Geum.ru

Учреждение Российской академии наук Институт Европы ран великобритания перед всеобщими выборами 2010 г. Доклады Института Европы

Вид материалаДоклад

Содержание


Некоторые аспекты внешней политики правительства Г. Брауна
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

IV. Внешняя политика Великобритании


Н.К. Капитонова


^ Некоторые аспекты внешней политики правительства Г. Брауна


Нынешнее положение британского правительства незавидно. Уже больше года проводимые в Великобритании опросы общественного мнения с большой долей вероятности указывают на то, что на парламентских выборах 2010 г. скорее всего победят консерваторы, и мы станем свидетелями их возвращения к власти после 13-летнего (рекордного для правления лейбористов) перерыва.

Вместе с тем, до выборов остаётся ещё несколько месяцев, а как сказал в своё время Г. Вильсон, в политике даже неделя – большой срок. Во всяком случае, отмечавшийся не так давно 20% разрыв в популярности между консерваторами и лейбористами к середине декабря уже сократился до 6%.

В свете вышесказанного представляется возможным подвести некоторые итоги деятельности правительства Г. Брауна в области внешней политики. При этом надо помнить, что внешнеполитическая проблематика, как правило, не играет определяющей роли в ходе предвыборных кампаний, на первый план выходят социально-экономические проблемы, тем более сейчас, в условиях мирового экономического кризиса, серьёзно затронувшего многие страны, в том числе и Великобританию. Исключением, которое только подтверждает правило, были выборы 2005 г., когда, как известно, непопулярная война в Ираке и связанные с ней расследования привели к дальнейшему существенному сокращению представительства лейбористов в Палате общин и, в конечном счёте, заставили превратившегося в «хромую утку» Тони Блэра уйти в отставку.

Поначалу Брауну удалось дистанцироваться от политики своего предшественника в этой сфере, тем более что по распределению обязанностей в их тандеме внешняя политика была прерогативой премьер-министра, а канцлер казначейства занимался экономикой и финансами. Став премьером, Г. Браун обещал сохранить преемственность курса, но с учётом печального иракского опыта. Справедливости ради надо сказать, что план сокращения британского военного присутствия в Ираке разрабатывался ещё при Блэре, однако решение по нему тогда принято не было.

В сентябре 2007 г. было объявлено о сокращении британского присутствия в Ираке на 500 человек – до 5 тыс. военнослужащих, что входило в план по постепенному выводу оттуда британских войск. При этом оговаривалось, что график вывода будет зависеть от развития ситуации в этой стране. В 2008 г. в связи с тем, что заканчивался мандат ООН на пребывание воинских контингентов в Ираке, обещания сократить британский контингент вплоть до полного его вывода, звучали всё чаще. Вопрос о пребывании американских, австралийских и других сил в Ираке, был решён на двусторонней основе с иракским правительством. Что же касается британского присутствия, то в декабре 2008 г. иракский парламент большинством в 80 голосов против 68 высказался за прекращение британского мандата. Предвосхищая результаты голосования, Браун заявил, что начнёт быстрый вывод войск из Ирака с июля 2009 г., оставив там лишь 400 военнослужащих для оказания помощи иракским властям в подготовке военно-морского флота.

Эффект от проведённой Брауном «работы над ошибками», допущенными в этом вопросе предыдущим правительством, при других обстоятельствах мог серьёзно подправить его имидж в глазах британцев. Однако его серьёзно «смазало» новое, санкционированное руководством страны в июне 2009 г. расследование обстоятельств вовлечения Великобритании в войну с Ираком. Премьер вынужден был пойти на столь драматический для правительства лейбористов шаг под сильнейшим давлением общественности. Публичные слушания проводит комитет во главе с кадровым дипломатом сэром Чилкотом, получившим беспрецедентный доступ к правительственным материалам. Как утверждают, расследование призвано уберечь правительство от повторения подобных ошибок в будущем78. Наряду с высокопоставленными чиновниками и военными, свидетелем по делу проходит бывший премьер Т. Блэр, которому уже приходилось давать свидетельские показания в ходе предыдущих расследований по иракской проблематике, а также действующий премьер Г. Браун.

Много шума наделала публикация в прессе находящихся в распоряжении комитета секретных документов, в частности, аналитических записок британских военных. Они говорят о том, что Великобритания и США начали обсуждать вопрос о смещении Саддама Хусейна сразу после прихода к власти Дж. Буша-младшего, а подготовкой к нему британская сторона занялась ещё в феврале 2002 г. Это также подтвердил бывший посол Великобритании в США Кристофер Мейер, по существу повторив то, о чём он уже рассказал в своих нашумевших мемуарах79. (Согласно утверждению посла, к моменту своего визита в США в апреле 2002 г. Блэр уже принял решение о свержении Хусейна, но предпочитал не высказывать его публично)80. Однако в качестве официальной цели вторжения в страну было выдвину-то разоружение Ирака, а вовсе не смена режима.

Вместе с тем, состав комиссии позволяет утверждать, что её итоговый доклад постарается вывести из-под удара нынешнее правительство. Сам сэр Чилкот уже состоял в парламентской комиссии лорда Батлера, которая работала в 2004 г. и, спасая репутацию Блэра, по существу «замяла» скандал вокруг так называемого «иракского досье». В комитет входят: крупнейший британский историк, автор многотомной биографии У. Черчилля сэр Мартин Гилберт; один из ведущих военных историков, профессор Кингз Колледж сэр Лоренс Фридмэн; бывший посол Великобритании в России сэр Родрик Лайн; а также член Палаты лордов, правозащитник баронесса Уша Прашер. Вопреки мнению оппозиции, все они были назначены премьер-министром, а не избраны.

Уже в начале расследования заметно стремление «обелить» Блэра и его правительство, переложив ответственность за вовлечение в войну в Ираке на американскую администрацию. В ходе слушаний, безусловно, выяснится ещё немало неприятных для правительства лейбористов фактов, что ещё более усугубит его и так незавидное положение, хотя итоговый доклад комитета будет обнародован лишь в конце лета 2010 г., то есть уже после парламентских выборов.

Что касается отношений с Соединёнными Штатами, которые продолжают оставаться главным британским союзником, то «атлантист» Браун по существу продолжил линию своего предшественника, но не так безоглядно. Он многократно подчёркивал, что Великобритания не должна делать выбор между партнёрством с США или Европой – важнейшее значение для неё имеют оба направления внешней политики. Тем самым Браун пытался сгладить ощущение, что в контактах Лондона и Вашингтона наступил проблемный период. Некоторое внешнее дистанцирование, в частности, от политики Дж. Буша всё же произошло, что совершенно естественно, ибо именно безоглядная поддержка Вашингтона Блэром вызвала серьёзный кризис в британском обществе и Лейбористской партии и, в конечном итоге, привела к его отставке. Даже консерваторы, имевшие в своих рядах таких апологетов укрепления союза с США, как Черчилль и Тэтчер, в настоящее время подчёркивают, что англо-американские отношения должны быть прочными, но не подобострастными. Не случайно свой первый визит за рубеж в качестве премьер-министра Браун совершил не в Вашингтон, а в Берлин, что должно было создать впечатление некой корректировки внешнеполитического курса.

Вместе с тем, Великобритания по-прежнему остаётся самым надёжным партнёром Вашингтона во внешней политике, разделяя его взгляды на ключевые проблемы международных отношений, в том числе на ядерную программу Ирана, будущее Ирака, Косовскую проблему, положение дел в Афганистане, где британские военнослужащие находятся с 2001 г. Браун проявил готовность нести общее бремя союзников в военной операции в Афганистане и, откликаясь на призыв уже нового американского президента, заявил об отправке дополнительных британских сил в эту страну. Выступая в Королевском колледже оборонных исследований в начале ноября 2009 г. Браун подчеркнул, что правительство «не может, не должно и не выведет» войска из Афганистана, а в конце месяца он сообщил Палате общин о намерении довести численность британских военнослужащих в этой стране до 9,5 тыс. человек81. Кроме того, он подчеркнул, что в Афганистане находятся более 500 спецназовцев. Предполагается, что британские войска будут находиться там, по крайней мере, от 3 до 5 лет – до тех пор, пока афганское правительство не будет способно самостоятельно поддерживать стабильность в стране и полностью обеспечивать её безопасность.

Отметим, что Великобритания также предоставляет этой стране крупномасштабную финансовую помощь, став одним из её ведущих финансовых доноров; участились визиты британских официальных лиц. В Лондоне в январе 2010 г. прошла международная конференция по Афганистану. В ходе конференции определены условия передачи контроля над некоторыми провинциями афганским властям. Очевидно, что правительство Брауна перенесло главный приоритет на Афганистан. Оказывая помощь афганским властям, Лондон стремится не допустить при-хода к власти радикальных исламистских элементов в соседнем Пакистане; помощь последнему также постоянно возрастает.

Консерваторы обвиняют правительство в том, что его деятельность не соответствует военным задачам, которые должны быть решены в Афганистане, и обещают в случае прихода к власти создать военный кабинет, создать структуру, сравнимую с существующим в США Советом национальной безопасности, а также направить в Афганистан дополнительные войска.

Другое важное направление – политика Великобритании в ЕС. Здесь мы также можем отметить её определённую преемственность. Нынешний премьер известен как «архитектор и хранитель» пяти экономических условий присоединения страны к зоне евро. Известно, что именно Браун в своё время помешал Блэру форсировать переход на единую европейскую валюту. Правда, в июле 2007 г. в ходе визита в Германию он обещал, что Великобритания пересмотрит своё решение об отказе вступать в еврозону, но это вряд ли произойдёт, если иметь в виду неважные для лейбористов перспективы победить на ближайших парламентских выборах.

Последние выборы в Европарламент в июне 2009 г., на которых лейбористы заняли только третье место, уступив консерваторам и Партии независимости Соединённого Королевства (UKIP), а также проводимые в последние годы опросы общественного мнения показывают, что евроскептицизм по-прежнему характерен для более чем половины британцев. Тем не менее, время вносит свои коррективы, и сейчас уже более 60% полагают, что переход на евро всё равно когда-нибудь произойдёт. Таким образом, вхождение в еврозону является, по выражению га-зеты «Индепендент», «важным спящим вопросом»82, решение которого в долгосрочной перспективе будет зависеть от результатов обещанного лейбористами референдума.

Несмотря на то, что в своё время правительство лейбористов обещало вынести на референдум также и проект европейской конституции, при Брауне британский парламент проголосовал против его проведения. Летом 2008 г. законодательный орган страны ратифицировал Лиссабонский договор, представляющий собой видоизменённую европейскую конституцию, в разработке которой Великобритания, как известно, принимала активное участие. Результаты этой работы на 80–90% отвечали британским интересам, в результате чего проект даже назвали «британским». Правительству Брауна удалось сохранить для Великобритании особый статус и в Лиссабонском договоре – право вето в некоторых важных сферах, контроль за которыми она не желает передавать наднациональным органам (в частности, вопросы обороны и внешней политики, изменения договоров, определяющих будущее Евросоюза, вопросы налогообложения, границ и некоторые другие). При этом Браун даже прибегал к шантажу Евросоюза, вначале угрожая не подписывать, а позже не ратифицировать новый основополагающий договор ЕС, если британские требования не будут удовлетворены.

Что касается консерваторов, которые утверждают, что Великобритания и так отдала слишком много полномочий Брюсселю, то они последовательно выступали и против евроконституции, и против Лиссабонского договора. Лидер тори Д. Камерон обещал (дал «железные гарантии») провести референдум по договору, если он не вступит в силу до прихода к власти консерваторов. Поскольку договор уже ратифицирован парламентом, (а после урегулирования последних разногласий в ЕС он считается вступившим в силу с 1 декабря 2009 г.), то референдум уже не актуален. В любом случае, даже если тори победят на ближайших парламентских выборах, вряд ли правительство Камерона будет делать какие-либо резкие движения. Тем более что после избрания баронессы Кэтрин Эштон (в недавнем прошлом еврокомиссара по торговле) на пост главы внешнеполитического ведомства Евросоюза Лондону (какая бы партия ни победила на выборах 2010 г.), будет легче отстаивать там свои интересы. Что касается бывшего британского премьера, претендовавшего на пост Президента Совета ЕС, то ему нанесли удар особенно болезненный, если вспомнить, что при разработке европейской конституции британская сторона вела переговоры с расчётом именно на Блэра.

Что касается сферы российско-британских отношений, то они стали ухудшаться ещё в 2003 г. в связи с войной в Ираке. Затем возникло так называемое «полониевое дело» и связанные с ним обстоятельства, сопровождавшиеся резкими заявлениями с обеих сторон, что привело, как известно, к замораживанию двухсторонних отношений. Существенно сократился товарооборот, уменьшились британские капиталовложения в Россию. В 2009 г. начался процесс постепенной нормализации отношений: активизировались политические контакты, прежде всего на самом высоком уровне (Д. Медведев и Г. Браун встречались дважды, а главы внешнеполитических ведомств – 6 раз). Однако говорить о том, что отношения вернулись к прежнему состоянию, пока не приходится. Возможно, до выборов это и не случится. Впрочем, нормализация отношений может даже замедлиться в случае прихода к власти консерваторов, учитывая ряд резких заявлений с их стороны в адрес России. Впрочем, теоретически новое – консервативное – правительство может дистанцироваться от предыдущего и начать строить отношения с Россией, как говорится, «с чистого листа». Такие случаи в британской новейшей истории бывали (так, например, пришедшее в 1970 г. на смену лейбористам правительство тори во главе с Э. Хитом смогло разблокировать отношения с Францией после известного «дела Сомса»83).

Вместе с тем, к ужесточению британской политики в отношении России призывает доклад влиятельного парламентского комитета по обороне под выразительным названием «Россия: новая конфронтация?» («Russia: A New Confrontation?»), обнародованный 10 июля 2009 г. По мнению членов комитета, Великобритании следует ужесточить политику в отношении России, которая хотя и не представляет собой прямой угрозы безопасности страны, якобы угрожает британским национальным интересам посредством попыток установить сферу влияния на постсоветском пространстве (на примере Грузии). Комитет предлагает использовать в качестве рычага давления на Россию подписание нового соглашения о партнёрстве и сотрудничестве с ЕС. В отношении предложения российского президента по созданию новой архитектуры европейской безопасности британскому правительству рекомендовано сотрудничать с Москвой, но при этом ясно дать понять, что новое соглашение не должно противоречить обязательствам по НАТО и правам человека. В докладе уделяется место и проблеме европейской энергетической безопасности. Увеличивающаяся зависимость ЕС от поставок энергии (нефти и газа) из третьих стран, в первую очередь из России, которая якобы склонна рассматривать энергетику в качестве инструмента своей политики, вызывает у британских законодателей понятное беспокойство. Чтобы ослабить эту зависимость, они рекомендуют, в частности, не поддерживать строительство газопроводов «Северный поток» и «Южный поток». Учитывая, что Россия также зависит от ЕС как крупнейшего покупателя её нефти и газа (80% нефтяного и 60% газового экспорта России), Евросоюзу предлагается выработать единый подход в области энергетической политики и использовать зависимость России от покупателей как рычаг давления на её позицию в других вопросах.

Вместе с тем, в докладе признаётся, что Россия – один из ключевых игроков на международной арене и что наряду с Соединёнными Штатами и Китаем она оказывает решающее воздействие на глобальную политику. Следовательно, сотрудничать с ней необходимо, особенно в сфере борьбы с климатическими изменениями, экономическим кризисом, международным терроризмом и распространением ядерного оружия, а также на афганском, иранском и арктическом направлениях.

Члены комитета по обороне призывают Великобританию вести работу внутри НАТО в целях укрепления альянса, который, по их мнению, должен получить, согласно новой стратегической концепции, право вести операции за пределами своих границ.

Если посмотреть на внешнеполитическую повестку двух последних конференций Лейбористской партии, то можно выделить следующие проблемы, решение которых лейбористы обещают в будущем.

На конференции 2008 г.:

– содействовать укреплению демократии и стабильности в мире (в частности, восстановлению законности и демократии в Мьянме, Зимбабве и Дарфуре);

– достичь прочного ближневосточного урегулирования;

– укреплять отношения с Соединёнными Штатами и Европой;

– решать проблему бедности на планете.

На последней перед выборами конференции осенью 2009 г. Браун обозначил следующие проблемы:

– установление мира и безопасности в Афганистане (чего Великобритания будет добиваться совместно с США и другими странами);

– сокращение ядерных вооружений и сохранение режима нераспространения (в выступлении на 64-й сессии ГА ООН 23 сентября 2009 г. в Нью-Йорке Браун пригрозил Ирану и КНДР ужесточением санкций)84;

– ещё раз прозвучала тема бедности на планете, в частности, вопрос увеличения британской помощи на борьбу со СПИДом в беднейших странах. Последнее неудивительно, так как вклад Брауна в решение проблем бедности и задолженности стран «третьего мира», ключевая роль в котором принадлежит Великобритании, весьма весом. Лейбористы обещают законодательно оформить обязательство правительства увеличить расходы на помощь беднейшим странам до 0,7% национального дохода.

Хотя оппозиция и критикует Брауна за то, что он якобы не способен произвести «сильное впечатление» на мировой политической сцене, глобальный экономический кризис как раз предоставил ему такую возможность. И здесь фигура британского премьера смотрится вполне внушительно (по крайней мере, лучше неопытного лидера тори), так как он находится, как говорится, в своей стихии, ведь более 15 лет Браун занимал пост «теневого», а затем и действующего министра финансов. Выступая в роли «спасителя нации», он развил кипучую деятельность. Подчеркнув, что у глобальных проблем может быть только глобальное решение, британский премьер призвал мировое сообщество увеличить ресурсы Международного валютного фонда и других финансовых институтов для помощи странам, серьёзно пострадавшим от мирового экономического кризиса.

На финансовом саммите «Группы 20» в апреле 2009 г. в Лондоне было достигнуто согласие внести в МВФ дополнительно 1 трлн долл. Браун также предложил создать новый фонд в целях развития международной торговли, призвал к реформе системы принятия решений в международных финансовых институтах с тем, чтобы она лучше отражала мнение азиатских стран. На саммите «двадцатки» осенью 2009 г. он представил проект глобального соглашения об экономическом росте и занятости. Ещё в марте 2008 г. он заявил, что работает «в тандеме» с президентом Франции Саркози над реформой ООН, МВФ и Всемирного банка, которые, по их мнению, не отвечают современным вызовам. В своём выступлении в ООН в сентябре 2009 г. он выделил следующие важные проблемы, требующие немедленного решения: климатические изменения, международный терроризм, распространение ядерного оружия, бедность. Британский премьер предложил осуществить «глобальную сделку» по разоружению с участием как ядерных, так и неядерных держав. Он даже был подвергнут критике за то, что слишком увлёкся «спасением мира» от глобального экономического кризиса и забыл о реальных нуждах британцев.

В активе Брауна то, что именно Великобритания разработала и реализовала ряд мер, которые позволили избежать краха мировой финансовой системы (предоставление банкам огромных финансовых средств, что сопровождалось их частичной национализацией). Эту концепцию принял Евросоюз, а затем и Соединённые Штаты.

Другой вопрос – что его действия могут и не произвести впечатления на избирателей, которые просто устали от непрерывного 13-летнего правления лейбористов и желают смены лиц. Другими словами, может повториться ситуация 1997 г., когда британцы были просто «сыты по горло» длительным правлением консерваторов.


А.А. Куликов*


Внешняя политика Великобритании:

основные итоги (1997–2009)


Независимо от исхода, всеобщие выборы в Великобритании 2010 г. обещают быть знаковыми. Впервые своих соратников и сторонников поведут нынешние лидеры Лейбористской и Консервативной партий Г. Браун и Д. Камерон. Впервые за почти полтора десятка лет исход гонки выглядит для лейбористов неоднозначным. Кто бы ни победил весной 2010 г., можно сказать определённо: выигравший постарается сделать всё возможное, чтобы предстать именно как новый руководитель.

В результате, помимо актуальных различий, будут обозначены, с одной стороны, отличия от предыдущих правительств, с другой – отличия от предыдущих лидеров оппозиции. Попытка обеих ведущих партий обновиться и дистанцироваться от прошлого предоставляет возможность подвести итоги последних 13 лет – правления Лейбористской партии и пребывания в оппозиции Консервативной партии.

На протяжении всего периода обе партии строили планы и ставили цели. Они убеждали население, что поднимут Великобританию на новый уровень и принесут положительные изменения почти в каждую сферу, в том числе и в сферу внешней политики85.

Со времени У. Черчилля главными внешнеполитическими приоритетами Великобритании были трансатлантическое сотрудничество с США и контакты с западноевропейскими партнёрами, для которых Британия выступала в качестве посредника в диалоге с Америкой. Изменения на карте мира (прежде всего, в Европе) в конце 1980-х – начале 1990-х гг. естественным образом сказались и на позициях Форин-офиса. Придя к власти в 1997 г., лейбористы заявили несколько ориентиров, в том числе: укрепление связей с США, расширение ЕС и НАТО, утверждение центрального положения Великобритании в Европе.

Разумеется, они не были новыми. Основа «особых отношений» была сформулирована после Второй мировой войны. Поместить Великобританию в «сердце Европы» хотел ещё Дж. Мейджор. Не были эти идеи, как видно, и лейбористскими по происхождению. Однако то, что на первых порах отличало Т. Блэра от предшественников, – это большая решимость реализовать все начинания и наличие идейных соратников в других странах.

Разработка идей «третьего пути» позволила Великобритании выстроить превосходные отношения с США и Германией. Её всесторонняя поддержка странами «новой Европы» умножала ряды её сторонников. К концу 1990-х гг. Т. Блэр, казалось, вернул стране чувство уверенности и лидерские амбиции. Неудивительно, что именно он выступил с идеей «доктрины международного сообщества» и актуализировал принцип «гуманитарной интервенции». Они призваны были подтвердить и закрепить представление о том, что нравственная цель становится ориентиром в международных отношениях, а Великобритания – её ведущий носитель.

С 1997 до 2002 г. Великобритания последовательно реализовывала выбранную стратегию, добиваясь значительных успехов на основных направлениях. Причём создаётся ощущение, что все возникавшие вызовы только усиливали как её позиции на международной арене, так и позиции лейбористского правительства внутри страны. Ниже перечислены основные моменты, укреплявшие внешнеполитический вес Великобритании на Западе:
  • Операция в Югославии в 1999 г. показала, с одной стороны, отход от примиренческих позиций Дж. Мейджора на Балканах, а с другой, – готовность брать на себя ответственность, даже когда главный союзник (США) пребывает в нерешительности86.
  • Начало переговоров ЕС со странами «новой Европы» в 1998-2000 гг., которым Великобритания всячески покровительствовала (поддержка по дипломатическим, правительственным, парламентским и финансовым каналам), а также пропаганда идей «третьего пути» вместе с Г. Шрёдером были призваны закрепить роль Великобритании в «сердце Европы».
  • Участие в войне в Афганистане с 2001 г. символизировало поддержку Соединённых Штатов в борьбе с международным терроризмом.
  • С 1998 г. Великобритания продвигала идею единой политики в области европейской обороны и безопасности в качестве дополнения НАТО.

Приблизительно с 2002 г. положение Великобритании на международной арене начало всё чаще и по различным поводам подвергаться осложнениям. Пожалуй, главным разочарованием для британской дипломатии стало, несмотря на многочисленные заверения в обратном, охлаждение отношений с США. От доверительных, тёплых и дружеских при Б. Клинтоне отношения между двумя союзниками при Дж. Буше-младшем приобрели славу отношений подчинённости (в отношении Т. Блэра и Британии возникли метафоры «пудель Вашингтона» и «51-й штат») и, по словам одного из идеологов «новых лейбористов», прагматичных87. При Б. Обаме их скорее можно назвать по-прежнему прагматичными и ровными. От прежнего безграничного и полного доверия, по большому счёту, мало что осталось.

Скандалы и разочарование, сопутствующие войнам в Афганистане и Ираке («дело Келли» и последующие вопросы о фабрикации доказательств для развязывания войны в Ираке, жертвы среди британских военных из-за «дружественного огня» и в целом рост численности убитых в этих войнах, секретные тюрьмы и незаконная перевозка подозреваемых в терроризме), освобождение Шотландией виновника взрыва над Локерби и его передача Ливии, утрата связей между американскими и британскими политическими партиями привели к публичным проявлениям разногласий. Кульминацией можно считать такие факты, как прекращение Консервативной партии при М. Ховарде контактов с Республиканской партией США и почти сорванная встреча премьер-министра Г. Брауна с новым американским президентом-демократом Б. Обамой в сентябре 2009 г. Цель, которую Т. Блэр сформулировал в ноябре 1997 г. («развивать отношения с США на всех уровнях»), звучит сегодня для Британии не менее актуально.

Неудачей для британской дипломатии следует назвать и состояние дел на европейском направлении. Ни «единой Европы», ни «сердца Европы», к которым стремилась Великобритания, ей достичь не удалось. Кризис, спровоцированный войной в Ираке, показал, что Европа так и не стала единой. В ней по-прежнему есть «свои» и «чужие», она по-прежнему мыслится в категориях «старая» и «новая». Раскол на «коалицию желающих» (США, Великобритания, Италия и их восточноевропейские союзники) и «антивоенную» коалицию (Германия, Франция, Россия) был в этом смысле первым, заложившем основу будущих противоречий и обид. В 2007 г., выступая на заседании комитета по международным делам Палаты представителей конгресса США, эксперт Центра стратегических и международных исследований Дж. Смит говорила, что скандал с секретными тюрьмами ЦРУ имел двойные последствия: он привёл к размежеванию между «старой» и «новой» Европой и нанёс вред положению политиков в различных европейских странах88.

Выбор баронессы Эштон на пост Верховного представителя по международным делам и обороне стал слабым и неоднозначным утешением британскому истеблишменту, всерьёз рассчитывавшему на то, что президентом Европейского Совета будет избран Т. Блэр. Скептический настрой в отношении Великобритании, существовавший в европейском сознании ещё со времён Тэтчер, вновь подтвердилась. Неспособность британских политиков разобраться со своим отношением к Европе («Британия сама не знает, чего хочет», Йошка Фишер, 1998 г.89), неоднозначное применение силы в решении международных вопросов и действия в обход международного права90 лишили её возможности сформировать «большую тройку» вместе с Францией и Германией.

Другой причиной стало противоречие, родившееся из желания Великобритании обособиться и рассматривать себя как идейно-политический мост, соединяющий Европу и Америку. Её пример вдохновил остальных, и в этот период она оказалась не единственной, кто заявил об «особых отношениях» с США. Италия, Нидерланды, Португалия сообщили о таком же характере своих двусторонних контактов с Вашингтоном, поколебав смысл и вес коллективных действий всего Европейского Союза91.

Следует сказать несколько слов об отношениях с теми странами, которые не были приоритетом британской внешней политики, – о России и Китае.

После 1994 г., когда Россию посетили Дж. Мейджор и королева Елизавета II, между двумя странами установились добрососедские отношения. Их существенно не омрачили ни инициативы Т. Блэра, касавшиеся гуманитарных интервенций, операции в Югославии, расширения НАТО, ни постоянная критика российских политиков из-за Чечни. В 2003 г. государственный визит Президента В. Путина, нанесённый в Великобританию руководителем России впервые за 159 лет, знаменовал собой достижение высшей степени доверия и контактов.

Однако «дело Литвиненко» почти полностью нивелировало все прошлые успехи. Дополненное стабильным потоком «политических эмигрантов» в Британию, оно стало камнем преткновения и главным политическим фактором в диалоге двух стран. Состоявшийся в конце 2009 г. визит министра иностранных дел Д. Милибенда в Москву несколько улучшил общее впечатление, но ничего принципиально не изменил.

В то же время консерваторы о России отзывались последние годы скорее критически, а их дружба с националистическими партиями в различных странах (в том числе с восточноевропейскими в рамках Группы восьми в Европарламенте) бросает тень не только на итоги, но и на перспективы двусторонних отношений. Едва ли постоянная критика советского прошлого и одновременно защита ультраправых партий положительно скажется на российско-британских отношениях.

В свою очередь, отношения с Китаем переживают свой расцвет. В его адрес почти не звучит критика ни по политическим, ни по ценностным мотивам (разве что за исключением вопроса Тибета), а его геополитическое значение впервые официально признано Форин-офисом в стратегии, опубликованной в январе 2009 г.

В целом необходимо признать, что лейбористы не смогли достичь заявленных целей и не оправдали ожиданий. Более того, по ключевым вопросам скорее можно говорить о противоположном результате. В той или иной форме каждое из приоритетных направлений оказалось омрачено кризисом доверия, и именно с его последствиями придётся бороться будущему правительству.

Вину за допущенные ошибки здесь несёт и консервативная оппозиция, которая чаще поддерживала правящую партию, чем принципиально расходилась с ней. С другой стороны, пребывание «в тени» позволяет им держать в своём арсенале возможность «перезагрузок» сразу по нескольким проблемным направлениям в случае прихода к власти.


К.А. Годованюк