Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации Политология международных отношений (курс лекций)

Вид материала

Курс лекций

Содержание О лозунге «мировой революции». Проблемы «железной дисциплины».

Подобный материал:

• Б. Н. Ельцина российская  академия  государственной службы при  президенте  российской  федерации, 552.6kb.
• Президенте Российской Федерации». автореферат размещен на Интернет сайте фгоу впо «Российская, 370.77kb.
• Институт государственной службы российской федерации: политико правовое исследование, 819.09kb.
• Курдский вопрос в современных международных отношениях, 385.97kb.
• Политологический анализ трансформации молодежных субкультур в условиях глобализации, 387.31kb.
• Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального, 92.05kb.
• Неправительственные организации в системе международных отношений, 390.3kb.
• Динамика развития международных отношений в космическом сотрудничестве, 402.61kb.
• Президенте Российской Федерации (1 учебный корпус). автореферат, 401.38kb.
• Конференция проводится 1 декабря 2011 г на международно-правовом факультете Воронежского, 70.98kb.

V. История Коминтерна: истоки трагедии.


План:

1. Основные вехи истории Коминтерна (повестка дня конгрессов Коминтерна).
   
2. Теории «мировой революции» и «наступления» в практике Коминтерна.
   
3. Коминтерн и проблемы создания единого фронта.
   
4. Организационные вопросы. Дисциплина в Коминтерне.
   

Источники и литература:

1. Краткий очерк истории Коминтерна. М., 1969.
   
2. Ватлин А.Ю. Коминтерн: первые десять лет. – М., 1995.
   
3. Открывая новые страницы… Международные вопросы: события и люди./Сост. Н.В. Попов. – М., 1989.
   

Коммунистическое движение в межвоенный период.

Идея создания III Интернационала родилась в годы I Мировой войны. Но первые организационные шаги относятся к началу 1918 года, когда в январе по инициативе ЦК РСДРП (б) совещание представителей социалистических партий и групп решило созвать международную конференцию на следующей основе: партии, изъявившие желание вступить в новый Интернационал, должны признать необходимость революционной борьбы против «своих» правительств, за немедленное подписание демократического мира; они должны выразить готовность поддерживать Октябрьскую революцию и Советскую власть в России.

Большевики вели активную работу в международном рабочем движении, особенно среди военнопленных. С декабря 1917 года для них выпускались газеты на немецком, венгерском, румынском и других языках. В марте 1918 года были образованы иностранные секции при ЦК ВКП (б), а в мае они соединились в Федерацию иностранных групп при ЦК ВКП (б), председателем которой стал Бела Кун. Федерация создала из военнопленных первый Московский коммунистический отряд интернационалистов для борьбы с контрреволюцией, издавала разнообразную пропагандистскую литературу.

25 марта 1919 года Ллойд Джордж писал В. Вильсону и Клемансо: «Вся Европа насыщена духом революции. Глубокое чувство не столько недовольства, но гнева и возмущения царит в рабочей среде против условий, существовавших до войны. От одного конца Европы до другого больше не удовлетворяет массы весь современный строй с его политическим, социальным и экономическим укладом».

В начале января 1919 года состоялось совещание восьми коммунистических партий и организаций. По предложению Ленина оно обратилось к рабочим партиям с предположением о созыве конференции по учреждению нового Интернационала. Там же была сформулирована платформа будущей организации. Многие партии дали положительный ответ на это обращение.

2 марта 1919 года в Москве вступительной речью В.И. Ленина открылась первая всемирная конференция коммунистических и левых социал-демократических организаций. Вначале были заслушаны доклады с мест. Выступали представители Германии, Швейцарии, Норвегии, США, Венгрии, Голландии, балканских стран, Англии, Франции. Они говорили о революционном подъеме, о популярности большевизма Ленина и т.д.

Сам Ленин выступал с докладом о буржуазной демократии и диктатуре пролетариата (4 марта). Тема доклада была вызвана тем, что многие коммунисты не понимали сущности диктатуры пролетариата.

После принятия резолюции об образовании III Коммунистического Интернационала, конференция превратилась в Учредительный конгресс. В его работе приняли участие 34 делегата с решающим и 18 – с совещательным голосом, представлявшие 35 организаций. Конгресс осудил решения Бернской конференции II Интернационала.

Конгресс заслушал доклады о международном положении и политике Антанты, о белом терроре в Финляндии, принял Манифест к пролетариям всего мира. Был создан Исполнительный комитет, в который вошло по одному исполнителю от коммунистических партий наиболее значительных стран и Бюро из пяти человек, избираемое Исполнительным комитетом (ИККИ).

Шло довольно быстрое образование новых коммунистических партий и групп (Сербии, Голландии, Дании, Болгарии, Мексики, США, Англии, Франции, Италии, Греции, Испании, Уругвая, Турции, Иране, Индонезии, Бразилии, Чили). Лидерам многих этих партий казалось, что революционная активность, доведенная до беспредела, может служить залогом их успешной работы в пролетарском движении. Такие деятели, как Лаудгенберг и Вольфгейм в Германии, Силивия Панкхерст в Великобритании выступали против участия коммунистов в парламентской деятельности, в работе профсоюзов, отрицали необходимость жесткой партийной дисциплины и демократического центризма. Именно против них была направлена написанная весной 1920 года книга Ленина «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», где говорилось о важности как легальных, так и нелегальных форм деятельности.

Выводы этой книги стали платформой для решений II конгресса Коминтерна. Он открылся 19 июля 1920 года в Петрограде, а с 23 июля по 7 августа заседал в Москве. На нем были представлены не только коммунистические партии, но и левые социалистические организации, профсоюзы, молодежные организации. Всего 218 делегатов от 68 организаций, в том числе 27 компартий.

Основной доклад о международном положении и задачах Коминтерна сделал Ленин. Доклад был направлен против оппортунизма (opportunus – лат. удобный, выгодный). «Оппортунизм – наш главный враг. Оппортунизм в верхах рабочего движения, это – социализм не пролетарский, а буржуазный. Практически доказано, что деятели внутри рабочего движения, принадлежащие к оппортунистическому направлению, лучшие защитники буржуазии, чем сами буржуа».

Главной задачей Коминтерна было признано создание новых коммунистических партий. Для предотвращения проникновения оппортунизма в Коминтерн были приняты разработанные Лениным «21 условие» приема в Коминтерн.

В ходе их обсуждения выявились различные взгляды. Бордига (Итальянская социалистическая партия) и Вайнкоп (Голландская соцпартия) возражали против допуска в Коминтерн Независимой социал-демократической партии Германии, Соцпартии Норвегии и других из-за центристской позиции их лидеров. Сератти, Кристин, Дитман, наоборот, выступали за максимально открытый доступ в Коминтерн. Но Конгресс поддержал требования Ленина.

На конгрессе был принят и Устав Коминтерна, в котором говорилось, что эта организация «берет на себя продолжение и завершение великого дела, начатого I Международным товариществом рабочих».

Особая речь на Конгрессе шла о союзниках пролетариата, в первую очередь о крестьянстве. Был обсужден также национально-колониальный вопрос. На Конгрессе был сформулирован вывод о переходе отсталых в экономическом развитии стран к социализму, минуя стадию капитализма, при помощи победившего пролетариата передовых государств.

Рассматривались на Конгрессе вопросы об отношении коммунистических парий к профессиональным союзам и о парламентаризме, о роли коммунистической партии в пролетарской революции, о создании Советов.

Заключительным документом Конгресса стал Манифест, призывающий всех рабочих примкнуть к Коминтерну. Произошло завершение организационного оформления коммунистического движения.

22 июня – 12 июля 1921 года в Москве состоялся III конгресс Коминтерна. На нем присутствовало 605 делегатов от 52 стран. Конгресс обсудил вопросы: о новом экономическом кризисе и задачах Коминтерна; о тактике; об организационном строительстве партий; о методах и содержании их работы; о состоянии и задачах профсоюзного, женского и кооперативного движений; германский и итальянский вопросы (в связи с серьезными, по мнению большевиков, ошибками, которые были допущены руководящими деятелями компартий этих стран). Ленин делал доклад о тактике РКП(б), выступил с речью о тактике Коминтерна и по итальянскому вопросу. В дискуссии по тактике Коминтерна участвовало более 20 делегатов.

В декабре 1921 года пленум ИККИ утвердил тезис о едином рабочем фронте, под которым понималось единство действий всех рабочих, независимо от своей партийной принадлежности, в борьбе против капитализма.

На IV конгрессе Коминтерна, который заседал в ноябре 1922 года, были развиты решения предыдущего конгресса. В тезисах о тактике выдвигалась идея создания рабочего или рабоче-крестьянского правительства, которое может быть образовано в результате борьбы масс в период политического кризиса и подъема массового движения. Задачи такого правительства состоят в том, чтобы вооружить пролетариат, обезоружить другие организации, ввести контроль над производством, переложить бремя налогов на имущие классы, сломить сопротивление буржуазии.

Как и на II конгрессе обсуждалась национально-колониальная проблема. Был выдвинут лозунг единого антиимпериалистического фронта в колониях и полуколониях.

Прозвучала на конгрессе озабоченность в связи с ростом фашистской опасности. Борьба с фашизмом была названа важнейшей задачей международного пролетариата.

На последующую деятельность Коминтерна оказали влияние выступления рабочих 1923 года: сентябрьское восстание в Болгарии, октябрьское в Гамбурге, начатое рабочими верфи, всеобщая забастовка в Польше и краковское восстание в ноябре. Все эти движения закончились поражением рабочего класса в результате его раскола, отрыва от союзников, отсутствия четких целей борьбы.

После смерти Ленина особенно настойчиво стали проявляться попытки лидеров Коминтерна от ВКП(б) навязать рабочему движению других стран идеи большевизации. Вопрос об этом стоял на V конгрессе Коминтерна Летом 1927 года. 49 партий было представлено на конгрессе. Но на нем говорилось, что единый фронт надо строить снизу. Главная идея конгресса сводилась к необходимости большевизации компартий.

Коминтерн с 1926 года вслед за ВКП(б) развернул борьбу с «троцкистко-зиновьевским блоком» и призвал к непримиримой борьбе с троцкистами и оппортунистическими элементами в коммунистической партии.

Особая борьба развернулась на VI конгрессе, который состоялся в июле-августе 1928 года. 532 делегата представляли 1799 тысяч членов и кандидатов в члены коммунистических партий (1210 тысяч из бывшего СССР). Выступавшие Бухарин и его сторонники отрицали факт расшатывания капитализма, говорили о том, что его противоречия порой преодолеваются, что возможен «организованный капитализм». Этим взглядам была дана резкая критика.

Кроме того конгресс отклонил ходатайство Троцкого о восстановлении его и сторонников в партии, а также аналогичные ходатайства группы Маслова – Рут Фишер (Германия) и группы Трена (Франция). Одновременно с борьбой против «левых» конгресс призвал компартии обратить внимание на необходимость борьбы и с правыми.

Именно на этом конгрессе произошло отождествление социал-демократии с фашизмом. Были допущены ошибки и в колониальном вопросе, где отрицалась возможность для национальной буржуазии играть прогрессивную роль в освободительном движении.

На конгрессе была принята программа Коминтерна. В качестве конечной цели пролетариата программа Коминтерна выдвигала замену мирового капиталистического хозяйства мировой системой коммунизма. Особое внимание в программе обращалось на необходимость систематической и последовательной борьбы с опасностью империалистических войн. Компартии призывали беспощадно разоблачать социал-шовинизм.

С приходом фашистов к власти в Германии на повестку дня стала задача установления единства действий между различными отрядами рабочего движения. 5 марта 1933 года ИККИ опубликовал обращение к коммунистическим партиям, в котором призвал к сотрудничеству с социал-демократами: совместно бороться против атак фашистов на организации рабочих и их печатные органы, против снижения заработной платы, ухудшения условий труда, сокращения пособий по безработице, увольнения с предприятий.

На национальном уровне стали проявляться результаты единства социал-демократов и коммунистов. Был установлен единый рабочий фронт во Франции. Компартия и соцпартия Италии подписали в 1934 году пакт о единстве действий в борьбе против фашистской диктатуры. Некоторые шаги к единству действий были сделаны в рабочем движении Англии и США.

Наступление фашизма в корне изменило характер работы компартий. К середине 1935 года из 76 партий, входивших тогда в Коминтерн, 50 вели работу в нелегальных условиях.

25 июля 1935 года в Москве открылся VII Всемирный конгресс Коминтерна. Основной доклад – «Наступление фашизма и задачи коммунистического интернационала в борьбе за единство рабочего класса против фашизма» - сделал генеральный секретарь ИККИ Г. Димитров. Второй доклад «О задачах Коминтерна в связи с подготовкой империалистами новой мировой войны» сделал П. Тольятти. Документы этого конгресса широко известны. В докладе Димитрова определялась классовая сущность фашизма, говорилось, что его германский вариант является ударным кулаком по международной революции, главным поджигателем новой мировой войны, смертельным врагом СССР.

Но для борьбы с ним у коммунистов сил мало, а потому требуется создание антифашистского народного фронта. На конгрессе были даны рекомендации по разработке национальных программ такого фронта, которые могли бы в случае его победы стать основой для формирования многопартийного правительства.

В связи с угрозой войны на конгрессе прозвучала и тема борьбы за мир.


О лозунге «мировой революции».

Все конгрессы Коминтерна заканчивались словами: «Да здравствует мировая революция!» Но уже тогда понималась его нереальность, несмотря на высокий дух революционности в центральной Европе. Во многих странах были популярными не только антивоенные идеи, но и идеи осуждения виновников обнищания масс – спекулянтов, казнокрадов и т.д. Этими же лозунгами пользовались и фашисты. Популярны были и идеи Советов или сходных с ними демократических форм власти.

После поражения Венгерской Советской республики Л.Д. Троцкий направил письмо в ЦК ВКП(б) с предложением создать и направить экспедиционный корпус в Индию. Да и Бухарин выдвигал лозунг «красной интервенции». Если страны Запада решили вершить судьбу России, то и Россия может вмешаться в их дела. Этот тезис прозвучал в его статье в 1920 году и был повторен на IV конгрессе Коминтерна, но не получил поддержки.

Отпор ему был высказан и в работах Ленина, где говорилось, что революция может произойти лишь на основе общенационального кризиса.

Существовали идеи и подталкивания этой революции, получившей название «теории наступлений» – А. Тальгеймер, Г. Брандлер (Германия), У. Пиррачини (Италия), Б. Кун (Венгрия), Э. Бранд (Польша). Эта позиция получила критическую оценку на III конгрессе.

Образование Коминтерна закрепило раскол на левом фланге социальных движений. Но лидеры разных лагерей понимали ограниченность своих сил в решении многих классовых проблем. Особенно остро это ощущалось на национальном уровне и именно там, где начинались активные классовые бои. Так в январе 1921 года КПГ по инициативе К. Радека выступила с призывом провести совместные действия всех пролетарских организаций.

На международном уровне понимание важности совместных действий отразилось в обсуждениях в Коминтерне лозунгов рабочего и рабоче-крестьянского правительств, о которых говорилось выше. И хотя такое правительство рассматривалось как временный шаг или же вообще отвлекающий трюк.

Именно такую точку зрения выразил Сталин в речи 26 августа 1926 года в ИККИ: «Коммунисты идут в блоке с реформистскими вождями рабочих для того, чтобы добиться своей гегемонии, а затем изолировать и изгнать реформистов». Завершением этого процесса отождествления социал-демократов с классовыми соперниками стала выдвинутая ИККИ в конце 1927 – начале 1928 года концепция, характеризующая социал-демократов как буржуазную рабочую партию и облеченная в лозунг «Класс против класса».

Эта линия не была безоговорочно принята всеми лидерами Коминтерна. На VI конгрессе (1928 год) П. Тольятти возражал против дальнейшего углубления критики социал-демократов и политического сближения ее с фашизмом. Он выступил против определения социал-демократов как «фашистской рабочей партии», но за близкую трактовку выступили представители компартий Германии и Венгрии. Очень осторожную позицию в этом споре занял Бухарин.

Термин «социал-фашизм» появился в передовой статье журнала «Коммунистический Интернационал» в апреле 1929 года. Он вызвал резкую критику уже опального тогда Чичерина, но к его замечаниям в Коминтерне не прислушались.

С начала 30-х годов политическая ситуация в Европе начала меняться. Усиление фашизма было налицо. Г. Димитров одним из первых призвал отказаться от крайних оценок социал-демократов. Тем более, что на национальном уровне эти идеи не встречали поддержки.

6 февраля 1933 года 7 социалистических партий обратились к РСИ и Коминтерну с предложением об установлении сотрудничества в борьбе с фашистской опасностью. Довольно быстро, 5 марта, ИККИ дал ответ, в целом осуждающий фашизм, но не содержащий выражения готовности к сотрудничеству с РСИ.

Это не означало, что Коминтерн отказывается от тактики единого фронта. В качестве основной политической установки сохранилась резолюция V конгресса, где говорилось: «При всем прогрессирующем распаде буржуазного общества все буржуазные партии, и особенно социал-демократия, принимают более или менее фашистский характер, прибегая к фашистским методам борьбы с пролетариатом… Фашизм и социал-демократия составляют два острия одного и того же оружия диктатуры крупного капитала. Социал-демократия поэтому никогда не может быть надежной союзницей в борьбе пролетариата с фашизмом».

О каком же едином фронте тогда могла идти речь? Прежде всего, о едином фронте снизу. Именно его и рекомендовано было осуществлять компартиям. При этом не исключался компромиссный вариант: единый фронт снизу при одновременных переговорах с верхами. Но взгляд на социал-демократию как на буржуазную партию и «крыло фашизма» способствовал не единению, а отчуждению между коммунистами и социал-демократами.


Проблемы «железной дисциплины».

Еще «21 условие» заложило принцип демократического централизма. Его демократичность заключалась в обязанности руководящих органов Коминтерна считаться с многообразием условий, в которых приходилось работать партиям. Однако в целом это был жесткий документ, который и принимался для того, чтобы помешать промежуточным партиям и группам «прислониться» к Коминтерну без изменения идейной и организационной основы своей деятельности. Через все условия красной нитью проходит мысль о коммунистическом характере III Интернационала. Эта идея должна звучать как центральная в повседневной пропаганде и агитации, осуществляемой всеми возможными средствами. Но важно не только пропагандировать коммунистическую идею, но и «разоблачать не только откровенный социал-патриотизм, но и фальш и лицемерие социал-пацифизма» (условие 6).

От входящих в Коминтерн партий требовалось своеобразное крещение, заключающееся в ультимативно поставленном требовании разрыва с «реформизмом» и политикой центра. Тех, кто сохранял ностальгию по идейным связям с ними, требовалось незамедлительно удалять со всех ответственных постов в Коминтерне.

Требовался пересмотр и партий парламентских фракций на предмет их партийной лояльности. Чистка рассматривалась как естественное состояние деятельности компартий, находящихся в легальных условиях (условие 13), ибо иначе не представлялось возможным очищаться от «примазавшихся» мелкобуржуазных элементов.

Предполагался программный переход всех партий на новые основные документы в духе Коминтерна. Новые же программы должны быть представлены на утверждение в ИККИ и только в случае отстаивания национальной группой своей позиции она может апеллировать к конгрессу Коминтерна.

Даже в выборе названия своей организации партий не были свободны. Слова «коммунистическая партия» были совершено необходимы, так как считались показателем отличия от старых желтых партий.

Нарушающих «20 условий» ждало последнее, 21-е, о незамедлительном исключении из рядов Коминтерна.

Коминтерн был единственной международной структурой, в которой национальные организации не рассматривались как самостоятельные единицы, а были, в первую очередь, секциями этой национальной организации.

У лидеров Коминтерна закрепилась привычка говорить с позиции силы с национальными партиями. На заседании комиссии V конгресса (июнь – июль 1924 года) по поводу «фракционной» деятельности польской компартии признанный лидер и теоретик КРПП В. Костшева (М. Кошутская) заметила: «По поводу нашего выступления с критической оценкой некоторых решений Исполкома тов. Зиновьев нам уже давно сказал: мы вам кости переломаем, если попробуете выступить против нас. Мы хорошо знаем, что борьба с вами в подобных условиях невозможна. Если бы вы поставили спорные вопросы на острие ножа, если бы вы сказали польским рабочим, чтобы они выбирали либо нас, либо вас, то, как вы думаете, что бы мы тотчас сделали? Нам ничего не оставалось бы сделать, как сказать им, чтобы они шли с вами… В нашем Коммунистическом Интернационале сломанные кости быстро срастаются. Я опасаюсь, однако, совсем другого. По характеру этой вашей особой привилегии для вас опасны не те люди, которым можно по таким же принципам, как нам, ломать кости, а те, у которых вообще нет костей».

Естественно, польские лидеры были устранены из руководства Коминтерном. А еще через несколько лет вся верхушка польской компартии (за исключением В. Гомулки) будет ликвидирована как троцкистские заговорщики.

Со временем вопрос о партийной дисциплине стал рассматриваться как принципиальный идейный, а не организационный вопрос. Все, кто не был способен безоговорочно ей подчиняться, считались носителями оппортунистической идеи. В ходу была хирургическая лексика. Например, 30 марта 1925 года на заседании комиссии ИККИ по положению в КПЧ Сталин говорил: «Бывают моменты, когда необходимо отсечь от парии вредных членов для того, чтобы уберечь партийный организм от хронической болезни, недомогания и разложения. Это неизбежное средство самозащиты партии. Нельзя применять это средство при всяком случае, тем более нельзя им злоупотреблять, но, когда оно является необходимым, надо его применять для того, чтобы обеспечить партии нормальное развитие». В опубликованном тексте слова Сталина были смягчены, но в архивных документах они звучат более жестко. Текст же публикации – в лексике времени. «Конечно, бывают случаи, когда репрессии в отношении отдельных товарищей необходимы». (Соч. т. 8, с.104).

Но в начале метод отсечения мысли не только как радикальный, но и как исключительный. По крайней мере, так говорилось. Например, на заседании французской комиссии VI пленума ИККИ в марте 1926 года тем же И.В. Сталиным: «Я предостерегаю товарищей от увлечения методом вивисекции, независимо от того, кого эта вивисекция может коснуться… не увлекаться снятием голов, методом снятия голов. Нужно помнить, что гораздо легче снять головы у тех, у кого они есть, чем приделать головы тем, у которых нет никакой головы. Поэтому я бы просил товарищей прибегнуть к этому средству только в крайнем случае».

Известно, что в представлениях Сталина партия отождествлялась с монолитом, орденом меченосцев (т. 5, с. 71). Отсюда – столь жесткий подход к соблюдению партийной дисциплины. Эта же идея проводилась и по поводу Коминтерна. «21 условие» подлежало безоговорочному выполнению. На чехословацкой комиссии в марте 1928 года Сталин говорил: «Конечно, партии имеют свою внутреннюю автономию, съезды партий должны быть свободными и центральные комитеты должны выбираться на съездах. Но выводить из этого отрицание за Коминтерном права руководства и, стало быть, вмешательства, - это значит работать на врагов коммунизма» (т.7, с. 37-38).

Термин «враг» был применен не только к внутриполитической, но и внешнеполитической ситуации. Вообще, для Коминтерна, его лексики, был характерен не просто лозунговый стиль, что еще было бы понятно, а стиль оскорблений. Он прочно укрепился в политической полемике левого фланга в начале ХХ века. Снимал всякую внешнюю респектабельность с политической борьбы. Член делегации КПГ на VI конгрессе Коминтерна А. Эверт заметил: «При каждом разногласии, при каждой попытке обсуждения деловых вопросов встречается тенденция без всяких предварительных разъяснений прикреплять определенный ярлык к инакомыслящим товарищам вместо того, чтобы разрешить вопрос в дискуссионном порядке». Однако Эверт был в меньшинстве. Многих вполне устраивала «железная дисциплина». История подтвердила его правоту много позже.