Международные отношения в период объединения

Вид материала

Документы

Содержание Боснийский кризис 1908-1909 п. и македонский вопрос. Потсдамское свидание 1910 г. Второй марокканский кризис 1911 г. Итало-турецкая война 1911-1912 гг. Миссия Р. Холдена 1912 г. Балканский союз и Первая балканская война 1912-1913 гг. Вторая балканская война 1913 г. Международные отношения на Дальнем Востоке накануне первой мировой войны.

Подобный материал:

• Программа курса «Международная торговля услугами», 170.24kb.
• Программа наименование дисциплины: Международные экономические отношения Рекомендуется, 141.64kb.
• Программа дисциплины «Мировая экономика и международные экономические отношения»», 461.05kb.
• Международные экономические отношения, 25.98kb.
• Программа дисциплины «Международные экономические отношения» для направления 030700., 261.66kb.
• Программа дисциплины Политика и экономика США и Канады для направления 030700. 68 «Международные, 363.26kb.
• Типовая учебная программа для высших учебных заведений по специальностям: 1-23, 911.3kb.
• Типовая учебная программа для высших учебных заведений по специальности: 1-23, 299.36kb.
• Программа дисциплины Международные энергетические отношения для направления 030700., 114.12kb.
• 1. Мировое хозяйство и международные экономические отношения, 38.75kb.

Тема VI. Международные отношения накануне первой мировой войны


Боснийский кризис 1908-1909 п. и македонский вопрос.

Создание двух антагонистических блоков: Антанты и Тройственного союза обусловило усиление борьбы за военно-политический и эконо­мический контроль над различными регионами мира. Их противо­стояние привело к возникновению в начале XX в. целого ряда кон­фликтов, любой из которых мог в перспективе привести к мировой войне.

Одним из них явился боснийский кризис 1908-1909 гг., причи­ной которого стала аннексия Австро-Венгрией номинально принад­лежавшей туркам Боснии и Герцеговины. Такой шаг венского прави­тельства стал возможен по причине существенного ухудшения поли­тической ситуации в Османской империи.

Летом 1903 г. началось восстание в Македонии, вызвавшее серьезную озабоченность европейских держав. Македонцев фактиче­ски поддержала Великобритания, которая стремилась укрепить свои позиции на Балканах и не допустить усиления германского влияния. Британский министр иностранных дел Г. Ленсдаун предложил Стам­булу предоставить македонцам автономию, желая тем самым осла­бить власть пронемецки настроенного султана Абдул-Хдмида II. Од­нако на стороне Турции выступили Россия и Австро-Венгрия, посчи­тавшие, что осуществление английского предложения способно на­рушить статус-кно, установившийся на Балканах. В сентябре 1903 г. в замке Мюрцштсг главы МИД двух стран подписали соглашение о ко­ординации дипломатических усилий в этом направлении. Султану ре­комендовалось предоставить македонцам некоторые дополнительные права и тем самым смягчить межнациональные противоречия.

Нежелание России и Австро-Венгрии открыто вмешаться в со­бытия позволило Стамбулу приступить к подавлению македонского восстания, не опасаясь серьезных международных осложнений. Вме­сте с тем в 1906-1907 гг. активизировались антитурецкие выступле­ния и в других частях империи и, в первую очередь, в Албании и Йе­мене. Не менее опасными противниками султанской власти явились младотурки - националистически настроенные армейские офицеры, недовольные слабостью правительства и его неспособностью остано­вить распад империи и прекратить вмешательство в ее дела великих держав. В июле 1908 г. младотуркам удалось привлечь на свою сторо­ну находящиеся в Македонии воинские части, которые вели борьбу против местных партизан. После захвата младотурками города-порта Салоники, султан Абдул-Хамид II предпочел пойти на уступки и 24 июля 1908 г. объявил о созыве парламента. С этого момента реаль­ная власть в Стамбуле перешла к младотурецкому комитету «Едине­ние и прогресс», который провозгласил политику «османизма». Ее це­лью являлось превращение всех подданных султана, независимо от национальности и вероисповедания, в «османов», то есть их частичная ассимиляция. Такой шаг не мог не вызвать протеста среди балканских народов, которые стремились к полной независимости.

Тем временем Великобритания вновь обратилась к султану с требованием предоставить македонцам внутреннюю автономию. На этот раз у Лондона было больше шансов привлечь на свою сторону Санкт-Петербург, поскольку после заключения англо-русского согла­шения 1907 г. эти великие державы являлись союзниками в рамках Антанты. С целью согласовать позиции по македонскому вопросу в июне 1908 г. британский и русский монархи встретились в Ревеле. Обе державы пришли к согласию о необходимости потребовать от Стамбула предоставления Македонии автономии в границах Осман­ской империи.

Новое англо-русское соглашение о ситуации на Балканах под­толкнуло австрийское правительство к более решительной политике в отношении Боснии и Герцеговины, которые планировалось присоеди­нить к Австро-Венгрии. Совместное выступление России и Велико­британии против неограниченной власти султана над Македонией и сложная внутриполитическая ситуация в Стамбуле ослабляли позиции османского правительства па международной арене, чем не замедлили воспользоваться в Вене. Тем не менее австро-венгерское правительст­во справедливо полагало, что без согласия Санкт-Петербурга добиться международного признания аннексии будет невозможно. Чтобы зару­читься таким согласием, глава МИД Австро-Венгрии А. Эренталь пригласил своего российского коллегу А. Извольского на встречу в свой замок Бухлау, которая состоялась 15 сентября 1908г. В итоге Россия согласилась признать присоединение Боснии и Герцеговины в обмен на обязательство Австро-Венгрии не возражать против откры­тия Черноморских проливов для русского военного флота. Помимо этого, обе державы заявили, что не будут протестовать в случае, если болгарский князь откажется признавать османского султана своим сюзереном. Тем самым Вена и Санкт-Петербург признавали полную независимость Болгарии от Турции.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что условия австро-русского соглашения не были зафиксированы в письменном виде, что в даль­нейшем привело к возникновению дипломатического конфликта. Позже Эренталь заявлял, что он предупредил своего российского кол­легу о том, что аннексия может произойти уже в начале октября. Из­вольский, в свою очередь, обращал внимание на то, что в ходе перего­воров он требовал от Вены территориальных компенсаций для Сербии и Черногории за счет Австро-Венгрии, а также предлагай созвать ме­ждународную конференцию по боснийскому вопросу. Таким образом, из-за отсутствия письменного текста соглашения каждая из сторон могла трактовать его результаты в свою пользу.

В таких условиях Извольский посчитал необходимым получить согласие на изменение международно-правового статуса проливов других великих держав. Но в европейских столицах новая русско-австрийская инициатива не встретила поддержки. На встрече с пред­ставителем немецкого МИД российский министр иностранных дел получил заверение в том, что Германия не будет возражать против пе­ресмотра режима проливов, однако в последующем потребует у Рос­сии за это согласие определенных компенсаций. Италия отказалась признать аннексию Боснии и Герцеговины, но согласилась с предос­тавлением русскому военному флоту права свободного прохода через Босфор и Дарданеллы в обмен на благожелательное отношение Санкт-Петербурга к захвату Римом турецкой Триполитании. Французский министр иностранных дел С. Пинюн заявил Извольскому, что планируемое изменение режима проливов необходимо согласовать с Вели­кобританией. Глава английского МИД Э. Грей потребовал, в свою очередь, предоставить право свободного прохода через Босфор и Дар­данеллы военным кораблям всех держав, а не только России.

Тем временем, не дожидаясь окончательных итогов европейско­го визита Извольского, правительство Австро-Венгрии объявило 6 ок­тября 1908 1. об аннексии Боснии и Герцеговины. Примечательно, что министр иностранных дел России узнал об этом из прессы на пути в Париж. Тем самым Вена фактически торпедировала выполнение взя­того на себя обязательства способствовать пересмотру статуса Черно­морских проливов в пользу России.

В сложившейся ситуации Извольский принял решение отказать­ся от прежних планов относительно проливов и совместно с Велико­британией принудить Австро-Венгрию вернуть туркам Боснию и Гер­цеговину. На стороне Англии и России выступили Франция и Италия, которые также не желали чрезмерного усиления австрийских позиций на Балканах.

Еще одним союзником Санкт-Петербурга стала Сербия, где в результате государственного переворота к власти в 1903 г. пришел прорусски настроенный князь Петр Карагеоргиевич, правительство которого восприняло аннексию Боснии и Герцеговины крайне нега­тивно. В Белграде рассчитывали в случае распада Османской империи присоединить эту территорию к сербским владениям. В Сербии нача­лась антиавстрийская кампания, которая в любой момент могла спро­воцировать военное столкновение.

Для разрешения кризиса Извольский предложил созвать между­народную конференцию, однако правительство Австро-Венгрии сразу же отказалось принимать в ней участие. Вену поддерживал Берлин, и по этой причине Эренталь посчитал возможным проигнорировать предложение стран Антанты. Более того, 8 декабря 1908 г. немецкий канцлер Б. Бюлов официально объявил, что в случае ухудшения си­туации Австро-Венгрия может рассчитывать на помощь Германии.

Помимо этого, с помощью германской дипломатии Вене уда­лось добиться согласия султанского правительства на присоединение Боснии и Герцеговины к Австро-Венгрии. 26 февраля 1909 г. Осман­ская империя за 2,5 млн фунтов стерлингов передала суверенные пра­ва на эту территорию. Вена, в свою очередь, выводила войска из Но-во-Базарского санджака, а также соглашалась с повышением Турцией таможенных пошлин на иностранные товары и отменой режима капитуляций. Другие европейские державы отказывались удовлетворить эти экономические требования османского правительства.

Тем временем усилилась угроза открытого австро-сербского столкновения. Оба государства активно вели военные приготовления, рассчитывая на помощь своих союзников. При этом, в отличие от Германии, Российская империя к войне была не готова и по этой при­чине все более склонялась к компромиссу. Помимо этого, к концу марта 1909г. стало очевидно, что правительства Великобритании и Франции не рассматривают боснийский конфликт в качестве доста­точно серьезного повода для вступления в войну. 22 марта 1909г. германский посол в Санкт-Петербурге Ф. Пурталес предъявил Из­вольскому требование не только признать присоединение Боснии и Герцеговины к Австро-Венгрии, но принудить к этому Сербию. В случае отказа выполнить эти условия германское правительство при­грозило оказать дипломатическую поддержку Вене в готовящейся войне с сербами.

Опасаясь втягивания Российской империи в предстоящий воен­ный конфликт, Николай II в этот же день направил в Берлин теле­грамму о том, что его страна согласна принять германские условия. Правительство Австро-Венгрии приступило 29 марта 1909г. к час­тичной мобилизации армейских корпусов с целью принудить сербов принять эти требования. Уже через два дня Сербия также признала аннексию Боснии и Герцеговины.

Потерпев поражение в дипломатическом противостоянии с Бер­лином и Веной, Санкт-Петербург предпочел пойти на еще большее сближение с другими европейскими державами. В октябре 1909 г. на встрече Николая II с итальянским монархом Виктором-Эммануилом III в Раккониджи была достигнута секретная договорен­ность о совместном противодействии австро-венгерской политике на Балканах. Италия поддержала стремление России пересмотреть в свою пользу режим Черноморских проливов, а Санкт-Петербург по­обещал поддержать итальянскую экспансию Триполитании и Киренаике.

Потсдамское свидание 1910 г.

Одним из наиболее важных ме­ждународных последствий боснийского кризиса является значитель­ное ухудшение германо-российских отношений. Тем не менее прави­тельства обеих империй не теряли надежды достичь взаимопонима­ния. Очередная попытка сблизить интересы России и Германии была предпринята в холе встречи Николая II и Вильгельма II, которая со­стоялась в ноябре 1910 г. в Потсдаме.

Во время этой встречи немецкий канцлер Т. Бетман-Гольвег предложил новому министру иностранных дел Российской империи С. Сазонову (к этому времени Извольский был уже отправлен в от­ставку) заключить специальный русско-германский договор, в кото­ром предполагалось разграничить экономические интересы в Иране. Берлин брал на себя обязательство уважать российские торговые ин­тересы в Северном Иране, а Санкт-Петербург' не должен был препят­ствовать строительству отдельной ветки Багдадской железной дороги по направлению к турецко-иранской границе. Помимо этого, Герма­ния стремилась заверить Россию, что в случае заключения соглашения Берлин в дальнейшем откажется поддерживать австро-венгерскую экспансию на Балканах. Наиболее важной частью будущего договора стало предложение канцлера не вступать во враждебные по отноше­нию к своему партнеру по этому договору военно-политические бло­ки.

Последнее условие явно противоречило союзным отношениям России с Англией и Францией в рамках Антанты. По этой причине Сазонов отказался подписать подготовленный немцами текст догово­ра, а после возвращения из Потсдама обнародовал некоторые его пункты в интервью монархистской газете «Новое время». Как и ожи­далось, русское общественное мнение, которое после боснийского кризиса было настроено антигермански, выступило против заключе­ния такого договора. В конечном итоге, несмотря на заявление Бетма-на-Гольвега о том, что обе державы уже приняли на себя обязательст­ва не принимать участия во враждебных друг другу коалициях, рос­сийская сторона так и не подписала текст договора. Вместо него меж­ду Германией и Россией в августе 1911 г. было подписано соглашение о разграничении интересов двух стран в Турции и Персии, в рамках которого немцы отказывались от экономического освоения северной части владений персидского шаха, а Санкт-Петербург не возражал против продления железнодорожной ветки до турецко-иранской гра­ницы.

Нежелание правительства Российской империи идти на сближе­ние с Германией явилось еще одним свидетельством того, что русско-германский антагонизм в начале XX в. был обусловлен не только внешнеполитическими разногласиями, но и явным несовпадением ин­тересов в экономической сфере, которое отчетливо проявилось в ходе подготовки двустороннего соглашения о разделе сфер влияния в Ос­манской империи и Персии.

Второй марокканский кризис 1911 г.

В конце 1910-х гг. Франция усилила экономическое и военно-политическое проникнове­ние и Марокко. Воспользовавшись убийством там французского гра­жданина.в ходе государственного переворота в 1908 г., эта держава оккупировала часть марокканской территории, расположенной на границе с французским Алжиром.

В августе французы высадились в Касабланке. Попытка герман­ского правительства сдержать французскую экспансию в Марокко не привела к желаемым результатам. Гаагский трибунал вынес решение в пользу Франции. Кроме этого, в феврале 1909 г. было заключено спе­циальное франко-германское соглашение, в котором декларировалось равноправие сторон в области торговли и коммерции на территории марокканского государства. Берлин, в свою очередь, признавал за Па­рижем право осуществлять контроль над внутриполитической ситуа­цией в этой стране.

Тем не менее в 1911 г. начался новый конфликт между двумя великими державами, возникший из-за оккупации французами в мае этого года марокканской столицы - Феса. Этот шаг Парижа был ис­толкован немцами как очередное доказательство его стремления пре­вратить Марокко в свою колонию. В ответ 1 июля 1911 г. немецкая канонерская лодка «Пантера» вошла в марокканский порт Агадир. Помимо этого, Германия направила к берегам Марокко легкий крей­сер «Берлин».

Вскоре немецкое правительство ознакомило Париж с условия­ми, соблюдение которых позволило бы Франции заручиться согласи­ем Берлина в марокканском вопросе. 15 июля 1911 г. статс-секретарь немецкого МИД А. Кидерлен-Вехтер предложил французскому послу в Германии Ж. Камбону передать немцам всю территорию принадле­жавшего французам Конго. В этом случае Берлин был готов признать исключительные права Парижа на Марокко, но французское прави­тельство это предложение отвергло. Его жесткая позиция была во многом обусловлена поддержкой Великобритании. Министр ино­странных дел Грей в начале июля 1911 г. заявил, что Лондон не до­пустит перехода западной части Марокко под немецкий контроль.

В конечном итоге в ноябре 1911 г. между Германией и Франци­ей было достигнуто соглашение по этой проблеме. Берлин признал французский протекторат над Марокко, а Париж передал немцам часть Конго. Тем самым страны Антаты смогли нанести германско­му правительств) существенное дипломатическое поражение, выну­див Берлин удовлетворить свои геополитические амбиции превраще­нием в немецкую колонию экваториальных территорий взамен на предоставление Франции неограниченных прав в Марокко.

Итало-турецкая война 1911-1912 гг.

Заручившись поддержкой России и Франции, осенью 1911 г. Италия приступила к колониаль­ным захватам в Северной Африки. Целью итальянского правительства стала аннексия принадлежавших туркам Триполитании и Кирснаики, контроль над которыми позволял Риму усилить присутствие в Запад­ном Средиземноморье.

В конце сентября 1911 г. Италия в ультимативной форме потре­бовала от Османской империи передать под ее контроль эти террито­рии. По мнению Рима, турецкие власти постоянно оказывали проти­водействие итальянским коммерсантам в Триполитании и Киренаике, а также не заботились об экономическом развитии этих областей. Ос­манское правительство отказалось выполнить это требование, что явилось для Италии формальным поводом к объявлению войны. Вскоре итальянские войска высадились на североафриканском побе­режье и оккупировали эти земли.

Однако итальянцам не удалось быстро завершить военную кам­панию, поскольку они столкнулись с ожесточенным сопротивлением местных арабских племен, которых султанское правительство призва­ло к борьбе против европейцев. С целью принудить Османскую импе­рию к капитуляции Италия захватила архипелаг Додеканез в Эгейском море и подвергла бомбардировке с моря Бейрут и другие турецкие го­рода. Были также атакованы османские военные укрепления в районе Дарданелл. Тем не менее, султанская Турция продолжала вести войну против Италии и вышла из нее лишь в начале октября 1912г. - после нападения на нее государств-участников Балканского союза. В ре­зультате мирного договора, который был подписан 18 октября 1912 г. в Лозанне, Османская империя уступала Италии Триполитанию и Ки-рснаику, но сохраняла за собой Додеканезские острова.

Миссия Р. Холдена 1912 г.

Последняя попытка предотвратить военное столкновение двух противоборствующих: блоков была пред­принята в 1912 г. Великобританией. В ее правительстве существовали различные мнения относительно необходимости войны с Германией. Многие политики хотели избежать этого при помощи заключения специального соглашения с немцами, целью которого должно было стать, ограничение морских вооружений. Это позволяло англичанам сохранить за собой статус самой мощной военно-морской державы.

В начале февраля 1912г. в Берлин был направлен военный ми­нистр Великобритании Р. Холден, который па встрече с германским канцлером Ьетманом-Гольвегом и морским министром А. Тирпицем предложил немцам приостановить запланированную на 1912-1917 п. постройку трех дредноутов. В ответ Лондон был готов вновь вернуть­ся к вопросу о расширении немецких владений в Африке путем разде­ла португальских колоний. Кайзеровское правительство, однако, отка­залось обсуждать проблему морских вооружений до тех пор, пока Ве­ликобритания не согласится заключить с Германией договор о ней­тралитете в случае возникновения войны одного из этих государств с третьей державой. Холден, в свою очередь, предложил заключить англо-германский договор о ненападении. В результате обе стороны так и остались при своем мнении.

Неудачное завершение миссии Холдена явилось еще одним сви­детельством углубления англо-германских противоречий, разрешить которые с помощью переговоров было уже почти невозможно. В обе­их странах начался новый этап гонки вооружений. Британское прави­тельство приняло решение перебросить значительную часть военного флота из Гибралтара в Северное море. В конце 1912 г. между Англией и Францией была заключена секретная военно-морская конвенция, со­гласно которой британский флот обеспечивал безопасность всего Ат­лантического побережья Франции, включая Ла-Манш, а французский флот должен был защищать союзные интересы в Средиземноморье. Обе державы вели активную подготовку к предстоящей войне. Тем не менее, несмотря на провал миссии Холдена, многие представители британского правительства по-прежнему сохраняли надежду добиться соглашения с Берлином если не по ключевым, то, по крайней мере, по второстепенным вопросам двусторонних отношений.

Балканский союз и Первая балканская война 1912-1913 гг.

Очередное ослабление Османской империи, связанное с целой серией антитурецких восстаний в 1910-х гг., поражением Турции в войне с итальянцами и внутриполитической нестабильностью, явилось при­чиной решения Санкт-Петербурга предпринять новую попытку при­нудить султанское правительство изменить режим Черноморских проливов.

В октябре 1913 г. русский посол в Стамбуле Н. Чарыков озна­комил султана с проектом соглашения между двумя монархиями, одна из статей которого предусматривала предоставление русскому воен­ному флоту права свободного прохода через Босфор и Дарданеллы. Однако, несмотря на затруднительное положение Османской импе­рии, турецкое правительство отказалось от заключения нового согла­шения о режиме проливов. Предложение русского посла вызвало так­же негативную реакцию Великобритании, правительство которой со­глашалось изменить статус проливов в пользу России лишь в том слу­чае, если право свободного прохода получат военные корабли всех европейских держав. Тем самым Лондон продемонстрировал, что да­же в условиях усиления англо-германских противоречий он будет по-прежнему придерживаться своей традиционной стратегии в отноше­нии Турции, целью которой являлось недопущение русского контроля над Босфором и Дарданеллами. Учитывая позицию Англии, Франция также отказалась поддержать новую инициативу России. В конечном итоге Санкт-Петербург был вынужден дезавуировать предложение Чарыкова.

Неудачное завершение этой дипломатической инициативы обу­словило новую стратегию Российской империи на Балканах, в основе которой было стремление опереться в борьбе с Турцией на молодые балканские государства. Активным сторонником создания антитурец­кого блока являлся русский посланник в Белграде И. Гартвиг, который сумел убедить сербское правительство в необходимости формирова­ния такого союза и окончательного изгнания турков с Балкан. Однако в Санкт-Петербурге понимали, что безоговорочная поддержка созда­ния такого блока со стороны России может привести к нападению балканских стран на Османскую империю, на стороне которой могли выступить другие великие державы, что в конечном итоге могло спровоцировать начало мировой войны. Поэтому русская дипломатия предпочла действовать предельно осторожно, не выступая открыто на стороне государств Балканского полуострова, но в то же время посто­янно контролируя процесс переговоров между ними.

Российское правительство осознавало, что существенное ослаб­ление позиций Турции на международной арене в связи с началом итало-турецкой войны предоставляет Санкт-Петербургу уникальный шанс. В случае полного разгрома султанской монархии можно было вновь предъявить свои претензии на контроль над проливами. Созда­ние Балканского союза способствовало привлечению на сторону Рос­сийской империи болгарского государства, правительство которого хотя и восстановило в 1896 г. дипломатические отношения с Россией, однако по-прежнему продолжало ориентироваться скорее на Вену, чем на Санкт-Петербург.

В апреле 1911 г. начались болгаро-сербские переговоры о разде­ле сфер влияния в Македонии. Именно эта проблема являлась глав­ным фактором, препятствовавшим сближению этих государств. Со­глашение было достигнуто лишь через полгода. Главы болгарского и сербского правительств И. Гешов и М. Милованович договорились, о том, что вопрос о разделе Македонии будет решен лишь после окон­чания войны с Турцией. Тем не менее Сербия признала права Болга­рии на большую часть Македонии, однако для окончательного реше­ния этого территориального спора сербский премьер-министр пред­ложил привлечь в качестве посредника Россию. Эта инициатива была весьма негативно встречена в Болгарии, правительство которой спра­ведливо опасалось, что Санкт-Петербург в любом случае выскажется в пользу Белграда. По этой причине в конце 1911 г. переговоры о раз­деле Македонии возобновились. Тем временем Сербия сумела зару­читься поддержкой Франции, правительство которой одобрило созда­ние по инициативе Белграда антитурецкого блока и тем самым в оп­ределенной степени укрепило позиции сербов на переговорах с болга­рами. Они продолжались вплоть до начала марта 1912 г., и в конечном итоге обе стороны согласились с необходимостью прибегнуть к ар­битражу России для установления будущей болгаро-сербской границы в Македонии.

Окончательный текст двустороннего договора был подписан 13 марта 1912г. Оба государства заявляли о готовности прийти на помощь друг другу в случае нападения на одно из них одной или не­скольких стран. Аналогичные шаги Болгария и Сербия должны были предпринять и в случае присоединения, постоянной или временной оккупации каким-либо государством любой территории на Балкан­ском полуострове, которая принадлежит Османской империи. Обе страны брали на себя обязательство совместными усилиями противо­стоять любым попыткам территориальной экспансии на Балканах, в том числе и со стороны Австро-Венгрии.

Помимо основного текста договора, Болгария и Сербия подпи­сали также секретное приложение к нему, в соответствии со статьей 1 которого они признавали за собой право начать совместные военные действия против Турции в случае нарушения статус-кво на Балканах в результате дальнейшего ее ослабления. 11ри этом о своем решении на­чать войну против Османской империи союзники в обязательном порядке уведомят Россию и будут ожидать ее поддержки. В том случае, если болгары и сербы не достигнут между собой согласия о необхо­димости войны с турками, этот вопрос также будет передан на рас­смотрение Санкт-Петербурга, позиция которого явится определяющей для обеих стран. Если же российское правительство не выскажет сво­его мнения, одно или оба союзных государства оставляют за собой право начать военные действия против Турции самостоятельно, а в случае вступления в войну на стороне Османской империи какой-либо третьей державы в обязательном порядке прийти на помощь друг дру­гу. Тем самым Болгария и Сербия фактически вынуждали Россию вы­сказаться в поддержку их предстоящей войны с Турцией.

Помимо этого, в секретном приложении были зафиксированы результаты переговоров по территориальной проблеме. Согласно ста­тье 2, к Болгарии отходили земли восточнее Родопских гор и реки Струмы, а Сербия присоединяла к своим владениям территории к се­веру и западу от Шар-Планины. Спорную зону между Родопскими го­рами, Шар-Планиной, Охридским озером и побережьем Эгейского моря, в случае невозможности превращения ее в отдельную автоном­ную область, планировалось разделить. Окончательная граница между этими двумя государствами должна была быть установлена при по­средничестве России. При возникновении каких-либо разногласий по поводу трактовки либо осуществления отдельных статей болгаро-сербского договора балканские союзники также планировали прибег­нуть к русскому арбитражу,

В начале мая 1912г. Болгария и Сербия подписали военную конвенцию, в которой определили количество войск, выставляемых в случае войны с Турцией или Австро-Венгрией.

Создание болгаро-сербского военно-политического союза акти­визировало поведение других стран. В мае 1912 г. к болгарскому пра­вительству с предложением о заключении союзного договора обрати­лась Греция, которая также рассчитывала на территориальные прира­щения в случае разгрома султанской Турции. Греки планировали вы­ступить совместно с Болгарией не только в том случае, если турки на­падут на одно из этих государств, но и если союзники сочтут, что Турция нарушила их нрава. Санкт-Петербург обратил внимание Афин и Софии на чрезмерно агрессивный характер союза, однако балкан­ские государства не посчитали необходимым учесть эту точку зрения. Болгаро-греческий союзный договор был подписан 29 мая 1912 г. Тем временем сербское правительство заключило соглашение с Черного­рией.

Помимо -этого, участники Балканского союза проинформирова­ли о своих намерениях Великобританию и Францию, где создание ан­титурецкого блока было встречено весьма благосклонно. Различная внешнеполитическая ориентация его участников позволяла Лондону и Парижу оказать в случае необходимости непосредственное диплома­тическое воздействие на страны блока, не прибегая к помощи Санкт-Петербурга. Последнее обстоятельство представлялось очень важным в связи с большой вероятностью выдвижения российским правитель­ством претензий на контроль над Черноморскими проливами, сдержи­вание которых с помощью отдельных балканских стран давало англи­чанам и французам уникальную возможность противодействовать по­литике России, не прибегая при этом к прямому давлению на своего союзника.

Воспользовавшись упорным нежеланием султанского прави­тельства признать свое поражение в войне с Италией, 9 октября 1912г. наиболее агрессивно настроенный участник Балканского сою­за- Черногория начала боевые действия. На помощь ей пришла Сер­бия, которую 17 октября поддержала Болгария, а 18 октября в войну вступила Греция. Уже через несколько недель турецкие войска были разбиты, и 3 ноября 1912г. Стамбул обратился к великим державам с просьбой о посредничестве в заключении мирного договора.

В этой ситуации Санкт-Петербург принял решение остановить войну на Балканах, которая в любой момент могла перерасти в обще­европейскую. Российское правительство полагало, что к такой войне страна еще не готова, и поэтому предложило созвать конференцию с участием великих держав, на которой предполагалось обсудить все спорные вопросы, связанные с конфликтом на Балканах. Великобри­тания и Франция откликнулись на российскую инициативу, однако Германия заявила, что поддержит созыв конференции лишь в том случае, если с этим согласится Австро-Венгрия, правительство кото­рой не торопилось высказать свое мнение. При этом германский канцлер Бетман-Гольвег посчитал необходимым предупредить страны Антанты, что в случае нападения какого-либо государства на Австро-Венгрию Германия в обязательном порядке придет на помощь своему союзнику. Демарш главы немецкого правительства вызвал крайне не­гативную реакцию не только в Санкт-Петербурге и Париже, но и Лон­доне. Британский министр иностранных дел Грей заявил, что его страна может отказаться от своего нейтралитета, если в Европе нач­нется война с участием Германии и Франции. Такое заявление Вели­кобритании вынудило Берлин порекомендовать Вене принять участие в предстоящей конференции. Тем не менее, даже согласившись с рос­сийской инициативой, Австро-Венгрия потребовала от других вели­ких держав гарантий того, что в результате заключения мирного дого­вора с Турцией Сербия не получит выхода к морю. По совету России Белград отказался от претензий на часть Адриатического побережья.

В работе мирной конференции, которая открылась в Лондоне в середине декабря 1912г., приняли участие представители шести вели­ких держав, стран-участниц Балканского союза и Турции. При этом послы европейских держав и представители воюющих сторон заседа­ли по отдельности. Председателем конференции был избран глава британского МИД Грей.

Уже на первом заседании послов великих держав, которое со­стоялось 27 декабря 1912 г., было принято решение о создании авто­номной Албании, которая оставалась под верховной властью турецко­го султана, но контроль над ее территорией должны были осуществ­лять шесть европейских держав. Тем самым участники конференции предоставили Австро-Венгрии гарантию невозможности приобрете­ния Сербией выхода к Адриатическому морю. Однако Вена потребо­вала от сербского правительства немедленно вывести войска с албан­ской территории. Белград ответил отказом, заявив, что это станет воз­можным лишь после заключения мирного договора с Турцией. Пози­цию Сербии поддержала Россия, и в итоге на Лондонской конферен­ции было принято компромиссное решение, согласно которому серб­ские войска покинут Албанию, когда этого потребуют все шесть ве­ликих держав.

Не менее сложно проходили переговоры между воюющими сто­ронами. Балканские государства принуждали Османскую империю отказаться практически от всех своих владений в Европе, а также пе­редать победителям весь Эгейский архипелаг. Наиболее решительно была настроена Болгария, которая пользовалась покровительством как России, так и Австро-Венгрии и требовала от Турции Адрианополь. Последняя упорно не желала отказываться от этого города, а также передавать союзникам острова Эгейского моря. В ответ Российская империя пригрозила туркам, что в случае возобновления военных действий она может отказаться от своего нейтралитета. Тем не менее Стамбул по-прежнему не хотел идти на уступки.

Ситуация еще более осложнилось после государственного пере­ворота в Турции 23 января 1913г., в результате которого у власти снова оказались младотурки. Помимо чтого, па стороне Османской империи выступила Германия, пригрозившая России, что выступле­ние ее войск против Турции будет рассматриваться как угроза миру в Европе. Однако 3 февраля 1913 г. балканские страны по собственной инициативе возобновили военные действия против Османской импе­рии. Султанская армия была вновь разбита, и Стамбул запросил мира. В результате 16 апреля было заключено перемирие между Болгарией и Турцией, а через четыре дня к нему присоединились другие страны Балканского союза за исключением Черногории. Вскоре в Лондоне возобновились мирные переговоры.

В ходе второго этапа конференции обозначились еще более глу­бокие противоречия между различными балканскими государствами и их союзниками из числа великих держав. Так, Греция стремилась про­вести свою границу с Албанией как можно севернее, что не устраива­ло Италию, но было очень выгодно Франции. В Париже понимали, что сильная Греция будет надежной гарантией от чрезмерного усиле­ния в Восточном Средиземноморье как Италии, так и России. По этой причине Санкт-Петербург категорически не соглашался передавать грекам часть островов Эгейского архипелага, находящихся вблизи входа в Дарданеллы. Примечательно, что мнение России по данному вопросу полностью совпадало с позицией Османской империи. Вос­пользовавшись этими разногласиями, Рим фактически отказался вы­полнять условие итало-турецкого мирного договора 1912 г. о возвра­щение туркам Додеканезских островов, мотивируя это отсутствием политической стабильности в этом регионе. Помимо этого, европей­ским державам понадобилось оказать существенное дипломатическое давление на Черногорию для того, чтобы заставить последнюю согла­ситься с передачей города Скутари Албании и не провоцировать но­вый конфликт на Балканах.

Мирный договор между балканскими странами и Турцией был подписан лишь 30 мая 1913 г., после того как председатель конферен­ции Грей предложил наиболее неуступчивым ее участникам покинуть Лондон. В результате Османская империя лишилась всех своих евро­пейских владений, раздел которых между странами-победителями привел к возникновению новой войны, на этот раз между самими уча­стниками Балканского союза.

Вторая балканская война 1913 г.

Еще в феврале 1913 г. Сер­бия обратилась к Болгарии с предложением пересмотреть в ее пользу статьи болгаро-сербского союзного договора 1912г., которые каса­лись установления границы между этими двумя странами в Македо­нии. Это мотивировалось тем, что в результате Лондонских перегово­ров сербское государство лишилось выхода к Адриатическому морю, и поэтому желало компенсировать эту потерю за счет македонских земель. Не менее существенный конфликт возник между Болгарией и Грецией, каждая из которых претендовала на Салоники.

Еще в ходе войны с Турцией правительства Сербии и Греции начали секретные переговоры о совместном выступлении против Бол­гарии. Договор о создании греко-сербского союза был подписан 1 июля 1913 г. Помимо этого, обе страны привлекли к союзу еще и Румынию, которая в течение первой войны с Османской империей безуспешно требовала от Болгарии территориальных компенсаций в виде южной Добруджи за свой нейтралитет. Несмотря на то что, по совету России, болгары передали румынам город Силистру, Бухарест счел это уступку недостаточной.

Россия была крайне не заинтересована в возникновении нового конфликта на Балканах, итогом которого могло стать ослабление ее главного союзника - Сербии, и по этой причине прилагала значитель­ные дипломатические усилия с целью примирить между собой бал­канские страны. Санкт-Петербург предложил Белграду и Софии свои посреднические услуги в соответствии с условиями болгаро-сербского союзного договора 1912 г., однако эта инициатива не нашла поддерж­ки у болгарского правительства.

Австро-Венгрия, в свою очередь, стремилась еще более углу­бить противоречия в Балканском союзе, рассчитывая в случае новой войны привлечь на свою сторону Болгарию, которой Вена оказала финансовую помощь и даже согласилась гарантировать ее территори­альную целостность. Заручившись австрийской поддержкой, 29 июня 1913 г. болгарская армия начала боевые действия против сербских и греческих войск. На стороне последних в этом конфликте выступила Румыния, а еще через шесть дней военные действия против болгар­ской армии начали турки, сумевшие отбить у болгар Адрианополь.

Надежды Софии на поддержку своей политики со стороны Вены не оправдались. 5 июля 1913г. германское правительство предосте­регло австрийцев от вступления в войну на стороне Болгарии. Такая позиция Берлина объяснялась прежде всего нежеланием ухудшить отношения с Великобританией. Британский министр иностранных дел Грей еще в декабре 1912 г. предупредил немцев о том, что в случае развязывания Берлином общеевропейской войны Англия может в нее вступить. Помимо этого, в мае 1913г. германскую столицу посетил король Георг V, во время визита которого между двумя странами бы­ло достигнуто соглашение о разделе португальских колоний в Афри­ке. Появившаяся в результате согласия по этому вопросу реальная возможность улучшить отношения между Британской и Германской империями рассматривалась в Берлине как весьма важное дипломати­ческое достижение, жертвовать которым во имя защиты австрийских и тем более болгарских интересов немецкое правительство отнюдь не желало.

В результате, не получив ожидаемой помощи со стороны Авст­ро-Венгрии, Болгария уже через несколько недель потерпела полное поражение и запросила перемирия. 30 июля 1913 г. в Бухаресте нача­лись переговоры, в ходе которых развернулась дипломатическая борьба между балканскими государствами за наиболее выгодные для себя новые государственные границы. Примечательно, что на конфе­ренции в Бухаресте и Россия, и Австро-Венгрия стремились защитить интересы Болгарии, так как обе великие державы рассчитывали в ко­нечном итоге привлечь это балканское государство на свою сторону.

Через десять дней текст мирного договора был полностью со­гласован и 10 августа 1913 г. подписан всеми участниками конферен­ции. К Сербии отошла практически вся территория Македонии за ис­ключением нескольких районов в восточной ее части, оставшихся под болгарским суверенитетом. Греция получила западную Фракию и южную часть Македонии с городом-портом Салоники, а к Румынии была присоединена южная Добруджа. Адрианополь и часть восточной Фракии вновь стали владениями османского султана.

Тем временем в Лондоне на конференции послов великих дер­жав, был одобрен проект «Органического статута» (конституции) Ал­бании, которая объявлялась независимым от Османской империи княжеством под эгидой шести великих держав. При этом выбор бу­дущего правителя албанского государства эти европейские державы оставляли за собой, предполагая избрать его через шесть лет. Кроме того, международной комиссии, состоящей из представителей вели­ких держав и Албании, предоставлялось право контролировать граж­данскую администрацию и финансовую систему новой страны. Наи­более существенной проблемой стало определение государственных границ Албании. На стороне Сербии и Греции, которые стремились максимально уменьши!ь территорию этого мусульманского государ­ства, выступили Россия и Франция. Интересы албанцев защищали Германия, Австро-Венгрия и Италия. Великобритания, правительство которой опасалось лишиться поддержки влиятельной мусульманской элиты Британской Индии, также приняла сторону Албании.

Ситуация вокруг ее границы еще более осложнилась после того, как в октябре 1913 г., воспользовавшись столкновением местного ал­банского и сербского населения, Сербия оккупировала северную часть Албании и заявила, что не выведет оттуда свои войска до тех пор, по­ка албанские власти не установят на территории своей страны закон­ный порядок. В ответ 18 октября 1913г., заручившись поддержкой Германии, Австро-Венгрия направила сербскому правительству уль­тиматум с требованием прекратить оккупацию. После консультаций с Санкт-Петербургом Белград принял это условия и вывел свою армию.

Тем не менее ситуация на Балканском полуострове оставалась весьма сложной. Усиление национально-освободительного движения южных славян в Австро-Венгрии стало реально угрожать территори­альной целостности этой империи. Это обстоятельство явилось ос­новной причиной ужесточения политики Вены по отношению к Сер­бии, которая после разгрома Турции и Болгарии стала все более ак­тивно претендовать на роль государства-объединителя всех югосла-вянских земель.

Международные отношения на Дальнем Востоке накануне первой мировой войны.

После окончания русско-японской войны и подписания Портсмутского мирного договора отношения между Япо­нией и Россией начали постепенно нормализоваться. Решающую роль в этом процессе сыграло русско-английское сближение. Его итогом явилось подписание 31 августа 1907г. соглашения, в результате за­ключения которого завершился процесс формирования Антанты. Те­перь Великобритания была заинтересована в обеспечении безопасно­сти своего союзника - России на Дальнем Востоке, и по этой причине способствовала улучшению взаимоотношений между Россией и Япо­нией.

В конце июля 1907 г. между этими двумя державами были под­писаны рыболовная конвенция и политическое соглашение, которое предусматривало разделение Маньчжурии на русскую и японскую сферы влияния. Северная часть этой китайской территории переходи­ла под контроль России, которая в свою очередь признавала интересы Японии в южной Маньчжурии и Корее. Окончательный отказ Санкт-Петербурга от претензий на них позволял японцам более активно дей­ствовать на всей территории Китая, где экономической экспансии Японии не менее успешно противодействовали другие державы.

I (есмотря на то, что в июле 1905 г. накануне подписания русско-японского мирного договора в Портсмуте американский президент Т. Рузвельт согласился признать фактическое установление над Коре­ей японского протектората в обмен на отказ японцев от всех претен­зий на Филиппинские острова, вскоре возникла необходимость за­ключения нового соглашения, которое должно было урегулировать политику этих держав в отношении Китая. Такое соглашение было достигнуто в 1908 г. путем обмена нотами между американским госу­дарственным секретарем Э. Рутом и японским послом в США К. Такахирой. Обе великие державы гарантировали сохранение сло­жившегося статус-кво в Тихоокеанском бассейне, а также признавали принцип равных возможностей при экономическом освоении Китая и обещали проводить двусторонние консультации в случае изменения политической ситуации как в Цинской империи, так и в Тихоокеан­ском регионе в целом. Помимо этого, Вашингтон и Токио сочли необ­ходимым еще раз подтвердить достигнутое в 1905 г. согласие по тер­риториальным вопросам. Это позволило Японии беспрепятственно объявить в 1910 г. об официальной аннексии Кореи.

Тем временем Российская империя пыталась маневрировать между этими двумя великими державами, склоняя на свою сторону в случае необходимости либо Японию, либо США. Так, в 1908 г. рос­сийское правительство обратилось к американским компаниям с предложением помочь правительству Китая досрочно выкупить КВЖД, поскольку в Санкт-Петербурге в это время возобладала точка зрения о целесообразности ухода русского капитала из Северной Маньчжурии. Однако после стабилизации экономической ситуации в самой Российской империи, правительство П. Столыпина приняло решение продолжить активное экономическое освоение этого района Китая и отказалось от своей прежней идеи относительно передачи КВЖД китайцам. Более того, к этому времени Япония, обеспокоенная возможностью еще более тесного сближения русских и американских интересов в Китайской империи, сама предложила России заключить еще одно соглашение о разделе сфер влияния в Маньчжурии. Новое русско-японское соглашение было подписано в июле 1907г. В нем Санкт-Петербург и Токио вновь подтвердили существование сфер влияния обоих государств в Северо-восточном Китае и обязались уважать интересы друг друга.

Определенные коррективы в планы великих держав в отноше­нии Китая внесла революция 1911 г., в результате которой династия Цинов была свергнута, а страна провозглашена республикой. Перво­начально политические изменения в китайском государстве встрево­жили правительства колониальных империй. Наиболее консерватив­ная часть японского руководства даже планировала организовать при поддержке России и Англии интервенцию с целью восстановить власть императора. Однако эти планы так и не были реализованы, по­скольку Токио предпочел не портить отношений с новой республи­канской властью в Пекине, что в конечном итоге позволило японцам полностью сохранить свое торгово-экономическое и военно-политическое присутствие в Китае.

Принципиально иную стратегию избрали Санкт-Петербург и Лондон. После свержения императорской династии теократические правители Монголии и Тибета отказались признавать республикан­скую власть и объявили об отделении от Китая. Этим обстоятельством сумели воспользоваться Россия и Великобритания, превратившие данные страны в свои сферы влияния. В итоге в 1912 г. был установ­лен русский протекторат над Монголией и английский - над Тибетом. Япония признала новые приобретения своих союзников, но в обмен на согласие России на превращение Внутренней Монголии в японскую сферу влияния. Таким образом, китайская революция 1911 г., которая проходила под национальными лозунгами и была направлена против маньчжурской династии Цинов, привела не к освобождению Китая от зависимости, а к потере им части своей территории.