Учреждение Российской академии наук Институт Европы ран великобритания перед всеобщими выборами 2010 г. Доклады Института Европы

Вид материала

Доклад

Содержание Преемственность внешнеполитического

Подобный материал:

• Е. В. Дрожжина Промышленная политика европейских стран, 3397.8kb.
• Учреждение российской академии наук институт европы ран, 1149.02kb.
• Е. В. Дрожжина Коалиционное правительство Великобритании год после выборов, 34.85kb.
• Учреждение российской академии наук институт философии ран, 254.74kb.
• Учреждение Российской Академии наук Институт экономики ран москва, Новочеремушкинская, 148.35kb.
• Кандидат экономических наук., старший научный сотрудник Центра Северной Европы Института, 123.43kb.
• Ипээ ран www sevin ru, 32.71kb.
• Ипээ ран www sevin ru, 22.27kb.
• Iх всероссийская молодежная научная конференция Института физиологии Коми научного, 2670.42kb.
• Наук институт философии ран козолупенко дарья Павловна анализ мифопоэтического мировосприятия, 508.82kb.

^ Преемственность внешнеполитического

курса «новых лейбористов»: pro et contra


Вначале несколько слов о курсе Форин-офис в годы правления предшественника Гордона Брауна. Линия Тони Блэра была жёсткой, подчас даже бескомпромиссной по отношению к внутренней критике, чем-то напоминая стиль «железной леди». Твёрдый курс Тэтчер даже в отношениях к самым близким союзником – США свидетельствовал о том, что она не всегда следовала в его фарватере. Даже по Берлинскому вопросу (два Берлина и две Германии) Тэтчер имела самостоятельный взгляд.

Три ключевых тезиса внешней политики Великобритании в период премьерства Тони Блэра заключались в активном использовании в международной практике принципа «интервенционализма», поддержании прочных связей с США и в стремлении участвовать в принятии ключевых вопросов развития Евро-союза. В период с 1997 по 2007 г. для реализации этих установок был предпринят целый ряд стратегических и структурных преобразований в системе формирования и реализации внешней политики страны. Если «особые отношения» с США всегда стояли во главе угла внешнеполитического курса Соединённого Королевства, многие аналитики указывают на то, что интервенционализм явился принципиально новым элементом его внешней политики⁹².

Поначалу Блэру сопутствовала популярность на волне сближения позиции Великобритании и стран ЕС. На фоне роста производства, экономического потенциала европейских стран, росло и благосостояние англичан. Однако позже кризисные явления в экономике Великобритании, как и государств континентальной Европы, совпали с возраставшей ещё с 2003 г. внутренней и внешней критикой внешней политики Лондона.

Блэр оставался верным себе: харизматичный, уверенный в своей правоте. Свою концепцию «гуманитарной интервенции» он провозгласил в апреле 2001 г. в Чикаго, накануне Вашингтонского саммита НАТО. На следующий день после своей отставки с поста лидера Лейбористской партии и премьер-министра Великобритании Блэр был назначен специальным представителем квартета международных посредников в урегулировании Ближневосточного конфликта.

Преемник фактически продолжил курс Т. Блэра лишь с одним отличием – Г. Браун является убеждённым евроскептиком.

Близкий Лейбористкой партии Институт исследований в области публичной политики (IPRR) заявил, что внешняя политика Великобритании в период пребывания Т. Блэра на посту премьер-министра являла собой «смешанную картину», а его преемнику потребуется отринуть худшие черты внешнеполитического курса своего предшественника. Казалось, есть все предпосылки к таким изменениям во внешней политике в пост-блэровский период⁹³.

Новое правительство, по-прежнему рассматривая США как главного партнёра, казалось, желало дистанцироваться от администрации Дж. Буша-младшего. В ней, в свою очередь, зрело недовольства планами Г. Брауна сократить британский контингент в Ираке, хотя они вынашивались ещё при Блэре.

В сентябре 2007 г. Д. Милибэнд выступил с важным посланием на конференции Лейбористской партии, заявив о начале «второй волны» во внешней политике «нового лейборизма». Данная речь стала сигналом об отклонении во внешней политике от курса Т. Блэра⁹⁴.

Если рассмотреть внешнюю политику при Г. Брауне с позиции трёх приоритетных направлений внешней политики «новых лейбористов», можно выделить ряд отличительных черт.

Правительство Г. Брауна предприняло попытку пересмотреть философию интервенционализма. Главные принципы были сохранены, однако произошли существенные изменения в тоне и акцентах.

В своей первой речи в качестве премьера, посвящённой вопросам внешней политики, Браун говорил о «трезвом интервен-ционализме», делал упор на реформе международных норм и институтов, а не на использовании жесткой силы или развитии универсальных ценностей⁹⁵.

Ключевым во время дебатов о месте концепции интервенции во внешней политике Великобритании последних лет стала «либеральная интервенция», под которой стали понимать интервенцию не с целью свержения режима, а с целью защиты населения. Д. Милибэнд также внёс вклад в развитие дискуссии по принципу интервенционализма. В своей речи «Демократические императивы»⁹⁶ в феврале 2008 г. в Оксфорде он с большим энтузиазмом говорил об «уверенном интервенционализме», о том, что, несмотря на противоречия в иракской и афганской компаниях, эффективность гуманитарных интервенций не стоит списывать со счетов. На практике эти принципы вылились в участии военных сил Великобритании в урегулировании ряда политических кризисов, например, в Дарфуре.

Вместе с тем, Лондон пошёл на существенное снижение военного контингента в Ираке. Одновременно с этим наблюдалось увеличение численности военного контингента Великобритании в Афганистане.

С весны 2008 г. Г. Браун начал проводить более согласованную политику с США. Казалось, что главной целью внешней политики страны в тот период было создание благоприятных условий для обновления «особых отношений» с США в период смены администрации Белого дома в январе 2009 г.

Что касается отношений с ЕС, то ещё в мае 1999 г. Браун, выступая перед Британским конгрессом тред-юнионов, заявил, что «Великобритания должна находиться не на границах Европы, а в её центре», «быть лидирующей силой»⁹⁷. Тем не менее, большинство аналитиков предсказывали, что Браун будет «меньшим европейцем», чем его предшественник.

В ЕС Браун искал сторонников по тем международным вопросам, которые волновали в первую очередь его страну. Среди них: реформа ООН, изменение климата, развитие Африки и урегулирование Ближневосточного конфликта, в то время как сама Великобритания избрала очень острожный подход к евроинтеграции и институциональной реформе.

В июне 2007 г. Г. Браун свой первый визит в качестве премьер-министра нанёс в Германию, где провёл переговоры с А. Меркель. В ноябре 2007 г., выступая в Мэнсон-Хаус с традиционной речью, посвящённой внешней политике, Браун ещё раз подтвердил свои позиции убеждённого атлантиста, заявив, что отношения с США остаются для Великобритании ключевыми.

И всё же, как заявил один из исследователей, «Британия никогда не находила нужного баланса. Тони Блэр попытался сделать это, однако силы гравитации тянули его в сторону Америки. У Гордона Брауна больше возможностей сделать более правильный выбор»⁹⁸.

Подписание Лиссабонского договора в конце 2009 г., пусть и с оговорками в части визовой и иммиграционной политики, не противоречит евроатлантическому курса Великобритании. Институциональные изменения в ЕС и введение нового поста верховного комиссара ЕС по внешней политике, который заняла лейбористка Кэтрин Эштон из Палаты лордов, в целом на руку Лондону.

Мировой финансовый кризис, больно ударивший по экономике Великобритании, менял в худшую сторону настрой общественности в отношении лидера Лейбористкой партии. На этом фоне набирала очки Консервативная партия.

Хотя некоторая трансформация во внешнеполитическом курсе и произошла с момента прихода Брауна к власти в 2007 г., принципиально подходы Соединённого Королевства не изменились.

В июле 1945 г. партия консерваторов, которую возглавлял У. Черчилль, проиграла выборы лейбористам во главе с К. Эттли. Без сомнения, Черчилль испытал глубокое унижение, получив вотум недоверия от избирателей. Вся его жизнь была подготовкой к той роли, которую он сыграл во Второй мировой войне. Подавляющая часть общества восторгалась Черчиллем как военным лидером. Но после окончания войны большинство британцев обратило свои взгляды в будущее в ожидании новой, социально справедливой жизни.

В 2010 г., накануне всеобщих выборов, ситуация иная. Г. Браун не У. Черчилль, а Д. Камерон – не К. Эттли. Объяснение потери доверия избирателей к лейбористам кроется в усталости граждан от правящей партии, в сложной экономической ситуации, в недовольстве жителей страны как внутренней, так и внешней политикой правительства.


М.С. Бугрова^*


СоединЁнное Королевство, Шотландия и Китай:

новые составляющие взаимоотношений в XXI веке


В сфере британской внешней политики по азиатскому направлению в последние годы произошло несколько важных событий. Во-первых, в 2006 г. в Лондоне состоялась международная конференция «Азия 2015», во время которой Тони Блэр заявил, что согласно ожиданиям, финансовая помощь Азии с 2005 по 2008 г. возрастёт на 25%. Во-вторых, в 2007 г. Соединённое Королевство подписало соглашение о 10-летнем сотрудничестве с Афганистаном, Пакистаном и Вьетнамом. Помощь более эффективна, если она поддерживает собственную стратегию развития страны, а государства-партнёры и финансирующие стороны в равной мере ответственны за результаты, к которым они стремятся. В-третьих, Соединённое Королевство присоединилось в 2005 г. к Парижской декларации, выделившей пять принципов финансового сотрудничества с развивающимися страна-ми: процесс развития полностью в руках государств-партнёров⁹⁹; расстановка приоритетов финансирующими сторонами; сбалансированность финансовой поддержки; взаимная ответственность финансирующих сторон и государств-партнёров.

На сайте британского посольства в Японии в разделе «Международное развитие», говорится, что «после Второй мировой войны была создана система институтов, которые исправно служили миру. Но вызовы, с которыми мы сталкиваемся в XXI в., отличаются от тех, которые были 60 лет назад. Соединённое Королевство работает над системой международного развития, которая направлена на повышение эффективности оказываемой помощи»¹⁰⁰, «торговля, капитал, население, информация и культура становятся более глобальны и мобильны. Это открывает важные рынки для британских товаров и услуг»¹⁰¹. Соединённое Королевство следует принципам, утверждённым Парижской декларацией.

В современном мире многие вопросы, касающиеся международных отношений и распределения мировых финансовых потоков, неразрывно связаны с Китайской Народной Республикой (КНР) по той причине, что эта страна обладает на сегодняшний день огромными денежными резервами, самым многочисленным населением, а её экономика динамично развивается, что позволяет ей, несмотря на достаточное количество внутренних проблем, уверенно чувствовать себя при проведении внешнеполитического курса. Динамика, с которой развивается экономика КНР, заставляет ведущие европейские государства пересмотреть своё отношение к ней. Не исключение и Соединённое Королевство, чьи взаимоотношения с Китаем имеют многовековую историю. Сегодняшние отношения Великобритании с Китаем привлекают внимание практически всех, начиная с обывателей и заканчивая учёными, политиками, экономистами и международным банковским сообществом.

Интерес к отношениям между Соединённым Королевством и КНР на современном этапе возрастает и в связи с тем, что в январе 2009 г. (впервые за всю историю англо-китайских отношений) Великобритания опубликовала стратегию в отношении Китая¹⁰². Факт тем более примечательный, что в начале 2008 г., в момент обострения сепаратистских настроений в Тибете, свой план по Китаю опубликовала Шотландия¹⁰³. Сопоставление двух стратегий и их анализ позволяет сделать некоторые выводы как о современном состоянии дел в самой Британии, так и о существующих тенденциях развития в связи с появлением нового сильного игрока на политической карте мира – КНР, и её роли в настоящем и будущем стран Европы и Азии.

Что представляет план Шотландии в отношении Китая? В нём отражены три аспекта современного состояния Шотландии. Во-первых, её экономическое положение в условиях мирового экономического кризиса. Принятый незадолго до кризиса, план может служить частью программы по выходу из него. Первая задача заключается в том, чтобы представители нового поколения шотландцев знали китайский язык (для чего его преподавание с 2008 г. введено в начальных школах Шотландии) и уважали китайскую культуру и традиции (чему должны способствовать образовательные программы на уровне среднего и высшего образования, распространение институтов Конфуция¹⁰⁴ в Шотландии и т.д.). Вторая задача состоит в том, чтобы привлечь в Шотландию китайцев, которые будут там учиться и работать, покупать шотландские товары. В результате они смогут содействовать росту ВВП в этой части Соединённого Королевства и к 2017 г. вывести Шотландию по показателям ВВП на уровень малых независимых государств ЕС, ликвидировать разрыв между самыми бедными и благополучными районами Шотландии, повысив в целом уровень жизни населения. Росту ВВП должно способствовать и выполнение третьей задачи, а именно – развитие сферы туризма на китайском направлении. В 2007 г. специально для этого был создан сайт ссылка скрыта на китайском языке. Более того, несмотря на прогнозы журнала «Нью Стейтсмен», что к 2050 г. численность населения в Соединённом Королевстве вырастет на 27%¹⁰⁵, правительство Шотландии предвидит демографический спад и планирует избежать его за счёт осевших в Шотландии китайцев.

Во-вторых, план Шотландии касается развития её международных связей. В выполнении этой задачи расчет опять же делается на Китай, так как продвижение Шотландии и её товаров за рубежом планируется реализовать за счёт сотрудничества с Китаем. Взамен Шотландия готова сотрудничать с КНР в области низкоуглеродистых технологий использования возобновляемых источников энергии и наук о жизни. В Китае крайне заинтересованы в развитии генной инженерии, особенно после столь нашумевшей новости о клонировании овечки Долли в Рослинском институте в Шотландии. Большие надежды возлагаются на участие в предстоящей всемирной выставке «ЭКСПО-2010» в Шанхае¹⁰⁶. Более того, Шотландия претендует на роль посредника между Соединённым Королевством и Китаем.

В-третьих, как известно, ровно через год должен состояться референдум о независимости Шотландии. Указанная стратегия пропитана идеей о том, что Шотландия – стремящееся к независимости, самостоятельное государство. Из текста плана очевидно, что Шотландия видит в Китае своего союзника. Однако нужно учитывать, что в перспективе, какими бы хорошими ни были отношения между Шотландией и Китаем, Китай скорее негативно отнесётся к её сепаратистским настроениям, как и к лозунгам Шотландии о защите прав человека в Китае под эгидой такой организации, как Международная амнистия.

Прежде чем перейти к рассмотрению британской стратегии по Китаю, хотелось бы поразмышлять, почему именно в 2009 г. появился этот документ? И почему именно в начале 2009 г. правительство Соединённого Королевства приняло решение представить документ на суд общественности, а во вступительном слове министр иностранных дел Д. Милибэнд, заявил: «Мы никогда ранее не решали вопросы, связанные с нашей политикой в Китае, публично и этим документом намерены начать более широкую дискуссию». Возможно, некоторые ответы мы найдём, если обратимся к истории. Чем знаменателен 2009 г. для Китая? Во-первых, в 2009 г. КНР отмечает 60-летний юбилей со дня основания Коммунистической партии Китая. Во-вторых, в 2009 г. исполняется 60 лет со дня присоединения Синьцзяна к КНР. В-третьих, в 2009 г. исполняется 50 лет со дня Тибетского народного восстания¹⁰⁷, 10 лет со дня возвращения Аомэня под юрисдикцию Китая и успешного проведения в отношении Аомэня курса «одно государство, два строя»¹⁰⁸ и, наконец, 10 лет со дня запрета в Китае такой организации, как Фалунь Дафа (Фалуньгун)¹⁰⁹.

Кроме того, появлению британской стратегии способствовал мировой экономический кризис, с одной стороны, и колоссальный экономический рост КНР, с другой, что позволит КНР превратиться в нового мирового финансового донора. Сложность для Соединённого Королевства такого поворота событий состоит в том, что этот донор имеет красную окраску и далёк от современных принципов демократии. Если посмотреть тематику статей, касающихся Китая, например, в журнале «Нью Стейтмен» за 2009 г., то практически все они посвящены так или иначе событиям на площади Тяньаньмэнь в Пекине 1989 г. В этом контексте пункты стратегии уже приобретают несколько иное звучание.

В чём заключается суть стратегии Великобритании в отношении Китая? В отличие от шотландской, она носит не только экономический, но и политический характер. У этих двух стратегий есть общее: в обеих говорится о предстоящей выставке «Шанхай Экспо-2010», о правах человека, сотрудничестве с Китаем, изучении китайского языка и программах обмена в сфере образования между Соединённым Королевством и КНР. Британскую стратегию можно разделить на три блока. Первый: в чём (но не как – М.Б.) следует оказать помощь Китаю? Второй: как Китай должен в будущем относиться к Соединённому Королевству? Третий: каковы требования Соединённого Королевства к Китаю в ближайшее время и в долгосрочной перспективе?

В чём же Британии следует помогать Китаю? Прежде всего, помогать в управлении рисками, связанными с его стремительным развитием и всё возрастающим экономическим разрывом между КНР и развитыми странами. Речь идёт о ликвидации экономического дисбаланса. Подтверждение этого находим в статье заместителя начальника Центра исследования развития при Госсовете КНР Лю Шицзинь «Как долго может сохраняться “китайская скорость”?» от 23 декабря 2009 г. в газете «Жэньмин жибао». Автор акцентирует внимание на том, что высокая динамика развития Китая будет наблюдаться в течение последующих 10 лет, после чего прекратится, и «некоторые проблемы будет трудно скрыть». Возникает вопрос о развитии финансовых институтов и о предотвращении финансовых рисков. Лю Шицзинь пишет: «В нашей стране денежная политика не ослаблена, но в то же время количество кредитов резко возросло. Это… большая проблема всего механизма диверсификации рисков»¹¹⁰.

Британия намерена содействовать введению Китая в «глобальное управление». Правительство Соединённого Королевства заявляет, что готово помочь Пекину в достижении не только экономического, но и политического лидерства в азиатском регионе (на определённых условиях, конечно). Внимание уделяется существующим в Китае проблемам, связанным со здравоохранением, миграцией населения, с потребностями Китая в природных ресурсах, развитием наукоёмкого производства и особых зон, в которых представлены интересы ЕС. В заключение говорится о необходимости изучать китайский язык в британских школах, колледжах, университетах для лучшего понимания культуры и традиций Китая.

Ключевая мысль второго блока заключается в том, чтобы рассматривать Китай в первую очередь как рынок для экспорта британских товаров и внушить китайцам и китайскому правительству идею о том, что Соединённое Королевство является мировым центром, а Лондон может стать в перспективе центром китайских инвестиций и местом хранения внешних резервов КНР. Возможно, на первый взгляд, это заявление может показаться несколько наивным, однако, выработка указанной стратегии не была сиюминутным процессом, а в её подготовке были задействованы разные научные институты. В январе 2008 г. в Китае Лондонская фондовая биржа открыла своё представительство вслед за Нью-Йоркской биржей и американской НАСДАК¹¹¹. В Лондоне же около 100 китайских компаний участвуют в биржевых операциях. Последний пункт второго блока, на который хотелось бы обратить внимание, – угроза криминальных элементов из Китая, связанная с нарушением прав интеллектуальной собственности, подделкой документов и мошенничеством.

Заявив о себе как о мировом центре, предложив помощь в различных областях, правительство Соединённого Королевства предъявляет в своей стратегии ряд требований Китаю. Прежде всего, китайское общество, бюджет и политика должны стать более открытыми для диалога с западными странами. В рамках открытости от Китая требуют сократить ядерные вооружения в восточноазиатском регионе, поддерживать программы по борьбе с терроризмом. С оглядкой, в том числе на право вето Китая в Совете Безопасности ООН, Соединённое Королевство выступило с инициативой придать новый вид структуре Совбеза. Отмечается, что Китай ратифицирует Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. (подписан ещё в 1998 г., но не ратифицирован до 2009 г. по причине разногласий с Тайванем).

В КНР, действительно, происходят неафишируемые процессы. В частности, в 2007 г. впервые было принято решение о пересмотре Верховным Народным Судом КНР судебных решений о смертной казни и принятие двухлетней отсрочки в отношении их исполнения. В конце срока приговор смертной казни должен быть заменён пожизненным заключением, либо приведён в исполнение. В результате, в 2008 г. по неофициальным данным было приговорено к смертной казни на 15% меньше обвиняемых, чем в 2007 г., что составило около 5-6 тыс. человек. В качестве сравнения, газета «Вашингтон пост» отмечает, что в 2007 г. в США к смертной казни было приговорено всего 42 человека¹¹² (даже если сделать поправку на разницу в численности населения двух стран).

Соединённое Королевство выразило свою озабоченность проблемой Тибета. В Китае же большой резонанс вызвало намерение британского премьер-министра Г. Брауна встретиться в марте 2008 г. с далай-ламой. Официальный представитель МИД КНР Цинь Ган заявил тогда: «Мы выражаем серьёзную озабоченность данным сообщением. Китайская сторона уже неоднократно указывала, что далай-лама является политическим изгнанником, долгое время промышляющим деятельностью, нацеленной на раскол родины и разрушение национальной сплочённости»¹¹³. В феврале 2009 г. в Лондоне состоялась акция протес-та, организованная сторонниками независимости Тибета, во время которой в китайского премьер-министра Вэнь Цзябао, выступавшего с речью в Кембриджском университете, один из слушателей бросил ботинок. Активист был арестован по обвинению «в нарушении общественного порядка», а китайскому представителю были принесены извинения.

Последнее важное требование к КНР в рамках третьего блока – ввести запрет пыток и уменьшить применение смертной казни в качестве высшей меры наказания. Пока речь идёт не о полной отмене, а лишь об уменьшении. Что означает это требование для Китая? В СМИ и сети Интернет можно найти многочисленные материалы о применении пыток в трудовых лагерях, таких как Фуксинь или Хулудао, в женской тюрьме Нанмусы (в провинции Сычуань). Высшая мера наказания в Китае применяется в отношении таких статей, как государственная измена, шпионаж, распространение и оборот наркотиков, экономические преступления в государственном масштабе, взяточничество и так далее. Однако постепенно политика китайского правительства меняется и в отношении смертной казни.

Шотландия, выступающая в защиту прав человека в КНР, поддерживает сепаратистские настроения в Китае. Ещё в 2004 г. парламентарии Шотландии, выступившие с петицией в защиту китайской секты Фалунь Дафа, писали: «Парламент осуждает китайское правительство за нарушение прав человека в отношении последователей Фалунь Дафа; требует, чтобы правительство Её Величества присоединилось к осуждению этих наруше-ний и признало, что последователи Фалунь Дафа преследуются в Китае и за его пределами; требует немедленного освобождения последователей Фалунь Дафа в Китае, и поддерживает мирную демонстрацию в Эдинбурге»¹¹⁴. Заметим, что официальное членство в Фалунь Дафа в 2009 г. достигло 70 млн человек, что превышает численность уйгурских и тибетских сепаратистов вместе взятых. Кроме того, состав участников организации не формируется по этническому признаку, а сама она добивается не автономии какого-либо района Китая, а претендует на смену власти в КНР¹¹⁵.

В 2009 г. вице-президент Европарламента Макмиллан-Скотт организовал в Лондоне пресс-конференцию «Молчаливый геноцид», посвящённую репрессиям в отношении практикующих Фа-лунь Дафа, где, в частности, сказал: «Моё расследование, мои встречи с людьми и мой опыт, всё привело меня к заключению, что уже десять лет тоталитарный коммунистический режим КНР преследует Фалуньгун, этих невиновных людей. Я считаю, что настало время привлечь коммунистический режим к суду за геноцид»¹¹⁶. В октябре 2009 г. активисты Фалунь Дафа, несмотря на протесты китайских официальных лиц, организовали демонстрацию в Лондоне. Демонстранты прошли через деловую часть города от китайского посольства до китайского квартала, в результате чего более двухсот китайцев написали заявление о выходе из КПК.

Таким образом, политика Соединённого Королевства в отношении Китая носит двойственный характер. С одной стороны, в рамках международных конвенций и договоров Британия готова оказывать Китаю поддержку, и существует немало перспектив для дальнейшего сотрудничества. С другой стороны, Британия, как другие европейские страны и США¹¹⁷, выступает сторонником соблюдения прав человека, даже если речь идёт о таком движении, как Фалунь Дафа. Политика Шотландии в отношении Китая, несмотря на сепаратистские настроения ШНП, не противоречит в целом британской стратегии и идёт в фарватере британской политики. Соединённое Королевство заинтересовано в том, чтобы в лице Шотландии иметь дополнительного партнёра с Китаем. К тому же, существует ряд вопросов, обсуждение которых правительству Соединённого Королевства было бы удобней вести от лица Шотландии. Возможно, именно об этом говорится в шотландском плане, когда речь идёт о том, что Шотландия может служить связующим звеном между Соединённым Королевством и Китаем. Но время рассудит.


Н.В. Поздышева^


Ближневосточное направление внешней

политики лейбористов: цели и результаты


Период внешнеполитической активности Великобритании в 1997–2010 гг. по праву можно назвать эпохой Т. Блэра притом, что ему пришлось досрочно оставить свой пост, пережив период сильного упадка своего политического влияния, вызвав множество дискуссий об итогах и последствиях своих внешнеполитических мероприятий.

Однако несмотря на противоречивость как самой личности премьер-министра, так и результатов его деятельности, ему уда-лось стать одним из наиболее ярких представителей политической элиты Великобритании, не оставив своему последователю шансов на повторение своего политического успеха. Какие же факторы позволяют сейчас говорить об «эпохе Блэра», заставляя забыть о том, что вот уже почти 3 года и лейбористами, и страной в целом руководит его преемник?

Во-первых, именно в период пребывания у власти Блэра внешняя политика Соединённого Королевства впервые за долгое время стала ключевым вопросом для британского общества, оттеснив на задний план многие вопросы социального и экономического характера. Во-вторых, для самого премьер-министра внешняя политика стала самой яркой стороной его руководства страной. Во многом именно по внешнеполитическому курсу в мире оценивают качества Блэра как политического лидера. В-третьих, формирование внешней политики зачастую зависело от самого премьера, который мог позволить себе конфликт, например, с министерством иностранных дел, что шло в разрез с тем прагматизмом, который Блэр демонстрировал в своём подходе к внутриполитическим вопросам.

К тому же, принятые Блэром внешнеполитические решения имели долгосрочные последствия. Отчасти поэтому в свой недолгий период управления страной Г. Браун не смог проявить себя так же ярко на внешнеполитическом поприще, несмотря на свою активность в вопросах борьбы с мировым экономическим кризисом, глобальным потеплением и бедностью. Поначалу взяв на вооружение тактику ожидания политических перемен в США, затем Браун продолжил в целом плыть по течению курса, инициированного его предшественником.

Приоритетной внешнеполитической задачей лейбористов с момента их прихода к власти стало придание нового импульса англо-американским отношениям. В своём стремлении вернуть сотрудничество с Соединёнными Штатами на прежний уровень, правительство лейбористов сделало ставку на усиление взаимодействия с Вашингтоном в военной области. Подтверждением тому стал тот факт, что ни одно правительство в современной истории Великобритании не направляло войска в такое количество уголков мира, как Блэр. Политический курс Блэра в отношении среднего Востока не был исключением из общего русла внешней политики лейбористов.

Так, лейбористы одобрили решение о бомбардировках Афганистана в августе 1998 г. (в ответ на взрывы американских посольств в Кении и Танзании – Прим. ред.). Несколько месяцев спустя Великобритания без колебаний поддержала решение США о применении силы в отношении Ирака, приняв активное участие в военной операции «Лис пустыни». Великобритания и США наносили бомбовые удары по Ираку также в июне и августе 2000 г., а в феврале 2001 г. Вашингтон и Лондон заняли жёсткую позицию в СБ ООН по вопросу о снятии с Ирака экономических санкций. Блэр вписал своё имя в мировую историю прежде всего тем, что, вопреки многим голосам как внутри страны, так и в рамках Евросоюза, принял активное участие в военной операции в Ираке.

Население Великобритании в большинстве своём поддержало Блэра во время операции международной коалиции в Афганистане, предпринятой для уничтожения «Аль-Каиды». Однако вторжение в Ирак, официально начатое из-за угрозы применения Саддаом Хусейном оружия массового поражения (которое в итоге так и не нашли), а также настоящая гражданская война, разразившаяся после свержения Хусейна, стоили Блэру популярности и привели к серьёзным разногласиям внутри Лейбористской партии.

В действительности, стремление Великобритании быть ближайшим союзником Вашингтона не всегда означало, что она соглашалась со склонностью американской администрации к односторонним действиям. Дело в том, что «особые отношения» с США Великобритания традиционно рассматривала в качестве инструмента влияния на американскую внешнюю политику. Так, Т. Блэр тесно увязывал участие своей страны в иракской интервенции с рядом уступок со стороны Белого дома. Активизация процесса ближневосточного урегулирования и принятие резолюции ООН, которая санкционировала бы военную операцию в отношении Ирака, – наиболее значимые из них. В данном случае позиция Блэра шла вразрез с курсом американского президента на подготовку к военной операции даже при отсутствии поддержки международного сообщества. Согласие Совета Безопасности на проведении военных действий Блэр считал необходимым и надеялся повлиять на Дж. Буша-младшего. Британский премьер-министр также полагал, что поддержка американского подхода к иракской проблеме принесёт ему согласие Америки активизировать реализацию плана «дорожная карта» (решения арабо-израильского конфликта на основе создания двух государств). Он также рассчитывал на то, что Великобритания будет оказывать существенное влияние на процессы реконструкции послевоенного Ирака и налаживание отношений с соседями. Но влияние внутриполитического американского лобби на ближневосточную политику США перевесило. В итоге Блэру не оставалось ничего, кроме как обманывать себя тем, что эти уступки он получил.

В 2007 г. с уходом Блэра в отставку итоги его десятилетней деятельности на посту премьер-министра казались достаточно противоречивыми. Долгое время исследователи не решались дать им однозначную оценку точно так же, как считали невозможным говорить о закате «эры Блэра» или его политической карьеры. Приводя одни и те же аргументы, одни рассматривали её как успешную, другие называли застоем и «десятилетием не-реализованных возможностей». Однако примечательно, что никто не говорил о регрессе. Это связано, прежде всего, с тем, что большинство инициатив Блэра во внешней политике имели долгосрочную перспективу, что позволяло их оценить лишь по прошествии продолжительного времени.

В заслугу Блэру ставили то, что в период его руководства страной Британия чаще, чем позволял ей собственный международный вес, участвовала в ключевых внешнеполитических событиях. Такое положение дел было обусловлено тем, что Великобритания принимала активное участие в военных операциях США, а не ограничилась лишь их символической поддержкой, как это, например, сделал Г. Вильсон, отказавшись направить британские войска во Вьетнам, несмотря на просьбы президента Джонсона, и выразив лишь моральную поддержку Вашингтону. Великобритания, хоть и была согласна на роль «младшего союзника», всё же стремилась продемонстрировать свою силу и возможности, следуя формуле «лучше быть бульдогом мистера Буша, чем его пуделем».

Однако прошедшие со времени отставки Блэра три года заставляют пересмотреть результаты его деятельности. Этому способствуют следующие факторы:

1. в ходе операции в Ираке рухнул «мост» между США и «старой Европой», на роль которого с давних времён претендовала Великобритания;

2. война в Ираке осложнила международное положение Великобритании, хотя на первых порах позволяла Великобритании находиться в центре мировой политики и придавала ей бóльшую весомость, чем та, которой она обладала на самом деле;

3. несмотря на оккупацию Ирака и быстрое завершение активных боевых действий (по крайне мере, формально), на плечи Великобритании легла задача обеспечить безопасность внутри страны, а также проблема послевоенного восстановления Ирака, что существенно сказывалось на государственном бюджете;

4. внешняя политика обернулась для Британии проблемами внутреннего характера. Так, многие считают лондонские теракты 7 июля 2005 г. следствием внешней политики страны, как бы упорно британское правительство это ни отрицало;

5. покидавшему в 2007 г. Даунинг-стрит Т. Блэру пророчили блестящую карьеру на европейском уровне: он считался наиболее вероятным кандидатом на должность президента Евросоюза. Однако ещё до выборов президента ЕС 19 ноября 2009 г. стало очевидно, что в политической поддержке Блэру будет отказано. И то иракское болото, в которое Великобритания оказалась втянутой, сыграло в этом не последнюю роль;

6. 27 июня 2007 г. (в день, когда Т. Блэр подал королеве Елизавете II прошение об отставке), он был официально назначен специальным представителем «квартета» международных посредников по урегулированию ближневосточного конфликта. Однако можно констатировать, что за более период пребывания Блэра в этой должности сколько-нибудь существенного прорыва в разрешении палестино-израильского конфликта не произошло.

В свете этого пророческими стали слова одного из крупнейших английских биографов Т. Блэра профессора Э. Селдона: «Совершенно очевидно, что Т. Блэр чрезвычайно заинтересован в установлении мира между израильтянами и палестинцами, но реальность такова, что он не смог достичь его, будучи вторым влиятельнейшим человеком в мире, и я не думаю, что он способен добиться чего-либо значительного, будучи просто обычным человеком».

В целом, итоги деятельности правительства Т. Блэра на Ближнем Востоке весьма неутешительны: ни по одному из направлений ему не удалось достичь существенных результатов. Так и не увенчавшееся успехом вторжение в Ирак существенно снизило шансы на благоприятную развязку афганского и арабо-израильского клубков противоречий. Ведь, как справедливо отметил один арабский дипломат: «На Ближнем Востоке все процессы взаимосвязаны между собой». Справедливо это и в отношении Афганистана.


Ю.А. Сычугова^*


О проекте «ЕдинОЕ образовательнОЕ

ПРОСТРАНСТВО Россия – Великобритания»


На протяжении всей истории отношения России и Великобритании не отличались постоянством: моменты противостояния, балансирование на грани холодной войны, сменялись моментами подлинного единства и взаимопомощи. Известен непростой путь, по которому развивались отношения двух некогда великих империй. На современном этапе происходит сложный процесс адаптации России и Великобритании к новым реалиям эпохи глобализации, активизируется участие двух государств в международном интеграционном процессе.

Последние годы для обеих держав характеризуются тенденцией развития экономических связей и одновременно постоянным ухудшением политических отношений. Во взаимном общении происходит процесс раздвоения образов как России, так и Великобритании: они утрачивают свою прежнюю целостность и однозначность, характерную для недавней эпохи холодной войны, но вместе с тем становятся всё более непонятными друг для друга. Причиной тому, может служить различная степень детализации образов государств, которая зависит от ряда обстоятельств – от территориальной близости с данным народом, длительности исторических связей с ним, от характера этих связей и их особенностей.

Различная степень восприятия народов и государств в целом формирует так называемый усечённый образ (то есть стереотип), который вбирает случайные черты подлинника. Именно в этом пространстве, на мой взгляд, возникают основные противоречия, эскалацией которых становятся конфликты различной этиологии. Сложенный в течение исторической эпохи образ государства проходит медленный путь трансформации. Устойчиво сформированный однажды, он нередко становится основой возникновения искажённых образов, или стереотипов, мешающих формированию благоприятного имиджа государства.

На данном этапе в условиях процесса глобализации и усиления международной интеграции государств расширяются рамки проникновения культур друг в друга. Стираются национальные рамки, всё острее встаёт вопрос поиска государствами своей идентичности. Именно сейчас резко возрастает участие государства в сфере гуманитарного сотрудничества, усиливается его роль не только в военно-стратегической, экономической, политической областях, но также и в образовательной.

Предлагаем создать «Единую образовательную зону Россия – Великобритания», в рамках которой будет происходить международная интеграция научных пространств двух государств. Необходимо создание стройной, компетентной и эффективно работающей системы – системы, которая смогла бы соединить два образовательных берега России и Великобритании.

Ежегодно около двух тысяч российских студентов поступают в университеты Соединённого Королевства. Выбор понятен, так как уровень высшего образования в Великобритании всегда занимал верхние ступени в рейтингах университетов. Большой популярностью среди выпускников российских ВУЗов пользуются годовые магистерские программы, студенты старших кур-сов выбирают летние языковые курсы в Великобритании. Однако очевиден тот факт, что уровень оплаты за обучение для российских студентов сильно отличается от уровня оплаты для студентов из стран ЕС.

С другой стороны, у иностранных студентов есть интерес к обучению в России, но нет той базы, которая смогла бы эту заинтересованность превратить в доступный процесс обучения. Выбирая страну для продолжения образования или же для получения первого высшего, иностранные студенты скорее выберут США или Великобританию, но не Россию. И причина не в низком уровне предоставления образовательных услуг, напротив, за многие века Россия зарекомендовала себя, как страна, чьи образовательные традиции могут быть примером для многих государств. Основная причина – сложившиеся на основании искажённых фактов упрощённые представления о нашей стране, укоренившийся стереотип, трансформирование которого происходит крайне медленно. Параллельно возникают менее долго-вечные имиджи, влияние которых также сказывается на степени привлекательности нашей страны для иностранных студентов.

В понятие «Единой образовательной зоны» вкладываем в первую очередь идею создания образовательных центров на базе российских университетов и университетов Великобритании. Расширение стипендиальных программ, обмен опытом в подготовке управленческих кадров, тренинге молодых специалистов, снятие барьеров для реализации исследовательских проектов, открытие фонда поддержки специалистов для исследования ключевых аспектов российско-британских отношений. Возможно также привлечь инвестиционную базу компаний, заинтересованных вкладывать средства в развитие наукоёмких отраслей, в подготовку квалифицированных кадров, применяющих опыт европейского сотрудничества. Данный проект направлен на подготовку и реализацию образовательных программ в сфере культуры, образования и науки. Одной из приоритетных задач данного проекта является укрепление благоприятного образа России в мировом сообществе.

Приоритетные направления, цели и задачи в рамках проекта «Единая образовательная зона Россия – Великобритания»:

1. усиление международной интеграции в сфере образования России и Великобритании (на основании заключения двусторонних соглашений);
   
2. новый формат культурно-образовательного и гуманитарного сотрудничества этих двух стран;
   
3. открытие культурно-образовательных центров на базе университетов России и Великобритании;
   
4. учреждение государственного образовательного фонда для реализации проектов «Единой образовательной зоны»;
   
5. усиление степени участия государства в образовательной сфере;
   
6. совместный стипендиальный фонд (Российско-британский фонд стипендий при поддержке правительств обоих государств, а также коммерческих организаций);
   
7. совместная подготовка магистров и аспирантов;
   
8. развитие сотрудничества по обмену группами студентов для участия в мероприятиях в области культуры, образования и искусства;
   
9. проекты доступного образования (специальные программы для студентов из России и стран СНГ в Британии);
   
10. совместная подготовка управленческих кадров;
    
11. укрепление благоприятного образа нашей страны на мировой арене.
    

Реализация проекта возможна в рамках государственной организации «Россотрудничество» и с помощью Фонда «Русский мир», воплощающих гуманитарную политику нашего государства на пространстве ближнего и дальнего зарубежья. Она реализует проекты, направленные на развитие международного гуманитарного сотрудничества, в том числе и в рамках межгосударственных многосторонних и двухсторонних интеграционных объединений, а также, активно занимается формированием благоприятного имиджа нашей страны в мировом информационном пространстве.

В рамках государственной политики в сфере образования и науки Министерство образования РФ могло бы оказать поддержку в создании новой системы взаимоотношений России и Великобритании. Возможно, проект будет интересен именно департаменту международного сотрудничества в образовании и науке, поскольку он занимается развитием международных образовательных связей. Подписанное в 1996 г. межправительственное соглашение России и Великобритании о научно-техническом сотрудничестве может создать благоприятные условия для развития и последующей интеграции образовательных сфер двух государств с учетом новых экономических и политических реалий.

Настал момент придать новое качество и институциональный формат всему комплексу взаимоотношений России и Великобритании в культурно-образовательной и гуманитарной сферах. В ходе интеграции образовательных сфер, расширения стипендиальных программ и взаимном студенческом обмене, упрощённый стереотип «непонятной» России сможет трансформироваться в полный, ясный и осязаемый образ динамичной современной России, показать силу и потенциал нашей страны, её молодого поколения. Появится возможность привести в действие механизм сотрудничества и кооперации, создать условия для конструктивного диалога, взаимовыгодных, перспективных отношений России и Великобритании.