Geum.ru

Учебник истории Латвии Систематический курс для основных и средних школ

Вид материалаУчебник

Содержание


Глава iii.
Доходы ордена
29. Борьба ордена с епископами (1280—1491).
Глава iv.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
^ ГЛАВА III.

ОРДЕНСКИЙ ПЕРИОД

(1290 — 1561).

§ 25. Усиление ордена. Основателем ордена был римский епископ, а потому в начале орден признавал его своим главою и высшим правителем края, а местр ордена считался вассалом епископа. Местр по требованию епи­скопа должен был защищать страну и церковь от врагов и выполнять известные повинности. Со временем число членов ордена увеличилось и вместе с тем увеличилось и его могущество. Прямым последствием того было то, что орден потребовал себе часть завоеванных земель, кото­рые до сих пор считались собственностью епископа. Рижский епископ, будучи сам в полной зависимости от благо­получия ордена, вынужден был уступить ордену 1/3 своих земель (на ленных началах). Первое подразделение земель было следующее: епископ взял себе Турайду и Льмбажи (с окрестностями), а орден — край между Гауей и Дви­ною. С учреждением новых епископств в Дерпте и в Курляндии, орден вновь получил обширные владения, так что около 1230 года ордену принадлежало столько же зе­мель, сколько всем епископам вместе, а если сравнить ор­денские владения с таковыми рижского епископа, то у ор­дена их было втрое больше, чем у епископа.

^ Доходы ордена составились из военной добычи, из во­енных налогов (контрибуций), штрафных взысканий и де­сятой доли с приходов местных жителей. Последний ис­точник был наиболее доходным для ордена, но вместе с тем тяжелым бременем ложился на крестьян. Десятую долю (десятину) требовали, как установленную Богом подать — в пользу церкви, а на самом деле епископ получал от лея только одну четвертую часть, остальное употреблял орден на свои нужды.

Чувствуя себя достаточо богатым и сильным, орден захо­тел быть и вполне независимым от епископов. На этой почве начались ссоры и междоусобицы между орденом и епи­скопами, которые тянулись более 200 лет.

§ 26. Феодализм из Германии был перенесен в Лат­вию одновременно с завоеванием последней. Уже при первом епископе здесь образовалось сословие васса­лов, к которому принадлежали те лица, которые на лен­ных правах получили от епископа или ордена крупные участки земли. Вассалы могли пользоваться землею до тех пор, пока они исполняли все повинности, требуемые госпо­дином (сюзереном).. Коль скоро это стало невозможным, имение вассалу отбиралось и сдавалось другому в аренду. Важнейшие повинности для вассалов были: 1) управлять своим земельным участком — творить суд, соблюдать по­рядок и т. д.; 2) исполнять воинскую повинность н защи­щать владения от неприятелей и 3) если сюзерен попада­ет в плен, то вассалы должны его выкупить. В пределах своих владений вассал был полноправым государем: мог иметь оружие и войско, объявлять войну и заключать мир, издавать законы и т. д. Но всего этого было мало, и вас­салы стали стремиться к тому, чтобы обратить государственную землю в свою собственность. С течением времени это действительно совершилось шаг за шагом в сле­дующем порядке: в начале сюзерен (владетель) отдавал зем­лю вассалам па определенный срок, потом — до конца жизни, после чего уже сын вассала наследовал име­ние отца, потом права наследва распространяют­ся и на дочерей. Мало-по-малу арендаторы госу­дарственных земель превратились в крупных земельных собственников — дворян.

§ 27. Крепостное право. Собственность и богатство латышей — кормилица-земля — перешла в руки завоева­телей, и от их милости теперь зависела судьба пахаря-ла­тыша. Разных повинностей для крестьян было много: де­сятую долю приходилось давать от всего — хлеба, меда, мяса, сала, рыбы и. т. д. Десятую долю имелось в виду брать для церкви (§ 25), но вскоре она обратилась в зе­мельный налог в пользу помещика. Кроме того налагались различного рода личные подати и штрафы, много приходилось работать на барщине, так что крестьянам для своих работ времени почти не оставалось. Не следует, однако, думать, что все прибывшие из Германии немцы обратились в помещиков и что все уроженцы Латвии ста­ли крепостными. Среди последних много было таких, ко­торые стали помещиками-вассалами, слились с немцами и образовали вместе с ними одно немецкое дво­рянство.

Крепостное право развилось постепенно, благодаря тем хозяйственным обстоятельствам, какие создались в то время в Латвии: с появлением немцев очень развилась торговля, и Рига и другие города стали замечательными торговыми пунктами, меновая торговля перешла на денежную, и в городах образовались постоянные рынки, на которых каждый мог продавать весь излишек своих произведений, покупать предметы роскоши и лаком­ства. Поэтому каждый стал стремиться к приобре­тению денег, с помощью которых легко и удобно мо­жно было устроиться в жизни. Вассалы (дворяне) не за­медлили использовать новый порядок. Пока существовало натуральное хозяйство, жизнь господ мало отличалась от жизни крестьян, почему и не было смысла обложить крестьян высокими податями и тяжелой барщиной. С раз­витием торговли деньги начинают в хозяйственной жизни играть главную роль. Помещики начинают обра­щать внимание на свои земельные участки и заботиться о прибыльном их использовании. Повышаются подати и бар­щина, у крестьян отбирается их собственная земля. Мно­гие отказались от земли, чтобы сохранить свою личную свободу. Но оказалось, что помещики, духовенство и орден захватили в свои рухи всю землю и что бесземель-ным беженцам деваться некуда. Уже в 1323 году дворяне заключили между собою условие, по которому беглые крестьяне должны быть возвращаемы на старые места, если помещики этого захотят. Этим и последующими услови­ями и положениями о своих людях помещики ясно показали, что крестьянам следует жить в тех селах и деревнях, в которых они родились. Таким образом свободный землепашец стал крепостным человеком, привязанным к месту своего рождения. Об­ширные поля имений приходилось обрабатывать безвоз­мездно, а за те участки, которые оставались в кресть­янских руках, приходилось платить подати и аренду, ибо вся земля считалась собственностью помещиков-дво­рян (баронов).

§ 28. Развитие городов. В древнее время городом называлось закрепленное место — замок, вокруг которого была ограда-канава, вал или деревянная стена, за которой могли укрываться от неприятелей. За стенами, в обшир­ных дворах замков искали себе приюта также купцы и ре­месленники, которые строили здесь склады и жилые по­мещения. Духовным и светским правителям было очень выгодно открывать рынки в своих владениях, ибо от них вни получали постоянные доходы. Замок или даже обык­новенное село, которое находилось в выгодном для тор­говли месте, укрепляется и преобразуется в город. Го­рода приобретают для сельского населения двоякое зна­чение: 1) в них можно укрываться и защищаться от не­приятелей и 2) в них можно продавать излишек сельских произведений и покупать недостающие товары.

Рига в начале была убежищем, для первых немецких воинов, купцов и ремесленников. Но не прошло и пяти­десяти лет, как Рига стала уже большим и богатым горо­дом, с многочисленным населением и широкою торговлею... В Германии городское население объединялось в союзы (гильдии и цехи) для более успешной защиты своих прав и интересов. Те же порядки были введены и в Риге... Епископ Альберт утвердил две гильдии — купцов и ре­месленников. Население Риги подразделялось на приез­жих купцов, постоянных горожан, крестоносцев (рыцари и духовные), слуг и городских крепостных. Права горожан мог приобрести каждый свободный человек. Они за­ключались в следующем: 1) только горожане могли зани­маться торговлею и ремеслами;
2) они не платили деся­тинный налог в пользу церкви;
3) могли иметь земельные-участки на правах арендаторов;
4) горожан судил город­ской суд.
Зато горожанам нужно было участвовать в походах против местного населения. Во главе каждой гиль­дии находился старший, а за деятельностью всех гильдий наблюдал городской совет (rāte), который состоял из две­надцати членов. Высшая власть над городом находилась в руках епископа, но совет имел очень широкие права: он заведывал городским имуществом, военными делами, судами, чеканкой монет, издавал законы для города и т.д. Новые законы вырабатывались по образцам немецких го­родов. Надо отметить, что городской совет (потом дума) выбирался только из среды крупнейших торговцев, которые и составляли высший класс среди горожан. Следовательно, городское самоуправление и законодатель­ство находилось в руках немногих богачей. Кроме Риги, были основаны еще города — Ревель, Пернов, Дерпт, Венден, Валк, Мариенбург (Аluksne), Крейцбург (Кrustpils), Двннск (Daugavpils), Митава (Jelgava), Виндава (Ventspils) и др. Большая часть городов представляла укрепленные местечки и села. В более населенных городах управление было устроено по образцу Риги, к которому, стремились даже ничтожные местечки. (Встречаем, напр., городской совет, состоящий из одного, двух человек).

§ ^ 29. Борьба ордена с епископами (1280—1491). После удачных завоеваний орден обогатился и стал стремиться к полной независимости (§ 25), но епископ считал себя главою ордена и жаловался об этом папе. Тот вновь подтвердил все права и преимущества рижского епископа (потом — архиепископа), указывая, что ордену надлежит безпрекословно подчиняться епископу. Скоро ссора при­няла более серьезный вид. Епископ, видя измену ордена, искал себе защитников среди рижских горожан и своих вассалов и, чтобы расположить их к себе, давал как тем, так и другим большие права и преимущества. Орден в свою очередь старался увеличить свои богатства при по­мощи торговых оборотов, хотя по существующим законам торговлею могли заниматься только горожане. Своими предприятиями орден нанес большие убытки рижской город­ской торговле. В переговорах соглашение небыло достигнуто, и между епископом и городом с одной стороны и: орденом с другой вспыхнула война, которая приняла такие размеры, что в нее вмешались даже соседи: епископу по­могали литовцы, а Ливонскому ордену Прусский орден. Война кончилась обоюдным соглашением, по которому римский папа дал ордену право свободной торговли (1300). Это была большая потеря для Ливонских городов, которые до сих пор одни пользовались этим правом. Кроме того орден выстроил в Усть-Двинске крепость и тем самым взял под свое наблюдение всю рижскую торговлю. Рижане попытались взять Усть-Двинск, но безуспешно, после чего орден окружил большим войском Ригу и заставил горожан подписать весьма тяжелые условия мира, по которому орден признавался верховным правителем; города (1330). Но борьба между архиепископами и орде­ном продолжалась. Новый договор между враждующимп сторонами был заключен в 1404 году. По этому договору все земли архиепископа взял в арендное пользование орден и духовные лица должны были рхазначаться с ведома ордена,. не исключая и архиепископа.

В долголетней борьбе ордена с духовен­ством обе враждующие стороны сильно осла­бели, а за счет их усилились города и дворян­ство, которые за оказанную помощь стара­лись поспрашивать себе как можно больше прав и преимуществ.


§ 30. Ландтаги и права дворян. Все вассалы находи­лись в известной зависимости от епископов и ордена, все они стремились к расширению своих прав и своей власти, а потому все дворянское сословие имело одни и те же общие цели. Съезды вассалов начались с развитием феодализма в Ливонии. С'езды эти требовались порядком судопроизводства: вассала можно было судить только в присутствии других вассалов. Кроме судебных дел на собраниях вас­салов стали обсуждаться и другие вопросы. Но не одни дворяне хотели защищать свои права — того же хотели и остальные свободные сословия — духовенство и горожане. Это подало повод к земским собраниям или ландтагам. В собраних участвовали: архиепископ, епископ, местр ордена, маршал (командующий войсками ордена) и прочие высшие члены ордена; затем — вассалы ордена и епископов и представители от городов. Пользуясь взаимною враж­дою ордена с епископами (§29), дворяне на ландтагах присваивали постепенно все больший и больших права, из которых назовем следующие:

1) выбирать епи­скопа, защищать приобретенные права оружием;

3) изда­вать законы и

4) неограничеио распоряжаться жизнью и имуществом крепостных крестьян.

Свои права и приви­легии дворяне основывали на папских буллах (грамотах), государевых приказах (из Германии) и — постановлениях местных ландтагов. Благодаря междоусобицам ордена и| епископов, дворяне очень скоро достигли того, что аренд­ные (ленные) владения перешли в их частную собствен­ность. Архиепископ Сильвестр, например, рассчитывая на поддержку со стороны вассалов, даровал им права наследства на земельные участки. Единствен­ной повинностью дворян была военная служба, которую в случае надобности должен был отбывать каждый из них, выставляя кроме того определенное число вооруженных воинов. Дворян судил суд, состоящий только из дворян. Право торговли принадлежало только городам, но дворяне с этим не считались. Крестьяне считались прикрепленными к земле, но помещик мог их продавать и без земли... При помощи ландтагов дворяне захва­тили в своп руки всю власть внутри страны, что тяжелее и горше всего отразилось на положении крепостных крестьян. В постепенном закрепощении последних можно отметить следующие четыре ступени:

1) крестьяне должны отдавать в пользу церкви десятую долю своих произведений;

2) над крестьянами учреждается суд из дворян (вассалов);

3) кре­стьяне прикрепляются к земле и

4) крестьяне становятся полной собственностью дворян.


§ 31. Крепостные крестьяне не представляли одно­родной массы, а по своим отношениям к помещику и барщине и хозяйственному положению делились на несколько мелких сословий, из которых назовем следующие:

1) свбодные крестьяне или леманы произошли от местных крестьян, которые за разные услуги получили от помещиков небольшие земельные участки на ленных правах. Леманы были освобождены от барщины и других повин­ностей, но в случае надобности должны были исполнять военную службу. Их, сравнительно с другими кресть­янами, было очень немного. Впоследствии и свободных крестьян стали облагать разного рода повинностями, так что они почти слились с остальными крестьянами. В Гольдингенском (Кuldigas) уезде село Кенини до но­вейшего времени сохранило свои свободы — не исполняло барщины, не платило податей, граждане его имели свободу передвижения. 2) Хозяевами назывались те, которые имели средней величины земельные участки. Для работ барщины они посылали в имение людей и лошадей... Бар­щина и повинности не были определенно установлены и зависели от усмотрения помещика.

3) Хуторяае обрабатывали меньшие участки, сравни­тельно с хозяевами, и должны были барщину отбывать без лошадей.

4) Батраки не имели постоянного местожи­тельства. Они ютились в хижинах и банях на хозяйской земле, поэтому их называли будочниками и бан­щиками. Вместо жалованья они получали в поль­зование небольшие участки земли — банды.

5) Мызными людьми называ­лись лакеи, повара, кучера, старосты, трактирщики и мельники.

6) Дрели или рабы составляли нисший слой крестьянства. В древнее время в рабов обращали военнопленных и купленных невольников. Во времена крепостничества таковым мог стать любой провинившийся крестьянин. Со временем дрели, как отдельный вид кре­постных, исчезают, ибо на положении их посте­пенно низводится все селькое население Лат­вии.


§ 32. Духовная жизнь народа. Одною из главных за­дач Ливонского ордена было распространение христиан­ства, но прибывавшие сюда монахи и проповедники, не зная народного говора и необращая никакого внимания; на нравы и обычаи народные, могли совершать лишь внешние обряды христианской религии, между тем как смысл учения, его нравственная сторона оставались дол­гое время совершенно недоступными народу. Не понимая сути нового учения, народы Ливонии переходили в христианство или по боязни, или рассчитывая на какие-либо выгоды. О том, как медленно основы христианского учения распространялись в народе, свидетельствует, напр., заключение Рижского синода от 1428 года: многие занимаются суеверием, неверуют в Бога и святых, ожида­ют спасения от явлений природы, грома, змей, деревьев; не хоронят покойников на христианских кладбищах, а по языческому обычаю где-то в лесах для умерших устраивают трапезы. Нравы народа в это время сильно испор­тились: христианство не могло дать твердых нравствен­ных правил, а между тем объявляло все старое, языческое не годным и не нужным. В тяжелые дни крепостничества, нужды и рабства, латышский народ искал утешения в сво­их песнях (§ 13), былинах и сказках и в тяжелые минуты по-прежнему обращался к Солнышку за состраданием, к Перкону — за возмездием, к Лайме — за поддержкою и счастьем. Древняя веселая и жизнерадостная народная песня в течение долгих лет неволи заменяется грустным плачем о потерянной свободе и ненавистью к тем, кто столкнул мирный и трудолюбивый народ в болото мзук и бесправия.


^ ГЛАВА IV.

ПАДЕНИЕ ОРДЕНА И ПОЛЬСКОЕ ВЛАДЫЧЕСТВО.

(1561. — 1629)


§ 33. Реформация в Германии. В Германии дворяне стремились к власти, богатству и роскоши не меньше, чем бароны-вассалы у нас. Католической церкви принадле­жали обширные владения и разного рода богатства, она имела верховную власть над светскими правителями. Глу­хая и открытая борьба между светскими правителями и духовенством продолжалась уже много лет. Яркий пример взаимной вражды этих двух сил мы наблюдаем, между прочим, в борьбе Ливонского ордена с епископами (§ 29). Ослабление католической церкви и духовен­ства обещало большие выгоды высшему со­словию — баронам, которые стремились к расширению своих прав и земельной собственности. Нужно было только выждать удобный случай, который и представился в виде реформации. С тех пор, как начались про­тесты против испорченности католической церкви, появи­лись и реформаторы, которым в XVI в. удалось отторгнуть от Рима и папской власти целые нации. Такой успех ре­формации объясняется разными причинами:

1) новому рели­гиозному движению способствовали светские власти, желая освободиться от папской власти и опеки церкви;

2) рефор­мация обеспечила каждой нации свою национальную цер­ковь, между тем, как католицизм не признавал националь­ное начало в церковной жизни;

3) средневековый католи­цизм не соответствовал духовным потребностям множества отдельних лиц и даже больших групп общества. Поэтому эпоха, предшествовавшая реформации, очень богата обли­чительными произведениями, в которых главным предме­том негодования и насмешки были — испорченность и не­вежество католического духовенства п монахов („Похвала глупости", „Письма темных людей");

4) более всего недовольны были крестьяне, над которыми тяготела власть духовных, владевших населенными имениями и массою ;репостных.

В Германии главным руководителем реформации был Мартин Лютер, который выразил во всеуслышание то, что чувствовали и думали его современники. Будучи сыном бедного углекопа, Лютер вынужден был искать помощи среди светских правителей того времени, которые по из­вестным причинам были настроены против католической церкви. „Так как польский порядок отменен, то все учреж­дения делаются вашим достоянием, как верховного главы. Ваше дело всем этим управлять, никто другой об этом не заботится, не может и не должен заботиться" (из посла­ния Лютера к одному кзффюрсту). Передача церковных дел в руки светских властей обеспечила лютеранству успех: мелкие правители — князья, графы и бароны — навсегда освободились от папской власти, против которой до сих пор не в силах были бороться. Кроме того, в их руки перешли обширные земельные владения и богатства католической церкви.

§ Ш. Реформация в Ливонии. Как нам известно, про­тив католических епископов в Ливонии боролись дворяне и города. Как те, так и дрзтие стремились к большей самостоятельности и независимости от духовенства. Поэтому реформация, которая лишала церковь светской власти, нашла среди ливонских дворян и горожан сразу много приверженцев. Первыми проповедниками лютеранства в Риге были Кнопкен и Тегетмейер (1521), которые проповедывали здесь основы учения Лютера:

1) светские правители и дворяне должны взяться за исправление церкви, т. к. духовенство само не в силах это сделать;

2) духовные лица призваны не управлять, а служить; все они, не ис­ключая римского папы, во всех отношениях равны с осталь­ными гражданами;

3) нужно отказаться от лишних цере­моний и внешнего блеска в богослужении, т. к. это только затемняет разум человека;

4) за незыблемую основу нового учения принимается Священное Писание.

Кнопкен и Тегетмейер больше всего последователем имели в Риге, и горожане начали опустошать католические церкви; потом на сторону лютеранства перешел и городской совет. Архиепископ обратился за помощью против лютеран к германскому императору, но, не дождавшись оттуда помощи, вступил в переговоры с местром ордена Плеттенбергом.

§ 35. Реформация и орден. Когда в Ливонии началась проповедь лютеранства, орден сразу не перешел на сторону нового движения. Главная задача ордена была — защита католической церкви, а потому ордену неудобно было поддерживать врагов католицизма, хотя отношения между орденом и католическим духовенством редко когда были дружественными. Для обсуждения вопроса о рефор­мации местр Ордена Плеттенберг созвал ландтаг (1524). Члены ландтага разделились на две половины: епископы, их вассалы и дворяне вместе с орденом стали на защиту католичества, но депутаты от городов отстаивали люте­ранство и вместе с тем независимость городов от духо­венства. Борьба между католиками и лютера­нами б ы л а та же старая борьба между еписко­па ми и городами, только теперь под другим видом. На ландтаге соглашение не было достигнуто: представители от городов твердо стояли за реформацию и не подписали предложений дворян и горожан. Главари лютеран свободно продолжали свои проповеди, которые главным образом, направлялись против богатств католиче­ской церкви и ее светской власти. Среди членов ордена было много лютеран, почему и Плеттенберг не осмеливался открыто притеснять проповедников реформации. Наконец и сам Плеттенберг, видя что в Пруссии восторжествовала реформация, объявил себя сторонником лютеран и единст­венным правителем Ливонии, давая вместе с тем свободу вероисповедания. Вскоре ландтаг признал также орден главою всей Ливонии (1526), но споры между орденом и епископами, между лютеранами и католиками продолжа­лись еще много лет н закончились только в 1554 году, когда ландтаг издал закон о свободе вероисповедания.


§ 36. Последствия реформации. Реформация лишила епископов и архиепископов светской власти и большей части имущества. Духовенство, на которое до сих пор смотрели как на высшую власть в Ливонии, после рефор­мации обратилось в обыкновенное сословие служащих, подчиненных ордену, дворянству и городам. До реформации орден считался защитником католической церкви, но с падением католицизма и орден потерял свое прежнее зна­чение: поддерживая лютеран, члены ордена все больше и больше попадали в зависимость от дворян, в руках которых было сосредоточено управление лютеранской церковью и всеми хозяйственными делами страны. Настоящими прави­телями страны после реформации стали ландтаги. Войско ордена дворянам нужно было лишь для защиты от внеш­них врагов. Но и эта задача ордену была не по силам, что ярче всего обнаружилось в Ливонскую войну.

§ 37. Ливонская война. (1558—1583). Реформация, вместе со стремлениями горожан и дворян к независимости, подорвала силы ордена. Нравственность и дисциплина среди членов ордена сильно упали, их место заняло пьян­ство, леность и жажда к деньгам Местр ордена Плеттенберг, желая спасти орден от видимой гибели, хотел улуч­шить положение крестьян и тем найти свежий приток сил для ордена. Но начинания его разбились о всемогущества дворян, которое, имея в виду свои выгоды, не желали ни усиления ордена, ни улучшения положения крестьян. Между тем с Востока ордену угрожала серьезная опасность: славянские племена объединились в сильное Московское государство, которое искало выход в Западную Европу через Балтийское море, т. е. через владения Ливонского ордена. Первым шагом русских против ордена было разрушение торговых складов последнего в Новгороде (1494). Уже тогда ясно было, что ордену предстоит военное столкно­вение с Московским царством. Дальновидный Плеттенберг это предчувствовал и стал готовиться к борьбе с русскими, собирая силы внутри страны и заключая договоры с сосед­ними государствами. Когда действительно вспыхнула война с русскими, Плеттенберг нанес им поражение и заключил перемирие (1503), в течение которого надеялся подготовиться к новой войне. Несмотря на внешнюю опасность, внутри Ливонского ордена по-прежнему продолжались споры за первенство между разными сословиями. Местру Плеттенбергу, однако, до самой своей смерти (1535) удалось сохранить в целости владения ордена. Но то, что временно держалось крепкою рукою Плеттенберга, после его смерти должно было прийти к неизбежному концу. Когда в 1558 году войска московского царя Иоанна Грозного напали на Ливонию, орден не в силах был за­держать наступательное движение русских и обратился за помощью к соседям. Переговоры, затянулись, а русские между тем продолжали наступать, забирая один за дру­гим важные города и замки — Люцин, Режицу, Мариенбург, Дерпт, Мариенбург, Виланд и др. Помощь ордену, за уступку некоторых замков и земель, обещала Польша, но на деле ее помощь была очень ничтожная и не могла помешать русскому движению в глубь орденских зе­мель. Видя бессилие ордена, эстонское дворянство начало переговоры со Швециею и после достигнутого соглашения объявило ордену недоверие (1561) и приняло подданство Швеции. В том же году местр ордена Готард Кетлер, не имея надежды отстоять самостоятельность Ливонии, заключил в Вильне договор с Поль­шею (1561), по которому все орденские земли направо от Западной Двины с городом Ригою считались польскими владениями. Курлян­дия была объявлена герцогством (под верховным покровительством польского короля). Первым герцогом Курляндии был Готард Кетлер.

В дележе земель Ливонского ордена были заинтере­сованы все соседние государства. Поэтому после 1561 г. еще более двадцати лет продолжалась война за Ливон­ское наследство. В этой войне участвовали Россия, Польша, Швеция и Дания. Положение, однако, не изме­нилось: Россия должна была отказаться от мысли завладеть берегами Балтийского моря, за Швецией осталась Эстония, за Польшею Лифляндия (zeme) и Латгалия (1583).


§ 38. Привилегии Сигизмунда Августа. Ливонская Война закончилась тем, что Лифляндия и Латгалия отошли под владычество Польши. По настоянию местных дворян, польский король Сигизмунд Август подписал акт (1561), которым утвердил следующие права и преимущества дворян:

1) свободу вероисповедания;

2) для всех церквей выдается пособие от казны;

3) за счет казны устраиваются и содержатся приюты для детей дворян, пострадавших на войне;

4) остаются в силе все местные законы, права и обычаи;

5) государственные должности и почетные места замещаются исключительно местными дворянами;

6) ленные владения остаются впредь в распоряжении и во владении дворян-помещиков, т. е. переходят в их частную собствен­ность;

7) за дворянами утверждаются права на охоту, рубку леса, устройство пивоваренных заводов продажу, крепких напитков;

8) беглые крестьяне считаются собст­венностью помещика и немедленно ему возвращаются,

9) только дворяне имеют право творить уголовный и гражданский суд над крестьянами.

Это — важнейшие пункты из привилегий Сигизмунда Августа. Они нам ясно говорят, почему Ливон­ское дворянство без особого сопротивления согласилось перейти под власть Польши и какие цели оно имело в виду.

§ 39. Положение крестьян. Из вышесказанного видно., какие права и преимущества стремились получить себе от польского правительства местные дворяне. Во времена польского владычества они забирают в свои руки все земли, как мызные, так и крестьянские, по своему усмо­трению определяют барщину и подати, отбирают от кре­стьян обработанные поля, заменяя их лесными участками. Суд и все управление крестьянами находятся в руках дворян. Подати в это время все возрастают. Чтобы увеличить свои доходы, помещики начинают открывать пиво­варенные загоды, и с этого времени на нашей родине на­чинается насаждение трактиров, корчем и разных лавок с крепкими напитками. В каждом населенном пункте и при каждой церкви строятся особые дома для торговли пивом, между тем как крестьяне по сооственному почину не имели права ни варить, ни продавать пива. Посте­пенно дворяне запрещают крестьянам устройство мельниц, рыбную ловлю и охоту. Торговля тоже считалась исклю­чительным правом дворян, но потом крестьянам было раз­решено в известные дни продавать свои продукты и изделия — чтобы иметь деньги для уплаты податей.

§ 40. Полонизация. Хотя Сигизмунд Август и обе­щал дворянству всевозможные привилегии (§ 38), но это относилось, главным образом, к тем дворянам, которые при­знавали себя поляками и принимали католичество. Желая укрепить власть поляков в новом крае, польское прави­тельство стало чинить разные притеснения дворянам нем­цам. Во время продолжительной Ливонской войны многие дворяне потеряли свои имения. Теперь, после заключения мира, они хотели вернуть их обратно. Но польское пра­вительство указало, что имения будут возвращены только тем из прежних владельцев, которые доказали свою вер­ность Польше. В связи с этим и на основании постано­вления польского сейма была произведена ревизия и м е н и й Лифляндского дворянства, на основании которой многие дворяне немцы вынуждены были оставить свои имения. Освободившиеся таким образом земли были роз­даны полякам и литовцам, которые на местах должны были заняться ополячением населения и распространением като­личества. Такое же предпочтение отдавалось полякам и при замещении разных должностей, так что и в этом отно­шении привилегии Сигизмунда Августа не соблюдались. Между тем иезуиты агитировали в пользу католической церкви, искали приверженцев среди крестьян и часто за­трагивали интересы дворян немцев, а польское правитель­ство намеревалось восстановить власть епископов. Немец­кое дворянство чувствовало себя горько обманутым.

§ 41. Восстание из-за календаря. Рижская городская Дума во время реформации перешла на сторону лю­теран (§ 34). Благодаря этому, богатейшие горожане за­хватили большую власть в городе, между тем как неимущие не могли участвовать в управлении и терпели все­возможные притеснения. Теперь, когда польское правительство недружелюбно смотрело на широкую самостоятель­ность города Риги, казалось, наступило удобное время для захвата власти нисшими сословиями. Горожане воспользо­вались случаем когда; папа издал приказ, что во всех като­лических странах христианские праздники должны празд­новаться по новому календарю (1534), Когда Риж­ская городская дума постановила вводить праздники по новому календарю, толпа горожан опустошила несколько церквей и стала, избивать священнослужителей и монахов. Старая дума была разогнана, и управление городом пере­шло в руки горожан. Но польское правительство не при­знало правления горожан и потребовало, чтобы в правах была восстановлена старая дума. Видя, что своими силами не удастся отстоять свои права, горожане отправили сво­его представителя Гизе в Швецию с просьбой взять Ригу под свою охрану. Но случилось так, что в это время умер польский король Стефан Баторий, а на место его выбран был наследник шведского престола Сигизмунд. Переговоры сразу были прекращены, Гизе обвинили в измене, а про­тив Риги начали военные действия, которые кончились тем, что город был взят польскими войсками, старая дума вернула себе свои права, а главари восстания — Гизе и Бринкен — были казнены. Горожанам были даны некото­рые права: они могли открыто заниматься разными ремес­лами и иметь своих защитников (старейшин) в городской думе.


§ 42. Шведско-польская война и разделение Латвии (1629). Польский король Сигизмунд III был единственным сыном шведского короля Иоанна III. Когда последний умер, шведское дворянство торопилось провозгласить на­следником престола Сигизмунда III, имея в виду то чрез­вычайно выгодное положение дворян, какое имелось в Польше, и рассчитывая при помощи Сигизмунда III рас­ширить свои права и в Швеции, в которой до сих пор крестьяне имели перевес над дворянами. Крестьянская партия со своей стороны выдвинула кандидатом на шведский престол герцога Карла. Разными обещаниями и уступками Сигизмунду всетаки удалось занять шведский престол, но не на долго. Когда король открыто стал рас­ширять дворянские привилегии за счет крестьян, когда в Швецию со всех сторон стали приезжать иезуиты и раз­ные проповедники католицизма, в резких выражениях осуждавшие лютеранство и реформаторов, крестьяне и го­рожане объединились вокрут герцога Карла, и началась война между Сигизмундом и дворянами с одной стороны и Карлом и крестьянами с другой. Лифляндское дворянство, потерпевшее от полонизации (§ 40) и иезуитов и боясь восстановления власти епископов, в этой войне за швед­ский престол поддерживало Карла. Война велась с пере­менным успехом, и только при знаменитом короле Густаве Адольфе шведы, наконец, одержали решительные победы над поляками. Под личным руководством Густава Адольфа была взята Рига (1621), а затем и вся Лифляндия. Сопротивление Польши было сломлено, и в 1629 году в Альтмарке заключено между Швецией и Польшей перемирие, по которому Лифляндия осталась за Швецией, а уезды теперешней Латгалии — Режицкий, Двинский и Люцинский—отошли к Польше. Таким образом после тридцатилетней войны Швеции с Польшей (1599—1629) Латвия образовала три обособленные, части; Курляндия продолжала существо­вать как самостоятельное герцогство (§ 37); Лифляндия вошла в состав Шведского королевства, а Латгалия — в состав польских земель.

Рассмотрим отдельно судьбу каждой области до объединения их под властью русских.