Семантика сомнения и способы ее выражения в русском языке
Вид материала | Автореферат |
- Семантика стыда и способы ее выражения в современном русском языке: норма и субстандарты, 405.34kb.
- Семантика противительности и средства ее выражения в русском языке, 628.73kb.
- Способы выражения причины и условия в немецком языке (курсовая), 17.32kb.
- Метафорическое употребление субстантивов с формантом микро- в современном русском языке, 76.55kb.
- Курсовая работа семантика и употребление глаголов воздействия в современном русском, 34.74kb.
- Лексико-фразеологические способы выражения семантического единства «память/забвение», 977.39kb.
- А. И. Герцена Способы выражения предикатного актанта в конструкциях с фазовыми глаголами, 47.54kb.
- Способы выражения сравнения в хакасском языке, 482.58kb.
- Новое духовно-философское учение, переданное миру через Семью Рерихов, не случайно, 961.25kb.
- Кодекс Республики Казахстан о налогах и других обязательных платежах в бюджет, 26555.72kb.
Человек, который выглядит неуверенным, некрасив и жалок, вызывает сочувствие либо презрение, ср.:
– Вы не помните, третьего дня окно в подъезде было открыто или закрыто? – Окно? — неуверенно переспросил старик и заморгал, как будто Архипов внезапно хлопнул его по лбу газетой. — Какое такое окно? – Да вот это. — Архипов показал рукой <…> (Т. Устинова. Пороки и их поклонники);
^ Второй штурмовик торопливо хихикнул. Этакий жиденький, бледный парнишка, неуверенный, с прыщавой мордой, сразу видно: новичок, гаденыш, щенок… (А. Стругацкий, Б. Стругацкий. Трудно быть богом).
Сомнение приравнивают к неуверенности через отрицание позитивной когнитивной позиции. На практике такое приравнивание вполне оправдано, следовательно, неуверенность признается ближайшим синонимом сомнения.
Другие квазисинонимы сомнения дифференцируются по смысловому признаку «выраженность негативной когнитивной позиции». Так, например, если сомнение обязательно предполагает негативную когнитивную позицию, то колебание и шатание подразумевают переменную когнитивную позицию, наблюдается динамическое равновесие аргументов за и против истинности Р. Раздвоение (раздвоенность) предполагает невозможность выбора когнитивной позиции, что, по мнению психологов, может свидетельствовать о болезненном состоянии субъекта.
Номинанты нерешительность, растерянность, замешательство, оторопь содержат смысловой компонент «временная неспособность к действию». Смятение, недоумение, оторопь, ревность предполагают повышенную интенсивность, глубину эмоции и ее неконтролируемость. Недоумение и оторопь, являясь реакцией на неожиданность, отличаются непродолжительностью.
Номинанты скептицизм, скепсис, маловерие предполагают наличие у субъекта такого свойства характера как критичность.
За такими номинантами сомнения, как подозрение, недоверие, опасение, ревность стоит не только страх и тревога, но и существующие в обществе представления о причинах, вызывающих сомнение: недостаток или отсутствие честности, порядочности, правдивости, искренности, верности, преданности кого-л. кому-л. Так, в следующем примере героиня-врач сомневается, правду ли говорит пациент, т. к. накануне он оказывал ей неуместные знаки внимания:
– Что случилось? – Я ужасно огорчен вчерашним… – За вчерашнее вы уже извинились вчера, – перебила я. – Да и не за что было. Рассказывайте, что с сердцем. Он немного помолчал. – Это трудно объяснить по телефону. Я очень прошу вас сегодня зайти ко мне. После этих слов некоторые подозрения посетили меня, но я не решилась их высказать (М. Барыкова, М. Алисов. Единственное число любви).
Таким образом, номинанты-квазисинонимы и номинанты-аналоги эмоции сомнения относятся к косвенным маркерам. Специализированным маркером сомнения признается номинант сомнение, но можно выделить и другие специализированные маркеры.
1. Модальные частицы: вряд ли, едва ли, навряд ли. Например:
^ Я вряд ли смогу убедить незнакомого мужчину в том, что мне можно верить (А. Маринина. Шестерки умирают первыми);
2. Маркированные глаголы с семантикой сомнения: сомневаться – усомниться, засомневаться. Например:
^ Я, конечно, очень надеялся, что там, за чертой, меня ждет более счастливая жизнь, но все же в существовании загробного мира сильно сомневался (Д. Донцова. Али-Баба и сорок разбойников).
3. Маркированное наречие сомнительно. Например:
^ Да и будут ли они, новые заказы? Очень сомнительно (А. Маринина. Мужские игры).
4. Маркированные прилагательные с семантикой сомнения: сомнительный, сомнителен. Например:
Но так уж относился Иван Исаевич к своей жене, что и в этом сомнительном для ее биографии месте он усмотрел достоинство – другая женщина в таком положении сделала бы аборт или какую другую гадость, а Сандрочка родила дите и растила, во всем себе отказывая…(Л. Улицкая. Медея и ее дети).
К косвенным лексическим маркерам сомнения относятся следующие средства.
1. Модальные частицы: якобы, едва ли не, чуть ли не, небось, авось, поди, будто, как бы, как будто, будто бы (разг.), вроде, вроде бы, ли, не …ли, неужели, неужто, разве и т. п. Например:
<…> – А на полу лежал газетный сверток. Знаешь, что в нем оказалось? – Ну? – Послед, детское место. Девчонка нагуляла и родила втихаря, а ребеночка небось придушила (Д. Донцова. Эта горькая сладкая месть).
2. Вводно-модальные слова: вероятно, видимо, возможно, говорят, должно быть, допустим, кажется, может, может быть, наверно, наверное, по-видимому, похоже и т. п. Например:
Вероятно, у меня есть какой-то дефект, или мне не хватает чего-то, или я просто не умею… (А. Маринина. Шестерки умирают первыми).
3. Модальные фразы: я считаю, я думаю, мне кажется, мне думается, можно думать, скорее всего, по моему мнению, по-моему, судя по всему, не исключено, как представляется и т. п. Например:
- А что у нас на ужин? – Там, по-моему, еще котлеты остались. - А по-моему, мы их уже доели, - усомнилась Настя (А. Маринина. Убийца поневоле).
4. Косвенные маркеры – глаголы. К этой группе относятся глаголы-квазисинонимы по отношению к маркированным глаголам с семантикой сомнения: колебаться, заколебаться, поколебаться, не решаться – не решиться. Например:
Перед самым отъездом на последние в жизни каникулы ей предложили занять место редактора университетской газеты (вместо Ильи). Бегала к Наденьке Петровне в больницу, колебалась, потом согласилась (Н. Горланова. Дом со всеми неудобствами).
Можно выделить также следующие группы глаголов-аналогов, относящихся к косвенным маркерам:
1) глаголы с определенной причиной и/или определенным объектом:
а) не доверять, подозревать, заподозрить (причина – реальное или
воображаемое отсутствие или недостаток честности, порядочности, искренности);
б) ревновать – приревновать (причина – реальное или воображаемое отсутствие или недостаток любви, преданности, верности; одушевленный объект – супруга, супруг, любовница, любовник, сын, дочь и т. п.);
2) глаголы-аналоги группы страха (тревоги): опасаться, бояться – испугаться, робеть – оробеть, беспокоиться, забеспокоиться, тревожиться, затревожиться;
3) глаголы-аналоги группы стыда (застенчивости): растеряться, смешаться, стесняться, застесняться, смущаться – смутиться, засмущаться.
4) глаголы-аналоги группы удивления (реакции на неожиданность): недоумевать, оторопеть.
Например: «В болезни и смерти надо подчиняться природе». «И в любви», – подумал мальчик. Но тут же засомневался, вернее, смутился самого слова «любовь». Она ли? Или назвать это всеми теми грубыми словами, которых в обиходе тыща. Но он не мог то, что с ним было, и то, чего не было, но он намечтал, оскорбить плохим словом, хотя любовь не годилась тоже (Г. Щербакова. Мальчик и девочка).
Слово смутился в данном микротексте обозначает одновременно сомнение в том, точно ли выбрано слово, и некоторую степень стыда-смущения, связанного с самим смыслом выбранного слова, хотя стыд относится к социальным (нравственным, этическим), а сомнение – к интеллектуальным эмоциям.
5. Косвенные маркеры – наречия. К данной группе относятся наречия-квазисинонимы и наречия-аналоги по отношению к маркированному наречию с семантикой сомнения: маловероятно, неуверенно, нерешительно, подозрительно, спорно, проблематично, невероятно, неопределенно, неправдоподобно и т. п. Например:
Анисий, разом вспотев от напряжения, сказал неуверенно: – Мало ли, ваше высокоблагородие, кто их на самом деле прислал, телеграммы эти. – Вот и я так думаю, – одобрил надворный советник, и у Тюльпанова сразу отлегло от сердца (Б. Акунин. Статский советник);
«Подозрительно», – подумал я. Отчего бы это им облизываться? Все ведь тоже глядят мне в глаза, но ведь никто не облизывается! Очень подозрительно… Я стал их рассматривать так же пристально, как они меня (В. Ерофеев. Москва-Петушки).
6. Косвенные маркеры – прилагательные. Прилагательные-квазисинонимы и прилагательные-аналоги по отношению к маркированным адъективам с семантикой сомнения: маловероятный (маловероятен), неуверенный (не уверен), нерешительный (не решителен), неопределенный, неправдоподобный, спорный, проблематический, невероятный, ненадежный, подозрительный, неблагонадежный, «темный» (темное дело) и т. п. Например:
^ Теперь я знаю: он не был уверен в том, что я вообще приду, и уж точно не ждал меня днем (М. Барыкова, М. Алисов. Единственное число любви);
Возле Леночкиного дома Медея столкнулась с белобрысым мальчиком лет десяти. Он только что впустил воду во двор и умыл веснушчатое лицо бурой, слегка подозрительной на вид водой (Л. Улицкая. Медея и ее дети).
7. Абстрактные существительные «ментально-духовного мира»: сомнительность, недостоверность, маловероятность, предположительность, проблематичность, гипотетичность и т. п. Например:
<…> вероятность того, что это финансирование будет осуществлено, крайне низка: у российских космических структур таких денег нет (А. Ярошенко. Наши ощиплют Куру).
8. Существительные с семантикой недостоверности: гипотеза, предположение, догадка, дилемма, версия, слух, молва, сплетни, клевета, навет, домысел, бредни, абсурд, миф, сказка, выдумка, вымысел, легенда, подделка, фальсификация, дезинформация, полуправда, фальшивка, суррогат, чушь, ерунда и т. п. Например:
^ К обеду неопределенные слухи и догадки, сгущавшиеся в курилках и кабинетах, оформились и приобрели статус «официального сообщения» (Т. Устинова. Первое правило королевы).
9. Эмоциональные кинемы и фонацемы. Эмоциональная кинема – это любое законченное и самостоятельное движение (мимическое или жестовое), невербально выражающее какую-л. эмоцию. Эмоциональная фонацема – движение голоса, передающее эмоциональное состояние говорящего. Выделяются следующие кинемы и фонацемы с семантикой сомнения:
1) кинемы с указанием на их значение (с конкретным названием эмоции): смотреть с …, посмотреть с …, глядеть с …, взглянуть с …, покоситься с …, покачать головой с …; смотреть как? посмотреть как? взглянуть как? и т. п. Например:
– Хотите конфет? – вскричала она так весело, что гость посмотрел на нее с некоторым подозрением, как будто конфеты могли быть отравлены (Т. Устинова. Мой генерал);
2) фонацемы с указанием на их значение (с конкретным названием эмоции): говорить/сказать с…, произносить/произнести с…, спросить/спрашивать с..., говорить/сказать как?, произносить/произнести как?, спросить/спрашивать как? и т. п. Например:
– Стало быть, четыре версии? – нерешительно спросил Эраст Петрович. – Мало? Мы что-то упускаем из виду? Говорите-говорите, я в работе чинов не признаю, – подбодрил его шеф (Б. Акунин. Азазель);
3) описание кинемы без названия эмоции, о которой можно судить по контексту: мяться, помяться, замяться, переминаться, топтаться, перетаптываться. Например:
Откровенным приглашением зияла не убранная в утренней спешке постель. Милка еще какое-то время болтала и мялась, потом поддалась желанию, выгнула спину и села на краешек кровати (И. Осокина. Единичка, номер один).
4) описание фонацемы без названия эмоции, о которой можно судить по контексту: мямлить – промямлить, бормотать – пробормотать, забормотать, запинаться – запнуться. Например:
– ^ Может быть, мы все-таки как-нибудь улетим в Голландию? – промямлила Айболитка. – Ну, если только мысленно… (В. Андреева. Прививка от бешенства).
10. Глаголы чувственного восприятия действительности: мерещиться – померещиться, слышаться – послышаться, казаться – показаться, мниться, чудиться – почудиться, грезиться – пригрезиться и т. п. Например:
Мне иногда казалось, что у нее не все в порядке с психикой (В. Андреева. Прививка от бешенства);
^ Ей чудится, что одежда на ходу сама соскальзывает с нее и птичьим крылом остается лежать где-то позади – в песке, в высохших водорослях… (И. Матковская. Синие стрекозы, запах мандарина).
К косвенным синтаксическим маркерам относятся следующие.
1. Вопросительные конструкции с частицами разве и неужели. Например:
– Неужели ты видишь что-нибудь? – Бутонов коснулся ее плеча. – Я как кошка, у меня ночное зрение (Л. Улицкая. Медея и ее дети).
2. Вопросительные конструкции с частицей ли. Например:
Скворушка догадался предложить ей свой свитер – переодеться и спросил удивлённо: откуда Алла знает его? Поколебалась: сможет ли рассказать – имеет ли право? (Н. Горланова. Дом со всеми неудобствами).
3. Вопросительные конструкции с частицей или. Например:
«Он меня не узнал? Или не захотел узнать?» – мучилась Маша, не согласная ни на то, ни на другое. Ничего третьего в голову не приходило (Л. Улицкая. Медея и ее дети).
4. Вопросительные конструкции с частицей что ли. Например:
– И не следует выпускать Анюту из вида, независимо от того, жертва она или преступница. Еще не хватало, чтобы она слиняла от нас. Или заставила слинять нас. – Куда? – Туда! Неужели непонятно? Откуда обычно не возвращаются. – В Соединенные Штаты, что ли? Или ты … Господи, Ирка! Прекрати мне угрожать с утра пораньше (В. Андреева. Прививка от бешенства).
5. Вопросительные конструкции с частицей что если, а если, а что если. Например:
– Велено немедленно сваливать в сторону родной столицы. <…> Место встречи с детективом – на первом километре в чистом поле или темном лесу, после первого же поворота на любую занюханную дорогу местного назначения. <…> Главное условие – нигде до этого не останавливаться. – А что если патрульно-постовая служба прикажет? (В. Андреева. Прививка от бешенства).
6. Сочинительные конструкции с разделительными союзами или (иль); либо; или…, или; либо…, либо. Например:
Мне иногда кажется, что я протягиваю руку к вам и моя рука проходит сквозь вашу грудь и сквозь вас. Вы понимаете? Вы чем-то бесплотны, или мне так кажется, или я ошибаюсь, но я снова и снова убеждаюсь, что я права (Л. Петрушевская. Реквиемы);
В общем, планида складывалась либо под суд иди, либо в бега пуститься, либо жениться на угреватой дочке купца Почечуева. Первый вариант, конечно, исключался, и способный юноша всерьез колебался между вторым и третьим (Б. Акунин. Особые поручения).
7. Сочинительные конструкции с разделительными союзами (а может (быть) и; или, может быть...; может (быть)… может (быть); может (быть)… а может (быть); возможно … возможно; возможно … а может быть. Например:
^ Бог милостив, дочка Катя заберет в Питер, а может, и не заберет, а может, мать и сама не поедет – сына-то как же оставить? Совсем пропадать? (Т. Устинова. Первое правило королевы);
8. Сочинительные конструкции с разделительными союзами не то… не то…; то ли… то ли… Например:
Нет, положительно не складывались у Эраста Петровича отношения с швейцарским племенем. ^ То ли вид у него был несолидный, то ли в лице что не так (Б. Акунин. Азазель);
– А кто он? – спросила Маша. – Не то спортсмен, не то массажист, – хмыкнула Ника. – Не напрягайся, не твой герой. Он полный придурок (Л. Улицкая. Медея и ее дети).
9. Конструкции с союзами, выражающими недостоверное сравнение: словно, словно бы, будто, будто бы, как будто, как будто бы, точно, точно бы, как бы, вроде бы, как если бы, так же как если бы, все равно как если бы. Например:
- Что-то вы, молодой человек, совсем от жары еле ползаете! - отвлеклась подруга на гарсона. – Нам три кофе, пожалуйста, <…> И не надо оглядываться с таким видом, будто нас по пути не заметили. Это сомнительный комплимент. За десять минут, что здесь маемся, до такой степени не похудели (Д. Донцова. Досье на Крошку Че).
10. Словопорядок. Значение приблизительности и неуверенности связано с выносом в открывающуюся позицию формы родительного падежа в составе количественного сочетания. Например:
На третий день работы женщина спросила меня: – Когда родился Бенкендорф? – ^ Году в семидесятом, – ответил я. В допущенной мною инверсии звучала неуверенность (С. Довлатов. Заповедник).
11. Парентеза – вставной элемент предложения с эллиптированным модальным выражением допущения иной возможности. В состав таких элементов могут входить разнообразные частицы, союзы, модальные слова и фразы, например:
Ох, красиво было в губернаторской резиденции! Почти как в храме Божьем: разноцветные (может, порфирные?) колонны, парчовые портьеры, статуи греческих богинь. А люстры! (Б. Акунин. Особые поручения);
^ На крылечке стоит вусмерть выкрашенное дитя. Я вижу восторг (или ужас?) мамы и бабушки и то, как они с криком бегут ко мне, а наперерез им бросается Митя (Г. Щербакова. Митина любовь).
12. Маркеры-фразеологизмы: бабушка <еще> надвое сказала; вилами по <на> воде; из третьих уст; по слухам; строить на песке; теряться в догадках. Например:
– <…> еще бабушка надвое сказала, кого люди тогда бы выбрали – может, Анатолий Васильевич так и остался бы губернаторствовать. Народ-то его любил, свой ведь! (Т. Устинова. Первое правило королевы).
13. Формы представления.
Семантику сомнения передают относительно независимые вопросительные высказывания. Например:
- Что ты туда налил? - Коньяку. - Я никогда не пью спиртное днем! - А по заборам ты когда-нибудь лазишь? - Нет. - Днем? – усомнился Федор Тучков (Т. Устинова. Мой генерал);
Ничего не было в этой комнате такого, за что можно было бы убить. ^ Бутылки? Стаканы? Газеты? (Т. Устинова. Первое правило королевы).
13. Коммуникемы с семантикой сомнения. Бог знает! Бог [Господь, Аллах, черт, бес, шут, пес, хрен, фиг, враг…] его [тебя, вас, ее, их] знает [ведает]! Вроде <как [бы]>; Вряд ли! <Да> <ведь> как знать! Должно <быть>; Допустим; Едва ли! Ну…; <А> вы [ты] уверены [уверен]? и т.п. Например:
– Федор, зачем ты носишь такие ужасные костюмы? <…> – Мне нравится. А что? Плохие? – Да не плохие, а ужас просто! Ты выглядишь в них … идиотом. <…> – Разве? – обиделся Тучков и оглядел себя с сомнением. – По-моему очень красиво. Ярко так (Т. Устинова. Мой генерал).
Коммуникемы выражают особую, нечленимую форму мысли. Так, в последнем примере коммуникема разве? означает: ‘сомнение’ + ‘удивление’ + ‘обида’ + ‘вежливое несогласие’. Перечисленные коммуникемы используются также для выражения удивления, недоверия, предположения, неодобрения, неуверенного согласия, смягченного отрицания, вежливого несогласия, скептического несогласия, опровержения.
Обобщая описание средств репрезентации семантики сомнения, можно сделать следующие принципиальные выводы.
1. Для репрезентации исследуемой семантики современный русский язык располагает весьма ограниченным корпусом специализированных маркеров. Специализированные маркеры являются ядерными средствами выражения семантики сомнения, т.к. служат для передачи инвариантного значения сомнения, то есть являются однозначными. Любая конструкция становится маркированной в плане семантики сомнения при введении этих маркеров. Маркеры такого рода – это чисто лексические средства выражения, так как они передают сигнализируемую семантику независимо от синтаксических условий, в которых они употребляются.
2. Косвенные маркеры являются периферийными средствами репрезентации семантики сомнения, служат для передачи многочисленных вариантных значений, то есть являются неоднозначными и уточняются в контексте.
4. Для репрезентации вариантных значений семантики сомнения широко используются слова практически всех частей речи. Наиболее часто используются следующие косвенные маркеры: номинанты, модальные частицы, вводно-модальные слова, модальные фразы, глаголы; предикативные наречия используются редко. Существительные обычно употребляются в качестве номинантов эмотивно-эпистемического состояния сомнения. Прилагательные и наречия не выражают состояния, а описывают его, указывают на его возможное наличие в описываемой ситуации. Среди синтаксических маркеров наиболее распространены синтаксические конструкции с разделительными союзами, вопросительные конструкции с частицами, формы представления, коммуникемы.
5. Семантика рассматриваемых номинаций обнаруживает тесную связь обозначений эмоции сомнения с существительными страха, стыда и удивления. Этот феномен семантической диффузности обозначения эмоции сомнения объясняется своеобразием самих отражаемых в языке эмоций, их психологическими и физиологическими особенностями, возможным единым происхождением всех отрицательных эмоций и единым семантическим источником их номинаций – страхом (тревогой).
6. В качестве важной особенности языковых репрезентаций эмоции сомнения отмечается их синсемантизм, то есть актуализация в тексте целого комплекса средств для адекватной передачи эмоции сомнения. Все языковые средства репрезентации сомнения находятся в системной зависимости друг от друга.
В 4-ом параграфе – «Интеллектуальная эмоция сомнения в русской языковой картине мира» – обобщаются некоторые наблюдения, касающиеся отражения эмоции сомнения в русской языковой картине мира. Интеллектуальная эмоция сомнения в наивной психологии – это независимая сила, которая не поддается воле человека. Происходит олицетворение имени эмоции, которое, сочетаясь с предикатами отрицательного физического воздействия на человека (терзать, охватывать, мучить, одолевать, царапать, сверлить) или социальных отношений, становится активным субъектом, определяющим поведение человека, например:
^ А потом исчезла Ирина. И вот с тех пор Алену терзают сомнения: а не причастна ли к таинственной пропаже Медведевой Ольга Маркова? (Д. Донцова. Али-Баба и сорок разбойников);
В принципе она и сама могла организовать свое похищение, но верить в это не хотелось. Подобное рассуждение спотыкалось о поведение мальчика. Хотя сомнения потихоньку царапали душу (В. Андреева. Прививка от бешенства);
Нервное напряжение, сомнение, неуверенность отпустили Женю (О. Новикова. Женский роман).
Таким образом, наблюдения над языковым материалом показали, что в русской языковой картине мира эмоция сомнения часто представляется дискомфортной. Сомнение воспринимается русским человеком как некая сила, вступающая с его «я» во враждебные отношения. Можно, следовательно, резюмировать: если в научной картине мира эмоция сомнения характеризуется скорее позитивно, то в русской языковой картине мира – скорее негативно.
В Заключении обобщаются основные результаты проведенного исследования, описывается предложенная в работе процедура анализа сложной семантики эмотивно-эпистемического состояния сомнения и намечаются перспективы дальнейшего исследования проблемы, которые, прежде всего, видятся в следующем: повышение степени формализованности описания функционально-семантических полей достоверности, эмотивности, оценочности и др., их микрополей и зон пересечения; лексикографическое описание номинантов-названий эмоции сомнения, создание словарных статей; эстраполяция разработанной процедуры изучения и описания семантики сомнения на другие проблемные для традиционной грамматики категории, репрезентирующие эмотивно-эпистемические состояния (например, догадка, опасение, надежда и т. п.); изучение и описание концепта «сомнение» в русской языковой картине мира.
В Приложении 1 приводится список словарных толкований лексем-номинантов синонимического ряда «сомнение», в Приложении 2 – список коммуникем с семантикой сомнения.
^ Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях.
1. Никольская И. Г. Способы выражения сомнения в современном русском языке // Русский язык и литература как отражение национально-культурного развития: Мат-лы докладов и сообщений международной науч.-практической конференции. СПб.: СПГУТД, 2004. С. 31-34.
2. Никольская И. Г., Антонова Л. Е. Лексические средства выражения дискомфортных эмоциональных состояний (на примере стыда и сомнения) // ХХХIII Международная филологическая конференция: Сборник. Вып. 16: Русский язык как иностранный и методика его преподавания. 2-20 марта 2004 г., Санкт-Петербург / Отв. ред. Н.А. Любимова. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2004. С. 80-87.
3. Никольская И. Г. Некоторые особенности употребления частиц «разве» и «неужели» в тексте // Лингвистический и методический аспекты оптимизации обучения русскому языку в вузе: Мат-лы докладов и сообщений международной науч.-практ. конференции. СПб.: СПГУТД, 2005. С. 33-36.
4. Никольская И. Г., Антонова Л. Е. Метафора в представлении эмоций (на примере стыда и сомнения) // Русский язык и литература рубежа XX-XXI веков: специфика функционирования: Всероссийская науч. конференция языковедов и литературоведов (5-7 мая 2005 года). Самара: Изд-во СГПУ, 2005. С. 126-130.
5. Никольская И. Г. Интеллектуальная эмоция сомнения в русской языковой картине мира // ХХХIV Международной филологической конференции: Сборник. Вып. 17: Русский язык как иностранный и методика его преподавания. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2005. С. 87-89.
6. Никольская И. Г. Семантика сомнения в системе функционально-семантических полей русского языка // ХХХV Международная филологическая конференция: Сборник. Вып. 18: Русский язык как иностранный и методика его преподавания. 13-18 марта 2006 г., Санкт-Петербург / Отв. ред. Н. А. Любимова. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2006. С. 128-131.
7. Никольская И. Г. Семантика сомнения в современном русском языке // Электронный вестник ЦППК ФЛ , Вып. 4, 2007. URL: k.ru (Ст. зарегистрирована 24.05.07; № 0420 700030/0143)
8. Никольская И. Г., Антонова Л. Е. Языковое воплощение дискомфортных эмоций (на примере стыда и сомнения) // Известия РГПУ им А. И. Герцена. № 17 (43). В 2-х ч. Аспирантские тетради. Ч. 1. Общественные и гуманитарные науки: Научный журнал. СПб., 2007. С. 21-27.
9. Никольская И. Г., Антонова Л. Е. К проблеме семантической интерпретации и категоризации эмоций (на примерах дискомфортных состояний стыда и сомнения) // Вестник МАПРЯЛ. 2007, № 54. С. 32-39. URL: al.org/vestnik/-12k (дата обращения: 05.09.09)
10. Никольская И. Г. Описание, выражение и отражение эмоции сомнения в русском языке // ХХХVI Международная филологическая конференция. Сборник. Вып. 19: Русский язык как иностранный и методика его преподавания. 12-17 марта 2007 г., Санкт-Петербург / Отв. ред. Н. А. Любимова. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2007. С. 173-178.
11. Никольская И. Г. Выражение семантики сомнения в современном русском языке // Известия РГПУ им А. И. Герцена. № 118: научный журнал. СПб., 2009. С. 197-201.