«Кодекс профессиональной этики российского библиотекаря»: пять лет формирования нового профессионального
| Вид материала | Кодекс |
- О. В. Козлова // Библиотека в школе. 2011. № С. 21-28. (Методический день. Нелишние, 68.52kb.
- Кодекс профессиональной этики, 407.52kb.
- Приказ мвд РФ от 24 декабря 2008 г. N 1138 "Об утверждении Кодекса профессиональной, 389.46kb.
- Приказ от 24 декабря 2008 г. N 1138 об утверждении кодекса профессиональной этики сотрудника, 446.36kb.
- Кодекс корпоративной этики ао «нак «Казатомпром» Назначение Настоящий Кодекс корпоративной, 261.33kb.
- Кодекс профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, 399.27kb.
- Содержание Программы квалификационного экзамена на получение квалификационного аттестата, 424.81kb.
- Приказ от 24 декабря 2008 г. N 1138 об утверждении кодекса профессиональной этики сотрудника, 463.06kb.
- Приказ от 24 декабря 2008 г. N 1138 об утверждении кодекса профессиональной этики сотрудника, 403.55kb.
- План изучения темы 1 Объективная необходимость этического регулирования практики. Этика, 47.14kb.
Источники
1. Кант И. Соч. В 4-х т. Т. 1. Трактаты и статьи. М.: Изд. фирма АО «Ками», 1993.
2. Лейбниц. Избр. философские соч. М.,1908.
3. Федоров В. Библиотека последней инстанции // Независимая газ. 2000. 8 авг. С.7.
4. Янкова З. Отражена ли сущность нашего дела? //Библиотека. 1997. № 12. С. 20.
5. Этический кодекс библиотекаря // Библиотечная этика в странах мира / Сост. В. Р. Фирсов, И. А. Трушина. СПб.: Рос. нац. б-ка, 2002.
«КОДЕКС ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ЭТИКИ
РОССИЙСКОГО БИБЛИОТЕКАРЯ»
И КОДЕКСЫ БИБЛИОТЕЧНОЙ ЭТИКИ ДРУГИХ СТРАН: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
И. А. Трушина
В 2004 г. Ежегодная конференция Российской библиотечной ассоциации отметила пятилетие со времени принятия «Кодекса профессиональной этики российского библиотекаря» Российской библиотечной ассоциации. Через некоторое время после принятия данный документ вновь вызывает профессиональные дискуссии. Это достаточное основание, чтобы попытаться вновь проанализировать «Кодекс» в контексте мирового опыта. Как известно, первоначально при его подготовке создатели учитывали опыт других стран, таких, как Франция, Германия, Великобритания, США, Украина [3]. Сейчас, благодаря изданию кодексов 25 стран на русском языке в книге «Библиотечная этика в странах мира» [1] у нас появилась возможность для более основательного сравнительного анализа. В настоящее время мы располагаем кодексами библиотечной этики 34 стран.
Необходимо отметить, что сам факт существования кодекса библиотечной этики в большинстве стран с развитыми профессиональными библиотечными объединениями, свидетельствует о том, что сомнения в целесообразности его существования беспочвенны. Более того, обратившись к документам международных организаций, мы увидим, что кодекс библиотечной этики — это необходимое условие деятельности профессионального объединения. Так, в документе ИФЛА «Разработка политики и процедур для библиотечной ассоциации» [4] ассоциациям рекомендуется иметь кодекс этики/ поведения, так же как устав и регламент.
В основных документах прошедшего в декабре 2003 г. первого этапа Всемирного саммита по информационному обществу «Декларация принципов» и «План действий» выделены специальные разделы, посвященные этическим аспектам информационного общества. Так, в п. 10.57 «Декларации принципов» заявлено: «Мы признаем важность для информационного общества этических норм, которые должны способствовать справедливости, а также поддерживать достоинство и ценность человеческой личности» [2, с. 11].
Известно, что история утверждения кодексов библиотечной этики профессиональными объединениями национального уровня началась в 1938 г., когда был принят самый первый из них — Американской библиотечной ассоциацией. При этом период создания большей части документов, регламентирующих этику библиотекарей — это конец ХХ в. Так, например, с 1991 по 2003 гг. кодексы библиотечной этики национальными профессиональными объединениями были приняты в 21 стране из 29. Самые недавние кодексы были приняты в 2003 г. в Армении и Франции (см. табл. 1).
Таблица 1
Принятие кодексов этики библиотекаря в разных странах
| № | Год принятия | Страна принятия кодекса |
| 1 | 1938 | США |
| 2 | 1966 | Канада |
| 3 | 1974 | Коста-Рика |
| 4 | 1977 | Таиланд |
| 5 | 1977 | Чили |
| 6 | 1980 | Япония |
| 7 | 1983 | Великобритания |
| 8 | 1986 | Австралия |
| 9 | 1991 | Мексика |
| 10 | 1991 | Ямайка |
| 11 | 1992 | Филиппины |
| 12 | 1992 | Хорватия |
| 13 | 1993 | Нидерланды |
| 14 | 1995 | Гонконг |
| 15 | 1995 | Словения |
| 16 | 1996 | Исландия |
| 17 | 1996 | Украина |
| 18 | 1997 | Италия |
| 19 | 1997 | Корея |
| 20 | 1997 | Швеция |
| 21 | 1997 | Шри-Ланка |
| 22 | 1998 | Швейцария |
| 23 | 1998 | Литва |
| 24 | 1999 | Португалия |
| 25 | 1999 | Россия |
| 26 | 2001 | Эстония |
| 27 | 2002 | Норвегия |
| 28 | 2003 | Армения |
| 29 | 2003 | Франция |
Интересен тот факт, что даже объединения библиотечных специалистов, основанные в конце XIX в., пришли к принятию этического кодекса почти век спустя. Так, например, Библиотечная ассоциация была основана в Англии в 1877 г., кодекс этики она утвердила в 1983. Библиотечная ассоциация Японии начала свою деятельность в 1892 г., кодекс этики был принят ею в 1980 г. Норвежская библиотечная ассоциация была основана в 1910 г., в 2002 г. она утвердила Этическое руководство для академических и специальных библиотек.
Одной из причин этого нам видится наличие определенной степени консолидации профессионального сообщества, выраженной не только в наличии системы общих ценностей, но и в необходимости их регламентации. Как мы уже отмечали, в соответствии с основополагающими документами Всемирного саммита по информационному обществу, этические нормы должны явиться одной из форм социального контроля над поведением субъектов информационных взаимоотношений. Тогда кодексы профессиональной этики можно определить как общественно-профессиональную форму этического самоконтроля регуляции этических взаимоотношений.
Как показал сравнительный анализ истории принятия кодексов библиотечной этики различных стран, подобные документы создавались, как правило, в период социального переустройства или формирования новой профессиональной идеологии.
Считается, что принцип действия рассматриваемых документов должен быть добровольным. Однако степень императивности кодекса в каждой стране своя, в соответствии со сложившимися национальными традициями.
Действительно, рассмотрев 34 кодекса, мы увидели, что следование положениям кодекса добровольное в подавляющем большинстве. Никаких санкций, помимо моральных, за нарушение кодекса не предусмотрено в кодексах библиотечной этики 26 стран.
Исходя из степени императивности, все кодексы этики мы условно классифицировали на три разновидности: декларативные, рекомендательные и регламентирующие (см. табл. 2).
Таблица 2
Распределение кодексов библиотечной этики по степени обязательности выполнения (императивности)
| № | Декларативный характер кодекса | Рекомендательный характер кодекса | Регламентирующий характер кодекса |
| 1 | Армения | Австралия | Великобритания |
| 2 | Израиль | Гонконг | Исландия |
| 3 | Канада | Индонезия | Коста-Рика |
| 4 | Россия | Италия | Мексика |
| 5 | США | Корея | Португалия |
| 6 | Украина | Литва | Словения |
| 7 | Эстония | Малайзия | Хорватия |
| 8 | | Нидерланды | Шри-Ланка |
| 9 | | Новая Зеландия | |
| 10 | | Норвегия | |
| 11 | | Сингапур | |
| 12 | | Таиланд | |
| 13 | | Филиппины | |
| 14 | | Франция | |
| 15 | | Швейцария | |
| 16 | | Швеция | |
| 17 | | Чили | |
| 18 | | Ямайка | |
| 19 | | Япония | |
К категории декларативных относятся те кодексы, которые «носят характер заявления о свободном волеизъявлении, исповедании каких-либо принципов» [5, с. 167]. Особенной степенью декларативности выделяются кодексы США, Украины и России.
Положения Кодекса профессиональной этики Американской библиотечной ассоциации звучат как декларация:
«…Мы придерживаемся принципов интеллектуальной свободы и противостоим любым попыткам осуществлять цензуру библиотечных материалов.
Мы оберегаем право каждого пользователя на сохранение тайны в отношении запрашиваемой и получаемой информации, а также изучаемых, взятых или приобретенных материалов....» [1, с. 70].
Схожий характер носят и положения «Кодекса этики библиотекаря» Украинской библиотечной ассоциации:
«- мы следуем принципам интеллектуальной и информационной свободы;
- мы защищаем право пользователей библиотеки на тайну информации и обеспечиваем конфиденциальность библиотечно-информационного обслуживания…» [1, с. 72].
В кодексах декларативного характера отсутствуют понятия «библиотекарь должен», «обязан». Чаще всего этические принципы декларируются от первого лица — «мы». Иногда, как в «Кодексе профессиональной этики российского библиотекаря», действия библиотекаря рассматриваются в неопределенной форме глагола в третьем лице. Библиотекарь:
«…- рассматривает свободный доступ к информации как неотъемлемое право личности;
…- охраняет конфиденциальность данных об информационной деятельности пользователя (за исключением случаев, которые предусмотрены законодательством)» [1, с. 64].
В кодексах библиотечных объединений 19 из 34 стран зафиксировано долженствование: члены ассоциации, библиотекари «должны», «обязаны». Это признак рекомендательного характера кодекса, когда библиотекарю настоятельно рекомендуется что-то делать. Такие кодексы среди рассматриваемых составляют большую часть.
В случаях, когда за нарушение этических норм полагается наложение определенных санкций кодекс этики носит регламентирующий характер. Такие кодексы приняты в странах где, при библиотечных объединениях созданы специальные органы: наблюдательные, дисциплинарные советы.
В Великобритании таким органом является Дисциплинарный комитет в рамках Ассоциации. Его существование «позволяет реально контролировать и накладывать санкции на нарушивших Кодекс библиотекарей. В то же время подобный Комитет может занимать активную позицию при возникновении конфликта библиотекаря с администрацией. Несмотря на то что Дисциплинарный комитет (при нем существует также Совет наблюдателей) как орган Ассоциации не имеет административных полномочий за рамками своей компетенции, его вердикты авторитетны» [6, с. 14].
В Хорватии при Хорватской библиотечной ассоциации существует специальный Наблюдательный совет, обязанности которого предусмотрены Уставом Хорватской библиотечной ассоциации, и который следит за исполнением положений кодекса этики членами ассоциации. Ответственность за нарушение положений кодекса, в том числе и библиотекарями, не являющимися членами Хорватской библиотечной ассоциации, предусмотрена правилами и постановлениями каждой библиотеки.
Таким образом, мы видим, что в отличие от большинства рассматриваемых кодексов библиотечной этики, которые носят рекомендательный характер, российский кодекс относится к группе декларативных, последней по численности.
Мы сравнили кодексы по дате принятия и степени императивности. Нам представляется также важным провести сравнение кодексов по некоторым общим аспектам. Известно, что в основе кодексов этики лежит регулирование этических взаимоотношений, поскольку этика — это форма регулирования социальных отношений. Попытаемся выделить всю совокупность этических отношений, в которые вступает библиотекарь.
Прежде всего, он несет ответственность перед обществом, выполняя социальные функции. Таким образом, первое устойчивое этическое взаимоотношение — между библиотекарем и социумом.
В то же время библиотекарь несет ответственность перед читателем, пользователем библиотеки. Ежедневно, в ходе библиотечного обслуживания, библиотечный работник вступает в отношения с читателем, которые накладывают определенные требования к его поведению. Таким образом, вторая совокупность устойчивых этических взаимоотношений — между библиотекарем и читателем.
Очевидно, что библиотекарь работает в окружении коллег. В своей ежедневной работе он вступает в отношения с коллегами. Часть из таких отношений регламентированы различными документами. Те же отношения, которые никаким документом не регламентируются, могут носить этический характер. В то же время, работая в библиотеке, библиотекарь вступает в отношения с учреждением в целом, чьи интересы могут не совпадать с личными интересами работника или интересами общества. Таким образом, третья совокупность этических взаимоотношений — между библиотекарем и коллегами, между библиотекарем и учреждением.
Не менее важно осознание библиотекарем собственного предназначения, меры своей ответственности, ценности и реального признания профессии. Именно там, где объектом деятельности является человек, рефлексия, размышления о своей профессии необходимы. Очевидно, что носить они будут большей частью оценочный характер, т. е. характер этических отношений. Следовательно, еще одна совокупность взаимоотношений — это отношения с самим собой (представления о чести и достоинстве, своей профессии и репутации). Условно эти отношения можно обозначить «Библиотекарь — Я сам». Понимая определенную «нетерминологичность» данного названия, для удобства последующего анализа вводим его в качестве операционального определения.
Таким образом, можно выразить все четыре совокупности этических взаимоотношений, в которые вступает библиотечный работник следующим образом:
Библиотекарь — Социум (Б—С)
Библиотекарь — Пользователь (Б—П)
Библиотекарь — Коллеги, Учреждение (Б—К)
Библиотекарь — Я сам (Б—Я)
В следующей таблице можно проследить соотношение данных этических взаимоотношений в библиотечной деятельности так, как они отражены в текстах кодексов различных стран.
Таблица 3
Соотношение отражения в кодексах библиотечной этики 4-х основных совокупностей взаимоотношений в %
| № | Страна принятия кодекса библиотечной этики | Б—С | Б—Ч | Б—К | Б—Я |
| 1 | Австралия | 30 | 20 | 30 | 20 |
| 2 | Армения | 40 | 20 | 20 | 20 |
| 3 | Великобритания | 9 | 27 | 9 | 55 |
| 4 | Гонконг | 12,5 | 50 | 12,5 | 25 |
| 5 | Израиль | 46,5 | 33,5 | 0 | 20 |
| 6 | Индонезия | 59 | 8 | 16,5 | 16,5 |
| 7 | Исландия | 30 | 25 | 7 | 38 |
| 8 | Италия | 43 | 14 | 7 | 36 |
| 9 | Канада | 50 | 50 | 0 | 0 |
| 10 | Корея | 44,5 | 11 | 11 | 33,5 |
| 11 | Коста-Рика | 23,5 | 6 | 49 | 21,5 |
| 12 | Литва | 56 | 11 | 11 | 22 |
| 13 | Малайзия | 30 | 20 | 20 | 30 |
| 14 | Мексика | 27,5 | 18 | 36,5 | 18 |
| 15 | Нидерланды | 41,5 | 16,5 | 21 | 21 |
| 16 | Новая Зеландия | 28,5 | 28,5 | 0 | 43 |
| 17 | Норвегия | 28 | 22 | 22 | 28 |
| 18 | Португалия | 31 | 31 | 15 | 23 |
| 19 | Россия | 27,5 | 36,5 | 18 | 18 |
| 20 | Сингапур | 22 | 11 | 41 | 26 |
| 21 | Словения | 18 | 36,5 | 18 | 27,5 |
| 22 | США | 40 | 20 | 10 | 30 |
| 23 | Таиланд | 26,5 | 10,5 | 42 | 21 |
| 24 | Украина | 65 | 6 | 6 | 23 |
| 25 | Филиппины | 27,5 | 12 | 12 | 48,5 |
| 26 | Франция | 12 | 30 | 16 | 16 |
| 27 | Хорватия | 44 | 6 | 19 | 31 |
| 28 | Чили | 16,5 | 0 | 46 | 37,5 |
| 29 | Швейцария | 37,5 | 19 | 6 | 37,5 |
| 30 | Швеция | 50 | 12,5 | 12,5 | 25 |
| 31 | Шри-Ланка | 20 | 16 | 20 | 44 |
| 32 | Эстония | 22 | 22 | 22 | 34 |
| 33 | Ямайка | 20 | 20 | 20 | 40 |
| 34 | Япония | 44 | 11,5 | 11,5 | 33 |
Очевидно, что выделение подобных взаимоотношений достаточно тривиально. Но как раз это говорит в пользу их вечности. Так в каноне Православной церкви верующему при покаянии рекомендуется осознавать свои грехи (т. е. проявление этических взаимоотношений) перед Богом (универсум, у нас — социум, задающий цели профессии), перед ближним (у нас это пользователи и коллеги), перед самим собой (у нас – против своей профессии).
Однако для нас прежде всего представляет интерес то, как эти взаимоотношения отражены в «Кодексе профессиональной этики российского библиотекаря».
Взаимоотношения Библиотекарь — Социум занимают в российском кодексе 4 из 11-ти пунктов:
«- обеспечивает высокое качество и комфортность услуг, их доступность и разнообразие всем желающим через использование возможностей своего учреждения, а также привлечение других библиотечных ресурсов;
- рассматривает свободный доступ к информации как неотъемлемое право личности;
- противостоит ограничению доступа к библиотечным материалам и не допускает самовольного изъятия и необоснованного отказа (цензуры) на запрашиваемые документы;
- признает авторские права на интеллектуальную собственность» [1, с. 64].
Три из этих четырех положений посвящены принципу доступности информации. Таким образом, в соответствии с «Кодексом», российский библиотекарь видит основной смысл своей деятельности в предоставлении информации. При этом «информоцентричность» представляется не просто доминантой содержания, а единственным направлением деятельности библиотек. Определенная абсолютизация информационной функции библиотек характерна сегодня для большинства стран мира. Вместе с тем, богатейшие традиции просветительской деятельности библиотек России — одна из характерных черт отечественного развития. Автором данной статьи во многом разделяются позиции тех библиотекарей, которые в ходе обсуждения высказывались за отражение в кодексе просветительской роли библиотек.
Обратимся к кодексам библиотечной этики других стран.
В «Этическом кодексе библиотекарей» Индонезии отношения библиотекаря с обществом выражены в девяти позициях из тринадцати.
«Библиотекари, добровольно объединившиеся в Ассоциацию библиотекарей Индонезии с высокими и искренними намерениями, заняты предоставлением библиотечного обслуживания, документации и информации в целях повышения уровня знаний и благоденствия общества, нации и страны» [1, с. 40].
В «Кодексе этических норм библиотечных работников» Словении зафиксировано:
«9. Библиотечный работник должен противиться любым формам цензуры и других необоснованных с профессиональной точки зрения ограничений на доступ и циркуляцию документов и информации» [1, с. 69].
В «Кодексе профессиональной этики» США взаимоотношения с обществом выражены в параграфе:
«II. Мы придерживаемся принципов интеллектуальной свободы и противостоим любым попыткам осуществлять цензуру библиотечных материалов» [1, с. 70].
Библиотекарь — Пользователь
Отношению к пользователю в российском кодексе библиотечной этики посвящены три позиции. Библиотекарь:
«- не несет ответственности за последствия использования информации или документа, полученного в библиотеке;
- строит свои отношения с пользователями на основе уважения к личности и ее информационным потребностям;
- охраняет конфиденциальность данных об информационной деятельности пользователя (за исключением случаев, которые предусмотрены законодательством)» [1, с. 64].
Из этого следуют характерные для всех кодексов принципы отношения к читателю: уважение, соблюдение конфиденциальности. Однако здесь можно отметить и свои нюансы. Так же как и в отношениях с социумом, отношения Библиотекарь — Пользователь в российском кодексе строятся на принципе доступности информации. Это видно из положения об уважении информационных потребностей читателя. В то же время, для снятия моральной ответственности с библиотекаря в кодексе декларируется, что он не несет ответственности за полученную читателем информацию. По нашим данным, такое положение присутствует только в российском кодексе.
Наибольшее внимание взаимоотношениям с пользователями уделяется в «Кодексе профессионального поведения» Великобритании:
«Во всей профессиональной деятельности интересы пользователей, если они не противоречат закону и традициям, должны преобладать над всеми другими интересами» [1, с. 20].
В «Кодексе этических норм специалистов в области информации» Португалии видим:
«Конфиденциальность в жизни важна сама по себе. Португальские специалисты в области информации признают важность и своеобразие каждого из лиц, пользующихся их услугами, и считают, что те в праве требовать уважения конфиденциального характера своих действий» [1, с. 59].
Там же рекомендуется следующее:
«Если на специалиста в области информации оказывают давление для того, чтобы он предоставил посторонним лицам или организациям информацию личного характера о пользователях услуг, предоставляемых информационной организацией, в которой он работает, он имеет право предоставлять информацию такого рода, только получив на то письменное разрешение пользователя» [1, с. 60].
В «Кодексе этических норм дипломированных библиотекарей» Филиппин взаимоотношения с пользователем отражены в следующем пункте:
«5. Библиотекари должны обеспечивать обслуживание читателей на самом высоком профессиональном уровне, вежливо, немедленно, адекватно, умело, точно и беспристрастно реагируя на все обращаемые к ним просьбы, касающиеся их профессиональных услуг» [1, С.75].
Библиотекарь — Коллеги / Учреждение
Два из 11-ти пунктов в российском кодексе отражают совокупность взаимоотношений с коллегами. Библиотекарь:
«- уважает знания коллег и охотно передает свои знания, видя в этом важнейшее условие развития профессии;
- относится с уважением ко всем коллегам, защищает их права, если они не противоречат этическим нормам и способствуют авторитету профессии» [1, с. 64].
В «Положении о профессиональной этике» библиотекарей Австралии к рекомендации в отношениях с коллегами относится следующее. Библиотекари:
«6. Должны проявлять уважение, справедливость и честность в общении с сотрудниками и другими коллегами и выступать за условия найма, гарантирующие права и благосостояние всех работников учреждения» [1, с. 17].
В «Кодексе этических норм библиотечных работников» Литвы зафиксировано: «Библиотечный работник поддерживает своих коллег, уважает их способности и помогает им с честью выйти из трудных ситуаций, складывающихся на работе. Проблемы библиотеки решаются в ее стенах совместными усилиями всего ее коллектива» [1, с. 49—50]. Из этого следует, что библиотекари придерживаются корпоративной этики: коллектив поддерживает своего коллегу, большое значение имеет положительный имидж и репутация профессии и своей библиотеки.
Мотивы воспитания членов внутри коллектива декларируются в «Кодексе этики библиотекаря» на Украине:
«Мы способствуем гармонизации отношений в библиотечном коллективе, воспитанию морального самосознания его членов, мобилизации их духовного потенциала на решение задач, которые выдвигает общество перед библиотеками» [1, с. 73].
По имеющимся у нас данным, наиболее детальное рассмотрение взаимоотношений с коллегами зафиксировано в «Этическом кодексе» Сингапура, где отведен достаточно большой раздел «Отношение к персоналу». Вот некоторые из его положений:
«1. Библиотекарь обязан добросовестно исполнять свою долю работы в библиотеке. Результаты работы отдельных работников не могут приписываться другим.
3. Преданность, честность и уважение в адрес коллег-сотрудников и дух доброжелательного сотрудничества отдельных сотрудников и отделов составляют необходимое условие эффективного библиотечного обслуживания.
4. Необходимо уважать частную жизнь всех сотрудников библиотеки. Следует сохранять в тайне конфиденциальную информацию о коллегах. Следует избегать факторов отрицательного воздействия на сотрудников. Критические замечания по инстанциям должны служить исключительно цели совершенствования библиотечного обслуживания.
6. Критика библиотечной политики, обслуживания и персонала направляется только вышестоящему органу с исключительной целью совершенствования библиотечного обслуживания» [1, с. 66].
Таким образом, отношения с коллегами строятся на принципах уважения и сотрудничества, что характерно для всех рассматриваемых здесь кодексов. Необычным является здесь утверждение о защите прав коллег, если только они не противоречат нормам этики.
В отношении обязанности перед своим учреждением, профессией в целом в кодексе утверждается, что библиотекарь «заботится о высоком общественном статусе своей профессии, стремится показать социальную роль библиотеки, укрепить ее репутацию». Из этого следует, что в соответствии с кодексом, важнейшей этической задачей библиотечного работника в его взаимоотношениях с коллегами является повышение роли и статуса профессии в окружающем обществе. Актуальность данного положения для российской действительности очевидна.
Библиотекарь — Я сам
Взаимоотношениям с самим собой, или профессиональной и личностной самоидентификации, в российском кодексе уделяется не так много места. Библиотекарь:
«-стремится к профессиональному совершенствованию, повышению уровня профессионального образования и компетентности;
- заботится о высоком общественном статусе своей профессии, стремится показать социальную роль библиотеки, укрепить ее репутацию» [1, с. 64].
Обратимся к кодексам других стран.
В «Кодексе поведения библиотекаря» Италии эта группа взаимоотношений выражена в пунктах:
«2.1. Библиотекарь должен ценить свою профессию, глубоко сознавая ее общественную важность.
2.3. Профессиональные знания должны постоянно и неуклонно пополняться, в том числе посредством участия в библиотечных ассоциациях и организациях» [1, с. 43].
По имеющимся у нас данным, наиболее детальное внимание аспектам взаимоотношений Библиотекарь — Я сам уделяется в «Этическом кодексе библиотекарей» Кореи, где отдельно выделены разделы «Самосовершенствование» и «Достоинство»:
«Библиотекари сохраняют свое достоинство… выполняют свои обязанности с чувством профессиональной гордости.» При этом, они «в духе первопроходцев… преодолевают повседневные препятствия и трудятся с воодушевлением, упорством, дерзостью и надеждой» [1, с. 48].
Принцип профессионального достоинства тесно связан с осознанием своего профессионального совершенства. Поэтому во всех кодексах подчеркивается необходимость повышения уровня профессиональной квалификации, самосовершенствования.
В «Кодексе этических норм библиотечных работников» Японии стремление к самосовершенствованию выражено наиболее ярко:
«Библиотечный работник должен считать своей профессиональной обязанностью, насколько это окажется возможным как в библиотеке, так и за ее пределами, знакомиться с материалами, в которых закреплены знания и опыт человечества. Ознакомиться со всеми материалами, находящимися в библиотеке, совсем не легко, но библиотечный работник должен не жалеть своих сил для того, чтобы добиться этого. Читатели библиотеки полагают, что ее сотрудники достаточно хорошо знакомы с теми материалами, которые они им предлагают. Чем выше спрос на библиотечные материалы, тем более глубоких профессиональных знаний читатели библиотеки ожидают от ее сотрудников. Более того, необходимо признать, что при сборе и предоставлении читателям тех материалов, которые могут удовлетворить все их разумные потребности, включая потребности и тех людей, которые в настоящее время по тем или иным причинам еще не пользуются услугами библиотек, постоянно будут требоваться незаурядные профессиональные навыки» [1, с. 101].
Кодекс библиотечной этики в Японии — это стремление к идеалу, поэтому планка профессионализма столь высока.
Мы увидели, что в российском кодексе так же, как и во всех остальных сравниваемых кодексах, основным принципом отношения к себе, как библиотекарю, провозглашается стремление к самосовершенствованию.
В заключение хотелось бы отметить следующее. Необходимо признать, что нередко еще распространяемое суждение об уникальности всего российского («у нас особенная стать») имеет под собой все меньше оснований. В полной мере это приложимо и к «Кодексу профессиональной этики российского библиотекаря». Российский кодекс в каком-то отношении можно назвать типичным кодексом для последнего десятилетия ХХ в. в европейских или американских странах. В этой связи необходимо отметить:
1. Как свидетельствуют документы ИФЛА и изучение опыта деятельности национальных библиотечных ассоциаций различных стран, кодекс является обязательным документом для деятельности развитых библиотечных сообществ.
2. Принятие «Кодекса профессиональной этики российского библиотекаря» совпадает с процессом принятия и пересмотра аналогичных документов в большинстве из изученных нами стран — последнее десятилетие ХХ в. В этом смысле можно говорить о своевременности принятия кодекса в России. Это совпало:
а) с процессом формирования новых общественных и профессиональных ценностей,
б) библиотечное сообщество вступает в стадию зрелости,
в) в стране начинает разворачиваться модернизация библиотечного дела.
3. По форме действия (императивности) «Кодекс профессиональной этики российского библиотекаря» является декларативным, в то время как в большинстве стран мира принятые кодексы мы относим к рекомендательным.
4. «Кодекс профессиональной этики российского библиотекаря» является одним из наиболее лаконичных, в этом смысле — не только по объему, но и по содержанию достаточно близок к «Кодексу профессиональной этики» Американской библиотечной ассоциации.
5. Несмотря на малый объем, в «Кодекс профессиональной этики российского библиотекаря» регулируются все выделенные нами типы этических взаимоотношений.
Источники
1. Библиотечная этика в странах мира / Сост. В. Р. Фирсов, И. А. Трушина. СПб.: Рос. нац. б-ка, 2002.
2. Декларация принципов // Всемирный саммит по информационному обществу. СПб.: Рос. нац. б-ка, 2004. С. 11—24.
3. Мелентьева Ю.П. Разработка «Кодекса этики российского библиотекаря»// Информ. бюллетень РБА. 1997. №7. С. 60.
4. Разработка политики и процедур для библиотечной ассоциации // Нормативно-правовое обеспечение деятельности общественно-профессиональных библиотечных организаций в зарубежных странах / МК РФ, РНБ, РБА. М.: Либерея, 2003. С. 13—15.
5. Фирсов В. Р. Государственное законодательное регулирование деятельности библиотек / Российская национальная библиотека. СПб., 2000.
6. Фирсов В. Р. От библиотечной этики к виртуальной деонтологии / В. Р. Фирсов // Библиотечная этика в странах мира. СПб.: Рос. нац. б-ка, 2002.
ЭТО НЕ КРИКЕТ:
ЗАКОНЫ ИГРЫ ИЛИ РУКОВОДСТВО ПО ЭТИЧЕСКОМУ МЫШЛЕНИЮ ДЛЯ ИНФОРМАЦИОННЫХ СПЕЦИАЛИСТОВ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ5
Пол Старжес
Введение
Возможно, игра в крикет не составляет идеальный источник метафор для большой части света, где не играют в крикет и не понимают его, но зато дает очень удобный способ, чтобы изложить главное положение данной работы. Игра в крикет ведется по набору законов (не правил), но за три столетия его существования в более или менее современном виде в дополнение к этим законам сформировался определенный комплекс условностей. Можно сказать, что сложность крикета отражает сложность профессиональной жизни, и накопленный коллективный опыт в отношении этой сложности всегда передавался в рассказах и беседах на площадке и в раздевалке, а теперь помещается в спортивных разделах газет, радиопередач и телепрограмм. Из этого возник этос, общепринятый в игре и часто используемый в прошлом для иносказательного обозначения этического подхода к жизни в целом.
Неприемлемое поведение в любой сфере жизни может быть отвергнуто фразой «Это – не крикет». Это высказывание связано не с законами игры, а с этическими условностями, которые их окружают. Возьмем, например, такой вариант, когда подающий выводит далеко стоящего отбивающего (для поклонников бейсбола – метальщик вышибает отбивающего). Это вполне в законах игры, но без должного предупреждения считается «не крикетом». В качестве наглядной иллюстрации такого этоса можно привести удачное использование в индийском историческом фильме «Лагаан», сюжет которого связан с матчем по крикету между безжалостными британскими колонизаторами и героическими представителями индийской деревни. Когда один из британских игроков выбивает пассивного отбивающего из деревенской команды, действие на экране мгновенно отражает не только жестокость, но и лицемерие колониальной системы, без продолжительных словесных пояснений.
Если перенести это различие между формальными наборами правил (и даже законов) и этическим климатом их применения на этику библиотечно-информационной работы, то, по моему убеждению, составители кодексов этики для библиотекарей обычно стремятся установить четкие правила, предусматривающие простые различия между правильным и неправильным, приемлемым и неприемлемым. Если различия четкие, то дисциплинарный режим обеспечения надлежащего поведения представляется реальной возможностью. Безусловно, в Великобритании такие профессии, как медицина, право и бухгалтерское дело, не только имеют мощные дисциплинарные процедуры в поддержку своих кодексов, но эти процедуры дополнительно подкреплены законом страны. В русле этой традиции «Кодекс профессиональной этики», который в 1983 г. приняла Библиотечная Ассоциация, был направлен на создание возможности представлять случаи непрофессионального поведения на рассмотрение Дисциплинарного Комитета БА. Действительно, тогдашний Генеральный Секретарь Библиотечной Ассоциации прямо рассматривал этот процесс в дисциплинарном и регуляторном плане (Lawry, 1981), связывая наличие у Библиотечной Ассоциации кодекса профессионального поведения с возможностью законодательного признания контроля ассоциации за допуском к библиотечной практике.
Однако на практике Дисциплинарный Комитет очень редко привлекался к рассмотрению дел и практически не проводил слушаний по спорным вопросам. Сравнительно недавно такой вопрос рассматривался в присутствии обеих сторон, но в целом Комитет официально рассмотрел лишь одно серьезное разногласие. Дело касалось финансового злоупотребления и слушалось заочно, поскольку объект претензии не откликнулся на приглашения и, предположительно, покинул страну. Столь незначительный список дисциплинарных мероприятий можно считать свидетельством неэффективности Кодекса. Это вполне вероятно, поскольку некий критик охарактеризовал проект Кодекса как «плохо написанный, путаный, глупый, противоречивый и могущий подорвать репутацию БА» (Greenwood, 1981). Существует и другая возможность для сомнений относительно силы Кодекса. Профессия может игнорировать проблемы (вполне вероятно, что зачастую так и случается) или решать их до возникновения статуса формального разногласия. В последнем случае, возможно, так или иначе руководствуются Кодексом, при всех его недостатках. Еще вероятнее обращение к определенному набору этических ценностей, который передается в рамках профессии в порядке примера и наставления, и используется для суждения о том, что не составляет «крикет». Поэтому прежде, чем дать более или менее общую картину этического руководства, имеет смысл вкратце рассмотреть качество руководства, предоставляемого кодексами.
Кодексы этики (на примере западноевропейских стран)
Моделью для всех кодексов этики в библиотечно-информационной работе, несомненно, служит кодекс Американской Библиотечной Ассоциации (1995). Он содержит небольшое количество статей с кристально четкой формулировкой. Возьмем, например, заявление о свободе информации в Статье 2:
«Мы придерживаемся принципов интеллектуальной свободы и отвергаем все попытки установления цензуры библиотечных ресурсов».
Как понятно и вполне приемлемо, не правда ли? Проблема в том, что профессиональная жизнь на деле гораздо сложнее. Конечно, ALA это признает, и преамбула кодекса гласит: «Данные положения обеспечивают механизм; они не могут диктовать и не диктуют поведение в отдельных ситуациях.» Тогда нужно спросить себя, является ли общее положение с общей оговоркой о необходимости интерпретации по контексту наилучшим способом решения сложных явлений.
Если взять небольшую выборку последних кодексов этики западноевропейских стран, можно выделить разные подходы к проблеме сложности. В работе используется небольшая выборка кодексов (имеющихся в англоязычных или франкоязычных версиях) для иллюстрации ряда таких подходов. Следует, однако, подчеркнуть, что это довольно поверхностный взгляд на небольшой набор примеров, позволяющий лишь предложить некоторые способы рассмотрения содержания кодексов. Рассматриваются кодексы Франции (принятый в 2003 г.), Италии (принятый в 1997 г.), Нидерландов (принятый в 1993 г.), Португалии (принятый в 1999 г.) и Швейцарии (принятый в 1998 г.). Они размещаются, наряду с другими кодексами всех стран мира, на веб-сейте FAIFE. (IFKA/FAIFE, 2003). Прежде всего, обнаруживается, что эти последние кодексы более детализированы, чем Кодекс ALA, и разделены на тематические рубрики по содержанию.
Этот небольшой набор примеров позволяет выделить подход с ориентацией на пользователя, профессию, фонды, как устойчивый метод организации содержания кодекса. Кодексы Франции и Италии реально демонстрируют свою современность, начинаясь с разделов, посвященных пользователю. Кодекс Франции, например, включает девять положений в этой рубрике, от «Уважения всех пользователей» и до «Распространения среди пользователей концепции открытой, толерантной, доброжелательной библиотеки». Раздел о профессии обычно составляет некое дополнение, включая такие положения, как п. 2.1 итальянского кодекса, который гласит: «Библиотекарю свойственно уважение к своей профессии и глубокое сознание ее социальной значимости». Эти две группы положений зачастую дополняются разделом о фондах. Эти три элемента включают как итальянский, так и французский кодексы. Но обнаруживаются и другие подходы к тем же принципам. Кодекс Нидерландов содержит такие положения о фондах: «Библиотекарь формирует и сохраняет фонд в соответствии с информационными и медийными потребностями пользователей, и ролью библиотеки в сообществе». Это представляет собой раздел о фондах внутри широкого раздела о профессии. Кроме того, говорить только о подходе с ориентацией на пользователя, профессию, фонды в кодексе, безусловно, означает неполную характеристику кодексов, включающих эти элементы. Французский кодекс, например, содержит чрезвычайно интересный четвертый элемент – «La tutelle». Словарный перевод этого слова на английский язык - «опека» – никоим образом не отражает дух этого раздела, который в действительности нацелен на включение обязанностей библиотекаря в контекст организации и политики. Среди прочего, раздел может дать тонкий и убедительный способ решения возможных политических и прочих трудностей для библиотекарей.
В других кодексах выделяется правовой подход. Примером такого подхода является португальский кодекс, в преамбуле которого, кстати, предлагается дисциплинарная структура. По содержанию он подразделяется на «Интеллектуальную свободу», «Частные права пользователя» и «Профессионализм». Последний раздел большой, он включает 24 статьи по тематике от профессиональной компетентности, (среди прочего) отношений с пользователями и непрерывного повышения профессиональной квалификации, до обмена профессиональными знаниями. В проекте кодекса, который обсуждается в 2003 г. CILIP, новой Британской библиотечно-информационной ассоциацией (CILIP, 2003), принято направление на «обязанности». В проекте разграничиваются три типа ответственности: персональные обязанности, ответственность за информацию, и ответственность перед пользователями, профессией, работодателями и обществом в целом. Конечно, в ходе консультаций может возникнуть совершенно другой документ, но первоначальный подход представляет интерес. Швейцарский кодекс тоже отличается чисто профессиональным взглядом на обязанности и права библиотекаря. Основные рубрики составляют фонды, доступ, образование и подготовка («воспитание» по-французски) и ответственность (включая конфиденциальность и отсутствие предубеждения).
Направление аргументации в предыдущих разделах может показаться попыткой полного обесценивания кодексов этики. Это не так. Даже при выборочном рассмотрении кодексов возникает прочное ощущение тщательной и разумной работы, которая вложена в них. В сущности, именно позитивное впечатление от ряда национальных кодексов позволяет перейти к следующему моменту. Можно утверждать, что набор кодексов в совокупности способствует формированию более прочного ощущения смысла надлежащего поведения в профессиональной области, чем каждый отдельный кодекс. Возможные опасности, связанные с опорой на кодекс, можно проиллюстрировать на примерах поисков решения сложных проблем на справочном пункте библиотеки. Хауптман в своем плодотворном исследовании (1976) провел тестирование по ответам библиотекари на информационную заявку по теме, связанной с дилеммой свободного доступа к информации и конфиденциальности пользователя с одной стороны, и социальной ответственности с другой. Библиотекари, чьи ответы тестировались, по-видимому, меньше размышляли о социальных последствиях своих действий, и больше сосредотачивались на проведение эффективной и конфиденциальной операции с представителем населения. Точно так же, словенские исследователи тестировали ценности библиотекарей в своей маленькой, прежде социалистической и лишь недавно обретшей независимость, католической стране (Juznic et al, 2001). Они обнаружили, в частности, что словенские библиотекари, не задумываясь, выдавали нужный материал читателю, замышлявшему самоубийство. В обоих случаях, библиотекари, очевидно, строго соблюдали принципы, изложенные в национальном кодексе этики для библиотекарей. Вполне резонно утверждать, что в этих случаях требовалось более широкое этическое сознание, чем это обеспечивают кодексы.
Как для игры в крикет нужны свои законы, так и для профессии нужен свой кодекс. Однако игроки в крикет не полагаются на законы, не задумываясь, и профессионалы не могут и не должны полагаться исключительно на свой кодекс. Кодекс не может обеспечить руководство в каждой ситуации, которая возникает в профессиональной жизни. Более того, если отделить использование кодексов от их связи с дисциплинарной процедурой, то обращаться к ряду кодексов, независимо от национального происхождения, лучше, чем к одному. Упорный труд, тщательные размышления и консультации, связанные с созданием каждого кодекса, который рассматривается в данной работе, представляют ценность для профессионалов за пределами страны его создания. Их разнообразие (при наличии общих черт) составляет потенциальный капитал для заинтересованного профессионала. Диапазон этического мышления, который обеспечивают кодексы, дает основания выразить благодарность FAIFE за размещение столь большого числа кодексов на своем веб-сайте. И все же, обеспечивает ли это все возможные потребности? Если профессионал все еще нуждается в руководстве после обращения к собственному кодексу, или даже набору кодексов, что может обеспечить дополнительное руководство? Предлагается два вида подходов.
Образцовые исследования и портфели кодексов
Из довода о том, что современный кодекс должен поощрять этическое мышление, а не предписывать критерии подхода, следует, что нужна какая-то идея о том, как это сделать. Полезен опыт прежнего Института Специалистов Информатики (ныне входящего в CILIP Соединенного Королевства). В статье Костревски и Оппенгейма (1980) этика включается в повестку дня информатики, но не в порядке профессиональной дисциплины. Предполагается, что кодекс должен «создать сознание этики» и тем самым «создать путь к подлинно самостоятельной профессии». Члены Института не утратили интерес к этой идее, например, в ходе углубленных дискуссий на конференции 1989 года, несмотря на формальную направленность на правовые вопросы (Rowley, 1990). Далее, в 1993 г. Рабочая Группа Института по этике под председательством Шийлы Корралл приступила к составлению проекта документа, который не будет «кодексом». Документ назвали «Рекомендации». Стремились избежать попытки создания документа, предназначенного исключительно для разграничения правильного и неправильного в интересах профессиональной дисциплины. Проект «Рекомендаций» был принят в виде политики Института (Institute of Information Scientists, 1998).
Важно, однако, что Рабочая Группа наметила также комплекс образцовых исследований для развития и облегчения дискуссии и понимания. Таким образом обявлялось, что одних «Рекомендаций» недостаточно: заинтересованные профессионалы должны думать самостоятельно и в качестве основы могут использовать существующие примеры. Этот подход удачно сочетается с подходами других британских объединений, связанных с информацией, зачастую практикующих открытый и разветвленный, а не закрытый и директивный подход. По мнению инициатора большинства последних работ по этики в области компьютеризации Саймона Роджерсона (Институт Управления Информационных Систем, 2001), нужны споры и прозрачные диалоги, а не создание кодексов, которые пылятся на полках «в последнем ряду». Кодексы должны способствовать выявлению профессиональных проблем и «изнашиваться» от частого пользования.(1)
Кодексы могут также пересекать профессиональные границы точно так же, как отдельные области практической деятельности уже не могут ограничиваться самозванными профессиональными группировками. Так, например, «Кодекс этики и профессиональной практики для компьютерного программирования», в составлении которого недавно участвовал Роджерсон, принят как Ассоциацией Компьютерной Техники, так и Институтом Электротехники и Электроники, и вероятно получит признание других профессиональных органов, интересы которых затрагивает (Gotterbarn et al., 1999). Этот подход отлично соотносится с тем, что представили CILIP создатели Рекомендаций Института Специалистов Информатики (IIS).
Профессиональные специалисты информации, естественно, могут проявлять интерес к этике, связанной с группой частных специалистов информатики. Поскольку Общество Специалистов Частной Разведки (SCIP) работает по этическому кодексу с 2002 года, их идеи можно заимствовать. В области частной разведывательной деятельности стоит задача согласования этических принципов, применяемых в практике, печально известной неэтичными и даже незаконными действиями. Понимание научно-исследовательской деятельности, продуктов и стратегий сбыта соперников может способствовать устранению угрозы банкротства и обретению ведущих позиций на рынке. Этим явно объясняется обширный объем документа «Этическая политика SCIP», который сопровождается многочисленными пояснениями и приложениями по обучению, соблюдению и распространенным вопросам. Всякий кодекс, который начинается с противозаконности хищения, подкупа, обмана, лжи, нарушения конфиденциальности и тайной слежки, явно обращается к самому базовому человеческому уровню. При этом, проекты SCIP явно нацелены на вопросы широкого спектра информационного профессионализма. Разве ассоциации библиотечно-информационных специалистов не могут подписаться под этим, наряду с портфелем других кодексов, включая, например, «Кодекс этики и профессиональной практики для компьютерного программирования»? Любой из этих кодексов, безусловно, обогатит специалистов информатики за счет руководства по конкретным моментам.
Заключение
Суть в том, что профессиональная жизнь подобна крикету: чтобы играть правильно, нужен не только набор правил или законов, даже составленных наилучшим образом. Имеются свидетельства того, что профессиональные ассоциации, действительно, приложили необходимые физические и умственные усилия, и во многих странах имеются удачно составленные и побуждающие к размышлению кодексы. Однако в поддержку этих «правил» нужна помощь этического мышления для надлежащих ответов на дилеммы, которые могут иметь своеобразные и непредсказуемые особенности. Следовательно, проверка оптимальности положений этического кодекса профессиональной ассоциации будет основана не просто на выборе тематики охвата и четкости формулировок. Критерием станет наличие дополнительного руководства, чтобы отдельный специалист мог разработать тонкие и гибкие реакции на сложные проблемы. В порядке заключения следует заметить, во-первых, что кодексы должны сопровождаться сборниками обоснованных образцовых исследований, и профессиональные ассоциации должны подумать о подписании кодексов других значимых ассоциаций. Возможно, будет утрачена четкость, но значительно возрастет диапазон этически зрелого реагирования. В идеале отдельные профессионалы должны иметь возможность обращаться не только к кодексу своей ассоциации, но и к целому ряду аналогичных кодексов других стран, комплексам образцовых исследований и кодекса смежных профессиональных органов.
Примечание
- Интервью с профессором Саймоном Роджерсом, Центр Компьютеров и Социальной Ответственности, Лестерский Университет им. Де Монфора, 7 марта 2002 г.