Geum.ru

Рауль Мир-Хайдаров. За все наличными

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   23   24   25   26   27   28   29   30   ...   45

2



Прошло всего лишь три месяца со дня пышной августовской свадьбы, и

Карлен с Олей еще раз вспомнили о ней. Но на этот раз репортер светской

хроники из "Лос-Анджелес таймс" проявил к ее главным участникам гораздо

более пристальный интерес.

В конце ноября, в один из промозглых дней позд-ней московской осени,

когда уже выпал первый снег и все напоминало о предстоящей зиме, Карлен

заехал к Ольге домой, захотел повидаться с ней, да и новость приятная для

Олега Даниловича имелась. Приехал он без предупреждения -- сразу после

интервью с одним молодым скрипачом, которому специалисты с восторгом прочили

лавры Давида Ойстраха или даже Иегуди Менухина, -- и попал за накрытый стол.

Ольга, ока-зывается, только полчаса назад вернулась из института, а гость к

столу у всех народов считается счастли-вой приметой, о чем ему не преминули

поведать. После такой преамбулы новость для Олега Даниловича явилась как

божий дар, а не как дальний, ловко рассчитанный ход американской разведки.

Один из всемирно известных университетов в Вашингтоне, округ Колумбия,

собирался издать его учебник по химии, который он написал для студентов

высших учебных заведений СССР еще лет пятнадцать назад. Гонорары за издание

для потерявшего ориентиры в жизни профессора показались просто гигантскими,

снимавшими все финансовые проблемы.

Посидев за столом, Карлен с Олей оставили счастливых родителей на кухне

и уединились, как обычно, у нее в комнате. Не успел он ее обнять, как Оля

взяла с письменного стола броский журнал, название которого ни о чем не

говорило Карлену, и протянула ему. Подобные издания возникали шумно,

претенциозно, денег на их рекламу, особенно на презентацию, не жалели, но

через полгода, успев выпустить пять-шесть номеров и не оставив заметного

следа в культурной жизни страны, они исчезали навсегда. Скорее всего этот

журнал был из этой серии однодневок, более серьезные издания, утвердившиеся

на рынке, Карлен хорошо знал, так как сотрудничал с большинством из них.

Протягивая Карлену журнал, Оля сказала с лукавой улыбкой:

-- И у меня для тебя сюрприз. Помнишь ту свадьбу в "Пекине", где мне

так понравилось подвенечное платье невесты? Мадам, выходит, очень богатая,

посмотри, какие она траты себе позволяет.

Журнал, как и предполагал Карлен, оказался "пустым", так на

профессиональном жаргоне оценивается качество издания. На Западе подобную

прессу называют "бульварной", или "желтой", но в чистом виде таковой в

России еще не сформировалось. Большинство страниц застолбили фотографии

скандальных звезд, дам полусвета, шлюх, не скрывающих своей профессии,

вчерашних кумиров, спившихся спортсменов. Разворот в середине журнала

занимали тоже снимки, но уже лучшего качества. Они принадлежали западным

фоторепортерам, даже очень известным. Те быстро сориентировались на русский

рынок и сбывали в Москву работы, которым не нашлось места в "Плейбое",

"Вог", "Эль", "Базар", "Космополитен" -- дорогих и престижных в Европе

изданиях. Снимки шли под вызывающе претенциозным названием: "Русские

завоевывают мир". Только глянув на несколько фотографий, сделанных в дорогих

ювелирных магазинах Лондона, Вены, Тель-Авива, Цюриха или в антикварных

салонах Парижа, Мадрида, Афин или Рима, Карлен подумал, что эти снимки могли

бы заинтересовать налоговую инспекцию России, жаль, не было

сопроводительного текста к ним.

Но два снимка внизу разворота заставили насторожиться и

Карлена-Нормана, ему с трудом удалось скрыть свое волнение от невесты.

На первом, сделанном в известном парижском автосалоне "Себастьян", где

продаются дорогие, чаще всего сделанные по предварительному заказу

эксклюзивные экземпляры редких машин, была изображена знакомая им невеста,

чье свадебное платье сразило Ольгу. Одета она была и на этот раз богато и со

вкусом, но не нарядом привлекла она внимание Татляна. Покупательница явно

позировала оказавшемуся случайно рядом или специально дежурившему в таком

магазине фоторепортеру -- она эффектно, с улыбкой опустила левую руку,

унизанную кольцами и браслетами с дорогими камнями, особенно ярко

выделявшимися на цветном снимке, на стопку долларов в банковских упаковках,

а находящийся по другую сторону от впе-чатляющей долларовой пирамиды не то

владелец, не то менеджер магазина держал перед собой двумя паль-цами пачку

нераспечатанных ассигнаций из этой же стопки. Снимок явно символизировал

поведение "новых русских" за рубежом и их девиз: "За все -- наличными!"

На другой фотографии, пониже, та же дама уже сидела за рулем роскошного

кабриолета "мазерати": ослепительная женщина, умопомрачительная машина!

Подобная модель "мазерати" с откидывающимся верхом стоила, на взгляд

Карлена, не меньше трехсот тысяч долларов. Если репортер хотел эпатировать

публику, он своего вполне добился! На втором снимке рядом с женщиной на

переднем сиденье примостился какой-то мужчина, но для фотографа не он был

главный в кадре, и фигура смазалась. Однако Карлен ясно видел, что этот

мужчина совсем не тот жених, седеющий господин, что вел невесту под руку у

ресторана "Пекин", -- тот был заметно выше, вальяжнее.

Карлен уже хотел вернуть журнал Ольге, как вдруг его взгляд от

роскошного золотистого "мазерати" с кожаным откидным верхом перекинулся на

невзрачного менеджера магазина "Себастьян", а точнее -- на пачку долларов,

которую держал тот почти на уровне лица. И только тут Карлен понял замысел

фотомастера: главным в кадре были все-таки деньги -- Его Величество Доллар.

В пачке долларов, в пирамиде, составленной из них, и крылась задуманная

художником идея, очень понятная западному обывателю. Выходило, что деньги

затмили, заслонили служащего автосалона, доллар на снимке выглядел броско,

рекламно, можно даже сказать -- художественно. И тут Карлен, уже минуты три

державший в руках журнал и в упор разглядывавший снимки, увидел четко номер

и серию купюры -- это были те самые супербанкноты, о которых предупредило

его ЦРУ и Федеральный резервный банк Америки...

От неожиданности он чуть не вскрикнул, но вовремя сдержался. Ольга

уловила перемену в настроении своего жениха, заметила его необычную

бледность, мгновенно возникший лихорадочный блеск глаз, как при температуре,

и потому, нежно обняв, участливо спросила:

-- Что-нибудь случилось, Каро? Этими снимками я огорчила тебя?

Карлен, чтобы скрыть свое состояние, встал и, нежно приобняв ее,

потерся щекой о щеку:

-- Конечно, жаль, что я не могу подарить тебе такую великолепную машину

или драгоценности, но я очень люблю тебя и думаю, что смогу баловать

дорогими подарками...

-- Спасибо, милый. Но я не завидую ни ее машине, ни нарядам и

украшениям. Странно другое, что она уже дважды встретилась на нашем пути...

-- Да, пожалуй, ты права, в этом есть что-то мистическое. В

десятимиллионном городе это похоже на чудо, но, как говорится у вас в

России: что ни делается, все к добру. Будем и мы считать так...

Уходя из дома профессора Харитонова, Карлен попросил у Оли журнал,

сказав, что хочет показать эту модель "мазерати" своим друзьям, ярым

поклонникам автомобилей Крису и Абреку.

Вернулся к себе в "армянский дом" Карлен расстроенным, честно говоря,

он не оказался готов к такой быстрой удаче. Он полагал, что поиски "гравера"

затянутся на годы, хотя чувствовал, что все крутится где-то рядом, возле

него, и многих людей, имеющих к этому отношение, он уже наверняка знает в

лицо. В этот промозглый предзимний день Карлен уже больше никуда не

собирался выходить из квартиры и потому налил себе солидную, по-русски,

порцию виски "Баллантайн", к которому пристрастился уже в Москве. Потом,

хотя и отобедал у невесты дома, принялся готовить ужин. В холодильнике у

него была пицца-полуфабрикат из хорошего итальянского ресторана по соседству

-- он поставил ее в микроволновую печь. И от души пожалел, что в такую

минуту в доме не было ничего от Петровича, день ото дня Карлен-Норман все

больше ценил русскую кухню, русскую еду, особенно ту, что готовили в

хавтановском ресторане. В какой-то момент он хотел даже позвонить в "Золотой

петушок", чтобы прислали корзину с традиционным набо-ром, но в последний

момент передумал: ему нужно было побыть одному, принять стратегически

правильное решение, -- он стоял у долгожданной цели и ошибаться не имел

права. В конце концов, в холодильнике было достаточно еды, это

соответствовало его армянскому менталитету, которого он, из-за дружбы с

Крисом и Абреком, пытался придерживаться. Друзья с четвертого этажа могли

позвонить среди ночи и спросить: нет ли у тебя семги или соленой капусты и

хрустящих огурчиков с Центрального рынка под водочку? И не окажись того или

другого, могли воспринять это как обиду -- по понятиям Криса и Абрека, в

доме должно быть все.

Накрыв стол, Карлен достал новый сорт русской водки, рекомендованной

ему Петровичем, и с удовольствием выпил стопку под грибы и языковую

колбаску. Татлян принадлежал к тому редкому типу людей, которых спиртное

скорее мобилизует, чем расслабляет. Обычно, приняв два-три стаканчика

крепкого спиртного, он мыслил четче, многовариантнее, такое он за собой

заметил давно, еще со студенческих лет. Сегодня требовалась особенная

ясность ума: в том, что он случайно наткнулся либо на самого русского

"гравера", либо на крутого сбытчика фальшивых долларов, он не сомневался.

При любом раскладе -- он у финиша. Он не упустит свой шанс, дожмет "жениха",

чего бы это ни стоило, чтобы выйти на подпольный валютный центр. Если надо,

прибегнет к помощи бандитов с четвертого этажа. После первой рюмки

прекрасной водки "Русская рулетка" на ум ему пришла неожиданная мысль... В

последнее время он искал фальшивомонетчика только для себя, но в эти минуты

подумал, что, если русский "гравер" почему-то окажется ему не по зубам, он,

не мешкая, призовет на помощь всю американскую мощь. В выигрыше он окажется

в любом случае, но лучше было попытаться провернуть все самостоятельно. Ведь

найди он этот чертов цех -- сразу решил бы все проблемы личной жизни, а

жизнь у него только-только начиналась, судьба редко и не всякому

предоставляет такой шанс. Карлен прекрасно это понимал. Поразмыслив на эту

тему еще с полчаса, он твердо решил: вначале попытать личный шанс, тем более

что к интересам Америки он мог вернуться на любом этапе поиска "гравера".

Сегодняшнее открытие требовало немедленных действий, и Карлен, подняв

лежавший всегда рядом сотовый телефон, позвонил на четвертый этаж, но никто

по стационарному номеру не ответил. Тогда он позвонил прямо в

"кара-дюшатель" -- от-кликнулись сразу.

-- Абрек, мне нужно срочно вылететь на недельку в Париж. Не могли бы вы

помочь мне с паспортом? Я хотел бы слетать туда инкогнито...

-- Каро, дорогой, без скрэмблера на телефоне о таких делах говорить не

стоит, мы ведь можем быть на крючке у властей, а это повредит твоей

репутации, это на всякий случай, не обижайся, -- укоризненно заметил Абрек,

и Татлян согласно кивнул, словно друзья могли его видеть. -- Те связи

сохранились... Слушай, мы решили провести вечер дома, холодно, да и снег

повалил. Так что жди нас в гости, аппетит гарантируем...

Вечером за дружеской пирушкой, которая оказалась так кстати к

настроению Карлена-Нормана -- в одиночку он от волнения не находил себе

места в квартире, -- вопрос с паспортом, обязательно зеленым,

дипломатическим, решился быстро. Карлен объяснил: он хотел бы, чтобы его

скоротечный визит в Париж не был известен его хозяевам, а иначе он не мог

оформить визу во Францию через американское посольство. Поездку в Париж он

объяснил личными проблемами: хотел купить невесте наряды и свадебное платье

-- о том, что у них с Ольгой дело шло к венцу, Абрек с Крисом хорошо знали.

После ухода друзей, которым он журнал, естественно, не показал, Карлен

долго разглядывал снимки в одиночку, пытаясь составить к ним словесный

комментарий. Выходило, что молодожены, на чью свадьбу он чуть было случайно

не попал, жили или имели квартиру в Париже. Если бы они покупали такую

дорогую машину для Москвы, им пришлось бы оплатить только ее стоимость, и

через некоторое время ее доставили бы транспортным самолетом прямо в

Шереметьево. И тогда хозяйка скорее всего фотографировалась бы в машине уже

дома, на фоне российского пейзажа, а тут на фотографии четко виднелись

парижские номера -- там машины продают уже с номерами, зарегистрированными в

полиции. Эти детали Карлену, хорошо знавшему западную жизнь и бывавшему в

Париже, говорили о многом. Люди, имеющие доступ к фальшивым долларам, могли

позволить себе жить двумя домами -- в Москве и в Париже, что сейчас ничуть

не удивительно для "новых русских". "Господа высокого полета", -- говорил о

таких нуворишах язвительный Абрек. Отсюда и пышная свадьба в Москве...

Значит, столица занимает в их жизни не последнее место...

Такие гипотезы выстраивал в ту ночь Татлян после ухода гостей. Но как

бы он ни фантазировал, следовало лететь в Париж, наведаться в автосалон

"Себастьян", а там уже искать покупательницу, позволившую себе дорогую

покупку, да еще и за наличные, через три месяца после роскошной свадьбы в

"Пекине".