Е. В. Ананьева. Впоисках «большой идеи»

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 14

^ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ КОНСЕРВАТОРОВ

И ЛИБЕРАЛЬНЫХ ДЕМОКРАТОВ

В КОАЛИЦИОННОМ ПРАВИТЕЛЬСТВЕ

В мае 2010 г. британские консерваторы и либеральные демократы впервые за последние 70 лет создали коалиционное правительство. Партии пошли на компромисс, который ещё за несколько месяцев до этого казался немыслимым.

Для правящей коалиции и без того непростая ситуация осложнялась тем, что отношение к ней британского электората со временем только ухудшалось. Если после парламентских выбо-ров недовольство образованием союза тори и либдемов высказывали 55% британцев, то в мае 2011 г. эта цифра выросла до 63%^⁶⁰. Более того, ⅔ опрошенных социологическим агентством «Популюс» заявили, что коалиция ослабила правительство, сде-лала его менее решительным и менее ответственным.

Негативное отношение электората Соединённого Королевства к тому, что страной руководят две политические силы, во многом объясняется привычкой британцев к однопартийному правительству. Для многих политический смысл понятия «ком-промисс» имеет негативный оттенок. Голосуя за партию, электорат ожидает реализации положений, заложенных в её предвы-борном манифесте. Однако, вступая в коалицию, политические организации вынуждены идти на компромиссы, которые значи-тельная часть их сторонников расценивает как отступничество.

Образование правящей коалиции отрицательно восприняли не только избиратели. Незадолго до выборов лидер Консервативной партии Д. Кэмерон призывал электорат избежать «подвешенного» парламента, который, по его словам, привёл бы к «компромиссам и полумерам».

Ещё более негативно на образование коалиции отреагировали бывшие лидеры либералов и либеральных демократов. Д. Стил, занимавший пост лидера Либеральной партии в 1976–1988 гг., обозначил союз с консерваторами как «сотрудничество с врагом». Лидер Партии либеральных демократов в 1999–2006 гг. Ч. Кеннеди отметил, что лично он никогда бы не голосовал за подобный исход. Его предшественник П. Эшдаун появление коалиции назвал несчастьем.

В прошлом либералы уже имели негативный опыт сотрудничества с консерваторами в составе правящих коалициях. В 1915–1922 гг. при Г. Асквите и Д. Ллойд Джордже сотрудниче-ство с тори оказалась для них губительным, партия раскололась на части и в итоге отошла на третий план британской политики.

После прихода к власти коалиция консерваторов и либеральных демократов переживала «медовый месяц». Однако ито-ги региональных выборов, выборов в местные органы власти и референдума о переходе к альтернативной системе голосования 5 мая 2011 г. привели к значительным изменениям, ухудшили отношения между ведущими представителями партий. Если консерваторам на выборах в местные органы власти Англии удалось получить 38% голосов, увеличив показатель 2010 г. на 3%, то либеральных демократов поддержали всего 15% избира-телей (минус 9% по сравнению с прошлыми местными выбора-ми). За счёт оттока электората либдемов лейбористы получили 36% голосов (плюс 9%). Кроме того, либеральные демократы проиграли референдум по введению альтернативной избирательной системы, что было основным условием их участия в коалиции. Члены ПЛД – министр по делам энергетики и клима-тических изменений К. Хьюн и глава департамента по делам бизнеса В. Кейбл – возложили часть вины за провал референдума на тори. Первый из них даже пригрозил судебным разбирательством тем консерваторам, которые упоминали о финансовой стоимости замены избирательной системы.

После референдума и местных выборов многие рядовые члены ПЛД обвинили руководство своей партии в том, что, вы-ступая живым щитом непопулярных решений коалиции, либде-мы предают собственных избирателей и загоняют себя в угол.

До майских событий Н. Клегг оправдывал действия коалиции, поддерживая на публике даже те решения правительства, против которых его партия выступала до выборов. «Нельзя под-держивать коалиционную политику и быть против компромиссов, которые неизбежны. Невозможно реализовать 100% положений манифеста, когда у нас в парламенте всего 8% депутатов», – заявил лидер либеральных демократов в ответ на крити-ку поддержки законопроекта по увеличению платы за обучение в вузах (в предвыборном манифесте либдемы утверждали, что делать этого не собираются).

После референдума и местных выборов Клегг вынужден был заявить, что отношения между либеральными демократами и консерваторами изменятся. Под напором рядовых либдемов (не-сколько членов партии после поражения на местных выборах потребовали отставки лидера ПЛД) руководитель партии подчеркнул, что он будет более активно и «агрессивно» отстаивать её идентичность. По мнению Клегга, «либерализм с мускулами» должен позволить либеральным демократам стать более независимыми членами правительства.

В то же время, помимо негативных для либдемов последствий прошедших местных выборов и референдума, их результаты серьёзно отразятся на политике консерваторов. С одной сто-роны, для сохранения работоспособности коалиции руководст-во тори должно пойти навстречу своим партнёрам по ряду вопросов. Смягчение их позиции выразилось, в частности, в пере-смотре первоначального плана по реформе Национальной служ-бы здравоохранения (НСЗ), а также вопроса о сокращении численности Палаты лордов и введении выборности большинства её членов. Консерваторы заявили о готовности учесть замечания к законопроекту о реформе НСЗ, предложенные специальной группой экспертов. Так, тори согласились с идеей более строгого контроля над процессом конкуренции на рынке медицинских услуг, а также с предложением проводить реформу более медленными темпами.

В отношении реформы Палаты лордов консерваторы в своём предвыборном манифесте отмечали необходимость «найти определённый консенсус» для её преобразования в частично из-бираемую палату. Либеральные демократы, в свою очередь, за-являли о необходимости сократить её численность и ввести принцип выборности. В середине мая 2011 г. Клегг обнародовал план реформы Палаты лордов, согласно которому её численность должна составить 300 человек (в настоящее время – 789), из которых избираться придётся 80% пэров. В следующем месяце лидер верхней палаты лорд Стратклайд подтвердил, что данные преобразования могут быть проведены в жизнь в 2015 г.

С другой стороны, оказывающее давление на премьер-мини-стра правое крыло консерваторов считает сам факт референдума большой уступкой либеральным демократам. По мнению данных представителей партии, руководство во главе с Кэмероном должно «компенсировать» референдум проведением в жизнь ряда правых инициатив тори. Особенно актуальной эта тема стала после разгромного поражения либдемов на местных выборах и усиления позиций консерваторов в правительстве.

В целом правительственная коалиция проявляет себя доста-точно эффективно. Консерваторы и либеральные демократы развивают основные направления политического курса, опреде-лённого в коалиционном соглашении, принимают непростые и непопулярные решения. Более того, вплоть до местных выборов и референдума партнёрам по правительству удавалось избегать значительных разногласий.

Ни одно правительство со времён руководства страной лейбористом К. Эттли в 1945–1951 гг. не предприняло такого боль-шого количества изменений за первый год пребывания у власти, как коалиция тори и либдемов. Оказавшись у руля страны в период тяжелейшего экономического кризиса, кабинет министров Кэмерона принялся проводить реформы в сферах среднего и высшего образования, пенсионного обеспечения, НСЗ и др.

Когда противоречия между членами коалиции обнажились, многие обозреватели заговорили о том, что нормальные отношения в рамках правящего союза поддерживались, в первую очередь, за счёт взаимопонимания между Д. Кэмероном и Н. Клеггом. В этом связи часто указывается на схожее социальное происхождение двух партийных лидеров, на то, что оба окончи-ли привилегированные учебные заведения. Однако помимо лич-ной симпатии, формирование и последующее функционирование коалиции стало возможным благодаря схожести взглядов партий по ряду важных вопросов, среди которых: сокращение госбюджета, наделение бóльшими правами местные органы власти, отмена удостоверений личности, выравнивание числен-ности избирательных округов. Кроме того, консерваторов и ли-беральных демократов объединило и общее неприятие лейбористской политики в борьбе с преступностью и терроризмом, которая, по их мнению, ущемляет права британцев.

И всё же, расхождений во взглядах относительно политиче-ского курса по ряду направлений между участниками коалиции гораздо больше, чем точек соприкосновения. Существенное влияние на дальнейшее обострение отношений между консерва-торами и либеральными демократами неизбежно окажут итоги состоявшихся местных выборов и референдума. После ослабле-ния позиций либдемов тори вряд ли пойдут навстречу партнёрам по коалиции в идеологически значимых для них вопросах – по-литике в отношении ЕС и обеспечения правопорядка в стране. Бóльшая часть Консервативной партии занимает евроскептические позиции, в то время как либеральные демократы – одна из наиболее проевропейских партий на Британских островах. В во-просе борьбы с преступностью тори придерживаются более тра-диционных, чем либдемы, взглядов. Они, в частности, выража-ются в установке на увеличение вместительности тюрем, наделении полиции дополнительными полномочиями по задержанию и обыску и др.

В свою очередь, массы рядовых членов ПЛД и её активисты будут оказывать чувствительное давление на Н. Клегга для продвижения традиционной для партии повестки дня. Способность отстаивать её интересы во многом определит дальнейшие перспективы Клегга как лидера партии.

Для каждой из входящих в коалицию сторон существует особый ряд политических проблем, в которых они готовы проявлять последовательность. Для консерваторов к таковым относится бюджет НСЗ (перед выборами тори обещали сократить финансирование всех отраслей экономики, за исключением здравоохранения и помощи развивающимся странам), ужесточение контроля над иммиграцией (в предвыборном манифесте консерваторов записана цель вернуть численность въезжающих в страну к уровню 1990-х гг. за счёт её ограничения экономическими и квалифицированными иммигрантами), продвижение политики автономных школ (по примеру шведской системы, позволяющей создавать средние учебные заведения родителям, учителям, благотворительным фондам или предпринимателям; такие школы находятся вне контроля местных властей), принятие билля о независимости (законопроект, согласно которому конечной законодательной инстанцией остаётся британский парламент, а не наднациональные органы ЕС).

При этом либеральные демократы настаивают на «школьных надбавках» для поддержки учеников из бедных семей, увеличе-нии порога подоходного налога и введении «тройной гарантии» в пенсионной системе. Изменения в системе среднего образова-ния предполагают доплату тем школам, в которых учатся дети из необеспеченных семей. В своём предвыборном манифесте либдемы предлагали выделить из казны на школьные надбавки 2,5 млрд ф.ст. Реформа либеральных демократов в области налоговой сферы предусматривает увеличение суммы минимального налогооблагаемого годового дохода до 10 тыс. ф.ст. (в на-стоящее время эта цифра составляет порядка 6,5 тыс. ф.ст.). Вве-дение «тройной гарантии» означает, что размер пенсий будет привязан к тому, что выше – средний уровень оплаты труда или инфляция, но в любом случае составит минимум 2,5% в год.

До конца срока деятельности нынешнего парламента перед консерваторами и либеральными демократами стоят разные за-дачи. Придя к власти, консерваторы объявили своими главными целями избавление страны от бюджетного дефицита и обес-печение экономического роста. Успех в реализации данных инициатив позволит тори в наибольшей мере рассчитывать на дальнейшее пребывания у руля управления страной. Участие же либеральных демократов в правящей коалиции предоставило им редкий шанс доказать британцам, что они в принципе способны управлять государством. В оставшееся до следующих всеоб-щих выборов время – до 2015 г. – либдемы постараются предстать перед электоратом в качестве силы, имеющей значительное влияние на формирование политического курса страны.

Нынешняя ситуация в Великобритании (тяжёлое экономическое положение, непопулярность правительственных мер) го-ворит о том, что члены коалиции заинтересованы в её сохранении. Несмотря на разногласия между собой, ни той, ни другой политической силе на данный момент не выгодно инициировать распад двухпартийного союза.

2012 г. обещает быть более тяжёлым для коалиции, чем первый. Тогда британский средний класс во всей полноте почувствует последствия правительственной политики по сокращению госрасходов. Между тем, именно эта социальная группа составляет основную массу голосующих за Консервативную партию. Основная проверка на прочность коалиционного правительства ещё впереди.

А.А. Куликов^{^}

ЭВОЛЮЦИЯ ПАРТИЙНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ В ПРЕДВЫБОРНЫХ МАНИФЕСТАХ БРИТАНСКИХ ПАРТИЙ (1997–2010 гг.)

Эволюция партийно-политической системы – вопрос многогранный. Тем не менее, на основе предвыборных манифестов британских партий за период с 1997 по 2010 г. постараемся про-следить её основные особенности, и обозначить ключевые достижения, а также по возможности обрисовать перспективу – перечень вопросов, которые стоят в повестке дня или войдут в неё в ближайшие годы.

Как изменилась партийно-политическая система Великобри-тании за 13 лет и как она может измениться в будущем?

В 2010 г. отметил своё десятилетие Акт о политических пар-тиях, выборах и референдумах – по сути, главный закон, относящийся к функционированию нынешней партийно-политиче-ской системы Великобритании.

В мае 2011 г. нашло конкретное воплощение одно из самых мучительных и неоднозначных обещаний в британской полити-ке – изменить избирательную систему. В стране был проведён референдум, на котором предложение лейбористов и либерал-демократов провалилось. Однако сам факт того, что референдум состоялся, стало утешением для тех, кто на протяжении многих лет боролся за право добиться его организации.

В 2012 г. отмечает своё 120-летие английский манифест – вернее, практика издания партиями предвыборных программ. История манифестов служит залогом успеха или причиной поражения партий на выборах (в любом случае, он – выразитель их целей, интересов), прекрасно иллюстрирует, как менялись требования, предъявляемые политическими деятелями к собственной среде. Последнее особенно интересно, поскольку остро-та дискуссии о том, что собой представляет «британская демократия», достигла пиковых высот. «Матерь парламентов», всегда считавшаяся оплотом парламентаризма и образцом для бес-численных подражаний, оказалась в кризисе, который уместно назвать самым неприятным из всех, – кризисом доверия.

Главными источниками анализа выступают манифесты ведущих британских политических партий – Лейбористской, Кон-сервативной и Партии либеральных демократов – за период с 1997 по 2010 г. включительно. В них имеется много интересного: разделы или отдельные призывы, замечания и пожелания, относящиеся к реформированию партийно-политической систе-мы Британии. Не во всех манифестах затрагивалась данная тема. В частности, партийно-политические блоки или положения отсутствовали у лейбористов в 2001 г. и у либерал-демократов в 2005 г. В результате для данного исследования использованы десять манифестов.

Изучение только манифестов не даёт корректного представ-ления о том, как эволюционировала партийно-политическая система. Зададимся вопросом: появление или исчезновение из манифеста того или иного обещания или цели стало следствием выполнения (достижения), или вопрос был попросту снят с повестки дня? Или его исключили из манифеста в силу внутрипартийных соображений? Другими словами, цель состоит в том, чтобы исследовать, что именно из обещанного партии выполнили, и можно ли, не углубляясь в контекст, выделить некоторые общие закономерности программных положений в ма-нифестах британских партий.

Мы обратились к базе данных законодательства Великобри-тании, имеющей свободный онлайн-доступ по адресу legislati-on.gov.uk. База содержит законодательные акты, относящиеся к первичному (т.е. принятому парламентом) и вторичному (т.е. принятому правительством) законодательству с 1267 г. В ней содержатся также акты законодательных и исполнительных ор-ганов Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии.

Для исследования были отобраны акты первичного законодательства с 1997 г., так или иначе относящиеся к деятельности политических партий. Дополнительная статистика также собра-на за нескольких предшествующих лет. При отборе учитывались акты только первичного законодательства, принятые как Вестминстером, так и законодательными органами Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии.

Для оценки выполнения обещаний коалиционного правительства (из программы, принятой в мае 2010 г.) возможно использовать дополнительные сервисы: систему оперативного мо-ниторинга лево-либеральной газеты «The Guardian» (www.guar dian.co.uk/politics/interactive/2010/aug/12/coalition-pledge-tracker) или регулярно публикуемые правительственные отчёты (progress reports), также доступные онлайн. Каждый из этих ресурсов даёт возможность оперативно следить за тем, как команда Дэвида Камерона и Ника Клегга выполняет обещания.

Сфера, о которой идёт речь, – это сами основы британского парламентаризма: неписаная, некодифицированная конституция, по которой Великобритания живёт много столетий. Когда мы говорим об изменениях в партийно-политической системе, мы говорим об изменениях в конституции.

Английский правовед А. Дайси отмечал в начале XX в., что во Франции Кодекс Наполеона существовал почти без изменений, в то время как в Англии едва ли найдётся закон, в который не были бы внесены поправки. И это, добавлял он, несмотря на то что революция всегда ассоциировалась с Францией, а тради-ция – с Англией^⁶¹. Его наблюдение не стоит забывать, чтобы тре-зво оценивать радикальный характер текущих перемен в стране.

«Верховенство парламента – основа нашей демократии и гарантия наших свобод. За последние 17 лет были проведены многочисленные изменения, чтобы усилить парламент и сделать его более эффективным: процветают комитеты, введены новые процедуры изучения законодательства Европейского союза, ре-формирован график рабочего дня в парламенте и бюджет, в ко-тором теперь объединены налоги и расходы», – торжествовала Консервативная партия в манифесте 1997 г. Бравурная стилистика – отличительная особенность документа. Консерваторы на тех выборах были настоящими консерваторами. Все их пред-ложения построены от обратного: они выступали против конкретных предложений лейбористов и либерал-демократов. За последние 13 лет их предвыборная программа – единственный пример негативного (исключительно отрицающего, но ничего не предлагающего) подхода ведущих британских партий в манифестах. Да и отрицаний у них было меньше, чем в то же самое время у главных соперников. Таблица 1 наглядно показыва-ет, как изменялось количество обещаний по вопросу реформы партийно-политической системы^⁶².

Таблица 1

Количество обещаний в манифестах о реформе

партийно-политической системы

годы	лейбористы	консерваторы	либерал-демократы	всего
1997	9	5	10	24
2001	0	10	13	23
2005	5	5	0	10
2010	10	10	12	32
Всего	24	30	35	89

Показательно, что консерваторы сделали вывод из своего сокрушительного поражения и реализованных инициатив правительства Тони Блэра («нашу конституцию извращают, вера в политику и политиков слаба как никогда»). Изменилась не толь-ко тональность, но и количество предложений, хотя главным побудительным мотивом (даже раздражителем) для манифеста ощутимо оставалась деятельность лейбористского правительства.

В 2005 г. после первых скандалов, связанных с финансированием партий, в их программах зазвучала почти забытая тема доверия к политикам и подотчётности правительства. Однако позиции Тони Блэра по-прежнему были достаточно прочны, а консерваторы не могли нащупать идейно-политическую основу для удачной подачи предложений и обещаний.

В

2010 г. на фоне новых скандалов с финансированием пар-тий и отголосков прошлых дебатов о несправедливости действующей системы голосования, партийно-политическая тема вер-нулась в первые строки политической повестки дня. Каждой из партий необходимо было внести свои идеи или, в крайнем случае, выбрать из списка существующих.

Правящая партия, в свою очередь, не беспокоилась вовсе: в манифесте лейбористов 2001 г. отсутствовал блок партийно-по-литических предложений. По большому счёту цель документа состояла в закреплении тех успехов, которые были достигнуты, и защите тех изменений, которые были сделаны. В целом можно сказать, что лейбористы на протяжении своего правления были более педантичны и точны в своих обещаниях. Они не лидировали по количеству предложений, а в сумме за четыре избирательные компании и вовсе стали аутсайдерами. Однако их пред-ложения оказались достаточно точными и ёмкими, чтобы обес-печивать победу на протяжении 13 лет.

Либерал-демократы, напротив, проявили большую решитель-ность в своих обещаниях. Они лидировали по количеству пред-ложений о реформировании партийно-политической системы. В их манифестах содержатся наиболее смелые идеи. Исключение – 2005 г. – результат скорее внутрипартийной ситуации в условиях смены лидера и отсутствия чёткого идейно-политиче-ского курса, что скорее походило на стремление уйти от ответов на неудобные вопросы.

Первенство либерал-демократов в 1997 и 2010 гг. было ожи-даемо. В обоих случаях в их пользу играла конъюнктура предвыборного поля. В 1997 г. они позволили себе не стесняться в обещаниях, рассчитывая на союз с лейбористами и предчувствуя падение тори. В 2010 г. они пытались сыграть на подорванных скандалами позициях обеих партий и объективной склонности избирателей поддержать «третью силу», способную вдохнуть жизнь в британскую политику.

Впрочем, у «третьей силы» всегда были веские причины проявлять смелость. Либерал-демократы постоянно оставались на обочине власти. Отсюда их свобода выступать с идеями мас-штабного реформирования в условиях «вечной оппозиции».

К

роме того, история говорит о том, что либерал-демократы озабочены некоторыми вопросами по тем же причинам, по которым они беспокоили их либеральных предшественников в на-чале XX в., например, реформой избирательного законодательства, включая борьбу с различными избирательными цензами и реформирование системы голосования.

В целом же количество предложений в 2010 г. было выше, чем в 1997 г. Объяснение лежит на поверхности: Тони Блэр в конце 1997 г. боролся в первую очередь с консерваторами, и его задачей было совершенствование политической системы с той целью, чтобы она лучше отвечала реалиям жизни. В 2010 г. пар-тии боролись не только друг с другом, но и с тем шлейфом негативных «достижений», который тянулся за ними. Задачей всех участников предвыборной гонки было не столько совершенствование партийно-политической системы, сколько улучшение своего имиджа в глазах электората.

Однако обещания обещаниями, но какова их реализация? Какова связь между положениями манифеста и реальными изменениями? Вопрос важен как с теоретической, так и с практической точки зрения, причём и для политиков, и для электората. Диаграмма 2 показывает, как изменялось с годами количество законов, в которых упоминались политические партии. Достаточно очевидно, что в период правления Джона Мэйджора таких законов единицы, причём они относились к началу или се-редине его срока правления. К выборам 1997 г. правительство применило строго консервативную тактику с минимумом резких шагов, находясь, по сути, в цугцванге.

Ситуация изменилась после выборов. Сразу после прихода к власти лейбористов возникло новое отношение к законодательству о деятельности политических партий. С юридической точки зрения, уместно говорить об оживлении темы политических партий и, следовательно, британского парламентаризма.

Разумеется, в британской политике произошли не только ко-личественные, но и качественные изменения. За прошедшие го-ды было принято несколько основополагающих законов, без ко-торых сейчас уже сложно представить работу парламента, проведение выборов или решение региональных вопросов.

Перечислим некоторые из них:

1998 г. – Акт о регистрации политических партий (вводил учёт политических партий), Акты о Северной Ирландии и Шот-ландии (воплощение механизмов деволюции);

1999 г. – Акт о выборах в европейский парламент (вводил систему партийных списков на европейских выборах в Англии, Шотландии и Уэльсе, в Ирландии – систему единственного пе-редаваемого голоса);

2000 г. – Акт о политических партиях, выборах и референдумах (создавал Избирательную комиссию, которой переходили надзорные функции; устанавливал ограничения на пожертво-вания партиям и их расходы);

2002 г. – Акт о европейских парламентских выборах (изменены границы избирательных округов в Англии для европейских выборов);

2005 г. – Акт о конституционной реформе (лишение Палаты лордов судебных функций и создание Верховного суда);

2010 г. – Акт о конституционной реформе и управлении (от-ныне международные соглашения парламент рассматривает до их ратификации);

2011 г. – Акт о парламентской избирательной системе и избирательных округах (одобрял и устанавливал правила проведе-ния референдума об изменении избирательной системы).

Сопоставив электоральные циклы с количеством принятых законов о политических партиях и их значимостью, нельзя сде-лать однозначный вывод о связи между этими тремя факторами. Что касается реальной отдачи от обещаний, то для правящей партии она варьируется от 40 до 90%. Таким образом, из манифеста лейбористов 1997 г. нашли воплощение 90% обеща-ний. В 2005 г. таких было только 40%.

Рассмотрим теперь примеры изменений позиции партий по ключевым вопросам за последние полтора десятка лет. Для иллюстрации выберем две темы, о степени завершённости которых можно судить априори: реформа Палаты лордов и изменение избирательной системы.

Идея изменения избирательной системы возникла давно. Бо-лее того, причины, по которым её обсуждали вновь и вновь, то-же почти не изменились. Отдельным партиям победа на выборах представляется достижимее в иных состязательных услови-ях, нежели при мажоритарной системе голосования. Либералы и лейбористы высказывались в этом духе несколько раз на про-тяжении всего XX в., но каждый раз дебаты не приносили результатов. Большое внимание уделялось системе альтернативного голосования, которая, как считалось, позволит консолиди-ровать голоса всего левого спектра.

Предложение о пропорциональном представительстве впер-вые появилось в манифесте Либеральной партии в 1922 г. К то-му времени, как пишет ведущий исследователь британской кон-ституции В. Богданор, систему голосования рассматривали как способ спасти умирающую Либеральную партию, а не как систему, заслуживающую поддержки благодаря своим достоинствам^⁶³.

Способность «суммировать» голоса идейно- и политически близких партий была актуальна и перед выборами 1997 и 2010 гг. В Таблице 2 приведены позиции партий относительно системы голосования. Как видно, вопрос становился особенно актуальным в периоды наивысшего соперничества. При этом в от-личие от лейбористов и либерал-демократов, консерваторы по-стоянно отрицали необходимость изменений.

Помимо конъюнктурных соображений ведущих партий, при-чиной обещаний по вопросу системы голосования можно считать многолетние споры о справедливости нынешнего положения вещей. Так, после каждых выборов отмечается значительное количество «потерянных голосов», т.е. голосов избирателей, которые не учитываются из-за самой природы мажоритарной системы, ограничивающей доступ в парламент малых партий.

Наконец, высказывается мнение, что в результате финансовых скандалов политические партии пытались вернуть доверие электората и в условиях всесторонней критики проявляли готовность брать на себя большие обязательства. Это утверждение имеет право на существование в контексте выборов 2010 г., но только для лейбористов и либерал-демократов. Если говорить о выборах 1997 г., то позиция консерваторов, которые как раз и были замешаны в финансовых скандалах начала 1990-х гг., выглядит противоречивой. Не говоря уж о лейбористах и либерал-демократах.

Таблица 2

Позиции партий относительно изменения

избирательной системы

Год	Лейбористы	Консерваторы	Либерал-демократы
1997	Создание комиссии для изучения вопроса; референдум о пропорциональной системе	Против изменения	Введение пропорциональной избирательной системы
2001	—	—	AV+ как первый шаг, в идеале - STV
2005	На всеобщие выборы распространяется система, действующая на региональных; референдум рассматривается как решение, но не обещается	—	—
2010	Референдум об AV	Сохранение нынешней системы	STV

Не менее длительную историю имеет вопрос о реформе Па-латы лордов. В 1895 г. сэр Вильям Харкорт писал: «Есть две вещи, которые нельзя изменить и от которых невозможно избавиться: Палата лордов и Папа Римский»^⁶⁴. История показала ошибочность его утверждения. Работа Палаты лордов стала ме-няться уже в 1920-х гг., когда либеральные правительства, недо-вольные постоянным блокированием своих законопроектов в консервативной Палате лордов, провели Акт о парламенте в 1911 г. и Акт о народном представительстве в 1918 г.

Другие изменения вносились в процедуры и полномочия ра-боты верхней палаты и позднее. Причина такой тенденции банальна: принцип формирования палаты противоречил демокра-тическим идеалам о представительном характере власти. Одна-ко долгое время лордам удавалось успешно отстаивать своё право на существование, несмотря на яростные призывы оппонентов (ликвидация Палаты лордов неизменно была в числе обещаний Лейбористской партии с 1977 по 1989 гг.).

Новый виток обсуждения и реальные преобразования произошли после 1997 г. (таблица 3). Первоначально непримиримая позиция Консервативной партии к 2001 году сменилась более гибким подходом, который продолжал эволюционировать на протяжении последующих лет. Лейбористы провели первый этап реформ, однако, дальнейшая реализация забуксовала. По замечанию Л. Уолтерса, «Палата лордов вступила в [двадцатый] век как наследственный и аристократический институт, а закон-чила его как преимущественно назначаемое собрание»^⁶⁵. Отвечая на вопрос, почему реформирование так затянулось, он гово-рит, что причина кроется в отсутствии, во-первых, политической воли, во-вторых, межпартийной поддержки^⁶⁶. С уверенно-стью можно сказать, что эти факторы актуальны до сих пор.

Таблица 3

Позиции партий относительно реформирования палаты лордов

Год	Лейбористы	Консерваторы	Либерал-демократы
1997	Отмена наследственного принципа	Против реформирования	За два срока реформи-ровать в преимущественно избираемую
2001	—	Независимая комиссия решит судьбу палаты и будет заниматься назначениями в неё	Заменить напрямую избираемым сенатом
2005	Отмена наследственного принципа; в Палате об-щин – свободное голосование о структуре	Преимущественно избираемая	—
2010	Полностью избираемая; референдум	Преимущественно избираемая	Полностью избираемая, с меньшим числом пэров

Подведём итог. Во-первых, многие обещания находят воплощение только тогда, когда получают поддержку всех ведущих партий. Верно и то, что не всегда консенсус определяет судьбу предложения. Посмотрев на различные манифесты (осо-бенно показательны манифесты Консервативной партии 1997 и 2001 гг.), видно, что значительную роль играет баланс в партийно-политической системе. В переломные моменты (заранее прогнозируемое поражение или безусловное доминирование) выходом становится отрицание предложений конкурентов.

Во-вторых, изучая наличие того или иного предложения в манифестах британских партий, можно предсказать его успех или неудачу.

В-третьих, исходя из того, что между появлением предложе-ния в манифесте, его поддержкой или отвержением проходит не-которое время, логично предложить, что есть перечень тем, ко-торые будут включены в будущие манифесты или которые уже рассматриваются в рамках законопроектов. Среди них: Билль о правах, снижение возрастного избирательного ценза до 16 лет, второй этап реформы Палаты лордов, сокращение численности депутатов Палаты общин, углубление деволюции (изменение распределения финансовых потоков, бóльшая законодательная автономия и т.д.).

Blog

Е. В. Ананьева. Впоисках «большой идеи»

Содержание