Диктанты по орфографии «Правописание о и ё после шипящих и Ц»

Вид материалаДокументы

Содержание


Громова Анна, ЭЭ-62
Кулев Сергей, ЭЭ-60
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11

Громова Анна, ЭЭ-62


Каждое лето мы отправляемся к бабушке на дачу.

После напряжённого года у нас утомленный, болезненно-вялый вид.

Был жаркий предыюльский день, когда мы наконец в этом году решили поехать на дачу. Сборы обычно недолгие, но чемоданы получаются тяжёлые. Безветренным ранним утром мы выехали из города. Однако асфальтированное шоссе скоро закончилось, и мы свернули на немощёную дорогу. Дул легкий юго-восточный ветерок, приносивший пряно-нежный аромат полевых цветов. Вокруг дороги царствовала природа: наш взгляд радовали ярко зеленеющие поля, маленькие речонки с песчаными берегами, деревянные домики, украшенные традиционной русской резьбой.

Уже в полдень мы подъехали к деревенской бревенчатой избе, так хорошо знакомой мне с детства. Навстречу нам из-под крыльца выскочил беспородный пес Цыган, по-волчьи оскалив зубы. По-видимому, он нас сначала не узнал и не хотел пускать в дом. Взволнованная и обрадованная нашим приездом, услышав лай собаки, бабушка выбежала нас встречать.

В доме всё было по-прежнему: чуть-чуть потертый диван со старинным тканым покрывалом, давным-давно купленный стол из неотесанных досок и шкаф для посуды из бабушкиного приданого...

Бабушка засуетилась, второпях стала выставлять на стол диковинные для горожанина яства. Тыквенная каша, полукопчёное свиное мясо с печённым в русской печи картофелем, маринованные грибочки, мочёные яблоки, квашеная белокочанная капуста и ржаной свежеиспечённый хлеб, который она достала из холщового мешочка, – всё это мы отведали с большим аппетитом. Чай мы пили на улице из большого пузатого самовара, который вовсю пыхтел, растопленный еловыми шишками. Бабушка угощала нас недавно печённым овсяным печеньем и крыжовенным вареньем.

Мы почувствовали себя обжорами: вкусного было чересчур много. На улице становилось жарко, и после обильной пищи нас сморил послеобеденный сон.

Проснулись мы от шорохов в саду и неслыханных, необыкновенных соловьиных трелей. Мы быстро собрались и отправились гулять по лесу. По дороге мы миновали корчёванное поле, потом заблудились в какой-то чащобе, попали в малинник и чуть не угодили в торфяное болото, но нежданно-негаданно вышли к очень красивому безыменному озеру с серебряной водой, по которому плавала лебединая стая. Время прошло незаметно приближался вечер. Мы миновали полуразрушенную темно-серую церковь, некошеный луг с какими-то жёлтыми цветами, а багряным закатом любовались уже около дома, хотя вдалеке уже виднелась свинцово-чёрная туча.

У палисадника нас встретил местный весельчак дядя Вася, возвращавшийся с охоты. Одет он был бедно, но добыча его была великолепна. Он по-дружески приветствовал нас и приглашал зайти в гости, но мы чопорно отказались: всё-таки нас ждала бабушка.

На печке уже стояла крынка с кипячёным молоком и тарелка с маслеными варениками и сгущённым молоком.

Нас очень утомило совершённое путешествие, но мы внимательно слушали бабушку, которая жаловалась на редкие дожди, на то, что некому проредить морковь, на болезненных цыплят, изменившиеся нравы и привычку людей теперь жить поодиночке.

Глаза наши сомкнулись под медленную бабушкину речь и аккомпанемент долгожданного дождя.


Диктант №74

Кулев Сергей, ЭЭ-60

Раньше, когда я был ещё совсем юным и румяным, я очень любил по вечерам в безветренную предыюльскую пору сидеть на крыльце с моим дедом, держа в руках прохладное, только что вынутое из холодильника мороженое. В то же время моему дедушке очень нравилось говорить о каких-нибудь не слыханных и не виданных мною вещах, рассказывать совершенно непостижимые истории о своем деде, который, по его словам, точь-в-точь походил нашего сегодняшнего президента и был довольно смышленым фельдъегерем. Как рассказывал мне дед, он обладал высоким интеллектом, сверхизысканными манерами, большим аппетитом, имел определенные успехи в искусстве, умел читать и писать по-латыни и, кроме того, очень хорошо ладил с одним адъютантом, к которому он постоянно как ни в чём не бывало ходил в гости с поллитровкой крепленого вина.

Одна из его историй закончилась для меня совершенно неожиданно.

Как-то раз моему прапрадеду и его преданному товарищу пришлось поучаствовать в царской охоте. Поутру, несмотря на то, что предсказывали хорошую погоду, было чуть-чуть ветрено и шла изморось, которая, впрочем, скоро прекратилась. Когда время подошло, все были готовы: погонщики, стоящие с трещотками в руках, слуги, с трудом держащие собак и всё время кричащие «лягте», соколы, смотрящие в небо и, возможно, что-то видящие там, мой далекий предок, взявший с собой моток бечёвки и надевший чёботы.

Когда все подъехали к лесу, находящийся в гостях герцог, сидевший в панцире на вороном коне, посоветовал фельдъегерю и адъютанту пройти лесную чащобу насквозь и устроить засаду на другой стороне.

Медленно уходя всё дальше в глубь лесной чащобы, друзья кое-где шли даже по одному, а адъютант замочил ноги, сделав неудачный скачок через небольшой, но глубокий ручей. Стелющиеся, ярко зеленеющие травы мешали идти и говорить о ростовских ростовщиках, брате адъютанта Ростиславе, ненавидевшем бреющегося фельдъегеря, претендентах на приданое, которое можно получить, женившись на дочери какого-нибудь интеллигента, и о многом другом.

Выйдя из леса, товарищи услышали лай собак, гонящих кого-то, а потом увидели небольшую, увитую плющом церквушку, в огороде которой дьяк с подьячим что-то копали деревянными лопатами. Нормально рассмотреть праведных тружеников им не удалось: из лесной чащобы, ломая сучья, выбежал огромный тяжело дышащий вепрь, которого, впрочем, адъютант как ни в чём не бывало тут же застрелил из своего гладкоствольного ружья. «Пренебрежение опасностью вот чем я руководствуюсь!» – сказал он тогда.

Пока они шли назад, друг моего прадеда пребывал в эйфории и говорил без умолку: за свою добычу он полагал получить премиленький презент в сочетании с некоторыми привилегиями от генеральской дочки, а также преодолеть субъективные, на его взгляд, претензии со стороны одного юрисконсульта, которого он почему-то считал конченым человеком.


Диктант №75