Международные отношения в период объединения

Вид материала

Документы

Содержание Ухудшение отношений России с Германией и Австро-Венгрией. Заключение франко-русского союза. Политика блоков в Европе. Англо-французское «сердечное согласие» 1904 г. Предпосылки сближения России с Англией. Русско-японское и русско-английское соглашения 1907 г. Попытки России балансировать между двумя блоками. Гаагские конференции мира 1899 г. и 1907 г.

Подобный материал:

• Программа курса «Международная торговля услугами», 170.24kb.
• Программа наименование дисциплины: Международные экономические отношения Рекомендуется, 141.64kb.
• Программа дисциплины «Мировая экономика и международные экономические отношения»», 461.05kb.
• Международные экономические отношения, 25.98kb.
• Программа дисциплины «Международные экономические отношения» для направления 030700., 261.66kb.
• Программа дисциплины Политика и экономика США и Канады для направления 030700. 68 «Международные, 363.26kb.
• Типовая учебная программа для высших учебных заведений по специальностям: 1-23, 911.3kb.
• Типовая учебная программа для высших учебных заведений по специальности: 1-23, 299.36kb.
• Программа дисциплины Международные энергетические отношения для направления 030700., 114.12kb.
• 1. Мировое хозяйство и международные экономические отношения, 38.75kb.

Т е м а V. Образование Тройственного согласия - Антанты


Ухудшение отношений России с Германией и Австро-Венгрией.

В связи с резким обострением отношений между Веной и Петербургом, вызванным болгарскими событиями, в МИД России по­лучила распространение идея замены Союза трех императоров согла­шением с одной Германией (после истечения срока действия протоко­ла от 27 марта 1884 г. о продлении договора на очередной срок). Вме­сте с тем Н. Гире призывал в декабре 1886 г. к осторожности: Австрия могла воспользоваться оставшимся временем для аннексии Боснии и Герцеговины.

В январе 1887 г., во время встречи О. Бисмарка с послом Петер­бурга П. Шуваловым, был рассмотрен проект российско-германского договора, предполагавший «исключительное право» России на влия­ние в Болгарии, а гакже дружественный нейтралитет Берлина в случае решения царя «обеспечить закрытие проливов», за что Германия получала дружественный нейтралитет России в германо-французском конфликте. Обе держаны гарантировали территориальную целост­ность Австро-Венгрии и сохранение ее влияния в Сербии.

Переговоры вызвали недовольство Александра III, противника союза с Берлином. Гире и товарищ министра иностранных дел России В. Ламсдорф были вынуждены заявить о превышении Шуваловым полномочий, а переговоры интерпретировать как частную встречу двух друзей.

После провала проекта германскому послу в Константинополе было предписано перейти от поддержки России в ее спорах с Англией к нейтралитету, установлены высокие цены на ввозимый хлеб и развя­зана кампания в прессе. Однако спад напряженности во франко-германских отношениях и нажим Бисмарка на Петербург способство­вали подписанию тайного русско-германского договора (18 июня 1887 г., Берлин), известного под названием «перестраховочный». Подписи под документом поставили посол Шувалов и статс-секретарь МИД Германии Герберт Бисмарк. Опираясь на Союз с Австро-Венгрией и Италией, Бисмарк-старший решил «перестраховаться» пу­тем заключения соглашения с Россией.

Обе державы обязывались соблюдать благожелательный ней­тралитет в случае войны одной из них с третьей державой, однако Германия не гарантировала свой нейтралитет при нападении России на Австро-Венгрию, а Россия - в случае нападения Германии на Францию.

Германия признавала «исторически приобретенные нрава Рос­сии на Балканском полуострове, обе державы обязывались сохранять там статус-кво. Документ констатировал взаимную обязательность принципа закрытия проливов для военных судов всех наций. В случае отступления Турции от данного принципа, Германия и Россия наде­лили себя правом рассматривать ее как находящуюся в состоянии войны с той из держав, подписавших договор, которой действиями Порты был бы нанесен ущерб, и как лишившуюся преимуществ тер­риториальной неприкосновенности, обеспеченных ей Берлинским трактатом 1878 г.

По приложенному к «Перестраховочному договору» секретному протоколу Германия обязывалась соблюдать благожелательный ней­тралитет и оказывать дипломатическую поддержку России, если та окажется вынужденной «принять на себя защиту входа в Черное мо­ре», а также ни в коем случае не давать согласия на реставрацию на болгарском троне А. Баттенбергского. Этот протокол Бисмарк предла­гал «спрятать под двойное дно», хранить в особой тайне.

Бисмарку удалось на короткое время затормозить российско-французское сближение. Для России «Перестраховочный договор» был необходим ввиду обострения ее отношений с Великобританией и являлся известной гарантией против выступления Австро-Венгрии на Балканах. Он предотвращал изолюцию Петербурга на международной арене после ликвидации Союза трех императоров. По оценке Гирса, условия договора представляли большую выгоду для России, чем для Германии.

Вместе с тем осенью 1887г. крайне обострились российско-германские экономические отношения. Российское правительство, пе­решедшее с середины 1880-х гг. к политике протекционизма, повыси­ло таможенные пошлины, в ответ Германия повысила пошлины на ввозившиеся из России зерно и сырье. В ряде западных губерний с ощутимой долей германских поданных в составе населения было ог­раничено владение и пользование иностранцами недвижимым имуще­ством, учреждение новых и расширение существующих иностранных акционерных компаний. Реакцией Бисмарка стал запрет Имперскому банку выдавать ссуды под российские ценные бумаги, причем указ был приурочен к проезду царя через Берлин на обратном пути из Да­нии, где Александру III стали известны документы, свидетельство­вавшие о поддержке германским канцлером Фердинанда Кобургского. Берлин и Вена интерпретировали как провокационную передислока­цию нескольких соединений российской армии из внутренних губер­ний в западные приграничные районы осенью 1887 г.

В декабре 1887 г. завершилось оформление Средиземноморской антанты - соглашения между Англией, Австро-Венгрией и Италией. Оно предусматривало сохранение статус-кво в Восточном Средизем­номорье, а в случае союза Турции с Россией - совместную оккупацию турецкой территории. Сближение Англии с членами Тройственного Союза объясняется ее противоречиями с Францией в колониальных вопросах и стремлением воспрепятствовать укреплению позиций Рос­сии на Ближнем Востоке. Бисмарк, заинтересованный в обострении англо-русских противоречий, пригрозил, что, если соглашение не бу­дет заключено, Лондон лишится поддержки Берлина в египетском во­просе.

В целях усиления германского влияния в Турции там с середины 1880-х гг. находилась военная миссия под командованием генерала фон дер Гольца. Осуществлялась поставка оружия для турецкой ар­мии, а Немецкий банк получил концессию на постройку Анатолий­ской железной дороги.

С 1888г., когда германским императором стал Вильгельм II, а начальником генштаба - генерал Г. Вальдерзее, антироссийская на­правленность внешней политики Берлина усиливается.

В начале 1880-х гг. в Австро-Венгрии зародился пангерманизм, связанный с именем лидера немецкой националистической партии Г. Шёнерера. Эта доктрина, выражая интересы наиболее агрессивных представителей германской буржуазии и юнкерства, сводилась к идее гегемонии Германии, с включенными в нее австрийскими землями, путем максимальных территориальных захватов и коренного передела колоний. Достижение своей цели пангерманисты видели в милитари­зации экономики, укреплении армии и создании мощного военно-морского флота.

Заключение франко-русского союза.

Реальное создание союза Парижа и Петербурга началось в 1890г. (в марте ушел в отставку Бисмарк, который ратовал за продление заключенного на три года до­говора перестраховки; на посту канцлера его сменил Г. Каприви). Германское правительство опасалось, что «Перестраховочный дого­вор» затруднит наметившееся сближение Германии с Великобритани­ей, а также дальнейшее укрепление союзнических отношений с Авст­ро-Венгрией.

Инициатором франко-русского союза выступила французская сторона, представленная именами министра иностранных дел А. Рибо, посла в Петербурге Л. Лабуле и сменившего его Г. Монтебелло, воен­ного министра Ш. Фрейсине. Важную роль сыграл и посол России во Франции А. Моренгейм. За сближение с Францией выступали воен­ный министр Д. Милютин, министр внутренних дел Д. Толстой, пуб­лицист М. Катков, дипломаты Н. Игнатьев, П. Сабуров, генерал Н. Обручев и др.

Прогермански настроенное руководство российским МИД (Гире и Ламсдорф) ощутило необходимость сближения с Парижем в силу ухудшения отношений с Берлином и Веной, а также угрозы нападения Германии на Францию. В болгарском вопросе Франция заняла благо­желательную позицию по отношению к России, не признав Ф. Кобур га князем. С конца 1880-х гг. французские капиталы активно проникают в экономику России. Займы 1890 г. и 1891 г. привели к то­му, что ^{основным рынком русских ценных бумаг стал Париж, а не} Берлин, Необходимо отметить также острые противоречия обеих стран с Англией в колониальном вопросе.

Русско-французское сближение ускорило возобновление в мае 1891 г. Тройственного союза. В июле 1891 г, французская эскадра на­несла визит в Кронштадт, что вызвало беспокойство Берлина, Вены, Рима и Лондона. Александр III был вынужден слушать «Марсельезу» с непокрытой головой.

Первым этапом в создании союза стало так называемое «Согла­шение Гирса-Рибо», датированное 15 августа 1891 г. Это был секрет­ный консультативный пакт в форме обмена письмами, предусматри­вавший совместное обсуждение вопросов, которые угрожали всеоб­щему миру, а в случае экстремальной ситуации действовала догово­ренность о принятии необходимых мер.

Вторым этапом на пути к союзу Парижа и Петербурга явилась военная конвенция, подписанная 5 августа 1892 г. начальниками гене­ральных штабов генералами Н. Обручевым и Р. Буадефром. При раз­работке документа Франция стремилась заручиться поддержкой на случай войны с Германией, а Россия - с любой державой Тройствен­ного союза. Гире, продолжая надеяться на заключение соглашения с Германией, указывал царю на преждевременность конвенции, но Александра III, отличавшегося «нелюбовью к немцам вообще», убе­дила информация из Берлина о новых ассигнованиях на военные нуж­ды и внесении в Рейхстаг законопроекта об увеличении численности немецкой армии.

Конвенция предусматривала военную помощь Франции со сто­роны России, если первая подвергнется нападению Германии или Италии, поддержанной Германией. В свою очередь, Франция должна было оказать военную поддержку России в случае нападения на по­следнюю Германии или Австро-Венгрии, поддержанной Германией. Если же начнется мобилизация сил Тройственного союза или одной из держав, входившей в ее состав, Франция и Россия должны были не­медленно мобилизовать свои силы и продвинуть их как можно ближе к границам (Франция - 1300 тыс. человек и Россия - 700-800 тыс.). Таким образом, проект был принят с внесенными Петербургом изме­нениями, что явилось дипломатическим успехом российской стороны.

Конвенция носила секретный характер, срок ее действия опре­делялся временем существования Тройственного союза.

Одновременно с переговорами о заключении военной конвен­ции шли напряженные переговоры по выработке торгового договора между Россией и Германией, который был подписан в Берлине 22 января 1894г. Начало переговоров (3 октября 1893г.) совпало с прибытием русской эскадры во французский Тулон.

15 (27) декабря и 23 декабря 1893 г. (4 января 1894 г.) состоялся обмен письмами между Гирсом и французским послом в Петербурге Г. Монтебелло, после чего военная конвенция приобрела обязатель­ный характер. С русской стороны ее ратифицировал царь, а с фран­цузской - президент. Россия так и не смогла придать союзу антибри­танскую направленность, что в 1904г. помогло Франции заключить соглашение с Англией.

Франко-русский союз интерпретируется как «союз для европей­ского пользования», поскольку Париж не связал себя обязательствами перед Петербургом ни в каком другом регионе. Союз России и Фран­ции, ставший ответной реакцией на образование Тройственного союза Германки, Австро-Венгрии и Италии, на известный период восстано­вил равновесие сил в Европе.

Политика блоков в Европе.

Николай II, ставший российским императором в 1894г., продолжил курс на сближение с Францией. Вместе с тем петербургский кабинет стремился к стабильным отно­шениям с Германией и опасался присоединения Англии к Тройствен­ному союзу.

В 1899 г. министры иностранных дел Франции (Т. Делькассе) и России (М. Муравьев) обменялись письмами, в которых подтвержда­лись условия секретного русско-французского политического и воен­ного союза 1891-1893 гг. Однако теперь действие военной конвенции не ограничивалось временем существования Тройственного союза, а становилось бессрочным.

В 1894-1897 гг. произошел очередной ближневосточный кри­зис, вызванный дискриминацией христианского населения Портой. Он начался в Западной Армении, затем перекинулся на Балканы, а также в район Константинополя и проливов.

Если Лондон, поддержанный Римом, не исключал раздела Ос­манской империи или, по меньшей мере, восстановления британского влияния в Стамбуле, признания султаном захвата Египта, превраще­ния Западной Армении в буфер против распространения российского влияния в сторону Средиземноморья и Персидского залива, то Бер­лин, Вена, Петербург и Париж выступили за статус-кво и целостность Турции, урегулирование конфликта дипломатическим путем. Следует отметить, что Франция выступала против желания России в одиночку контролировать проливы, а ее союзница - против французской пози­ции жесткого европейского контроля финансов Порты.

На совещании при царе 23 ноября 1896 г. было принято решение о том, что в случае ввода в проливы англо-итальянской эскадры Рос­сия в качестве ответной меры займет Верхний Босфор. Министр ино­странных дел Франции Г. Аното предупредил, что в таком случае Пе­тербург может рассчитывать лишь на дипломатическую поддержку его страны.

В Черном и Средиземном морях стояла не только англо­итальянская эскадра, но и французские, австрийские корабли. Участ­ники событий осознали, что сепаратная акция той или другой стороны может стать толчком к европейской войне. Вместе с тем армянский вопрос так и не получил удовлетворительного решения.

В 1896г. началось восстание на о. Крит, вызванное саботажем Портой преобразований, предусмотренных Берлинским трактатом 1878 г. Греция оказала повстанцам помощь оружием и волонтерами, а европейские державы выступили в роли посредника между критянами и Стамбулом. В воды Крита в качестве наблюдателей вошли военные суда Англии, России, Франции и Австро-Венгрии.

Между тем восстание продолжалось, и в январе 1897 г. повстан­цы захватили главный город острова Копию, объявили о низложении султана и присоединении Крита к Греции. К острову подошли грече­ские военные суда с десантом.

С целью укрепления влияния в Стамбуле Германия призвала к коллективным санкциям против Греции, по Россия выступила за ком­промисс: предоставление Криту автономии в рамках Османской им­перии. Позиция Петербурга нашла отражение в нотах держав, вручен­ных Турции и Греции 21 января 1897 г. Однако Греция настаивала на присоединении Крита (в случае успеха плебисцита), что привело к морской блокаде острова державами и высадке на северном побере­жье международного десанта. Это не остановила Грецию и в апреле 1897 г. началась греко-турецкая война, в ходе которой Крит оказался под контролем шести европейских держав.

По условиям мира (сентябрь 1897 г.) Порта признала админист­ративную автономию Крита при гарантии жизни и имущества му­сульман и сохранении на острове турецкого флага. Христианским ге­нерал-губернатором Крита стал сын греческого короля принц Георг, получивший мандат от России, Франции, Англии и Италии (Германия и Австро-Венгрия выступили против).

В мае 1897 г. Петербург и Вена подписали секретное соглаше­ние о сохранении статус-кво на Балканах. Оно было оформлено путем обмена письмами между министрами иностранных дел Австро-Венгрии А. Голуховским и России М. Муравьевым.

Венский кабинег выступил инициатором соглашения: обостри­лись немецко-чешские отношения, потерпели неудачу попытки реа­нимировать Средиземноморскую антанту, а Германия уклонялась от обязательств оказывать вооруженную поддержку в случае австро-российского конфликта на Балканах. С другой стороны, приоритет­ным направлением внешней политики России становился Дальний Восток.

Россия и Австро-Венгрия договорились содействовать укрепле­нию и мирному развитию балканских государств. Подтверждался принцип закрытия проливов для военных судов всех стран. В случае невозможности сохранения существующего положения в регионе (имелся в виду крах Османской империи) обе стороны предполагали заключить впоследствии особое соглашение, которое, однако, не должно было касаться вопроса о Константинополе, проливах и при­мыкающих к ним территориях, поскольку эта проблема имела «обще­европейский» характер.

В ходе переговоров Голуховский стремился к подтверждению права своей страны на замену оккупации Боснии и Герцеговины ан­нексией. Он высказался также за образование независимого княжества Албании (с целью преградить Сербии выход на Адриатику), но эти предложения были отклонены.

Соглашение 1897г. явилось первым актом вынужденного со­трудничества на компромиссной основе о поддержании статус-кво на Балканах. В сентябре 1903 г. в связи с новыми выступлениями против османского гнета Франц-Иосиф и Николай II договорились (во время встречи в австрийском замке Мюрцштег) о совместном контроле за действиями турецких властей в Македонии и о программе реформ для нее, что было оформлено в виде инструкции российскому и австро-венгерскому послам в Константинополе.

Венское соглашение 1907г., подписанное в мае новыми мини­страми иностранных дел А. Извольским и А. Эренталем, предусмат­ривало дальнейшее осуществление Мюрцштегской программы вплоть до 1914 г., но оно было фактически перечеркнуто соглашением 1908 г. между Веной и Портой о постройке Австро-Венгрией железной доро­ги от Сараево через Нови-Пазарский санджак с выходом на Салоники.

В 1888 г., 1893 I. и 3899 г. Германия полумила концессии на по­стройку дороги ог Константинополя до берегов Персидского залива через Багдад и уже на последнем этапе ближневосточного кризиса 1894-1897 гг. она от посредничества перешла к поддержке Турции. Правда, в 1900 г. было подписано русско-турецкое соглашение, по ко­торому Порта могла привлекать для железнодорожного строительства в граничивших с Россией турецких провинциях (Восточная Анатолия, Западная Армения) только российские капиталы. Годом раньше к уча­стию в строительстве Багдадской железной дороги был допущен французский капитал.

Англия в 80-90-е гг. XIX в. и в начале XX в. оставалась в сторо­не от блоков. Придерживаясь курса «блестящей изоляции», она играла на противоречиях между обоими союзами и сохраняла роль арбитра. Этот курс не мешал Лондону заключать временные соглашения, спо­собствовавшие осуществлению его внешнеполитических целей.

В 1895 г. было подписано англо-российское соглашение о раз­граничении сфер влияния в области Памира, ставшее необходимым после присоединения к России в 1876 г, Кокандского ханства, в состав которого входил Памир. По соглашению, владения России на Памире и британские в Индии разграничила узкая полоса афганских владений, •которая играла роль буфера между Англией и Россией в Центральной Азии.

В конце XIX в. Иран оказался в долговой зависимости от Вели­кобритании. Английское правительство потребовало погашения всех долгов, а новый заем было согласно предоставить только на кабаль­ных условиях. Тегеран был вынужден обратиться к Петербургу. Пре­доставив Персии ссуду на погашение английского долга, Россия по­лучила временный контроль над северными персидскими таможнями (англичане уже контролировали южные таможни страны).

Встревоженный Лондон выразил желание договориться с Пе­тербургом, и в самом конце XIX в. был разработан проект предостав­ления Персии коллективного займа. Когда же началась англо-бурская война, Петербург воспользовался временным ослаблением Англии и укрепил свое влияние на Среднем Востоке, неожиданно для Лондона предоставив в 1900 г. шахскому правительству крупный заем при обя­зательстве со стороны Тегерана не заключать в течение десяти лет но­вых долгосрочных займов без согласия России. Российский исследо­ватель А. В. Игнатьев отмечает, что условия займа превращали Россию в единственного кредитора Персии и перечеркивали успехи бри­танской дипломатии за предшествовавшие десять лег.

При активном участии Ссудного банка Персии, учрежденного на средства российской казны, в страну стали ввозиться новые капи­талы, которые вкладывались в страховые и транспортные компании, а также в дорожное строительство. Эти капиталы были чисто государ­ственными (из французских займов), что составляло отличительную черту экономической экспансии России в Персию. В декабре 1902 г., в условиях острого противодействия Лондона, был ратифицирован тор­говый договор между двумя странами, благодаря которому Россия в краткий срок заняла первое место в персидском товарообороте.

По оценке специалистов, в 1903 г. российская экономическая экспансия в Персии достигла апогея, возникла реальная угроза выхода России к Персидскому заливу. Лондон выступил с инициативой раз­делить Персию на сферы влияния, рассчитывая в условиях начавше­гося англо-французского сближения на посредничество Парижа.

Во время переговоров 1903 г. между министром иностранных дел Великобритании Г. Ленсдауном и послом России в Лондоне А. Бенкендорфом англичане предложили признать Маньчжурию и се­вер Персии сферой интересов России, а южный Иран, Афганистан и Тибет - сферой влияния Англии, Программа Форин офис противоре­чила целям Петербурга утвердить свое преобладание во всей Персии, а также установить прямые торговые и политические связи с Афгани­станом. По этой причине, а также в связи с началом русско-японской войны переговоры не получили развития.

Англо-французское «сердечное согласие» 1904 г.

Заключать двусторонние соглашения Лондон и Париж, имевшие острейшие ко­лониальные противоречия в Африке, начали с 1890 г. Лондонским до­говором 5 мая Англия признала французский протекторат над Мада­гаскаром, а Франция - британский над Занзибаром, однако колони­альное соперничество продолжалось.

15 января 1896 г. на берегах Темзы было подписано новое анг­ло-французское соглашение, предусматривавшее раздел сфер влияния в Индокитае и способствовавшее смягчению противоречий в Индоки­тае.

Парижское соглашение от 14 июня 1898 г. урегулировало англо-французские споры в Западной Африке, однако в Восточной Африке (и верховьях Нила) противоречия сохранялись и достигли кульмина­ции осенью того же года в Фашодском конфликте.

Соглашение 1899 г., полписанное 21 марта в Лондоне, разграни­чило сферы влияния обеих стран в Восточной и Центральной Африке и положило начало англо-французскому сближению.

Франция стремилась обеспечить себе на случай войны с Герма­нией по крайней мере дипломатическую поддержку (или нейтралитет) Великобритании. Французская дипломатия понимала, что Россия, свя­занная дальневосточными проблемами, не сможет оказать в случае войны с Германией надлежащей помощи. «Владычицу морей» трево­жили колониальные претензии Берлина и принятая в 1898 г. рейхста­гом по предложению адмирала Тирпица грандиозная военно-морская программа, имевшая целью в течение двадцати лет сравнятся с бри-ганским флотом.

Французская дипломатия провела значительную работу по от­рыву Италии от Тройственного Союза. Рим, вынужденный в 1896г. признать французский протекторат над Тунисом, получил в обмен кредиты и мир в таможенной войне с Парижем. В 1900г. Франция признала итальянские права на Триполи, а за это получила согласие на захват Марокко. 1 ноября 1902 г, было подписано франко-итальянское соглашение о взаимном нейтралитете в случае нападения на них дру­гих держав, что обесценивало для Германии участие Италии в Трой­ственном Союзе.

Выдающуюся роль в англо-французском сближении сыграл ми­нистр иностранных дел Франции Делькассе. В 1903 г. состоялся об­мен визитами на высшем уровне: король Эдуард VII посетил Париж, а президент Франции Э. Лубэ - Лондон. По характеристике академика В. Хвостова, «Германия страшила короля своей мощью; она раздра­жала его беспокойной назойливостью, вымогательством колониаль­ных уступок». После отъезда Лубэ переговоры продолжались между Ленсдауном и французским послом Камбоном.

8 апреля 1904 г. в Лондоне было подписано соглашение, имев­шее форму конвенции о Ньюфаундленде, и две декларации (о Сиаме и о Египте-Марокко).

Франция отказывалась от монопольных прав на рыболовство у берегов Ньюфаундленда. Англичане получили в сферу своего влияния западную половину Сиама, а французы - восточную, причем стороны взаимно обязывались не аннексировать эти части. Предусматривалось создание кондоминиума на Новогсоридских островах. Вели в публич­ной части декларации о Египте и Марокко обе стороны заявили о сво­ем намерении сохранять существующий статус этих стран, то в секретной части, опубликованной в 1911 г., Франция признала Египет британской сферой влияния, а Англия - французские права па Марок­ко.

В документе ни слова не говорилось о союзе и о сотрудничестве против Германии, вместе с тем была создана предпосылка для более тесных отношений двух стран. Во французской прессе соглашение было охарактеризовано как «антант кордиаль» («сердечное согла­сие»).

Если Россия одобрила это событие, то претендовавшую на Ма­рокко Германию оно глубоко встревожило прежде всего потому, что свидетельствовало о сближении Лондона и Парижа, новой расстанов­ке сил на международной арене. Корабли британского флота из Сре­диземного моря переводились в отечественные воды (безопасность английских коммуникаций в Средиземноморье стал обеспечивать французский флот). С 1903 г. на восточном побережье Англии нача­лось строительство крупных военно-морских баз (раньше главные ба­зы находились на побережье Ла-Манша, против французских бере­гов), и адмирал Фише разрабатывал план превентивной войны против Германии.

Предпосылки сближения России с Англией.

Поражение Рос­сии в войне с Японией и революция ослабили ее роль в международ­ных отношениях. Российско-английские противоречия на Ближнем Востоке и даже в вопросе о Черноморских проливах отходили на вто­рой план по сравнению с российско-австрийским и российско-германским соперничеством в этом регионе. Вместе с тем были силь­ны противоречия Лондона и Петербурга в Азии, а во время русско-японской войны Англия, в отличие от придерживавшейся политики нейтралитета Франции, оказывала материальную и дипломатическую поддержку Японии.

Вильгельм II решил использовать недовольство России позици­ей Великобритании в русско-японской войне, и при встрече герман­ского и российского императоров 24 июля 1905 г. в Бьерке (близ Вы­борга) на борту царской яхты был подписан договор, содержавший обязательства России и Германии о взаимной помощи в Европе в слу­чае нападения на одну из договаривающихся сторон какой-либо евро­пейской державы. Бьеркский договор должен был войти в силу тотчас-после заключения мира между Россией и Японией. Тем самым Берлин устранялся от помощи в случае возможного вмешательства Лондона в русско-японскую пойму. Россия должна была ознакомить с договором Францию и побудить ее к присоединению.

Соглашение не соответствовало интересам 11етербурга. В случае английской агрессии против России военные действия развернулись бы главным образом в Азии, где Германия не обязана была оказыв&ть России помощь. Формально документ не противоречил российско-французским договоренностям, поскольку тоже носил оборонитель­ный характер, но в случае отказа Франции обязательства России ока­зались бы в полном противоречии с обязательствами перед Парижем.

Ььеркский договор, явившийся результатом личной дипломатии императоров, вызвал недовольство в России. Под влиянием прежде всего министра иностранных дел В. Ламздорфа (1900-1906 гг.) и ми­нистра финансов С. Витте царь вынужден был в письме от 26 ноября 1905 г, сообщить Вильгельму II, что соглашение может войти в силу только при условии согласия на него Франции, что было равносильно расторжению так и не вступившего в силу договора.

Франция предоставила России в 1906 г. два огромных займа на выгодных для Петербурга условиях, а Россия в том же году поддер­жала союзницу на Альхесирасской конференции, созванной Германи­ей с целью своего укрепления в Марокко, но потерпевшей там дипло­матическое поражение. Вместе с тем на берегах Сены осудили еврей­ские погромы в Белостоке и разгон царизмом Думы.

В Петербурге отсутствовало единство мнений по вопросу внеш­неполитической ориентации. Германофилы подчеркивали необходи­мость обеспечения безопасности западных границ, указывали на про­тиворечия с Англией в Средней Азии и с Японией на Дальнем Восто­ке, а франкофилов тревожили австро-германская экспансия на Ближ­нем Востоке и состояние торговых отношений с Берлином.

В 1906-1910 гг. российский МИД возглавлял А, Извольский, за­нимавший позицию «золотой середины» в этом споре. Будучи сто­ронником статус-кво на Дальнем Востоке, в Средней и Центральной Азии, он убеждал в необходимости сосредоточения сил по защите ин­тересов России в Европе и на Ближнем Востоке. Способствуя укреп­лению партнерства с Парижем, Извольский стремился избежать кон­фликта с Берлином. В то же время новый министр ощущал необходи­мость соглашения с Лондоном для усиления эффективности русско-французского Союза. Во время визитов министра иностранных дел в Париж (1906г. и 1907г.) премьер Ж.Клемансо, глава французского внешнеполитического ведомства С. Пишон и президент К. Фальер, со своей стороны, выразили заинтересованность в англо-русском согла­шении.

Русско-японское и русско-английское соглашения 1907 г.

30 июля 1907г. в Петербурге А.Извольский и японский посланник И. Мотопо подписали соглашение по политическим вопросам, состо­явшее из гласной и секретной части.

Гласная конвенция предусматривала уважение территориальной целостности обеих стран, независимость и целостность Китая, равно­правие по отношению к торговле и промышленности в Китае.

Секретный договор разделял Маньчжурию на российскую (се­верную) и японскую (южную) сферы влияния. К сфере влияния Пе­тербурга была отнесена также Внешняя (Северная) Монголия, а к японской - Корея. Вместе с тем России предоставлялось там право наибольшего благоприятствования.

Такое урегулирование, подкреплённое торговым договором и рыболовной конвенцией, способствовало стабилизации неустойчивого положения на Дальнем Востоке после Портсмутского мира и сближе­нию двух держав, боровшихся с американской конкуренцией в Китае. Оно стимулировало подписание русско-английского соглашения 1907 г. об Иране, Афганистане и Тибете.

Англия же стремилась к сближению с Россией в связи с ростом германского военного флота и строительством Багдадской железной дороги. Известный политик лорд Эленброу остроумно заметил: «Лучше видеть Россию в Константинополе, чем немецкий военный арсенал в Персидском заливе». С другой стороны, ослабление царизма в результате революции и войны с Японией побуждало его быть более уступчивым.

Русско-английское соглашение, подписанное в Петербурге 31 августа 1907г. А.Извольским и британским послом А. Никольсоном, делило Иран на три зоны: 1) русскую (север), 2) английскую (юго-восток), 3) нейтральную (между английской и русской). Россия и Англия взаимно обязывались не домогаться кон­цессий в «чужой» сфере влияния и не вмешиваться в проводимые там другой стороной экономические и политические мероприятия. В слу­чае невыполнения Ираном своих обязательств по задолженности пе­ред Россией или Англией каждая из этих держав получала право фи­нансового контроля над доходами иранского правительства в преде­лах своей зоны влияния.

России вынуждена была признать Афганистан лежащим вне сферы своих интересов и обязалась поддерживать политические от­ношения с его правительством только через посредство лондонского кабинета, Англия же дала обязательство воздерживаться от аннексий в этой стране. Таким образом, Петербург фактически согласился с английским протекторатом над Афганистаном.

Относительно Тибета обе стороны согласились признать его территориальную неприкосновенность, не вмешиваться в его внут­ренние дела и обращаться к посредничеству китайского правительст­ва. Таким образом, Лондон отказался от экспансии в этом районе.

В ходе переговоров обсуждалась сложная проблема статуса Черноморских проливов. Глава Форин офис Э. Грей ограничился обещанием послу в Лондоне Бенкендорфу, что в будущем его страна поддержит Россию в вопросе об открытии проливов для русских во­енных судов.

Значение соглашения России и Англии заключалось в том, что оно урегулировало наиболее спорные вопросы и создало предпосылки для дальнейшего сближения Петербурга, Парижа и Лондона, между которыми возникли не оформленные союзным договором отношения «согласия». Антанта сформировалась в противовес Тройственному союзу; обострение общих противоречий альянса с Германией оттес­нило на второй план внутренние разногласия.

Попытки России балансировать между двумя блоками.

Па­раллельно с российско-английскими шли российско-германские пере­говоры о Персии, закончившиеся неудачей. Петербург, обеспокоен­ный ухудшением отношений с Берлином в связи с позицией России на Альхесирасской конференции по Марокко, предлагал Германии не строить ответвлений от Багдадской железной дороги к персидской границе, а за это Россия обязывалась не чинить препятствий сооруже­нию магистрали.

3-6 августа 1907г. в Свинемюнде состоялось первое после Бьерка свидание российского и германского императоров, в котором участвовали Извольский и канцлер Б. Бюлов. Проект «Балтийского протокола», предложенный российской дипломатией, предлагал при­знание интересов в регионе только прибрежных государств, то есть России, Германии, Дании и Швеции, поддержание там территориаль­ного статус-кво, возможность специальных соглашений со Швецией и Данией об их территориальной неприкосновенности. Берлин одобрил это предложение, но отказался поддержать ущемление прав неприбрежных государств (имелась ввиду прежде всего Англия). 29 октября секретный Балтийский протокол с укачанной поправкой был подпи­сан. Он содержал также согласие Германии на отмену в интересах России конвенции 1856 г., запрещавшей ей укреплять Аландские ост­рова. Исследователи называют Балтийский протокол наиболее ощу­тимым результатом всей политики российско-германского сближения вплоть до 1910 г. Вместе с тем протокол не касался регионов, где наи­более остро сталкивались интересы двух империй.

2 ноября 1907 г. Россия, Англия, Германия, Франция и Норвегия заключили договор об обеспечении независимости и территориальной неприкосновенности отделившейся в 1905 г. от Швеции Норвегии, ко­торая обязывалась никому не уступать никакой части своей террито­рии.

Осенью 1907 г. состоялся визит Извольского в Вену с целью пе­реговоров по реализации Мюрцштегской программы реформ и нала­живания сотрудничества Романовых с Гогенцоллернами в случае на­рушения статус-кво на Балканах, но конкретных результатов поездка не принесла: австрийская дипломатия готовилась к активной экспан­сии на Балканах посредством союза с Турцией и при опоре на Герма­нию.

Еще в августе 1905 г. начались тайные англо-русские перегово­ры о военном сотрудничестве, к которым присоединилась Бельгия. На апрельском совещании 1906 г. начальников французского и россий­ского генеральных штабов было зафиксировано, что в случае герман­ской мобилизации Россия и Франция мобилизуются немедленно и ав­томатически, как это было предусмотрено конвенцией 1893 г., а при условии мобилизации одной Австро-Венгрии или Италии для мобили­зации России и Франции требовалось предварительное соглашение. Париж отказался от постановлений 1901 г., предусматривавших со­вместные действия против Англии. В сентябре Г908 г. на очередном совещании в Париже начальники генеральных штабов России и Франции договорились о совместной ответной акции и в ситуации мобилизации Германии против Англии.

Достигнутая лавированием передышка позволила России перей­ти к осуществлению назревших реформ, но в правящих кругах наме­тилась тенденция к преждевременной активизации внешней политики.

Гаагские конференции мира 1899 г. и 1907 г.

На рубеже XIX-XX вв. напряженность в международных отношениях усиливается. Формируются военно-политические блоки, борющиеся за колонии и сферы влияния. Великобритания и Франция ощущают конкуренцию со стороны Германии и США, фактически ставших великими держа­вами. Правда, внешнеполитические интересы Вашингтона ограничи­ваются пока Западным полушарием и бассейном Тихого океана, он становится соперником других великих держав только в Китае. Уси­ливаются Япония и Италия. Колонии являются «яблоком раздора» между Англией и Германией, Англией и Францией. Париж соперни­чает с Берлином в колониальном вопросе и не может смириться с по­терей Эльзаса и Лотарингии. Интересы Петербурга и Лондона сталки­ваются в Черноморских проливах, Корее и Китае, Центральной Азии. Внешняя политика Австро-Венгрии все более зависит от Германии и преследует целью прочное утверждение на Балканах, что вызывает сопротивление со стороны России, обеспокоенной также усилением влияния Германии в Турции.

18 мая 1899 г., в день рождения царя, в голландском городе Гаа­га открылась первая международная конференция мира. Инициатором форума стала Россия, испытывавшая все большее военно-техническое отставание от других великих держав, с трудом поспевавшая в гонке вооружений. Историки отмечают также претензии последнего россий­ского императора на роль миротворца, которую успешно играл его предшественник, Александр III. Российскую делегацию на конферен­ции возглавил посол в Лондоне Е. Стааль, а в ее составе был юрист с мировым именем Ф. Мартене. Россия и Франция выступали совмест­но, в то время как Австро-Венгрия и Германия находились в оппози­ции.

В работе, длившейся более двух месяцев, приняли участие 27 государств, в том числе Великобритания, США, Италия, Сканди­навские страны, Япония.

Предложение Петербурга не увеличивать на определенный срок количество сухопутных и морских сил, а также заморозить на гот же срок военные бюджеты, было отклонено. Вместе с тем были приняты конвенции о мирном решении международных столкновений, о зако­нах и обычаях сухопутной войны, о применении к морской войне по­ложений Женевской конвенции 1864 г. о раненых и больных. Конфе­ренция утвердила также декларации, ограничивающие средства веде­ния военных действий.

Вторая Гаагская конференция мира состоялась 15 июня-18 октября 1907 г. по инициативе США, в ней приняли участие уже 44 государства: все участники первой конференции и 1 7 государств Южной и Центральной Америки. Это был самый представительный после Венского конгресса форум, пересмотревший три конвенции 1899г. и принявший десять новых, призванных совершенствовать правовое регулирование международных отношений.

Хотя влияние конвенций и деятельность международных тре­тейских судов были недостаточно эффективными, история подтвер­дила оценку Мартенса о том, что постановления Гаагских конферен­ций «будут жить всегда и никогда не будут забыты благодарной памя­тью народов».

Таким образом, в конце XIX - начале XX вв. в международных отношениях произошло важнейшее событие - сформировался еще один военно-политический союз, уже с участием Великобритании, Франции и России, который объективно привел к осложнению ситуа­ции в Европе и в мире.