Geum.ru

Приморская краевая федерация спелеотуризма владивостокский городской клуб спелеологов охрана природы и туризм

Вид материалаДокументы

Содержание


Путешественник берется за ружье
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6

ПУТЕШЕСТВЕННИК БЕРЕТСЯ ЗА РУЖЬЕ




Туризм — способ воспитания бескорыстной любви к природе, форма ее познания, метод защиты... Это как будто устраивает всех. Ну, а как относиться к охоте и охотничьему туризму?

Честно говоря, зачастую иные природоохранители избегают этой темы: турист и без ружья опасен для природы, а с ружьем в руках и вовсе не представляется «вегетарианцем».

Основания для опасений имеются. Если судить по данным московских дружинников, каждый третий человек с ружьем оказывается браконьером. Число же охотников-любителей с каждым годом растет. Оружие есть оружие. Одно его наличие нередко вызывает желание «что-нибудь» подстрелить. Поэтому основными жертвами становятся не представители так называемой охотничьей фауны, требующие для достижения успеха определенных навыков и времени, а неохотничьи животные: дрозды, овсянки, жаворонки, ласточки, стрижи, трясогузки, вороны, грачи. С удовольствием разряжаются крупнокалиберные ружья в летучих мышей, тушканчиков, сурков, сеноставок. Прямым охотничьим долгом почитается уничтожение любой хищной птицы, «бесполезной» кедровки или «опасной» змеи. Самое частое из нарушений туристами правил охоты — несоблюдение ее сроков, поскольку время летних путешествий обычно расходится со сроками открытия осенней охоты.

Можно предъявить претензии туристом и по крупному счету. Кому не известно, что львы, тигры, жирафы, зебры, африканские слоны еще 40—50 лет назад хищнически истреблялись богатыми путешественниками из Европы и Америки. В настоящее время на Аляске среди туристов со средствами модна охота на белых медведей с воздуха. В любом аэроклубе можно зафрахтовать легкий самолет и, несмотря на официальные запреты, пытаться уменьшить поголовье этого редкого животного, которое сейчас насчитывает во всем мире менее 10 тысяч экземпляров.

Однако невысокий уровень сознательности одних, элементарная охотничья неграмотность других или хищничество третьих не должны заслонять суть и значение охотничьего туризма, включающего, «все формы охоты за животными и некоторыми растениями, связанные с путешествием (независимо от его протяженности и продолжительности по времени) и преследующие как главную цель отдых в природе, а не материальное обогащение. Добыча материальных даров природы при этом служит дополнительным источником привлекательности».

Некоторые специалисты относят к охотничьему туризму не только любительскую охоту, рыбную ловлю, сбор ягод, грибов, дикорастущих растений, но и кино- и фотоохоту — все, что дает отдых человеку, приносит ему эмоциональное удовлетворение, способствует физическому и моральному совершенствованию благодаря сочетанию передвижения по маршруту с выслеживанием, поиском, добыванием животных и растений.

Охотничье содержание нередко коренным образом меняет привычки и поведение человека в природе. Турист с ружьем (неважно, охотничьим или фоторужьем) не возьмет в лес транзистор, не будет на маршруте шуметь, ломать ветки, оставлять за собой городской мусор: он заинтересован сохранить природу такой, какой ее принимают животные. Иначе он отпугнет объект охоты. Изменяется и режим дня — охотник, грибник или рыболов встает на заре. В предутреннем тумане или на вечерней зорьке он зачастую видит много больше сокровенного в природе, чем при ярком свете дня. Речь уже не идет об общем развитии наблюдательности и лучшем понимании природы у того, кто занят на маршруте каким-либо поиском.

Трудно назвать мастера описания природы, который не был бы в какой-то степени путешественником с ружьем, удочкой или грибной корзиной. Именно путешественником, а не охотником, поскольку сам трофей интересует его в последнюю очередь. Вспомним «Записки об ужении рыбы» С. Т. Аксакова, «Записки охотника» И. С. Тургенева, «Дары русского леса» Д. Зуева, «Третья охота» В. Солоухина. Певец русской природы М. М. Пришвин начинал одну из своих дневниковых записей фразой: «Я до такой степени приблизился посредством охоты к жизни природы...»

Почему же надо возражать, когда, соблюдая установленные правила природопользования, и туристы стремятся таким же способом приблизиться к природе? Разве забыта крылатая фраза о том, что нет лучшего друга у природы, чем охотник?

Походная обстановка, трудности и лишения, связанные с охотой, как и просто общение с собакой, по словам известного биолога и писателя К. Лоренца, «помогают нам вернуться к тому подсознательному всеведению, которое мы и называем природой... В почти кинематографически быстром течении нашей жизни современный человек время от времени хочет почувствовать, что он пока еще остался самим особой».

Желание «оставаться самим собой» воплощается иной раз в неожиданных проявлениях моды. Взять, например, лучный и велосипедный бум. В США белее 5 миллионов человек увлекаются стрельбой из лука, в Финляндии каждый третий — лучник. Не секрет, что для многих лук, как и охота, всего лишь предлог, чтобы вырваться из шумного города, лишний способ прикоснуться к природе. Вероятно, поэтому средний возраст любителей лука — 40 лет, и 80% лучников в обычной жизни ведут сидячий образ жизни.

Та же картина в некоторых странах с велосипедами. Убегая (уезжая) от инфаркта и автомобилизации к природе, многие ринулись на дедовские двухколесные экипажи. Федеральные власти США под нажимом стихийно создавшихся обществ туристов-велосипедистов вынуждены сокращать ассигнования на строительство автострад и прокладывать прогулочные велодорожки к рекреационным территориям, принимать дополнительные меры по охране природы вдоль велодорожек.

А бросание топора-томагавка? Сейчас мы боремся с теми, кто на туристском привале начинает (вовлекая в занятие всю группу) метать топор в стволы деревьев. Но кто сказал, что само по себе такое упражнение — конечно, если цель — специальная мишень, пень, а не живое дерево — никчемная и вредная забава? Это один из древнейших народных видов спорта, по нему проводятся официальные первенства некоторых стран. Сотни тысяч «томагавщиков» проводят регулярные тренировки.

Опасен не топор и его полет, а неумение, низкая культура его владельца. В руках лесника, опытного туриста топор, как и ружье, становится мощным оружием защиты и восстановления леса. Именно топор помогает содержать лесные массивы в здоровом состоянии, позволяет регулярно удалять погибшие и ослабленные деревья — рассадники лесных вредителей.

Поэтому первое условие развития «опасного» охотничьего туризма — природоохранительное просвещение и воспитание его сторонников. Когда-то такое воспитание было жизненно необходимо: в первобытном обществе человек смотрел на себя как на хрупкую былинку, подчиненную суровым законам окружающей среды. Человек должен был им подчиняться, если хотел выжить. И, конечно, примитивные народы по-охотничьи досконально изучали природу, берегли ее и зря не губили ни дерево, ни животное.

«Котел—мера!» Этот извечный для охотника-промысловика принцип попутной добычи пернатых, рыбы или грибов для некоторых туристов-охотников — еще недосягаемая этическая проблема. И таскает «добытчик» рыбину за рыбиной, рвет гриб за грибом, хотя не съесть ему на привале и треть собранного. Словно последний раз в жизни он в лесу и после его ухода не останется на Земле ни другого человека, ни зверя, ни насекомого, которым бы пригодились ее плоды.

«Все живое—мишень». Вот лозунг иного вооруженного путешественника, независимо от того, мальчишка он с самопалом или кандидат наук с тульской двустволкой.

Как ни странно, но причиной подобной кровожадности нередко бывает элементарная безграмотность. Человек просто не знает, что все живое выполняет свою нужную функцию. Не разбирается в том, что полезно, а что вредно. И что вообще для природы деления на вредных и полезных животных не существует.

Между тем доказать туристу его природоохранительную безграмотность и остановить занесенную руку не так уж трудно. Доказательство можно начинать и «от противного».

Кто, например, чаще других встречается туристам в тайге и вызывает у них самые лучшие чувства? Конечно, же, любопытный бурундучок, что, весело попискивая, готов безбоязненно влезть буквально в объектив фотоаппарата. А вот, поди же, «для бурундука отрицательные доводы явно перетягивают. Дело в том, что этот симпатичный зверюшка поедает массу кедровых семян, делает большие запасы, которые зимой, как и он сам, почти недоступны хищным зверям. Бурундук конкурирует с белкой и соболем, лишает их корма, роль же его в расселении кедра очень мала. Кроме того, он один из главных виновников существования очагов таежного клещевого энцефалита. Когда нам... пришлось защищать от грызунов посевы кедра на таежных вырубках, полосатый зверюшка оказался страшнее лютого тигра».

Чьи запасы, как самое сухое топливо, путешественники нередко используют для розжига костра? Конечно, аккуратные стожки домовитых пищух-сеноставок. Они и траву собирают, которую охотно поедают в бескормицу олени и маралы, и сами идут в пищу соболю. Однако те же пищухи, бодрствуя всю зиму, проникают к стволам деревьев и «окольцовывают» не только рябину, черемуху, но и ель, пихту, молодые кедры: обрекают на гибель целые горные массивы.

И, наоборот, всем известно, что мыши-полевки — явные вредители. Но они одновременно и пища северного волка. Уничтожив мышей, не «направим» ли мы волка на массовое уничтожение оленей? Кроме того, полевками зимой кормится соболь.

Воспитание путешественника с ружьем должно укреплять у него мысль о необходимости личного вклада в восстановление потребляемых им природных богатств. Став важным фактором естественного отбора фауны и флоры пригородных лесов, турист должен не только заботиться о поддержании этих ресурсов на определенном производительном уровне, но и взять их на свое прямое иждивение.

Необходимость живых контактов с «меньшими братьями» все острее ощущается современниками. Психологи утверждают, что для поддержания нормальной психики нам очень нужны животные и забота о них. «Симпатия, испытываемая человеком ко всем живым существам — делает его настоящим человеком».

В чем могут практически помочь туристы? В защите животных от истребления их всякого рода браконьерами, в охране места обитания животных от опасного загрязнения, в сохранении тишины и покоя, в спасении животных во время стихийных бедствий.

Браконьерство — серьезное социальное зло, которое приносит ущерб природным ресурсам и культивирует антиобщественные настроения, ведущие к прямым преступлениям против государственной собственности и личности тех, кто стоит на ее страже. Браконьерство пока еще носит массовый характер: ежегодно регистрируется несколько десятков тысяч нарушений только одних правил рыболовства. При недостаточном количестве государственных инспекторов специально подготовленные туристы могут выступать в качестве общественных инспекторов и осуществлять контроль за поведением людей в угодьях, за соблюдением правил охоты и рыбной ловли, за выполнением закона об охране природы туристскими группами.

Другой вид помощи животным — создание благоприятных условий для их обитания в культурном ландшафте путем подкормки животных зимой, сооружения для них так называемых «островков спасения», водопоев, кормушек, солонцов, галечников, порхалищ, заготовки кормов, навески искусственных гнездовий.

Только тем путешественникам, кто вложил свой труд и частицу сердца в защиту животных, можно давать лицензии на охоту. Причина не в том, что человек трудом заработал себе определенное право, а в том, что в процессе оказания помощи природе он прошел курс образования и воспитания, стал благороднее и благодарнее природе. Не хотелось бы, чтобы эта благодарность была запоздалой, вроде той, о которой с сарказмом говорит писатель А. Фидлер: «У белого человека благодарное сердце — ах, какое благодарное! После едва не полного истребления бобров он объявил их... национальной святыней! Поэтому мы можем теперь увидеть бобров даже на канадском государственном гербе — точно так же, как на монетах Соединенных Штатов изображаются вымирающие индейцы и уничтоженные в прериях бизоны».