель жизни. Ни один

подлинный ученый не примет желанного признания ценой превращения в мелкого

политикана, вся энергия которого до такой степени поглощена "нажиманием на

рычаги", что для науки уже не остается сил.

Молодой ученый может избавить себя от массы ненужных огорчений,

подстерегающих исследователя на всем протяжении его карьеры, если будет

относиться к таким вещам философски. Ведь в научном обществе может быть

только один президент, а на кафедре - один заведующий. Осознание этого

факта, если быть до конца последовательным, принесет больше пользы и вам, и

окружающим. Перефразируя уже упоминавшееся знаменитое изречение,

приписываемое Катону Старшему, скажем: "Пусть лучше люди спрашивают, почему

он не заведует кафедрой, чем почему заведует".