Журналистика и медиаобразование-2010 Сборник трудов IV международной научно-практической конференции Белгород, 22-24 сентября 2010 года Белгород 2010
| Вид материала | Документы |
- А. В. Турьянский (председатель), 1251.83kb.
- Оссии: философская и междисциплинарная парадигма материалы Всероссийской научной конференции, 4577.11kb.
- Оссии: философская и междисциплинарная парадигма материалы Всероссийской научной конференции, 3866kb.
- И программа V международной научно-практической конференции «вклад молодых ученых, 94.45kb.
- Сборник статей по материалам Международной научно-практической конференции по страхованию, 1875.83kb.
- Участие в конференциях преподавателей сга в 2010–2011 годах, 111.85kb.
- Итоги и перспективы энциклопедических исследований сборник статей итоговой научно-практической, 3612.81kb.
- Аннотации к докладам участников II международной научно-практической конференции, 2961.39kb.
- Космические путешествия: наука, образование, практика материалы Международной научно-практической, 2709.09kb.
- В. П. Казначеев д м. н., академик рамн, президент зсо мса, 3287.57kb.
ОБ ОСНОВНЫХ ЦЕЛЯХ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ЭВФЕМИЗМОВ
В СОВРЕМЕННОЙ ПРЕССЕ
Дроздов Роман Константинович
Рязанский государственный
университет им. С.А. Есенина
Одним из наиболее важных факторов, способствующих образованию эвфемизмов и их закреплению в языке современной прессы, является их способность прикрывать, «камуфлировать» негативные явления действительности, быть средством формирования общественных оценок тех или иных реалий.
Ключевые слова: эвфемизм, лингвистика, пресса.
One of the most important factors of formation of euphemisms and their fastening in language of the modern press is their ability to cover the negative phenomena of the validity and to be a means to create public estimations of real set of things.
Key words: euphemism, linguistics, press.
Эвфемия представляет собой комплексный лингвистический, социальный и когнитивный феномен. Исследования, посвящённые процессам эвфемизации, имеются в лексикологии, социолингвистике, прагмалингвистике. Одним из наиболее заметных процессов исследователи называют деформацию смысловой стороны слова, «выветривание» значений слов (Сеничкина 2003). Эвфемизмы, распространённые сегодня в прессе, можно рассматривать как одно из проявлений обессмысливания речи. Хотя природа различных эвфемизмов неодинакова, и следует подчеркнуть, что в самих эвфемизмах «уже таится опасность превращения их в ложь» (Вайнрих 1987), поскольку эвфемистические наименования делают речь неточной, приблизительной.
Процесс образования эвфемизмов протекает сегодня с особой интенсивностью. Это объясняется тем, что в настоящее время одним из наиболее важных факторов, способствующих образованию эвфемизмов и их закреплению в языке, является их способность прикрывать, «камуфлировать» негативные явления действительности, быть средством формирования общественных оценок тех или иных реалий, причём эвфемизмы получают исключительно широкое распространение в общественно значимых сферах речевой деятельности, таких как СМИ.
Все исследователи проблем эвфемии обращают внимание на смягчающие и маскирующие возможности эвфемизмов. Анализ материалов СМИ позволяет выделить две основные цели эвфемизации речи, обусловленные характером соотношения эвфемизма с заменяемым им словом:
«стремление избегать коммуникативных конфликтов и неудач, не создавать у собеседника ощущение коммуникативного дискомфорта»;
- «вуалирование, камуфляж существа дела» (Крысин 2000: 391–392), вплоть до намеренной подмены реалий, то есть обмана.
Первая цель – основная при использовании эвфемизмов в социальных и межличностных отношениях. Эвфемизация речи в этих случаях продиктована чувством приличия, а если речь идёт о человеке, имеющем какие-либо недостатки, то смягчающие эвфемизмы призваны пощадить его (например, «слабослышащий» вместо «глухой»; «незрячий», «инвалид по зрению» вместо «слепой»). Приведём примеры из текстов СМИ: «Её героиня – суетливая, не в меру словоохотливая бабушка…» (вместо «болтливая») (Комсомольская правда, 3.03.07); «Пока навожу объектив, Вася [верблюд] поворачивается ко мне задом и… Ну, в общем, делает лужу» (Мещёрская сторона, 24.10.07). Интересны эвфемизмы, употребляемые журналистом вместо слишком «прямого» слова «лысый» по отношению к В.В. Путину: «Правда, Путин вначале не выделялся недостатком растительности на голове. Но с годами многие россиянки, восхищаясь прекрасной спортивной формой президента, не могли не отметить, что причёска его становится всё скромнее. Хотя Путину это даже к лицу, да и мужской образ “а-ля Фёдор Бондарчук” нынче в моде» (Аргументы и факты, 26.12.07–8.01.08).
Большинство таких эвфемизмов возникают при замене нежелательного слова его синонимом, который по значению совпадает со словом. Причём одни из таких синонимических рядов зафиксированы синонимическими словарями («задерживаться» – опаздывать; «отклоняться от истины» – врать; «хирургическое вмешательство» – операция; «уходить в иной (лучший) мир» – умирать и др.), а другие словарями пока не зарегистрированы: «груз-200» в военной терминологии вместо «гроб с телом погибшего воина»; принятое у врачей «ранение, несовместимое с жизнью» вместо «смертельное ранение»; «ниже уровня бедности» вместо «в нищете» (Вечерняя Рязань, 1.05.08) и др.
Во-вторых, эвфемизмы могут использоваться с целью сокрытия сути явлений, маскировки негативных сторон действительности, поскольку представляют собой обтекаемые, размытые, уклончивые наименования.
В такой функции они часто применяются политиками для сокрытия нелицеприятных фактов. Например, в советский период 1930–1950-х гг. стали подвергаться эвфемизации жизнь лагеря и тюрьмы, работа оборонных предприятий, деятельность коммунистической верхушки, госаппарата, работы ЧК, НКВД, МГБ. Сталинская репрессивная машина нуждалась в эвфемизмах для прикрытия своей антигуманной деятельности. Возникла целая система «двойных» юридических понятий: «высшая мера социальной защиты» – смертная казнь, «трудовое перевоспитание» – каторжные работы, «социальная профилактика» – репрессивные меры, «воспитательное учреждение» – тюрьма и др. (Яцюк 1991: 56). Тенденция к использованию «камуфлирующих» выражений наблюдалась в конце 1980-х годов, когда эвфемизмы служили своеобразным прикрытием непопулярных мер правительства по отношению к народу.
Маскировочные качества эвфемизмов подтверждаются самим контекстом, вынужденным «срывать маску». Ср.: «Он зря времени не теряет: в течение последних месяцев шли интенсивные консультации во многих столичных министерствах и ведомствах, в Госдуме РФ. В переводе на общедоступный язык это следует понимать так: нужные люди в Москве уже “заряжены”» (Новая газета, 11.02–17.02.08]; «И если такую цену нужно было заплатить за демократию в стиле правых, то не подходит ли ей другое слово – “обман”?» (Аргументы и факты, 19.12–25.12.07).
Явная или скрытая ирония, кавычки, демонстрация в тексте истинного содержания словесных прикрытий – всё это характерно для подачи камуфлирующих эвфемизмов. Обезличенные и обеспредмеченные общие формулы обозначения особенно приглянулись казённо-чиновничьему языку: «В распоряжении редактора «Новой» оказался акт последней проверки Счётной палаты Рязанской области “О соблюдении требований законодательства и эффективности использования бюджетных средств при осуществлении закупки товаров, работ и услуг для государственных нужд Рязанской области в 2004 – 2006 годах”. За витиеватым названием кроется весьма простая суть проверки: кто и сколько украл из бюджета» (Новая газета, 12.03–18.03.07]; «Прозвучавший совет о предварительном просмотре (фактически – цензуре) газетных материалов в “органах” мы рассматриваем как чисто личную инициативу, пожелание конкретного сотрудника прокуратуры» (Мещёрская сторона, 7.02.07).
Такие эвфемизмы образуются, как правило, путём замены нежелательного конкретного понятия более общим или же путём подмены одного понятия другим и удалены от обозначаемых ими объектов. Например, использование по отношению к ситуации в Сербии слова «мир» создаёт искажённое представление о реальном положении дел: «Хотелось бы напомнить: мир – это прежде всего равновесие национальных интересов. Миром нельзя назвать состояние политических отношений, когда одна из сторон чувствует себя ущемлённой, оскорблённой и униженной. Такой «мир» называется капитуляцией… Это крайне опасная ситуация, которая чревата тотальным кризисом на всех Балканах» (Аргументы и факты, 14.11–20.11.07). Журналист возмущён подменой реалий, которая происходит в данном случае.
Многие современные эвфемизмы являются результатом появления и закрепления в общественном сознании новых социально-политических доктрин (прежде всего, доктрин толерантности и политической корректности). При этом эвфемизмы, с одной стороны, отражают уже произошедшие сдвиги общественного сознания, а, с другой стороны, сами способствуют распространению и закреплению в обществе новых идей.
Способность эвфемизмов смещать эмоциональную доминанту, предлагать новую морально-этическую оценку определённых явлений делает их мощным средством манипулятивного воздействия СМИ на аудиторию.
Литература
1. Вайнрих Х. Лингвистика лжи // Язык и моделирование социального взаимодействия: Переводы / Сост. В.М. Сергеева, П.Б. Паршина; Общ. ред. В.В. Петрова. – М.: Прогресс, 1987.
2. Крысин Л.П. Эвфемизмы в современной русской речи // Русский язык конца ХХ столетия (1985–1995). – М.: Языки русской культуры, 2000.
3. Сеничкина Е.П. Сказать или умолчать? // Русская речь. – 2003. – № 4.
4. Яцюк Т.А. «Терминотворчество» тоталитарного правосудия // Русская речь. – 1991. – № 3.
ЗАГОЛОВКИ-ЦИТАТЫ В ЖУРНАЛЬНЫХ ПУБЛИКАЦИЯХ
Крюкова Светлана Владимировна
Национальный исследовательский
университет «БелГУ»
В докладе анализируются источники цитирования и способы введения цитат в заголовки журнальных публикаций.
Ключевые слова: цитата, прецедентный текст, квазицитата.
The article deals with the sources of quotations and ways of their insertion to the glossy magazine’s titles.
Key words: quotation, precedent text, quasiquotation.
Цитирование – прием введения одного текста в состав другого. Цитаты или отсылки к ранним текстам в более позднем тексте исследователь А.Е. Супрун называет реминисценциями и трактует их как «осознанные vs неосознанные, точные vs преобразованные цитаты или иного рода отсылки к более или менее известным ранее произведенным текстам в составе более позднего текста» (Супрун 1995: 17). К текстовым реминисценциям он относит цитаты (отдельные словосочетания, большие фрагменты и т.п.), «крылатые слова», отдельные определенным образом окрашенные слова, включая индивидуальные неологизмы, имена персонажей, названия произведений и имена их авторов, особые коннотации слов и выражений, прямые или косвенные напоминания о разного рода ситуациях и их участниках.
По мнению В.А. Лукина, «цитата, подрывая линеарное восприятие текста, стимулирует такие интертекстуальные экскурсы читателя-интерпретатора, которые при успешном их завершении приводят не просто к восстановлению целостности смысла текста, но и к его обогащению» (Лукин http). А «степень приращения смысла в этом случае и является показателем художественности интертекстуальной фигуры» (Фатеева 2000: 39).
Совокупность наиболее популярных, излюбленных цитат, «крылатых слов», людей-символов, присущих определенной эпохе, принято называть прецедентными текстами. Автор этого термина Ю.Н. Караулов (Караулов 1987: 216) наделяет понятие «прецедентный текст» тремя ключевыми признаками:
1) значимость для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях;
2) сверхличностный характер, то есть известность этого текста окружению данной личности (как предшественникам, так и современникам);
3) неоднократное обращение к этому тексту в дискурсе данной языковой личности.
К прецедентным текстам относятся не только цитаты из художественных текстов, отвечающие названным требованиям, но и мифы, предания, легенды, сказки, анекдоты, имена собственные и т. п.
Исследователи отмечают неразрывную связь прецедентных текстов с культурой: «Культурными знаками мы называем прецедентные феномены актуальной культуры, различные по природе, неоднократно употребляемые, входящие в коллективную когнитивную базу лингвокультурного сообщества, но значимые для каждой отдельной личности в интеллектуальном и эмоциональном отношениях, ассоциируемые с фактами культуры данного социума и сохранившие «культурную память», по терминологии Ю. М. Лотмана, об источнике или контекстах употребления» (Пикулева 2004: 269).
Создавая текст для массового потребителя (например, публикации в глянцевом женском журнале), авторы, как представляется, должны цитировать именно прецедентные тексты, известные широкой аудитории. Тем более если автор вводит цитату в заголовок, то в идеале он не только информирует о содержании журналистского произведения, но и привлекает внимание читателя, выполняя контактоустанавливающую и рекламную функции.
Анализ заголовков в журнале «Glamour» (май 2010) представляется интересным для выяснения источников цитат – прецедентных текстов и способов их использования.
Как показало наблюдение, чаще всего авторы журнала прибегали к квазицитированию (изменению исходного текста) как способу использования чужого текста. При этом журналисты трансформировали цитируемый текст различными способами, среди которых:
- частичное (неполное) использование прецедентного текста: Свой среди чужих, ср.: «Свой среди чужих, чужой среди своих», А сверху видно все, ср.: «Мне сверху видно все, ты так и знай...», Моя крепость, ср.: «Мой дом – моя крепость»;
- вставка нового компонента и изменение исходной грамматической формы цитаты, что бывает нечасто: Поматросить и не бросить, ср.: «поматросил и бросил»;
- замена одного или нескольких компонентов цитируемого текста: Ищите девушку, ср.: «ищите женщину», Семь бед – один обед, ср.: «семь бед – один ответ», Сказано – съедено, ср.: «сказано – сделано»; Из сучка и задоринки, ср.: «без сучка и задоринки», Актер, еще актер, ср.: «Анкор, еще анкор!».
Достаточно часто для замены компонента в цитате авторы используют фонетически близкие слова, например: Стопы творения, ср.: «столпы творения», Пристегнуть на верность, ср.: «присягнуть на верность», Платья наши меньшие, ср.: «братья наши меньшие», Вождь светлокожих, ср.: «Вождь краснокожих», Основа, здравствуйте!, ср.: «И снова здравствуйте!», Перл храбр, ср.: «Перл Харбор», Браво первой ночи, ср.: «право первой ночи», Санитары лета, ср.: «санитары леса», Пустить Кроу, ср.; «пустить кровь». Такой прием, очевидно, помогает обеспечивать узнаваемость прецедентного текста, что, в свою очередь, способствует привлечению внимания к публикации в целом.
К узуальным цитатам, то есть близкому к буквальному воспроизведению какого-либо одного фрагмента текста в другом, авторы журнала «Glamour» прибегают в своих заголовках редко, например: Стране нужны наши рекорды, И снова на арене, А кому сейчас легко.
Анализ источников процитированных текстов показал, что журналисты, создавая заголовки-цитаты, в большинстве случаев обращаются к названиям кинофильмов, как отечественных, так и зарубежных: Успеть за 60 секунд («Угнать за 60 секунд»), Разводный мир («Водный мир»), Темный рыцарь («Темный рыцарь»), Четверо серых («Семеро смелых»), Строчное уведомление («Срочное уведомление») и др.
На втором месте по частоте цитирования фразеологические единицы и крылатые выражения, например: Без сучка и задоринки, Взяли в руки, Семь бед – один обед, Сказано – съедено, Ищите девушку, Моя крепость.
Реже в исследуемом материале встречаются цитаты из устойчивых выражений, используемых в быту; они не зафиксированы во фразеологическом фонде, но широко известны и повторяются в разных ситуациях: Осторожно окрашены, ср.: «Осторожно, окрашено»; Быстрота – друг молодежи, ср.: «Темнота – друг молодежи»; Ни ложки за маму, ср.: «Ложка за маму, ложка за папу…»; Поматросить и не бросить, ср.: «поматросил и бросил»; А кому сейчас легко.
В качестве источника реминисценции выступают и литературные произведения: Вождь светлокожих, ср. название рассказа О. Генри «Вождь краснокожих», Платья наши меньшие – отсылает к строкам стихотворения «Мы теперь уходим понемногу» С. Есенина «…и зверье, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове»; и названия телепередач Основа, здравствуйте! (ср. программа канала «НТВ» «И снова здравствуйте!»), Там-там новости (название рубрики в детской передаче).
Единичны случаи обращения к лозунгу советской эпохи: Стране нужны наши рекорды; к тексту песни советского времени: А сверху видно все, ср.: «Мне сверху видно все, ты так и знай...» (песня «Пора в путь-дорогу», автор слов С. Фогельсон, композитор В. Соловьев-Седой).
Попытка проанализировать, какие именно «интертекстуальные экскурсы читателя-интерпретатора» могут стимулировать использованные реминисценции, обогащают ли они текст, осложняется тем, что содержание публикаций, имеющих заголовки-цитаты, зачастую не связано со смыслом реминисценций.
Литература
Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. – М., 1987. – 264 с.
- Лукин В.А. Художественный текст: Основы теории и элементы анализа. – М., 1999. – Электронный ресурс. – Режим доступа: ta.ru/biblio/research/hudtext0
- Пикулева Ю.Б. Культурный фон современной телевизионной рекламы // Известия Уральского государственного университета. – Екатеринбург, 2002. – № 24. – С. 268–276.
- Супрун А.Е. Текстовые реминисценции как языковое явление // Вопросы языкознания. – 1995. – № 6. – С. 17-29.
- Фатеева Н.А. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов. – М., 2000. – 280 с.
ЭКСПРЕССИВНАЯ ЛЕКСИКА В ЗАГОЛОВОЧНЫХ
КОНСТРУКЦИЯХ РЕГИОНАЛЬНОЙ ПРЕССЫ
Аносова Светлана Владимировна
Тамбовский государственный
университет им. Г.Р. Державина
Работа выполнена при финансовой поддержке Гранта Президента РФ
для молодых российских ученых – кандидатов наук
(Проект МК-3546.2009.6)
Современная пресса, в особенности желтая, тяготеет к использованию экспрессивной лексики. В значительной степени внимание читателя на начальной стадии восприятия текста привлекают не сами публикации определенного содержания, а соответствующие им заголовочные конструкции. В статье акцентируется внимание на газетных заголовках, в которых очевидна экспрессивная лексика. Исследование иллюстрируют примеры из региональной прессы.
Ключевые слова: экспрессия, заголовок, стилистические приемы, функции.
The modern press, in particular yellow press, tends to use the expressional lexicon. Substantially at an initial stage of perception of the text the attention of the reader is attracted not by publications with a particular content, but headline structures corresponding to them. In the article the attention is focused on newspaper headings in which the expressional lexicon is obvious. The research is illustrated by examples from the regional press.
Key words: expression, headline, stylistic methods, function.
Процесс создания журналистского произведения для печатных средств массовой информации развивался бы в большинстве случаев, скорее, по другой схеме, если бы автор изначально давал ему заглавие, а еще лучше – до написания текста формировал заголовочный комплекс в целом. И это было бы правильно, так как именно заголовочная конструкция как нельзя более точно обозначает тему произведения, концентрирует мысль автора на объекте повествования. Однако на практике чаще всего работа над заголовком (или окончательным его вариантом) протекает на заключительном этапе создания текста. Нередко заголовок «придумывается» впопыхах, а то и вообще на стадии верстки печатного издания. Отсюда и такие проблемы, как неточное обозначение темы газетного выступления, концентрация внимания журналиста (и как следствие внимания читательской аудитории) на второстепенных проблемах. Конечно, это в значительной степени обнажает некомпетентность авторов, а в отдельных случаях является причиной нехватки времени на плодотворный процесс творчества.
Но сегодня вскрывается и другая проблема, связанная с определением заголовка журналистского текста: читатели все чаще как само собой разумеющееся воспринимают заголовочные конструкции, в основе которых – эмоционально окрашенная лексика определенного содержания, концентрирующая внимание на информации шокирующего, устрашающего характера, что особенно часто обнаруживается в желтой прессе. Воздействующая функция при использовании подобной лексики проявляется, прежде всего, в новизне значений слов, возникающей благодаря расширению их лексической сочетаемости. Это является типичной чертой публицистического стиля, что связано со стремлением автора выразить мысль броско, экспрессивно.
Ни для кого не является секретом, что современные СМИ – печатные и электронные – не обходятся без информации о катастрофах, разрушениях, гибели людей. Для российской журналистики стала характерна тенденция появления все большего числа печатных изданий, где преобладают сцены насилия, эксплуатация откровенного эротизма и неприкрытой пошлости, непритязательное развлекательство. И все это в значительной степени транслируется посредством заголовков газетных публикаций. Причем в современных условиях существования медийного сектора крайне трудно находить уникальную экспрессию, использование которой оправданно. Региональная пресса в этом случае не является исключением.
Обратимся к текстовым материалам региональной прессы, проследив трансляцию газетной экспрессии в заголовочных комплексах на страницах изданий Тамбовской области, и попытаемся дифференцировать подобные заголовки в зависимости от лексики, используемой в подобных конструкциях. Однако для начала определим понятие «экспрессия», находящееся в центре внимания в нашем исследовании. Согласно толковому словарю С.И. Ожегова, «экспрессия» – это выражение чувств, переживаний; выразительность. Газетная экспрессия способна придавать высказыванию оценочный характер, усиливая его выразительность и изобразительность, что противопоставлено стандартизированному тексту. Таким образом, под «экспрессивно окрашенным заголовком» можно понимать заголовок, в который автором публикации привнесены определенные эмоциональные элементы, в отдельных случаях – элементы преувеличения, использование жаргонных слов и выражений и т.д.
В тамбовской прессе на сегодняшний день едва ли не главная проблема – «оскучнение» языка. Газетно-публицистический стиль явно тяготеет к стандарту, строгости и информативности, что в большей степени присуще научному и официально-деловому стилям. На общем фоне выделяются массовые и желтые издания, содержание которых в меньшей степени стеснено определенными рамками, соответственно, язык и стиль публикаций отличаются большей живостью и раскрепощенностью в использовании лексических средств. В связи с этим эмпирическую базу нашего исследования составили издания 2009–2010 годов выпуска, которые относятся к типу желтой («Тамбовский меридиан», «Житьё-бытьё», «Жизнь. Тамбов», «МК в Тамбове», «Комсомольская правда. Черноземье») и массовой («Аргументы и факты. Тамбов», «Город на Цне») прессы. Для сравнения привлекается опыт газеты «Тамбовская жизнь», которая претендует на принадлежность к типу качественной прессы. Оставляя вне поля нашего зрения сами тексты публикаций, обратимся к конкретным заголовочным конструкциям.
Так, на страницах газеты «МК в Тамбове» (24 марта 2010, с. 3) в публикации «Мобиль в утиль» журналист рассказывает читателям о государственной программе утилизации автомобилей. В заголовке очевидно присутствие разговорной речи, прием сокращения слов (вероятно, автор руководствуется тенденцией к сокращению языковых средств, что характерно для современного русского языка). Заголовок нельзя считать удачным, так как не сразу понятно, что речь идет об автомобиле (на первый взгляд может показаться, что говорится о мобильном телефоне).
В газете «Жизнь. Тамбов» (25 ноября 2009, с. 7) обнаруживаем заголовок «Галкин совсем офиГЕЙл». Присутствует указание на два тематических ядра, составляющих основу публикации. Вчитавшись, понимаешь, что журналист рассказывает о скандале, который произошел во время записи новогодней программы «Голубой огонек», где якобы Максим Галкин, пародируя Бориса Моисеева, открыто обозначил сексуальную ориентацию певца. Журналист, видимо, задался целью указать на то, что Галкин «офигел», а скандал произошел по поводу нетрадиционной ориентации его коллеги.
В публикации «Какой породы твой котяра?» («МК в Тамбове», 24–31 марта 2010, с. 27) речь не только и не столько о братьях наших меньших, сколько о представителях сильного пола, точнее о соотнесении их поведения с поведением котов преимущественно в марте, во время активизации сексуальной активности. Читательский интерес к публикации подогревает как заголовок, в котором содержится и вопрос к читателю, и привнесение эмоциональной окраски в лексику. Употреби автор нейтральное слово «кот», и смысл заголовка был бы иным.
Подобных примеров в желтой региональной прессе достаточно много. Обобщим заголовочные конструкции, в которых обнаруживается газетная экспрессия, в несколько групп.
1. Использование слов, выражающих чувства, переживаемые самим говорящим (отвращение, брезгливость, злость, любовь, ненависть, осуждение кого-либо и т.п.): «Галкин совсем офиГЕЙл» («Жизнь. Тамбов», 25 ноября 2009, с. 7).
2. Создание экспрессии за счет использования особой пунктуации:
– вопрос к читателю, приглашающий к продолжению темы, развитию дискуссии: «Какой породы твой котяра?» («МК в Тамбове», 24–31 марта 2010, с. 27).
– восклицание, выражающее восторг, радость, чувство гордости, приятное удивление и т.п., а также выражение собственной позиции в категоричной форме: «Горжусь Россией! Горжусь городом!» («Город на Цне», 16 июня 2010, с. 1), «Мы за здоровый образ жизни!» («Город на Цне», 16 июня 2010, с. 13), «Ребёнок должен жить в семье!» («Аргументы и факты», 11 марта 2009, с. 1).
3. Указание на существование опасности, что активизирует инстинкт самосохранения, или констатация свершившегося в экспрессивной манере: «Пенсионная реформа катится в дыру» («МК в Тамбове», 24–31 марта 2010, с. 6), «Полный провал» («Житьё-бытьё», 8 июня 2010, с. 5) с подзаголовком «Ещё один колодец первого городского коллектора обвалился под тяжестью автобуса».
4. Автором материала может подчеркиваться возможная неоднозначность оценки за счет явного противопоставления крайних позиций, явлений, оценок, где очевидны черты полемики, совмещение несовместимых понятий: «Стал главой – готовься к штрафам» («Тамбовская жизнь», 31 марта 2010, с. 3).
5. «Закавычивание» слов и выражений: «Самый "живой" труп» («МК в Тамбове», 9–16 июня 2010, с. 11), «"Неудачная" фамилия» («Тамбовская жизнь», 17 февраля 2010, с. 6), «Чем нас "наградит" простуда?» («Тамбовский меридиан», 17 ноября 2009, с. 8).
6. Трансформированные, творчески обработанные, обновленные устойчивые выражения в заголовках (фразеологизмы, афоризмы, пословицы, поговорки). Подобные заголовки увязываются в памяти с давно знакомыми фразами, и читатель непременно обращает на них внимание, так как они более ярко объясняют смысл материала и являются интересными сами по себе: «Пять принципов Медведева» («Тамбовская жизнь», 9 февраля 2008) по аналогии с «Десятью заповедями Христа», «Театр, нежно сносящий крышу» («Город на Цне», 16 июня 2010, с. 11), «В России творится блог знает что» («МК в Тамбове», 28.04–5.05.2010, с. 9), «Новое окно в Европу будет рубить Адвокат» («Комсомольская правда. Черноземье», 13–20 мая 2010, с. 31), «Бюджетникам затягивают пояса» («Жизнь. Тамбов», 12–18 мая 2010, с. 2), «Где враки зимуют» («МК в Тамбове», 3–10 марта 2010, с. 29).
7. Изменение хорошо известных названий произведений литературы, кинофильмов, музыкальных произведений и т.п.: «С богатыми тоже плачут» («Житьё-бытьё», 17 ноября 2009, с. 24), «Броненосец в потёмках» («Тамбовский меридиан», 4 августа 2008, с. 5).
8. «Игра» с именами: «Вознесение Вознесенского» («МК в Тамбове», 9–16 июня 2010, с. 7), «Елена вечно прекрасная» («Жизнь. Тамбов», 28 апреля – 4 мая 2010, с. 3), «Что такое путинизм?» («МК в Тамбове», 31 марта – 7 апреля 2010, с. 9).
9. Особое словообразование: «Укусил милиционера – строгач!» («Тамбовский меридиан», 4 мая 2010, с. 2), «Мобиль – в утиль» («СК в Тамбове», 24 марта 2010, с. 3).
10. Стилизация под поэтическую строку: «У солдата выходной... даже целых два» («МК в Тамбове», 28.04–5. 05.2010, с. 4), «Рыба... модернизируется с головы» («Житьё-бытьё», 11 мая 2010, с. 24), «За что вы, зрители, служивых любите?» («Комсомольская правда. Черноземье», 13–20 мая 2010, с. 18–19), «Один раз в год... День ЖКХ» («Аргументы и факты. Тамбов», 11 марта 2009, с. 3), «Тамбов на плане генеральном...» («Тамбовский меридиан», 4 августа 2009, с. 2).
11. Приписывание нехарактерных действий: «Россия осатанела» («МК в Тамбове», 24–31 марта 2010, с. 10). Подобный прием является сигналом агрессии, который аудитория может воспринять как агрессию, направленную непосредственно на нее.
12. Использование слов в несвойственном для них значении: «Самый туманный суд в мире» («МК в Тамбове», 3–10 марта 2010, с. 6). Налицо привнесение полемических черт, возбуждающих читательский интерес и социальную активность.
Думается, что на вопрос: нужна ли экспрессия в заголовках печатных СМИ? – нельзя дать однозначного ответа. С одной стороны, ее наличие в заголовочной конструкции (мы не берем во внимание содержание публикации в целом) способствует активизации читательского интереса. Однако журналистам-практикам не стоит забывать, что использование экспрессивно окрашенной лексики в заголовочных конструкциях должно быть оправданно, а заголовок должен отвечать тем задачам, которые стоят перед ним: информировать читателя об основной теме материала, указывать на основное содержание публикации. Роль экспрессии в газетном языке нельзя сводить исключительно к задаче повышения силы воздействия, главным образом – убеждения.
Судя по всему, экспрессия в заголовках желтых изданий, а именно они в большей степени находились в поле нашего зрения, по-прежнему будет активно использоваться журналистами как один из приемов активизации читательского интереса. Но очень важно, чтобы при этом журналисты не забывали о том, что излишняя экспрессивность текста в целом и заголовка в том числе может стать причиной неадекватного восприятия излагаемой информации читателем, являющимся главным экспертом журналистского творчества.
ТИПОЛОГИЯ ИНТЕРТЕКСТЕМ ПО ПЕРВОИСТОЧНИКУ
(на материале российских газет и журналов)