Хранитель

Вид материала

Документы

Содержание 1. Повторное открытие и предоткрытие. Примеч. пер. Примеч. автора. Thomas Young: Natural Philosopher Примеч. автора. Примеч. автора. Collected Papers Review of EconomicStudies Примеч. автора. Tlte theory of the Growth of the Firm 2. Предвидения и предвосхищения. Singletons and multiples in scientific discovery,op. cit. American Journal of Psychology

Подобный материал:

• Художник В. Бондарь Перумов Н. Д. П 26 Война мага. Том Конец игры. Часть вторая: Цикл, 6887.91kb.
• Г. Н. Кондакова Главный хранитель музейных фондов, 4056.71kb.
• Елене Георгиевне Боннэр исполнилось 85 лет. Елена Боннэр является одним из основателей, 1282.61kb.
• Реферат: Семья хранитель и носитель духовности, 174.32kb.
• Добро и зло: нравственные ориентиры человеческого бытия, 113.1kb.
• Обзор книжных коллекций фонда редких книг библиотеки музея-заповедника «Бородинское, 86kb.
• Т. Белина Посвящается Джин Флорес, сотруднице Организации Объединенных Наций, которая, 2693.54kb.
• Правила игры 6 Что такое пкм? 10 Волшебный компот, 2407.26kb.
• «Здесь люди подтверждают судьбы, стажи, Порою даже даты позабыв, Решить проблемы позволяет, 23.52kb.
• Творческие коллективы показали программы в номинациях: «Российская деревня хранитель, 759.95kb.

28

гическом порядке. В трудах, исключающих серьезное изучение взаи­модействия идей и социальной структуры, на авансцену выдвигается утверждаемая связь между ранее и позднее высказанными идеями. Историк идей, признает он это или нет, в этом случае ограничивается различением степени сходства между такими идеями, причем спектр различий описывается терминами «переоткрытие», «повторное от­крытие», «предвидение», «предвосхищение» и, что уже крайность, «выискивание предвосхищений».

^ 1. Повторное открытие и предоткрытие. Строго говоря, многократ­ные независимые открытия в науке относятся к сущностно идентич­ным или функционально эквивалентным идеям и эмпирическим дан­ным, изложенным двумя или более учеными, не подозревающими о работе других исследователей. Когда это происходит примерно в одно и то же время, их называют «одновременно сделанными» независимы­ми открытиями. Ученые не разработали общепринятых критериев «од­новременности», но на практике многократные открытия описывают как одновременные, когда они происходят в пределах нескольких лет. Когда между функционально взаимозаменяемыми открытиями более длинный промежуток времени, более позднее называют повторным. По­скольку у историков науки нет устоявшегося обозначения для более раннего, мы будем применять термин предоткрытие.

Не так-то легко определить степень сходства между независимо выдвинутыми идеями. Даже в таких более точных дисциплинах, как математика, решительно оспариваются претензии на независимые многократные открытия. Вопрос в том, при какой степени совпаде­ния можно говорить об «идентичности»? При тщательном сравнении неевклидовых геометрий, созданных Больяй* и Лобачевским, напри­мер, выясняется, что Лобачевский разработал пять из девяти основ­ных компонентов их совпадающих концепций более систематичес­ки, плодотворнее и более детально¹⁸. Точно так же было отмечено, что среди тех двенадцати ученых, кто «сам выявил важнейшие ком­поненты понятия энергии и ее сохранения», не было даже двух с аб­солютно одинаковой концепцией¹⁹. Тем не менее, немного ослабив критерии, их в целом описывают как многократные независимые от-

* Больяй (правильнее Бойай) Янош (1802—1860) — выдающийся венгерский математик. — ^ Примеч. пер.

¹⁸ В. Petrovievics «N. Lobatschewsky et J. Bolyai: etude comparative dun cas special d
inventeurs simultanes», Revue Philosophique, 1929, cviii, 190—214; и более ранняя статья
того же автора на ту же тему для другого случая: «Charles Darwin und Alfred Russei
Wallace: Beitrag zur hoheren Psychologie und zur Wissenschaftsgeschichte», Isis, 1925, vii,
25—57. — ^ Примеч. автора.

¹⁹ Thomas S. Kuhn, «Energy conservation as an example of simultaneous discovery», в
Clogett, op. dr., 321—356. — Примеч. автора.

29

крытия. А для характерно менее точных формулировок в большин­стве социальных наук становится еще труднее установить сущност­ное сходство или функциональную эквивалентность независимо раз­работанных концепций.

Вместо радикального сравнения ранних и поздних вариантов «од­ного и того же» открытия подтверждение другого рода может служить предположительным, если не определяющим доказательством иден­тичности или эквивалентности: это сообщение более позднего авто­ра, что другой пришел к открытию раньше его. По всей видимости, все эти сообщения правдивы. Поскольку нынешний век науки по­ощряет оригинальность (в отличие от прежних времен, когда новые идеи преднамеренно относили к авторитетам древности), маловеро­ятно, чтобы авторы открытий отрекались от оригинальности своей собственной работы. Во всех науках мы находим свидетельства того, что авторы более позднего открытия сами сообщают о предоткрыти-ях. Например, автор многих открытий в физике Томас Юнг сообщал: «Я потом обнаружил, что несколько неизвестных английским матема­тикам положений, которые, как мне казалось, я открыл первым, были уже открыты и доказаны зарубежными математиками». Перед Юнгом, в свою очередь, извинился Френель, узнавший, что невольно воспро­извел работу Юнга по волновой теории света²⁰. Так и Бертран Рассел отмечал, говоря о своем вкладе в книгу «Principia Mathematica», на­писанную им и Уайтхедом, что «большая часть работы уже была сде­лана Фреге, но мы тогда этого не знали»²¹.

В каждой области общественных и гуманитарных наук тоже есть свой ряд случаев, когда более поздние авторы заявляют, что их опере­дили, давая тем самым красноречивое подтверждение факту много­кратных открытий в этих дисциплинах. Рассмотрим хотя бы некото­рые примеры: Павлов настойчиво утверждал, что «честь проделать пер­вые шаги на этом пути [нового метода исследования Павлова] принад­лежит И.Л. Торндайку»²². Фрейд, который более 150 раз подтвердил в печати свою заинтересованность в приоритете своего открытия, сооб­щает, что позже «нашел существенные характеристики и наиболее зна­чительную часть своей теории сновидений — сведение искажения

²⁰ Alexander Wood, ^ Thomas Young: Natural Philosopher 1773—1829 (Cambridge: University
Press, 1954), 65, 188—189. Френель пишет Юнгу: «Когда я подал ее [свою статью о тео­
рии света] в институт, я не знал о Ваших экспериментах и выводах, которые Вы из них
сделали, и получилось, что я представил как новые те объяснения, которые Вы уже
давно сделали». — ^ Примеч. автора.

²¹ Bertrand Russell, «My menial development», в James R. Newman, ed., The World of
Mathematics (New York: Simon and Schuster, 1956), I, 388. — Примеч. автора.

²² I.P. Pavlov, Lectures on Conditioned Reflexes, перевод W.H. Gantt (New York:
International Publishers, 1928), 39—40. — ^ Примеч. автора.

30

сновидения к внутреннему конфликту, своего рода внутренней нечес­тности — у автора, знакомого с философией, но не с медициной, у инже­нера Дж. Поппера, опубликовавшего свои «Phantasien eines Realisten» под именем Линкеуса»²³. Р.Г. Эллен и Дж.Р. Хикс, которые самостоя­тельно довели современную экономическую теорию стоимости до выс­шей точки развития в 1934 году, специально постарались привлечь внимание публики к тому, что позднее узнали о предоткрытии рус­ского экономиста Евгения Слуцкого, опубликовавшего ее в итальян­ском журнале в 1915 году — в такое время, когда война вышла на пер­вый план, оттеснив свободное распространение идей. Эллен посвятил статью ранней теории Слуцкого, а Хикс в честь него назвал фундамен­тальное уравнение в теории стоимости «уравнением Слуцкого»²⁴.

Такую же картину можно наблюдать среди философов. В работе Мура «Принципы этики», возможно, самой влиятельной книге по этической теории в двадцатом веке, встречается теперь уже хорошо знакомый нам тип описания достигнутых результатов: «Когда эта книга была закончена, я обнаружил у Ф. Брентано в «Происхожде­нии нравственного познания» идеи, более созвучные моим собствен­ным, чем у какого-либо другого известного мне автора». И затем Мур кратко излагает четыре главные концепции, о которых пишет со сдер­жанным юмором: «Брентано, по-видимому, полностью со мной со­гласен»²⁵. В сообщениях о предшествующих формулировках указы­вают даже на такие второстепенные детали, как вновь созданные ри­торические фигуры. Так, Дэвид Рисмен вводит понятие «психоло­гического гироскопа», а затем сообщает, что, «написав это, потом обнаружил применение той же метафоры у Гарднера Мерфи в его книге «Личность»²⁶.

²³ Sigmund Freud, ^ Collected Papers, trans by Joan Riviere (London: Hogarth Press,
1949), I, 302. Подробное изложение участия Фрейда в предвидениях, предоткрытиях,
повторных открытиях и приоритете см.: Merton «Resistance to the systematic study of
multiple discoveries in science», op. cit., 252—258. — Примеч. автора.

²⁴ R.G. D. Allen, «Professor Slutsky's Theory of Consumer Choice», ^ Review of Economic
Studies, февраль 1936, Vol. Ill, 2, 120; J.R. Hicks, Value and Capital (Oxford: Clarendon
Press, 1946). — Примеч. автора.

²⁵ Мур Дж. Принципы этики. М., «Прогресс», 1984, с. 40. Будучи скрупулезным
исследователем, Мур также сообщает об основном различии между своими идеями и
идеями Брентано. Тем самым он приводит пример главной составляющей той точки
зрения, которую мы здесь понемногу излагаем: что даже сходство определенных идей
в двух или более независимо созданных теориях не обязательно означает радикаль­
ное сходство между теориями как целыми системами. У социальных и гуманитарных
теорий, а иногда и у физических и биологических, нет такой упорядоченной логичес­
кой связности, когда сходство частей равно сходству целого. — ^ Примеч. автора.

²⁶ David Riesman, in collaboration with Reuel Denney and Nathan Glazer, The Lonely
Crowd (New Haven: Yale University Press, 1950), 16, 6n. — Примеч. автора.

31

Когда наталкиваешься на предоткрытие своей собственной идеи, это может привести в такое же замешательство, как неожиданное стол­кновение в толпе со своим двойником. Экономист Эдит Пенроуз, безусловно, говорит о переживаниях множества ученых, когда заяв­ляет, что, «тщательно разработав самостоятельно то, что считала важ­ной и «оригинальной» идеей, я часто приходила в замешательство, обнаружив впоследствии, что какой-нибудь другой автор выразил ее гораздо лучше»²⁷.

Есть и другого рода подтверждения подлинных предоткрытий — это когда ученые прерывают исследования, обнаружив, что их уже опередили. У более поздних авторов, наверное, был бы стимул раз­глядеть хотя бы малейшие различия между более ранними работами и своими собственными; если же они прекращают поиск в опреде­ленном направлении, это говорит о том, что, по их мнению, еще до них там были получены важные результаты. Карл Спеарман, напри­мер, рассказывает, что не успел он создать тщательно разработанную теорию «коэффициентов корреляции» для измерения степени кор­реляции, как обнаружил, что «большую часть моей теории корреля­ции уже разработали — и намного лучше — другие авторы, особенно Гэлтон и Адни Юл. И опять-таки, значит, огромная работа была впу­стую, а оригинальное открытие, в которое так верилось, было, к со­жалению, как таковое выброшено за ненадобностью»²⁸. Говорить об опережении в исследовании можно также в отношении к отдельным деталям научной работы. Например, историк Дж.Х. Хекстер сообща­ет со всей прямолинейностью, присущей ему вначале, что почти за­кончил приложение, где подвергал сомнению «тезис, что в Утопии Мор отмежевывается от взглядов на частную собственность, выска­занных Хитлодеем, когда мой коллега проф. Джордж Парке обратил мое внимание на отличную статью Эдварда Л. Сурца, в которой это уже доказано. ...Статья делает такое приложение излишним»²⁹. Доля таких обнародованных примеров опережения повторных открытий,

²⁷ Edith Penrose, ^ Tlte theory of the Growth of the Firm (New York: John Wiley, 1959), 2. —
Примеч. автора.

²⁸ Carl Spearman в A History of Psychology ion Autobiography, Carl Murchison, ed. (New
York: Russell and Russell, 1961), 322. — Примеч. автора.

^я J.H. Hexter, More's Utopia: The Biography of an Idea (Princeton 2. University Press, 1952), 34n. Хекстер настойчиво утверждает, что его опередили и в другом аспекте ра­боты: «Из-за моего полного несогласия с интерпретацией Онкеном задачи, постав­ленной Мором в Утопии, и существенных возражений по поводу его анализа струк­туры книги мне вдвойне досадно, что он опередил меня в одном отношении. Моя иллюзия, что я первым заметил ошибку в книге 1 Утопии... потерпела крах при пос­ледующем чтении введения Онкена к немецкому переводу Риттера». Ibid., 13—14п. — Примеч. автора.

32

безусловно, ничтожно мала по сравнению с огромным числом неза­регистрированных случаев. Многие ученые не могут заставить себя сообщить в печати, что их опередили, поэтому эти случаи известны лишь ограниченному кругу близких им сотрудников³⁰.

^ 2. Предвидения и предвосхищения. В своей новой книге³¹ историк науки Томас С. Кун проводит различие между «нормальной наукой» и «научными революциями» как фазами эволюции науки. В большин­стве опубликованных откликов на эту книгу внимание сосредоточе­но точно так же, как у самого Куна, на этих редких бросках вперед, знаменующих собой научную революцию. Но хотя эти революции — самые впечатляющие моменты в развитии науки, большинство уче­ных большую часть времени'занимаются «нормальной наукой», со­вокупными дополнениями расширяя знания, основанные на приня­тых ими парадигмах (более или менее согласованных множествах предположений и обозначений). Таким образом, Кун не отвергает устоявшуюся концепцию, согласно которой наука в основном растет за счет дополнений, хотя его главная задача — показать, что это дале­ко не полная картина. Но из его работы не следует, что накопление знаний, сертифицированных сообществом ученых, — это всего лишь миф; такое толкование находилось бы в вопиющем несоответствии с историческими данными.

При той точке зрения, что в основном наука развивается за счет аккумуляции знаний — хотя она может иногда свернуть в неправиль­ном направлении, пойти по проторенному пути или временно повер­нуть вспять, — подразумевается, что большинство новых идей и данных было предугадано или предвосхищено. В истории есть множество при­меров, когда ученый вплотную подходил к какой-то идее, которой в скором времени суждено было получить более полное развитие. Нуж­на соответствующая терминология для обозначения различных степе­ней сходства между более ранними и поздними формулировками на­учных идей и данных. Одну крайность мы уже исследовали: предотк-рытия и повторные открытия, для которых характерно сущностное сходство или функциональная равноценность. В случае предвидения речь идет о меньшей степени сходства, когда более ранние формули­ровки частично совпадают с более поздними, но не сосредоточены на том же комплексе заключений и не приходят к нему. Для предвосхи­щения характерно еще меньшее сходство: более ранние формулиров­ки буквально только предвещают более поздние, т.е. лишь отдаленно

³⁰ Другие доказательства см. Merton, ^ Singletons and multiples in scientific discovery,
op. cit., 479 ff. — Примеч. автора.

³¹ Thomas S. Kuhn, The Structure of Scientific Revolutions (Chicago: University of
Chicago Press, 1962). — Примеч. автора.

£ Мертои «Социальп. теория»

33

и неявно соответствуют последующим идеям, и практически ни один из присущих им выводов не был взят на вооружение в дальнейшем.

Основное различие между предоткрытием и предвидением или предвосхищением передано в кратком изречении Уайтхеда, помещен­ном под заголовком данной главы: «Но близко подойти к подлинной теории и осознать ее точное применение — две совершенно разные вещи, как учит нас история науки. Все истинно значимое было рань­ше сказано кем-то, кто этого просто не осознал сам». Уайтхед пер­вым бы оценил насмешку истории, что в этом замечании его пред­восхитили, хотя и не опередили. Математик, логик и историк идей Огастес де Морган, к примеру, отмечал еще тридцать лет назад: «Едва ли было хоть одно великое открытие в науке, чтобы при этом не ока­залось, что в зачаточном состоянии оно находится в трудах несколь­ких современников или предшественников того человека, который собственно его и сделал»³². И наконец, еще один умелый теоретик, используя типично фрейдистские риторические фигуры, дал точное объяснение определяющему различию между предоткрытием и пред­видением: первое в отличие от второго заключается в разработке идеи или в достаточно серьезных наработках, делающих выводы из нее очевидными³³.

Но историки идей часто пренебрегают этими глубинными разли­чиями. Большая частота подлинных переоткрытий иногда приводит их к занижению стандартов сущностной идентичности или функци­ональной равноценности и к тому, что они объявляют «повторными открытиями» формулировки, лишь смутно обозначенные в прошлом; в крайнем случае историки вообще обходятся без таких стандартов и тешатся игрой в повсеместное обнаружение «предвидений» и «пред-

⁵¹ Augustus de Morgan, «Essays on the Life and Work of Newton» (Chicago and London: The Open Court Publishing Co., 1914), 18. Более поздний пример см.: наблюдение ны­нешнего главы американских психологов Edwin G. Boring, A History of Experimental Psychology (New York: Appleton-Century-Crofts, Inc., 1950, 2nd ed.), 4. «Почти всем ве­ликим открытиям предшествовали предвидения, которые потом раскапывает исто­рик». — Примеч. автора.

³³ Характерно, что Фрейд излагает проблему, выражаясь именнотак: «Я прекрасно осознаю, что одно дело — один раз, два или даже чаще выразить словами идею, кото­рая приходит в форме мимолетного вдохновения, и совсем другое — иметь серьезные намерения, буквально взяться за нее, преследовать, несмотря на все трудности, раз­рабатывая до мелочей, и отвоевать ей место среди принятых истин. Такова разница между случайным флиртом и серьезным браком со всеми его обязанностями и слож­ностями. «Быть преданным идее» — распространенный оборот речи». Sigmund Freud, «On the history of the psycho-analytic movement», впервые опубликованной в 1914 г. и переизданной ^Collected Papers, op. cit., 1,287—359 на 296. Этот глубоко личный очерк, посвященный истории идеи, изобилует наблюдениями, подходящими к нашей не­посредственной теме. — Примеч. автора.

34

1

открытий». Эта склонность преувеличивать сходство и игнорировать пазтичия между более ранними и более поздними формулировками является профессиональной болезнью, которой подвержены многие историки идей.

Нынешние историки идей, глубоко разочарованные склонностью своих предшественников выдумывать предвидения и предвосхище­ния в более точных науках, могут гневно отвергать поставленный им аналогичный диагноз, но фактически эта болезнь, по-видимому, еще шире и в более острой форме распространена среди историков соци­альных наук. Причины этого найти нетрудно. Возьмем историю со­циологии — пример, который, понятным образом, нас здесь интере­сует в первую очередь. В течение многих поколений большинство со­циологических трудов (включая это вступление) было написано в сти­ле научного очерка. В отличие от естественных и биологических наук, где статьям уже давно придают четко определенную форму, в социоло­гии лишь недавно установилась практика излагать в статьях сжатую формулировку проблемы, методику и средства исследования, эмпири­ческие данные, их обсуждение и теоретические выводы из найденно­го³⁴. В прошлом при написании социологических статей и особенно книг авторы редко давали точное определение основных понятий, а логика метода и связи между переменными и непосредственно разра­батываемой теорией оставались, как правило, скрытыми в соответ­ствии с общепринятой гуманитарной традицией. Такая практика привела к двум обстоятельствам. Первое: основополагающие поня­тия и идеи легко ускользают от внимания, так как ясно не обозначе­ны и не определены, поэтому фактически некоторые из них позже открывают заново. Второе: туманность прежних формулировок по­зволяет историку идей поддаться соблазну и усмотреть предоткрытия в тех случаях, когда более тщательный анализ выявляет лишь смутное и несущественное сходство.

Такие неточности возлагают на историков идей тяжелую обязан­ность: различить подлинные предвидения и псевдопредвидения, в которых сходство обычно сводится к случайному употреблению не­которых слов, таких же, что и в более позднем тексте, которым исто-

³⁴ Уточним, что мы не говорим и не хотим сказать, что использование этой фор­мы для социологических статей гарантирует им значимость. Некоторым статьям, ко­торые все-таки приняли такую форму, удается лишь ясно продемонстрировать свою незначительность, тогда как другим, сохранившим стиль научного очерка, удается гораздо больше способствовать нашему пониманию человека в обществе. Речь идет не о соотносительном научном достоинстве разных стилей в социологических тру­дах, а о свойствах социологического очерка, способствующих тому, что историки со­циологии находят в ней несуществующие предвидения и предвосхищения. — При­меч. автора.

35

рик приписывает определенные значения, исходя из более поздних данных. Разница между подлинным и псевдопредвидением далеко не ясна. И все же если историк ленится и позволяет любой степени сход­ства между старыми и новыми формулировками сойти за предвиде­ние, то он фактически пишет мифологию идей, а не их историю.

Как и в случае предоткрытий, предположительное подтвержде­ние подлинного предвидения получают тогда, когда более поздний автор сам утверждает, что некоторые аспекты его идеи были до него изложены другими. Так, Гордон Оллпорт убедительно сформулиро­вал принцип функциональной автономии: что формы поведения ста­новятся при точно определяемых условиях целями и задачами сами по себе, хотя были вызваны другими причинами. Существенно важ­ным моментом является то, что поведение может сохраняться, даже если не подкреплено первоначальным стимулом или мотивом. Когда Оллпорт впервые сформулировал эту важную и в некоторых отноше­ниях противоречивую концепцию³⁵, он не замедлил указать на более ранние сообщения об этом: замечание Вудворта, что психологичес­кие механизмы могут трансформироваться в побуждения; замечание Стерна, что феномотивы могут трансформироваться в геномотивы; замечание Толмана, что «средства-цели» могут «установиться как полноправные». Они расцениваются скорее как предвидения, чем предоткрытия, поскольку более ранние варианты совпали с более поздним лишь отчасти и, что более важно, в них нет многих логичес­ких заключений и эмпирических проявлений, четко сформулирован­ных Оллпортом. Вот почему формулировка Оллпорта перевернула весь ход истории функциональной автономии, тогда как им это не уда­лось. Такого рода различие упускают в историях идей, в которых глав­ная задача — распределить «заслуги» за вклад, поскольку они склон­ны смешивать предоткрытия и предвидения в одно бесформенное це­лое. В противоположность этому в историях идей, ставящих своей главной задачей восстановить действительный ход научного разви­тия, отмечается кардинальное различие между ранними приближе­ниями к идее и более поздними формулировками, оставляющими след в развитии этой идеи, побуждая их авторов или других ученых систе­матически их разрабатывать.

Когда ученый наталкивается на раннюю и забытую формулиров­ку, останавливается, сочтя ее содержательной, а потом сам ее дово­дит до конца, мы имеем дело с подлинным случаем исторической

³⁵ Gordon W. Allport, «The functional autonomy of motives», ^ American Journal of Psychology, 1937, 50, 141 — 156. Ссылки Оллпорта на предвидения отмечены Calvin S. Hall and Gardner Lindzey, Theories of Personality (New York: John Wiley & Sons, 1957), 270—271. — Примеч. автора.