Е. В. Ананьева. Впоисках «большой идеи»

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14

^ «ОСОБЫЕ ОТНОШЕНИЯ» БРИТАНИИ И США

В ПЕРВЫЙ ГОД КОАЛИЦИОННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

Общее состояние британо-американского партнёрства

В отношениях с США коалиционный кабинет Дэвида Кэме-рона и Ника Клегга в первый год своего правления стремился следовать принципам мягкой «депуделизации» (de-poodlificati-on). Главным вдохновителем более прагматичного издания «осо-бых отношений» стал глава Форин-офис У. Хейг. Ещё в статусе теневого министра он заявил о необходимости снизить зависимость Британии от США на международной арене. В понимании Хейга, отношения Лондона и Вашингтона должны быть «твёрдыми, но не раболепными»^¹⁷¹. В качестве руководителя МИД он принялся воплощать свой подход на практике. Первый визит Хейга в США (14 мая 2010 г.) сразу же прошёл под знаком сни-жения односторонних обязательств со стороны Лондона. Хейг, подтвердив прочность двусторонних связей, отметил, что в вы-боре модели поведения во внешней политике Великобритания будет ориентироваться, прежде всего, на собственные интересы^¹⁷².

Рациональный подход к отношениям с США взяли на вооружение и другие представители коалиционного кабинета. Например, канцлер казначейства (министр финансов) Дж. Осборн и министр обороны Л. Фокс. В ходе поездки в США в июле 2010 г. Кэмерон отказался поддерживать американский сценарий стабилизации экономики стран Европейского союза и оставил без чёткого ответа требования Белого дома расследовать причастность нефтегазовой корпорации Би-Пи к освобождению ливийского террориста Абдель аль-Меграхи. На переговорах с министром финансов США Т. Гайтнером в конце мая 2010 г. Осборн скептически оценил американский подход к решению проблемы дефицита госбюджета. Лондон сделал выбор в пользу франко-германской модели, основанной на жёсткой бюджет-ной экономии и сокращении государственных расходов. В свою очередь Фокс в ходе неоднократных консультаций с главой Пен-тагона Р. Гейтсом подчёркивал осторожное отношение Велико-британии к возможным силовым инициативам США на мировой арене.

Основной причиной выбора Даунинг-стрит в пользу подчёр-кнуто сдержанного диалога с Белым домом стало то, что «особые» британо-американские отношения перестали приносить Лондону прежние дивиденды. С 1990-х гг. феномен «особого» партнёрства начал последовательно размываться. Соединённое Королевство утратило статус единственного преференциального союзника Соединённых Штатов. Схожие по своему содержа-нию контакты у США сложились с такими странами, как Кана-да, Австралия, Израиль, Мексика, Саудовская Аравия, Польша. От Вашингтона они стали получать сопоставимые или даже превышающие британские бонусы, прежде всего, политическо-го и военно-технического характера. В то же время степень во-влечённости этих государств в поддержку внешней политики Америки была заметно ниже, чем у королевства.

На позиции кабинета Кэмерона/Клегга сказалась и традици-онная тяга тори к самостоятельному внешнеполитическому и внешнеэкономическому курсу. В их понимании некритическое следование за США, в чём особенно преуспел кабинет лейбори-ста Т. Блэра, ведёт к постепенному ослаблению национального су-веренитета. Для консерваторов никакие «особые» связи с Соеди-нёнными Штатами не способны компенсировать утрату возмож-ности вести самостоятельную игру на международной арене.

Подобная точка зрения сложилась в Консервативной партии отнюдь не в 2000-х гг., а в период премьерства М. Тэтчер. Авто-ром концепции «депуделизации» был Дж. Хау^¹⁷³, занимавший видные посты в кабинетах «железной леди». В его понимании, увлечённость Лондона следованием в фарватере внешней поли-тики Вашингтона ведёт к постепенному превращению королев-ства в «американского пуделя», не имеющего своего взгляда по международным вопросам. Чтобы избавиться от подобного кли-ше, Британии необходимо перейти к более независимому пове-дению в отношениях с США.

Реакция Вашингтона на прагматичный подход Лондона к двустороннему партнёрству оказалась достаточно сдержанной. Администрация Б. Обамы не стала прибегать к критике кабине-та Кэмерона. Ставка была сделана на развитие уже сложившей-ся системы связей как гарантии сохранения королевства во вне-шнеполитической орбите США. На уровне официальной риторики такой подход дополнялся демонстрацией уважения к своему союзнику^¹⁷⁴. В то же время рост внимания Белого дома к интересам Британии оказался незначительным. Британскую то-чку зрения принимали во внимание лишь тогда, когда она не противоречила американским интересам. США допускали «депуделизацию» ровно настолько, насколько она не ограничивала их свободу рук в международных делах.

Взаимодействие по вопросам международной повестки дня

Главный упор в политике «депуделизации» кабинет тори и либдемов сделал на взаимодействие с США по вопросам международной повестки дня. Одна из ведущих целей внешнеполи-тической доктрины команды Кэмерона и Клегга заключалась в намерении «ударить сильнее своих возможностей» (to punch above its weight)^¹⁷⁵. Об этом будущий премьер-министр и его за-меститель заявляли ещё в период предвыборной кампании^¹⁷⁶. В реалиях 2010–2011 гг. данная формула свелась к поддержанию высокого уровня вовлечённости королевства в решение вопросов регионального и глобального характера, невзирая на сокра-щение её военных и экономических возможностей. Внутренние финансовые проблемы, с которыми столкнулась страна, застави-ли тори и либеральных демократов «ударять сверх силы» в основном за счёт механизмов официальной и теневой дипломатии.

На Даунинг-стрит,10 считали, что только активное участие Британии в международных делах сможет остановить снижение её экономического веса. Присутствие в пуле мировых лидеров – гарантия широких торгово-экономических связей как с новы-ми центрами силы в лице Китая, России и Бразилии, так и с тра-диционными партнёрами в Евро-Атлантике. Их последователь-ное укрепление обеспечивает приток инвестиций и технологий на британский рынок. Кроме того, Лондон сохраняет за собой статус одного из ведущих торгово-финансовых центров мира.

Как нельзя лучше для политики «удара сверх силы» подходили связи с США. Америка – единственная сверхдержава. После окончания холодной войны она фактически в одностороннем порядке формировала общемировую повестку дня. Интере-сы Соединённых Штатов распространяются на все регионы ми-ра. Грамотное использование «особых» контактов с Вашингтоном позволяет Лондону не только оставаться в числе субъектов, влияющих на мировую политико-экономическую конъюнк-туру, но и решать собственные внешнеполитические задачи. Именно на этом и сконцентрировался коалиционный кабинет.

Союзнические отношения с США Британия задействовала в двух форматах. Во-первых, Лондон обращался к Вашингтону за поддержкой многосторонних инициатив, в которых активно участвовало королевство. Во-вторых, кабинет Кэмерона ненавязчиво предлагал Белому дому свои идеи по решению наиболее важных глобальных и региональных проблем.

Иллюстрацией такого подхода служат действия Лондона в ходе ливийского кризиса. Отношение кабинета консерваторов и либеральных демократов к режиму М. Каддафи с самого начала отличалось скептицизмом. Когда же кризис перерос в полноценную гражданскую войну, Лондон занял подчёркнуто жёсткую позицию. Действуя совместно с французской администрацией Н. Саркози, британское руководство смогло убедить Белый дом в необходимости применить силу в отношении Джамахирии. Позиция Лондона и Парижа, поддержанная Вашингтоном, получили правовое закрепление в резолюции № 1973 СБ ООН, принятой 17 марта 2011 г.

Заинтересованность кабинета Кэмерона в силовом урегули-ровании ливийской проблемы была продиктована неоднозначным характером взаимодействия с Триполи. С одной стороны, после снятия с Ливии санкций ООН, Лондон, в период премьер-ства Т. Блэра, восстановил с ней полноценные политико-эконо-мические связи. О степени сближения между Лондоном и Триполи говорит тот факт, что Блэр, после ухода с поста премьера, стал советником Ливийского бюро по инвестициям^¹⁷⁷. Ради про-движения британских экономических интересов Уайтхолл пошёл на принципиальную уступку режиму Каддафи, передав Ли-вии аль-Меграхи, признанного виновным во взрыве американского самолёта над Локерби, Шотландия, в 1988 г. Это решение вызвало негативную реакцию Белого дома, так как в ходе тер-акта погибли в основном граждане США.

Но полного доверия к режиму Каддафи британская элита не испытывала никогда. Верхушка Джамахирии ассоциировалась с поддержкой терроризма, в том числе на территории королевства. В частности, Лондон подозревал Триполи в связях с отказавшимися сложить оружие группировками Ирландской респуб-ликанской армии (ИРА). Как только возникла возможность избавиться от «неудобной» связи, Уайтхолл сделал это без особо-го промедления, тем более что на кону военной интервенции стояло качественное расширение присутствия британских энер-гетических корпораций на ливийском рынке. В случае победы оппозиции Великобритания собирался войти в число преферен-циальных торгово-экономических партнёров Ливии.

Военно-техническое сотрудничество

Военно-техническое сотрудничество (ВТС) Британии и США относится к основным сегментам двусторонних отношений, в рамках которых воплощалась концепция «депуделизации». В первый год своей деятельности кабинет Кэмерона/Клегга старался поддерживать высокий уровень взаимодействия военно-промышленных комплексов двух держав, избегая экспансии аме-риканских компаний на британском рынке. Особое внимание уделялось политической поддержке оборонных корпораций Ве-ликобритании в конкуренции с игроками из Соединённых Шта-тов. Так, представители ведущих британских оборонных произ-водителей (BAE Systems, Rolls-Royce plc., Qinetiq, Thales UK) входили в состав правительственных делегаций в ходе визитов Кэмерона в Индию в 2010 г.^¹⁷⁸, а также в Египет, Кувейт, Катар и Оман в 2011 г.^¹⁷⁹

Правовую основу устраивающего Лондона формата ВТС за-ложил Договор о сотрудничестве в области оборонной торговли (UK/US Defence Trade Cooperation Treaty)^¹⁸⁰ от 21 июня 2007 г., ставший одной из последних военно-политических инициатив Блэра. Однако рассмотрение документа на Капитолии затя-нулось во многом потому, что наибольшую выгоду из этого из-влекает Великобритания. Он открывает оборонным корпораци-ям королевства упрощённый доступ к новым и высокоточным технологиям ВПК США: военный экспорт в Британию может осуществляться без соответствующего лицензирования и конт-роля со стороны Государственного департамента США. Амери-канский Конгресс окончательно одобрил соглашение лишь 29 сентября 2010 г., хотя парламент Великобритании ратифициро-вал его ещё в 2008 г.

На старте работы коалиционного кабинета ВТС между стра-нами носило преимущественно односторонний характер. Главным потребителем новых технологий и систем вооружения, производимых компаниями ВПК США и Британии, выступала администрация Обамы в лице министерства обороны и его под-разделений. Спрос же со стороны ведомства Фокса был ограни-чен. Оно практически не интересовалось закупкой новых систем вооружения у американских корпораций и достаточно избирательно подходило к приобретению военной техники у британских производителей.

На возможностях Великобритании негативно сказались вну-тренние финансово-экономические трудности. Кабинет тори и либдемов пришёл к власти в условиях колоссального бюджетного дефицита и госдолга. Как следствие, основными принципами своей финансовой политики команда Кэмерона и Клегга сделала жёсткую бюджетную дисциплину и сокращение излиш-них госрасходов. Под удар попала и значительная часть военно-технических программ. Уайтхолл отказался от приобретения ряда новых видов оружия.

Односторонняя направленность ВТС с США позволила Бри-тании, существенно сокращая оборонные расходы, обеспечить загрузку предприятий национального ВПК. За счёт работы по заказам США британские компании избежали и массового увольнения сотрудников, и приостановки производственных циклов. На высоком уровне сохранился их технологический по-тенциал. Причём после ратификации Конгрессом Договора о со-трудничестве в области оборонной торговли сложились условия для обновления потенциала за счёт американских инноваций. Даже в весьма неблагоприятных условиях кабинет Кэмерона смог найти удобный формат военно-технического партнёрства с Америкой. Двусторонние оборонные контакты работали не столько на Соединённые Штаты, сколько на Великобританию.

Наиболее рельефно подобная система связей воплощалась в контрактах на поставку оружия. Их львиную долю заключали по одному шаблону – заказчиком выступал Пентагон, а постав-щиками – оборонные компании королевства.

Лидерами по числу сделок с военным ведомством США в первый год правления коалиционного правительства оказались БАЕ Системз (BAE Systems) и Ролс-Ройс (Rolls-Royce Group plc.). Пакет БАЕ Системз включал: заказ на поставку 93 гаубиц M777 калибра 155 мм стоимостью 97,4 млн ф.ст. и контракт на поставку пушечных систем (Remote Guardian System) для конвертопланов (V-22 Osprey) стоимостью 14 млн долл. (с возмож-ностью расширения сделки на 12 млн долл.). Главной сделкой с участием Ролс-Ройс стал контракт на поставку газотурбинных силовых установок MT30 и водомётных движителей для десяти кораблей ближней морской зоны (Littoral combat ship). Их строит американская компания Локхид Мартин.

Компании королевства участвовали и в модернизации систем, уже состоящих на вооружении ВС США. Больше всех пре-успела в этом БАЕ Системз. В июле 2010 г. её американское подразделение получило контракт американских ВМС на ремонт и модернизацию одиннадцати эсминцев УРО (типа Arleigh Burke). Сумма сделки оценивалась в 365 млн долл^¹⁸¹. В декабре 2010 г. БАЕ и ВМС США заключили соглашение о ремонте ра-кетного крейсера Порт Ройал (типа Ticonderoga). Работы британской корпорации обойдутся военному ведомству США в 14 млн долл. БАЕ участвует и в конкурсах на модернизацию и пе-реоснащение ряда других образцов американских вооружений. Речь, в частности, идёт о тендере на создание подвесного контей-нера с оборудованием радиоэлектронного подавления для БПЛА MQ-9 Reaper и некоторых видов самолётов, включая штурмовик A-10 Thunderbolt II. Помимо этого БАЕ планирует принять уча-cтие в тендере на модернизацию 60 тыс. бронемашин HMMWV. Стоимость программы составляет 10,8 млрд долл.

Вовлечены британские оборонные корпорации и в разработку нового вооружения и связанного с ним оборудования для нужд американской армии. Так, для Ролс-Ройс наиболее перспективен проект двигателя Ф136. Его разработку британская компания ведёт совместно с американской Дженелар Электрик. Официально Пентагон закрыл финансирование данного проекта в марте 2011 г. Предполагалось, что Ф136 станет альтернативной силовой установкой для малозаметного истребителя-бомбардировщика Ф-35 (Lightning II, основной двигатель F135, разрабатывается американской компанией Пратт&Уитни). Однако консорциум Дженерал Электрик/Ролс-Ройс решил завершить создание установки на собственные средства^¹⁸². Она будет предложена как второй двигатель для Ф-35 в 2013 г. или в качестве основной силовой установки для перспективного даль-него бомбардировщика NGB (Next Generation Bomber). В свою очередь БАЕ дорабатывает сразу несколько высокотехнологич-ных систем по контрактам Минобороны США, заключённым в 2000-х гг.: система лазерного наведения (APKWS) и управляемом снаряде класса «корабль-берег» (LRLAP). Первая предназначена для установки на неуправляемые ракеты, а вторым будут оснащены эсминцы (УРО типа Zumwalt).

Отношения в области энергетики

Убедительным примером мягкой «депуделизации» в энерге-тической сфере стал инцидент с корпорацией Би-Пи. В апреле 2010 г. на нефтяной платформе Дипуотер Хоризон (арендатор – Би-Пи, владелец – компания Трансокеан) произошёл взрыв, приведший к крупному разливу нефти в Мексиканском заливе. Би-Пи смогла остановить утечку только через три месяца. Администрация Обамы подвергла действия компании жёсткой кри-тике. Политика Би-Пи (классической транснациональной корпо-рации^¹⁸³) стала открыто ассоциироваться с внешнеэкономической активностью Лондона в Северной Америке. Казалось, инцидент с платформой негативно отразится на двусторонних по-литико-экономических связях. Однако кабинет тори и либдемов смог не только минимизировать политические издержки от раз-лива нефти, но и сохранить позиции Би-Пи на американском рынке.

Поддержка нефтегазовой корпорации командой Кэмерона была продиктована целым рядом факторов. Во-первых, Би-Пи – системный элемент экономики королевства. Компания прино-сит в бюджет страны до 6 млрд ф.ст. в год, предоставляя высокооплачиваемые рабочие места 10 тыс. британцев. Во-вторых, корпорация – один из инструментов Лондона в мировой эконо-мике. Она продвигает энергетические интересы Британии в раз-ных регионах мира. Также Би-Пи владеет стратегически важной инфраструктурой, определяющей географию транспортно-энер-гетических связей в Евразии. Речь идёт о нефтепроводе Баку – Тбилиси – Джейхан и системе трубопроводов Фортис, соединяющей 50 нефтяных и газовых месторождений в Северном мо-ре. В-третьих, Би-Пи – элемент социальной политики британского правительства. Её акциями владеют пенсионные фонды, которые обеспечивают миллионы британских пенсионеров существенной частью их доходов.

Коалиционный кабинет придерживался стратегии комплек-сной поддержки корпорации как в прямом диалоге с американским руководством, так и в рамках внутриэкономического пла-нирования. В июне 2010 г. правительство Британии подготовило план спасения Би-Пи на случай финансового краха корпора-ции из-за убытков, понесённых в результате взрыва на платфор-ме. Проект включал вариант национализации корпорации (она находилась в госсобственности до 1979 г., после чего была при-ватизирована по частям). Для этого предполагалось использовать схему лейбористского кабинета Г. Брауна, задействованную при спасении крупных британских банков во время финансово-го кризиса 2008–2009 гг.^¹⁸⁴ (в частности, Ройал Бэнк ов Скотлэнд). В июле 2010 г., на переговорах с руководством США, Кэ-мерон ясно дал понять, что Британия не поддержит намерение Белого дома оказать максимальное давление на Би-Пи^¹⁸⁵.

В то же время правительство Кэмерона и Клегга предложило менеджменту корпорации сделать всё возможное для устранения прямого ущерба от аварии. У Би-Пи такой курс нареканий не вызвал, так как в противном случае корпорация могла утратить свои позиции на рынке Северной Америки. С апреля 2010 по апрель 2011 г. Би-Пи провела очистку 99% пляжей и открытых вод от нефтепродуктов, затратив 13 млрд долл. Восстановление окружающей среды, удовлетворение исков частных лиц и компаний обойдётся Би-Пи ещё в 20 млрд долл. Кроме того, корпорация намерена потратить 500 млн долл. на финансирова-ние научных исследований разлива нефти и его последствий, а также более 280 млн долл. – на проекты по восстановлению ди-кой природы.

Политика примирения Би-Пи и США воплощалась и в кадровой плоскости. Совет директоров корпорации постарался из-бавиться от наиболее статусных фигур, управлявших ею в пери-од инцидента в Мексиканском заливе. В октябре 2010 г. в отставку ушёл генеральный директор Би-Пи британец Тони Хейворд. В декабре 2010 г. компанию покинул директор по геологоразведке и добыче Энди Инглис. Вместо уволенных были на-значены американцы. Генеральным директором Би-Пи стал Р. Дадли, с 2003 по 2008 г. возглавлявший ТНК – Би-Пи. Он оказался первым небританцем во главе корпорации. Вторым человеком в её исполнительном руководстве стал М. Блай. В октяб-ре 2010 г. он был назначен на специально созданную должность исполнительного вице-президента по безопасности и производ-ственным рискам. Тем самым Би-Пи показала Белому дому, что в своей корпоративной политике она будет больше ориентироваться на мнение американской политической и деловой элиты.

Выбранная Даунинг-стрит,10 и Би-Пи линия принесла желаемые плоды. Администрация Обамы смягчила свою позицию по отношению к ней. В марте 2011 г. юрист К. Фейнберг, кури-рующий от администрации Обамы выплаты компенсаций по ис-кам пострадавших в результате разлива нефти, заявил, что значительная часть претензий к Би-Пи не может быть удовлетворе-на, поскольку не оформлена надлежащим образом. Фейнберг отметил, что общий объём компенсаций не превысит 20 млрд долл., на что компания и рассчитывала^¹⁸⁶.

Появились возможности и для активизации деятельности Би-Пи в Мексиканском заливе. В апреле 2011 г. руководство корпорации начало переговоры с министерством внутренних дел США о возобновлении бурения в Мексиканском заливе (за-прещено в мае 2010 г., снято для всех компаний, кроме Би-Пи, в октябре). Предполагалось, что стороны придут к компромиссу летом – осенью 2011 г., а к концу года Би-Пи начнёт бурение на своих скважинах.

Американские госрегуляторы не оказывали давления на дру-гие британские компании. Бизнес-структуры, представляющие королевство, проводили на рынке США подчёркнуто наступательную политику. Речь, прежде всего, шла о поглощении американских активов, а также получении доступа к разработке но-вых месторождений. В этот процесс были вовлечены такие ком-пании, как Роял Датч Шелл, Би-Эйч-Пи Биллитон, Би-Джи Груп^¹⁸⁷. За пределами эпизода с платформой Дипуотер Хоризон энергетическое партнёрство между Лондоном и Вашингтоном развивалось стабильно.

* * *

Отказ кабинета Обамы от жёсткой линии в диалоге с Лондо-ном продиктован значимостью королевства для внешней и обо-ронной политики Вашингтона. Великобритания – один из немногих реальных военно-политических союзников Соединённых Штатов. Среди стран Западной Европы королевство – едва ли не единственное государство, готовое оказывать конкретную, а не символическую поддержку американским силовым акциям. Схожим статусом для США обладают Канада и Австралия, но по своим военным возможностям они заметно уступают Соеди-нённому Королевству. Поэтому Белый дом не может оказывать давление на позицию Даунинг-стрит,10 по «неудобным» вопро-сам. Излишняя жёсткость способна спровоцировать ненужный кризис в двусторонних отношениях.

Лондон сохранил приверженность традиционно тесным свя-зям с Вашингтоном в политической, военной и торгово-эконо-мической сфере. На официальном уровне неоднократно подчёр-кивалось, что взаимодействие с Соединёнными Штатами «жиз-ненно важно»^¹⁸⁸. В то же время на практике жильцы Даунинг-стрит,10 старались выстроить диалог с Белым домом так, чтобы он отвечал в первую очередь британским политико-экономиче-ским интересам.

С.М. Фёдоров^{^}

Blog

Е. В. Ананьева. Впоисках «большой идеи»

Содержание