Geum.ru

Москва  2008 ббк 87 б 202 Балашов Л. Е. История философии (материалы)

Вид материалаДокументы

Содержание


Понятие меры в философии Платона
Подобный материал:
1   ...   20   21   22   23   24   25   26   27   ...   46

Понятие меры в философии Платона


Диалоги Платона дают богатейший материал для анализа понятия меры, его общего значения и многочисленных частных значений. Этот материал — своего рода кристаллический раствор, в котором присутствуют все необходимые компоненты формируемой категории меры. Вот что пишет В.П. Шестаков:


"Говоря о "мере" у Платона, необходимо иметь в виду, что это понятие выражалось у греков с помощью разных терминов. Наиболее распространенными являются meros ("мера"), metrios ("умеренность"), emmetros ("размеренный"), symmetria ("соразмерность"), mesos ("середина", "центр"), mesotes ("центр", "центральность"). Необходимо учитывать все эти значения категории меры у Платона.

О "мере" как meros в той или иной форме Платон проповедует везде. Благодаря этой мере совершает круговращение космос (Ти-мей, 39). Но Платон рассуждает не только о космической мерности. Он употребляет понятие меры и применительно к человеческой жизни. "Для всего есть мера, у кого есть ум... для того мерою слушания рассуждений является целая жизнь" (Государство, V, 450).

Понятие меры выражается в эстетике Платона и такими терминами, как "соразмерность" и "умеренность". "Подобное любезно соразмерно подобному; несоразмерные же вещи нелюбезны ни друг другу, ни соразмерным". В своих "Определениях" (415 А) Платон характеризует меру как "середину между избытком и недостатком". Здесь мера означает скорее "мерность" или "измеренность".

Говоря о мере, следует указать также на близкий ей термин metrios, который означает "мерный" или "умеренный". "Умеренность" (metrion) есть середина между избытком и недостатком, которая встречается в художественной, научной или технической сфере. Следовательно, здесь избежание крайностей, избытка и недостатка обладает характером некоторого планомерного действия. "Намеревающийся стать гармоничным (metrion) гражданином не должен вдаваться в подробности изучения грамоты" (3аконы, VII, 809 Е). Платон рекомендует избегать односторонность, происходящую от неумеренного изучения наук.

Само по себе понятие мерности близко подходит к понятию симметрии, хотя в то же время и достаточно от него отличается. Причем это понятие близко по своему значению гармонии, во всяком случае, если симметрия не равнозначна полностью гармонии, то она является одним из условий ее возникновения. Об этом свидетельствует следующий текст Платона. "Тело наше как будто натянуто и держится теплотою и холодом, сухостью и влажностью и т.д.; а душа наша есть смешение и гармония этих начал, зависящая от хорошего и мерного соединения их между собою. Если душа есть гармония, то явно, что с непомерным (ametrios) ослаблением нашего тела или с его напряжением от болезней и прочих зол, она, несмотря на свою божественность, должна тотчас уничтожаться, подобно тому как уничтожаются и другие гармонии, например, в звуках и во всех художественных произведениях" (Федон, 86 С)...

Необходимо указать также и на родственные термины, такие, как emmetros — "размеренный" и ammetria — "несоразмерность", "неразмеренность". "Размеренность" обозначает у Платона противоположность всему хаотическому, неясному, лишенному меры. "Расходящееся и не приходящее в согласие невозможно привести в гармонию" (Пир, 187 С). Напротив, "несоразмерность" — это синоним безобразия, отсутствия красоты и гармонии. "Безобразие есть ли что-нибудь иное, как не род несоразмерности (ametrias), везде лишенный вида? Никоим образом не иное. Неразумная душа безобразна и несоразмерна (ametron)" (Софист 228 D). О соразмерности в применении к человеческим страстям много говорится в "Филебе". "Итак, различив в достаточной мере чистые наслаждения и наслаждения, которые по справедливости можно назвать нечистыми, характеризуем в нашем рассуждении сильные наслаждения признаком отсутствия меры (ametrian), а не сильные, напротив, признаком соразмерности (еmmetrian). Установим, что наслаждения, которые имеют большую величину и силу и бывают такими то часто, то редко, относятся к роду беспредельного, в большей или меньшей степени проникающему тело и душу, другие же наслаждения отнесем к числу соразмерного" (Филеб, 52 С). Лишь немногие, когда возникают страсти, "могут предпочесть умеренное (metroy) многому" и "держать себя в надлежащих пределах", но у “большинства людей желания неумеренны (ammetros), и хотя возможно извлекать умеренную прибыль, они предпочитают ненасытную прибыль" (Законы, ХI 915 D). В диалоге "Филеб" мы встречаем характерную для Платона мысль о том, что "смесь" погибает от отсутствия "меры" (metroy) и "соразмерности" (simmetroy) и что умеренность (metriotes) "всюду становится добродетелью и красотой" (Филеб" 64 Е)"1.


В этом текстологическом анализе В.П. Шестакова, дана общая картина значений меры, как ее понимал Платон. Обратимся теперь к тексту, в котором Платон дает подробную характеристику одного из значений меры:


"все доброе, без сомнения, прекрасно, а прекрасное не может быть чуждо меры. 3начит, приходится признать, что и живое существо, долженствующее оказаться прекрасным, соразмерно. Но что касается соразмерности, здесь мы привыкли принимать в расчет мелочи, а самое важное и существенное упускаем из виду. Когда стоит вопрос о здоровье и болезни, о добродетели и пороке, нет ничего важнее, нежели соразмерность или несоразмерность между душой и телом как таковыми. Но мы не задумываемся над этим и не понимаем, что, когда могучая и во всех отношениях великая душа восседает как бы на колеснице слишком слабого и хилого тела или когда равновесие нарушено в противоположную сторону, живое существо в целом не прекрасно, ибо ему не хватает соразмерности как раз в самом существенном; однако, когда в нем есть эта соразмерность, оно являет собою для каждого, кто умеет видеть, самое прекрасное и отрадное из всех зрелищ. Ведь и тело, в котором либо длина ног, либо величина других членов нарушает меру, не просто безобразно: когда всем его частям приходится работать сообща, оно то и дело подпадает утомлению или судорогам, делается неустойчивым, падает, оказываясь само же для себя причиной нескончаемых бед.

То же самое следует предположить и о том двухчастном соединении, которое мы именуем живым существом. Когда входящая в его состав душа слишком сильна для тела и притом яростна, она расшатывает тело и наполняет его изнутри недугами; самозабвенно предаваясь исследованиям и наукам, она его истощает; если же ее распаляют вздором и честолюбием труды учительства и публичные или частные словопрения, тогда она перегревает тело, сотрясает его устои, вызывает истечения и притом вводит в обман большинство так называемых врачей, понуждая их винить в происходящем неповинное тело. Напротив, когда большое, превосходящее душу тело соединяется со скудными и немощными мыслительными способностями, то, поскольку людям от природы даны два вида вожделения — телесное вожделение к еде и божественнейшее в нас вожделение к разуму, — порывы более сильной стороны побеждают и умножают собственную силу, а душу между тем делают тупой, непонятливой и забывчивой, навлекая на человека невежество, этот злейший из всех недугов.

От того и другого есть лишь одно спасение — не возбуждать ни души в ущерб телу, ни тела в ущерб душе, но давать обеим сторонам состязаться между собой, дабы они пребывали в равновесии и здравии. Скажем, тот, кто занимается математикой или другим делом, требующим сильного напряжения мысли, должен давать и телу необходимое упражнение, прибегая к гимнастике; напротив, тому, кто преимущественно трудится над развитием своего тела, следует в свой черед упражнять душу, занимаясь музыкой и всем тем, что относится к философии, если только он хочет по праву именоваться не только прекрасным, но и добрым"1.


Как показывает текст, мера применительно к человеку приобретает у Платона весьма сложный характер. Это уже не просто середина между избытком и недостатком, а середина середин, мера мер, сложная органическая взаимосвязь частных мер, принадлежащих в отдельности духовно-психической и телесно-физической составляющим человека. Здесь я вижу зачатки представления о норме — органической мере, присущей живому.

Среди разбросанных по разным диалогам мыслей-идей, относящихся к мере, имеются также интересные размышления Платона о двух видах искусства измерения. Подробнее об этом см. ниже (3224.3. "Измерение как познание и оценка меры").