Е. В. Ананьева. Впоисках «большой идеи»

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 14

^ БОРЬБА ВОКРУГ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ

ПРАВИТЕЛЬСТВА Д. КЭМЕРОНА

Социальные идеи Д. Кэмерона в опредёленном смысле про-должают социальную идеологию одного из его предшественни-ков на посту лидера партии тори – И. Данкана Смита, создавше-го Центр социальной справедливости. В докладе Центра «Раско-лотая Британия» (2006 г.) наряду с традиционными консерватив-ными идеями содержались некоторые новации. В нём говорилось о том, каким образом государственное обеспечение подме-нило деятельность благотворительных и общественных органи-заций, вплоть до полной маргинализации роли этих групп. В док-ладе подчёркивалась необходимость уменьшить вес центрально-го правительства в пользу организаций гражданского общества.

Кэмерон взял на вооружение эти идеи и развил их в концеп-ции «большого общества» (Big Society). Её первое развёрнутое изложение содержалось в выступлении будущего премьера в 2009 г. «Размеры, масштабы и роль государства в Британии до-стигли такой степени, – заявил он, – когда оно тормозит, а не способствует целым снижения бедности, борьбы с неравенством, увеличения общего благосостояния… Первым шагом дол-жно стать предоставление полномочий и возможностей индиви-дам, семьям и общинам взять в свои руки контроль над собственной жизнью. Для этого мы создаём условия, в которых ответственность и возможности могут развиваться»^⁶⁷. В речи о «большом обществе» в 2010 г. Кэмерон утверждал, что «альтер-натива большому государству – большое общество», и что новая роль государства заключается в том, чтобы возродить общи-ны и широкую культуру массового участия. По мнению Кэмерона, «государство – это не решение наших проблем. Само государство – проблема»^⁶⁸, что, впрочем, не означало отказа от роли государства вообще.

В предвыборном манифесте Консервативной партии 2010 г. сказано: «Альтернатива большому государству – не отсутствие государства, а хорошее государство. Эффективное государство, фокусирующее свои усилия на том, что необходимо сделать, и работающее с людьми для достижения этого. Оно – партнёр большого общества, а не его начальник». В манифесте утверж-далось, что британское общество расколото и для его возрожде-ния необходимо не «большое государство», а «большое общество», которое даст возможность благотворительным организа-циям, социальным предприятиям и добровольным группам играть бóльшую роль в решении социальных проблем^⁶⁹.

Кэмерон описал «большое общество» как курс на создание ситуации, в которой властные полномочия перераспределятся в пользу общин и людей, ратовал за «большое общество», которое «отберёт власть у политиков и отдаст её народу»^⁷⁰. Кэмерон также придавал большое значение вопросам «качества жизни», включая окружающую среду и баланс между трудовой деятель-ностью и семейным бытом. Он объединил традиционный для Консервативной партии акцент на ценности семьи с такими идеями, как гибкий рабочий график.

В свете финансового кризиса и рецессии, а также решения лейбористского правительства брать кредиты для поддержания уровня государственных расходов и стимулирования экономики, в предвыборном манифесте консерваторов перед всеобщими выборами 2010 г. подчёркивалась важность сокращения де-фицита государственного бюджета в случае прихода к власти. Урезание государственных расходов предполагало значительные негативные последствия для социальной политики, что про-тиворечило идеям терпимого, сострадательного консерватизма, с которыми Кэмерон регулярно выступал в первые годы на посту лидера тори.

Программа модернизации систем образования, здравоох-ранения и социального обслуживания

В центре обсуждения на ежегодной конференции Консерва-тивной партии в сентябре 2010 г. находились вопросы модерни-зации систем образования, здравоохранения и социального обслуживания. В телевизионном интервью накануне конференции Кэмерон заявил: «Мы предусматриваем самую радикальную ре-форму государства благосостояния за 50 лет». Он пообещал, что новая система создаст стимулы к труду для миллионов людей. По заявлению премьер-министра правительственная программа модернизации государства благосостояния, на которое приходится треть всех расходов британского правительства, преследует цель сделать государственные услуги более эффективными и доступными, избавить их от излишней бюрократии.

В ходе конференции министры обсуждали, как сократить государственные социальные расходы. Министр финансов Дж. Осборн заявил, что сокращения позволят снизить дефицит бюд-жета с 11% в 2010 г. до почти нулевого уровня через 5 лет. Пра-вительство Кэмерона поставило цель сэкономить около 30 млрд ф.ст. – около 10% социальных расходов – на протяжении срока своего правления у власти. Однако предложения более значительных сокращений (в среднем около 20% к 2015 г.) посчитали неприемлемыми с точки зрения политического риска. Для этого были свои основания. Так, опрос, опубликованный в период кон-ференции, отдавал преимущество ЛПВ в 2 процентных пункта.

Предостережением стали и три крупные демонстрации студентов в Лондоне 10, 24 и 30 ноября 2010 г. в знак протеста против сокращения расходов на образование и роста платы за обучение^⁷¹. Правительство запланировало поднять плату, вноси-мую выпускниками после окончания университета из своего за-работка, с 3300 до 9000 фунтов в 2012 г. Во время демонстрации 10 ноября студенты нанесли серьёзный ущерб штаб-квартире Консервативной партии в Миллбэнке. Студенческие демонстра-ции прошли также в Бирмингеме, Лидсе, Шеффилде, Ливерпуле, Манчестере и Бристоле. Во время 50-тысячной демонстрации студентов в Лондоне 30 ноября 2010 г. произошли столкновения с полицией, в ходе которых были арестованы 153 студента^⁷².

Л. МакКласки, руководитель крупнейшего британского проф-союза Юнайт, насчитывающего 1,5 млн членов, заявил, что тред-юнионы должны сотрудничать с «замечательным» студенческим движением и вести более широкую кампанию против сокращений госрасходов^⁷³.

Кэмерон отверг упрёки в том, что его концепция служит «прикрытием для сокращений» расходов на социальную сферу. Выступая перед социальными предпринимателями в Лондоне в феврале 2011 г., он заявил, что сокращение дефицита бюджета – его долг, тогда как создание «большого общества» – его «страстное желание». Он подчеркнул, что «социальное возрождение так же необходимо, как экономическое. Будь то расколотые семьи или расколотые общины, уровень преступности или количество участников преступных группировок, проблемы людей, которые живут исключительно на пособия и не хотят работать, или недовольство качеством государственных услуг, мы нуждаемся в социальном возрождении. Для меня это и есть «“большое общество”»^⁷⁴.

Билль об образовании

25 января 2011 г. в Палату общин был внесён законопроект об образовании, цель которого, по утверждению правительства – создание «свободных школ» и «свободных учителей» в Брита-нии. Как заявило Министерство образования: «Законопроект – важный шаг в реализации правительственной программы реформы образования. Он поможет создать систему образования, которая предоставляет всем детям более высокие стандарты об-разования.

Законопроект предусматривал обязанность министерства образования сократить бюрократический пресс на школы, устранить ненужные законодательные требования к управляющим органам, учителям и местным органам власти. Он также освобождает лучшие школы и колледжи от рутинной инспекции; и расширяет программу академий^⁷⁵.

Однако, как заявил Национальный профсоюз учителей, зако-нопроект «грубо нарушает» традицию демократической отчётности школ. С одной стороны, правительству трудно отрицать, что оно передаёт больше полномочий центру, ведь в его собственном заявлении говорится, что министр образования расширяет свои полномочия по вмешательству в случае, если школа не соответствуют существующим требованиям. Министр образо-вания получает право закрывать школы не только тогда, когда они находятся в «особом положении», но и в других случаях. Несмотря на это, сторонники правительства продолжали утвер-ждать, что происходит сдвиг в распределении властных полно-мочий от кванго^⁷⁶ и городских властей к отдельным школам и учителям.

Законопроект также предусматривал, что любая новая шко-ла сможет стать академией, то есть неподотчётной местным ор-ганам власти школой. Свободные от контроля со стороны местных властей академии по своему усмотрению составляют распи-сание занятий, имеют право отступать от общенациональных пра-вил оплаты труда учителей и устанавливать собственные прави-ла поступления. Переход школы к статусу академии отменяет требование иметь предметную специализацию и расширенную программу для колледжей со сроком обучения шесть лет. Отдельные школы смогут становиться академиями без согласия руководящего органа школьной федерации, что, по мнению учи-телей, не способствует добрым отношениям внутри федерации.

Критики указывают на то, что в то время как академии осво-бождают от опеки местных властей, они не получают автономии от центрального правительства. Именно последнее опреде-ляет их финансировании; через соответствующие контракты ми-нистры могут руководить политикой и практикой академий. Ес-ли ранее соглашения о финансировании академий заключала не-правительственная организация «Образовательное агентство мо-лодёжи Англии», то новый закон превращает его в исполнитель-ное Агентство по финансированию образования, наделяя мини-стра финансов дополнительными прямыми полномочиями.

Ликвидация ряда других кванго в области образования будет означать, что министр возьмёт на себя прямую ответственность за широкий круг обязанностей. Если число академий будет ра-сти нынешними темпами, министр образования окажется напря-мую ответственным за большое количество школ, возможно, за большинство. Перевод школ в статус академий, как считают критики, навязывают либо по финансовым причинам, либо потому, что местные органы власти будут не в состоянии поддер-живать те или иные школы. Профсоюзы учителей считают, что законопроект об образовании увеличивает раздробленность и фрагментацию системы школьного образования в стране.

На фоне общего недовольства учителей политикой коалици-онного правительства 30 июня 2011 г. состоялась всеобщая за-бастовка учителей против пенсионной реформы. Власти запланировали увеличить пенсионные взносы с 6,4 до 10% учительского заработка, причём получение полной пенсии станет возможным лишь по достижении 68 лет. Выход на пенсию в 60 или 62 года (в «раннем возрасте») приведёт к получёнию пониженной пенсии, а в целом переход от одной системы к другой сократит общий пенсионный доход учителей на 100.000 ф.ст. Поскольку большинство учителей в Британии – женщины, они мо-гут пострадать больше всего. В забастовке 30 июня, помимо учи-телей, участвовали другие работники государственного сектора, включая железнодорожников и работников аэропортов. В общей сложности в ней приняли участие 750 тыс. человек. Она стала крупнейшей акцией протеста британских профсоюзов с 1980-х гг. Многие школы в Англии и Уэльсе были полностью или частично закрыты; отменены занятия в 350 колледжах и 75 университетах. Не работали суды, биржи труда, центры социального обслуживания населения, пограничные пропускные пункты, государственные музеи.

Весной 2011 г. всё более активное недовольство «хаотичны-ми» и «беспорядочными» реформами правительства Кэмерона в области высшего образования начали выражать университеты. Вслед за Оксфордом в эту кампанию включились Кембридж и другие. Преподаватели выступали против утроения платы за высшее образование, сокращения университетских бюджетов и введения новых правил поступления для студентов.

Билль о НСЗ и социальном обеспечении

Британская Национальная система здравоохранения (НСЗ) – самая крупная государственная система здравоохранения в мире. Ею пользуется более 90% населения Британии. В ней за-няты более 1,5 млн работников. Ежесекундно НСЗ принимает 8 пациентов. Её два основных принципа – государственное финансирование за счёт налогов и бесплатность предоставления услуг. Британское общественное мнение устойчиво поддерживает НСЗ и ревниво относится к любым попыткам изменить её характер. Отсюда, правительство Кэмерона находилось в затруднении, как в положительном свете представить свою политику в отношении НСЗ, включая сокращение доли расходов на неё в бюджете страны. Консерваторы делали упор на то, что при нынешнем положении вещей через четыре года дефицит бюджета НСЗ вырастет до 22 млрд ф.ст.

Законопроект коалиционного правительства о реформе НСЗ и социального обеспечения был внесён в парламент 19 января 2011 г.^⁷⁷ Он предусматривал самые значительные перемены в деятельности НСЗ за всю её историю с 1948 г. Министры неод-нократно отрицали, что намеченные изменения фактически оз-начают приватизацию НСЗ, однако противники реформы доказывали, что «приватизация станет неизбежным последствием многих положений законопроекта»^⁷⁸. В законопроекте предусматривалась ликвидация «трестов первичной медицинской по-мощи» и «стратегических органов здравоохранения» – управля-ющих структур НСЗ, одновременно с передачей от них 60-80 млрд ф.ст. (порядка 65% бюджета НСЗ) нескольким сотням «консорциумов», управляемым врачами общей практики. Министр здравоохранения Э. Лэнсли настаивал на введении в НСЗ большей конкуренции.

Законопроект о Национальной системе здравоохранения столкнулся с резкой критикой. Бывший лейбористский министр здравоохранения А. Милберн назвал планируемую консервато-рами реформу «самой крупной национализацией с тех пор, как Эньюрин Бивен создал НСЗ в 1948 г.»^⁷⁹, а профсоюзы заявили, что реформа приведёт к сокращению более чем 50 тыс. рабочих мест в НСЗ. В марте 2011 г. в Лондоне состоялся организованный Британским конгрессом тред-юнионов (БКТ) многотысячный марш протеста против политики сокращений социальных расходов и предстоящих увольнений в госсекторе. В нём приня-ли участие от 200 до 500 тыс. британцев. Cреди выступавших на митинге в Гайд-парке были генсек БКТ Б. Барбер и лидер оп-позиционной Лейбористкой партии Эд Милибэнд.

В мае 2011 г. партнёр консерваторов по правительственной коалиции либерал-демократ Н. Клегг заявил, что билль о НСЗ необходимо отослать для внесения существенных изменений.

Свои критические замечания в адрес социальной политики Кэмерона высказал архиепископ Кентерберийский Р. Уильямс. В журнале «Нью стейтсмэн» он открыто поставил под сомнение легитимность правительственной коалиции, отклонил концепцию «большого общества» как «до боли избитый» лозунг, и за-явил, что министры не должны возлагать ответственность за эко-номические и социальные проблемы Британии лишь на послед-нее лейбористское правительство. Уильямс предостерёг, что об-щественность «охвачена опасениями» относительно правитель-ственных реформ образования, НСЗ и системы пособий. Архиепископ обвинил Кэмерона и Клегга в навязывании «радикальной политики, за которую никто не голосовал»^⁸⁰. Отвечая на его обвинения, премьер-министр заявил, что совершенно с ними не согласен, особенно по таким вопросам, как социальное обеспечение и образование^⁸¹.

Столкнувшись с противодействием реформам НСЗ со сторо-ны общественности, профсоюзов и партнёров по коалиции, Кэ-мерон пообещал, что универсальный и интегрированный харак-тер НСЗ будет сохранён, и что на протяжении всего срока прав-ления нынешнего Кабинета ежегодно её бюджет будет повышаться в реальном выражении. Назвав НСЗ «институтом, кото-рый мы все любим и дорогим нашему сердцу», премьер-ми-нистр сказал: «Если вы беспокоитесь о том, что мы собираемся продать НСЗ и создать частную систему американского образца, то мы не сделаем этого».

В июне 2011 г. Кэмерон объявил о внесении значительных изменений в законопроект о НСЗ. Он признал, что допустил определённые ошибки и заявил: «Билль будет дополнен с тем, чтобы стало ясно – главная задача Регулятора НСЗ – не поощре-ние конкуренции. Она приветствуется лишь тогда, когда идёт на пользу пациентам…. Конкуренция вводится не ради конкуренции, а для улучшения жизни пациентов»^⁸².

Изменения коснулись также предложений законопроекта о ликвидации трестов первичной медицинской помощи и увеличении полномочий практикующих врачей в финансовых вопро-сах. Кэмерон пообещал ввести в консорциумы не только практикующих врачей, но и других работников медицинской отрас-ли, создать «клинические сенаты» из старших медицинских про-фессионалов для наблюдения за интеграцией служб НСЗ. Он сообщил о намерении создать управляющую структуру НСЗ и ввести в ней механизм, который не позволит частным группам выбирать только «рентабельных» пациентов. Премьер-министр также подтвердил, что коалиция сохранит намеченные цели, в том числе снижение до 18 недель ожидания госпитализации в больницах Англии.

Лидер Лейбористской партии Э. Милибэнд, который идее «большого общества» противопоставляет идею «хорошего общества», подверг критике политику тори в области здравоохра-нения. Он заявил: «Дэвид Кэмерон – первый премьер-министр в истории, который пять раз обещал защищать НСЗ… однако он уже нарушил два из них. Количество людей, которые ожидают лечения на протяжении 18 недель, выросло. Он не защитил бюд-жет системы здравоохранения». Милибэнд обвинил премьер-министра в «бюрократической реорганизации» и «неправильном управлении НСЗ». «Сотни миллионов фунтов, – сказал он, – ко-торые должны были быть израсходованы на лечение пациентов, потрачены на вручение извещений об увольнении работников трестов первичной медицинской помощи, которые теперь, возможно, будут снова приняты на работу»^⁸³.

Однако Кэмерон рассматривает разворот в политике правительства в отношении здравоохранения как признак силы. Но британцы иного мнения: в июне 2011 г. консерваторы, согласно социологическим опросам, отставали от лейбористов на пять процентных пунктов. Время покажет, достаточны ли уступки Кэмерона в области социальной политики для возвращения до-верия избирателей.

Г.С. Остапенко^{^}

Попытка отказа от мультикультурализма

и реакция британского общества

Концепция мультикультурализма предусматривала два под-хода к развитию иммигрантских сообществ. С одной стороны, община иммигрантов получала возможность сохранять свои традиции и свою культуру, в том числе и за счёт средств государства. С другой, государственные и общественные институты через систему образования внедряли в сознание прибывших азиатов, африканцев и латиноамериканцев принципы западной демократии, включая уважение к закону и правам человека.

В период последнего лейбористского правления (1997–2007 гг.) мультикультурализм превратился по существу в одно из на-правлений национальной политики. Школы и культурные центры иммигрантов подобно соответствующим учреждениям коренных жителей получали субсидии от государства. Более того, именно инорелигиозные общины (мусульмане, индуисты, сикхи) стали адресатами специальных муниципальных программ. Власти надеялись, что мультикультурализм послужит «мягкому» приобщению мигрантов к британским законам и обычаям и в условиях отдаления прибывших от их родины приведёт к ослаблению этнических, расовых и религиозных привязанностей.

Нельзя сказать, что усилия оказались напрасными. Предста-вители первой волны иммиграции, поставленные в жёсткие ус-ловия из-за своей малочисленности и разрозненности, сумели интегрироваться в британское общество. Вполне благополучную картину можно наблюдать в отношении индуистской общины. Её члены, составляя 1,5% населения Британии, являются по большей части выходцами из Индии и по численности занима-ют третье место после христиан и мусульман. Благодаря непри-нятию насилия как одного из принципов индуизма его приверженцы легко уживаются с представителями других религий и культур. Выявилась и их склонность к врачеванию. 23% докторов, имеющих сертификат Национальной службы здравоохранения Британии, составляют индусы. Об особом уважении к этой категории иммигрантов свидетельствовало празднование в сентябре 2004 г. в парламенте дня рождения индуистского бо-га Кришны. В светской жизни депутатов событие стало поистине уникальным^⁸⁴.

Что же касается мусульман второго и третьего поколения, детей и внуков выходцев из Пакистана и Бангладеш, углублённое изучение своей религии и традиций в специальных школах и мечетях привело к раздвоенности их сознания. Как правило, они считают себя британцами, но чужды, а порой даже враждебны к ценностям западной цивилизации с её светской направ-ленностью. Ислам остался для них не только религией, но и об-разом жизни. Опросы общественного мнения, проведённые в 2007 г. среди мусульманской молодёжи, показали её радикализацию, включая не только следование исламу в его экстремистском варианте, но и откровенную симпатию к террористам. Си-туацию усугубляли проповедники из арабских стран, которые нередко в качестве политических беженцев находили приют в Британии и одновременно призывали к борьбе с иноверцами. Единению мусульманской общины способствовало участие Ве-ликобритании в военных операциях в Ираке и Афганистане, на-селение которых исповедовало ислам.

Экономический кризис, переживаемый страной с 2007 г., обострил этнические, религиозные и социальные противоречия. Коренные жители Соединённого Королевства были обеспокоены угрозой терроризма со стороны исламских экстремистов, не-малыми бюджетными выплатами на содержание детей и родст-венников иммигрантов, высокой рождаемостью в их семьях, воз-росшей конкуренцией на рынке труда и, наконец, повышенным вниманием к культуре новых граждан при заметном пренебрежении к национальным традициям в свете политкорректности.

Для большей части британцев малая эффективность мульти-культурализма стала очевидной. Лидер Консервативной партии Д. Кэмерон, ещё теневом кабинете оппозиции, выступил с критикой концепции. Он также выражал понимание того, что азиа-ты не принимают западный образ жизни из-за свойственного ему культа потребления и развлечений. Однако при подготовке предвыборной программы тори Кэмерон ратовал за ужесточение правил по приёму иммигрантов, введению квот для беженцев и даже за выход страны из Женевской конвенции по бежен-цам 1951 г., так как, по его мнению, она открывала двери для приезда на острова исламских проповедников экстремистского толка.

Настоящую сенсацию произвела речь Кэмерона в качестве главы кабинета в Мюнхене 5 февраля 2011 г. на 47-й Конферен-ции по безопасности. Британский премьер-министр указал на то, что раньше политика его страны поощряла инорелигиозные общины жить обособленно друг от друга и от принятых в обще-стве ценностей. В результате их изоляции ослабла британская идентичность и усилилась восприимчивость юных мусульман к призывам экстремистов.

Свою речь Кэмерон охарактеризовал как обвинительный акт мультикультурализму и заявил о провале этого подхода. Отвер-гая «пассивную толерантность», утвердившуюся в британском менталитете, премьер-министр призвал к внедрению в сознание людей «активного и сильного либерализма», при котором национальная идентичность формируется за счёт уважения к пра-вам человека, верховенству закона, атрибутам британской куль-туры и свободе слова. Организации, которые не следуют данным правилам, Кэмерон предложил лишить доступа к государственной казне, а их представителей – возможности пропагандировать свои взгляды в университетах и других заведениях. При этом глава правительства провёл чёткую границу между исламом как религией и исламизмом как политической идеологией с её экстремистской направленностью. «Свобода слова, свобода вероисповедания, верховенство закона, равные права для всех независимо от пола, расовой принадлежности, сексуальной ориентации. Вот что определяет наше общество, – заявил Кэмерон. – Каждый должен иметь возможность сказать: “Я – мусульманин, я – индуист, я – христианин, но также и лондонец”»^⁸⁵. Несостоятельность мультикультурализма признали так-же лидеры Германии и Франции.

В самой Британии почва для вспышки антимусульманских настроений была подготовлена. По совпадению или в связи с выступлением Кэмерона в г. Лутон прошла демонстрация сторонников «Лиги английской обороны» (English Defence League), собравшая от двух до трёх тысяч человек. Эта организация, со-зданная в 2009 г., объединяет представителей молодёжных суб-культур с ультраправыми взглядами. Сюда же входят и некото-рые группировки футбольных фанатов. Демонстранты требова-ли от правительства остановить рост экстремистских организаций в мусульманской среде, запретить шариатские суды, подпольно или неофициально действующие в стране, скандировали оскорбительные для мусульман лозунги: «Мусульмане-терро-ристы вон с наших улиц», «Нет строительству мечетей!». Демонстрации Лиги противостояла манифестация «Объединения против фашизма», насчитывавшая около тысячи человек. Акции переросли в столкновения. Для предотвращения кровопролития в город были введены более тысячи полицейских^⁸⁶. В целом происшедшие события свидетельствовали о наметившемся рас-коле в британском обществе.

Мусульманские организации обвинили Кэмерона в том, что он своей речью спровоцировал выступления правых. Так, генеральный секретарь Мусульманского совета Британии доктор Файсал Ханжра заявил, что свет софитов вновь направлен на му-сульманскую общину, которая рассматривается как часть про-блемы, не способствующая её решению. Глава мусульманской молодёжной организации «Фонд Рамадана» высказался в поддержку концепции мультикультурализма.

Деятели оппозиционной Лейбористской партии, включая бывшего министра внутренних дел Дж. Стро и министра юстиции в теневом кабинете Садика Хана, были солидарны с лидерами Мусульманского совета Британии и Фонда Рамадана, и предупредили Кэмерона, что он играет на руку ультраправым. В ответ пресс-служба британского премьер-министра заявила, что Кэмерон не намерен извиняться за свою речь, поскольку её готовили давно и она никоим образом не связана с событиями в Лутоне^⁸⁷.

Позиция Камерона нашла поддержку у значительной части британцев, что, однако, не означает, что коалиционному прави-тельству удастся, как выразился Камерон, оставить мультикуль-турализм в прошлом. Мусульманская диаспора увеличивается за счёт естественного прироста и притока экономических имми-грантов, столь необходимых британской экономике. Нельзя не согласиться с точкой зрения, высказанной известным российским востоковедом А.В. Малашенко, который считает, что в перспективе британцам, как и многим другим европейцам, пред-стоит осознать, что в ближайшие десятилетия коренным жителями островов окажутся миллионы мусульман. Все они, даже при наличии стремления вписаться в европейскую культуру, бу-дут сохранять генетическую и конфессиональную привязанность к своим историческим корням^⁸⁸. В сложившихся обстоятельствах мультикультурализм будет единственной альтернати-вой конфликту цивилизаций.

Нельзя не учитывать и новый акцент в политике США и ве-дущих стран Запада – их поворот в сторону «третьего мира», в первую очередь – к государствам Ближнего Востока. Неслучай-но президент США, выступая в британском парламенте в мае 2011 г. в ходе трёхдневного визита в Великобританию, подчер-кнул свою причастность к иммигрантам, преуспевшим на новой родине. «США и Великобритания, – сказал он, – продемонстри-ровали всему миру, что дети выходцев из колоний могут стано-виться членами палаты этого великого парламента и слушать выступление внука кенийца, служившего поваром в британской армии, который сегодня выступает перед Вами как президент Соединённых Штатов»^⁸⁹.

В целом можно сказать, что проблема адаптации иммигран-тов, имеющих неевропейские корни, особенно мусульман, стала для Британии одной из самых актуальных проблем.

А.Б. Берсон^{^}

Blog

Е. В. Ананьева. Впоисках «большой идеи»

Содержание