Д. Ф. Августинович Изменение серотонергической активности мозга в процессе развития тревожной депрессии, индуцированной социальными конфронтациями (диск)
| Вид материала | Документы |
- Литвиненко Софья Владимировна, Институт научной информации и мониторинга рао e-mail:, 501.83kb.
- Киев Гоголь «петербургский», 179.43kb.
- Реализация комплексной программы гимназии осуществляется по нескольким направлениям:, 92.38kb.
- Изменение ферментативной активности нативного и иммобилизованного солода под влиянием, 360.17kb.
- Становление младших школьников как субъектов учебной деятельности в процессе конструктивных, 104.18kb.
- Классические законы г. Менделя, 24318.4kb.
- Методические аспекты использования приемов развития познавательного интереса и творческой, 454.77kb.
- Д. И. Дубровский Широкий комплекс вопросов об отношении психики к деятельное головного, 361.54kb.
- Библиотека центра «Академия Успеха», 2852.54kb.
- Статья отнесена к разделу, 65.12kb.
Центральные рецепторы кортикотропин- релизинг гормона (КРГ) подтипа Р1 опосредуют обучение у крыс
Институт физиологии им. И.П.Павлова РАН, Санкт-Петербург;
1 Калифорнийский университет в Беркли, США.
Известно, что центральное введение КРГ способно модулировать запоминание и обучение у лабораторных животных. Неизвестно, однако, какой из двух подтипов КРГ-рецепторов опосредует поведенческие реакции, выяснение чего и было задачей данной работы. Для ее решения были использованы недавно синтезированные агонисты КРГ Р1 и Р2 рецепторов: Д-Глу20-КРГ и Д-Про5-КРГ соответственно, а также неселективный антагонист КРГ рецепторов 7-геликал-КРГ9-41 и селективный Р1 антагонист СР-154,526.
Методы: Обучаемость и краткосрочная память крыс-самцов линии Спрег-Доули оценивалась в 2-х последовательных (с интервалом 24 часа) сессиях при выработке условно-рефлекторного активного избегания (УРАИ) в челночной камере. Острое интрацеребровентрикулярное введение Д-Глу20-КРГ и Д-Про5-КРГ (1 мкг/инъекция), а также 7-геликал-КРГ9-41 и СР-154,526 (10мкг/инъекция) производилось за 30 мин до начала 1 сессии. Контрольным животным инъецировался растворитель.
Результаты: Под действием КРГ Р1 агониста Д-Глу20-КРГ достоверно уменьшалось по сравнению с контролем число избеганий в 1 и 2 сессиях теста (p<0.05; n=11). Агонист Р2 подтипа рецепторов Д-Про5-КРГ не изменял поведенческие реакции в тесте УРАИ. Неселективная блокада рецепторов с помощью 7-геликал-КРГ9-41, либо селективная блокада Р1 подтипа с помощью СР-154,526 в равной мере и достоверно приводили к уменьшению числа реакций избегания во 2-ой сессии по сравнению с контролем (p<0.01; n=9). При этом на фоне селективной Р1 или неселективной блокады КРГ рецепторов прекращалось угнетающее действие Д-Глу20-КРГ на УРАИ.
Выводы: 1) КРГ Р1 рецепторы опосредуют угнетение обучения и краткосрочной памяти в тесте УРАИ. Для обучения и формирования краткосрочной памяти необходимы интактные КРГ Р1 рецепторы. 2) Рецепторы КРГ подтипа Р2 не участвуют в модуляции обучения и краткосрочной памяти в использованной экспериментальной модели.
Ю.Я. Иванов, А.Е. Редкозубов
Ингибиторы холинэстеразы проявляют свойство кальциевого антагониста, а кальциевые антагонисты ингибируют холинэстеразу
Институт физиологически активных веществ РАН, Черноголовка
Исследовали ингибиторы холинэстеразы из класса карбаматов (гомологический ряд фениловых эфиров N-замещенной карбаминовой кислоты), а также некоторые кальциевые антагонисты на предмет их антихолинэстеразной и кальцийантагонистической активностей. Антихолинэстеразную активность определяли по ингибированию препарата ацетилхолинэстеразы (АХЭ) эритроцитов человека с использованием метода непрерывного потенциометрического титрования, а кальцийантагонистическую - по блокированию (ЕС50), вызываемых СаСl2, сократительных ответов изолированных отрезков подвздошной кишки крысы, предварительно инкубированных в бескальциевом калийдеполяризующем растворе.
Карбаматы ингибировали АХЭ по комбинированному типу со значениями бимолекулярных констант необратимого ингибирования kа от 200 до 790 М-1.мин-1 и равновесных констант по отношению к ингибитору Кi,r от 0,16 до 19 мМ. Карбаматы проявляли также кальцийантагонистическую активность (ЕС50 в диапазоне 10 - 500 мкМ), которая в значительной степени коррелировала с величинами равновесных констант Кi,r по ингибированию АХЭ (r=0,94, р<0,05).
Карбаматы с кальцийантагонистическим свойством обладали пониженной острой токсичностью и оказывали спазмолитическое действие на мускулатуру кишечника вместо спазмогенного свойственного большинству антихолинэстераз.
В свою очередь блокаторы Са-каналов дилтиазем и верапамил обратимо, по смешанному типу, ингибировали АХЭ, характеризуясь значениями константы ингибирования Кi 3,46±0,3 мкМ и 51±4 мкМ, соответственно. Представители 1,4-дигидропиридинов, никардипин и нифедипин, были менее эффективны, показывая Кi 170±34 мкМ и 290±72 мкМ, соответственно. Неселективный блокатор Са- каналов циннаризин не оказывал ингибирующего действия на АХЭ. Предполагается, что тканевая избирательность действия некоторых антагонистов кальция может быть обусловлена сопутствующим антихолинэстеразным свойством, а ингибиторов холинэстеразы - кальцийантагонистическим.
Работа выполнена при поддержке РФФИ, грант 00-04-49094.
Т.С. Калинина, Н.Ю. Сурнина, А.А. Юшкова, Г.Т. Шишкина, Н.Н. Дыгало
ЭКСПРЕССИЯ АЛЬФА 2 АДРЕНОРЕЦЕПТОРОВ ГОЛОВНОГО МОЗГА ПОД ДЕЙСТВИЕМ СТЕРОИДНЫХ ГОРМОНОВ
Институт цитологии и генетики СО РАН, Новосибирск
Адренорецепторы a2А-подтипа (a2А-АР) экспрессируются в клеточных телах норадренергических нейронов ствола мозга и в областях распространения их терминалей, где образуют сайты связывания медиатора в пре- и постсинаптической мембранах. Число мест специфического связывания агониста a2-АР - 3Н-клонидина в стволе и фронтальной коре мозга интактных крыс согласуется с распределением в этих отделах количества мРНК a2А-АР. Снижение в результате кастрации уровня тестостерона повышает плотность a2-АР в коре головного мозга, заместительная гормональная терапия возвращает плотность рецепторов к исходному уровню. Количество мРНК a2А-АР в коре, определенное методом ревертивной полимеразной цепной реакции, напротив, снижается после кастрации и повышается при заместительной терапии гормоном. Вместе с тем, в стволе головного мозга снижение уровня тестостерона повышает количество мРНК a2А-АР, в то время как заместительная терапия снижает концентрацию транскрипта. Следовательно, увеличение плотности a2-АР в коре кастрированных животных опосредованно усилением экспрессии генов a2А-АР в телах нейронов, расположенных в стволовых областях головного мозга, белковый продукт которых экспортируется по аксонам в область коры. Пренатальное введение кортикостерона приводит к снижению количества мРНК a2А-АР и числа мест специфического связывания 3Н-клонидина в коре без изменения уровня экспрессии белка и мРНК рецепторов в стволе мозга взрослых животных. Действие кортикостерона, очевидно, связано с изменением экспрессии генов a2А-АР, расположенных непосредственно в коре.
Таким образом, стероидные гормоны - тестостерон и кортикостерон - дифференцировано регулируют экспрессию a2А-АР в клетках разных отделов головного мозга крыс. Действие гормонов на плотность a2-АР коры мозга опосредованно изменением мРНК a2А-АР клеток мозга, расположенных в стволе и коре мозга соответственно, т.е. эффект каждого гормона реализуется через определенно локализованные рецепторы - пресинаптические при действии тестостерона и постсинаптические при действии кортикостерона.
Работа поддержана грантами РФФИ N99-04-50022 и “Университеты России” N 3Н-214-98
Т.П. Кичикулова
МОДУЛЯЦИЯ М-ХОЛИНЕРГИЧЕСКОЙ РЕАКЦИИ ТОНКОЙ КИШКИ КРЫСЫ ЯДОМ СРЕДНЕАЗИАТСКОЙ КОБРЫ.
Туркменский государственный медицинский институт, Ашхабад
Пороговая концентрациея яда, вызывающая изменение параметров холинергической реакции, - 1 мкг/мл. Под влиянием яда выявляются два типа изменения параметров холинергической реакции. Первый тип характеризуется снижением величины максимальной реакции Pmax2 /Pmax1 74±4 % и повышением сродства холинорецепторов к ацетилхолину - снижение ЕС50 (концентрация агониста, вызывающая реакцию равную Pmax/2) 27.0±2.6* и 48.3±4.3 нМ. При этом величина эффективности действия ацетилхолина (Е=Pmax/2ЕС50) не изменяется. Другой эффект яда - величина максимальной реакции возрастает Pmax2 /Pmax1 131±4%, а ЕС50 не изменяется. Из 43 проведенных опытов по действия яда кобры в концентрации 1 мкг/мл в 18 обнаружено повышение сродства холинорецепторов к ацетилхолину и снижение максимальной реакции, а в 25 опытах - повышение Pmax без достоверного изменения ЕС50. Все полученные изменения статистически достоверны. При более высокой концентрации яда (10 и 100 мкг/мл) изменение параметров холинергической реакции было однонаправленным во всех опытах. Во всех 33 опытах получено статистически достоверное повышение Pmax и снижение величины специфической чувствительности холинорецепторов (повышение ЕС50).
В зависимости от концентрации яда получены различные изменения основных параметров холинергической реакции. По своим кинетическим характеристикам они относятся к конкурентному, неконкурентному и бесконкурентному ингибированию или активации.
Эти результаты указывают на возможность модуляции специфической холинергической реакции неспецифическими мембранотропными агентами.
И.В. Ковязина, Е.Е. Никольский
ДИНАМИКА ВЫЗВАННОГО ОСВОБОЖДЕНИЯ АЦЕТИЛХОЛИНА В СИНАПСЕ ЛЯГУШКИ В УСЛОВИЯХ ДЕФИЦИТА ХОЛИНА
Казанский институт биохимии и биофизики КНЦ РАН, Казань
Известно, что до 50% холина, образованного в синаптической щели путем гидролиза медиатора ацетилхолинэстеразой (АХЭ), транспортируется в нервное окончание и используется для ресинте- за ацетилхолина (АХ). Следовательно, для изолированного нервно- мышечного препарата, находящегося в среде, не содержащей экзогенный холин, блокирование АХЭ, так же как и блокирование системы захвата холина, должно вызывать дефицит холина в нервном окончании. Целью данного исследования было сопоставить динамику истощения медиатора, вызванного стимуляцией нерва (10 Гц) в нативном нервно-мышечном препарате, а также в условиях дефицита холина, обусловленного блокадой системы захвата холина (гемихолиний-3, 10 мкмоль/л) либо ингибированием АХЭ (армин, 10 мкмоль/л). О динамике истощения медиатора судили по изменениям амплитуды потенциалов концевой пластинки (ПКП). Анализировали также скорость восстановления амплитуды ПКП в этих препаратах после прекращения ритмической стимуляции. Если снижение амплитуды ПКП до 50% в контроле происходило за 143+27с (n=12), то после обработки армином за 81+11с (n=8) и в присутствии гемихолиния-3 - за 85+32с (n=7). Снижение амплитуды ПКП до 10% в контроле отмечалось к 741+267с (n=9), после арминизации - к 389+52с (n=8) и в присутствии гемихолиния-3 - к 216+30с (n=6). Через 5 мин после прекращения стимуляции в контрольных и арминизированных препаратах наблюдалось восстановление амплитуд ПКП до 52% и 57%, соответственно. После обработки гемихолинием-3, восстановление ПКП было слабым (23%).
Полученные данные обсуждаются в рамках гипотезы о том, что в нервно-мышечном синапсе, так же, как и в синапсах в ЦНС, есть дополнительный источник холина, расположенный вне терминали, способный компенсировать дефицит холина, возникающий в результате блокирования АХЭ.
(Грант РФФИ - 99-04-48286)
С.Н. Колбаев, И.Н. Шаронова
МЕХАНИЗМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ФУРОСЕМИДА С ГАМКА РЕЦЕПТОРАМИ
Научно-исследовательский институт мозга РАМН, Москва
Блокатор транспорта ионов хлора фуросемид является ингибитором ГАМКА рецепторов, обладающим способностью дискриминировать рецепторы с разным субъединичным составом. Механизмы взаимодействия фуросемида с ГАМКА рецепторно-канальным комплексом не ясны. С помощью методов фиксации потенциала и концентрационного скачка исследовали влияние фуросемида на ГАМК-активируемые хлорные токи в изолированных клетках Пуркинье мозжечка крысы. При совместной аппликации 2 мкМ ГАМК и фуросемида наблюдали дозо-зависимое подавление амплитуды тока. При поддерживаемом потенциале -70 мВ 2 мМ фуросемида блокировали ответ примерно на 50%. В условиях симметричного градиента ионов хлора выходящие токи сильнее блокировались фуросемидом, чем входящие. По окончании коаппликации возникал следовой ток, амплитуда которого возрастала при увеличении концентрации блокатора и при деполяризации мембраны. При поддерживаемом потенциале -90 мВ следовой ток имел минимальную амплитуду, а при потенциале +70 мВ его амплитуда достигала максимальной величины и превышала амплитуду контрольного, неблокированного ответа. Когда блокатор постоянно присутствовал в омывающем клетку растворе, следовой ток не регистрировался. Полученные данные позволяют предположить, что место связывания фуросемида находится в канальной поре. Простейшая кинетическая модель, описывающая наблюдаемые эффекты, предполагает, что блокатор, связываясь с каналом, препятствует его закрыванию, которое становится возможным только после диссоциации блокатора.
Описанные особенности блокирующего действия фуросемида позволяют использовать этот препарат для изучения воротных механизмов хлорных каналов, сопряженных с ГАМКА рецепторами.
Работа выполнена при поддержке РФФИ (грант 00-04-04001).
М.М.Константинова , О.Н. Подмарева , С.В. Панаева , Т.М.Турпаев
О МЕХАНИЗМЕ РЕГУЛЯТОРНЫХ ВОЗДЕЙСТВИЙ НОРАДРЕНАЛИНА НА СОКРАТИТЕЛЬНУЮ АКТИВНОСТЬ МАТКИ НЕБЕРЕМЕННЫХ И БЕРЕМЕННЫХ МЫШЕЙ
Институт биологии развития им.Н.К.Кольцова РАН, Москва
В опытах in situ изучено влияние норадреналина (НА) на спонтанную моторику матки небеременных и беременных самок мыши, а также влияние норадреналина в условиях блокирования a- и b- адренорецепторов.
Установлено, что норадреналин вызывает сложное, многофазное изменение моторной активности матки, которое зависит от дозы норадреналина, различной у небеременных мышей и мышей на протяжении беременности. Инактивация a- и b- адренорецепторов не изменяет спонтанной моторики матки небеременных и беременных самок, но модифицирует реакцию миометрия на действие норадреналина. Инактивация b-адренорецепторов, которые локализуются в продольных мышечных волокнах, предотвращает ослабление силы сокращений, а блокирование a-адренорецепторов, локализующихся в кольцевых мышечных волокнах, предотвращает падение тонуса миометрия, вызываемых норадреналином. Одновременное блокирование обоих типов рецепторов приводит к полному устранению действия норадреналина на спонтанную моторику как небеременных, так и беременных самок.
Полученные данные свидетельствуют о том, что независимо от гормонального фона самки влияние норадреналина на тонус миометрия реализуется через a-адренорецепторы, а действие его на силу сокращений осуществляется через b-адренорецепторы.
Работа поддержана РФФИ
О.Х. Коштоянц, Т.А. Королькова, Е.Г.Петухова, С.Н.Кожечкин, Р.Г.Кожедуб, Н.Е.Свидерская
ОСОБЕННОСТИ ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПОТЕНЦИАЛОВ ПРИ ВМЕШАТЕЛЬСТВЕ В ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ХОЛИНЕРГИЧЕСКОЙ И НОРАДРЕНЕРГИЧЕСКОЙ СИСТЕМ МОЗГА
Институт высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН, Москва
Взаимодействие двух медиаторных систем мозга (холинергической и норадренергической) выявлено на уровне синтеза медиаторов, на пре- и постсинаптическом локусах, при внутриклеточной взаимосвязи вторичных посредников каждой из этих систем. В связи с подобным многоуровневым взаимодействием нам представлялось заманчивым выяснить особенности изменений пространственной организации ЭЭГ кроликов и крыс при вмешательстве в функционирование одной из систем мозга. Последнее достигалось для норадренергической системы в/б введением дисульфирама и L-DOPA, а для холинергической – платифилина, скополамина и амиридина. Регистрацию ЭЭГ осуществляли 24 стальными электродами, вживленными равномерно в кости черепа до и в течение 1,5 часа после введения веществ. ЭЭГ подвергалась обработке с помощью разработанного нами комплекса программ “Синхро-ЭЭГ”, позволяющего оценить 840 параметров (корреляционных, спектрально-когерентных, асимметрии и др.). ЭЭГ у животных в норме характеризовалась достаточной стабильностью, с преобладанием тета-ритма во всех зонах отведения. На фоне дефицита норадреналина (НА) в тканях мозга достоверно снижалась пространственная синхронизация, а в случаях избытка наблюдалось ее повышение. Когерентность медленноволновых частотных диапазонов увеличивалась: так при дефиците НА за счет частот 0,5 – 1,7 Гц, а при избытке НА в полосе 2,3 – 3,7 Гц и 4,7 – 7,2 Гц. При применении холинолитиков выделены изменения в трех основных частотных диапазонах: в низкочастотной полосе от 4,7 - 7,8 Гц; в полосе 19,0 – 20,0 Гц и в высокочастотном бета-ритме – 22,2 – 30,0 Гц. Амиридин достоверно повышал когерентность в тета- (3,2 – 5,7 Гц) и понижал на частотах 12,5 – 14,7 Гц. По-видимому, в случае вмешательства в функционирование изучаемых медиаторных систем, компенсаторные функции осуществляются в основном за счет процессов, лежащих в основе низкочастотной составляющей ЭЭГ, оптимальная мощность которой является индикатором адекватного реагирования ЦНС.
В.С.Кудрин
РАЗЛИЧИЯ В ДЕЙСТВИИ ПСИХОСТИМУЛЯТОРОВ АМФЕТАМИНА И СИНДОКАРБА НА ДОФАМИНЕРГИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ МОЗГА
Институт фармакологии РАМН, Москва
Как показано в ряде работ, амфетамин (АМФ) и его аналоги стимулируют высвобождение дофамина из нервных терминалей по различным механизмам. Сиднокарб (3-(b-фенилизопропил)-N-фенилкарбамоилсиднонимин) оригинальный отечественный психостимулятор, применяемый в клинической практике для лечения различных неврологических и психических нарушений. Предыдущими исследованиями было показано участие в механизме действия сиднокарба (СДН) норадренергических и серотонинергических систем мозга, при этом вовлечение центральных дофаминергических систем изучено недостаточно.
Целью данной работы было исследование возможного участия Д1 и Д2-дофаминовых рецепторов мозга в формировании психостимулирующего действия АМФ и СДН. Эффекты препаратов оценивали по следующим параметрам: локомоторная активность мышей и крыс (Opto-Varimex, Родео-2), двигательная стереотипия, внеклеточное содержание дофамина (ДА) и его метаболита диоксифенилуксусной кислоты (ДОФУК), определяемое с помощью техники внутримозгового микродиализа в стриатуме свободноподвижных крыс и ВЭЖХ/ЭД. АМФ и СДН вводили в/б в эквимолярных дозах (10 и 23,8 мг/кг, соответственно). Эффекты психостимуляторов оценивали на фоне блокады Д1 и Д2 дофаминовых рецепторов с использованием соответствующих селективных антагонистов - SCH23390 (0,1 мг/кг) и раклоприда (1,2 мг/кг). Введение АМФ вызывало пикообразное увеличение внеклеточной концентрации ДА до 950%. СДН в эквимолярной дозе вызывал более медленное градуальное повышение этого параметра (до 300%). Раклоприд полностью предупреждал вызванное СДН усиление локомоторной активности, а также увеличение внеклеточной концентрации ДА. Достоверных изменений во внеклеточной концентрации ДОФУК при последовательном введении раклоприда и СДН отмечено не было. Аналогичные данные описаны в литературе для АМФ. Вместе с тем, обнаружено существенное отличие эффекта АМФ от действия СДН: первый вызывал достоверное снижение внеклеточного содержания ДОФУК, в то время как второй практически не изменял этого параметра. Полученные данные позволяют заключить, что при внешнем сходстве поведенческих эффектов обоих препаратов, механизмы их действия различны.
Н.Н. Кудрявцева
ПОВЕДЕНЧЕСКИЕ И НЕЙРОХИМИЧЕСКИЕ КОРРЕЛЯТЫ ОБУЧЕННОЙ АГРЕССИИ: ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Институт цитологии и генетики СО РАН, Новосибирск
Модель сенсорного контакта* увеличивает агрессивность у самцов мышей и позволяет формировать агрессивный тип поведения под влиянием повторного опыта социальных побед в ежедневных межсамцовых конфронтациях. В процессе приобретения опыта агрессии изменяется структура агрессивного поведения: прямая агрессия, атаки и нападения, заменяется непрямой - ритуальными или обученными формами враждебного поведения. Повторный опыт агрессии приводит к значительным изменениям как индивидуального, так и социального поведения животных в различных ситуациях. Влияние носит существенный и множественный характер, поскольку при этом затрагиваются основные свойства нервной системы: активность и эмоциональность, которые и определяют изменение многих форм поведения. При этом изменяются также и некоторые параметры физиологического состояния особей, снижается половая и усиливается агрессивная мотивации. У агрессивных самцов отмечается увеличение активности дофаминергических и снижение активности серотонергической систем головного мозга как на уровне изменения метаболизма медиаторов, так и на уровне изменения состояния различных рецепторов. В процесс формирования агрессивного типа поведения у самцов мышей, совместно с дофаминергическими, вовлекается другая основная система вознаграждения и аверсии - опиатергическая. Некоторые особенности агрессивного поведения самцов-победителей удовлетворяют формальным критериям обученной агрессии у людей. Это: повторный опыт агрессии, поддерживаемый победами; появление элементов обученного поведения; демонстрация намерения быть агрессивным; снижение эмоциональности; релевантные стимулы, провоцирующие проявление агрессии. Выраженность и характер возникающих изменений у агрессивных животных зависят как от длительности конфронтационных взаимодействий, так и от генетически обусловленных особенностей психофизиологии особей (линии мышей). Рассматривается теоретическая возможность моделирования на животных обученной агрессии.
* Kudryavtseva N.N. Aggressive Behavior, 1991, 17:5:285 .
Поддержано Российским фондом фундаментальных исследований
Н.Н. Кудрявцева
Влияние налтрексона на СУБМИССИВНОЕ поведение самцов мышей
Институт цитологии и генетики СО РАН, Новосибирск
Известно, что опиатная система вовлечена в механизмы агонистического поведения*. Исследовалось влияние антагониста опиатных рецепторов налтрексона в дозе 0.25 мг/кг, которая специфически блокирует m-рецепторы, и в дозе 1 мг/кг, неселективно блокирующей m-d-k-опиатные рецепторы, на различные параметры социального поведения самцов мышей линии CBA/Lac с субмиссивным (подчиненным) типом поведения, сформированным в результате последовательного опыта социальных поражений в ежедневных агонистических столкновениях с агрессивным самцом в течение 3-х и 10-и дней. Оценивались индивидуальные формы поведения, такие как исследовательская (вставание на задние лапы) и смещенная (рыхление подстилки) активности, а также умывание. В качестве форм социального поведения исследовали параметры активной (боковые и прямые стойки) и пассивной (замирание) защиты, а также бегство при нападении агрессивного самца, пребывание на территории соперника и время его обнюхивания. Было показано, что все формы поведения, подверженные действию налтрексона, изменялись разнонаправлено в зависимости от дозы препарата по отношению к контрольным животным с субмиссивным типом поведения, которым вводили физиологический раствор. Были обнаружены достоверные различия между эффектами большой и малой доз налтрексона на число и время рыхления подстилки, на параметры исследовательской активности - вставания на задние лапы и число обнюхиваний агрессивного партнера, при этом малая доза снижала, а большая увеличивала поведенческие параметры. Напротив, малая доза увеличивала, а большая доза снижала параметры бегства и замирания при нападении агрессивного партнера по отношению к контролю. Выраженность эффекта препарата зависела также от длительности проявления субмиссивного поведения. Предполагается, что вовлечение того или иного типа опиатных рецепторов в регуляцию социального поведения особей обуславливается мотивационной подоплекой форм поведения, проявляемых в зависимости от ситуации и поведения партнера.
*Пошивалов В.П. Экспериментальная психофармакология агрессивного поведения. Л., Наука, 1986.
Поддержано фондом РФФИ-ИНТАС, IR- 97-0798.
И.В. Кудряшова