Сословная структура балкарцев в ХVIII начале ХХ вв
| Вид материала | Автореферат |
- Урок для учащихся 7 класса (история, изо, музыка). Тема: Культура кабардинцев и балкарцев., 67.32kb.
- История русской литературы (биф) Тестовый контроль По литературе ХVIII в и первой половины, 167.16kb.
- Урок в 10 классе в форме мозгового штурма «Россия, век ХVIII: успехи, достижения, проблемы.», 20.33kb.
- Нии вычленяются довольно поздно с середины ХVIII cтолетия, то российская словесность, 178.1kb.
- Тематическое планирование «История России». 9 класс, 683.8kb.
- Управление персоналом вопросы для подготовки к экзамену, 23.69kb.
- Зоолатрия в традиционной культуре карачаевцев и балкарцев, 358.39kb.
- Борей и. М., Дзагулов р. К., Колесников м. Ф. Вымысел и истина нальчик 2010 Оглавление, 4237.41kb.
- Семинаров 1 полугодие Тема. Российская империя ХVIII в. (2 занятия), 74.81kb.
- Библиотека Т. О. Г, 2810.75kb.
Таким образом можно говорить о сложившейся системе феодальных владений уже к началу ХVIII в., когда оформились упомянутые таубиевские фамилии. Л. И. Лавров отмечает, что «Верхний Чегем был резиденцией одновременно четырех таубийских (княжеских) фамилий: Кучуковых (Кючюк), Балкароковых (Малкъарукъ), Келеметовых (Келемет) и Барасбиевых (Барысбий). Селение, соответственно, делилось на четыре отдельных феода». Ю. Н. Асанов отмечает, что «от Баймурзы и Джамурзы вели свои родословные чегемские таубийские фамилии Малкаруковы, Келеметовы /Кереметовы/, Баразбиевы, Кучуковы и Кожаковы». Келеметовы вели родословную от Келемета Актугановича, то есть Келеметовы и Балкароковы являлись патрилинейными ответвлениями в третьем поколении от Малкарука. Судя по архивному документу и генеалогии фамилии, Кучуковы вели себя от Кучука., жившего в середине ХVIII в., который имел сыновей Магомета и Тенгизби. По данным Ю. H. Асанова, А. И. Мусукаева, Р. Т. Хатуева и М. И. Барасбиева, Кучук в свою очередь приходился сыном Баймурзе, брата Джамурзы. Судя по всему, Кучуковы являлись основной веткой Баймурзовых. По документам, вплоть до первой трети ХIХ века они проходят как Баймурзовы. В документе 1846 г. они отмечены Кучуковыми. По всей вероятности Барасбиевы отделились во второй трети ХIХ в.
Структура селений Чегемского общества отличалась по степени расселения таубиевских фамилий. Упомянутые княжеские фамилии были сосредоточены в селении Уллу-эль. Антон Гюльденштедт в 1773 г. отмечал: «Число жителей простирается до 360 семейств, обитающих в 10 деревнях. 1. Уллу-эль, главная деревня и самая нижняя при Чегеме, потом вверх, но реке, 2. Мимала, 3. Тюбенин ишль-Бердебии, 4. Aчe, 5. Чегет, 6. Кам, 7. Орсундак, 8. Булунгу, 9. Джерпиге, 10. Хутор-Устожир».
К 1866 году 8 дворов Балкароковых владели 277 душами, 8 дворов Кучуковых владели 176 душами, 6 дворов Келеметовых владели 140 душами, 3 двора Барасбиевых владели 51душами. Всего за выкуп в Чегемском обществе было освобождено 644 человек из числа чагар, казаков и каравашей.
^ Хуламское общество. Оно состояло из главного селения – Верхний Хулам (Огъары Холам), а также аулов Тотур, Озен, Жабоево и Усхур. На карте 1849 г. отмечены селения «Хулам и Шегет». По мнению Ю.Н Асанова не были зафиксированы такие села, как Тотур, Озен и Уcxyp.
В Усхуре проживали родственные фамилии. Поселок Жабоево занимала одноименная фамилия. Упомянутые два поселка располагались на правой стороне реки Черека Безенгийского. Ниже селения Верхний Хулам располагалось селение Озен. Большинство представителей зависимых сословий (чагар и казаков) проживали в селениях Усхур и Тотур. В основном они были зависимы от таубиев Шакмановых. Резиденцией Шакмановых служило селение Верхний Хулам. Само это селение включало большинство узденских фамилий, состоявших на службе у князей Шакмановых, которые являлись владельцами общества, а также большого количества земель.
Из генеалогии князей Шакмановых известно, что у Хамзы Шакманова, жившего во второй половине ХVII в., было два сына: Бийтуу и Хатокжуко. Сам Хамза приходился внуком родоначальнику рода – Шакману. Исходя из деления Шакмановых на два ответвления – атаула: Бийтуевых и Хатокжуковых, можно предположить, что общество дробилось на два феодальных удела. Известно соперничество между двумя ответвлениями – атаулами, что было частым явлением в период феодализма. Так, между сыновьями Бийтуу и Хатокжуко из-за участка «Ириуачиле» (Ривачле) произошло кровавое столкновение. В результате столкновения сын Бийтуу Бийнегер убил сына Хатокжуко Давлетгери. События эти происходили в первой половине ХVIII в. Видимо после этого столкновения идет угасание ветви Бийтуу, связанное с потерей политической власти. Раздоры внутри фамилии Шакмановых были сопряжены с борьбой за владение землями и крепостными сословиями. Первые разделения Шакмановых произошли при Бийтуу и Хатокжуко.
При освобождении чагар, казаков и каравашей, 8 дворов Шакмановых в 1866 году освободили около 360 человек. Хуламские уздени владели 20 чагарами и казаками. Сословная структура выглядела следующим образом: чагар, казаков и каравашей было в пределах 400 человек. При этом население Холама составляло к 1867 году приблизительно 1500 человек. Доля таубиев колебалась в пределах 3–5%, уздени составляли 65 %, кулы составляли 30 %.
^ Безенгиевское общество. Судя по архивному документу, родоначальник Суншевых – Суюнч имел трех сыновей: Бийнегера, Амырхана и Жогуштока. Они положили начало трем ответвлениям-атаулам в таубиевской семье. Потомки этих атаулов владели сообща этими землями вплоть до первой воловины XIX века. Структура феодальных владений оформилась при внуках Суюнча, т.е. когда произошло деление между Бекмурзой (сын Амырхана), Сафар-Али и Жамбором (сыновья Жогуштока), и Магометом (сын Бийнегера). Предположительно это событие могло произойти в конце ХVII – начале ХVIII в. Атаулы Бийнегера и Жогуштока владели сообща землями, т.е. земли были не разделены. Отталкиваясь от сказанного можно сказать о делении Безенгиевского общества на два феодальных удела, но под главенством атаула Амырхана. Сама структура поселений в Безенгиевском обществе была упрощенной. Оно состояло из Шики (Огъары эл) и Бызынгы (Тёбен эл). Сами Суншевы проживали в Бызынгы на правом берегу реки Шики (Шыкъы суу).
По числу жителей с. Бызынгы опережало с. Шики. Более 2/3 проживало в с. Бызынгы. Весьма интересна структура расселения узденских фамилий. Большинство было сосредоточено в с. Бызынгы. Представители одной фамилии могли состоять узденями у двух атаулов Суншевых. Суншевы являлись крупными владельцами чагар, казаков и каравашей. К моменту проведения крестьянской реформы в 1866–67 гг. 2 двора Суншевых владело 535 чагарами, казаками и каравашами. На долю 22 дворов безенгиевских узденей приходилось 85 крепостных людей.
Исходя из среднестатистической численности населения в Безенгиевском обществе в 1000 человек, из которых 620 принадлежали к чагарам и казакам, можно вывести процентное соотношение сословий: 65 % были из сословия кул, 3 % – таубии, 32 % – уздени. По посемейному списку 1886 года соотношение сословий выглядит следующим образом: 2,7 % – таубии, 56,7 % – уздени, 40,6 % – кулы.
^ Урусбиевское общество. Само общество изначально состояло из одного селения Учкумель, расположенного при слиянии рек Адыр-суу и Кыртык с Баксаном. Одновременно оно являлось и княжеской резиденцией. Структура феодальных владений в новом обществе строилась на основе деления потомков Чепелеу Урусбиева на ответвления-атаулы. У Чепелеу было четыре сына: Али, Исмаил, Кандаур и Магомет, положившие начало четырем атаулам. Соответственно общество делилось на четыре удела, но под главенством одного атаула. После смерти Кандаура, среднего из сыновей Чепелеу, его жена Убба-бийче, боясь за жизнь своих сыновей Алхаса и Эльмырзы, вместе с подвластными уехала в Карачай. Алхас и Эльмырза положили начало поселку Джамагат в Теберде. Временем переселения можно считать начало XIX в.
В селение Джамагат позже переселяется и Мисост, сын Магомета. Особый интерес вызывает в этом отношении документ от 8 июня 1867 г., где Измаил Урусбиев (сын Мисоста, внука Магомета) отмечает, что «прежде было у него угодий более чем теперь, но эти угодия отобраны были дядями его Мурзакулом и Чепело (сыновья Исмаила и Келемета), за детей которых Измаил был постоянным оплотом. До поступления в аманаты Измаил с отцом своим Мисостом проживал в Теберде, откуда переселились в Урусбий именно для этой цели, т.е. для поступления в аманаты. Мисост Урусбиев вынужден был выселиться в Теберду, вследствие убийства его отца Магомета, по смерти которого Измаил, отец Мурзакула и убийца Магомета, родного своего брата завладел Баксанским ущельем».
Касаясь ухода Мисоста в Джамагат, А. И. Мусукаев замечает, что Магомет (отец Мисоста) был женат на вдове своего старшего брата Кандаура. После смерти Эльмурзы и Алхаса, Джамагатом управлял Мисост. С вхождением Балкарии в состав России, Мисост возвращается в Урусбиевское общество с подвластными ему людьми. В те годы «старшиной» общества являлся сын Урусбия – Али, по смерти которого «старшиной» стал Мурзакул, сын Исмаила. С данным фактом следует увязать соперничество атаулов внутри рода. С приходом к власти Мурзакула, постепенно теряют политическую силу другие ответвления – атаулы Али и Магомета, а атаул Кандаура прекратилась.
Селение Учкумель условно делилось на две части по географическому принципу. Протекавшая река Кыртык делило её на два феода. По правую сторону жили ветвь Али и Магомета, а по левую сторону ветвь Исмаила. Потомство Али, в силу несоблюдения брачного индекса, было оттеснено в политическом плане. Семь сыновей Орусби и их потомки женились и выдавали дочерей за узденей. Владения потомков Али были сильно ограничены.
Население Урусбиевского общества к середине XIX в. достигло 2000 жителей: 250 человек принадлежали к сословию чагар, казаков и каравашей, в том числе 184 души принадлежали Урусбиевым, а узденям 36 душ из чагар, казаков и каравашей. При перемножении на дворы получается: 35 дворов обрядных (чагар) и 54 дворов холопов. Помимо Урусбиевых, крупными владельцами холопов были уздени Этезовы, владевшие 20 дворами.
Второй параграф «Эволюция феодальных институтов в ХVIII – первой половине ХIХ вв.» посвящен изучению генезиса и эволюции езденлика и эмчеклика и их влиянию на сословные отношения, и состоит из двух вопросов.
^ Ёзденлик (Дворянское пожалование-лен) посвящен институту вассалитета-сюзеренитета или синьориально-вассальным отношениям. Князья-таубии имели подвластных в лице различных сословий, среди которых большую часть составляли уздени. Еще в ХVIII в. П. Г. Бутков, перечисляя князей Балкарского общества, отмечает, что «они имеют своих узденей».
Князья, являясь земельными монополистами и правителями, обладали правом привлечения на службу узденей. Такими феодальными владельцами были фамилии, указанные в первом параграфе. Генезис института «ёзденлик» следует увязать с появлением в Балкарии предков таубиев: Басиата, Малкара, Мисака и других. Хронологические рамки можно обозначить ХIV–ХV вв.. Впоследствии потомки означенных лиц завладели большинством земель и потом, как замечает Н. Г. Петрусевич в отношении карачаевцев, «значительную часть из этих земель поотдавали в разное время тем из узденей, которые наиболее заслужили это своею приверженностью к ним или же тем, от которых сами получили немало подарков».
Вассально-сюзеренные отношения через призму ёзденлика с течением времени оформились в адатные установки, четко распределявшие права и обязанности сторон. Нормирование отношений таубиев и узденей поддерживало сословную иерархию. Адат устанавливал ориентиры при возникновении определенной ситуации, сохранял за князьями верховное право в вопросах земельного распределения.
Выморочное право таубиев было следствием вассально-сюзеренных отношений. Лен, полученный узденем, обязывал его нести «дворянские обязанности» по отношению к таубию. Субъектом правоотношений были обязанности, а объектом были земля, участок под дом, скот, оружие и т.д. За князьями сохранялось верховное право на те земли, которые были отданы в ёзденлик, вне зависимости от давности срока. Выморочное право было одной из привилегии князей. Продажа ёзденлика не допускалась, поскольку купившие землю не несли бы повинности князю. Не допускалось наследование ёзденлика по женской линии, в этом случае при выходе замуж, фамилия таубия теряла землю. Если случалось такое, то наследники старались выкупить обратно такие земли. На первых порах, с получением земли в ёзденлик, уздень делал ответные подарки. Н. Г. Петрусевич в рапорте упоминает, что «получивший в ёзденлик землю обыкновенно делал подарившему ответный подарок скотом или лошадьми на значительную сумму…».
Т. Х. Кумыков, рассматривая положение каракишей, приводит данные о том, что «если каракиши хотел переселиться в другое общество, то он мог передать свою землю одному из родственников с условием, что тот будет отбывать господину все его повинности. Если переселяющийся не имел родственников, то земля его поступала в полное владение таубия». М. Ч. Кучмезова, отмечает что «если ёзден по какой либо причине уходил от сюзерена, то возвращал полученную землю первоначальному владельцу – таубию, покровительства которого ёзден также лишался». Адат предусматривал запрет на переход каракиши от одного таубия к другому.
В обычном праве балкарцев со временем укоренился прецедент продажи узденских обязанностей. Архивный документ гласит: «каракиши, хотя и принадлежат к сословию зависимому по своим обязательствам к таубиям, на земле которых живут (ёзденлик), не могут быть продаваемы лично, как люди лично свободные, но владелец может продавать другому владельцу ту повинность, которую отбывает каракиши (узденские обязанности)».
^ Эмчеклик (Патронат). Термин «эмчеклик» служил обозначением у балкарцев, как политического покровительства, так и молочного родства. Во втором случае объектом правоотношений, помимо воспитываемого княжеского ребенка, была земля, подаренная отцом ребенка в знак благодарности аталыку, или земля, подаренная эмчеком своему эмчеку. Эти отношения в последующем были сопряжены с установлением эмчекских отношений, следствием чего было несение повинностей и обязанностей.
Весьма точную интерпретацию сущности эмчеклик дал князь И. М. Урусбиев, со слов которого в 1883 г. это было записано известным ученым М. М. Ковалевским. И. М. Урусбиев, выделяя эмчеков в отдельное сословие, отмечал: «каракиши мог взять любого таубия, помимо собственного, в емчеки. Емчек таубия наделял его землей или драгоценностями. Каракиши платит емчеку с каждого калыма одну корову, одного 5-летнего бычка. Между емчеками образуется теснейшая связь, которая дает право князю брать у него баранов и лошадей, а каждые 3–5 лет 100 баранов. Князь, которого он емчек обязан оказывать каракишу помощь и защиту. Эти отношения до сих пор существуют. Емчек, желающий покинуть таубия, должен возвратить ему взятое у него. В числе присяжников таубием должен быть его емчек. Угнетение князей и необходимость защиты против них каракишей – вероятная причина происхождения емчека…». Эмчеклик являлся действенным инструментом во взаимоотношениях между таубиями и узденями. Уздень помимо своего сюзерена-князя, мог вступить в патронат с другим князем, и не только из своего общества, но и из других балкарских обществ.
Важной особенностью развития эмчеклик в Балкарии было формирование эмчеков (в основном узденей. – А.Б.) в отдельную социальную категорию, которую некоторые исследователи ставили в ранг отдельного сословия. Показателен генезис данного института, приводимый М. К. Абаевым. Эмчеков он определяет следующим образом: «Таубии отдавали преимущественно каракишам в бессрочное пользование участки своих земель. Получивший такой участок обязан был собственнику – таубию во-первых отдавать известную часть калыма при выдаче замуж своих сестер и дочерей за все время пользования полученным участком, и во вторых оказывать личные услуги называясь эмчеком его. Таубий же, кроме того, покровительствовал своему эмчеку и всегда являлся его защитником». М. К. Абаев вторит И. М. Урусбиеву и в вопросе причины появления и установления этих отношений: «каждая таубиевская фамилия имела своих узденей и каракишей, которые несли известные личные и материальные повинности по отношению к своим таубиям. Последние иногда обижали их, поэтому уздень или каракиши одного таубия становился эмчеком другого таубия, чтобы, кроме получения от него земли на эмчекском праве, иметь защитника от самоуправства со стороны своего таубия».
Вторая глава «Сословная структура в дореформенный период» состоит из трех параграфов. Первый параграф «Ак сюек (Князья)» состоит из двух вопросов.
Таубии. Термины «басиат» и «таубий» в равной мере использовались в обиходе как внутри балкарских обществ, так и в обозначении высшего сословия у соседних народов по отношению к высшему сословию балкарцев. Весь анализ источников показывает, что в большинстве случаев термин «басиат» употреблялся в форме обозначения потомков легендарного Басиата – родоначальника ряда таубиевских фамилий собственно Балкарского ущелья. Появление Басиата можно отнести к ХIV–ХV вв.. Упрочившись в Балкарии, потомки Басиата закрепили за собой сословный термин – басиат.
Были фамилии, которые не вели свою родословную от басиатов, но пользовались равными правами с этим сословием. Одним из таких примеров служит свидетельство, данное балкарскими таубиями – Темирхановым, где они признают, «что Темирхановы пользуются всеми теми правами, кой имели старшины, происходящие из класса Бассиатов». К басиатам относились и таубии Женоковы. Таким образом, правами басиатов в полной мере пользовались и некоторые фамилии, которые вели свое происхождение от Мисаки, а также и фамилии, сумевшие сохранить свои права перед потомками Басиата. Собственно к басиатам следует отнести следующие фамилии: Абаевы, Айдебуловы, Джанхотовы, Мисаковы, Амирхановы, Шахановы, Бийевы, Бийкановы, Боташевы, Темирхановы, Женоковы и Шакмановы. Все они, за исключением Шакмановых, проживали в Балкарском обществе. Значит, рассматриваемый термин имел хождение в Балкарии, употреблялся самими басиатами в качестве самоидентификации и получил употребление среди других сословий, как обозначение высшего сословия.
Анализ полевого материала и известных легенд позволяет разбить таубиев условно на две группы. К первой группе можно отнести Айдаболовых, с их ответвлениями (айырылгъан или тукъум къарындаш) Биевыми (Мисирбиевыми) и Женоковыми (Зануюковыми), также жившими в Нижней Балкарии, Джанхотовых с ответвлением Шахановыми. В Верхней Балкарии басиатами считались Абаевы, со следующими ответвлениями: Амирхановы, Кюцюковы, Темирчиевы и Боташевы. По некоторым народным преданиям к басиатам относились и таубии Хуламского общества Шакмановы. Ко второй группе можно отнести таубиев, потомков Мисаки и Мимбулата. Известно, что Мисака являлся узденем Басиата еще в период их жизни в Маджарах, но по приезду первым в Малкар, Мисака, а впоследствии и его потомки, стали пользоваться правами басиатов. К потомкам Мисаки и Мимбулата, можно отнести княжеские фамилии Мисаковых, Темирхановых и Бийкановых.
Более упрощенной была система межсословных отношений в обществе, где властвовала только одна таубиевская фамилия. В Хуламском обществе правили таубии-басиаты Шакмановы, в Безенгиевском обществе таубии Суншевы и в Урусбиевском обществе- таубии Урусбиевы. Своеобразной структурой отличалась Чегемское общество, где правили с начала ХVШ в. таубии Балкароковы, Келеметовы и Баймурзовы. Впоследствии к середине ХIХ в. из Баймурзовых выделяются Кучуковы и Баразбиевы.
Чанка. Социальная категория таубиев (ак сюеков) чанка былa распространена в Чегемском обществе Балкарии и служила обозначением фамилий в лице Эбуевых, Мурачаевых, Гудуевых, Соттаевых, Тудуевых, Эфендиевых и Джаубермезовых. Они жили в селениях Чегемского общества: Думала, Джора, Джуунгу и Тузулгу. Вели свое происхождение от чегемских таубиев Бердибийевых-Рачикауовых и выходцев из Кумыкии. В конце ХVII – начале ХVIII в. в Чегемском обществе происходят заметные политические события, следствием которых стало смена «народных владельцев».
В прошении чанка к начальнику Центра Кавказской линии в 1851 году отмечалось: «происходя, мы из предков от колен чегемских старшин, впоследствии перед вступлением русского правительства, чегемские старшины, имея вражду на наши фамилии хотели во всех истребить, но провидение божье спасло и так до сего времени…». В прошении ясно прослеживается, что чанка выводили свое происхождение от старшин Чегемского общества. Аналогичная ситуация прослеживается и у карачаевцев. По мнению Н. Г. Петрусевича, «чанка образовались исключительно из младших ветвей фамилии Крымшамхаловых и от прямых потомков Карча, от его сыновей Актугана и Джантухана, потерявших свои земли и прочее имущество вследствие разных случайностей и за тем лишившиеся мало помалу всякого значения в обществе». Тем самым можно предположить, что чанка и в Карачае и в Балкарии являлись прямыми потомками некогда могущественных таубиевских фамилий. В Балкарии они вели свое происхождение от правителей Чегемского общества, истребленных в начале ХVIII в.
В Чегемском обществе чанка избежали истребления в силу различных обстоятельств. По преданиям, чанка Казиевы и Джаубермезовы выводили себя из одного предка: «предок их некий Кази поселился в Чегеме, где дети его начали притеснять местное население. Жители восстали под предводительством Таубия Келемета Балкорокова против них и истребили всех детей Кази, кроме одного Актугана. В последствии от него пошли Казиевы, а часть, вернувшаяся в Чегем, начали называться Джаубермезовыми». Н. Г. Петрусевич же полагал, «что Казиевы в Карачае, Туудуевы и Джаубермезовы в Чегеме пошли от одного предка по имени Кази, по развитию Раджика-улу».
С вхождением Балкарии в состав России за чанка закрепляется термин «старшины». В 50-е гг. ХIХ в. администрация Центра Кавказской линии отмечала их как уздени I- степени. Сами чанка идентифицировали себя как таубии. Показателен в этом отношении архивный документ, где Иналуко Соттаев подписывается как таубий. В посемейных списках 1886 года все чанка идентифицировали себя таубиями. Окончательно термин чанка закрепился с подачи администрации Кабардинского округа в связи с началом деятельности «Комитета по разбору личных прав…». В пунктах программы действий отмечался и разбор прав чанка. В пореформенный период встречается термин «первостепенные уздени» применительно к чанка. Например, в прошении житель аула Хасаут Кургоко Чипчиков от 14 сентября 1872 г., указывал, что происходит «…из первостепенных узденей карачаевского племени».
В пореформенный период чанка пытались отстоять свою привилегированность. Тщетными оказались их попытки попасть в состав балкарской депутации 1852–1853 гг. для представления императору Николаю I, они были устранены от этой почетной миссии. Даже попытки попасть в списки привилегированных сословий оказались напрасны. Комитет пришел к мнению: «в горских обществах Кабардинского округа права дворянства, могли быть предоставлены единственно лишь таубиям, прочие же сословия, как то чанки, существующие в одном Чегемском обществе, не должны пользоваться». В отличие от них, карачаевские чанка получили право на предоставление дворянства.
Второй параграф «Езден (Уздени)» состоит их двух вопросов.
^ Кара езден/каракиши. Термин «ёзден» в переводе с балкарского означает «сам от себя», т.е. человек зависящий сам от себя. Приставка «кара» в переводе означает «древний, сильный, истинный, благородный». Из двух составных компонентов и сложился сословный термин. «Каракиши» означает «сильный/могущественный + мужчина/человек».
Сословие ёзден в ХIХ в. чаще встречается под термином каракиши. Возможно, что этот термин закрепился в официальной документации с подачи таубиев, хотя в многочисленных архивных документах это сословие идентифицировало себя узденями. В вопросе внутрисословной стратификации узденей на категории вызывает интерес то, что во многих документах, касающихся каракиши середины ХIХ в., встречаются обозначения: «свободный каракиши» и «вольноотпущенный каракиши». Под свободными каракиши видимо следует понимать узденей, которые обладали правом свободного перехода от одного таубия к другому таубию, или более вероятно это те каракиши, которые уже к середине ХIХ в. не несли повинностей в пользу таубиев. Помимо условного держания они имели родовые земли. Вольноотпущенные каракиши-вчерашние азаты, которые по истечении 2–3 поколений перечислялись к каракишам. Они не имели родовых земель, хотя несли обязанности в пользу таубиев, но жили на его земле или в его владении. Видимо именно за ними обычай устанавливал строгий запрет перехода от одного таубия к другому.
Более высоким социальным статусом обладали древние роды и фамилии, которые имели и политическую власть. По Урусбиевскому обществу «древнейшие каракиши пользуются большими правами, их чаще приглашают к совету». В 1872 г. хуламскими узденями было подано прошение: «издревле живя вместе с Шакмановыми (князья и владельцы Хуламского общества) мы всегда пользовались в селении правами узденей, как между таубиями Шакмановыми, так и в простонародье».
Ясакчи. Ясакчи являлись «древними жителями» Балкарского общества и подверглись завоеванию потомками Басиата и Мисаки. Были установлены даннические отношения, которые впоследствии переросли в политический патронат. Хронологические рамки появления Басиата и Мисаки можно обозначить между ХIV–ХV вв. Даннические отношения установились к началу ХVI в., а уже к ХVII веку переросли в фактор вассалитета-сюзеренитета. Понятие «ясакчи» означало «данник-вассал» по отношению к «князю-сюзерену».
В рапорте Кабардинского окружного народного суда от 29 июня 1866 г. за №353 Начальнику Терской области сказано: «ясакчи и чагары весьма зажиточны, а потому количество выкупной суммы определяются самим владельцем; обыкновенно выкупающиеся на свободу отдают своему владельцу все свое имущество, из которого известная часть; если когда и выделяются, то это зависит от согласия или великодушия господина…». Этот рапорт ставит ясакчей в разряд зависимого сословия наряду с чагарами. В работе Н.Н.Харузина «По горам Северного Кавказа» есть интересные данные, раскрывающие суть указанной выше проблемы. В своей поездке в Балкарское общество со слов таубия Хамурза хаджи Шаханова он записал: «уздени произошли частью из потомков дружинников Басиата, частью из туземцев. Они получали землю от князей, несли за это разные повинности. От всех этих повинностей князь мог освободить узденя, но случаи освобождения бывали редко. Иногда в благодарность за свое освобождение князь требовал, чтобы уздени дали ему все свое имение». С приведенными словами таубия Хамурза хаджи Шаханова перекликается жалоба таубия Муссы Женокова на имя Начальника Терской области, где указывается: «при освобождении ясакчей взято все имущество при выходе на волю».
Варьирование выкупной платы от 90 до 450 рублей при освобождении ясакчи объясняется пропорциональностью суммы и года аренды, в зависимости от того первый это или последующие года. Сама администрация признавала особое положение ясакчи: «рядом с этими зависимыми 3-х означенных категорий, в горских племенах существовали еще сословия, члены которых, будучи лично свободными, находятся в зависимом положении от лиц высших сословий по пользованию землей, принадлежащей последним. Зависимые по земле несут землевладельцам известные повинности, освященные временем и обычаем, и находятся как бы в договорных отношениях к владельцам земель. В такой поземельной зависимости находятся в горских обществах Кабардинского округа каракиши и ясакчи».
В начале 1864 г. доверенные от узденей (ясакчи) Балкарского общества обратились к начальнику Кабардинского округа с прошением, в котором настаивали на снятии с них зависимого положения от таубиев. Приведенный документ датируется началом 1864 г., когда в администрацию посыпались прошения именно балкарских узденей с просьбами отменить зависимое положение от таубиев, в силу продолжения ими несения повинностей, тогда как в других обществах Балкарии данные отношения постепенно прекратились. Об этом говорится в другом архивном документе, датируемом 3 февралем 1862 г. В прошении уздени указывают, что только уздени Балкарского общества несут повинности, а остальные уздени балкарских обществ, прекратили вассально-сюзеренные отношения с таубиями. Оба приведенных документа примечательны тем, что прошение в 1862 г. подали уздени Верхней Балкарии. Прошение 1864 г. подали уздени Нижней Балкарии.
Распоряжением графа Евдокимова от 12 января 1863 г. отношения между князьями и узденями считались упраздненными. Видимо, этим распоряжением графа Евдокимова вассально-сюзеренные отношения были отменены в Кабарде и в остальных обществах Балкарии. Во время записей обычного права М. М. Ковалевский фиксировал их из сообщений таубия И. М. Урусбиева, владельца Урусбиевского общества, который разъяснял права сословий применительно к 1862 г., в документе есть дата, вынесенная в скобки (каракиши до 1863 г.), т.е. каракиши несли оговоренные повинности до 1863 г.
Численность ясакчи во всех архивных документах проходит в 3166 человек. Н. Ф. Грабовский утверждал, что ясакчи жили исключительно в Балкарском обществе. У М. М. Ковалевского отмечается, что «больше всего чесакчи жило в Болкарах у Абаевых, Бекановых, Жулоковых и др.». Численность населения Балкарского общества к 1866 году составляло около пяти тысяч человек. Совместить с этой цифрой оставшуюся часть населения в две тысячи остальных сословий невозможно. Весьма вероятно, что цифра 3166 человек приемлема для обозначения всего узденского сословия Балкарского общества.
Третий параграф «Кул» состоит из двух вопросов.
Чагары. Чагары по численности к середине XIX в. составляли четвертую часть населения Балкарии, т.е. 25 %. В последнее время принято считать, что к 1867 г., т.е. к моменту проведения крестьянской реформы в Балкарии, население достигло 13 тысяч человек.
В сведении о числе дворов освобожденных холопов в Горском участке относительно дворов обрядных даны следующие цифры по обществам и селам: Урусбий – 21 двор, Холам – 29, Безенги – 49, Чегем – 111, аул Гирхожан – 14, Балкария – 136 дворов. Можно предположить усреднённый показатель в 8 человек, исходя из наличия общей численности чагар более 3000 человек. Таким образом, получится следующая таблица: Урусбий – 21 двор – 168 человек, Холам – 29 дворов – 232 человек, Безенги –49 дворов-392 человек, Чегем –111 дворов – 880 человек, Гирхожан – 14 дворов –112 человек, Балкария –136 дворов –1088 человек. Итого 360 дворов – около 3000 человек. Данная цифра более близка к истине. При общей доле освобожденных, которая колебалась от 3388 человек до 4209 человек, цифра 3390 более точна. Другую группу кулов, казаков и каравашей определяли от 842 до 1014 человек. Из приведенной таблицы видно, что более трети чагар проживало в Балкарском обществе, другая треть приходится на Чегемское общество, что объясняется большой численностью населения этих обществ.
Говоря о возникновении сословия чагар со слов таубия Муссы Барасбиева, Н. П. Тульчинский приводит интересные данные: «Постоянные и удачные набеги все больше и больше увеличивали сословие рабов, а так как содержание большого количества их в одних руках требовало соответственных затрат на жизненные потребности, что становилось в тягость господам, то владельцы отделяли известную часть рабов и отпускали их от себя. Вольноотпущенные селились в удобных местах и занимались хлебопашеством…». Вариация перехода из казака в чагары была распространенным явлением. Поэтому Е. Г. Битовой казаки и караваши определены в 1014 человек. В 1867 г. было освобождено 871 человек из казаков и каравашей. Разница в 150 человек объясняется тем, что они были признаны чагарами, т.е. их права были расплывчаты в силу недавнего перехода в данное сословие. Переход зависел от произвола владельца. Это могли быть особые услуги, оказанные владельцу: верная служба, кормление ребенка, а также религиозный фактор.
Показательны предметы и вещи, входившие в набор калыма чагар, куда обязательно входили: ружье, лошадь и сабля, т.е. вооружение и экипировка в случае призыва владельца. Перевод чагара в каракиши был обусловлен стремлением создать себе опору в обществе за счет увеличения своих узденей. Видимо они составляли большую опору в отличие от природных узденей, обладавших большей степенью независимости. Чагар узденя не мог стать каракиши в силу того, что узденям запрещалось иметь своих узденей. Но он мог стать каракиши, если в силу обстоятельств был продан узденем князю. Каракиши составляли опору князя, выходили все под ружьё. Но в отличие от узденей, они наряду с дворянскими обязанностями несли и трудовую повинность.
^ Казаки и Караваши. Доля их составляла не более 10 % населения Балкарии. В соотношении распределения по обществам оно выглядит следующим образом: в Урусбиевском обществ 48 дворов, в Хуламское обществе 27 дворов, в Безенгиевском обществе 26 дворов, в Чегемском обществе 134 двора, в Балкарском обществе 159 дворов, в ауле Герхожан 6 дворов. Всего было освобождено в 1866–67 гг. 400 дворов.
Казаки и караваши не имели права создавать семью, однако архивный материал подтверждает это лишь отчасти. Таубии имели право «продавать и дарить казаков кому угодно, употребить их в роли прислуги, а жен их и дочерей в роде служанок они также вправе держать у себя». По отношению к каравашам адат предусматривал: «законного мужа не имеет, а ежели господин позволит холостому мужчине жить с нею, то он может через несколько времени запретить это, в таком случае холостой не должен считать женой служанку, с которой жил». Адаты признают право временных браков среди казаков и каравашей. Поэтому при определении численности семьи невозможно обозначить среднюю цифру, сколько человек приходится на двор. В среднем она может колебаться от 1 до 4–5 человек. Караваши имели право избрать из казаков и чагар себе временного мужа. Рожденные дети становились собственностью владельца. Посредством таких браков владелец имел новую категорию рабов в виде мужчины-повара (легава или шапа). Родившиеся от таких браков мальчики пополняли эту категорию.
Временным брак мог быть из-за произвола со стороны владельцев, «если господин, женивший своего дворового человека (казака) сам уплачивает калым, и поэтому дворовые люди никак не могут разводиться с женами, как это делают другие». Таким образом, вышесказанное подтверждает наличие у казаков и каравашей семьи, хотя и временной. Владелец раздроблял семью, видимо, сознательно, чтобы упростить повиновение своего холопа. Дух солидарности по крови был бы действенным методом в борьбе за свои права. Об этом говорят многочисленные фольклорные сюжеты и мотивы. Перевод казака и караваша в чагары имел несколько действий. Адат предусматривал женщине каравашке при выходе замуж за чагара перейти в данное сословие, если муж-чагар уплачивал за нее калым. В данном случае она становилась чагаром того владельца, кому принадлежал чагар, ее муж. Караваша за верную службу могли выдать замуж за чагара, в этом случае и дети от этого брака будут чагарами. В особенности, выполняя функции кормилиц, караваши получали поощрение в виде выхода замуж и создания полной семьи.
Третья глава «Сословные отношения в пореформенный период» состоит из двух параграфов. Первый параграф «Крестьянская и административно-судебная реформа в 60–70 гг. ХIХ в.» состоит из трех вопросов.
^ Освобождение чагар, казаков и каравашей. 18 ноября 1866 г. в торжественной обстановке было объявлено об освобождении горских крестьян. В целях успешного проведения реформы были созданы мировые посреднические суды. Урусбиевское и Чегемское общества вошли в Баксанский посреднический суд, Балкарское, Хуламское и Безенгиевское общества вошли в Черекский посреднический суд.
Точную цифру подлежавших освобождению крестьян невозможно установить. Данные архивных документов разнятся от 3800 до 4200 человек. За выкуп освобождались чагары, казаки и караваши. Отличительные особенности в развитии балкарских обществ, сказывались и в вопросе освобождения чагар. Чагары Урусбиевского общества освобождались на условиях оставления за собой одной трети земли и имущества с уплатой уменьшенной выкупной суммы, чагары Чегемского общества получали одну треть земли и половину имущества с взносом уменьшенного выкупа, чагары Хуламского и Безенгиевского обществ- одну треть земли и одну треть имущества без выкупной платы, и чагары Балкарского общества половину земли и одну треть имущества без выкупной платы. Условия освобождения при сравнении были наиболее благоприятны для чагар Балкарского, Хуламского и Безенгиевского обществ. Казаки и караваши в силу неимения ими своих земель и дворов были оставлены на временнообязанных отношениях.
^ Отмена зависимого положения каракиши и ясакчи. Что касается каракиши, то администрация Кабардинского округа в результате работы сословно-поземельных комиссий признавала только административную зависимость их от своих владельцев таубиев. Исходя из этого, при освобождении крестьян начальник Кабардинского округа полковник Нурид в своем отношении канцелярии начальника Терской области писал: «я отложил освобождение каракишей, и когда в горских обществах были освобождены все зависимые, то я освободил их без всяких условий, в чем выдал тогда же установленные свидетельства». Таким образом, администрация признала за каракиши права свободного состояния и отменила зависимые отношения между ними и таубиями.
Весьма запутанным было положение ясакчи. Деятельность сословно-поземельных комиссии еще больше запутало их положение. Хотя сами чиновники администрации констатировали факт отличительного положения ясакчи, Н. Ф. Грабовский, перечисляя освобожденные сословия, 18 ноября 1866 г. пишет: «изъятием из этих правил было сословие ясакчей, живущие исключительно в Балкарии, им владельцы оставляли все имущество, назначив прямо выкуп от 90 до 450 рублей за семейство». Другой резолюцией начальника округа полковника Кобулова отмечено: «при освобождении зависимых сословий, ясакчанам не была назначена выкупная плата, и платят только те, которые добровольно сошлись с бывшими их владельцами». Т.е. сошлись добровольно те, которые не смогли вернуть земли, многие прекратили ясачные отношения.
^ Административно-судебная реформа. Существенное влияние на трансформацию сословных отношений оказала, помимо крестьянской реформы 1866–67 гг., административная реформа и введение новых норм российского законодательства в деле устройства балкарских обществ, следствием чего стала унификация окраин Российской империи с общероссийским экономическим и социальным пространством. Еще до проведения крестьянской реформы это влияние отразилось в форме обустройства пяти балкарских обществ. С вхождением в состав России балкарские общества подчинялись Центру Кавказской Линии. Были созданы участки, куда разъединено вошли: в Баксанский участок Урусбиевское и Чегемское общества, в Черекский участок вошли Безенгиевское, Хуламское и Балкарское общества.
Таубии сохраняли политическую и административно-судебную власть, они являлись верховными собственниками земли, управляли обществом. С вхождением Балкарии в состав России данный принцип также сохранился. Традиционное почитание лиц княжеского происхождения отразилось и в первых выборах старшин и десятских в балкарских обществах в 1859 г. На новый 1860 год были выбраны старшины из числа фамилий таубиев, а на должности десятских (помощников старшины) в основном были выбраны наиболее влиятельные и богатые уздени. Чагары в силу личной зависимости были лишены права занимать должности.
Устройство сельских судов при сельском правлении на первых порах выдерживало принцип все сословности. В Балкарском обществе в суде заседали таубии, уздень, чагар; в Хуламском и Безенгиевском обществах сохранялся тот же принцип; в Чегемском обществе в сельском суде обязательно заседал представитель от сословия чанка; в Урусбиевском обществе помимо трех сословий в суде заседал представитель сословия «между каракиши и чагар». Эфендием мог стать человек вне зависимости от сословного положения, при наличии знания арабской грамоты. Особо ценилось наличие титула «хаджи». В 1884 г. в списке должностей появился сборщик податей (казначей) и сельские доверенные. В выборах сельских судов за 1884 г. сохранился тот же принцип формирования, что и в 1860 г. Институт доверенных был новшеством, он был привнесен для участия сельских обществ в жизни округа. Так, в общественных приговорах за 1906 год были избраны доверенные балкарских обществ по сословному признаку.
В структуры администрации были избраны лица из среды таубиев. Уздени и чанка были допущены только как уполномоченные. Институт сельских старшин постепенно уходит из влияния таубиев. С начала ХХ века старшинами начали избирать узденей. В целом и административная и крестьянская реформа дали толчок к формированию всесословного общества.
Второй параграф «Сословный вопрос во второй половине ХIХ – начале ХХ века». В декабре 1852 г. балкарские депутаты были приняты императором Николаем I. На приеме таубии выразили императору благодарность за «дарование им древних народных прав, обычаев и религии, которые ими были испрошены» при присяге в городе Ставрополе в 1827 г., когда Балкария добровольно вошла в состав России. Депутаты просили о дозволении именовать их таубиями а не старшинами.
В ответ на прошение балкарских князей, из Санкт-Петербурга последовал запрос Кавказского комитета в Центр Кавказской линии о статусе балкарских князей. Местное кавказское начальство в свою очередь заявило: «К названию «горских старшин» таубиями никаких препятствий не имеется, тем более что с таким именем не соединены никакие особые права, и что старшины не составляют такого сословия, которое впоследствии могли им подать повод уравнивать себя с каким либо из почетных сословий в государстве». В другом донесений начальника Кабардинского округа полковника Кобулова относительно балкарских князей говорится: «сословие таубий не имеет право домогаться о причислении себя к какому-либо из почетных сословий в государстве». Существенные подвижки в деле рассмотрения прав балкарских князей произошли с началом работы «Комитета для разбора личных и поземельных прав жителей Кабардинского округа». На основании собранных материалов комитет полагал даровать права дворянства «по определению в горных обществах Кабардинского общества единственно лишь таубиям».
В целом сословие таубиев было признано привилегированным сословием. Но и в 70-е гг. ХIX в., в период деятельности Терско-Кубанской сословно-поземельной комиссии вопрос «борьбы» балкарских таубиев в уравнении их с правами кабардинских пши оставался острым. В 1869 г. «Комиссия для разбора сословных прав горцев Терской областей» была преобразована в Терско-Кубанскую. Комиссия подтвердила, что таубии имеют право быть признанными в потомственном дворянском достоинстве, но с оговоркой, без титула «горских князей», что явно противоречило самому значению термина таубий и положению, которое они занимали.
Начиная с 50-х гг. XIX века администрация центра Кавказской линии проводила политику непризнания, наличия у балкарцев кроме таубиев, привилегированных сословий. Так было с сословием чанка, распространенным в Чегемском обществе Балкарии. В прошении от 5 июня 1851 г. к начальнику Центра Кавказской линии полковнику Эристову чегемские чанка аргументировали свое положение в связи с отстранением их от участия в составе «балкарской депутации» 1852 г. в Санкт-Петербург. В частности, обосновывая свое привилегированное положение в Балкарии, они отмечали: «Происходя, мы из предков от колен Чегемских старшин, в последствие пред вступлением русского правительства Чегемские старшины имея вражду на наши фамилии, хотели во всех истребить, но провиденье божье спасло…». Противостояние чегемских таубиев с чанка отразилось и в вопросе предоставления чанка прав российского дворянства. Хотя с их стороны и предпринимались попытки добиться признания за ними этих прав. В прошении чанка Басията Эбуева начальнику Терской области от 2 марта 1902 г., указывалось «о наличии в горских обществах Нальчикского округа привилегированного сословия – чанка еще с незапамятных времен и просил дозволения избрать из их среды представителя для ходатайства в Санкт-Петербурге о признании за ними прав привилегированного туземного сословия». В данной просьбе Эбуеву было отказано.
В кавказской администрации при интерпретации этимологии и социального статуса каракиши исходили из принципа зависимости их от таубиев. Нивелирование с присоединением к России правового статуса категории узденства наложило отпечаток на восприятие администрацией узденьского сословия как однородного по своему составу. Частыми становятся попытки таубиев представить своих узденей как податное, зависимое население. В начале 1864 г. доверенные от «свободного узденства» обратились к начальнику Кабардинского округа с прошением, в котором настаивали на снятии с них «зависимости» от таубиев. На совещании 11 июня 1864 г. у Черекского участкового начальника, где присутствовали выборные от таубиев и узденей были уточнены и зафиксированы те повинности, которые несли уздени. В эти повинности вошли права кара-узденей и трудовая повинность каракиши. Своим «отношением» от 18 декабря 1868 года начальник Кабардинского округа признал «зависимость каракишей в горских обществах чисто административной».
Наиболее запутанным оказался вопрос статуса ясакчи, категории узденей, живших исключительно в Балкарском обществе. Все началось еще с работы сословных комиссий, которые отнесли данную категорию к зависимым сословиям. Дуализм социального статуса ясакчи приводило к многочисленным тяжбам между ними и таубиями. Политика двойных стандартов кавказской администрации отразилась и в этом вопросе. Поддерживая таубиев и заигрывая с ясакчи, администрация Кабардинского округа затягивала окончательное решение этого вопроса.
^ В заключении сформулированы главные выводы и итоги диссертационного исследования.