«Кодекс профессиональной этики российского библиотекаря»: пять лет формирования нового профессионального

Вид материала

Кодекс

Содержание Интернет-фильтры: доступ библиотек Интеллектуальная свобода Фильтрация Интернета и рейтинговые программы Web-ресурс для родителей, названный GetNetWise

Подобный материал:

• О. В. Козлова // Библиотека в школе. 2011. № С. 21-28. (Методический день. Нелишние, 68.52kb.
• Кодекс профессиональной этики, 407.52kb.
• Приказ мвд РФ от 24 декабря 2008 г. N 1138 "Об утверждении Кодекса профессиональной, 389.46kb.
• Приказ от 24 декабря 2008 г. N 1138 об утверждении кодекса профессиональной этики сотрудника, 446.36kb.
• Кодекс корпоративной этики ао «нак «Казатомпром» Назначение Настоящий Кодекс корпоративной, 261.33kb.
• Кодекс профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, 399.27kb.
• Содержание Программы квалификационного экзамена на получение квалификационного аттестата, 424.81kb.
• Приказ от 24 декабря 2008 г. N 1138 об утверждении кодекса профессиональной этики сотрудника, 463.06kb.
• Приказ от 24 декабря 2008 г. N 1138 об утверждении кодекса профессиональной этики сотрудника, 403.55kb.
• План изучения темы 1 Объективная необходимость этического регулирования практики. Этика, 47.14kb.

Источники

1. Kolbert K. Censoring the web / written and edited by Kathryn Kolbert with Zak Mettger. New York: New Press, 2001. XIV, 171 p.

Internet censorship: law and policy around the world / Electronic Frontiers Australia ссылка скрыта

2. Фирсов В.Р. Парадоксальность бытия против универсальности принципа // Библиотековедение. — 2002. — №4. — С. 8—13.

3. World Summit on Information Society ссылка скрыта

4. Декларация принципов ссылка скрыта

5. Communication of illegal materials and harmful content on the Internet (October 1996) ссылка скрыта

6. International Summit calls for rating and filtering Internet content // American Libraries online, September 1999 ссылка скрыта (просмотрено 18 мая 2005 года)

7. Global Internet liberty campaign: member statement / submitted to the Internet Content Summit, Munich, Germany, September 9-11, 1999 ссылка скрыта Censorware/19990907_gilc_intl_ratings_statement.phpl (просмотрено 18 мая 2005 года).

8. Трушина И.А. Цензура в библиотеках сегодня // Цензура в России: история и современность. Сб. науч. трудов. Вып. 2. — СПб.: Изд-во «Рос. нац. б-ка», 2005. — С. 183—195.

9. The Glasgow Declaration ссылка скрыта

10. См. например, ALA’s Resolution on opposition to federally mandated Internet filtering ссылка скрыта

11. Zittrain J., Edelam B. Documentation of Internet filtering worldwide: [empirical analysis] / Harvard School of Law, Beckman Center for Internet and Society ссылка скрыта (просмотрено 11 мая 2005 года); Эмпирический анализ отдельных стран, проведенный OpenNet Initiative (Berkman Center, Harvard Law School, USA) ссылка скрыта ; Amnesty International. [Regional reports] ссылка скрыта ; Internet censorship: law and policy around the world / Electronic Frontiers Australia, at: ссылка скрыта ; IFLA/FAIFE [regional reports] ссылка скрыта ; Internet and information policy / Open Society Institute ссылка скрыта (просмотрено 5 мая 2005 года); The Internet and state control in authoritarian regimes: China, Cuba, and the Counterrevolution /Shanthi Kalathil and Taylor C. Boas ссылка скрыта (просмотрено 11 мая 2005 года)

12. Censorship in cyberspace // Wikapedia ссылка скрыта

13. Internet censorship: Germany ссылка скрыта

14. McDonald T. France, U.S. tangle over Internet censorship issues, September 5, 2001 // NewsFactor Network, ссылка скрыта (просмотрено 23 мая 2005 года)

15. Everard J. Internet censorship // Virtual states: the Internet and the boundaries of the nation-state. London; New York, 2000, p. 135-151.

16. ALA files Supreme Court brief in CIPA case // American Libraries, 2003, March, p. 10; Перечень судебных решений против фильтрации в Интернет по искам библиотек и библиотечных ассоциаций ссылка скрыта

17. Saudi Arabia l="nofollow" href=" " onclick="return false">ссылка скрыта

18. Empirical analysis of Internet filtering in China ссылка скрыта

19. People’s Republic of China: control tightens as Internet activism grows ссылка скрыта

20. White P. B. Where the national meets the global: Australia’s Internet censorship policies // Media and globalization. Lenham, MD, c2001, p. 21-34; Electronic Frontiers Australia (ссылка скрыта)

21. Callister T.A., Jr., Burbules, Nicholas C. Just give it to me straight: a case against filtering the Internet // Phi Beta Kappan, 2004, May, p. 649-655; ALA files Supreme Court brief in CIPA case // American Libraries, 2003, March, p. 10.

22. Palfrey J. G. Local nets: filtering and the Internet governance problem // Global flow of information: ISP Conference, April 1-3, 2005 / Yale University, Yale Law School, The Information Society Project [Manuscript].

23. Haselton B. List of possible weaknesses in systems to circumvent Internet censorship, November 2002 ссылка скрыта (просмотрено 11 мая 2005 года)

24. Эмпирический анализ отдельных стран, проведенный OpenNet Initiative at: ссылка скрыта

25. Palfrey J. G. Local nets: filtering and the Internet governance problem // Global flow of information: ISP Conference, March - , 2005 / Yale University, School of Law.

26. Zittrain J., Benjamin E. Documentation on Internet filtering in Saudi Arabia (с. 1) ссылка скрыта (last update September 12, 2002; просмотрено 11 мая 2005 года)

ИНТЕРНЕТ-ФИЛЬТРЫ: ДОСТУП БИБЛИОТЕК

В КИБЕРСПРОСТРАНСТВО¹⁷

Элвин М. Шрадер


Введение

Большим удовольствием стала возможность поговорить о проблемах доступа к Интернету и поделиться с вами тем, что я узнал за прошедшие три года исследований и раздумий. Однако что касается обстоятельств человеческих и технологических, прошу иметь в виду, что эти мысли следует рассматривать как незавершенные, допуская возникновение новых проблем, задач и нового понимания, связанных с Интернетом. В конце 1990-х гг. библиотекари всего мира стали больше и больше узнавать о потрясающих возможностях неограниченного глобального доступа к местной культуре, который предлагают технологии объединяющих коммуникаций. Однако в то же время беспокойство и опасение общественности относительно спорных идей и изображений в Интернете способствовали возникновению политических и технологических проблем, связанных с открытым доступом. В результате Интернет также уязвим для бесчисленных возможностей контролировать доступ к информации – и, в частности, непревзойденной централизацией контроля. Политическая задача, особенно в США, Китае и Австралии, состояла в том, чтобы посредством законодательных инициатив внести определенные характеристики и деятельность Интернета в разряд противозаконных. Самым заметным примером в США был Закон о благопристойности коммуникаций, опротестованный Верховным Судом США в 1997 г.; но в США было множество более поздних аналогов этого законопроекта, как на федеральном уровне, так и на уровне штатов. [После Конференции ИФЛА группа, именуемая Reporters Sans Frontiи res сообщила, что 45 стран каким-либо образом ограничили доступ в Интернет, а 20 стран контролируют доступ полностью или частично, подвергают цензуре web-сайты, вынуждают пользователей регистрироваться в государственных органах, или принимают меры против пользователей (News Fronts International 1999)].

В то же время многие политики – вместе с некоторыми родителями, школьными администраторами, руководителями корпораций, правительственными служащими и даже библиотекарями – также сами сосредоточились на компьютерной технологии, чтобы уничтожить то содержание Интернета, которое им не нравится и, как они полагают, не нравится никому. Задача технологии, касающаяся открытого доступа, принимает форму фильтрующих программных продуктов. Фактически, в последние три-пять лет на рынках США и Канады появилась приводящая в замешательство масса серийно выпускаемых фильтров, претендующих на то, чтобы либо блокировать, либо определять рейтинг некоторого содержания Интернета. Типичная продукция в высокопарной форме обещает, что детские умы будут защищены, а родители смогут руководить выбором, или же обещается обеспечение корпоративного контроля работы служащих.

В Канаде возрастает давление требований усилить цензуру содержания Интернета. По меньшей мере, в одном из десяти крупных городов Канады все бесплатные средние школы используют в своих компьютерах, установленных в классах и библиотеках, коммерческие фильтры. Возможно, то же самое происходит и в других школьных системах страны, но старая традиция патернализма и секретности запрещает разглашение сведений.

За последние два года о разногласиях по поводу открытого доступа в публичных библиотеках сообщалось в нескольких крупных канадских городах (Ванкувер, Британская Колумбия; Калгари, Альберта; Берлингтон, Онтарио; Торонто, Онтарио). Публичные библиотеки в Ванкувере, Берлингтоне и Торонто зашли так далеко, что им потребовалось мнение юриста об открытом доступе в Интернет.

Кроме того, существует параллельная тенденция в Канаде и США в направлении большего и большего определения категории и оценки индекса популярности каждого второго из средств творческого выражения в средствах связи. Оценка индекса популярности кинофильмов и отнесение их к какой-либо категории начали проводиться почти 100 лет назад, а теперь рейтинг и категоризация запросто применяются к определенным жанрам популярной музыки, в частности, в стиле рэп, и видеоиграм; в США существует мнение, что следует оценивать индекс популярности рок концертов. Большинство американских телешоу передают рейтинги, и, конечно, телепрограммы и фильмы с намеком на дискуссию привычно передают рекомендуемые предостережения. Скоро все телевизоры, выпущенные в США, будут иметь печально известный V-чип для осуществления контроля. У некоторых людей появилась идея ввести рейтинг даже для книг.

В свете этих перемен в мире, учитывая распространение среди политиков и простых людей веры в то, что технология может успешно контролировать содержание Интернета, и ввиду возрастающего одобрения категоризации средств творческого выражения в каждом втором средстве коммуникации, действительно настало время для того, чтобы библиотекари всех отраслей рассмотрели эти вопросы и направили свои силы на последствия доступа к информации в Интернете.

Во вселенной киберпространства с постоянным доступом к информации и изображениям всех видов, как библиотекари всего мира должны реагировать на давление, попытки установить политический и технологический контроль? Где разумное равновесие между противостоящими задачами открытого доступа и ценностями сообщества? Между правами детей и обязанностями родителей?

Является ли фильтрующий программный продукт решением этого вопроса? Является ли этот продукт полезным средством идентификации и контроля творческого содержания Интернета? Поможет ли она библиотекарям, учителям, родителям? Защитит ли она детей и подростков о воздействия идей и изображений, которые объявлены вредными?

Или интернет фильтры – просто новейшая технология для цензурирования определенных идей, непопулярных или противоречащих интересам политической элиты? Не приведут ли они к дискриминации определенных точек зрения, к ограничению и подавлению доступа к выражению, не соответствующему общепринятым нормам?

Тема интернет фильтров – волнующая и перспективная для библиотекарей, так как она находится в точке пересечения наших ролей, когда мы защищаем интеллектуальную свободу, организуем информацию и содействуем чтению и грамотности в области средств информации. Она дает нам возможность делиться нашими знаниями и опытом, увеличивать наш вклад в общество в общем смысле и во всем мире.

Это особенно существенно, так как сегодня общественный разговор сосредоточен на технологии доступа к Интернету. Общее понимание – как среди защитников, так и среди критиков – сводится к тому, что контроль Интернета – технологическая проблема.

Например, те, кто поддерживает фильтры, и владельцы этой продукции отвечают на критику несовершенств таких программ возражением, что сегодняшние ограничения будут преодолены, «когда усовершенствуется технология», они оптимистично полагают, что технологические решения находятся «совсем близко».

Даже критики, настроенные против этой продукции по причинам интеллектуальной свободы, стремятся прибегнуть к аргументам о технологических ограничениях. Некоторые заходят так далеко, что говорят о «научных» ограничениях. Американская Библиотечная Ассоциация, например, в 1997 г. заявила в своем «Положении об использовании фильтрующих программ»:

«Использование блокирующих/фильтрующих программ в библиотеках создает подразумеваемый договор с родителями о том, что их дети не будут иметь доступа к материалу в Интернете, который бы они не хотели, чтобы их дети читали или смотрели. Библиотеки не смогут выполнять этот подразумеваемый договор из-за технологических ограничений программ, таким образом, подвергая себя возможным последствиям в виде правовой ответственности и судебного разбирательства». (American Library Association, 1997).

Одержимость политиков и общественности технологией для быстрых и легких решений растет. Эта одержимость создает насущную необходимость в более обоснованной с теоретической точки зрения перспективе, которая учитывает не только взаимосвязь между технологией и контролем информации и идей, но, что важнее, взаимосвязь между технологией и языком, который очень важен в обмене информацией между людьми.

Моя точка зрения заключается в том, что такую перспективу можно найти в трех теоретических объектах и принципах, формирующих часть основополагающего знания библиотечных и информационных наук. Эти объекты мышления следующие: 1) интеллектуальная свобода, 2) теория индексации и поиска и 3) теория реагирования читателя.

В сущности, эти объекты мышления обнаруживают целый набор сложных барьеров, которые осуществляют совершенный контроль неосуществимой идеи поверх выразительного содержания в любой коммуникационной среде. Эти барьеры возникают из неразрешимых проблем двусмысленности – двусмысленности в языке, двусмысленности в индексации, а также двусмысленности в прочтении.

Интеллектуальная свобода

На тему библиотечной интеллектуальной свободы я могу сказать немного, так как все уже сказано другими, библиотекарями и философами, и с большим красноречием. Я только хочу вновь подтвердить насущность более подготовленной защиты интеллектуальной свободы во всем мире, защиты, которая является особенно насущной в библиотечном сообществе.

Недавно я узнал, что защитникам прав человека библиотечное сообщество кажется совершенно незаметным. На выдающейся международной конференции, которая проводилась осенью 1998 года в Эдмонтоне, провинция Альберта (Канада), чтобы отметить 50-ю годовщину принятия Декларации Прав Независимости ООН, ни один докладчик из двух десятков человек не упомянул библиотеки или библиотекарей (Schrader 1999b). Ни один.

Многие защитники прав человека не видят здесь связи. Несомненно, некоторые из них видят библиотекарей в гораздо более негативном свете, как обслуживающих интересы политической и экономической элиты; они считают библиотекарей частью правительственного и общественного механизмов подавления, которые служат для усиления существующего положения дел и несправедливостей господствующей власти.

Таким образом, несмотря на то, что уважаемый докладчик этой конференции ИФЛА Бэзил Фернандо, член азиатской комиссии по правам человека, объявил на пленарном заседании в начале недели, что «библиотеки и свободы идут рука об руку», мне ясно, что у нас впереди долгая борьба, направленная на то, чтобы избежать сумерек защиты прав человека. Библиотеки должны быть и считаться по меньшей мере умеренно ниспровергающими, в противном случае они затеряются в этих сумерках. По великой традиции Всеобщей декларации прав человека библиотекари должны занять свое место, защищая всеобщие ценности, обещая служить, в первую очередь, демократическому интересу индивидуума в сообществе культур. Прежде всего, библиотекари должны активнее противостоять войне во всех ее страшных проявлениях, поскольку интеллектуальная свобода и библиотеки являются первыми жертвами войны. Таким и многими другими способами мы должны пытаться укреплять наши связи с проблемами прав человека. В этом отношении создание Комитета ИФЛА по свободному доступу к информации и свободе выражения (IFLA/FAIFE), является выдающимся и заслуживающим внимания достижением, а принятие в начале этого года нового «Положения о библиотеках и интеллектуальной свободе» – еще более выдающимся и заслуживающим внимания смелым поступком (IFLA 1999).

Таким образом, хотя существует развивающаяся традиция интеллектуальной свободы, которую мы могли бы использовать для того, чтобы оценить интернет фильтры, применяемый мной подход более прагматичен, более сфокусирован на характеристиках самих продуктов в оценке их претензий на то, чтобы контролировать доступ к спорной и вызывающей возражения информации и изображениям. Здесь я воспользуюсь в первую очередь теорией индексации, но также и теорией реагирования читателя.

Я надеюсь, что этот анализ поможет библиотекарям оценить маркетинговые и рекламные притязания этих продуктов и сравнить их притязания с эффективностью их реального контроля и цензуры содержания Интернета.

Эта тема важна, между прочим, не только для библиотекарей, учителей, родителей и обычной библиотечной обстановки, так как многие продукты приобретаются корпорациями, правительственными подразделениями, и даже правительствами в целом. И в этих условиях такие продукты устанавливаются в рамках обычной бюрократической процедуры, без обсуждений и без того, чтобы служащие знали об их установке.

Фильтрация Интернета и рейтинговые программы

В середине 1998 года, только на рынке США было около 40 таких продуктов. К 2000 г. их стало более 80. Самыми популярными были CyberPatrol, CyberSitter, NetNanny, SafeSurf/LibrarySafe и SurfWatch.

CyberPatrol, который имеет партнерские связи с Microsoft, Netscape, America Online, CompuServe и Prodigy, не говоря уже о прочих корпорациях, претендует на то, чтобы доминировать на мировом рынке фильтров. К другим продуктам относятся следующие: Bess/N2H2, CyberSnoop, I-Gear, Internet Filter, Library Channel, NetShepherd, On Guard, Parental Discretion, Rated-PG, SmartFilter, Tattle-Tale, WebSense и X-Stop. Поисковое семейство NetShepherd – первый продукт, включающий одновременно фильтрацию и оценку рейтинга содержания.

В США недавняя коалиция промышленных корпораций Интернета и организаций, представляющих общественный интерес, создала Web-ресурс для родителей, названный GetNetWise, который содержит подробные описания этих и многих других коммерческих программ (GetNetWise 1999).

Фильтрующие программные продукты предназначены для работы на одном или более уровнях компьютерной конфигурации, от персонального компьютера или локальной сети до удаленного поставщика, Интернет провайдера (ISP) и других структур.

Эти продукты предлагают пять основных подходов к контролю и глушению выразительного содержания в Интернете:

- ограничительные списки «вредных слов», «вредных фраз» и даже «вредных слогов», которые действуют как поиск ключевых слов в режиме полного текста и требуют, чтобы каждый воспринимаемый синоним и эвфемизм идентифицировался во всех подробностях и фиксировался изготовителем программы, или, в некоторых случаях, клиентом – термин, близость, и булевой поиск – вот три общих формы для идентификации выражения, на которое направлен поиск.

– список «вредных узлов», идентифицированный с помощью ограничительных списков ключевых слов, который осуществляет блокировку на уровне домена, хоста, директории, файла или IP адреса – разные продукты блокируют огромный диапазон узлов, от 15 000 до 138 000.

– Списки «вредных тем», которые организуют нежелательные узлы в широкие предметные категории, созданные владельцем продукта. Здесь также огромный диапазон в предметных категориях обеспечивается различными производителями продуктов, от трех категорий до 28 или более, и некоторые продукты определяют нежелательный узел в различные категории. Как правило, эти категории продукции простираются далеко за пределы секса и насилия. Карен Шнайдер, американский библиотекарь, эксперт и автор «Практического руководства по интернет фильтрам»(Schneider 1997b), которое является на сегодняшний день самым полным исследованием фильтрующих продуктов, собранных в рамках «Проекта по оценке интернет фильтров» (Schneider 1998), написала, что предметные категории «читаются как длинный список дел человека с некоторым добавлением греха коррупции». Например, один из продуктов, CyberPatrol, имеет 12 категорий цензурируемых тем: 4 категории включают секс, обнаженку и насилие; 1 категория включает «непристойные картинки»; еще одна включает «нетерпимость»; и последняя включает половое воспитание – здесь можно заметить идеологические рамки и чрезмерную субъективность при работе над созданием и применением этих предметных классификаций.

– системы рейтинга содержания узлов, в которых применяются технологии PICS (Платформа отбора содержания Интернета) для блокирования доступа ко всем узлам, не прошедшим оценку и/или к узлам, которые имеют особые рейтинги. Эти рейтинги либо добровольно определяются владельцами узлов на основе рейтинг-анкет, заполняемых опрашиваемыми лицами, либо их определяют наблюдатели (третья сторона), которыми является человек или автоматическое устройство. Некоторые системы рейтинга основаны на возрастных категориях, другие – на сочетании уровней возрастных и предметных категорий содержания (рейтинговый продукт NetShepherd претендует на оценку 1,5 миллионов унифицированных указателей информационного ресурса (URLs) только за 6 месяцев!).

– списки «вредных служб», которые блокируют доступ к таким службам как telnet, FTP, игры, Internet chat (IRC), а также newsgroups (сетевые телеконференции).

Важно понять следующее: чтобы достичь своих целей, изготовители этих программных продуктов полагаются почти исключительно на автоматическую обработку, не на человеческий глаз и мозги – и, конечно же, не на подготовленных каталогизаторов! Вот почему некоторые критики охарактеризовали работу программ фильтрации как компьютерную цензуру.

Программные автоматические устройства, как существующие, так и заказные устройства для механического поиска, именуемые Web-пауками, используются для поиска и идентификации неприемлемого содержания Интернета. К некоторым продуктам, хотя и не ко всем, прилагается небольшое количество персонала, чтобы просматривать узлы; но очевидно, что они могут просмотреть лишь малую часть узлов, идентифицированных программными автоматическими устройствами.

Альтернативный подход, предлагаемый одним или двумя продуктами, представляет собой программную «оболочку», которую клиенты полностью используют для создания своего собственного ограничительного списка; в этих продуктах нет предварительно загруженного списка запрещенных слов, фраз, узлов или категорий. (NetNanny и SurfWatch позволяют осуществлять блокировку ограничительного списка и поузловую блокировку).

Впрочем, поскольку в случае большинства продуктов процесс идентификации нежелательного содержания Интернета почти полностью автоматизирован, текущий язык, который используется для описания функций исследования содержания Интернета – поиска, исследования, просмотра, навигации, осмотра, создания, анализа, обзора – должен, вообще говоря, рассматриваться как чрезвычайно метафорический язык. Все это относится к познавательным видам деятельности человека.

Более точное представление о фильтрации Интернета дает описание автоматизированного процесса, состоящего из компьютеризованного алгоритма количественной оценки, основанного на распознавании образов или последовательностей – точнее, на распознавании символов точного соответствия. Например, CyberPatrol описывает свой автоматизированный процесс поиска для идентификации нежелательного содержания таким образом:

«Cyber Spyder посещает узлы и создает отчет, включающий 25 знаков до и 25 знаков после каждого появления ключевых слов, использованных в конкретном поиске. Исследователи [sic!] начинают с просмотра этого отчета. При необходимости узлы посещаются и просматриваются человеком, перед тем как добавить их в список CyberNOT. Если такой необходимости нет, узлы не просматриваются и не добавляются. Например, если в контексте слова «грудь» речь идет о приготовлении цыпленка, это признак того, что данный узел не соответствует критериям списка CyberNOT». (Censorware Project 1997)

Однако, несмотря на практически исключительную надежду на компьютерное определение объектов, другой продукт, вводя при этом в заблуждение, описывает его программу как «контекстно-восприимчивую» фильтрацию фраз и заявляет, что «он эффективен на 90% даже без знания того, где находится нежелательный материал»!

Чтобы понять, насколько метафорична эта терминология, попробуем перевернуть изображение, то есть попробуем поговорить о библиотекарях справочной библиотеки, осуществляющих поиск в Интернете в качестве «поисковых механизмов». Ясно, что этот разговор не относится к нашему пониманию человека, осуществляющего поиск. Поисковые функции, которые выполняют программы интернет фильтров, совсем не являются синонимом библиотекарей – даже тогда, когда библиотекари занимаются цензурой!

Таким образом, хотя некоторые из этих фильтрующих и оценивающих продуктов используют очень сложные поисковые механизмы, то, что они предлагают, не является классификацией Библиотеки Конгресса, или Дьюи, или УДК, и, конечно, это не Колон и не Блисс. В сущности, это больше всего похоже на автоматизированный или электронный перевод. Контекстная восприимчивость механизмов – для поиска, фильтрации, или перевода – отстала на много световых лет.

Несмотря на несходство между продуктами для фильтрации, они обладают многими общими характеристиками:

Во-первых, ни один их них не может блокировать графику: только web сайты, только на текстовой основе.

Во-вторых, никто добровольно не сообщает владельцам узла, что узел блокирован или проведена оценка его рейтинга. Только случайно владелец может обнаружить, что данный узел оказался целью. Кроме того, здесь явно сложно найти законный выход, и еще сложнее уговорить владельцев продукта изменить свое мнение. [После конференции ИФЛА одна из коллег, выдающаяся писательница, а также библиотечный консультант ГрейсЭнн ДеКандидо, написала о своем личном опыте в «PLA Tech Note» на тему о фильтрации (Public Library Association 1999): «Я подхожу к вопросу о фильтрации с очень личной точки зрения. Около трех лет я была библиотечным консультантом. Летом 1999 года мне сказали, что CyberPatrol блокировал мой собственный web-сайт, на котором были важные документы, касающиеся моего бизнеса и моей работы. Я не знаю, почему…».]

В-третьих, большинство продуктов отказываются разрешить своим клиентам увидеть свои предварительно запрограммированные ограничительные списки слов, фраз, узлов и тем, признанных нежелательными. Несомненно, владельцы продуктов считают свои ограничительные списки чрезвычайно ценными коммерческими секретами, и очень немногие из владельцев продуктов разрешают своим клиентам отключать ограничительный список. Странно то, что немногие из наиболее скрытных владельцев продуктов разрешают своим клиентам увидеть свои стандартные ограничительные списки обновленными.

Необходимо рассмотреть вопрос о том, как вся эта секретность защищает родителей и других клиентов. Почему раскрытие ингредиентов пищевой продукции, что является установившейся практикой, важнее, чем раскрытие «продукции умственного труда»? Интересно, купили бы родители баночку с консервированным супом или жестянку с детским питанием без этикетки.

В-четвертых, все они всегда стоят денег. Все они представляют собой коммерческие продукты и их цены широко варьируются. В 1998 году стартовые цены в США составляют 25 долларов за одну рабочую станцию и 10 долларов на рабочую станцию локальной сети при первоначальной установке, а ежегодная модернизация стоит от 30 долларов за одну рабочую станцию до 1 500 долларов за 100 рабочих станций и 4 000 долларов за 250 штук.

В-пятых, ни один из продуктов не создан с привлечением экспертизы из дипломированных библиотекарей и индексаторов. Вместо этого владельцы некоторых продуктов нанимают на работу кучку «соображающих в Интернете и компьютерах» молодых людей с минимальной зарплатой, чтобы определять местонахождение подозрительных сайтов. Возможно, отсутствие библиотекарей в этом бизнесе отчасти объясняет, почему у них так мало клиентов среди библиотек (у многих в США нет клиентов среди библиотек, у других только от 50 до 100).

Другие владельцы продуктов полагаются на добровольцев. Например, Netshepherd к 1998 году создал свое собственное «сообщество для оценки рейтинга» третьей стороной из 1 500 человек, которые «просматривают и демократически оценивают рейтинг» содержания Интернета. Однако ничего не говорится об образовании и квалификации членов этого сообщества, как они отобраны, кто их выбирает, как оплачивается их работа, каков контроль качества их работы, как проверяется последовательность индексации для обеспечения точности конечного продукта.

Наконец, владельцы продуктов и их сторонники излишне подчеркивают эффективность продукции и недооценивают огромную сложность задачи, которую они имеют притязание выполнять. Я осуждаю это преувеличение из-за 1) динамики Интернета и 2) динамики человеческого языка в самой индексации.

Несомненно, значимость задачи, которую поставили перед собой изготовители фильтров и рейтинговых программ, огромна. Количество новых узлов в 1998 году только в США оценивается в 3 000 в день! И это только англоязычные узлы. Фактически, Интернет – динамичное явление, которое заставляет владельцев продуктов стрелять по движущимся – и быстро движущимся – мишеням. Оценка размеров Всемирной паутины в 1998 году составила 320 миллионов web-страниц, доступных для случайных броузеров; ожидается, что эта цифра в следующие несколько лет вырастет на 1000%.