«University Library» Editorial Council

Вид материала

Документы

Содержание 18. Дороги немецкого перешейка 19. Альпийский барьер Европа и Средиземное море 281 Третий персонаж, многоликая Германия Европа и Средиземное море 285 Из Генуи в Антверпен, из Венеции в Гамбург: новые условия товарного обращения

Подобный материал:

• Бродского Beinecke Library of Yale University. Это интервью, 174.92kb.
• Л. Д. Троцкого Том 1 Редактор-составитель Ю. Г. Фельштинский Вступительная статья, 8514.71kb.
• Murphy Cambridge University Press, Second Edition The Oxford Bookworms Library www, 505.41kb.
• Aluminum Anodizers Council, aec aluminum Extruders Council, сша: Академическая Социальная, 600.98kb.
• Eastern Michigan University (usa) Chongqing University of Technology (China) Doğuş, 197.08kb.
• Professor Tiit Land, Rector of Tallinn University keynote presentations пленарное заседание, 110.2kb.
• Летние каникулярные программы с изучением английского языка lynn university, 61.66kb.
• Baltic University Programm А27462 10. Глушенкова Е. В. учебник, 17.54kb.
• Curriculum vitae валдис Затлерс Дата рождения, 18.58kb.
• Oxford University Press, 1996 New Headway Intermediate. Lis & John Soars. Oxford University, 580.89kb.

278 Границы, или Расширительное понимание Средиземноморья

через Эмден¹⁵⁴, Гамбург¹⁵⁵, Бремен или Антверпен¹⁵⁶ (и в некоторых случаях через Руан). Торговля сукном является лишь характернейшим примером того, насколько Англия неотделима от соседнего с ней ма­терика, той его самостоятельной части, которую мы выделяем в данный момент для рассмотрения. Это, бесспорно, зона большой торговой ак­тивности, которую можно назвать шедевром экономики, основанной на сухопутных перевозках и напоминающей бурное развитие связей меж­ду Севером и Югом в XII—XIII веках благодаря их контактам на ярмарках в Шампани.

Общие очертания этого пространства довольно своеобразные на юге оно сводится к территории Северной Италии, а за пределами Альп, расширяясь, включает в себя большие континентальные пространства. Письмо, отправленное польским королем 25 июля 1522 года в Ан­тверпен, где его с нетерпением ожидает Дантышек, польский посол при КарлеV, прибывает только 12 сентября, пропутешествовав почти 50 дней¹⁵⁷. Другой пример: путь от Венеции до Данцига, правда, зим­ний, занимает у Марко Оттобона (1590 год) 39 дней, включая остановки¹⁵⁸. Конечно, между цепочкой равнин Пьемонта, Ломбардии и Венето, расположенных недалеко от моря, и обширными терри­ториями севернее Альп нет ничего общего. На юге дороги сближаются на севере они расходятся веером. Таким образом, Альпы разрезают Среднюю Европу «длинной жирной четрой»¹⁵⁹, и обе ее части в разные столетия сильно отличаются своим рельефом и своим значением

Итак, германский перешеек — это прежде всего Италия, особенно Северная, затем Альпы и огромные равнины и плоскогорья Централь­ной Европы, заключенные между Маасом и Рейном с одной стороны и Одером и Вислой — с другой. Италия не нуждается в специальном представлении. В этой книге у нас более чем достаточно поводов, чтобы возвращаться к ее городам и весям. Но Альпам, этим удивительным горам, где все процессы протекают как бы естественным путем, следует уделить несколько строк. Альпийская 'стена создает помехи для Сред­ней Европы, поэтому в ней часто пробиваются бреши. Движение в Аль­пах затруднено, но оно восстанавливается само по себе. Здешние дерев­ни и общины существуют как бы для того, чтобы помогать пересечению гор, содействовать распространению благотворных обменов далеко на юг и на север.

Европа и Средиземное море

279



280 Границы, или Расширительное понимание Средиземноморья

Альпы

Именно Альпы демонстрируют пространственную геометрию, в ко­торой соединяются разные типы общества, экономики разных этажей: у верхних пределов культурного ареала находятся отдельные хижины и деревни; в горных долинах — небольшие городки; вдоль русла проре­зающих горную толщу рек — маленькие местечки, иногда встречается лавка «ломбардца» и несколько ремесленных мастерских. Наконец, на окраинах гор, по соседству с равнинами, судоходными реками, озерами и ручьями, там, где движение бьет ключом, расположены города пред­горий: Женева, Базель или Цюрих, Зальцбург, Филлах или Клагенфурт, Суза, Верчелли, Асги, Комо, Бергамо, Брешия или Верона, зачастую ярмарочные центры (Цурцах, Халль, Линц, Больцано), во многих случа­ях резиденции крупных транспортных фирм (Койре , Кьявенна, Плюр). Все это города-«посредники» между Севером и Югом, где горцы могут найти предметы, необходимые для повседневной жизни, «ходовые ткани для платья, металл для изготовления орудий и, самое главное, соль, ко­торая играет такую роль в разведении скота»¹⁶⁰.

Таким образом, существует чисто альпийский кругооборот товаров, людей, животных, стад скота. С этим повседневным движением сливает­ся другое, которое использует этих же людей и эти же средства для пере­ходов с одной стороны горного хребта на другую. Такие переходы были бы невозможны без помощи целых деревень, занятых извозом и достав­кой товаров и очень дорожащих своим выгодным соседством с торговы­ми путями. Примолано, растянувшийся в долине Бренты, в Вичентин-ских Альпах, в 1598 году представляет собой городок, едва насчиты­вающий 50 дворов, «почти все жители которого живут за счет доходов, получаемых от доставки товаров на двуколках»¹⁶¹. Можно назвать множе­ство подобных поселков. Как правило, деревни, расположенные вдоль намечающейся или уже обустроенной дороги, сотрудничают между со­бой, делят тяготы по ее содержанию» распределяют места остановок, обеспечивают перевозку и безопасность путешественников и товаров и, иногда за дополнительную плату, сопровождают их и днем, и ночью... Примером может служить Септимерская дорога¹⁶², и не одна она...

В этих условиях все выглядит настолько отлаженным, что дорожное движение осуществляется как бы само собой. Оно не прерывается и зимой, когда может использоваться санный транспорт¹⁶³. 16 декабря 1537 года

Нем. Кур, центр швейцарского кантона Граубюнден.

^ ^ Европа и Средиземное море 281

один грузоперевозчик из Верчелли принимает в Женеве 132 тюка с то­варом, 42 из которых он обязуется доставить к 4 января в Иврею «при условии хорошей погоды». Марко Дандоло, отправляющейся послом во Францию от венецианской Синьории, преодолел церевал на носил­ках в декабре 1540 года¹⁶⁴. Правда, он сохранил об этом малоприятные воспоминания, как и Джироламо Липпомано, который проезжал там же в апреле 1577 года: «лошади и мулы проваливались в снег по брюхо и с трудом выбирались из него», но, добавляет он, «огромные толпы проезжающих пересекают эти места каждый день, направляясь в Ита­лию, во Францию, в Англию, а многие и в Испанию». Деревушка Нова-лезо, в которой не производятся ни хлеб, mi вино, поставляет провод­ников marroni, которым всегда хватает работы. Вспомним и о несчаст­ной Савойе, стране, не похожей на другие, высокогорья которой «солн­це освещает только три месяца в году, а урожай на ее полях бывает не выше, чем сам-друг», и так до Ланслбурга, откуда можно спуститься на санях, и даже до Сен-Жан-де-Морьенна¹⁶⁵.

Какой же вывод подсказывают эти и другие более или менее обще­известные образы, а также сведения, относящиеся к средневековой эпохе и недавно заботливо собранные в досье Алоизом Шульте¹⁶⁶? Это вывод о том, что каждый из 21 альпийского перевала может быть дос­тупным для использования. Для этого нужны только соответствующие обстоятельства. Нам известно о множестве подобных попыток, успешных, неудачных и удавшихся частично: перед нашим любопытным взором от­крываются многочисленные архивы, позволяющие заняться сравнительно-историческим исследованием. Особая заслуга в этом деле принадлежит, ес­тественно, городам и городским купцам. В XIII веке именно миланские торговцы предприняли революционное в ту пору строительство доро­ги через Сен-Готард; в дальнейшем они использовали для поездок в верхнюю долину Рейна также перевалы Шплюген, Малойю и Септи-мер, которые приобрели известность в политической истории в XVII ве­ке, во время оккупации Вальтелины.

Эти чересчур близко расположенные друг к другу дороги кон­курировали между собой и заменяли друг друга в зависимости от поли­тической или торговой конъюнктуры и даже в связи с превратностями судьбы, которые испытывали на себе пути сообщения, удаленные от Альп. Когда в 1464 году¹⁶⁷ Леон получил от короля разрешение на прямую закупку перца и пряностей, это положило конец преимуществам Эгморта и дороги вдоль Роны и принесло выгоду перевалам Мон-Женевр, Мон-Сени, Малый

282 Границы, или Расширительное понимание Средиземноморья

и Большой Сен-Бернар. Крупные и мелкие ссоры, возникавшие по по­добным поводам, следовало бы рассматривать через увеличительное стекло. В 1603 году, когда Венеция заключила политический союз с граубюнденцами, была построена дорога от Морбеньо до Кьявенны, которая взяла на себя, к выгоде Бергамо, часть грузооборота миланской провинции. Эта подробность дает повод еще раз убедиться в присталь­ным внимании, оказываемом Венецией альпийским маршрутам¹⁶⁸.

Очевидно, что такие перемены не происходят за один день и что невозможно не считаться с географическими препятствиями и геогра­фическими преимуществами, практически неизменными: отсюда необ­ходимость доступа к речным и озерным путям, проходящим по Изеру, озеру Бурже, Женевскому и Констанцскому озерам, по рекам Роне, Рей­ну, Инну, а с южной стороны — по итальянским озерам, которые имеют определенное значение, по таким рекам, как Адидже, на ко­торой сплаву леса и лодочным перевозкам не мешают даже цепи, натя­гиваемые местными властями по всему течению. Постоянно дейст­вующие преимущества вступают, однако, в конкуренцию друг с другом. Статистика грузоперевозок из Антверпена в Италию в 1534—1545 годах¹⁶⁹ говорит о явном приоритете перевала Сен-Готард, удобством которого является его центральное положение: через него проходит путь как в Геную, так и в Венецию. Другой важнейший проход ведет через Бреннер на востоке; этот перевал (1374 м) расположен ниже всех других альпийских перевалов и позволяет воспользоваться двумя раз­личными водными артериями (Инн и Адидже), а также ведет к Вене­ции; кроме того, через него проходит дорога, доступная для больших немецких повозок — по эту сторону Альп их называют кареттони, — которые приезжают после сбора винограда за новым вином из Венето и даже из Истрии. Крупномасштабные закупки вина повторялись каж­дый год, за исключением 1597-го¹⁷⁰, когда Венеция наложила на них за­прет, но это довольно редкий случай. Обычно она не мешает свободной торговле, для себя предпочитая оставлять вина, происходящие из более теплых краев, из области Марке или с островов... Благодаря виноторгов­ле с начала XVI века и еще более по его завершении дорога через Брен­нер является одной из самых оживленных в Альпах, хотя и не обладает абсолютным первенством. В 1530 году Зальцбургский архиепископ¹⁷¹ преобразовал дорогу через Тауэрн, которая до тех пор была непроезжей и доступной лишь для вьючных животных, в удобный для экипажей путь; провинциальный Тирольский ландтаг, не без основания обеспокоенный

Европа и Средиземное море 283

судьбой Бреннера, выступает против названного конкурента и пытает­ся склонить римского короля Фердинанда к решительному противо­действию, но эти усилия остаются тщетными. Этого примера доста­точно, чтобы убедиться в переменчивом жребии альпийских путей со­общения. Человек их строит и ухаживает за ними, а в случае необходи­мости заменяет одни из них другими.

^ Третий персонаж, многоликая Германия

По ту сторону Альп раскинулась Европа, покрытая зеленеющими лесами, широкими судоходными реками, дорогами, оживляемыми сту­ком колес экипажей, а зимой скованная холодом. В 1491 году выпало столько снега, что нюрнбергские купцы могли добираться на санях от своего дома до Женевы¹⁷².

Можно обозревать Германию с юга на север, по линии меридианов или с запада на восток, по направлению параллелей. Последователь­ность нашего рассмотрения может быть той или иной, но и сама страна предстает в разном обличье.

Если идти вдоль меридианов, то, отправляясь из Италии, нужно ос­тановиться на Верхней Германии, которая, на наш взгляд, простирает­ся до Кельна, Франкфурта и Нюрнберга. Проникнутая итальянским ду­хом и пропитанная южным альпийским вином, она на протяжении сто­летий связана с городами полустрова во главе с Венецией, Генуей, Ми­ланом, Флоренцией, а также с Римом и Неаполем, Аквилой, где закупают шафран, и всеми прочими городами, которые встречаются по дороге. На юго-востоке средоточием этой Германии является Fontego dei Todeschi ¹⁷³, Германия в миниатюре, взятая под контроль и одновременно наделенная привилегиями, огромное здание на Canal Grande напротив моста и площади Риальто, подвергнутое пышной перестройке после по­жара в 1505 году. У германских купцов здесь имеются собственные апартаменты¹⁷⁴, они складируют здесь товары. Бывает, что Fontego до­верху заполнено бумазеей (эта ткань, имеющая хлопчатый уток и льняную основу, произвела текстильную революцию). Здесь скапливаются также медь, олово, серебро, скобяные товары. На север проходят транзитом

Немецкое подворье. Большом канале. Подворье.

284 Границы, или Расширительное понимание Средиземноморья

пряности, перец, москательные товары, хлопок, Südfrüchte (южные фрук­ты)¹⁷⁵. Венецию наводнил также немецкий проезжий люд: путешественни­ки, знатные и не очень, паломники, собирающиеся отплыть на Святую Землю, приказчики типа Якоба Фуггера, художники наподобие Альбрехта Дюрера, студенты и их слуги, приезжающие в Падуанский университет с пищалью за плечами, как некий Бернар Мюллер из Диллингена, которого венецианская стража сочла благоразумным задержать¹⁷⁶. Попадаются и сол­даты, хотя после Като-Камбрезийского мира (1559 год) как для швейцарских наемников, так и для вюртембергских ландскнехтов славные дни остались в прошлом, по эту сторону Альп. Встречается и народ попроще: пекари, ла­кеи, сукновалы, половые и прислуга в трактирах и в гостиницах, которые со­перничают в борьбе за место с выходцами из Флоренции и Феррары¹⁷⁷. В Ве­неции, естественно, есть немецкие постоялые дворы — «Белый лев», «Черный орел»¹⁷⁸, — то же самое и в других итальянских городах: «Сокол» в Ферраре, «Три короля» в Милане (1583 год)¹⁷⁹. Итак, Южная Германия сформировалась и созрела в тени Северной Италии и зачастую под влиянием ее потребностей. На долю немцев в этом разделении труда пришлись второ­степенные функции, вспомогательные работы в XIV веке, изготовление де­шевых тканей, обработка железа, меди, выделка кож... Без постоянной не­мецкой подпитки ни генуэзская, ни венецианская торговля, ни деятельность Милана были бы немыслимы. «Венецианцы и немцы, — пишет в 1509 году Джироламо Приули, — мы составляем одно целое благодаря нашей старин­ной торговле»¹⁸⁰. Однако ему следовало бы сказать «итальянцы и немцы».

Это совместная жизнь привела к очень быстрому распространению итальянской цивилизации на Севере, признаки которого еще сегодня за­метны даже на фасадах домов¹⁸¹. Эта экспансия сопровождалась явной экс­плуатацией со стороны Юга. Но кризисы в Италии иногда оборачивались выгодой для Верхней Германии. Бежавшие из Италии протестанты вне­дрили в Нюрнберге производство шелковой парчи и бархата¹⁸². Крах флорентийских банков в XIV веке отчасти был на руку немецким купцам. Германская цивилизация также получила распространение на Юге, охва­тив вскоре верховья реки Адидже вплоть до южных границ епархиального центра Тренто. Прибывший туда в 1492 году в качестве епископа венециа­нец не мог ошибиться: три накрытых стола были quadre more germanico ; трапеза началась с салата, мясо и рыба подавались одновременно, вместе с сыром и пшеничным хлебом по баварскому обычаю¹⁸³.

Четырехугольными на германский манер (лат )

^ Европа и Средиземное море 285

Если мы захотим теперь пройти по Германии в широтном направле­нии, начнем с Рейна. По мере продвижения на восток Германия предста­ет как все более и более молодая страна с постоянно снижающейся плот­ностью застройки. В XV и в первые десятилетия XVI века быстрый подъем горнодобывающей отрасли привел к созданию новых городов, мгновенно возникших на пустом месте и начавших приходить в упадок с началом конкуренции, которую составил для них белый американ­ский металл в 30-е, а точнее, в 50-е годы XVI века, хотя причиной этого упадка могло быть и само по себе свертывание производства в середине XVI века. В период нового подъема, до конца столетия и позднее, Германия и вообще Центральная Европа переживают всесторонний промышленный рост, одним из наиболее заметных проявлений ко­торого является производство льняного полотна в Чехии, Саксонии и Селезни. Поэтому неверно говорить, что после смерти Лютера (1546 год) в Германии, (а тем более в соседних регионах) начинается спад¹⁸⁴. Дли­тельное время соблюдавшийся Аугсбургский мир (1555 год) имел явно бла­гоприятные последствия. Безошибочными признаками этого являются благоденствие и блеск городов, расположенных даже далеко на востоке. В 1574 году Пьер Лескалопье восхищается немецкими городами в Тран-сильвании. По прибытии в первый из них, Брашов, «который саксонцы на­зывают Кронештадтом», ему кажется, будто он «оказался в Мантуе, так кра­сив этот город, с домами, снаружи расписанными маслом»¹⁸⁵.

Два выбранных нами маршрута показали нам две Германии. Третья утвердилось по соседству с Нидерландами, на берегах Северного моря, в Эмдене, Бремене, Гамбурге. Эти города находятся в выгодной близости как к оживленным путям сообщения Атлантики, доходящим до них, так и к Нидерландам (к Антверпену и, во вторую очередь, Амстердаму); они поль­зуются лихорадочным напряжением, царящим в экономике последних, и даже возникающими там раздорами. Успешно начавшуюся карьеру самого деятельного из этих городов, Гамбурга, не прерывает даже Тридцатилет­няя война¹⁸⁶. Гамбургские купцы наживаются на Нидерландском восста­нии; они сохраняют нейтралитет, и, как выражается один из корреспон­дентов президента Виглиуса*, «угождая и нашим и вашим, они получают большие барыши»¹⁸⁷. Впрочем, в недрах этой Германии, которая граничит с Нидерландами и имеет выход к водным путям Северного моря, зреют

Вегле ван Айтта, председатель Государственного совета — консульты — Нидерландов в 1553—1577 годах.

286 Границы, или Расширительное понимание Средиземноморья

новые настроения, которые охватят всю страну до самых отдаленных ее уголков. На берегах Балтики свои позиции сохраняет старый, во многих отношениях колониальный порядок.

Последовательно изложенные нами тезисы довольно неплохо впи­сываются в картину, нарисованную в свое время (в 1908 году) истори­ком Иоханнесом Мюллером¹⁸⁸. Согласно ему, общий для всей Герма­нии центр, находившийся некогда в Кельне на Рейне, переместился на восток к Нюрнбергу, который находится в сердце страны, между Вос­точной и Западной Германией, и на полпути с Юга, проникнутого итальянским духом, на Север, куда ветры с Атлантики заносят новые веяния. Таким образом, в центре находится Нюрнберг, а не Аугсбург, город Фуггеров. Отчасти это сказано ради красного словца. Жан-Фран­суа Бержье в своей недавней книге также поддается подобному соблаз­ну: «Южная Германия на заре Нового времени становится подлинным центром тяжести западного мира, в большей степени, чем Северная Италия, Нидерланды, чем Лион или даже Марсель во Франции, чем имперская Вена»¹⁸⁹. Это явное преувеличение. Но, в конце концов, не следует рассматривать в качестве предвестников современной эпохи только шумные успехи и новшества, связанные с торговым капитализ­мом Лиссабона, Севильи и Антверпена, удачно расположенных на берегу моря. Экономический подъем XVI века затронул Европу до са­мых ее континентальных глубин.

^ Из Генуи в Антверпен, из Венеции в Гамбург: новые условия товарного обращения

Итак, влияние Средиземноморья распространяется по суше и укрепляется на Севере с удивительным размахом, учитывая скромные возможности тогдашних средств сообщения. Нельзя сказать, чтобы вся территория Северных Альп от Лиона до Вены стала ареной обновле­ния, лихорадочной активности, но она цаполнена кипучим движением, более бурным, чем во Франции, особенно если мы включим в рас­сматриваемую зону Лион как альпийский город и долину Роны. Этой зоне, несомненно, присущи многие современные черты. Многочислен­ные компании сформировались и пустили корни одновременно в горо­дах Италии, Нидерландов и Иберийского полуострова. Крупные се­мейные фирмы, отчасти варящиеся в собственном соку, настоящие мон­стры (Фуггеры, Хохштеттеры, Вельзеры, Аффайтати), уступили место

Европа и Средиземное море 287

предприятиям умеренных размеров, более многочисленным, а глав­ное, более активным, чем принято считать в общей истории: это фирмы делла Файлле в Нидерландах, о которой рассказывает вышедшая недавно книга¹⁹⁰, Торриджани, Бартоломео Виатис (и его компаньон Фюрст) в Нюрнберге и Вроцлаве, Песталоцци, Бартоломео Кастелло в Вене, Монтелупи в Кракове¹⁹¹, если ограничиться только перечислени­ем некоторых итальянских фирм, работавших на исходе столетия за ру­бежом. К этим именам можно прибавить десятки других¹⁹².

Новая черта: эти фирмы занимаются коммиссионной торговлей, опираясь на партнеров, которые представляют их и выполняют их поручения. Это позволяет снизать расходы. «Огромное увеличение числа торговых посредников, — пишет один историк¹⁹³, — это важная и новая особенность развития коммерции в XVI веке». Приметы такого развития наблюдаются по всей Средней Европе. Одновременно появ­ляются фирмы, специализирующиеся на таких перевозках и ничем другим не занимающиеся. Нам известны крупные транспортные фирмы Антверпена и Гамбурга: Ледереры¹⁹⁴, Кляйнхаусы¹⁹⁵, Аннони¹⁹⁶ и многие другие, часто выходцы из Альп. В Лионе¹⁹⁷ и в Венеции про­исходят подобные же изменения. Об этом говорит один недатирован­ный венецианский документ XVII века: «Купцы, которые отправляют товар из Венеции в Ломбардию¹⁹⁸ и в Германию, передают его транс­портировщикам (conduttori); последние обязуются за сходную цену доставить товары в указанное место неповрежденными и в срок, ого­воренный сторонами». Эти conduttori , в свою очередь, пользуются ус­лугами spazzadori**, сопровождающих груз, перевозимый на лодках, повозках или вьючными животными, от одного постоялого двора к другому, хозяева которых обеспечивают их лошадьми и подводами¹⁹⁹. Последняя подробность: эти conduttori и, несомненно, spazzadori не венецианцы, а «чужеземцы», уроженцы Альп и наверняка северных стран. Как бы то ни было, здесь налицо разделение труда, специализация, рационализа­ция. В XVI веке возникает также почта, причем не только благодаря за­слугам великого и знаменитого семейства Таксис, которое получило мо­нополию на доставку писем во владениях Габсбургов²⁰⁰. За этим после­довало оживление торговой жизни, открылись возможности для уча­стия в ней начинающих предпринимателей, не располагающих

Транспортировщики. Доставщиков.

288 Границы, или Расширительное понимание Средиземноморья

большой наличностью²⁰¹. На этом же среднеевропейском пространстве зарождается текстильная промышленность капиталистического типа,