Geum.ru

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования кабардино-балкарский государственный университет им. Х. М. Бербекова

Вид материалаДокументы

Содержание


Типологические исследования
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   13

^ ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

В РУСИСТИКЕ ХХ ВЕКА


Особого внимания заслуживает развитие типологических исследований в русском языкознании. Однако следует отметить, что до ХХ века типологические исследования не были объектом специального систематического самостоятельного научного направления. В то же время известно, что история становления и развития лингвистической типологии связана с изучением сравнительно-исторического языкознания XIX в. Основным объектом сравнительно-исторического языкознания было сравнение языков или групп родственных языков, поэтому типологическое сравнение языков тесно связано с классической компаративистикой и является одной из составляющих при сравнении языковых систем в целом. Так, исследования морфологических типов языков содержатся в трудах Ф.Ф. Фортунатова. Он следовал критериям морфологического строения слова в типологической классификации языков как результата хронологической иерархии типов (языки изолирующие, агглютинирующие, флективные). Формальные классы слов, по данным Фортунатова, не универсальны, не раз навсегда заданы, а различны в разных языках на разных этапах их развития. Здесь впервые в фортунатовской школе лингвистики генетический подход к реконструкции древнейшего состояния языка уступил место генетико-типологическому подходу к лингвистическому анализу.

А.А. Потебня также, восстанавливая черты древнего синтаксиса индоевропейских языков, выделил типологические особенности, присущие разным этапам развития языков данной семьи, осмысливая их как ступени единого процесса развития человеческого языка. Наибольший интерес представляют в этом направлении работы И.А. Бодуэна де Куртенэ, посвященные сравнительной грамматике славянских языков, где автор предложил типологическую классификацию исследуемых языков на основе отношений долготы и краткости гласных к характеру ударения. Им были выделены пять групп славянских языков: сербско-хорватский; словенский; русский, болгарский; чешский, словацкий; польский, кашубский, полабский, сербо-лужицкий. Бодуэн, наряду с типологией родственных языков, дает замечания, касающиеся возможности сравнительного изучения неродственных языков, наличия параллельных структурных черт, не зависимых от генетической общности. Изучение общих черт у неродственных языков рассматривалось как задача общей грамматики.

Идеи Бодуэна де Куртенэ о характеристике языков по признаку долготы и краткости звуков в славянских языках были развиты его учеником В.А. Богородицким применительно к тюркским языкам, связавшим сингармонизм тюркских языков с сингармонизмом японского языка, а другой ученик Бодуэна де Куртенэ - Е.Д. Поливанов применил отмеченную им гармонию гласных к фонетическим явлениям узбекского языка.

Бодуэновская идея о том, что сопоставительное изучение языков, имеющее дело с определением сходств и различий между языками, может быть основано на выявлении общего сходства состояния и изменения совершенно независимо от исторических или генеалогических связей. Как видно, четко выявляется подход Бодуэна де Куртенэ к выделению и сопоставлению в языках целостных систем, определенных структурных отношений как в области фонетики, так и в области морфологии, в которых обнаруживаются функционально-тождественные общие черты. Именно такой интегрирующий подход наблюдается в современных направлениях типологического изучения языков.

При выявлении общих структурных черт в неродственных языках Бодуэн де Куртенэ основное внимание уделяет фонетической типологии, выделяя ее особое значение в развитии языкознания.

В ХХ веке отношение к типологическим исследованиям существенно изменилось, в частности в русистике. Эти изменения происходили по разным направлениям, где были получены впервые определенные результаты.

Появились новые задачи в изучении типологии:
  1. Лингвисты стремились построить типологические классификации языков на основании уровневых признаков: морфологических, синтаксических, фонетических, лексических, семантических.
  2. Способы выражения грамматического значения и деление языков по типам фактически служили выявлению двух рядов понятий в типологии: понятия о типовых средствах языков (на уровне грамматики) и о типологических классах языков (на уровне классификации.
  3. В ХIХ в. сравнительно-исторические исследования велись в основном при изучении индоевропеистики, а в ХХ в. исследования проводились и на материале неиндоевропейских языков, которые показали, что процедура генеалогических сближений и сопоставлений, разработанная в индоевропейской компаративистике, нуждается в пересмотре и корректировке в применении ее к языкам неиндоевропейских семей, в частности кавказских, тюркских и других языков. Сравнительно-историческое исследование языков неиндоевропейских семей поставило вопрос о типологических особенностях каждой из них. Н.С. Трубецкой сделал первую попытку выявления типологических особенностей кавказской языковой семьи, назвав ее «отличительные типологические признаки». Эти исследования выявили, что между генеалогическим и типологическим сравнением языков существуют новые точки соприкосновения и противопоставления.
  4. Новые данные по типологии привели к новым данным о типологическом развитии языков, и впервые И.И. Мещанинов в книге «Члены предложения и части речи» описал особенности типологического развития языков, суть которых заключается в том, что грамматический строй языков отражает развитие категорий мышления, или понятийных категорий, которые через синтаксические структуры трансформируются в морфологические категории.

Как видно, в первой половине ХХ века предмет типологии становится предметом языковых сопоставлений и сравнений, в том числе и внутренних языковых сравнений в пределах одного языка, поскольку в одном и том же языке обычно представлены различные способы выражения грамматических значений. Нужно сказать при этом, что теоретические работы Р. Якобсона во многом конкретизировали и обогатили типологию новыми данными. Его мысли, высказанные на начальном этапе становления типологии, что генетический метод имеет дело с родством, ареальный – со сродством языков, а типологический – с изоморфизмом (в отличие от родства и сродства, изоморфизм не связан обязательно ни с фактором времени, ни с фактором пространства, но может объединять различные состояния одного и того же языка или два состояния - как одновременных, так и отдельных во времени - двух различных языков, причем как языков, расположенных по соседству, так и находящихся на далеком расстоянии, как родственных, так и имеющих разное происхождение), оправдались в дальнейших исследованиях и получили новое продолжение.

Итак, первый период типологических исследований, направленный на теоретическое обоснование проблемы и включение разноструктурных языков народов Советского Союза в орбиту лингвистических исследований, достиг определенных результатов; в 30-50-е годы начинается активная разработка типологической проблематики. В это время типология рассматривается с разных точек зрения, по-разному определяется предмет и соотношение методики типологических исследований с приемами структурного анализа, а также роль синхронии и диахронии в разработке типологии. Особо здесь следует отметить Н.Я. Марра, И.И. Мещанинова, Н.Ф. Яковлева, Е.Д. Поливанова, С.Д. Кацнельсона, А.В. Десницкую, М.М. Гухман, В.М. Жирмунского, Б.А. Успенского, В.Н. Топорова, В.З. Панфилова, Э.А. Макаева, Вяч.Вс. Иванова и др.

В наиболее ранних типологических построениях ХХ века в русском языкознании наблюдается теоретическое осмысление и обобщение принципиально новой информации о языковых структурах, которую привнесли типологические особенности неиндоевропейских языков СССР. Эти достижения связаны с Н.Я. Марром и И.И. Мещаниновым. В связи с отсутствием у Марра строгой методики лингвистического анализа и нечеткости разграничения типологической и генетической общности (хотя теоретически Н.Я. Марр разграничивал типологическое и материальное родство и противопоставлял их друг другу), в практике лингвистических исследований эти два плана смешивались с генетико-стадиальными связями.

В современном языкознании в типологических построениях Н.Я. Марра выделяются два аспекта рассмотрения языков: 1) стадиально-типологическая стратификация языков, основанная на положении о единстве глоттогонического процесса; 2) поиски универсалий, преимущественно на уровне семасиологии и этимологии (палеонтологии – по терминологии Марра).

В ранних работах Н.Я. Марра обнаруживается связь с трехчленной морфологической классификацией В. Гумбольдта – аморфной, агглютинативной и флективной. Эти три типа языков Марр рассматривал как три стадии единого глоттогонического процесса, но вместе с тем он отмечал односторонность и поверхностность стадиальной характеристики языков, основанной только на морфологических признаках. Он вносит дополнительные, существенные поправки в старую классификацию. Один какой-либо признак, по справедливому мнению Н.Я. Марра, не может служить критерием выделения того или иного языкового типа, необходимо наличие нескольких признаков, которые определяют ту или иную стадию в совокупности: 1) аморфность, т.е. отсутствие морфологии, 2) моносиллабизм (односложность слова), 3) синтетический строй, 4) отсутствие (или плохая дифференцированность) частей речи и 5) полисемантизм, которому отводится определенное хронологическое место в пластах диахронического разреза всех языков мира. Эти новые мысли типологических характеристик ученого получили затем развитие в работах И.И. Мещанинова при построении совершенно новых стадиальных схем.

Н.Я. Марр отрицал существование «чистых» типов. Полистадиальность первоначально выделяется как структурная особенность яфетических языков. Положение это, несомненно, очень важно для типологических исследований, так как оно ведет к принятию сосуществования в одном языке микросистем, соотнесенных с разными, иногда диаметрально противоположными структурными типами. Последовательно и глубоко данное положение реализуется в работах И.И. Мещанинова, который не ограничился утверждением, что все намечаемые стадии окажутся безукоризненно выдержанными только в теоретических построениях, на практике же «чистых» стадиальных представителей не окажется вовсе, но и превратил это положение в один из основных методологических принципов своего стадиального анализа.

Тем не менее, идеи Н.Я. Марра по этому комплексу проблем оказали известное влияние на последующие работы других советских языковедов, пытавшихся найти пережитки прошлого в индоевропейских языках (И.И. Мещанинов, С.Л. Быховская, С.Д. Кацнельсон, А.В. Десницкая, М.М. Гухман). В этом плане следует отметить работу Р.С. Аликаева «М.М. Гухман и развитие отечественной лингвистики». Автор, подробно анализируя содержание и задачи исторической типологии, показывает соотношение лингвистических универсалий и типологических исследований [Аликаев 2006: 173], что очень важно для современного языкознания.

Некоторые аспекты типологических исследований Н.Я. Марра были связаны также с поисками языковых универсалий; наиболее ярко это сказалось в построении так называемых «семантических пучков», которые активно развиваются в лингвистике конца ХХ и начала XXI вв.

Как видно, влияние Н.Я. Марра на развитие типологических исследований 30-40-х годов отразилось прежде всего на понимании общих задач типологии.

В диахронной типологии этого периода характерно построение общих стадиальных схем, основанное на стадиально-сравнительном анализе строевых особенностей языков разных семей и разных типов, а также реконструкция доистории грамматического строя индоевропейских языков на основе типологических параллелей языков других семей.

Из наиболее оригинальных и значительных работ того времени следует назвать «Новое учение о языке» и «Общее языкознание. К проблеме стадиальности в развитии слова и предложения» И.И. Мещанинова. В отличие от Н.Я.Марра, И.И. Мещанинов создает свою стадиальную схему на основе различий в построении предложения, выдвигая на первый план рассмотрение субъектно-предикативно-объектных связей, где выделяется, например: 1) позиция падежа субъекта и объекта в языке: выделяется ли в парадигме падеж субъекта или он совпадает с одним из косвенных падежей, имеется ли один универсальный падеж субъекта или падеж субъекта варьируется в зависимости от характера сказуемого, от типа глаголов, от всего содержания высказывания; 2) имеется ли в языке специальный падеж прямого объекта или прямой и косвенный объекты не различаются, является ли падеж прямого объекта универсальным или его употребление ограничено определенными условиями; 3) включает ли предикат показатели лица, числа, классные показатели, согласуется ли он только с субъектом, только с объектом или с субъектом и объектом (полиперсонное спряжение) и как реализуется это согласование; 4) отличается ли структурно субъектно-объектно-предикативное словосочетание от словосочетаний непредикативного типа, противопоставлены ли глагольные и именные словосочетания и т.д. Масштабность такой постановки проблемы стадиальности является очевидной уже в современных исследованиях, если добавить к перечню лингвистических категорий перечень языков, на материале которых И.И. Мещанинов строил свои стадиальные схемы, как, например, чукотский и юкагирский, нивхский и эскимосский, абхазский и лезгинский, аварский и даргинский, лакский и рутульский языки и т.д. Из зарубежных языков – зулу и суахили, язык американских индейцев, не считая французского, немецкого и т.д.

И.И. Мещанинов по справедливости считается одним из основателей синтаксической типологии в мировом языкознании наряду с С.Э. Сепиром. Он сосредотачивает свое внимание на едином процессе языкового развития, отдельно выделяет строй предложения: посессивный, эргативный, аффективный, номинативный; каждый строй характеризуется по признаку типа конструкции.

В большей степени для развития синтаксической типологии важна была сама идея о многообразии синтаксического строя языков и неуниверсальности номинативного строя. В современной мировой лингвистике до настоящего времени сохраняется дискуссия о первичных свойствах номинатива и эргатива: различие номинатива и эргатива – формальное или семантическое как различие в языковом представлении о мире. Однако наибольшее значение имело выдвинутое И.И. Мещаниновым положение о понятийных категориях – это, по его мнению, смысловые компоненты общего характера; они не описываются при помощи языка, а выявляются в нем самом, в его лексике и грамматическом строе; этими категориями передаются в самом языке понятия, существующие в данной общественной среде. Значит, они имеют языковое выражение и могут быть как грамматическими, так и лексическими. К числу понятийных категорий относятся субъект и предикат, выявленные в синтаксической структуре предложения, деление на мужчин и женщин, отражаемое в роде и классе.

Здесь необходимо отметить, что диахронические исследования этого периода были представлены по преимуществу работами германистов и романистов - С.Д. Кацнельсона, А.В. Десницкой, М.М. Гухман, В.М. Жирмунского. Это связано с существовавшим положением об «архаичном характере» германских языков, сохранивших пережитки яфетического языкового типа. Идея эта была в свое время поддержана Ф.Ф. Брауном, указавшим на наличие яфетического субстрата в германской языковой группе. Сама гипотеза перекликалась с поисками, наметившимися и в зарубежном языкознании.

Идея об эргативном прошлом индоевропейских языков, предложенная Г. Хушардтом и Уленбеком, как известно, была принята. Работы А. Мейе и его школы выдвинули на первый план изучение реликтовых форм в качестве источника, позволяющего судить о древних структурных особенностях индоевропейских языков. Труды А.А. Потебни, дававшие новую интерпретацию древних синтаксических моделей индоевропейских языков, способствовали развитию типологических исследований в русистике и оказали значительное влияние на отбор исследуемых категорий. Типологические построения языковедов на материале германских и, шире, индоевропейских языков оформлялись как бы на стыке перекрещивающихся влияний Н.Я. Марра, позже - И.И. Мещанинова.

Пережиткам доминативного строя в германских языках были посвящены работы С.Д. Кацнельсона и М.М. Гухман.

М.М. Гухман в диахронной типологии впервые различает структурную диахронную и историко-функциональную типологию. В работе С.Д. Кацнельсона «Генезис номинативного предложения» структурное противопоставление эргативного и номинативного компонентов предложения освещалось в связи с анализом особенностей выделяемых им стадий мышления, «реликтовые» же явления германских языков соотносились с эпохой перестройки эргативного строя предложения в номинативный. В работе М.М. Гухман «Происхождение строя готского глагола» анализируются залоговые и видовременные системы готского языка; автор показывает пережитки синтаксических связей, характерных для эргативной конструкции в соотношении транзитивности и интранзитивности, действия и состояния, с одной стороны, и в залоговых (а частично и видовременных) противопоставлениях – с другой.

В этой связи понятие «доминативный строй индоевропейских языков» получает значительно более широкое толкование. Во многих работах появляется сближение историко-типологического и сравнительно-исторического аспектов рассмотрения грамматического строя индоевропейских языков (ср. работы В.М. Жирмунского, А.В. Десницкой, М.М. Гухман, С.Д. Кацнельсона и др.).

В русистике применение синхронно-сопоставительного анализа к материалу неродственных языков связано с именем Е.Д. Поливанова. Сопоставительное рассмотрение фонетических систем в его курсах по общему языковедению, специальное сопоставление строя узбекского и русского языков были интересны прежде всего методикой исследования. Типологическое осмысление получили в работах Е.Д. Поливанова и специфические особенности китайского и японского языков; типологический подход обусловил и его трактовку такого своеобразного построения, как инкорпорация. Хотя ученый не оставил специальной работы по типологии, во всех его исследованиях присутствовал типологический подход по конкретным языкам и в общелингвистических исследованиях.

Одновременно появляются работы, где используются факты языков разных типов для реконструкции древнейших этапов развития индоевропейской языковой общности. Так, например, типологическая интерпретация индоевропейских согласных использовалась Вяч.Вс. Ивановым для реконструкции древнейшей системы индоевропейских ларингальных, а в дальнейшем вышла совместная капитальная работа по реконструкции индоевропейских языков Вяч.Вс. Иванова и Т.Г. Гамкрелидзе.

В последующих научных исследованиях ученых стали выделяться разные аспекты типологии, как синхронно-типологические, так и диахронно-типологические (В.Н. Топоров, Вяч.Вс. Иванов, Б.А. Серебренников, Э.А. Макаев, М.М. Гухман, С.Д. Кацнельсон, Г.А. Климов, В.Н. Ярцева и др.), и делались попытки определить тематику, методику и задачи направления. Появляется ряд работ, где рассматривается специфика типологического изучения как родственных, так и неродственных языков, их соотношение с общей типологией; анализируется система приемов, используемая при исследовании явлений разных уровней; устанавливается понятие единицы измерения типологического сходства и различия. Однако до сих пор не выработан единый взгляд на сущность предмета типологии. Наука не располагает достаточным материалом для разъяснения таких важных вопросов лингвистики, как, например, определение предмета каждого раздела типологии. В разных научных центрах встречается порой противопоставление сопоставительного и типологического методов, хотя первый должен быть рассмотрен как составляющий; противопоставляют также структурное и типологическое описание языков; встречаются сплошь и рядом различные термины, не имеющие таких дифференциаций, как «типология», «структурная типология», «сравнительная типология», «ареальная типология», «характерология», «контрастивная лингвистика», «трансляционная грамматика», «интеграционное языкознание» и ряд других.

Можно констатировать, что при всем многообразии существующих определений, как нам представляется, под типологией понимаются различные виды сравнения систем языков. Генетические, типологические и ареальные сравнения составляют три стороны единого процесса сравнения, одновременно взаимно дополняя и взаимодействуя друг с другом.

Более основательный анализ предмета типологии дается во второй половине ХХ века в работах Б.А. Успенского, Р. Якобсона, Ю.В. Рождественского, Г.А. Климова, В.Г. Гака, В. Скалички, Г.П. Мельникова и др., где в основе объединен ряд разделов типологии: типологическая классификация языков, лингвистические универсалии, язык-эталон, специально типологическая теория (выявление общих лингвистических понятий, применяемых в типологии). По справедливому утверждению Б.А. Успенского, «типология не имеет дело с ограниченным количеством языков. Сравнение, имеющее дело с заранее ограниченным количеством языков, хотелось бы отделить от типологии и называть как-то иначе, например, «характерология» или «сопоставительное описание». Вообще целесообразно считать, что число языков, составляющих предмет типологии, принципиально бесконечно в том смысле, что мы не можем задать их списком» [Успенский 1962: 309]. Все положения, которые способствовали развитию лингвистической типологии, являются общими, и они в какой-то степени предопределили типологическую лингвистику конца ХХ века.

В течение трех последних десятилетий русистика достигла значительных успехов. В мировой лингвистике появляется целый ряд научных исследований по типологии разносистемных языков (Б.А. Серебренников, Ю.В. Рождественский, В.И. Абаев, В.Н. Ярцева, М.Д. Арутюнова, Г.А. Климов, А.С. Кубрякова, Н.З. Гаджиева, У.А. Блягоз, М.Е. Алексеев, А.Г. Гюльмагомедов, Б. Комри, М.А. Кумахов и мн. др.).

В последние годы большая работа проделана группой типологов во главе с А.А. Холодовичем и В.С. Храковским. Их заслуга заключается в том, что они разрабатывают типологические принципы синтаксического описания определенных лингвистических категорий, на основе которых организуется система предложений и их структур с учетом семантических отношений различных типов. На этой основе ими описан ряд глагольных категорий, в том числе каузатив и залог, субъекто-объектные отношения в предложениях различных языковых систем. Все работы такого плана в дальнейшем могут быть унифицированы при описании систем языков мира.

В этом отношении интерес представляют определенные системы и модели ареальной типологии, которые «сопоставляют языки независимо от степени их родства с целью определения в них общих элементов, образовавшихся в результате взаимного влияния самих языков и стоящих за ними культур или воздействия на них третьих языков. Объектом такого изучения являются языковые союзы, заимствованные элементы, двуязычие» [Гак 1977: 6-7].

Ареальная типология достигла определенных результатов в изучении диалектов и диалектных разграничений, в составлении диалектологических карт, изучении распространения отдельных черт в системах родственных и неродственных языков, в определении места неологизмов и архаизмов в исследуемых языках, в теоретических основаниях изучения языков-субстратов, во взаимовлиянии различных языков и мн. др. Ареальной лингвистике в XXI веке предстоят большие перспективы при решении как лингвоисторических, так и типологических вопросов, а также очень важное и существенное в этом направлении - проблемы языкового союза, связанного с выявлением генезиса или причин языковой особенности отдельных регионов и т.д. Это естественно, ибо подлинно научное и многостороннее освещение ареальной лингвистики началось только во второй половине ХХ века. Если исходить из плана выражения и плана содержания, лингвистическая типология изучалась, как уже сказано выше, на формальной и содержательной основе, каждая из которых имеет свои определенные успехи: и на уровне морфологической, и фонологической, и синтаксической типологии.

Наряду с разработкой теоретических и практических проблем формальной типологии (например, определение формальных структур слов, словосочетаний, предложений; проблемы определения структуры сочетаемости разноразрядных слов в языках различных систем, формальные универсалии, типология орфографии, орфоэпии и мн. др.), следует указать, что в формальной типологии еще много нерешенных вопросов в области соотношения планов выражения письменного и устного языка, терминологического обозначения единиц письменного языка (ср.: графема, графология, графемика и др.). Кроме того, сравнительный анализ играет большую роль при изучении графической системы различных языков в процессе преподавания иностранных (неродных) языков.

Типологическое изучение данного вопроса является актуальным, ибо в настоящее время используются в разных ареалах различные алфавиты, почти каждый из которых имеет свои собственные проблемы. Одновременно в России встает вопрос унификации алфавитов различных малочисленных национальных языков, языковых групп, языковых семей с учетом последних достижений науки и техники. В задачу формальной типологии должны входить и вопросы разработки графической системы искусственных языков международного общения и многое другое.

Что касается семантической типологии, она только набирает силу, является самой неразработанной и дискутируемой областью. Согласно А.А. Уфимцевой, «ни в одной другой лингвистической дисциплине нет такого большого разнобоя в понятиях и терминах, как в семантике, под которую одинаково подводятся как соответственно языковые, онтологические, так и методологические, гносеологические категории, как данные интуитивного знания, так и результаты речемыслительной деятельности» [Уфимцева 1962: 32]. Однако в последние 20 лет проводятся широкие исследования в области семантической типологии по различным языковым типам, языковым универсалиям, группировке слов на основе семантических признаков, созданию критериев определения семантических категорий. В этом плане следует выделить исследования Ю.С. Степанова, Г.А. Климова, Н.Г. Арутюновой, В.А. Телия, А.С. Кубряковой, Н.Д. Шмелева, В.С. Храковского, В.П. Нерознака и мн. др. Вопросы семантического анализа исследуются в различных научных центрах России.

В дополнение к сказанному можно добавить, что к основным проблемам современной семантической типологии можно отнести и определение семантических полей, категорий в системах родственных и неродственных языков (времени, пространства, цветообозначения, вежливости, межкультурной коммуникации и др.), разработку принципов составления семантико-сопоставительных словарей и тезаурусов, семантическую интерпретацию моделей предложения и многие другие аспекты.

Подводя некоторые итоги истории развития типологических исследований, еще раз следует подчеркнуть разносторонность представленных исследований. Однако наряду с этим обращает на себя внимание малочисленность типологических работ с широким охватом языков разных семей и типов; между тем типология в конечном итоге должна служить установлению общих интегрирующих черт языков мира на основе последовательной систематизации тех явлений, которые могут быть определены как универсалии. Это дело уже лингвистической типологии XXI века.