План: Исторический план и периодизация
| Вид материала | Документы |
- Тематический план лекций № из/п Тема Количество часов, 72.65kb.
- 2. Периодизация истории России 1917-1939, 872.55kb.
- Тематический план изучения дисциплины № Наименование темы, 135.99kb.
- Тематический план изучения дисциплины № Наименование темы, 117.55kb.
- Организационный план 31 6 План производства 32 7 Финансовый план 38 План по рискам, 841.71kb.
- План маркетинга. 30. План производства, организаций и финансовый план. 31. Анализ, 14.78kb.
- План. Великобритания во Второй мировой войне. Масштабы и периодизация войны, 572.59kb.
- План. I. Великобритания во Второй мировой войне. Масштабы и периодизация войны, 557.79kb.
- План производства 7 Организационный план 8 Финансовый план 1 План доходов и расходов, 471.76kb.
- Перспективный план воспитательной работы (план на год). План работы на месяц (или четверть,, 172.03kb.
^ Древнегерманская мифология.
Достаточно древняя – 2-я половина II тысячелетия до н.э. Это пантеон бога Одина (Вотана) и традиция магического языка священных (или – волшебных) рун, открытых самим Одином на древе познания Игдрассиль, ежели я не ошибаюсь – священном мировом дереве сакрального космоса асов – древних германо-скандинавских богов.
Богини: Фригг, Фрейя, Сив, Идунн, Скадди.
^ Фригг (Фрийя) – «возлюбленная» - жена Одина.
Богиня брака, любви, семейного очага, деторождения.
Фрейя – «госпожа». Богиня плодородия, любви и красоты.
^ Сив - жена бога-громовержца Тора. Богиня, обладающая чудесными золотыми волосами.
Функции ее точно не ясны.
Скади – богиня-охотница и лыжница.
Идунн – (т.е. «обновляющая») – богиня – обладательница чудесных золотых «молодильных яблок», благодаря которым боги сохраняют вечную молодость. Жена бога-скальда Браги.
В целом эта «северная» мифология сегодня весьма «эзотерична». Боги и богини пантеона были богами-магами, богами-воинами, ведунами и прорицателями. Эта традиция породила великих воинов и поэтов. К сожалению, она не получила, по-видимому, полного развития. Трагедия крушения божественного космоса Одина во многом произошла, судя по их же мифологии, по причине недостаточной степени «божественности» самих божеств. И древняя, но молодая германо-скандинавская культура была впоследствии поглощена и ассимилирована христианством. В мировой литературе эта мифология представлена в текстах героического древнегерманского эпоса: «Песня о Нибелунгах», «Песня об Атли», «Старшая Эдда», «Краткая песня о Сигурде», «Сага о Вельсунгах». Известны также сюжеты о Беовульфе, Брюнхильде и Кримхильде.
^ Кельтская мифология.
Кельты относились к древним индоевропейским народам – континентальным и островным. Собственно их мифология формируется в условиях расселения кельтских племен во 2-й половине I тысячелетия до н.э. на Европейском континенте и Британских островах. Четко выраженный пантеон божеств не сохранился.
Покровительницей и богиней кельтско-ирландских племен являлась богиня ^ Дана. Племена богини Дану бьются с фоморами – народом демонов, полу-людей, полу-зверей, обладающих, однако, магическими способностями.
Но кто же такая эта богиня ^ Дану?
«Велиkая богиня Рри индийской традиции соответствует кельтско-ирландскому божеству Дана. Дана – это Да Ана – богиня Ана; именно она является богиней-матерью кельтских богов, называемых «туата Де Дананн»…Согласно ирландской мифологии «люди богини Даны» являются…божественными хранителями ирландской культуры. В мифологии они представлены как волшебники, боги и богини».
Богиня же ^ Рри – это «мать Богов, возвышенная ипостась, как в духовном, так и в иерархическом смысле. Рри – мать не только богов, но и демонов, она негодует и наказывает…она не просто мать, она – «бхайрава» - устрашающее существо, она – «данава» - демон. Корнем имени является «ри», который имеет множество значений. Среди них – «движение, подъем, достижение». «Атаковать, наступать на врага, наносить вред» - другая группа значений корня «ри», в которой явлен защищающе – карающий лик Богини». 1
Эта же традиция божественных хранителей ирландской культуры оказала существенное влияние на историю древней Бретани, Ирландии, Уэльса и Корнуэла; равно как и на более позднюю сакральную историю Англии, или Великобритании. Кельтскими в своей основе являются легенды о короле Артуре и рыцарях круглого стола, Тристане и Изольде, сказание о стране блаженных- острове Аваллоне. К валлийским прототипам восходят и Пеллес и Мерлин. Несколько особняком стоят повествования о легендарном мудреце Финне. Сын Финна Оссиан дожил, по легендам, до времен Святого Патрика, основателя ирландской христианской церкви V века, и поведал ему предания, связанные с чертами рельефа Ирландии, ее реками, озерами и т.п.
^ Древняя общеславянская мифология.
Верхняя временная граница – до конца I тысячелетия до н.э. К сожалению, очень скудная мифология. Тексты не сохранились, религиозно-мифологическая целостность «язычества», ежели таковая, конечно, здесь вообще существовала, была разрушена в период христианизации славян. Практически, универсальных женских божеств, с широко и полно представленными функциями и аспектами, нет. Упоминаются Перун-громовержец (он же Перкунас – в балтийской мифологии), Велес, бог скота, пастушьих стад, леса и природно-сельскохозяйственной функции. Сварог, Даждьбог, Чернобог и Белобог. Стрибог – этимологию его имени исследователи – лингвисты возводят к Питрисам /божественным прародителям/ традиции Вед. Например, упоминаются «Стрибожьи внуки…» в «Слове о полку Игореве». Боги Ярила и Яровит. Вий – жутковатый подземный, хтонический демон восточнославянской мифологии. Из женских божеств сохранились имена Лады – олицетворения гармонии и любви, Авсень или Ався- она же Яся, или Заря-Заряница, Зорька Ясная, аналог богини Ушас. Нава и Морена, причем этимология этих имен точно не ясна. Морену (сказка о Марье-Моревне и Иване-царевиче), по этимологии корня ее имени mort, вообще отождествляют со смертью. В сказке же она, действительно занимается только тем, что побивает великие множества людей. Богиня Жива, упоминающаяся у балтийских славян, означающая принцип Жизни – санскр. «Джива». Локальный бог Род, покровитель принципа рода и родового начала. Бог Сварог или Сварожич, совершенно очевидно, соотносимый с санскритским Сваром – т.е. миром богов, миром Свара, Сурьи-Савитара.
А вот бог Свентовит – более известный у балтийских славян - считался «первым и высшим из богов». Он, предположительно, также является вариацией санскритского Савитара Вед. Так что в целом, конечно, бинду мантр-имен Савитар и Савитри не чужды древней общеславянской языковой культуре! И, более чем вероятно, что слово «свет» в русском языке этимологически восходит опять-таки к Савитару и Свентовиту. Достаточно было фонеме (звуку) «а» в начале слова «Савитар» редуцироваться, как мы сразу получим «свитар» - т.е. корень «свит», вариативно «све(н)т». Так что постоянно употребляемое нами слово «свет» и богиня Савитри имеют в нашем языке, а, значит, и историческом, (да и национальном) сознании, одну пра-основу! Тем паче, что на санскрите «свет», по-моему, означает «джйотиш» - слово, мало что общего имеющее с русским «свет». Бог Свентовит, таким образом, вполне мог являться у древних славян тем же самым светоносным божеством ведических гимнов, космическим принципом Сурьи-Савитара, ведущего ввысь, просветляющего и всеозаряющего божественного Разума. Триглав, Троян – также божества неясной этиологии. Очевидно, что они отражали идею первичной божественной триады, подобно санскритским «тринти» или «тримурти». В небезызвестной «Голубиной книге», каковую следовало бы именовать «Глубинной книгой», упоминаются Вышень, Крышень, Коляда, Индрик-зверь, что как-то соотносится с Вишну, Кришной, богом Индрой – но, опять-таки, нет никаких их женских соответствий. В русских сказках получили закрепление анонимно - безличностные архетипические женские образы. Марья-Искусница, Елена Прекрасная, Василиса Премудрая, Марья-Моревна, а также сказки от трех красавицах… Сказка о Царевне-Лягушке, правда, отсылает нас к опять-таки к ранневедической традиции и требует скорее интуитивно – образного постижения заключенного в ней смысла и вполне классической, в своем роде, универсальной символики. Символики, ключи к пониманию которой начали теряться уже к концу 1-й половины I тысячелетия до н.э. Равно как и сказки о битвах богатырей с чудо-юдами многоглавыми (например, в сказке «бой на Калиновом мосту»).
Во-первых, лягушка все-таки, кроме всего прочего – одна из вахан Варуни, шакти бога Варуны. Во-вторых, сама символика сказки гораздо глубже, нежели кажется на первый взгляд. Но об этом, если будет время, мы поговорим отдельно. Более всего, однако, в сказках, постоянно встречаются одна-единственная баба-яга, Кащей бессмертный, да Змей-Горыныч. И ряд богатырей, постоянно побивающих нечистую силу.
В целом же, явная недостаточность манифестаций и проявлений женского начала Богини-Матери в русско-славянской мифологической традиции, неразвитость и не разработанность функций пантеона ее божеств, фактическое отсутствие здесь фиксированной эпической традиции, и ее преемственности, на мой взгляд, явились катастрофическим фактором в сакральной истории России.
И вот, наконец, мы кратко рассмотрели, точнее даже – припомнили – несколько духовно-мифологических и культурных исторических образований в истории древней цивилизации.
Но даже при таком поверхностном анализе, очевидны три простых факта.
Во-первых, Великая Матерь Мира, Трансцендентная Махашакти, практически не являла миру свое лицо. Упоминаемая в мифологиях, культах, верованиях, она являлась изначально творческой и порождающей Сущностью «в начале времен», а затем, произведя ряд божеств и богинь, действовала посредством данной божественной иерархии, сама «работая» повсюду и нигде, словно бы за вуалью.
Во-вторых – ее аспекты, манифестации, проявления, при частом общем сходстве основных культурообразующих ее функций и общекосмических творческих принципов, носили весьма разнообразный, уникальный и неповторимый характер – в зависимости от конкретного пространства культурных и временных условий, духовных и исторических формаций, образуемых, впрочем, тою же Богиней-Матерью, Матерью Мира. Что общего, казалось бы, у египетских богинь и, например, Си-ван-му?
В-третьих, и это самое тривиальное соображение – все эти великие культуры, мифологии, герои, конечно, завершали рано или поздно свое земное существование, исполнив свою миссию в Истории человечества, внеся определенный вклад в его культуру и развитие. Непосредственное же общение кого-либо с Вечной Сущностью Матери Мира, как-то не улавливается в истории, культуре, верованиях и даже мифологии. В какой-то степени, насколько мы можем об этом судить, в этом преуспела индийская традиция богопознания.
Так или иначе, начиная с первых веков новой эры, исподволь наступает новый цикл – период образования «мета-нарративов» и так называемых «мировых религий». Образ Матери-Богини получает иное выражение и иную «наполненность». И это тема предпоследнего раздела данной лекции.
- III -
^ Современные (с начала н.э.) мировые культуры и аспекты Мировой Женственности в общекультурологическом и религиозно-мифологическом контексте.
С первых веков нашей эры, в мире получают распространение буддизм и христианство – два новых учения о пути личностного спасения, постепенно становящиеся мировыми религиями.
Буддизм провозглашал тождественность всех людей, независимо от видов и степени их обусловленности, в Истине.
^ Все существа имеют изначально чистую природу Будды, и все люди – суть будды и бодхисатвы – это едва ли не главное откровение буддизма… В сердцевине мира, в сокровенной ее глубине, нет страдания и неизбежности постоянных изменений, нет сансары. Поэтому, хотя существование богов, их функций и иерархий, в принципе, не отрицается, но для положения еще страдающего в путах сансары человека и человечества это не столь актуально. Более важной становится проблема определения средств собственного спасения и постижения путей к этому ведущих. Полнотою же владения этих средств и путей в буддизме является, опять – таки, Будда и «умный», достижимый силами всего человеческого существа, буддо – космос.
Христианство, со своей стороны, провозгласило «Благую Весть» - Евангелие Спасителя и равенство всех людей во Христе. «^ Ибо больше несть ни эллина, ни иудея…» Однако христианское Откровение принесло также и идеал Нового Творения – Vita Nova – и нового – Преображенного и божественного Человека.
Оба эти учения оказали и продолжают оказывать существенное влияние на мировую культуру.
Буддизм, зародившись в Индии, получает весьма широкое распространение в странах Китая (с I в. н.э.), Кореи (с VI века), Японии (с VI века), Камбоджы, Индонезии (с III века), Сиама и Бирмы (с V века), Тибета, Монголии (с XVI века). Гораздо позже – в России, Америке и Европе.
Христианство – прежде всего в странах Европы и европейских колониях.
Буддизм изначально обладал редкой способностью к ненасильственной ассимиляции культур. Он проповедовал бережное отношение ко всему сущему с позиций высокой мудрости.
Сами Будды, подобно ведийским богам, обладали изначальной полнотою божественной «женско-мужской» природы. Великая запредельная гармония Паранирваны в буддизме поглощает все различия и аспекты, она же их – естественным образом – излучает как Махамайя.
На уровне же общебуддийской мифологии и философии, выражением шакти-аспекта будд и бодхисатв становится Праджня (санскр. – «мудрость, понимание»). В тибетской ваджраяне Праджня есть женское соответствие будд. Праджни Тара, Ваджраварахи, Курукулла выступают как вполне самодостаточные проявления принципа Адья-Шакти, или изначального Ади-Будды. Тара, на санскрите означает «звезда». Наиболее популярны в народном буддизме т.н. белая и зеленая Тары, представляющие собою аспекты милосердия и сострадания, хотя есть еще и гневные аспекты. В пантеоне буддизма ваджраяны насчитывалась 21 тара с разными именами. Распространение образов Тары происходило приблизительно в 1-й половине I тысячелетия н.э. Характерно, что первые европейские христианские миссионеры, видевшие изображение Тары в Индии, отождествляли ее с Девой Марией. И действительно, ведь дух буддийского и христианского сострадания и милосердия – в сущности один и тот же. Так и Тара, по одной из легенд, родилась от слезы будды Авалокитешвары, когда тот оплакивал страдания мира. По другой легенде, много кальп тому назад жила принцесса, в которой проявился дух просветления – бодхичитта. Монахи сказали ей, что в следующей жизни она должна родится в мужском воплощении. Принцесса отвергла эту идею, заявив, что таких дхарм, как мужчина и женщина не существует, кроме того, мало тех, кто захочет превратить женственность в средство достижения просветления. После этого, она на многие кальпы погрузилась в созерцание, и, наконец, стала Тарой, спасая теперь каждый день мириады существ. Кроме того, в тантрическом буддизме ваджраяны, получили широкое распространение бесчисленные дакини – разнообразные локальные проявления Праджни, или космической универсальной Шакти. Таким образом, в буддизме изначально достаточно полно и гармонично представлено начало просветленных, но и оберегающих, мудрых и сострадательных, но и грозных, инициирующих быстрейшее продвижение человечества по пути просветления, сил Мировой Женственности.
Христианство же задало принципиально новый «уровень» отношений с Великой Матерью – и здесь возникает культ Богородицы. Мария – изначально земная женщина, но Преображенной – божественной Природы. Она рождена как смертный человек, в отличие, например, от богинь Исиды и Афродиты, но стала матерью Господа. В этом и есть парадокс и замысел Всевышнего – рождение Его Сына средь смертных людей для спасения Человека. И, так как христианство быстро стало религией – верой - личностного спасения, то Мария-Дева, прежде всего, становится заступницей не богов, но людей, особенно грешников и страдающих. Ее «культурно-космические» функции поначалу как-то не очень ясны. Она – провозвестница Новой – Преображенной – природы и Нового Творения. Творческие же, созидательные и демиургические функции, воплощает собою менее известная Женская божественная христианская Сущность – София.
«Гром. Совершенный Ум. Я послана Силой. И я пришла к тем, кто думает обо мне. И нашли меня среди тех, кто ищет меня. Смотрите на меня те, кто думает обо мне! Те, кто слушает, да слышат меня! Те, кто ждал меня, берите меня себе. И не гоните меня с ваших глаз! И не дайте, чтобы ваш голос ненавидел меня, ни ваш слух! Да не будет не знающего меня нигде и никогда! Берегитесь, не будьте не знающими меня! Ибо я первая и я последняя. Я почитаемая и презираемая. Я блудница и святая. Я жена и дева. Я мать и дочь. Я члены тела моей матери. Я неплодность, и есть множество ее сыновей. Я та, чьих браков множество, и я не была в замужестве. Я облегчающая роды и та, что не рожала… Я новобрачная и новобрачный. Мой муж тот, кто породил меня. Я мать моего отца и сестра моего мужа, и он мой отпрыск… Я молчание, которое нельзя постичь, и мысль, которой вспомятований множество. Я глас, который многогласен, и слово, которое многовидно… Вы, кто отвергает меня, признаете меня! И вы, кто признает меня, отвергаете меня! И вы, кто говорит правду обо мне, лжете обо мне! И вы, кто солгал обо мне, говорите правду обо мне!… Ибо я знание и я незнание. Я стыд и я дерзость. Я бесстыдная, я скромная. Я твердость и я боязливость. Я война и я мир…Почитайте мою бедность и мое богатство! Не будьте ко мне высокомерны, когда я брошена на землю! И вы найдете меня среди идущих…Берегитесь, не ненавидьте мое послушание и моей воздержанности не любите. В моей слабости не покидайте меня и не бойтесь моей силы… И почему возненавидели меня вы, эллины? Потому что я варвар среди варваров? Ведь я мудрость эллинов и знание варваров… Я та, кого зовут «жизнь», и вы назвали «смерть»…Я та, которая не празднует, и я та, чьих праздников множество. Я, я безбожна, и я, чьих богов множество…Я мир и война произошла из-за меня. И я чужая и горожанка. Я сущность, и то, что не есть сущность…Я речь, которая не может быть схвачена. Я имя голоса и голос имени. Я знак писания и проявленность разделения…Ибо я то, что одно существует, и нет у меня никого, кто станет судить меня. Ибо много привлекательных образов, которые существуют в многочисленных грехах, и необузданности, и страстях постыдных, и наслаждениях преходящих, и они схватывают (людей), пока те не станут трезвыми и не поспешат к своему месту упокоения. И они найдут меня в этом месте и будут жить и снова не умрут».
Это отрывок перевода из коптской рукописи «Гром. Совершенный Ум» раннехристианского гностицизма, дающий нам некоторое представление о том, кто такая Жена, облаченная в Солнце, упоминаемая в Апокалипсисе апостола Иоана. Однако, аспект Божественной Жены (или Софии гностиков) – увы, не получил официального закрепления в церковной традиции и догматике. Гораздо большее распространение получило теологическое учение о христианской Святой Троице. И это, несомненно, изначально ослабило христианство, породив крайности аскетики и схоластики, и, возможно, косвенно способствовав возникновению института инквизиции в средневековой Европе.
София же стала соотноситься с «Невестой Христа» и христианской церковью.
В раннем европейском средневековье, тем не менее, возникает возвышенный и одухотворенный рыцарский культ «Прекрасной Дамы», впрочем, традиционно относящийся к Деве Марии – Матери Иисуса. В легендах о рыцарях короля Артура, получают закрепление воплощенные в рыцарях – защитниках Камелота, безупречные образцы верности своему господину, верности своей возлюбленной даме, верности своему слову. Помните, как это в «Скупом рыцаре» А.С. Пушкина: «Иль рыцарского слова, тебе, собака, мало?» Впрочем, идеал совершенного рыцаря – палладина, защитника веры, защитника своего народа, традиций чести, верности, любви и красоты, несомненно, есть одна из драгоценностей христианской цивилизации. Благодаря этому идеалу, Европа прошла через века, не потеряв своего лица, и способствуя объединению всего мира.
По мере развития христианства, в Деве Марии, как воплощении общехристианской Мировой Женственности, проявляются черты некоторых богинь древних культур.
Так, уже ранневизантийское христианство дает нам более строгий и суровый образ Марии – Госпожи, царящей на престоле в окружении 4-х ангелов. И здесь представлен идеал выдержки, сдержанности и самообладания, иногда он принимает вид несокрушимой, почти воинской мощи в заступничестве за людей, либо же охраняющей божественного младенца – Христа. Тут легко усматриваются знакомые черты как мудрой воительницы Афины из греческого пантеона божеств, так и могучей защитницы Кали-Дурги – в аспекте суровой и неприступной богини.
С другой стороны, весьма известная и красивая молитва, начинающаяся со слов: «^ Ave, o Stella del mare, nobile madre di Dio, Vergine sempre, o Maria, porta felice del cielo» – казалось бы, несколько неожиданно обращается к Марии-Деве как к «Stella del mare», то есть к «Звезде морской». То, что Мария – Звезда, это понятно, но почему вдруг «морская»? Однако, ежели вспомнить, что и богиня Исида считалась божеством воды и ветра, покровительницей мореплавания, что Афродита рождена из вод морских, и Лакшми-Нараяни также восседает на лотосе в океане, то мы опять-таки получаем ключ к универсальной символике Божественной Матери Мира. Конечно, воды в библейской традиции, кроме всего прочего, символизировали народы и расы, т.ч. Мария еще и Звезда, сияющая средь многочисленных народов и наций Земли...
В общем и целом, образ Божественной Матери приобретает все большую универсальность и, как особенно это четко выражено в христианстве, монотеистичность. В то же время, происходит большая «ментализация» и рационализация общецерковной догматики и учения. Это, отчасти, компенсируется возникновением мистической традиции в христианстве, у истоков которой стоит Дионисий Ареопагит. Появляются и практики созерцания и «умного делания», как в исихазме, целью которых было отождествление с Духом Христовым и видение Фаворского Света.
В истории европейской культуры и цивилизации были три существенных момента, определивших ход ее дальнейшего развития. Это т.н. «эпоха географических открытий», начало которой положил Христофор Колумб, стремившийся открыть Индию, а открывший Америку. Последовавшее затем европейское духовное и культурное Возрождение или Ренессанс, почти совпавший с реформаторскими движениями церкви и религии в католическом христианстве.
И, наконец, последовавшая уже за Возрождением эпоха научно-технических открытий и научно-технических революций, завершившаяся революциями социальными и полуутопическими идеями Просвещения. Астрологи, кстати говоря, связывают эти процессы с активизацией инвольтаций планеты Уран, или вообщем-то того же бога Варуны в благословенной индийской традиции. То есть – и с приближением эпохи Водолея. В это время Европа все еще расширяет свои колониальные владения, и в XVII веке появляются первые переводы на язык «священной латыни» текстов Упанишад.
В XVIII веке европейское христоцентричное сознание впервые сталкивается с мироощущением буддизма и экзотических культур востока. Однако с этого времени, начинается проникновение в Европу и буддизма и веяний культур духовного востока. В России же первый буддийский храм – дацан – начал строится в XVIII веке, с разрешения небезызвестной императрицы Екатерины Великой. За что буддисты провозгласили ее воплощением Тары.
В России же до Петра I, да и позже, превалировало христианство поздневизантийской традиции. Именно оно и получает название православия. И оно изначально было обременено, на мой взгляд, тремя существенными недостатками, а именно:
1) Поздневизантийское христианство, «выбранное» из прочих вер князем Владимиром, несло в себе именно суровый и даже несколько боевой аспект Богородицы – Марии, о чем мы уже говорили выше. Образу же «куртуазного» и эстетического рыцарства, характерному для менталитета европейского средневековья, не было тут места вовсе. Гора Афон – где веками стоял монастырь, известный своим особо строгим уставом и жесткой – мужской – аскетикой (женщины на землю Афонской обители ступать не могли) – станет на несколько веков для православных христиан чем-то вроде второго Иерусалима. И полусветский но духовно-возвышенный образ «Прекрасной Дамы» не имел места в культуре России вплоть до XIX века!
- Христианство в России изначально, подобно многим «просвещающим» инициативам,
насаждалось «сверху». Действительно, если «хранительница» царского рода Рюриковичей, княгиня Ольга крестилась сама, по своему личному убеждению – на нее лично снизошла благодать божия – то князь Владимир Красное Солнышко, при всем моем к нему уважении, искал уже себе подходящий инструмент для объединения и создания единого государства. О чем мы можем прочитать в русских летописях. Таким образом, православное христианство на Руси изначально возникло как государственная религия. Князь Владимир, так сказать, погнал стадо к реке, и «сделал нам Йордань».
- Россия, надо это с сожалением признать, к этому времени уже не имела своего,
оригинального и универсального сакрального языка, развитого, и, так сказать, «сильного» пантеона женских божеств славянской мифологии, равно как и фиксированной эпической традиции. Новый язык – уже христианской культуры, как вы помните, принесли на Русь святые Кирилл и Мефодий, посланные, однако, с этой миссией Папой Римским! И начала просветленной Мировой Женственности были словно бы под спудом в нашей истории вплоть до XIX века! На рубеже XIX-XX в.в. появляется удивительная фигура Владимира Соловьева – философа, мистика и адепта Мировой Женственности, верного рыцаря-вассала божественной Софии.
В остальном же - известный визионер духа XX века, русский поэт-мистик Даниил Андреев в своей книге, называемой «Роза Мира. Метафилософия Истории» очень точно замечает следующий факт:
«…есть в истории русской культуры особенность, которая, будучи один раз подмечена, поражает сознание и становится предметом тягостного раздумья. При ознакомлении с античностью бросается в глаза наличие в греческой мифологии разнообразнейших и весьма напряженных выражений Женственного Начала. Без Афины, Артемиды, Афродиты, Деметры, без 9 муз, без множества богинь и полубогинь меньшего значения олимпийский миф совершенно немыслим. Так же немыслим и человеческий план без Елены, Андромахи, Пенелопы, Антигоны, Федры.
Нельзя представить духовного мира древних германцев без Фрейи, Фригги, без Валькирий, а их героического эпоса – без образов Брунгильды, Гудруны, Кримхильды…
Богиня Сарасвати и богиня Лакшми царят на высочайших тронах. Позднее, но уже в течение 2000 лет брахманизм и индуизм воздвигают тысячи храмов, ваяют миллионы статуй Великой Матери миров – Кали-Дурги… живопись, поэзия, скульптура, драматургия, танец, философия, культ, фольклор, даже быт – все в Индии насыщено переживаниями Женственного Начала: то жгучими, то нежными, то строгими…Что же мы видим в России? На самой ранней, дохристианской стадии, в бледном восточнославянском пантеоне – ни одного женского имени, сравнимого по вызываемому ими почтению с Ярилой или Перуном. В христианском пантеоне – полностью перенесенный к нам из Византии культ Богоматери и поклонение нескольким – византийским же – угодницам…Образ Ярославны едва намечен в «Слове о полку Игореве»; в продолжении 600 (-!-) лет – ни сказка, ни поэзия, ни изобразительные искусства даже не пытались дать более углубленного, более разработанного варианта этого образа. Весь колоссальный круг былин, киевских и новгородских, лишен женских образов почти совершенно. Если не считать занесенную Бог весть откуда легенду об Амуре и Психее – сказка об Аленьком Цветочке – во всем необозримом море русских сказок можно найти лишь один образ с углубленным содержанием: Василису Премудрую. И такая пустыня длится не век, не два, но тысячу лет, вплоть до XIX столетия». Вот так-то.
Однако, с XIX века – а лучше поздно, чем никогда - ситуация все же начинает изменяться, и в русской литературе, поэзии, драматургии, живописи, появляется все больше прекрасных и одухотворенных женских образов.
И, наконец, в мировом масштабе, в конце XIX - начале XX века, параллельно социальным потрясениям и катаклизмам, подготавливается почва для формирования новой общечеловеческой мета-культуры, сверх-религии.
В связи с этим – последняя, наконец-то, тема этой лекции: