Geum.ru

В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права. С. Петербург, Типография М. М. Стасюлевича, 1910 г. Лекции

Вид материалаЛекции

Содержание


VI. Ханские ярлыки
Русская правда
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   55

VI. Ханские ярлыки



К числу источников права относятся также ханские ярлыки. Княжения русские были завоеваны татарами, под влиянием которых произошли изменения в некоторых областях права. Татары во время своего господства считали русскую землю своим владением и на этом основании распоряжались ею, как хотели. Волю свою они выражали в ярлыках, которые давали князьям и духовенству. Ярлыки, даваемые князьям, касались определения прав князей на известный стол. Князья нередко спорили о княжении в том или другом городе и прогоняли друг друга. He имея возможности одолеть противника своими собственными силами, они обращались за помощью в Орду. Орда признавала за известным князем право на известный стол и выдавала ему ярлык на княжение. Об этих ярлыках говорится во многих местах летописи, но ни одного из них к нам не дошло. Другой род ярлыков - это ярлыки, даваемые духовенству (митрополиту, епископам и т. п.). Завоевав Русскую землю, татары, однако, не преследовали православие и русское духовенство, они покровительствовали ему и просили усердно молиться Богу за них. Вследствие такого отношения к духовенству, татары выдавали ярлыки епископам и митрополитам, в которых освобождали их от дани, признавали за ними право суда в принадлежащих им владениях, запрещали баскакам (татарским чиновникам) въезжать в имения духовенства и проч. Ярлыки, даваемые духовенству, сохранились до нашего времени. Они собраны и напечатаны Григорьевым. Приводим для примера ярлык, данный митрополиту Ионе: "Тайдулино слово. Где сей Иона митрополит, молебник, за нас молится от первых добрых времен и доселе, також и иные церковные молебны, ино не надобе им никоторая пошлина и не емлют у них ничего, занеже они молитву творят за нас Богу".

Особенно важен ярлык, данный первому русскому митрополиту, поставленному после разорения Киева, Кириллу, основавшему православную епископию в столице ханов; он получил от Менгу Темира жалованную грамоту такого содержания: черное духовенство и белое, a также сыновья и братья последнего (живущие в одном доме) освобождаются от всяких даней и повинностей денежных и натуральных. Церковные земли и люди объявляются неприкосвенными. На церковных людей, к которым причислены мастера и всякие слуги и работники, не могут быть возложены никакие службы и работы светскими властями. Все принадлежности богослужения объявлены неприкосновенными. За хулу против православной веры возвещена смертная казнь. To же наказание угрожает и за всякое нарушение предоставленных духовенству привилегий. Рум. Собр. II, N 2. С таким ярлыком в руках русское духовенство не только было независимо от местной княжеской власти, но даже ограничивало ее. He только татарские баскаки, но и русские князья не могли облагать духовенство повинностями, не могли касаться его вод и земель, не могли проявлять свою власть над его слугами и работниками. Переселение митрополитов на север совпадает с моментом формального признания полной независимости духовенства от русской светской власти. Это привилегированное положение вспоминалось нашему духовенству еще в XVI в. Когда при вел. князе Иване Васильевиче был возбужден вопрос о секуляризации церковных имуществ, духовный собор обсуждавший этот вопрос, в своем ответе царю, между прочим, говорит: "Мнози и ог неверных и нечестивых царей в своих царствах от св. церквой и от свящ. мест ничто же не имаху, и недвижимых вещей не смели двигнути, и судити, или поколебати... и зело по св. церквах побораху, не токмо в своих странах но и в Российском вашем царствии, и ярлыки давали" Карамзин, VI, пр. 622). Независимое положение, упроченное за духовенством ханскими ярлыками XIII века, служит ему средством в борьбе ст. московскими вел. князьями даже в ХVI-м.

Русская правда



Этот памятник древнейшего русского права был открыт Татищевым в Новгородской летописи письма исхода XV века. Татищев оценил его важность, выписал из летописи, перевел, снабдил примечаниями и представил в 1738 году в Академию Наук. Там Русская Правда оставалась без движения почти в течение 30-ти лет, и только Шлецер отдал ей должное и впервые напечатал в 1767 году. С этого времени она сделалась предметом изучения.

Списки Русской Правды находятся вт, новгородских летописях, в кормчих книгах и в сборниках разного рода статей, которые содержат вт, себе, между прочим, и целый ряд юридических памятников, например: судебник царя Константина, извлечение из книг Моисеевых, договор смоленского князя Мстислава с немцами, устав о мостовых и пр., а между ними и Русскую Правду Некоторые из сборников этого рода носят наименование "Мерило Праведное".

В настоящее время известно более 50 списков Русской Правды. Перечислим важнейшие из напечатанных в порядке древности письма тех рукописей, в которых эти списки были найдены.

Список Синодальный находится в кормчей, принадлежащей московской Синодальной библиотеке. Из предисловия кормчей видно, что она написана в конце XIII века повелением новгородского князя Дмитрия и "стяжанием боголюбивого архиепископа новгородского Климента" и положена вт, Софийской новгородской церкви "на почитание священником и на послушание крестьяном и собе на спасение души". В этой кормчей, после уставов вселенских и поместных соборов, находятся статьи, относящиеся до России; среди них помещена И Русская Правда под заглавием: Суд Ярославль Володимирица. За Русской Правдой идут: устав св. Владимира о церковных судах и устав новогородского князя Святослава о десятинах. Рукопись Синодальной кормчей по письму относят к исходу XIII века.

Этот список напечатан в I томе Русских Достопамятностей за 1815 г., перепечатан проф. Мрочек-Дроздовским в его Исследованиях о Русской Правде вып. II, 1885 г., и принят в основание систематического издания Калачова в его исследовании о Русской Правде 1846 г. Это древнейший список Правды по письму. Он может служить одним из образцов древнейшей по письму ее редакции, но далеко не лучшим. Переписчик этого экземпляра имел под руками оригинал с значительными описками и присоединил к ним новые.

Гораздо лучше этого списка некоторые позднейшие. Из них относятся к тому же роду списков: Троицкий; он находится в сборнике, известном под именем "Мерила Праведного" и принадлежащем библиотеке Троицко-Сергиевской лавры. Сборник писан уставом конца XIV века. Русская правда помещена здесь вслед за статьею "о церковных людех и судех". Список этот напечатан Калачовым в его издании 1847 года Русской Правды по четырем спискам.

Список Пушкинский; он находится в сборнике разных юридических статей, принадлежащем графу МусинуПушкину, и помещен здесь под заглавием: "Суд Ярослава князя и устав о всяких пошлинах и о уроцех"; конец его непосредственно сливается с так называемым судебником царя Константина. Рукопись этого сборника, по мнению Калайдовича, принадлежит XIII веку, a пo мнению Строева, к которому присоединился и Калачов, к концу XVI. Она напечатана в Русских Достопамятностях т. II, 1843 г., Дубенским, который приложил к своему изданию и объяснительный словарь речений Правды. Этот список относится к одной редакции с двумя предшествующими и замечателен многими вариантами, из которых особенно важен вариант к ст. о наследовании, который один дает возможность правильно ее истолковать.

Весьма близок к этому списку, но в некоторых отношениях исправнее его и ближе к первоначальному оригиналу, список Археографической комиссии, написанный в половине XV века. Он находится в рукописи, содержащей в себе родословия русских князей, списки новогородских посадников и тысяцких, списки русских митрополитов, летопись Акима, епископа новгородского и несколько юридических статей, среди которых и Русскую Правду, которая помещена между церковным уставом Всеволода и судебником царя Константина. Список этот напечатан в приложении к новгородской летописи по Синодальному харатейному списку.

Карамзинский список, принадлежащий к тому же разряду, но содержащий в себе много добавочных статей. Он находится в новгородской летописи, писан почерком XV века и напечатан в издании Калачова 1847 года.

В упомянутом сборнике Археографической комиссии находятся еще два других списка Русской Правды, более древней ее редакции. Оне помешены в самом тексте летописи под 1016 г. после описания войны Ярослава Владимировича со Святополком, за словами: "Ярослав иде Кыеву и седе на столе отца своего Володимира нача вое свое делити: старостам по I0 гривен, а смердом по гривне, а новегородцам по I0 веем; и отпусти я домов вся, и дав им правду и устав списав, тако реши им: по сей грамоте ходите, якоже списах вам, такоже держите".

К этому же второму роду списков относятся: список впервые открытый Татищевым и так называемый Академический, находящийся в Новогородской летописи, принадлежащей Академии Наук. Рукопись этой летописи по письму относится к концу XV века, а потому она немного моложе Археографической. Первое издание Шлецера сделано с этой рукописи. Академический список Правды был вновь напечатан Калачовым в издании 1847 года. Татищев имел под руками какой-то другой список этой Правды, до нас не дошедший, из которого и привел два важных варианта. Они воспроизведены у Калачова.

В заключение укажу на список князя Оболенского; он взят из кормчей письма половины XVII века. Русская Правда помещена здесь под заглавием: "Суд Ярославль Володимеричя указ". Этот список служит образцом самой поздней редакции Правды; он напечатан Калачовым в изд. 1847 г.

Издания Синодального, Пушкинского и Археографического списков представляют точное воспроизведение подлежащих рукописей. Таково же издание Русской Правды и проф. Мрочек-Дроздовского по спискам Синодальному, Чудовскому и некоторым другим. Издатель приложил к своему труду и объяснительный словарь, дополняющий словарь Дубенского.

Кроме таких изданий, точно воспроизводящих памятник, мы имеем еще целый ряд изданий, приспособленных для учебных целей. В таких изданиях Русская Правда делится на статьи с нумерацией. Калачов еще в 1847 г. напечатал Правду по четырем характерным спискам: Академическому, Троицкому, Карамзинскому и по списку кн. Оболенского с делением их на статьи. Проф. Владимирский-Буданов в своей христоматии воспроизводит из этого издания Русскую Правду по спискам Академическому и Карамзинскому, а в примечаниях под текстом дает опыт "христоматии историко-юридической литературы, относящейся к памятнику". В этом издании можно найти, таким образом, не только два текста Русской Правды, но и высказанные в литературе мнения в целях ее толкования.

Всего более отступает от текста рукописей издание Калачова, сделанное им 1846 г., в его Исследованиях о Русской Правде. Русская Правда не только делится здесь на статьи с нумерацией, но содержание ее приводится в систематический порядок и печатается в искусственной последовательности, а не в той, какая соблюдается в рукописях. Издатель дает сперва статьи, относящиеся к государственному праву, потом к гражданскому, затем к уголовному и наконец к процессу. Деление права на государственное, гражданское, уголовное и процессульное было совершенно не известно составителям Правды. Применение нашей современной системы к изданию древнего памятника лишает его своеобразного колорита и ни в каком, случае не заслуживает подражания. Достоинство этого издания не в его системе, а во множестве приводимых автором вариантов. В основание издания положена рукопись Синодального списка, а в примечаниях с величайшим трудолюбием и вниманием собраны варианты из 50 списков, бывших в распоряжении автора. Без пользования этим изданием невозможно изучение Правды.

Первое деление изданных списков Русской Правды на статьи было сделано еще Татищевым. Открытый им список древнейшей Правды он разделил на 35 статей; в этом виде список этот и был напечатан Академией Наук в 1786 г. в I т. Продолжений Древней Российской вивлиофики. Списки древнейшей по письму редакции впервые были разделены на статьи в издании дерптского проф. Тобина. Этот опыт древнейшего деления Правды на статьи в нашей литературе не удержался; он был вытеснен делением, предложенным Калачовым в его систематическом издании Правды, которое потом перешло и в его издание Правды по четырем спискам 1847 г. Это деление принято в изданиях Утина и Лазаревского, Владимирского-Буданова и других.

Деление такого памятника, как Русская Правда, на статьи есть дело большой трудности и большой важности. В делении на статьи выражается понимание смысла памятника. Что издатель соединит в одну статью, то, значит, относится к одному предмету; что он разделил, - то к разным. Но этим еще не исчерпывается возможное зло ошибочного деления. Принятое деление может оказывать влияние на позднейшие исследования. Исследователь может принять существующее деление не как выражение понимания издателя, а как нечто, принадлежащее самому памятнику, и толковать статьи именно в той совокупности и раздельности, в какой они явились у издателя. Правильное деление может явиться только в результате полного объяснения Русской Правды, а никак не предшествовать ему. Вот почему к существующим делениям надо относиться с болыпою осторожностью. Они допускают изменения.

Эверс в своем исследовании о древнейшем русском праве следовал делению Татищева; новые издатели предпочли Калачовское, но никак нельзя сказать, чтобы все Калачовские отступления от старого деления были шагом вперед.

Деление Тобина очень сложно. Он, во-первых, делит по заголовкам. Таких статей у него 88. Затем каждую из таких нередко очень больших статей он подразделяет на мелкие. Таких мелких у него выходит до 214. Деление по заголовкам, конечно, совершенно лишнее и позднейшие издатели хорошо сделали, что его оставили. Но в делении на мелкие статьи у Тобина есть многое, что следовало бы восстановить. Им было предложено весьма основательное деление статей: I, I5, I7, 23, 85, 88, 95 и некоторых других, на которое позднейшие издатели совсем не обратили внимания.

В своем систематическом издании Правды Калачов пользовался 50 списками. В действительности их сохранилось гораздо более. По словам Строева число списков Правды доходит до 300. Калачов, этот большой знаток рукописей Правды, выражает, однако, сомнение, чтобы можно было еще найти списки с важными и нам неизвестными особенностями.

Для того, чтобы изучать Правду, необходимо классификацировать ее списки. На вопросе о классификации первый остановился дерпсткий проф. Тобин в его Sammluug kritisch bearbeiteter Quellen der Geschichte Jes Russisclien Rechtes. B. I. Die Prawda Russkaia. 1844. Все списки Правды он делит на две фамилии по различию их объема и содержания. Первую фамилию составляют краткие списки, находимые в древних новогородских летописях; вторую - все остальные, пространные. Калачов в своем исследовании о Русской Правде значительно отступил от этой классификации и предложил новое основание деления. Он делит эти списки Русской Правды на 4 фамилии, но не по различию списков, a пo различию тех памятников, в которых они находятся. К I-й фамилии он относит списки, находящиеся в древнейших летописях, Новгородской и Ростовской. Это будет краткие списки. Первая фамилия Калачова случайно совпадает с первой фамилией Тобина. Ко второй Колачов относит списки кормчих так называемого Кирилловского разряда и близко подходящих к ним древних сборников, известных под именем Мерила Праведного; к третъей - списки позднейших (софийских) временников; к четвертой - списки позднейших сборников отдельных статей весьма различного содержания. Разделив все списки Русской Правды на четыре фамилии, автор указывает затем сходства и различия между ними. Списки первой фамилии существенно отличаются по объему и содержанию от списков трех последних. Спрашивается, так ли велики различия между списками трех последних фамилий, чтобы из них можно было сделать разные фамилии? В ответ на это вот что читаем у Калачова: "Текст списков второй фамилии, отличающийся довольно ясно от текста списков первой фамилии, не представляет никаких существенных различий от текста двух последних фамилий. Следовательно, за исключением списков первой фамилии, текст, рукописей второй фамилии можно признать за общий всем спискам Русской Правды". Если нет существенных различий между списками трех последних фамилий, если текст рукописей второй фамилии можно признать за общий всем спискам Русской Правды, то нет основания делить эти списки на три фамилии. Они составляют одну фамилию, а существующие между ними различия могут дать повод лишь к подразделению этой фамилии на некоторые подфамилии. Итак, когда дело дошло до подробностей, автору самому пришлось признать, что его 2-я, 3-я и 4-я фамилии, по отношению к первой, представляют только одну. Это есть необходимое следствие того, что он избрал неправильное основание деления. Списки должны делиться на фамилии по различиям, которые свойственны им, а не по различию памятников, в которых они находятся. В разных памятниках могут находиться однородные списки, как и оказалось в действительности. Классификация Калачова считается, однако, правильной и до наших дней. ее придерживается, например, проф. Мрочек-Дроздовский.

В третьем издании настоящей книги я держался Тобиновского деления на две фамилии, прибавив к ним третью, позднейшую, которая ушла от внимания дерптского профессора потому, что списки этой фамилии не были тогда изданы и остались ему неизвестны. Сделав в 1904 году собственное издание Правды и ознакомившись для этого с рукописями, я пришел к убеждению, что мы имеем не 3, a 4 фамилии или редакции Правды. Под такими редакциями или фамилиями я разумею совокупность памятников, носящих общее название Русской Правды или Правды Русской земли, но различных по объему, содержанию, расположению статей и очень не редко самою их формулировкой. Каждая такая редакция сохранилась в нескольких однородных списках, представляющих иногда некоторые, более мелкие различия. Эти более мелкие различия списков, по мнению Калачова, могут дать повод к образованию в отдельных редакциях еще особых видов Правды. Доселе изданные списки Правды отдельных ее редакций не представляют таких существенных различий, что бы были достаточные основания образовать особые подвиды в редакциях этого памятника.

Издатели рукописных списков Правды, о которых речь была выше, при всей точности их превосходных изданий, не обращают, однако, большего внимания на некоторые особенности рукописей, которые имеют значение. Я разумею буквы, писанные киноварью. Старинные писцы, как и современные писатели, каждый имеет свои особенности. Тем не менее старое письмо имеет общие характерные признаки, которыми отличается от современного. Эти признаки хорошо известны, и мне нет надобности перечислять их. Я остановлюсь только на одном различии старого и нового письма, имеющем значение в данном случае. В наше время существуют абзацы, которыми писатели и пользуются для расчленения отдельных мыслей. У некоторых это расчленение доходит до того, что чуть ли не каждое предложение начинается с новой строки; у других целые страницы идут одна за другой без всяких абзацев. Для расчленения крупных отделов одного и того же труда новыми строками не довольствуются, а делают значительные отступления от последней строки, а иногда новый отдел начинают с новой страницы, оставляя предшествующую недописанной. Перед новыми отделами ставят заголовки в особых строках и особым шрифтом. Все это очень облегчает понимание написанного и напечатанного. Но ничего подобного не встречаем в старых книгах. Есть кормчие, мерила праведные, летописи, написанные с начала до конца в одну строку. Совершенно разные статьи следуют одна за другой не только без отступления, но в ту же строку. Дороговизна писчих материалов, по всей вероятности, была причиной такой бережливости места. Но это не значит, что старые писцы ничего не различали и все сливали в безразличную массу. У них были свои способы расчленения, это киноварь. Где мы сделали бы абзац, там старый писец начинает слово с красной буквы. Летописец излагает свои известия по годам. В современных печатных изданиях летописи каждый год начинается с новой строки; а в рукописях он пишется в строку, но буква "В" в первом слове "В лето" - красная. Для большей ясности и первая буква начинающегося изложения тоже красная. Летопись, кроме расчленения по годам, допускает и другое расчленение по предметам. При изложении текущих событий года, могут встретиться выдающиеся события, нуждающиеся в особом выделении. Летописец пишет и их в строку, но с красной буквы, а иногда, для большей ясности, выписывает киноварыо и несколько первых слов, например: Убиение Бориса и Глеба, Начало княжения Святослава и пр. To же самое наблюдаем в кормчих и мерилах праведных. Там соединены в одном месте совершенно различные памятники. Все они обыкновенно пишутся в ту же строку, но расчленяются киноварными буквами, а иногда и целыми речениями. Случается, что красные буквы и заголовки приходятся с новой строки: они пишутся в этих случаях не с отступлением право, как это делаем мы, а влево; таким образом красная буква выступает влево из ровного ряда черных - левой стороны страницы. Правая же сторона страницы заканчивается не ровно, здесь строки то длиннее, то короче. Страница рукописной книги имеет, следовательно, совсем другой вид, чем страница печатной.

Делать расчленения при помощи киновари не так легко, как расчленять абзацами. Для этого надо положить перо, которым писал, взять другое и погрузить его не в чернила, а в киноварь; а потом опять переменить перо и погрузить его не в киноварь, а в чернило. Это весьма сложная операция и требует особого внимания; иначе легко можно перемешать киноварь с чернилом. Вот почему писцы для киноварных буки оставляли место и заполняли его после, а иногда и забывали заполнить. Мы имеем список Правды без буквы П, - написано "равда" но место для "П" оставлено. На ряду с книгами богато украшенными киноварью, есть книги, в которых красные буквы встречаются редко. Это тоже, что наши книги без абзацев. Читателю предоставляется разбираться, как ему угодно.- Забота о сохранении места также не у всех писцов одинакова. Рязанская кормчая написана в два столбца и довольно разгонисто. Новые статьи начинаются иногда с новой строки, хотя было место и на предшествующей. Наоборот, кормчая 1516 г. из библиотеки гр. Толстого написана очень тесно. Недописанных строк совсем нет. Красные заголовки всегда пишутся в строку.

Такими красными буквами различены в летописи и два списка Татищевской Правды. Особенно яркое различие cделано в Академическом списке летописи. Первая Правда идет здесь в строку после приписываемого Ярославу обращения к новгородцам: "По сей грамоте ходите; яко же списах вам, такоже держите", но отделена от них красной буквой и особым знаком. В конце этой Правды такой же знак