Geum.ru

Международные отношения в период объединения

Вид материалаДокументы

Содержание


Бисмарковскан система союзов.
Практическая реализация «Союза трех императоров».
Болгарский кризис 1885-1887 гг.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8
Тема III. Создание Тройственного союза


Бисмарковскан система союзов.

Победа в войне с Турцией не улучшила международное положение России. Истощенная страна ис­пытывала необходимость длительного мира. После 1878г. падает влияние 80-летнего А. Горчакова, и в апреле 1882 г. после долгих ко­лебаний Александр III назначил министром иностранных дел опытно­го дипломата Н. Гирса. Советский историк В. Хвостов дал блестящий портрет нового министра: «Гире был разумным чиновником, довольно трезво мыслящим политиком. Однако ему были присущи крайняя ро­бость и нерешительность. Он боялся ответственности, к тому же, не имея ни связей, ни состояния, он очень дорожил своим служебным положением и окладом». Перед новым царем, Александром III, Гире трепетал. Когда министр отправлялся к царю на доклад, его ближай­ший помощник Ламздорф шел в церковь молиться о благополучном исходе. Как и Горчаков, Гире отрицательно относился к славянофи­лам и выступал за необходимость поддерживать согласие с «Евро­пой», но в гораздо большей степени был привержен идеям «Союза трех императоров» и особенно сотрудничеству с Германией. Он был более сдержан в поддержке Франции в случае новой германской аг­рессии или угроз против этой державы: обострение англо-русских от­ношений толкало к тому, чтобы заботиться о согласии с наиболее опасной державой из числа непосредственных соседей России.

Российский исследователь М. Золотухин дополняет эту характе­ристику: «При Александре II, привыкшем к концу своего царствова­ния считать себя настоящим министром иностранных дел, и при Александре 1П, сразу же усвоившим этот взгляд, Гире, пользующийся полным доверием обоих монархов, как никто другой в такой ситуации подходил для того, чтобы стоять во главе внешнеполитического ве­домства)).

После русско-турецкой войны 1877-1878 гг. отношения России и Германии ухудшились. Берлин поддерживал Вену в европейских комиссиях по установлению новых границ балканских государств, а в связи с мировым аграрным кризисом стал проводит!, протекционист­скую политику. Она заключалась, в частности, в почти полном запре­те ввоза скота и установлении высоких пошлин на хлеб из России. Германия выразила также протест против возвращения русской каиа-лерии в Прибалтийские губернии после войны с Турцией. К «таможенной войне)) добавилась «газетная». На протяжении всего 1879 г. славянофилы обвиняли Германию в «черной неблагодарности)) за благожелательный нейтралитет России во время франко-германской войны, а Берлин напоминал о своей роли в частичном со­хранении Сан-Стефанского договора.

В Петербурге усилились настроения в пользу сближения с Францией, но в конце 1870-х- начале 1880-х гг. для реализации это­го курса не было условий. Россия, находившаяся на грани войны с Англией в Средней Азии, была заинтересована в безопасности запад­ных границ, а Франция, проводившая активную колониальную поли­тику в Африке и Юго-Восточной Азии, в свою очередь, не хотела ос­ложнений с Лондоном и Берлином.

После русско-турецкой войны Англия на время фактически ока­залась хозяйкой Черноморских проливов. Она получила остров Кипр, а ее эскадра стояла в Мраморном море. Британские военные корабли могли беспрепятственно войти в Черное море и угрожать южным бе­регам России, которая еще не имела там флота. Несмотря на противо­речия, Россию и Германию связывали экономические интересы, род­ство Романовых с Гогенцоллернами, монархическая солидарность и страх перед революцией. Петербург рассчитывал при поддержке Бер­лина нейтрализовать Вену на Балканах и не допустить английской ок­купации Черноморских проливов.

Начало возобновлению русско-германского сближения положи­ло письмо Александра 11 германскому императору от 15 августа 1879 г., затем последовала их встреча на границе и приезд фельдмар­шала Мантейфеля в Варшаву на маневры русской армии, а также пе­реговоры Бисмарка с российским послом П. Сабуровым. Одновремен­но канцлер готовил заключение австро-германского союза, договор о котором был подписан 7 октября 1879 г.

Первоначально Бисмарк добивался от Д. Андраши такого со­глашения, которое было бы направлено как против России, так и про­тив Франции, но потерпел неудачу. Согласно договору, в случае напа­дения России на одну из сторон другая обязана была прийти ей па по­мощь, а при нападении иной державы другая сторона должна была соблюдать благожелательный нейтралитет, если к нападающему не присоединялась Россия.

Ознакомленному с условиями договора царю Бисмарк дал по­нять, что Россия не должна рассчитывать на поддержку Германии в случае австро-русского конфликта. Канцлер настаивал на трехсторон­нем союзе Германии, России и Австро-Венгрии.

Последовали продолжительные переговоры. Александр III опа­сался возможного англо-австро-турецкого блока, но в Австро-Венгрии взяла верх пророссийская ориентация, представленная австрийской аристократией и славянскими кругами (буржуазия и венгерское дво­рянство выступали за союз с Англией). Берлин и Вена обеспокоились улучшением русско-английских отношений, отказом Лондона от под­держки Порты, что объяснялось сменой консервативного кабинета Б. Дизраэли (1874-1880 гг.) либеральным правительством У. Гладстона (1880-1885гт.), выступившего за «европейский кон­церт», т. е. согласованные действия шести великих держав в Восточ­ном вопросе.

Австро-русско-германский договор, подписанный 18 июня 1881 г., явился результатом ожесточенной дипломатической борьбы. Он вошел в историю, подобно консультативному пакту 1873 г., под названием «Союза трех императоров». Договор не являлся союзом, а представлял соглашение о нейтралитете на случай возможной войны одной из договаривающихся сторон с «четвертой великой державой».

В документе говорилось, что в случае войны с Турцией неиз­менным условием этого нейтралитета будет заключение предвари­тельного соглашения относительно конечных результатов войны. Та­ким образом, Германия гарантировала себе нейтралитет России в вой­не с Францией, а Россия нейтралитет Германии и Австро-Венгрии в войне с Англией и Турцией.

Участники договора брали обязательство взаимно считаться с интересами на Балканском полуострове, обещая, что «какие-либо из­менения в территориальном статус-кво Европейской Турции могут произойти не иначе, как по взаимному их согласию». Австро-Венгрия сохраняла за собой право аннексировать Боснию и Герцеговину «в момент, который найдет для этого подходящим, а вес три державы пришли к обоюдному согласию не препятствовать возможному в бу­дущем объединению Болгарского княжества с Восточной Румелисй в случае, «если бы этот вопрос был выдвинут силой вещей». Преду­сматривалось также, что союзники приложат все силы, чтобы не до­пустить оккупации Восточной Румелии или другой части европейских владений султана турецкими войсками (Порта имела на это право по Берлинскому договору). Державы обязывались согласованно действо­вать в международных комиссиях на Балканах.

Три державы признали «европейское значение и взаимную обя­зательность принципа закрытия проливов Босфора и Дарданелл» и приняли обязательство «сообща следить за тем, чтобы Турция не до­пускала исключения из этого правила в интересах какого бы то ни было правительства». В случае нарушения этого условия или в целях предотвращения такового все три правительства обязывались преду­предить Порту, что они будут считать ее находящейся в состоянии войны с той державой, в ущерб которой будет нарушен принцип за­крытия проливов. Договор заключался на три года. Его подписали О. Бисмарк, посол Австро-Венгрии в Берлине Э. Сечени и П. Сабуров.

Возобновление «Союза трех императоров» давало России гаран­тию против ввода английского флота в проливы, обеспечивало Авст­ро-Венгрии ее интересы в западной половине Балкан, предотвращало нежелательное для Германии франко-русское сближение. Вместе с тем Союз не устранял, а лишь смягчал австро-русские противоречия на Балканах, что обусловило его непрочность. Союз сохранял свою силу до тех пор, пока на Балканах существовало относительное спо­койствие. 27 марта 1884 г. в Берлине был подписан протокол о про­длении договора на очередной трехлетний срок.

Австро-германский договор 1879 г. продолжал существовать не­зависимо от «Союза трех императоров». В 1882 г. к нему присоедини­лась Италия, недовольная превращением Туниса во французский про­текторат.

В 1878-1881 гг. римский кабинет возглавлял видный участник Рисорджимснто Б. Кайроли, сторонник присоединения Триеста и Трентино, входивших в состав Австро-Венгрии, к Италии. После за­хвата Францией Туниса при дипломатической поддержке Бисмарка франкофил Кайроли был вынужден уйти в отставку. Итальянский ко­роль Гумберт I и промышленная буржуазия Италии, стремившаяся ог­радить себя от французской конкуренции, выступали за союз с Германией, но Бисмарк дал им знать, что «ключи от немецких дверей Ита­лия может найти только в Вене». Тайный договор между Германией, Австро-Венгрией и Италией был подписан 20 мая 1882 г. и получил название Тройственного союза. Заключенный на пять лет, он неодно­кратно продлевался и просуществовал до 1915г. Участники договора обязывались не принимать участия ни в каких союзах или соглашени­ях, направленных против одного из них. Германия и Австро-Венгрия обязывались оказать Италии помощь, если она подвергнется бы напа­дению Франции, а Италия обязывалась сделать то же самое в случае неспровоцированного нападения Франции на Германию. Что касается Австро-Венгрии, то она освобождалась от оказания помощи Германии против Франции, ей отводилась роль резерва на случай вступления в войну России.

При неспровоцированном нападении на одного или двух участ­ников договора двух или более великих держав, в войну с ними всту­пают все три государства. Если одной из держав, напавших на партне­ров Италии, будет Англия, то Рим освобождается от военной помощи своим союзникам (берега Италии были легко уязвимы для английско­го военного флота).

При неспровоцированном нападении на одного из участников договора со стороны одной из великих держав, не участвующих в этом договоре (кроме Франции), два других его участника обязыва­лись сохранять благожелательный нейтралитет по отношению к сво­ему союзнику. Таким образом гарантировался нейтралитет Италии на случай русско-австрийской войны.

Державы обязывались в случае общего участия в войне не за­ключать сепаратного мира и держать договор в тайне.Договор 1882г. существовал параллельно с австро-германским союзом 1879 г. и «Союзом трех императоров» 1881 г. Став в центре трех союзов, Германия получила возможность оказывать огромное влияние на международные отношения.

Практическая реализация «Союза трех императоров».

С начала 1880-х гг. позиции Петербурга в балканских странах ослабли. Это было связано не только с попытками грубого вмешательства ца­ризма в их внутренние дела, но и со слабым экономическим влиянием России. В Сербию и Румынию усиленно проникает французский и австрийский капитал, Австро-Венгрия становится главным торговым партнером всех балканских стран (исключая Грецию).

В 1881 г. сербский князь (с 1882 г. король) М. Обренович в тай­не от Народной скупщины и правительства подписал с Австро-Венгрией конвенцию, по которой Белград признавал Боснию, Герце­говину и Новипазарский санджак сферой влияния австрийцев, за что получал дружеский нейтралитет и поддержку Вены в территориаль­ных приобретениях в районе Старой Сербии. Этот документ иллюст­рировал окончательное оформление проавстрийской ориентации страны, бывшей в конце 1860-х- начале 1870-х гг. опорой России на Балканах.

В 1883 г. румынский король Карл Гогенцоллерн подписал союз­ный договор с Австро-Венгрией, о котором знали даже не все члены правительства. Договор предполагал обязательную взаимную под­держку в случае нападения третей стороны. В том же году к нему присоединилась Германия, а в 1888 г. - Италия. Конвенция 1881 г. и договор 1883 г. были направлены против «русской агрессии», как представлялось господствующим слоям и ин­теллигенции балканских стран.

Весной 1879 г. английская эскадра ушла из Мраморного моря, но господство Великобритании в Восточном Средиземноморье про­должалось. Правительство Александра III опасалось появления бри­танского флота в проливах, а затем и в Черном море в случае нового кризиса. Однако поставить Босфор и Дарданеллы под свой контроль Петербург не мог, т. к. это грозило общеевропейским конфликтом. В сентябре 1881 г. было принято постановление приступить к сооруже­нию Черноморского флота, превосходящего турецкий и способного, в случае войны и со стороны Англии, закрыть ее эскадре доступ в Чер­ное море. Но ко времени балканского кризиса 1880-х гг. эта програм­ма находилась на начальной стадии осуществления.

В сложившейся ситуации Россия стремилась к хорошим отно­шениям с Турцией, усилению влияния на балканские государства, ис­пользованию возможностей «Союза трех императоров». В связи с тем, что Англия постепенно прибирала к рукам афри­канские провинции Османской империи, Порта предложила заклю­чить союзное соглашение подобно Ункяр-Искелесийскому договору 1833 г., но этого не произошло из-за сомнений и недоверия, проявлен­ных обеими сторонами. Вместе с тем русско-турецкие отношения улучшились, хотя это не компенсировало ухудшения отношений Пе­тербурга и Вены.

Осенью 1883 г. в Сербии вспыхнуло мощное крестьянское вос­стание, которое могло привести к свержению короля Милана и утвер­ждению на престоле пользовавшегося поддержкой России П. Карагеоргиевича. Вена пригрозила оккупацией Сербии, и Гире был вынужден обратиться к германскому посредничеству, поскольку такая акция взорвала бы «Союз трех императоров». Австро-Венгрия отступила. Важное стратегическое значение для России имела Болгария, граничившая с европейскими владениями Османской империи и бли­же всего расположенная к Черноморским проливам. Вена и Петербург поддержали государственный переворот 9 мая 1881 г., установивший самодержавное правление в Болгарии. Вместе с тем австрийская ди­пломатия всячески стремилась подорвать здесь русское влияние, и даже заключение «Союза трех императоров» нисколько не изменило ее враждебной позиции.

В октябре 1883 г. глава правительства и министр иностранных дел Австро-Венгрии Г. Кальноки намекнул в парламенте на возмож­ность войны с Россией, что обеспокоило Бисмарка и вызвало возму­щение Гирса. Последний в ответ дважды (по указанию Александра III) отклонял сделанные Кальноки и Францем Иосифом приглашения ца­рю посетить Вену. Вместе с тем Вена и Петербург сотрудничали в проблеме судо­ходства по Среднему Дунаю, поскольку здесь основным соперником Австро-Венгрии была Англия.

Во время афганского кризиса весной 1885 г. Германия оказала помощь России и способствовала его мирному разрешению. Как пи­сал Бисмарк, «наступил момент доказать России и Нвропе, что ''Союз трех императоров'4 - это реальность».

Война между Россией и Англией казалась тогда неизбежной. Петербург столкнулся с опасностью заключения англо-турецкого союза и открытия проливов для британских военных судов. В Лондо­не был разработан план прорыва через Дарданеллы и Босфор, нанесения ударов по Одессе и Севастополю, а также военных действий на Кавказе с участием турецких войск. 1 1 апреля 1885 г. посол России в Константинополе А. Нелидов заявил великому визирю, что проход английского флота через проливы явился бы нарушением нейтралите­та Турции. Вместе с тем Порта не могла гарантировать закрытия сла­бо укрепленных проливов. Тогда Петербург договорился с Берлином о практическом применении соответствующей статьи союзного догово­ра, а германское правительство мобилизовало для давления на Порту Австро-Венгрию, а также Италию и Францию. Султанское правитель­ство под нажимом пяти держав приняло решение сохранять нейтрали­тет в случае военного столкновения Англии с Россией. Коллективный демарш и обусловленная им позиция Константинополя остановили англичан.

Главной задачей Бисмарка было не допустить русско-французского сближения. Рассчитывая на нейтралитет России в слу­чае новой франко-германской войны, он стремился сгладить россий­ско-австрийские отношения. Германский канцлер был сторонником раздела Балканского полуострова на сферы влияния между Россией и Австро-Венгрией (Сербия, Босния, Герцеговина - австрийская сфера, а Болгария - российская), но Петербург был против передачи Сербии в австрийские руки, а Вена - против признания Болгарии сферой рус­ских интересов.

Вместе с тем на первом этапе существования «Союза трех им­ператоров» (до августа 1885 г.) отношения между Германией и Росси­ей характеризовались известной стабильностью, а между Австро-Венгрией и Россией сохраняли видимость добрососедских.

Болгарский кризис 1885-1887 гг.

Расчеты Петербурга на Александра Баттенберга не оправдались. В своей политике князь ори­ентировался на Австро-Венгрию, а в мае 1881 г. совершил государст­венный переворот, после которого была ограничена свобода слова и собраний, установлен ценз при выборах в парламент.

В Софию с целью оказать давление на князя и способствовать восстановлению Тырновской конституции был послан дипломат А. Ионин, Его миссия увенчалась успехом, но чрезмерное вмешатель­ство русских дипломатов и военных во внутренние дела Болгарии ук­репило враждебную Петербургу позицию А. Баттенберга.

В сентябре 1885 г. произошел так называемый «румелийский переворот»: из столицы Восточной Румелии Филиппополя (ныне Пловдив) в результате народного восстания были изгнаны турецкие власти и произошло соединение Восточной Румелии с Болгарским княжеством. Это неожиданное событие положило начало «болгарско­му» («балканскому») кризису, закончившемуся в апреле 1886г. Его содержанием стала проблема признания Европой и Турцией объеди­ненной Болгарии. Россия обратилась к великим державам с предложе­нием созвать конференцию по болгарскому вопросу. Петербург стре­мился к восстановлению статус-кво в в этой стране, где его влияние значительно ослабло.

Ответом Турции на переворот в Болгарии стала мобилизация войск и их сосредоточение у румелийской границы, что вызвало тре­вогу России. Враждебно отнеслись к объединению Сербия и Ереция. Сербский король Милан потребовал территориальной компенсации за счет нескольких болгарских округов. Английская дипломатия под­держала Баттенберга, высказавшись за персональную унию, по кото­рой он был бы назначен Портой генерал-губернатором Восточной Ру-мелни, что формально не нарушало Берлинского договора 1878 г. Ве­на, одобряя отношение болгарского князя к России, вместе с тем под­держала М. Обреновича.

Главной задачей Бисмарка в сложившейся ситуации было спро­воцировать Петербург на военный конфликт с Лондоном, а затем по­зволить Австро-Венгрии выступить против России, в то время как Германия осуществит еще один разгром Франции. Поэтому канцлер взял на себя роль третейского судьи. Что касается Франции, то она, занятая колониальными делами, придерживалась нейтральной пози­ции, а Италия ориентировалась на Германию и Австро-Венгрию.

На Константинопольской конференции по болгарскому вопросу (ноябрь 1885г.) Нелидов убеждал султана Абдул Хамила II отстра­нить от власти Баттенберга, а английский посол У. Уайт пугал Порту, что после низложения князя Россия признает объединение. Однако Берлин вместе с Веной поддержали Петербург.

В результате длительной борьбы все участники конференции, кроме английских представителей, приняли резолюцию, которая вос­станавливала статус-кво в Болгарии и предполагала реформы в Вос­точной Румелии.

В то время как в Константинополе шла ожесточенная дискуссия, Сербия, которую тайно поддерживала Австро-Венгрия, объявила вой­ну Болгарии и вторглась на ее территорию. Вопреки прогнозам, бол­гарские части не только изгнали противника со своей земли, но и за­няли сербский город Пирот. Они прекратили наступление лишь после угрозы Австро-Венгрии вступить в войну на стороне Сербии, что вы­звало протест России, которая усмотрела в этом нарушение союзного договора 1881 г., предполагавшего согласование действий Вены и Пе­тербурга.

В феврале 1886г. Болгария и Османская империя подписали двусторонний договор, представленный на утверждение великим державам. Он предусматривал передачу управления Восточной Руме-лией, продолжавшей оставаться составной частью владений султана, князю Баттенбергу. Каждые четыре [-ода султанским фирманом он должен был назначаться ее генерал-губернатором. Документ предпо­лагал также турецко-болгарский военный союз, что вызвало недо­вольство России. Петербургский кабинет выступил также за обяза­тельное утверждение великими державами болгарского князя генерал-губернатором Восточной Румелии. 5 апреля 1886г. в султанском дворце Топхане послы пяти великих держав и представители Турции утвердили договор с поправками России, что означало международное признание объединения двух частей Болгарии.

В августе 1886 г. в результате низложения группой болгарских офицеров князя Александра начался новый, более продолжительный (по март 1888 г.) болгарский кризис.

На встрече Гирса с Бисмарком, вызванной переворотом, была подтверждена необходимость согласованных действий трех импера­торских дворов. Кроме того, канцлер Германии обещал противодейст­вовать реставрации власти Баттенберга. Россия признала и поддержа­ла пророссийский кабинет К. Каравелова. Однако через несколько дней сторонники Баттенберга совершили новый переворот, вернув престол князю. Обратившись к царю с просьбой о признании и полу­чив отказ, Баттенберг вторично уехал из Болгарии, назначив регенство во главе со своим последователем С. Стамболовым.

Несмотря на сопротивление Гирса, выступавшего за налажива­ние отношений с новыми болгарскими властями, по настоянию Алек­сандра III в Софию направилась миссия генерала Н. Каульбарса (сен­тябрь 1886 г.), которая требовала прекращения суда над участниками низложения князя, отмены военного положения, отсрочки выборов в Народное собрание и др. Это явилось грубым вмешательством во внутренние дела балканского государства. Миссия закончилась пол­ным провалом, и в ноябре 1886 г. по инициативе Петербурга россий­ско-болгарские дипломатические отношения были разорваны.

Порта, недовольная активизацией Англии в Средиземном море, выступила против возвращения Бапенберга в Болгарию и одобрила миссию Каульбарса, поддержала предложенную Россией кандидатуру на болгарский престол мингрельского князя Николая Дадиани. Напро­тив, Австро-Венгрия выступила с осуждением миссии и признанием регенства Стамболова.

Канцлер Германии в беседах с петербургским послом II, Шуваловым высказывался о необходимости для России оккупиро­вать Болгарию, а в ноябре 1886 г. во время встречи с Александром III заявил, что если в случае российской оккупации Болгарии Австро-Венгрия начнет войну, то она не получит поддержки Германии. Одна­ко Кальноки, выступая в парламенте, указал на необходимость для Австро-Венгрии прибегнуть в этом случае к решительным мерам. Его поддержал английский премьер Р. Солсбери, который обещал, что ес­ли Вена объявит войну Петербургу, Лондон последует за ней. Таким образом, в ноябре 1886 г. противоречия между Россией и ее против­никами на Балканах достигли чрезвычайной остроты. В дипломатиче­ских кругах говорили о крахе «Союза трех императоров».

Поскольку кандидатура Дадиани вызвала противодействие ев­ропейских держав, Александр III одобрил предложение известного публициста М. Каткова о свержении регента силами болгарских офи­церов. В Петербурге эмигранты из этой страны при поддержке дирек­тора Азиатского департамента МИД И. Зиновьева разработали план всеобщего восстания, который в конце февраля - начале марта 1887 г. провалился, а вся ответственность была возложена на Гирса. Совре­менники отмечали, что первой реакцией Александра III на поражение было желание оккупировать Болгарию.

В июле 1887 г. Великое народное собрание избрало болгарским князем 26-летнего австрийского офицера Фердинанда Кобурга, кото­рый сформировал новое правительство, но с прежним премьером Стамболовым.

Россия расценила избрание Кобурга и возвращение к власти Стамболова как незаконные, поскольку это произошло без согласия великих держав и Турции. Под давлением Петербурга, поддержанного Берлином, великий визирь в марте 1888 г. выступил с нотой, в кото­рой говорилось о незаконности пребывания Кобурга в Болгарии, но эта нота не имела никаких последствий.

Дипломатические отношения между Россией и Болгарией были восстановлены в 1896 г., уже после смерти Александра III и Стамболова. Несомненно, болгарский кризис, поставивший Европу на грат» войны, резко обострил отношения России с Австрией и ускорил отказ Петербурга от ориентации на вызывавший все большее недоверие Берлин.