Лингвопрагматический статус оксюморона (на материале русского языка) 10. 02. 01- русский язык

Вид материала

Автореферат

Содержание Новизна работы Материал исследования Цель работы Теоретической базой Практическая значимость Основные положения, выносимые на защиту Структура исследования. Солоно – солоно сердцу досталась Сладкая – сладкая Ваша улыбка Курегян гаянэ гургеновна

Подобный материал:

• Дискурсивные функции маркировочных наименований (брендов): лингвокультурологический, 554.99kb.
• 5 класс Тематика учебных текстов и ситуаций к-во часов Общие сведения о языке (1 час.), 160.97kb.
• Киянова ольга Николаевна Заведующая кафедрой, 27.74kb.
• Календарное планирование уроков русского языка в 3 классе для школ с украинским языком, 103.33kb.
• Формирование коммуникативной компетентности студентов-переводчиков на занятиях по стилистике, 322.08kb.
• Особенности функционирования категории числа имён существительных с потенциально полной, 340.8kb.
• Современный русский язык как предмет научного изучения. Объем понятия «современный, 255.94kb.
• Современный русский язык это национальный язык русского народа, форма русской национальной, 71.42kb.
• Элокутивные средства газетного дискурса в коммуникативно-прагматическом аспекте (на, 955.64kb.
• Концептуально-терминологическое пространство лингвистической экологии: когнитивный, 349.48kb.

На правах рукописи

Курегян Гаянэ Гургеновна

Лингвопрагматический статус оксюморона


(на материале русского языка)


10.02.01– русский язык


АВТОРЕФЕРАТ


диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук


Майкоп – 2007


Федеральное агентство по образованию

ГОУ ВПО Пятигорский государственный лингвистический университет

Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета

Пятигорского государственного лингвистического университета


Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор А.А. Буров

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Каде Т.Х.

доктор филологических наук,

профессор Горина И.И.

Ведущая организация: Кабардино-Балкарский государственный

университет


Защита диссертации состоится 15 мая 2007 г. в ____ часов на заседании диссертационного совета К 212.001.01 в Адыгейском государственном университете по адресу 385000, г. Майкоп, ул. Университетская, 208.


С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Адыгейского государственного университета по адресу 385000, г. Майкоп, ул. Университетская, 208.


Автореферат разослан «12» апреля 2007 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук, профессор А.Н. Абрегов


В языке функционирует достаточно явлений, требующих расширенного исследования, а также новаторского рассмотрения. В данном случае важно верно определить специфику изучаемого явления, при этом, не искажая традиционного понимания, не утерять связи с уже сформировавшимся мнением об исследуемом. Именно таким образом мы пытаемся, с одной стороны, увидеть в оксюмороне единицу аналитического типа, а с другой – сохраняя преемственность взглядов, рассматриваем стилистические свойства оксюморона как вторичные.

В современной филологии происходит своеобразная переоценка стереотипов и том числе переосмысление фактов номинации. Представляется интересной и актуальной проблема определения языкового статуса единиц зоны переходности между языком и речью, узусом и окказиональностью.

Настоящая диссертация представляет новый опыт анализа оксюморона, традиционно понимаемого как стилистический прием, фигуру речи.

Сказанное и определяет актуальность диссертационной работы. Оксюморон рассматривается как факт номинационного семиозиса и определяется как единица номинационно-аналитического типа. Объектом исследования является область языковых единиц номинационно-аналитического типа, восполняющих словарную недостаточность современного русского литературного языка. В качестве предмета анализа выступают оксюмороны как номинативно-аналитические единицы неклассического типа.

^ Новизна работы заключается в том, что сделана попытка определить оксюморон как сложную номинативную аналитическую единицу, обнаруживающую себя на двух уровнях (художественный текст и разговорная речь).

Выдвигается следующая гипотеза: словарная недостаточность обусловливает появление номинативных единиц «неклассического типа», в ряду которых определенное место занимает оксюморон, представляющий собой факт номинационно-синтаксического семиозиса.

^ Материал исследования включает 3000 контекстов, которые содержат языковые единицы, извлеченные из художественных произведений русской литературы XIX – XXI веков методом сплошной выборки. Кроме того, в работе использовались данные современной русской разговорной речи.

^ Цель работы определяется возможностью взгляда на феномен оксюморона в синтезе плана содержания и плана выражения в языке художественной литературы и разговорной речи. Первый круг поставленных проблем связан с лингвистической интерпретацией феномена оксюморона. Второй круг проблем затрагивает вопрос об особенностях поведения единиц оксюморонного типа в художественном тексте и разговорной речи.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих частных задач:

– исследовать традиционное понимание природы оксюморона;

– определить знаковость оксюморонных единиц;

– рассмотреть оксюморонные единицы как факт вторичной номинации;

– углубить представление о структурной и семантической классификациях оксюморона;

– выявить функционально-прагматические возможности аналитем оксюморонного типа.

Решение основных потребовало использование ряда современных методов. Помимо традиционных приемов и методов наблюдения, сопоставления, трансформации, метода лингвистического эксперимента, в работе применяются методы лингвосемиологического анализа языкового знака, семного и компонентного анализа.

^ Теоретической базой работы послужили исследования в области теории номинации, стилистики, фразеологии, семантики Ш. Балли, А.А. Потебни, В.В. Виноградова, И.Р. Гальперина, Д.Н. Шмелёва, А.А. Бурова, Ю.М. Лотмана, Н.В. Павлович и др. Теоретическая значимость работы заключается в доказательстве гипотезы о знаковой природе и семиологическом статусе оксюморона, являющимся фактом семиозиса и разработке концепции оксюморона как номинационно-аналитической экспрессивной единицы словаря русского дискурса.

^ Практическая значимость состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в теории и практике преподавания русского языка, стилистики, филологического анализа художественного текста, в спецкурсах по теории номинации. Выборочно материалы диссертации могут привлекаться к рассмотрению на занятиях по стилистике и анализу художественного текста в средней школе.

^ Основные положения, выносимые на защиту:

1. Анализ оксюморонных сочетаний выходит за рамки стилистики и оксюморон рассматривается как номинационная аналитическая единица периферийного типа, в основе которой лежит ассоциативное восприятие предмета, явления, признаков и т.д. через полярности.

2. Оксюморон представляет собой знаковую сущность, которая соотносится с противоречивым денотатом (явлением, предметом, состоянием и т.д.) и выражает целостное и сложное понятие. В этом случае денотация представляет собой гипотетическую реальность, которая ассоциируется с реальными моментами. Денотативная сфера оксюморона имеет динамичный характер.

3. Оксюморон – это сложное взаимоотношение атрибута и атрибутируемого, которое позволяет говорить о «взаимодополняющей» («смежной») атрибуции, расширяющей возможности номинации.

4. Оксюморонные единицы классифицируются по структуре и семантике, в связи с последней определяется место данной аналитемы в рамках поля противопоставленности.

5. Оксюморон – это рече-языковая единица, которая оформляется в тексте и в определенных условиях усваивается языком.

^ Структура исследования.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии.

Во введении характеризуется основная направленность работы, отмечается актуальность, новизна и практическая значимость исследования, выдвигается гипотеза.

В первой главе «Лингвистическая интерпретация феномена оксюморона» представлено традиционное понимание природы оксюморона. Проанализировав ряд ведущих источников по проблеме, мы пришли к выводу о том, что оксюморон рассматривают как стилистическую фигуру, которая представляет собой сочетание противоположных по значению лексических единиц. Этот прием определяют как «художественно-логический» оборот несочетаемых и даже противоречивых, противоположных по смыслу понятий. В данной работе оксюморон рассматривается как лингвистическая единица аналитического типа и определяется как одно из возможных средств восполнения словарной недостаточности. Здесь представлена сопоставительная характеристика составных наименований, фразеологических единиц и оксюморонных аналитем, которые продолжают этот ряд периферийных единиц, исследуется денотативная основа оксюморона, и вводится понятие «динамическая денотация», анализируется структура и семантика оксюморона, и в этой связи представлены структурная и семантическая классификации, также затрагивается проблема отношения оксюморона к фактам семантической аномалии.

В диссертационной работе представлена попытка составления словаря оксюморонных единиц на базе контекстов XIX-XXI вв. и данных разговорной речи.

Слово – это не единственное средство обозначения явлений окружающей действительности, и потому проблемы номинации выходят за пределы лексической единицы. Мы рассмотрели природу словосочетания, показали роль этой единицы в номинационном процессе, сопоставили единицы номинации «неклассического типа» – фразеологизмы, составные наименования. Этот ряд дополняют оксюморонные сочетания. В таком сопоставлении обнаруживается номинативная природа оксюморона и определяется его роль как единицы вторичной номинации. Оксюморон по структуре и семантике, с одной стороны, близок составным наименованиям, с другой – фразеологизмам, которые, признаваясь номинативной единицей «неклассического» типа, являются ярчайшим доказательством синтаксической номинации. В исследовании эти единицы рассмотрены в кратком сопоставлении.

Наследуя черты словосочетания, составного наименования и фразеологизма и в то же время сохраняя некую обособленность, оксюморонные сочетания занимают определенное место в цепи номинационных единиц вторичного плана. В ряду таковых оксюморон выступает прежде всего как яркое проявление атрибуции, которая играет немалую роль в динамике номинативного пространства. Оксюморонные сочетания интересны в плане отношения, взаимодействия атрибута и носителя атрибуции. Неоднозначность денотата (референта) обусловливает сложность наименования. Оксюморон сам по себе развивает признак объекта, расширяет его, доводя этот признак до максимальной степени выражения. Внутри этого бинарного амбивалентного знака атрибут и носитель атрибуции дополняют, усложняют значения друг друга контрастными характеристиками. Атрибутивность модифицируется в оксюморонном сочетании с последующей реализацией осложненного смысла в определенном контексте. Оксюморон – это проявление «смежной» атрибуции. В оксюморонном сочетании проявляется своеобразное семантическое взаимоотношение компонентов: доминирующее семантическое воздействие атрибута и ослабленное воздействие определяемого. Словарная недостаточность определяет появление в языке единиц, построенных на базе старого материала. Сюда относим и единицы оксюморонного типа.

Оксюморон рассматривается как одна из разновидностей номинационного аналитизма. Охарактеризовав основные разновидности номинационного аналитизма сферы предметной денотации, употребляющихся в современном русском языке, при этом опираясь на исследования А.А. Бурова, мы заключили, что оксюморон – это сочетание, по своей структуре и функциям близкое фразеологическим аналитемам, которые традиционно относят к расчлененным средствам номинации (В.В. Виноградов, Н.М. Шанский, В.Н. Телия и др.). Оксюморон есть проявление семантического аналитизма, его можно назвать вторичной аналитической формой. Оксюморонные аналитемы возникают на базе определенной синтаксической модели и имеют денотативную соотнесенность, при этом оксюморон называет сложный, противоречивый, не всегда доступный однословному обозначению денотат (например, веселый меланхолик, нежная грусть, праздничная повинность, ложь будет правдой, мирный разбойник, беззвучный крик, томительно-страшное наслаждение, не-гулянье, день был без числа, это будет вчера, т.п.).

Оксюморон представляет собой знаковую сущность, соотносящуюся с противоречивым денотатом (предметом, явлением, состоянием, отношением) и выражает целостное и сложное понятие. Номинативная функция этого знака выступает важной функцией единиц языка в речи, характеризующая область их употребления. Язык и речь пересекаются в номинации, поэтому, говоря о номинативных знаках, имеем в виду различные единицы языка – от слова до самостоятельных предложений, которые способны выступать в функции обозначения денотатов окружающей действительности. Оксюморон стоит в ряду этих знаков, причём по структуре он может быть весьма разнообразен – от слова до предложения и даже текстового расподобления. Существование оксюморона говорит о том, что не всегда рефлексия направлена на существующие объекты. Здесь возникает вопрос о сфере денотации. Вероятно, это денотация, представляющая собой гипотетическую реальность, которая ассоциируется с реальными моментами. Ее невозможно обозначить прямо, то есть привычными для нас языковыми единицами, а именно словами. Следовательно, денотативная сфера, которая определяет появление оксюморона, имеет сложный, неоднозначный характер и не «лежит» на поверхности реальности.

Здесь можно говорить о «динамической» денотации, которая определяется наличием полярности. Как известно, языковой базой для построения оксюморона служит антонимия. Степень проявления антонимичности позволяет говорить о взаимовлиянии полярности и динамики: чем больше полярность, тем больше динамики, чем меньше полярности, тем меньше динамики.

Поэтому оксюмороны, которые представляют собой соединение наиболее отдаленных понятий, являются наиболее сжатыми, подвижными в области употребления, легко выходят за рамки авторского текста. Например, такие соединения слов, как «бедный богач», «живой труп», «молодой старик», «взрослый ребенок» и т.д., ярче отображают денотат, поэтому приобретают характер общеупотребительных.

Прозрачность денотата – причина окказиональности употребления. Окказиональность является одним из признаков оксюморона, но, как уже выяснилось, существуют оксюмороны и общеупотребительные, например, «живой труп», «добровольно-принудительный», «чертовски хорош», «ужасно красив» и т.д. Встает вопрос об их месте в системе словаря русского языка. По степени употребления и экспрессии они близки к фразеологизмам, но не являются ими в полной степени. Возникает вопрос об авторских оксюморонах. Возможно, что из-за частого употребления в речи некоторые оксюмороны потеряли окказиональность и поэтому их можно отнести к фразеологизмам. Вероятно, они не будут обладать оксюморонностью, а скорее фразеологичностью и даже сольются в тексте; на поверхности же текста, за сферой общеупотребительной, будет лежать оксюморон авторский. Его незакрепленность в речи, отдаленность от общего потока знаков, с одной стороны, и способность выполнять номинативную функцию, с другой –позволяет говорить о периферии в области языковой номинации. Оксюморон объединяет противоположности в смысловом единстве и является лингвистическим знаком с подчинительной основой, где базовое, сильное понятие подчиняет себе слабое. Оксюморонная единица выступает проекцией антонимии и становится знаком денотата, воспринимаемого через полярности. Знаковая материализация денотата определяется соотношением и связью полярных понятий, оксюморон – следующий шаг на пути знаковой материализации денотата. Оксюморон, как и любые знаки, условен. Эта условность позволяет объединить разъединённые в отдельных знаках и противопоставленные денотативные сущности. В составе оксюморона компоненты-антонимы подвергаются лексико-грамматической, либо только грамматической трансформации одного из базовых компонентов

ср: а) жизнь––––––––смерть

• 
  

живой труп (лексико-грамматическая)

б) бедняк –––––––––богач

• 
  

бедный богач (грамматическая)

Это подтверждает мысль об уникальности оксюморона как аналитической единицы номинации.

Оксюморон – это новое средство, построенное на базе старого материала, что и позволяет выделить его из общего потока знаков как особую единицу номинации (об этом говорят и аспекты рефлексии, представляющие собой мыслительную, эмоциональную, предметную сферу).

Оксюморон – это двойной знак, даже в тех случаях, когда он представляет собой одно слово, где двойственность имеет имплицитный характер. Амбивалентность наблюдается в двух аспектах структурном (синтаксическом ) и логико-семантическом аспектах.

Сложность номинации посредством оксюморона состоит в том, что объективно существует знак, ясен принцип номинации, но сам предмет, денотат, как бы «ускользает» от нас.

Перед нами денотация, представляющая собой гипотетическую реальность, которая ассоциируется с реальными моментами. Ее невозможно обозначить прямо, то есть привычными для нас языковыми единицами, а именно словами.

Номинационный знак характеризуется множественностью своих манифестаций на различных языковых уровнях. В своей монографии «Синтаксические аспекты субстантивной номинации в современном русском языке» А.А. Буров рассматривает отношения синтаксической номинации к известному принципу асимметрического дуализма языкового знака, сформулированному С.О. Карцевским, о том, что знак имеет план содержания (означаемое) и план выражения (означающее), причем, по замечанию С.О. Карцевского, две стороны знака не образуют последовательно идеальной симметрии, и это находит отражение в так называемом асимметричном дуализме языкового знака, а также анализирует некоторые работы современных ученых, в которых этот принцип находит свое развитие, в частности исследования И.И. Ковтуновой. Здесь утверждается, что проявление асимметрического дуализма синтаксических знаков в поэтической речи возрастает «за счет увеличения числа синтаксических позиций для выражения одной функции и увеличения числа функций, выражаемых одной и той же синтаксической позицией» (И.И. Ковтунова). А.А. Буров заключает, что «увеличение числа синтаксических позиций для выражения одной функции» применительно к синтаксической номинации. Ведь в номинативной функции употребляются многие синтаксические единицы – от синтаксической формы до законченного предложения. Синтаксическое наименование (далее СН ) – знак, функционирующий на языковом уровне, поэтому, в отличие от слова и фразеологизма, имеющих словарное закрепление, характеризуется нарушением динамического равновесия общего и отдельно в сторону отдельного. Каждое данное синтаксическое наименование – новая форма выражения означаемого; в то же время синтаксическая единица, которая приобретает функцию обозначения, – результат обретения новой функции уже сформировавшимся знаком (Буров 1999: II, 109). Исследователь приходит к выводу о том, что поскольку передача одного – простого или сложного – понятия в расчлененной форме дескрипции способствует созданию того противоречия, разрешение которого «вызывает к жизни множество функций» (И.И. Ковтунова), то подобно любому знаку, имеющему денотативную соотнесенность, СН обладает асимметрическим дуализмом. Его проявление отличается от выражения этого принципа на уровне слова. А.А. Буров отмечает, что «скольжение по наклонной плоскости реальности» (С.О. Карцевский) здесь «не столь универсально, как в случае с лексической номинацией; соотношение «значение – функция» смещено в область уточнения, конкретизации денотата» (А.А. Буров). Это «скольжение», о котором говорит С.О. Карцевский, наблюдаем внутри самого оксюморона, а кроме того, и во взаимодействии его с другими аналитемами данного типа. Это проявляется в наличии синонимических и антонимических отношений внутри оксюморонной парадигмы. Например, в синонимические отношения вступают оксюмороны, схожие по семантике: живой труп, живые мощи, говорящий мертвец, живая могила, живая смерть, жизнь в смерти; светлая печаль, радостная грусть, сладостная грусть, веселая грусть, светлая мука, светлое горе, сладчайший недуг; голос нем, громкая тишина, молчаливая беседа, несказанные речи, звонко-звучная тишина; огненный лед, горячий снег, мороз жары, огненная льдистость; убогая роскошь, бедный богач; чертовски хорош, страшно красив, ужасно хорош; ужасно рад, рад до безобразия; стареющий юноша, старый ребенок, взрослые дети, сорокадвухлетний ребенок, тридцатилетняя девочка. Этому блоку, отражающему синонимические отношения, противопоставлены антонимические оксюморонные единицы: мертвая жизнь, жить не жив; печальная радость, смех сквозь слезы, кривая улыбка, злая улыбка, грустный праздник; красноречивое молчание, громко молчать; ледяная огненность, холодный кипяток нарзана; роскошная бедность; приятно безобразен; молодой старик. Противопоставление компонентов носит, с одной стороны, схематичный, а с другой стороны, внутренний характер. Все компоненты оксюморонов включаются в цепь противоставленности. Сами окюморонные единицы противопоставлены оттенками значений.

В оформлении оксюморонных аналитем участвует богатый арсенал лексем противоположного значения, причём факты общеязыковой и контекстуальной антонимии тесно взаимодействуют.

Оксюморон объединяет противоположности в смысловом единстве.

В диссертационном исследовании были определены те семантические связи, которые лежат в основе оксюморона как лингвистического знака.

Оксюморон – единица с подчинительной «основой», когда базовое (сильное) понятие подчиняет себе другое (слабое). Оба понятия «звена» неразрывны и не существуют одно без другого.

Антонимия – понятийная, смысловая основа, на базе которой возникает оксюморон. Он выступает «проекцией» антонимического противопоставления в один из «полюсов», так как оксюморон должен стать знаком денотата, воспринимаемого через полярности. Антонимы соотносят два противоположных денотата, атрибута и т.д., связывают их воедино, а оксюморон – следующий шаг на пути знаковой материализации денотата.

Оксюмороны, как и любые цельные знаки, условны; это свойство и позволяет им объединять разъединенные в отдельных знаках и противопоставленные денотативные сущности.

Была рассмотрена и оксюморонность в словах с так называемым энантиосемическим значением. Таким образом, пришли к выводу о том, что антонимия – база, основа, определяющая «внешнюю форму» оксюморона – словосочетания, который является качественно новым знаком уже нелексического типа.

В работе представлена структурная классификация единиц оксюморонного типа. Оксюморон строится по конкретным языковым схемам. Поэтому, наблюдая за структурой оксюморона, мы можем выделить несколько основных его моделей:

I. Модель подчинительного словосочетания, в основном простого (бинарного) с выделением трех типов модели (сладчайший недуг, фразисто молчать)

II. Модели одной синтаксической формы. Оксюморонные аналитемы односложной модели (с выделением двух типов). В основном это производные морфологического способа деривации (не-гулянье, надменно-нежный )

III. Дистрибутивно-контекстуальные модификации оксюморона, например (^ Солоно – солоно сердцу досталась Сладкая – сладкая Ваша улыбка), а также оксюморон -текст.

В работе подробно рассмотрена каждая модель.

За пределами общей структурной классификации оксюморонов стоят продуктивные модели типа лес не лес, я не я, была не была, волей не волей, песня не песня,, любишь не любишь, хочешь не хочешь, радуются не нарадуются.

Сюда можно отнести слова с полу- (полусуществование, полувера, получеловек, полубогиня, полужизнь, полупозволять),а также слова типа океанчик, великанчик, лилипутище. Конечно, представляется спорным вопрос о том, включать ли подобные сочетания и лексемы в поле оксюморона. Семантикой противоречия обладают и фразеологические обороты, близкие оксюморону видимо-невидимо, ни жив ни мертв.

Важной проблемой является проблема семантики оксюморона. Отмечают, что оксюморон представляет собой удвоение, обладает характеристикой семантического орнамента. Интерес представляет причудливая взаимосвязь противоположностей (связь противоположных смыслов). Здесь одно скрывает и одновременно проявляет другое. Значения компонентов оксюморона не просто отражают друг друга, но они тесно связаны, сопричастны. Между ними возникает «скользящий» смысл – своеобразные семантические качели, движение которых определяется положительным и отрицательным полюсом (Р. Лахманн).

В работе представлена семантическая классификация оксюморонных единиц, которая основана на степени взаимоотношений между семантическими структурами компонентов этого знака. Причём степень взаимоотношений, как выяснилось, имеет разный характер.

Так выделяем:

I. Оксюмороны, основанные на взаимопроникновении семантики, собственно оксюмороны (горячий снег, сладчайшее зло, печаль светла, ледяная огненность). Эти оксюмороны не употребляются в речи и относятся к разряду авторских.

II. Оксюмороны со взаимоотрицанием компонентов («чистые»).

Сочетания типа бедный богач, бездельник деловой. «Чистые» оксюмороны близки фразеологическим сочетаниям и единствам (конечно, речь не идет о полной фразеологизации этого знака) и, как правило, являются общеупотребительными.

Подобное распределение оксюморонных единиц по степени усиления и ослабления взаимопроникновения семантики его составляющих говорит о наличии «поля оксюморонности» с его центром, который представлен собственно оксюморонам, и периферией, которую наполняют «чистые оксюмороны». Чем дальше уходит оксюморон от центра поля, тем быстрее он становится общеупотребительным знаком. Относительно лексико-семантического поля оксюморонное поле выступает как периферийное и представляет собой своеобразное «наложение» значений единиц определённого семантического поля. За пределами данной классификации остается оксюморон-текст. Эта структурная разновидность способна воздействовать на текст в целом, наполняя его семантикой противоречия.

Современные исследователи нередко связывают оксюморон с явлением семантической аномалии, при этом отмечается его "антиестественность", алогичность, что заставляет относить оксюморон к каламбурам и игре слов. В этои связи оксюморон был рассмотрен в русле проблемы семантической аномалии. На первый взгляд, оксюморон полностью противоречит норме и представляет собой семантическую аномалию. В данном случае граница между нормой и аномалией весьма условна. Подтверждением этому является тот факт, что при всей своей нестандартности оксюморонные сочетания легко входят в текст, разговорную речь и даже сближаются с фразеологизмами (например, ужасно красив, страшно рад просто ужасно, чертовски хорош и т. п.).

Аномалия оксюморона во многом кажущаяся: в большинстве случаев это языковая единица, функционирующая в речи и не создающая коммуникативного препятствия. Думается, что оксюморон – это порождение живой речи и результат осмысления действительности не одним человеком, а целым народом, что говорит в пользу того, что перед нами не просто явление семантической аномалии, а лингвистический факт, освоенный носителями языка. Итак, народные стишки-перевертыши и детские «нелепицы» представляют нереальный абсурдный мир. Понятно, что народ и ребенок на начальном этапе своего развития осознают невозможность существования такого мира и, конечно, не воспринимают его как подлинный. Думается, что оксюмороны восходят к этим стихам-перевертышам. И первые и последние близки прежде всего своей парадоксальностью, которая состоит в сочетании несочетаемого. Но если народные перевертыши – это игра слов, возникающая по различным причинам, уже нами указанным, то оксюморон – это «перевертыш» более высокого уровня, словосочетание, обладающее номинативной функцией. С одной стороны, за ним стоит идея игры и абсурда, а с другой – это один из методов познания мира через язык и один из способов сообщения о нем.

От народной потешки в оксюмороне остались форма и стремление человека увидеть иные грани действительности. Оксюморон представляет рафинированный вариант перевертыша. Здесь за новой формой закреплен денотат реальный или гипотетический. Можно сказать, что оксюморон возникает в результате развития и углубления смысла и в какой-то степени формы народной потешки. Обозначение денотата через нестандартную номинацию типа оксюморона не случайно, а существование потешек, перевертышей говорит о том, что стремление к подобному наименованию лежит в народных корнях и не противоречит народному сознанию. Эту мысль подтверждает и наличие в языке фразеологизмов-оксюморонов (термин Синюка). Думается не совсем правомерно относить к фразеологизмам оксюморонные сочетания типа горькая радость и скучающее веселье (примеры Синюк), но бесспорно то, что противоречие лежит в основе следующих фразеологизмов: выйти сухим из воды, всего ничего, сам не свой. С точки зрения закономерностей порождения знаков вторичной номинации интерес представляет разговорный (естественный) дискурс, позволяющий рассмотреть культурологическую сущность вторичного семиозиса в разных коммуникативно-прагматических ситуациях. Вторичный лигвосемиозис экспрессивно-образных средств обычно осуществляется на базе бессубъектного естественного дискурса, включающего в свой состав высказывания, тексты, а также разного рода прагмалингвистические и социокультурные контексты (Н.Ф. Алефиренко).

Способы образования оксюморонов в пространстве дискурса следующие: 1) семантический;

2) структурный;

3) структурно-семантический.

Подробно эти способы рассматриваются во второй главе исследования.

Основанием оксюморонной аналитизации служит номинационно-синтаксическая конверсия – формирование на базе синтаксических единиц расчлененных обозначений, выступающих аналогами словарной номинации, но решающие принципиально особые задачи.

Семиозис вторичного характера, ведущий к образованию оскюморонных единиц, происходит в дискурсе, когда в сотворении текстовых отзвуков номинационного типа участвует языковая личность (автор, говорящий). Это значит следующее: оксюмороны как речевые отзвуки амбивалентны: синергетика текста (язык) взаимодействует с энергетикой говорящего, их создающего как воспроизводящего речь, и это взаимодействие определяет экспрессивный эффект.

Во второй главе «Оксюморонная номинация в прагматическом аспекте» исследуются прагматические возможности оксюморонных аналитем. Дан обзор типологических черт языка художественной литературы, и последний рассматривается как объект семиотического анализа.

Выделяются два уровня функционально-прагматических возможностей оксюморонных знаков: художественный текст и разговорная речь. Оксюморон выступает прежде всего как одна из форм организации высказывания и способа нестандартной номинации в тексте. Представлена структура оксюморонного текста, которая достигается прямым или косвенным столкновением контрастных сем, синтетично наполняющих художественный образ.

Кратко оксюморон анализируется и как факт номинации, обусловленный разговорной ситуацией.

Рассмотрев оксюморон в рамках художественного текста и разговорной речи, мы определили его как факт номинационного семиозиса. Проанализировав ряд контекстов, пришли к заключению о том, что в данном случае имеет место как прямая, так и косвенная оксюморонная номинация . Разговорная речь – особая ипостась языка, для которой характерна эмоциональность и острая нехватка языковых средств. Оксюморон представляется своеобразным номинационным пределом.

Лингвопрагматическая специфика единиц оксюморонного типа определяется их уникальной семиотической природой. Оксюморон, представляя яркое проявление вторичного семиозиса, обладает полифункциональной природой и способен решать в тексте номинационные и художественно-изобразительные задачи.

Рассматривая прагматику оксюморона, мы учитываем его традиционное понимание как стилистического приема, а также принимаем во внимание тот факт, что оксюморон определяется нами как аналитическая номинационная единица, проявляющая и обнаруживающая себя в художественном тексте и разговорной речи. В этой связи в качестве основных функций оксюморона выделяем следующие: 1) номинативная; 2) «вос-производящая» (образно-креативная); 3)стилистическая (эмотивная); 4)метафорическая (функция контрастного переосмысления); 5)текстоорганизующая (дистрибутивная); 6) когнитивная (новое знание о денотате).

Каждая из указанных функций предполагает решение ряда частных функциональных задач. Первые и последние представлены в оксюмороне в совокупности и находятся в своеобразном гармоничном равновесии, причем одна не может заменять другую или быть вытеснена другой. Иначе говоря, оксюморон одновременно называет, познает, создает и украшает.

Оксюморон – это одна из форм преодоления противоречий через язык, гармоничная микроструктура, для которой характерна взаимное соответствие ее составляющих. Яркой иллюстрацией этого преодоления, на наш взгляд, выступает художественный текст и разговорная речь, которые обладают большим прагматическим потенциалом.

Выбирая наиболее четкую языковую форму отражения внутреннего мира, говорящий или пишущий обнаруживает её в нестандартной номинации, в частности в сочетаниях оксюморонного типа. Здесь мы сталкиваемся с фактами вторичной номинации.

По своей сути язык художественного текста выступает определенной художественной моделью мира. Ю.М. Лотман замечает, что модель мира, создаваемая языком, более всеобща, чем глубоко индивидуальная в момент создания модель сообщения. По его мнению, художественное сообщение создает художественную модель конкретного явления, художественный язык «моделирует универсум в его наиболее общих категориях, которые, будучи наиболее общим содержанием мира, являются для конкретных вещей и явлений формой существования». Исследуя особенности поведения оксюморона в художественном тексте, мы опирались на положение Ю.М. Лотмана об особенностях композиции словесного художественного произведения, М.Ю. Лотман отмечает, что рамка литературного произведения состоит из двух элементов: начала и конца, и моделирующая роль этих категорий непосредственно связана с наиболее общими культурными моделями Исследователь замечает, что основными моментами бытия в культурных моделях разного типа выступают рождение или смерть, в результате возникают сюжеты типа «Рождение человека», «Три смерти», «Смерть Ивана Ильича» (примеры Ю.М. Лотмана).

Появление оксюморона в тексте обусловлено также структурой последнего. Здесь уместно говорить об оксюмороном тексте, рамки которого подвижны и в котором понятия «начало» и «конец» во многом условны и относительны. Не всегда рождение человека (а здесь мы имеем в виду не только физическое появление на свет, но и духовное становление – рождение души, её обновление) соотносится с началом художественного текста, и как правило, переносится в конец повествования. Смерть (физическая или духовная) представлена в начале текста, иногда воплощается уже в заголовке (названия типа «Гробовщик», «Кавказский пленник» – плен для героя равносилен смерти – «Смерть Ивана Ильича» и др.) Это первая структура оксюморонного повествования. В иных случаях мы наблюдаем своеобразное «скольжение» в текстовом пространстве ключевых моделей рождение и смерть и последующее их столкновение, которое может иметь место как в начале, так и в конце текста. Все это («блуждания» ключевых моделей) свидетельствует о том, что структура оксюморонного повествования несколько повернута, имеет скользящий характер, и сюжет движется наоборот вопреки общему ходу событий, который представлен следующим поясом: рождение – жизненный путь – смерть.

В оксюморонном тексте этот пояс выглядит иначе и имеет такие модификации:

Смерть – рождение – жизненный путь

Жизненный путь – смерть – рождение

Жизненный путь – смерть / рождение – жизненный путь

Третья структура предполагает столкновение понятий в центре повествования, и в текстах такого типа вероятно проявление оксюморонной номинации как скрытой (косвенной), так и прямой.

Это ярко видим в «Гробовщике» А.С.Пушкина, в «Кавказском пленнике» Л.Н. Толстого, в «Преступлении и наказании» Ф.М. Достоевского, в «Герое нашего времени» М.Ю. Лермонтова, в «Весёлых похоронах» Л. Улицкой, «Белых одеждах» В. Дудинцева и др.

Механизм прямой и косвенной оксюморонной номинации в рамках художественного текста был рассмотрен на некоторых примерах.

Типичные оксюморонные парадигмы представлены в творчестве разных писателей и поэтов разных эпох. Усложненность передачи смысла через контрастные понятия наблюдаем в стилевой манере А.С. Пушкина («Гробовщик», «Барышня-крестьянка», «Капитанская дочка» и др.), Ф.М. Достоевского («Господин Прохарчин», «Преступление и наказание», «Идиот», «Слабое сердце», «Братья Карамазовы» и др.), М.Ю. Лермонтова («Герой нашего времени», лирика), Л.Н. Толстого («Кавказский пленник», «Живой труп», «Сметь Ивана Ильича», «Отец Сергий» и др.), творчестве А. Ахматовой, М. Петровых, М. Цветаевой, В. Брюсова, А. Грина. Понятно, что оксюморонность здесь не выделяется как единственная черта идиостиля писателя, но как важная его составляющая.

Функции оксюморона не сводятся лишь к его использованию художественном тексте. Материал для исследования этой единицы дает и разговорно-бытовая речь, функционирование которой обусловлено специфическими условиями.

Анализ ряда разговорно-бытовых ситуаций показал, что, как правило, употребление оксюморона характерно для диалогов при неожиданной встрече или в относительно неразрешимой разговорной ситуации. В первом случае мы видим спонтанный диалог, который и создает определенные условия для оформления оксюморона. Данный речевой акт носит весьма напряженный характер: говорящий и адресат ограничены временем и пространством. Употребление оксюморона в этом речевом акте сопровождается репликами типа «ну, я просто не знаю», «это прямо-таки какое-то» и т.п., неопределенными местоимениями , восклицательной интонацией (хотя не во всех случаях), также соответствующими жестами и мимикой. Паралингвистические средства в сочетании с оксюморонной единицей вносят дополнительную информацию, углубляют значение сказанного и в какой-то степени «оправдывают» появление алогичности в речевом акте.

В подобных ситуациях наблюдаем своеобразное членение речевого акта: «дооксюморонная цепь» и «послеоксюморонная». Первая может быть представлена как вербально, так и невербально (оксюморону предшествует жест или определённая мимика). В этой общей речевой цепи оксюморон – наиболее напряженная точка речевого акта. Аналитическое сочетание оксюморонного типа представляет условный предел, наличие которого продиктовано следующими причинами: 1) предельностью эмоционального состояния говорящего; 2) как следствие первого – нехваткой языковых средств

Возможно, оксюморон как отдельное явление в языке еще не закономерное явление, но некоторые его признаки позволяет говорить о том, что наличие оксюморонных сочетаний обусловлено общими закономерностями развития языка. Появление в языке таких знаков, как оксюморон обусловлено спецификой языка как формы организации и воплощения человеческого сознания. Оксюморонное сочетание говорит о нестандартном осмыслении действительности в сложном знаке. Подобные аналитемы рождены стремлением выйти за пределы стандартной номинации, поиском предельно адекватного отображения окружающей действительности и внутреннего мира человека посредством языка.

Посредством оксюморона в языке находит свое отражение один из законов развития – закон диалектической противоположности, или закона единства и борьбы противоположностей. Этот закон имеет всеобщий характер, и его действие человек наблюдает везде. Если даже мы не видим самого процесса взаимодействия противоположностей, но мы всегда становимся свидетелями результата этого развития.

Основные положения данной диссертации были представлены на научно-практических конференциях и научно-методических чтениях Пятигорского государственного лингвистического университета.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы:

1. Употребление оксюморона в поэтическом языке (на материале стихотворений А.С.Пушкина// Межвузовский сборник научных трудов, посвященный «200-летию со дня рождения А.С.Пушкина. – Пятигорск: ПГЛУ, – 1998.– С. 65 – 72.
   
2. Употребление оксюморона в поэтическом тексте А.С.Пушкина // «Пушкин и Кавказ: история и современность»: Тезисы межвузовской научно-практической конференции 28 – 29 мая 1999 года. Пятигорск: ПГЛУ, – 1999. – С. 75 – 79.
   
3. Оксюморонная номинация в рассказе Л.Толстого «Кавказский пленник» // «Русский язык на Северном Кавказе»: Материалы международной научно-практической конференции. – Пятигорск: ПГЛУ, 2001.
   
4. Роль оксюморона «чужой между своими» в очерке Адыль-Гирея Кешева «Два месяца в ауле» // Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру: Тезисы докладов III международного конгресса 18 – 21 сентября 2001г. – Пятигорск: ПГЛУ, 2001. – С. 166 – 168.
   
5. Оксюморонное поле «жизнь-смерть» в повести А.С.Пушкина «Гробовщик»// Стилистика и культура речи: Межвузовский сборник научных трудов. – Пятигорск: ПГЛУ. – 2001. – С. 151 – 155.
   
6. Оксюморонная номинация: лингвопрагматический аспект // Университетские чтения – 2002: Материалы научно-методических чтений ПГЛУ, 9 – 10 января 2002. Часть II. – Пятигорск, 2002. – С. 160 – 163.
   
7. Феномен оксюморона в художественном тексте // Русский язык и активные процессы в современной речи: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Ставрополь, 26-28 ноября 2003 г.). – М. – Ставрополь, 2003. – С. 268 – 271.
   
8. Филологический феномен оксюморона // Речевое пространство русского и английского языков: Вып. I. – Пятигорск, 2004. – С. 95 – 99.
   
9. Оксюморон как факт семиозиса // Молодая наука – 2005: Материалы региональной межвузовской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых.– Ч.II. – Пятигорск: ПГЛУ, 2005. – С. 13 – 15
   
10. Проблема аномальных зон в семантике русского языка // Университетские чтения – 2005: Материалы научно-методических чтений ПГЛУ 13 января 2005. Часть III. – Пятигорск, 2005. – С. 5 – 6.
    
11. Аналитические единицы оксюморонного типа как факт вторичной номинации // Университетские чтения – 2006: Материалы научно-методических чтений ПГЛУ.– Ч. VI. – Пятигорск: ПГЛУ, 2006. – С. 111 – 115.
    
12. Прагматические возможности оксюморона как средства создания художественного образа // Актуальные вопросы современного литературоведения. – ПГЛУ. – Пятигорск, 2006. – 47 – 51.
    
13. Традиции и новации в лингвопрагматическом осмыслении оксюморона // Известия ВУЗОВ. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Приложение. –2006.–№12.– С. 144 – 150.
    

^

КУРЕГЯН ГАЯНЭ ГУРГЕНОВНА

Лингвопрагматический статус оксюморона


(на материале русского языка)


АВТОРЕФЕРАТ


Подписано в печать 09.04.07

Формат 6084/16. Бумага офсетная. Печать офсетная.

Усл.печ.л. 1,0, Уч.-изд.л. 1,0. Тираж 100. Заказ ­­­______

____________________________________________________________________


Издательство Пятигорского государственного лингвистического университета

357532, г. Пятигорск, пр. Калинина, 9

Отпечатано в центре информационных и образовательных технологий ПГЛУ