1. Политический роман США. Уоррен «вкр»
| Вид материала | Литература |
- Календарный план выполнения вкр текст вкр последний лист в вкр вкладываются: отзыв, 9.81kb.
- Уоррен У. Ф. Найденный рай на Северном полюсе/У. Ф. Уоррен. Пер с англ. Н. Гусевой, 4812.52kb.
- Уоррен У. Ф. Найденный рай на Северном полюсе/У. Ф. Уоррен. Пер с англ. Н. Гусевой, 4880.84kb.
- Выпускной Квалификационной Работы (вкр) Общие положения 1 > Преддиплом, 190.65kb.
- Автореферат состоит из трех основных разделов, 121.94kb.
- Вкр (часть на иностранном языке), 16.56kb.
- Дежнев Роман «В концертном исполнении», 235.36kb.
- 1. цель и задачи выполнения вкр, 129.24kb.
- Роман Москва «Детская литература», 3628.68kb.
- Темы выпускных квалификационных работ по направлению «Экономика» на 2011-2012 учебный, 32.97kb.
1.Политический роман США. Уоррен «ВКР».
Послевоенная литература США ничуть не уступает довоенной. Война стала проверкой ценностей. Наша литература о войне трагедийна, позитивна, не бессмысленна, гибель героя не абсурдна. Американцы изображают войну как абсурд, переносят акцент на бессмысленную дисциплину и неразбериху.
Человек, воюющий со смыслом, либо фанатик, либо сумасшедший. Цели войны ничего общего не имеют с человеческой жизнью. Эта литература более индивидуалистична. Первые годы после войны – самое мрачное время для интеллектуалов: холодная война карибский кризис, война во Вьетнаме. Комиссия (1 953) по расследованию антиамериканской деятельности, многие деятели кино и литературы привлекались к проверке на благонадежность. Экономика страны росла, страна становилась пошлой и циничной. Интеллектуалы бунтовали против прагматизма (Д.Стейнбек, А.Миллер, Д.Гарднер, Н. Миллер), против бездуховности и тоталитаризма. Они попытались играть роль духовных вождей, нонконформистов (буддизм, новое христианство). Русский коммунист – главный положительный герой для зарубежной литературы после 1945 года. Но ситуация радикально меняется в 1947 г., когда Черчилль произносит речь, объединяющую понятия фашизма и сталинизма. 1953, США – сенатор Маккартни предлагает поправку к Конституции, согласно которой американцы преследуются за коммунистические убеждения («маккартизм») – «охота на ведьм». Арестовали голливудских режиссеров, преподавателей высших школ (особенно экономики). Всё это подрывало основы демократии. Маккартизм длился около 4-х лет. Локальные войны США. 50-е гг. – война в Корее, становящейся на социалистический путь развития. Война во Вьетнаме. «Корпус мира» Дж. Кеннеди: страны высокой цивилизации должны нести помощь неразвитым странам, поэтому армия США отправляется во Вьетнам. В 1972 США капитулирует. Фактор общества потребления. Воссозданная после «великой депрессии» экономика потребления. Общество становится богаче, а люди беднее. Начало упадка США.
^ Роббер Пенн Уоррен «Вся королевская рать». Начинается с истории строительства школы, за которое отвечает главный герой и еще ряд подрядчиков. Главное содержание – губернаторство Вилли Старка. Он строит «светлое будущее» своего штата. Главная мысль романа: политику нельзя делать чистыми руками, это грязное дело. Средствами Старка становятся подкуп, шантаж и т.п. Шантаж – основа политической линии. «Человек начинает свой путь от смердящей пеленки до смердящего савана» (т.е. человек изначально в грязи). Вопрос: оправдывает ли цель средства? Жанр романа коридоров власти бурно развивается. К концу века он переходит в политический детектив. Главный герой романа — политик Вилли Старк. Поднявшийся из низов общества прирожденный лидер верил, что может сделать мир лучше. Однако открывшаяся перед ним правда жизни превращает его в жестокого беспринципного политика. Его девиз — «Добро можно делать только из зла, потому что больше его просто не из чего делать». Действие происходит в США в 1930-е годы.
Энергичный, амбициозный Вилли Старк становится губернатором штата. Со своими противниками Старк борется с помощью демагогии, шантажа, подкупа и угроз; те пользуются такими же средствами. Вице-губернатором Старк делает Крошку Дафи — беспринципного авантюриста, перебежавшего на сторону Старка из лагеря его главного политического конкурента Мак-Мерфи. Следующим этапом карьеры Старка должно стать выдвижение в сенат. Чтобы устранить препятствия на этом пути, он намерен скомпрометировать одного из самых влиятельных своих оппонентов — судью Ирвина. Найти порочащие Ирвина сведения Старк поручает своему помощнику Джеку Бёрдену. Бёрден — один из немногих в окружении Старка, кто еще сохранил остатки порядочности. Судья — старый друг семьи Бёрденов, и для Джека он является образцом честности и благородства. Джек принимается за работу, уверенный, что она не даст никаких результатов.
Ради укрепления собственной популярности Старк затевает грандиозный проект — строительство крупнейшей бесплатной больницы. Заведовать будущей больницей Старк приглашает доктора Адама Стентона. Стентон крайне антипатично относится к Старку, но губернатора это не волнует. Ему необходимо связать свое имя с честным и уважаемым человеком, каким является хирург Стентон. Стентон и его сестра — друзья детства Джека Бёрдена. Джек неожиданно для себя обнаруживает в биографии судьи Ирвина крайне неприглядный эпизод. Стремясь дать судье шанс оправдаться, Джек добивается от Старка права поговорить с судьёй, прежде чем предать дело огласке. Выслушав Джека, Ирвин совершает самоубийство.
Подряд на строительство больницы Старк обещает — стараниями Крошки Дафи — отдать компании, финансирующей Мак-Мерфи. Предполагается, что таким образом Старк сможет окончательно подавить своего противника. Но вскоре Старк отменяет своё решение. Борьба Мак-Мерфи и Старка заканчивается трагически: Адам Стентон стреляет в Старка и тут же гибнет сам от пули телохранителя. Джек проводит своё расследование и легко выясняет, что убийство Старка организовал Дафи. Он и любовница Старка Сэди Берк спровоцировали Адама Стентона на этот шаг. Дафи, как вице-губернатор, автоматически садится в губернаторское кресло. Осознавая долю своей вины в происшедшем, Бёрден ничего не предпринимает против Дафи.
^ 2, 3,4.Литература молодежного движения. Керуак, Сэллинджер (взаимозаменяемы). Молодежное движение 50-60-х годов. Начало 50-х – первый этап: молодые люди Америки массово уходят из дома. Культ молодости, старым быть неприлично. Молодежь протестует против общества потребления. Культ этикетки: вещь меняет стоимость в зависимости от товарного знака. Джинсы – главная одежда молодой Америки. Молодежь начинает путь к восточной духовности. «Битники» - 1-й этап молодежного движения (хиппи были позже). 1-й писатель разбитого поколения – Джек Керуак. Роман «На дороге». Тема движения. Появляется автостоп. Русская тема – бродяги, странствующие в поисках души. Сан-Франциско – центр битничества. 1-й этап битничества – интеллектуальный, тинейджеры путешествуют с книгами (Достоевский, Толстой, Карл Маркс, Мао Цзедун). Значительная дата – 1953, смерть Сталина. Книги Ницше и Фрейда. Интеллектуальное сибаритство. Герой, увлекающийся дзен-буддизмом. Битнический дзен – отдельное направление. Основные положения дзена: индивидуальная философия; смысл существования в самоуглублении, самосовершенствовании; высшая ступень – состояние абсолютного покоя (нирваны); одной жизни недостаточно; вегетарианство; категории пустоты, кармы. Это чередование отражает двойственность позиции автора: он в мире дороги остается туристом, поэтому возвращение воспринимается и как поражение и как спасение. Дороги приводят туда, откуда они начинаются. Стиль компромиссный, повествование объективно. Отсутствие интриги объясняется жанром романа – «в дороге». Керуак –успешный писатель-бинтик, его компромиссность не только залог читательской любви, но и повод для горечи автора. Порыв к миру, ощущаемому чувствами, невозможен, так как посредником всегда является язык. Джером Сэлинджер, «Над пропастью во ржи» (1950). Подросток попадает в разные школы. Взрослым нельзя верить, т.к. они лицемерны. Нонконформизм романа, «я не буду как все». Первый роман, написанный языком молодых. С этого романа начинается «общая», всемирная культура. Идея сопротивления окружающему миру. Отразил дух времени и целого поколения. Холден Колфилд одновременно и нечно большее, он стал символической, мифологической фигурой. Но это и конкретный образ: из множества конкретных деталей, его речь несет на себе отпечаток времени, она придает основное обаяние книге. Речь состоит из сленга американских старшеклассников. Жанр – роман-воспитание, но занимает особое положение. Холден отвергает взрослую жизнь (пропасть) без колебаний. В неврозе Холдена его способ ухода от реальности, он одержим идеей чистой жизни, его посещает мысль о смерти. Автор в книге скрыт. Герой живет в духовном вакууме, нет рядом ни одного взрослого, которому можно довериться. Создается впечатление, что Селинджер с ним согласен. Но в самой повести его правота и неправота утверждается одновременно, не следует Холдена принимать на веру. Книга предполагает сочетание снисходительности и юмора. В литературном отношении компромиссна. В романе поставлена проблема человеческого общения, соотношения индивида и общества. Сэлинжер обратил внимание читателя на тот возраст человека, в котором отсутствуют компромиссные решения, живут гуманистические идеалы, сохраняются верные оценки духовных качеств общества. В поведении Холдена нередко дает себя знать болезненное начало, ставящее под сомнение устойчивость его психики. Однако понятен и максимализм Х, его жажда справедливости и открытости в человеческих отношениях. То, что больше всего угнетает Холдена и о чем он судит вполне «по-взрослому», заключается в ощущении безысходности, обреченности всех его попыток устроить свою жизнь в этом мире. Вглядываясь в будущее, он не видит ничего, кроме той серой обыденности, что уже стала уделом подавляющего большинства его соотечественников. Не удается заинтересовать своими, довольно, впрочем, сумбурными планами на будущее и Салли Хейс, которая не очень-то верит в предлагаемую ей идиллию жизни в «хижине у ручья». Х ищет хоть какую-нибудь отдушину, жаждет человеческого тепла, участия и понимания. Так возникает вопрос, чего же он хочет, как он мыслит будущее, вопрос тем более важный, что мы уже хорошо знаем, какие вещи ему не нравятся. Оказывается, ничего реально положительного Х себе представить не может. Отсюда наивная мечта о несложной механической работе, дающей возможность вести тихую жизнь с глухонемой женой. При этом Холден и сам хотел бы притвориться глухонемым, чтобы, насколько это возможно, порвать все связи с миром, в котором живется так неуютно. Он может найти лишь символическую формулу своих стремлений: представляет себе огромное поле ржи, где на краю пропасти играют дети. Он, Холден, единственный взрослый на этом поле. Он единственный, кто может спасти и спасает детей от падения в пропасть. К концу романа становится особенно ясно, что большому миру Холден может противопоставить только мир детей, которых к тому же нужно охранять от взрослых. Дети еще не испорчены. Но буквально на каждой стене их поджидает вполне реальная (и в то же время символическая) нецензурная надпись, а Х желает, но не может стереть эти надписи. Но за внешней грубостью Х скрывается душевная чистота, деликатность, и легкая, ранимость. Холден тяжело страдает от безысходности, обреченности всех его попыток построить свою жизнь на справедливости и искренности человеческих отношений, от невозможности сделать ее осмысленной и содержательной. «Девять рассказов» - short story, сборник мыслей о дзене. Эпиграф – коан – система заданий, чтобы научиться мыслить по дзену. Суггестивность, скрытость мирового текста. Существует девять раса, которые проходит душа в дзен-буддизме. 1 раса – юности (эротики), далее по возрастающей. Цвет первой новеллы – синий (самый эротичный в Индии). Дзен допускает самоубийство как мощный шаг на пути к миру. Обыгрывается сленговое американское выражение в значении «поехала крыша».
^ 5. Хемингуэй «Старик и море»: значение в творческой эволюции писателя.
своеобразный итог творчества и вершина его раздумий о смысле жизни. повесть-притча. То, что раньше возникало в виде вопроса, звучит здесь уже как ответ, но форма настолько аллегорическая, что каждый читатель воспринимает ее содержание согласно своему собственному опыту. Образ старика Сантьяго вместе с тем является образом обычного бедного рыбака и образом определенной системы моральных ценностей, к которой оказывается равнодушным современный мир. Детально и реалистически описанное море также не только географический объект - это и вечность, и сила природы. Символический и сам сюжет: извне он простой, но даже фактографию событий можно рассматривать как многозначный образ. Но вопрос о смысле бытия человека всегда было краеугольным камнем философии, и те писатели или художники в широком значении этого слова, которые оказались способными художественно убедительно даты на него собственный ответ заслуживают на то, чтобы их имена остались в литературе навсегда. Это целиком справедливо относительно творчества Э. Хемингуэя, которого еще называют легендою американской литературы. Море – доказательство могущества человека над всем, но только не над природой. Рыба – плодородие, очищение от скверны, символ вечности, бессмертия, поэтому Сантьяго так и не сумел сохранить рыбу в сохранности, человеку не подвластно одержать победу над вечным. Образ рыбы, огромной, самой большой в жизни старого рыбака, - символ успеха и обладания миром, и победы. Но рыбы нет, есть только скелет, остов, обглоданный акулами. Старик в сражении выходит победителем – получая главное – торжество жизни, слёзы радости мальчика, встречающего старика. Но скелет приобретает другой смысл – стержень, на котором фактически строится всё творчество писателя: фольклорно-мифологическое представление о жизни, основы человеческой культуры, которые будут всегда торжествовать над смертью. «Человек не для того создан, чтобы терпеть поражения. Человека можно уничтожить, но его нельзя победить»- говорит старик в конце повести. Образ старика – человека труда, человек, чья душа, испытавшая многое, но она чиста, как вода в море. Судьба неблаговолит старику, а он противится этому, и выигрывает, но не побеждает судьбу, судьбу обыграть не возможно, равно, как и природу. Природа так же непредсказуема, как и то, что предрешено. Старик понимает, что главное - это не неудача, а фатальный выбор, который оттачивает силу воли и характер. Поэтому старик надеется в дальнейшем на мальчика. Он сам не отступает, и учит мальчика также не отступать. Жизненная цель Сантьяго – борьба. Его принцип – дойти до конца. Старик не расстраивается, что ловля не удалась, что рыбу съели акулы. Он верит и твёрдо знает, что когда его ученик вырастет, он поймает эту рыбу, так как он сильнее, моложе, и будет иметь опыт поколения за плечами. Вода - это агент, среда и принцип всеобщего зачатия и порождения, выступает эквивалентом всех жизненных «соков» человека. С мотивом воды как первоначала соотносится значение воды для акта омовения, возвращающего человека к исходной чистоте. Тождественное значение имеет концепт «рыбы». В мифах о потопе Рыба выступает как спаситель жизни, - ацтеков, индийцев, символом спокойной жизни у шумеров, средство поддержания жизни – у японцев. Рыба - как символ веры, чистоты, девы Марии, а также крещения, причастия, где она заменяется хлебом и вином, в этом же ряду стоит мотив насыщения рыбой и хлебами. Итак, рыба может символизировать плодородие, плодовитость, изобилие, мудрость. Описание акул, пожирающих пойманную рыбу, трактуется как неумолимость и верховная мощь природы в повести. Поймав рыбу, старик отрывает по кусочку от рыбы, чтобы очиститься, обрести форму, переродиться. Рыба – не пища, скорее она для него символ чистоты. По мере того, как от рыбы акулы отрывают по кусочку, силы старика убавляется, иногда кажется, что акулы поедают старика, а не рыбу. То есть рыба и старик – одно целое и неделимое. Сантьяго, к сожалению, привозит с собой не цельную рыбу, а лишь остов, кости, но эти кости – надежда на успех, на то, что у старика есть продолжатель или последователь. У Хемингуэя природа - это модель мира, абсолют. Море – доказательство могущества человека над всем, но только не над природой. Рассуждения и думы рыбака осложнены множеством ассоциаций, скорее связанных с общими морально-философскими поисками писателя. Склонность автора к отвлеченному морализированию. Тема «старик и мальчик»: выражена живая связь поколений, преемственность борьбы, цепкая силп жизни.
^ 6. «Праздник, который всегда с тобой» (1964) как литературная биография Хемингуэя. Герой – молодой Хемингуэй. Мемуарно-очерковый жанр. Элегические воспоминания о молодых годах, прведенных в Париже. По построению книга фрагментарна – это цепочка отдельных эпизодов-новелл, фрагментарна она и по отобранному материалу. Предисловие: читатель может считать это беллетристикой. О многих вещах не написано, т.к. что-то автор хотел оставить при себе, а о чем-то написано уже очень много и будет написано еще. Если вспомнить, что речь идет о первой половине 1920-х годов, удивляет, что жизнь писателя так замкнута (парижские кафе, горнолыжные курорты). Х не включил в воспоминания страницы с описанием своего участия в социальной жизни, о политической обстановке, формировавших его в неменьшей степени. Лишь один раз он упоминает о поездках по поручению газеты «на разные политические конференции», на Ближний Восток и в Германию, не говорит о том, какие впечатления вывез оттуда и с фронта греко-турецкой войны. Т.о., в книге лишь половина писательского мира. Полуголодное существование молодого писателя, его знакомства и взаимоотношения с писателями и художниками, живущими в Париже, о моральной и артистической дисциплине, которой он с самого начала подчиняет свою деятельность. Парижские улицы, музеи, кафе, скачки изображены с любовью. Два фактора, способствовавших формированию Х-художника в ранний парижский период:1) русская литература (Тургенев, Толстой, Достоевский, Гоголь, Чехов); 2) новейшая фанцузская живопись (в первую очередь, Сезанн). Выводит целую вереницу писателей и художников, с которыми встречался в Париже. Иногда это мимолетные зарисовки, иногда детализированные портреты. Эгоцентризм Гертруды Стайн, снобизм Форд Мэдокс Форда – язвительные шаржи. Х беспощаден к шарлатанству и распущенности богемы. Психологический склад Х таков, что часто он выступает в роли «неблагодарного ученика» по отношению к своим временным учителям и наставникам. Ему требовалось оттолкнуться от каждого этапа. Так, после внимательного ученичества у Шервуда Андерсона написал на него обидную пародию. Стайн для него «открыла много верных и ценных истин о ритме и повторах». Форд Мэдокс Форд привлек его к сотрудничеству в «Трансатлантик ревью» и начал публиковать его первые рассказы. Антагонистические отношения с Фитцджеральом, снисходительно-насмешливыцй рассказ о нем. Однако Х не находит места сказать, какую помощь ему, неизвестному молодому автору оказывал Ф в издательстве произведений. С безусловным уважением выведены лишь два персонажа из мира искусства. Ивен Шипмен тоже поклонник русской литературы, поэт, лишенный всяческого писательского честолюбия и тщеславия, «очень хороший поэт, искренне равнодушный к тому, будут ли печататься его стихи». Художник Пасхин, прожигающий жизнь, но не роняющий своего высокого мастерства и хранящий трезвый насмешливый взгляд на себя и других. С этими людьми Х не берется соревноваться. Х закончил книгу и даже написал к ней предисловие. Не успел лишь в послений раз «пройтись» по рукописи перед сдачей в печать. Небольшие редакционные поправки были сделаны вдовой писателя. Она же, по совету друзей, избрала название книги. «Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж – это праздник, который всегда с тобой» (из письма Х-я другу, 1950). По изяществу и прозрачности письма многие страницы «Праздника» принадлежат лучшим образцам творчества Х. Исторический и литературный источник для биографов писателя.
^ 7.Особенности художественного времени в романе Воннегута «Бойня номер пять». Суждение о романе.
1960-е годы формируют иной образ Второй мировой войны. Ее опыт по-прежнему сохраняет свою актуальность, но его оценка оказывается намного более сложной и неоднозначной. Публикация воспоминаний фронтовиков, свидетельства бывших узников лагерей смерти проливают свет на события, оставленные без внимания в момент всеобщей победно-парадной эйфории — на факты, свидетельствующие о том, что война была гораздо более чудовищной и бессмысленной, чем это казалось прежде. Теперь она воспринимается еще и через негативную оценку затянувшихся военных действий во Вьетнаме. Воннегут как мастер сатирической прозы приобрел популярность в 60е гг. В. пишет: «шутовство - моя реакция на беды, которым я не в силах помочь». Писать начал раньше, но его романы и рассказы критика долгое время оставляла без внимания, относя к разряду легковесного научно-фантастического чтива. Был замечен после публикации «Колыбели для кошки», а прославился благодаря «Бойне...». Ведущие темы творчества – дегуманизирующее влияние технологий, доброта как единственное средство одолеть человеческую глупость и жестокость, борьба человека с враждебной вселенной. Давая художественную интерпретацию этих тем, сплавляет воедино иронию, сатиру, научную фантастику, трагикомедию; разговорный язык его прозы содержит массу неологизмов. Каждый его роман в своей основе - трагикомедия, обусловленная ощущением исчерпанности и нежизнеспособности идеалов традиционного гуманизма. Перед лицом зла, принявшего тотальный хар-р, нелепы общепринятые меры справедливости и добра. Примечателен эпизод из «Бойни» - на пепелище Дрездена солдаты вершат «правосудие» - расстреливают американского военного за украденный им чайник. Очевидно, что взять на себя ответственность за совершающееся в мире зло отдельный человек не может. Причиной страданий слишком часто оказывается не чей-то злой умысел, а отсутствие смысла. Очевидно, что чел. разум бессилен спасти людск. род, хотя легко м. стать орудием его самоуничтожения. В «Бойне» дрезденскую трагедию переживают двое - ровесники и соотечественники, совсем юные солдаты. Один из них, Билли Пилигрим, становится процветающим оптометристом в провинц. горождке Илиум: постаравшись обо всем забыть, он приспосабливается к жизни. Другой - Курт Воннегут, впоследствии прозаик со спорной репутацией (персонаж собств. романа), ни о чем забыть не может и долгие десятилетия вынашивает в себе опыт войны, чтобы воплотить его в «антивоенной книжке». Билли совершает «путь пилигрима» наоборот - от самого страшного в жизни события все глубже в духовное небытие и дальше - на фантастическую планету Тральфамадор, где культивируется философия ни-во-что-невмешательства. В., напротив, идет от события, частного опыта, к его осмыслению в широком контексте современной жизни. В одном из интервью он называет писателей «эволюционными клетками общества»: их назначение - нащупывать и вводить в обиход новые идеи в оболочке невероятного вымысла. Тральфамадорцы убеждены, что все живые существа и растения во вселенной машины. Они не понимают, почему земляне так обижаются, когда их называют машинами. Тральфамадорцы, напротив, очень рады своему машинному статусу: ни волнений, ни страданий. Механизмы не мучаются вопросами насчет того, как устроен мир. Согласно научной точке зрения, принятой на этой планете, мир надлежит принимать, как он есть. «Такова структура данного момента», — отвечают Тральфамадорцы на все «почему» Билли. Тральфамадор в романе являет собой торжество научного знания. Его обитатели давно разгадали все загадки вселенной. Им известно, как и когда она погибнет. Тральфамадорцы сами взорвут ее, испытывая новое горючее для своих блюдец, «когда создастся подходящая структура момента». Но грядущие катаклизмы не портят настроения тральфамадорцам, руководствующимся принципом «не обращать внимания на плохое и сосредоточиваться на хороших моментах». Билли в общем-то и сам всегда жил по тральфамадорским правилам. Ему не было дела до Вьетнама, где функционирует его сын Роберт. Запамятовал Билли и про дрезденский апокалипсис. До тех пор, пока не слетал на Тральфамадор после той самой авиакатастрофы. Но теперь он постоянно курсирует между Землей и Тральфамадором. Из супружеской спальни он попадает в барак военнопленных, а из Германии 1944 г. — в Америку 1967 г., в роскошный «кадиллак», который везет его через негритянское гетто, где совсем недавно танки национальной гвардии вразумляли местное население, попытавшееся «качать свои права». В скитаниях Пилигрима хаотичность только кажущаяся. Его маршрут выверен точной логикой. Дрезден 1945 г., Тральфамадор и США конца шестидесятых — три планеты в одной галактике, и вращаются они по своим орбитам, подчиняясь закону «целесообразности», где цели всегда оправдывают средства, а чем больше человек напоминает машину, тем лучше для него и для машинно-человеческого социума. Бойня номер пять — не порядковый номер очередного мирового катаклизма, но лишь обозначение дрезденской скотобойни, в подземных помещениях которой спасались от бомбежки американские пленные и их немецкие конвоиры. Вторая часть названия «Крестовый поход детей» раскрывается повествователем в одном из многочисленных чисто публицистических вкраплений, где авторские мысли выражаются уже открытым текстом. Люди оказываются игрушками в военных развлечениях сильных мира сего и сами в то же самое время порой испытывают неодолимую тягу к смертоносным игрушкам. Отец военнопленного Роланда Вири вдохновенно собирает различные орудия пытки. Отец повествователя «был чудесный человек и помешан на оружии. Он оставил мне свои ружья. Они ржавеют». А еще один американский военнопленный Поль Лазарро уверен, что «слаще мести нет ничего на свете».
Пространство романа “Бойня номер пять” не имеет глубины, т. е. внутреннего измерения. Оно разворачивается на плоскости и напоминает декорацию. Взгляд читателя останавливается на поверхности вещей. Собственно говоря, в этом мире по ту сторону поверхности ничего нет. Предметы, явления, персонажи чередуются на фоне пустоты, вызывая ощущение пробела, неприсутствия. Они всего лишь оболочки, за которыми угадывается абсурд. Распознав его, человек ужасается. Он уже не в состоянии разделить оптимизма тральфамадорцев и насладиться красотой мира. Она — фикция, скрывающая бездну. Не случайно в эпизоде, где говорится о поэтике тральфамадорской литературы, за рассуждениями инопланетян о чудесных мгновениях тотчас же следует сцена, опровергающая их мировидение. Стоя на краю Каньона, маленький Билли, который должен получить эстетическое удовольствие, до смерти пугается. Вместо красоты он видит бездну. Мир тральфамадорцев — вечное настоящее. Здесь нет прошлого и будущего. Все происходит здесь и сейчас. В мире Воннегута, напротив, события относятся либо к прошлому, либо к будущему. Место настоящего занимает пустота. Инопланетяне видят в реальности трехмерные объекты, облеченную в плоть духовную сущность. Война для них — неудачный эпизод истории, неприятный казус, состояние, в целом не свойственное вселенной, на которое можно не обращать внимание. В свою очередь, Воннегут различает в окружающем мире неприсутствие, пустоту. Действительность ему видится всегда абсурдной, охваченной войной, даже если внешне везде царит мир. Тральфамадорцы говорят о жизни, пытаясь подобрать семантически насыщенное слово, вызывающее иллюзию присутствия. Воннегут же должен передать войну, т. е. пустоту и смерть. Говорить о них прямо невозможно, поскольку, обозначив абсурд (войну), облачив его в слово, мы тем самым концептуализируем его, заставляя утратить свой статус. Единственный способ написать о ней — пропустить ее. В романе “Бойня номер пять” войне соответствует пробел. Воннегут так и не показывает дрезденскую бомбардировку. Мы видим то, что происходило до нее, и то, что происходило после. Но сам эпизод бомбардировки, который должен был бы стать ядром романа, его главным событием в тексте отсутствует. Пустота остается пустотой. Ее возможным вербальным эквивалентом в романе может быть только абсурдное слово, бессмысленное птичье чириканье “Пьюти–фьют”.
^ 8. Апдайк. Жизнь провинциальной Америки в романах.
изощренность повествовательных ходов, активное использование мифологических параллелей, завуалированных литературных реминисценций, внутреннего монолога, контрапункта и других художественных решений, отличающих литературу 20 в. Сложность композиции не становится самоценной и орнаментальной. Важная тема — поиски неэфемерных ценностей во времена духовной и нравственной апатии совр. жизни, стремление героев найти объяснение и оправдание собственной жизни, чаще всего несложившейся, до большей или меньшей степени подчиненной принятым в нем стереотипам социального поведения. Важны мотивы медленного, но необратимого измельчания личности, упадка и оскудения ее духовного потенциала, кризиса веры, подменяемой безразличием или нигилизмом. Изображение судеб обывателей, добившихся материального благоденствия, но преследуемых смутным ощущением бесцельности своей внешне обустроенной жизни и стремящихся разнообразить пустоту будничности беспорядочными любовными связи, наркотиками и т. п. Картина жизни «среднего американца» 1950-70-х годов. Тетралогия «Кролик, беги», 1960, «Кролик исцелился»,1971, «Кролик разбогател», 1981, «Кролик успокоился»,1990. Герой этого цикла романов, лишенный собственной позиции, бездумно перенимает те веяния, которые, сменяя друг друга, поочередно доминируют в американской социальной жизни: он человек, порабощенный мифологией «общества потребления», в котором вульгарное преуспеяние объявлено высшим идеалом, затем свидетель и невольный участник молодежного движения 1960-х годов и энтузиаст «сексуальной революции», хотя так и не обретший истинной свободы от нравственных табу и презрения к чувству собственности. Разбогатев, он перенимает крайне консервативные, официозные взгляды, смертельно опасается любой, даже мифической угрозы своему житейскому благополучию, однако все так же томим сомнениями в истинности ценностей, выбранных им для себя. В последнем посвященном ему романе герой одинок, его жизнь бесцельна, а смерть лишена какой бы то ни было одухотворенности. «Кролик, беги» (1960). Америка конца 50-х. Это пока еще страна, не знавшая ни сформировавшегося «массового общества», ни бунтующей молодежи. Герой - «средний американец», 26-летний Гарри Энгстром по прозвищу Кролик, специалист по рекламе кухонных принадлежностей. Когда-то Кролик Энгстром был классным спортсменом, «звездой» школьного баскетбола. Теперь подвиги его юности забыты, и он чувствует себя застрявшим на обочине. Кролик - характерный социальный тип, рожденный «напуганными пятидесятыми», - значительное художественное открытие писателя. Отец семейства, Кролик испытывает смутное недовольство своим бытом и иногда отправляется в «бега». Знание цели своих поступков недоступно ему. Его первая вылазка кажется и вовсе иррациональной. В голове у Кролика лишь одно желание - добраться до теплого Мексиканского залива, а там видно будет. Только по возвращении домой в его сознании возникает более или менее определенное объяснение его тяги к «побегам». Вся прошлая тусклая жизнь благонамеренного обывателя представляется ему суммой примитивных рефлексов, узором, составленным поверхностными царапинами, не проникающими в сущность бытия. Бегство Кролика похоже на движение по кругу без надежды выбраться за барьер, воздвигнутый реальными обстоятельствами. В финале «бунт» героя все же завершается возвращением героя в лоно семьи. Возвращая своего героя к реальности, Апдайк указывает на тщетность романтизированных иллюзий. Апдайк не хочет героя-обывателя. Побег Кролика из дома – протест против того мира, в которой американцы себя втолкали. История Кролика была продолжена Апдайком еще в двух романах - «Кролик исцелившийся» (1971) и «Кролик разбогател» (1981). «Кентавр» (1963). История провинциального школьного учителя соотносится с сюжетом героического мифа о кентавре Хироне, олицетворяющем «высший мир вдохновения и добра». Однако герой, устремленный к «возвышенному», оказывается пленником «мира грязи, стяжательства, сумерек», и его душевные порывы, как правило, остаются неосуществленными. Действие охватывает всего несколько дней в январе 1947 г. Повествование ведется от лица учителя биологии Питера Колдуэлла. Колдуэлл - американский бедняк, страдающий в мире, где хорошо живется только людям цепким и богатым. Очевидно сочувственное отношение автора к своему герою. Своеобразие книги в том, что реально-бытовой план причудливо сосуществует с мифологическим. Продолжая традиции Джойса («Улисс»), а также тенденции к «мифологизации» в современной литературе (Гарсиа Маркеса, Фриша), Апдайк положил в основу текста античный миф о благородном кентавре, получеловеке-полуконе Хироне. Как известно, Хирон, будучи ранен отравленной стрелой, пожертвовал дарованным ему бессмертием в пользу Прометея. Благодаря мифологическому ключу изображение действительности приобретает под пером автора широкий временной размах и метафорическую глубину. Таким приемом Апдайк, очевидно, стремился подчеркнуть «извечность» нравственно-этических проблем, поднятых в романе, неизменность свойств человеческой природы, противоборства в ней разумного и чувственного начал, добра и зла. И в будничном, и в мифологическом измерениях предстают и учителя, и ученики, и другие обитатели городка Олинджер. Сам Колдуэлл уподобляется Хирону, учительница физкультуры Вера - Афродите, Эплтон - Аполлону, директор школы Зиммерман - Зевсу. Яркая фантазия автора расцвечивает внутренний мир героя. Колдуэлл, как легендарный Хирон, порой шагает меж растениями, на самом деле отсутствующими в американском городке - тамарисками, тисами, лаврами, кермесовыми дубами. Городок Олинджер вызывает ассоциации с Олимпом. Во время снегопада он представляется автору скопищем заброшенных храмов.
^ 9. Художественное своеобразие романов Уайлдера.
Действие большинства своих романов-притч он относил в отдаленные эпохи (времена правления Юлия Цезаря, средневековое Перу, античная Греция), в связи с чем американская критика называла его творчество «внесоциальным» и «вненациональным», а проблемы, поднимаемые им, — «вневременными» и даже «умозрительными». Действительно, уже в первых произведениях — «Кабала» (1926), «Мост короля Людовика Святого» (1927), «Женщина с Андроса» (1930) — Уайлдер заговорил о сложной диалектике добра и зла, о незримой духовной связи вещей и событий, о закономерностях восхождения и падения людей. В то бурное время, когда писатели «потерянного поколения», необычайно остро ощущавшие злободневность своего искусства, вновь и вновь писали о только что закончившейся империалистической войне, о рядовом американце, оставившем на фронте вместе с солдатской шинелью и свои иллюзии, романы Уайлдера многим казались явлением из области анахронизма. Однако лучшие произведения писателя, в том числе и его пьесы «Наш городок» (1938), «На волосок от гибели» (1942), комедия «Сваха» (1955), никогда не были метафизическими схемами — они были продиктованы глубокой заинтересованностью писателя в том, каким будет нравственный облик американцев завтра, страхом перед его возможным духовным оскудением. В поздних романах Уайлдера «Мартовские иды» (1948) и «День восьмой» (1967) критика отметила глубину поднимаемых писателем проблем и нестареющее мастерство Уайлдера — рассказчика и стилиста.