Хранитель

Вид материала

Документы

Содержание Способность к общению: сети личных отношений Примеч. автора. Примеч. пер. Studies in Leadership Relazioni delXCongresso Opinion Quarterly

Подобный материал:

• Художник В. Бондарь Перумов Н. Д. П 26 Война мага. Том Конец игры. Часть вторая: Цикл, 6887.91kb.
• Г. Н. Кондакова Главный хранитель музейных фондов, 4056.71kb.
• Елене Георгиевне Боннэр исполнилось 85 лет. Елена Боннэр является одним из основателей, 1282.61kb.
• Реферат: Семья хранитель и носитель духовности, 174.32kb.
• Добро и зло: нравственные ориентиры человеческого бытия, 113.1kb.
• Обзор книжных коллекций фонда редких книг библиотеки музея-заповедника «Бородинское, 86kb.
• Т. Белина Посвящается Джин Флорес, сотруднице Организации Объединенных Наций, которая, 2693.54kb.
• Правила игры 6 Что такое пкм? 10 Волшебный компот, 2407.26kb.
• «Здесь люди подтверждают судьбы, стажи, Порою даже даты позабыв, Решить проблемы позволяет, 23.52kb.
• Творческие коллективы показали программы в номинациях: «Российская деревня хранитель, 759.95kb.

* * *

Я жду только того, чтобы мой сын унаследовал мою практику, преж­де чем я уеду в Калифорнию.

Эти фундаментальные различия в отношении влиятельных лока-листов и космополитов к Роверу связаны с их различным жизненным опытом. Космополиты всегда были более мобильны. Локалисты в боль­шинстве случаев родились в Ровере или в его окрестностях. 14 из 16 локалистов прожили в Ровере больше двадцати пяти лет, а из космопо­литов это можно сказать меньше чем о половине. Космополиты — это обычно приезжие, которые раньше жили во многих сообществах в раз­ных частях страны.

По-видимому, это различие не связано с различием возрастного состава группы влиятельных локалистов и космополитов. Правда, космополиты обычно моложе локалистов. Но из тех жителей Ровера, кому за сорок пять, космополиты, по-видимому, приехали сравни­тельно недавно, а локалисты являются коренными жителями.

Из материалов исследования мы можем понять, на чем основы­вается подчеркнутая привязанность к Роверу, характерная для лока­листов. Добиваясь своих целей, влиятельные люди этого типа полно­стью приспособились к данному сообществу и стали сомневаться в воз­можности достичь таких же хороших результатов где-нибудь еще. С высоты своих семидесяти лет местный судья так описывает свое чув­ство полной инкорпорированности в сообщество:

Я не хочу даже думать о том, чтобы уехать из Ровера. Люди здесь очень добры, очень отзывчивы. Они любят меня, и я благодарю Бога за то, что, как мне кажется, люди доверяют мне и считают меня своим руководите­лем и лидером.

Таким образом, сильное чувство своей идентичности с Ровером, распространенное среди влиятельных людей локального типа, связа­но с их местным происхождением и построенной по меркам местно­го сообщества карьерой. И в экономическом отношении, и со сторо­ны своих чувств они глубоко укоренены в Ровере.

Что касается привязанности к Роверу, то космополиты отлича­ются от локалистов фактически во всех отношениях. Они не только относительно недавно приехали туда, но и не чувствуют себя укоре­ненными в этом городе. Привыкнув жить в других местах, они счита­ют, что Ровер, будучи «довольно приятным городом», все же только один из многих. Благодаря своему опыту они также сознают, что мог­ли бы сделать хорошую карьеру в других сообществах. Они, следова­тельно, не считают, что только Ровер обеспечит им безопасное и удов-

573

летворительное существование. Их более широкий опыт модифици­ровал их ориентацию на то сообщество, в котором они живут в насто­ящее время.

^ Способность к общению: сети личных отношений

Отвечая на вопросы интервью, влиятельные люди получили воз­можность выразить свое отношение к «знакомству со многими людь­ми», живущими в данном сообществе. Эти позиции четко подразде­лялись на два типа. Тринадцать из шестнадцати влиятельных лока-листов и только четыре из четырнадцати влиятельных космополитов проявили явный интерес к установлению частных контактов со мно­гими людьми.

Это различие становится особенно поучительным, когда дается его качественный анализ. Локалист из числа влиятельных людей обыч­но хочет знать какможно больше людей. В сфере социальных контак­тов он следует чисто количественному подходу. Он их считает. Вот слова влиятельного полицейского офицера (который вторит другому влиятельному локалисту-майору):

У меня множество друзей в Ровере, насколько я могу судить. Мне хо­чется знать всех и каждого. Когда я стою на перекрестке, то могу за два часа поговорить с пятью сотнями людей. Знакомство с людьми помогает, например, когда предстоит повышение по службе. Каждый упоминает тебя как подходящую кандидатуру на эту вакансию. Влиятельные люди, знако­мые со мной, говорят обо мне с другими людьми. Однажды Джек Флай (майор) сказал мне: «Билл, — сказал он, — у тебя больше друзей в городе, чем у меня. Хотелось бы мне, чтобы все твои друзья, в том числе те, о кото­рых ты даже не знаешь, стали моими друзьями». Это привело меня в хоро­шее настроение...

Эта типичная позиция хорошо вписывается во все то, что нам из­вестно о локальном типе влиятельных люде.й. Более того, она наво­дит на мысль, что «карьерная» функция личных контактов и отноше­ний хорошо осознается самими локалистами из числа влиятельных людей. Она не связана с каким-то одним родом деятельности. Биз­несмены, специалисты, чиновники — все одинаково прославляют желательность многочисленных и разнообразных контактов. Прези­дент банка воспроизводит точно такую же историю с позиций своего опыта и своих перспектив:

Я всегда любил знакомится с людьми... По-настоящему это началось, когда я стал кассиром. Что касается знакомства с людьми, кассир — это

574

самая важная позиция в банке. Будучи кассиром, ты должен соприка­саться со всеми. Ты должен научиться называть каждого по имени. Та­кой возможности познакомиться с людьми у тебя больше не будет. Как раз сейчас у нас есть очень способный кассир, но два или три человека уже приходили ко мне с жалобами на него. Он с ними недружелюбен. Я сказал ему, что он должен для каждого найти доброе слово. Это не толь­ко личный, но и деловой вопрос.

Эти ключевые слова позволяют выявить принципиальный инте­рес влиятельных локалистов к любым личным контактам, которые дают им возможность самоутвердиться, когда им необходима поли­тическая, деловая или какая-либо иная поддержка. В этой группе вли­ятельные люди в своей деятельности исходят из допущения, что они могут стать заметными и влиятельными людьми в данной местности, если там будет достаточно людей, которые их знают и, следовательно, хотят помогать им и, в свою очередь, получать помощь от них.

С другой стороны, влиятельные люди космополитического скла­да явно были меньше заинтересованы в том, чтобы их знакомыми ста­ло как можно больше людей". Они более избирательны в своем выбо­ре друзей и знакомых. Обычно они подчеркивают важность того, что­бы ограничить круг своих друзей людьми, с которыми «можно пого­ворить» и «обменяться мыслями». Если влиятельные локалисты — это сторонники чисто количественного подхода, то космополиты в этом отношении являются сторонниками качественного подхода. В рас­чет принимается не то, сколько людей они знают, а то, каких людей¹².

Контраст с преобладающими позициями влиятельных локалис­тов проявляется в следующих замечаниях, сделанных влиятельными людьми космополитического склада:

Я не хочу знакомиться с людьми, если они ничего собой не пред­ставляют как личности.

Меня не интересует количество. Мне нравится понимать людей — это расширяет мое образование. Я люблю знакомиться с людьми знаю­щими и занимающими определенное положение. Меня не интересуют

¹¹ Это получило любопытное подтверждение. Мы дали опрашиваемым состав­
ленный наугад список жителей Ровера и попросили идентифицировать каждого из
них. Влиятельные люди локалистского типа узнали больше имен, чем любая другая
группа опрашиваемых, а космополиты, в свою очередь, узнали больше людей, чем
опрашиваемые, не пользующиеся влиянием. — ^ Примеч. автора.

¹² В этом подробном исследовании мы ограничились только выявлением подхо­
дов к личным контактам и отношениям. Детальное исследование изучило бы дей­
ствительные количественные и качественные характеристики личных отношений у
Сиятельных людей локального и космополитического типов. — Примеч. автора.

575

людские массы. Мне нравится знакомиться с людьми, равными мне по уму, образованию и опыту.

Те же основополагающие позиции, что и у влиятельных людей данной местности, отмечены в сфере профессионалов, а также в сфе­ре образования. Например, профессионал космополитического скла­да, который только начинает заниматься своим делом, не подчерки­вает значение широкого (и постоянно расширяющегося) круга зна­комств. В противоположность юристу локалистского склада, который считает «преимуществом для себя знать как можно больше людей», юрист-космополит становится одновременно и поэтической, и ис­ключительной личностью, когда говорит: я никогда не гоняюсь за людьми. Я не испытываю никакого удовольствия от того, чтобы бе­гать за ними и созывать их. Как советовал Лаэрту По-лоний,

своих друзей, их выбор испытав, Прикуй к душе стальными обручами, Но не мозоль ладони кумовством С любым бесперым панибратом...*

В последующем разделе этого исследования мы поймем, что раз­личные ориентации локалистов и космополитов в сфере личных от­ношений можно интерпретировать как функцию достижения влия­ния разными способами. В данный момент достаточно заметить, что докалисты пытаются вступить в многочисленные личные отношения, тогда как космополиты находящиеся на точно таком же статусном уровне, явно ограничивают круг этих отношений.

Участие в добровольных организациях

Рассматривая способность к общению у локалистов и космопо­литов, мы подвергли исследованию их позиции по поводу неформаль­ных личных отношений. А что можно сказать об исполняемых ими ролях в более формальных органах социального контакта — добро­вольных организациях?

Как можно предугадать, оба типа влиятельных людей связаны с большим числом организаций, чем рядовые жители. Каждый влия­тельный человек космополитической ориентации в среднем являет­ся членом восьми организаций, а локалистской ориентации — шес-

* Шекспир У. Гамлет, принц датский. — Полное собр. соч. — М.: 1960. — В 8 т., т. 6, с. 26. — ^ Примеч. пер.

576

ти. Это позволяет сделать следующее предположение: чтобы обрести влияние, космополиты чаще пользуются организационными канала­ми, тогда как локалисты в целом предпочитают личные контакты.

По отношению к организациям полностью можно применить вы­вод, сделанный нами по отношению к способности общения: каче­ственные данные гораздо поучительнее, чем количественные. Дело не в том, что на космополитов приходится больше организаций, чем на локалистов. Даже если тщательное исследование подтвердит это впечатление, то оно все же не выявит стратегических организацион­ных различий между ними. Дело скорее в том, что они принадлежат к организациям разного типа. И, повторяю, эти различия подкрепля­ют все то, что мы узнали о двух типах влиятельных людей.

Влиятельные люди локалистского типа, очевидно, заполняют та­кие организации, которые предназначены для того, чтобы устанав­ливать контакты и личные связи. По большей части их можно обна­ружить в тайных обществах (масоны), братствах (братство Лосей) и местных клубах (в Ровере самыми многочисленными организациями этого типа являются клубы деловых людей. Их участие, по-видимо­му, связано не столько с номинальными целями этих организаций, сколько с использованием их как центров по налаживанию контак­тов. Приводим слова одного влиятельного локалиста (бизнесмена):

Обычно я знакомлюсь с людьми благодаря клубам. В настоящий мо­мент я член только одного клуба. Он отличается от всех остальных клу­бов. Вас должны туда пригласить. Сначала они вас отбирают и проверя­ют. Туда входит только узкий круг влиятельных людей, и я встречаюсь с ними каждую неделю за ленчем.

С другой стороны, космополиты стремятся вступить в такие орга­низации, где они могут применить свои профессиональные навыки и знания. Их можно найти в профессиональных обществах и в группах по увлечениям. Когда проводилось исследование (это было в 1943 г.), чаще всего они были членами организаций гражданской обороны, и интересовали их, повторяю, цели этих организаций, а не возможность установить личные связи.

Примерно такой же контраст наблюдается и в спектре государ­ственных должностей, занимаемых влиятельными людьми обоих ти­пов. Семеро представителей каждого типа занимали какую-либо госу­дарственную должность, хотя на локалистов в среднем приходилось на одну должность меньше. Основное различие относилось к типу зани­маемой должности. Локалисты стремились занять политические по­сты — члена уличного комитета, политического «начальника», муни-

Мертоп «Социальн. теория»

577

ципального советника и т.д., обычно получаемые благодаря полити­ческим и личным связям. С другой стороны, космополиты чаще все­го занимали должности, которые требуют не чисто политических дей­ствий, но применения определенных профессиональных навыков и знаний (например, членов совета по здравоохранению, жилищного комитета, совета по образованию).

На основе всего вышесказанного можно выдвинуть следующую гипотезу: участие в добровольных ассоциациях* выполняет несколько различные функции у влиятельных людей космополитического и ло-калистского типов. Космополиты интересуются ассоциациями преж­де всего с точки зрения деятельности этих организаций. Эти после­дние служат средством для применения их профессиональных навы­ков и знаний. Локалистов интересует прежде всего не деятельность организаций, а то, что эти организации обеспечивают средства для расширения их личных связей. Таким образом, базисные ориента­ции влиятельных людей локалистского и космополитического типов по-разному проявляются в их организационном поведении, как и в других отношениях.

Пути к межличностному влиянию

Описанные выше различия в привязанности к Роверу, способно­сти к общению и организационном поведении помогут нам просле­дить, каким путем обретают влияние локалисты и космополиты. На­метив эти пути, мы наметим и весь контекст, позволяющий интер­претировать различное коммуникативное поведение, характерное для обоих типов влиятельных людей.

Локалисты в большинстве случаев выросли в городе и вместе с городом. По большей части именно здесь они ходили в школу, нена­долго уезжая отсюда только для учебы в колледже или для обучения профессии. Здесь, в Ровере, они находили свою первую работу и по­лучали свои первые заработки. Когда они начинали делать карьеру, Ровер, очевидно, был самым подходящим для этого местом. Это был единственный город, который они знали вдоль и поперек, где им были знакомы все входы и выходы в политике, бизнесе и общественной жизни. Это было единственное сообщество, которое они знали и, что не менее важно, в котором знали их. Здесь у них завязывались много­численные отношения.

* По поводу типов и функций участия в подобных организациях см.: Barber В., «Participation and mass apathy in associations», in: Gouldner A.W. (ed.), ^ Studies in Leadership (New York: Harper & Brothers, 1950), pp. 477—504. — Примеч. автора.

578

Это решающим образом определяет путь к успеху для влиятель­ных людей локального типа: их влияние в гораздо большей степени, чем у космополитов, покоится на широкой сети личных отношений. Мы можем выразить этот основополагающий факт в следующей форму­ле: влияние локалистов строится не столько на том, что они знают, сколько на тех, кого они знают.

Таким образом, интерес влиятельных людей локального типа к личным отношениям — это отчасти продукт, а отчасти инструмент их специфического типа влияния. «Местный парень, который делает успехи», скорее всего добивается этого благодаря хорошим личным отношениям. Так как его личные отношения сложились задолго до того, как он серьезно занялся своей карьерой, то в дальнейшем, строя карьеру, ему было проще всего по-прежнему полагаться, насколько это возможно, на свои личные отношения. У влиятельного лица кос­мополитического типа все обстоит по-другому. Будучи обычно нович­ком в этом сообществе, он не пользуется (и не может этого сделать) личными связями как главным способом обратить на себя внимание. Он обычно приезжает в город, уже полностью обладая престижем и на­выками, связанными с его бизнесом (или профессией) и его «глобаль­ным» опытом. Он начинает свое восхождение в структуру престижа с относительно высокого уровня. Именно престиж его прежних дости­жений и ранее приобретенных навыков дает ему право претендовать на место в здешней структуре влияний. Личные связи — это в гораздо большей степени продукт, а не инструмент его влияния.

Эти различия в способах построения карьеры имеют некоторые интересные последствия для проблемы сопоставления двух типов вли­ятельных людей. Прежде всего есть некоторые данные (хотя далеко не полные), свидетельствующие о том, что локалисты гораздо мед­леннее становятся влиятельными людьми по сравнению с космопо­литами. Д-р А., священник, космополит и читатель информацион­ных журналов, заметил по поводу легкости, с которой местное сооб­щество признало его влияние:

Преимущество священника состоит в том, что ты не должен* прояв­лять себя. Тебя сразу же признают и принимают во всех домах, в том чис­ле в лучших.

Каким бы оптимистическим ни выглядело это наблюдение, оно отражает весьма существенное обстоятельство: новичок, который «при­был» в какой-то пункт во внешнем мире, гораздо скорее занимает мес­то среди людей, пользующихся влиянием в местном сообществе.

* Курсив Мертона. — Примеч. пер.

579

Напротив, местные влиятельные люди обязательно должны проявлять себя. Так, президент банка (местный), которому потребовалось око­ло сорока лет, чтобы с работы посыльного подняться до своей долж­ности, прочувствованно говорит о том медленном, долгом пути на­верх, «который я проделал».

Возрастной состав влиятельных людей локального и космопо­литического типов тоже служит хорошим показателем скорости их восхождения. Всем локалистам (за исключением двух из шестнад­цати) — за сорок пять лет, тогда как у космополитов в этой старшей возрастной группе находится менее двух третей.

Не только скорость продвижения локалистов в группу влиятель­ных людей меньше, чем у космополитов: само продвижение сталки­вается с некоторыми специфическими затруднениями, проистекаю­щими из личных отношений местных жителей. Оказывается, эти от­ношения могут не только помогать, но и препятствовать «преуспея­нию» местного парня. Он должен преодолеть препятствие, которое заключается в том, что он был хорошо известен местному сообще­ству, когда был «совсем маленьким». Он должен дать другим возмож­ность осознать изменение своего статуса. Еще важнее, чтобы люди, которым он подчинялся, в каком-то смысле признали его превосход­ство. Эта проблема не нова. Киплинг вслед за Евангелием от Матфея (13) замечает, что «пророков почитают всюду, кроме той деревни, где они родились». Проблему восхождения индивида к структурам влия­ния в его родном городе можно точно выразить на языке социологии: изменение его внутригруппового статуса, особенно если оно произош­ло быстро, требует пересмотра позиций по отношению к мобильно­му индивиду и перестройки отношений с ним. Таким образом, ранее сложившаяся структура личных отношений со временем ограничи­вает продвижение местного влиятельного человека. Только в том слу­чае, если он разрушит эти сложившиеся представления о себе, другие признают изменение ролей, связанное с восхождением местного жи­теля в круг влиятельных людей. Прокурор Ровера, считающийся здесь влиятельным человеком, вкратце описывает эту ситуацию следующим образом:

Когда я впервые заявил о себе, жители города знали меня так хоро­шо, что обращались со мной, как будто я все еще был ребенком. Это было трудно преодолеть. Но после того как я привлек к себе интерес, участвуя в различных общественных и гражданских делах, стал председателем ме­стной организации Демократической партии и баллотировался в зако­нодательное собрание штата, хорошо зная, что не буду избран, — они стали воспринимать меня всерьез.

580

Космополит не сталкивается с необходимостью разрушитьjpa сложившиеся местные представления о себе, прежде чем он сможем получить статус «серьезно воспринимаемого» влиятельно о челове_ "а Как мы видели, его «верительные грамоты» - это прести*си а хоритет его достижений, которых он добился где-то в другом месте. Таким образом, он проявляет меньше интереса к широким личным контактам по двум причинам. Во-первых, его влияние "£«cn*£_ из престижа, а не из взаимоотношений с другими членами сооош Га Вс: вторых, для него не существует проблемы освое^ия^ Старевших представлений о нем как о «мальчике», и, ™№™%™ч-шу в отличие от местных влиятельных людей не нужно думать о ли

^НЬ_7Гм^

монолитами, чтобы обрести влияние, помогают понять „ расхожд ние их ориентации относительно местного сообщества, и все то, способствует выработке этих ориентации.

Социальный статус в действии: межличностное влияние

В этом месте читатель может подумать, что разница между влия­тельными людьми локального и космополитического' ™п°в просто выражение различий в образовании или профессии, но

^НС 'правда, из всех, кого мы опросили, именно космоп^и^полу-
чили лучшее официальное образование по ^™™™*"°™^П_срЫ-
ми. По крайней мере все космополиты (кроме одного) °««^^P_nJ_
нюю школу (у локалистов - только половина). П№»нто-^
Левина локалистов занята в «большом бизнесе» («большом»лю
кам Ровера), тогда как из четырнадцати ^смополитов только дв
попадают в эту ф^ппу; кроме того, половина влиятельны..людейкос
неполитического типа - это специалисты, ау локалистов професси
оналами являются меньше одной трети. ,„_пЯТельного

Но не эти различия профессионального или образовательно статусов определяют принадлежность влиятельных людей к ра типам. Когда мы сравниваем поведение и ориентации "Р⁰*^⁰^. лов из числа локалистов и космополитов, то характерные для эт пов различия сохраняются даже при условии, что °™ занимаютс нотипной деятельностью и получили однотипное «бразовани . разовательные и профессиональные различия могут внести свои вк

в различия между двумя типами влиятельных людей, но они не явля­ются источником этих различий. Даже в качестве профессионала вли­ятельный человек локального типа по своему поведению и взглядам больше похож на бизнесмена и политика, чем космополит. Он явно гораздо больше использует личные отношения как путь к приобрете­нию влияния, чем его космополитический соперник. Короче говоря, решающее значение имеет способ использования социального статуса, а не формальный статус сам по себе^п.

Хотя у космополита профессиональный статус может служить основной опорой для приобретения влияния, у локалиста он имеет второстепенное значение. В то время как все пятеро профессиона-лов-локалистов активно участвуют в местной политике, профессио­налы-космополиты практически не занимаются организационно-политической деятельностью в Ровере. (Занимаемые ими должности обычно являются почетными назначениями.) Мы отнюдь не счита­ем, что профессия объясняет различия между двумя типами влиятель­ных людей; напротив, один и тотже род занятий, оказывается, играет разную роль в зависимости от того, кто добивается межличностного влияния — локалист или космополит. Это подтверждает наше более раннее впечатление: «объективные атрибуты» (образование, профес­сия и т.д.) не могут служить достаточными показателями действитель­но оказываемого межличностного влияния.

Влиятельный бизнесмен (в нашем небольшом списке опрошен­ных они почти исключительно находятся среди локалистов) обычно пользуется своими личными отношениями, чтобы усилить свое вли­яние. Вполне вероятно, что в более широком исследовании, охваты­вающем гораздо большее число опрошенных, были бы представлены бизнесмены, относящиеся к влиятельным людям космополитического типа, поведение которых в этом отношении значительно отличается от поведения локалистов. Так, м-р X., который, как считается, пользу­ется в Ровере большим влиянием, служит примером крупного биз­несмена космополитического типа. Он прибыл в Ровер в качестве ис­полнительного директора местного завода. Он установил некоторые личные связи. Но его советов добиваются потому ,"что он «повидал мир» и имеет ауру человека, знакомого с лежащим за пределами Ро-

¹³ Важность активного стремления добиться влияния очевидна из исследова­ния «вертикального мобильного типа», опубликованного на страницах монографии, ставшей фундаментом данного сообщения. См. также: Hicks С, Small Town (New York: The Macmillan Co., 1946), p.154. Г. Хикс следующим образом описывает чело­века, который, очевидно, относится к влиятельным людям локального типа: «Это типичный политик, прирожденный манипулятор, человек, который преклоняется перед влиянием, много работает, чтобы его добиться, и изо всех сил стремится убе­дить других людей в том, что имеет его» [курсив Хикса]. — Примеч. автора.

582

вера деловым миром. Его влияние базируется на приписываемых ему качествах эксперта, а не на его хорошем понимании других людей.

Тем самым в различия между двумя типами влиятельных людей вносится новое измерение. Влиятельный человек космополитичес­кого типа, оказывается, имеет влияние потому, что он знает, а влия­тельный человек локального типа — потому, что понимает. К перво­му обращаются потому, что он обладает профессиональными знани­ями и опытом; ко второму — потому, что он улавливает неуловимые, но очень важные детали. Обе эти модели находят свое выражение в основных представлениях, характеризующих различие между «очень компетентным, но бездушным специалистом-медиком» и «старым семейным доктором». Вспомните также различие между «бездушным социальным работником» и «дружелюбным политическим начальни­ком», которое мы рассматривали в главе I. Дело не только в том, что местный политический «начальник» снабжает продовольствием и ра­ботой, юридическим (и выходящим за юридические рамки) советом, что он улаживает мелкие столкновения с законом, помогает одарен­ному бедному пареньку получить политическое образование в мест­ном колледже, присматривает в случае потери близких, но и в том, что он оказывает помощь в самых разнообразных кризисных ситуаци­ях, когда человек нуждается в друге, и притом в таком друге, который «всех знает» и может что-то сделать. Он приобретает влияние на людей не просто потому, что обеспечивает им помощь. Все дело в том, каким образом эта помощь обеспечивается. Кроме того, для оказания этой по­мощи существуют специальные агентства. Агентства по пособиям, бла­готворительные учреждения, юридические консультации, поликлини­ки, департаменты социальных пособий — все эти и многие другие организации доступны людям. Но социальному работнику с его про­фессиональными навыками, который часто ассоциируется клиентом с холодным, бюрократическим распределением ограниченной помо­щи, сопровождаемой подробным расследованием, противостоят не­профессиональные методы местного политического босса, который не задает вопросов, не настаивает на согласовании помощи с прави­лами юридической правомерности и ничего «не вынюхивает» по по­воду личной жизни.

Межличностное влияние, возникающее благодаря профессио­нальным навыкам эксперта, обычно предполагает некоторую соци­альную дистанцию между тем, кто дает советы, и тем, кто их просит, тогда как влияние, возникающее благодаря хорошему пониманию и Доброжелательности, обычно предполагает близкие личные отноше­ния. В первом случае мы имеем модель влиятельного лица космопо­литического типа, во втором — влиятельного лица локального типа.

583

Таким образом, оперирование этими моделями влияния дает ключ к различным ориентациям обоих типов влиятельных людей¹³".

Есть все основания полагать, что дальнейшие исследования об­наружат разное соотношение влиятельных людей локалистского и космополитического типов в сообществах, относящихся к различным типам структур. По крайней мере именно в таком смысле можно ис­толковать все еще продолжающееся исследование технологических и социальных перемен в Пенсильвания-Сити, проводимое на протя­жении последних пятидесяти лет Дороти Томас, Томасом Кохраном

^|3» При этом все же остается открытой проблема разработки моделей социально­го взаимодействия и взаимного влияния влиятельных людей локального и космопо­литического типов. Эта проблема изучалась в проводящемся в настоящий момент исследовании отношения средних школ к структуре ценностей окружающего их со­общества (исследование проводится П. Лазарсфельдом, Р. Кристи, Ф. Пиннером, А. Рогоу, Л. Шнейдером и А. Бродбеком).

В ходе этого исследования Ф. Пиннер обнаружил, что школьные советы и ди­ректора школ явственно различались по своей ориентации: одни из них были «лока-листами», а другие — «космополитами». Оказывается, это не является просто исто­рической «случайностью». Пиннер полает, что различные сообщества стремятся выб­рать в школьный совет людей, придерживающихся различных ориентации. Это, в свою очередь, создает особую обстановку, когда взаимодействие школьных советов и директоров школ зависит от их первичной ориентации. По-видимому, ориентация школьных советов связана также с уровнем контроля над политикой в сфере образо­вания. В одном сообществе влиятельные люди, «будучи очень заинтересованными в том, как обстоят местные дела, должны были постоянно подвергать все функции со­общества тщательному исследованию и либо принимать, либо отвергать образова­тельную политику в зависимости оттого, принимали ли они или отвергали общепри­нятые (в местном сообществе) ценности. К тому же (другой) район был «свободно» организованной зоной не только в чисто географическом смысле. Интерес к мест­ным делам далеко не в равной степени разделялся теми, кто в силу своего социально-экономического положения был способен оказывать какое-либо влияние. В резуль­тате политика, управляющая деятельностью средней школы, не должна была выра­жать консенсус влиятельных групп сообщества; скорее многие потенциально влия­тельные люди, отказавшись от своих обязательств, смогли предоставить управление школьными делами группе граждан, которые проявляли к ним интерес.

«Уровень «лабильности» и «жесткости» структуры сообщества, пожалуй, лучше все­го измеряется тем, какими возможностями для маневра располагает администрация».

Изучение взаимодействия между группами, имеющими различное соотношение влиятельных людей локального и космополитического типов, довольно сильно про­двинулось после того, как были высказаны идеи, изложенные в данной главе. Поня­тия «жесткости» и «лабильности» структур сообщества, связанные с преобладанием локалистских или космополитических ориентации у тех, кто занимает стратегичес­кие позиции, представляют собой еще один успех. Особенный интерес представляет то обстоятельство, что концепция «лабильных» и «жестких» социальных структур была развита независимо от нас в вышеупомянутом исследовании, а также (но го­раздо позже) Б. Райеном и М. Штраус в: Ryan B.F. and Straus M.A., «The integration of Sinhalese Society», Research Studies of the State College of Washington, 1954, 22, PP-

584

_и их коллегами*. В своем подробном исследовании они обнаружива­ют, что городское население можно подразделить на два типа: «более или менее постоянных жителей, многие из которых там и родились, и группу мигрантов, которые то приезжают, то уезжают». Исключи­тельно на основе статистических данных о текучести населения в дру­гих американских городах исследователи пришли к заключению, что такая структура городского населения наблюдается довольно часто. Вполне возможно, что первая, наиболее постоянная группа включает в свой состав влиятельных людей локального типа, а вторая, относи­тельно неустойчивая группа с переменным составом — влиятельных людей космополитического типа. Можно предположить, что в сооб­ществах, относящихся к разным типам, два типа населения и два типа влиятельных людей по-разному соотносятся друг с другом.

В других современных исследованиях было обнаружено более непосредственно, что количественное соотношение двух типов вли­ятельных людей и их социальное положение изменяется в зависи­мости от изменений социальной структуры. Например, Эйзенштадт

179—227, esp. 198ff and 219 ff. Важно подчеркнуть, что эти концепции были развиты в ходе систематического эмпирического исследования; но, кроме того, важно под­черкнуть, что человек, занятие которого состоит в том, чтобы доказывать, что ничто не ново под луной, и который считает целесообразным отсекать все новое, сводя его к старому, превращается в профессионального оракула. Только в этом ограниченном смысле «туже самую» центральную идею «жесткой» и «гибкой, подвижной структуры» можно обнаружить в работах создателя многочисленных провидческих идей — Георга Зиммеля. (См. его очерк, переведенный полвека тому назад А. Смоллом и опублико­ванный в «Американском социологическом журнале» в те давние и убогие времена, когда американские социологи, обладающие хорошими интеллектуальными вкуса­ми, были вынуждены обращаться к интеллектуальному капиталу европейских соци­ологов: Simmel С, «The persistence of social groups», American Journal of Sociology, 1898, 3, pp. 662—698; 829—836; 1898, 4, pp. 35—50.) Вот сжатая формулировка его основ­ных идей: «Группа может сохраниться, если она: 1) сохранит максимальную проч­ность и жесткость формы, так что группа сможет сопротивляться угрожающим ей опасностям и сумеет сохранить связь своих элементов при любых изменениях вне­шних условий; 2) проявит максимально возможную изменчивость формы, чтобы от­ветом на изменение внешних условий послужила быстрая адаптация формы, чтобы Форма группы могла адаптироваться к любому требованию среды» (р. 831).

Очевидно, чем больше вещи меняются, тем меньше они остаются сами собой. Возрожденные понятия — «лабильная» и «жесткая» социальные структуры — соот­ветствуют наблюдениям Зиммеля; тем не менее они значительно отличаются от этих последних по своему внутреннему смыслу. — Примеч. автора.

* См.: Cochran T.C., «History and the social sciences», in: ^ Relazioni delXCongresso

'nternazionale di Scienze Storiche (Rome: 4—11 September 1955), 1, pp. 481-504, at pp.

°'—488 on the basis of Goldstein S. Patterns of Internal Migration in Norristown,

Pennsylvania, 1900-1950, 2 volumes (Ph. D. thesis, multigraphed), University of

Pennsylvania, 1953. - Примеч. автора.

585

сообщает, что в традиционном йеменском сообществе космополи­тический тип почти совсем отсутствует, тогда как в некоторых дру­гих сообществах, где также проводилось исследование, и космопо­литы, и локалисты исполняют присущие им роли*. Основываясь на проведенном Стауфером исследовании гражданских свобод, Дэвид Рисман высказывает предположение о том, чем могут отличаться роли влиятельных людей локального и космополитического типов в различных социальных структурах. Космополиты, занимающие по­ложение формальных лидеров сообщества, должны стать людьми средней терпимости, так как они находятся между двумя жернова­ми: сверху на них давит толерантная элита, снизу — нетерпимое большинство; таким образом, они должны стать менее толерантны­ми людьми, чем люди их прежнего круга, и более толерантными, чем их избиратели. Благодаря различным структурным контекстам кос­мополиты, принадлежащие к лидерам сообщества, будучи сами бо­лее «толерантными» по отношению к гражданским правам, чем все остальные, на Юге могут быть гораздо более уязвимыми, чем на Во­стоке или на Западе. Ибо, как обнаружил Стауфер, из всех людей, не имеющих высшего образования, южане гораздо более нетерпи­мы по отношению к гражданским правам, чем северяне, получив­шие такое же образование. «Это значит, — указывает Рисман, — что человек, окончивший колледж на Юге, в этом отношении резко от­личается от большинства членов сообщества, даже от тех, кто обу­чается в колледже, ибо хотя образование повсюду связано с толе­рантностью, все же на Севере градации не такие резкие. Кроме того, все, что сказано о различиях сообществ больших городов и малень­ких городков, справедливо и для Юга, хотя в этом отношении Север отличается также и от Востока»**.

Эти данные, которые только сейчас начинают аккумулироваться, свидетельствуют о том, что появление двух типов влиятельных людей

* Eisenstadt S.N., «Communication systems and social structure: an exploratory comparative study», Public ^ Opinion Quarterly, 1955, 19, pp. 154—167. В материалах исследования не­большого южного городка сообщается, что там нельзя было выделить два типа влиятель­ных людей; высказывается предположение о том, что по мере аккумуляции результа­тов исследования становится недостаточным фиксировать наличие или отсутствие ти­пов влиятельных людей. С социологической точки зрения скорее уместно выяснять, ка'кие атрибуты социальной структуры содействуют изменению количественного со­отношения между этими поддающимися идентификации типами влиятельных людей. См.: Fanelli A., «A typology of community leadership based on influence and interaction wilhin the leader subsystem», Social Forces, 1956, 34, pp. 332—338. — Примеч. автора.

** Stouffer S.A., Communism, Conformity, and Civil Liberties (New York: Doubleday & Company, 1955). Штауфер обсуждает открытия, сделанные Д. Рисманом в его статье: Riesman D., «Orbits of tolerance, interviewers, and elites», Public Opinion Quarterly, 1956, 20, pp. 49—73. — Примеч. автора.

586

зависит от форм социальной структуры (которая образует их среду) и от присущих им функциональных требований.

Теперь, на основании проделанного анализа, стало возможным более полно рассмотреть использование средств массовой коммуни­кации местными влиятельными людьми и ориентации обоих типов влиятельных людей.

Поведение влиятельных людей по отношению к средствам массовой коммуникации

Поведение по отношению к средствам массовой коммуникации — это, оказывается, часть повседневной жизненной рутины и осново­полагающая черта, характеризующая ориентацию двух типов влия­тельных людей. Их выбор журналов, газет и радиопрограмм тотчас же отражает и подкрепляет их базисные ориентации. Несмотря на то что мотивы отбора материалов из безбрежного потока средств массо­вой коммуникации могут быть самыми разнообразными, его психо­логические и социальные функции довольно ограничены. Так как «ло-калисты» и «космополиты» предъявляют разные требования к своей социальной среде, они пользуются средствами массовых коммуни­каций в разных целях.