Алфавит членам бывших злоумышленных

Вид материала

Документы

Содержание С 300 ПЛЕЩЕЕВ 1-й ПЛЕЩЕЕВ 2-й С 302 полиньяк ПУЗИН. Майор 31 егерского полка. Он был взят по подозрению, которое навлек на себя перепискою с Шервудом // С 304

Подобный материал:

• 1. Алфавит, слова, операции над словами, 1042.11kb.
• Алфавит. Гласные и согласные звуки, 77.91kb.
• «Динамика производства ввп в бывших социалистических странах (1950-1996годы)», 73.48kb.
• "Международная Ассоциация евреев – бывших узников гетто и нацистских концлагерей", 94.96kb.
• Занимательная биология «Биологический алфавит», 95.52kb.
• «День культуры и славянской письменности», 78.75kb.
• М. Г. Преженцева интеграция бывших партийных, 349.01kb.
• Задачи моего проекта состоят в следующем: Выучить арабский алфавит, 18.19kb.
• Входе проведения личных, в том числе выездных, приемов к членам Правительства края, 176.36kb.
• Ключи к заданиям для муниципального этапа олимпиады школьников по русскому языку, 498.9kb.

ПЕТИН. Поручик Черниговского пехотного полка.

По уведомлению главнокомандующего 1-ю армиею о показании рядового Грохольского, наименовавшего Петина в числе членов тайного общества, были требованы о нем сведения; но все главнейшие члены отозвались, что он не принадлежал к обществу и в собраниях их никогда не был. Между тем он был прикосновен к мятежу Черниговского полка и находился под судом в 1-й армии.

Высочайшим приказом 12-го июля повелено: по сентенции Военного суда, Петина за исполнение противозаконных приказаний Муравьева-Апостола, лиша чинов и дворянского достоинства, написать в рядовые, определив в дальние гарнизоны.

ПИСАРЕВ. Мичман 7-го флотского экипажа.

Дивов показал, что во время пребывания его с Беляевым в Кронштадте часто бывал у них Писарев, с которым они говорили свободно. Когда он, Дивов, осуждал что-либо из действий правительства, то Писарев соглашался с свободным его образом мыслей и также говорил иногда против правительства, советуя, однако же, быть осторожнее. Спрошенные по сему двое Беляевы отвечали: первый, что Писарев есть один, над которым они сделали некоторое влияние, что, однако, Завалишин не смел открыться ему, Писареву, и что если он несчастлив, то этот грех на его душе, ибо по истине Писарев никому другому, как ему, обязан за свободный образ мыслей, только что родившийся и исчезнувший. Другой же Беляев отвечал, что кроме обыкновенных разговоров он с Писаревым ни о чем более не рассуждал.

По докладу о сем Комиссии 13-го июля высочайше повелено перевесть в Архангельск с тем, чтобы там состоять на службе под бдительным надзором начальства. Об оном к исполнению сообщено начальнику Морского штаба.

ПЛЕССЕЛЬ. Доктор.

Умер на дороге, по отправлении его из местечка Линцы в Петербург. Он был членом Польского тайного общества. Пестель имел чрез него сношения с некоторыми из польских членов.

// С 300

ПЛЕЩЕЕВ 1-й Алексей Александров. Поручик лейб-гвардии Конного полка. Вступил в Северное общество в 1823 году. Знал, что цель оного была введение конституционного правления посредством распространения членов. Но никакого участия в действиях оного не принимал, в совещаниях членов никогда не был и в происшествии не участвовал и не знал об оном, находясь в сие время в Воронеже. Содержался в крепости с 21-го генваря 1826 г.

По докладу Комиссии 13-го июля высочайше повелено, выпустив, перевести тем же чином в полки 2-й армии и ежемесячно доносить о поведении. По высочайшему приказу 7-го июля переведен в Курляндский драгунский полк.

ПЛЕЩЕЕВ 2-й Александр Александров. Корнет Конной гвардии. При допросе сознался, что за месяц до 14 декабря слышал от Одоевского о существовании тайного общества, имевшего целию улучшение правительства; но в члены общества не поступал и участия в оном никакого не брал, а 14 декабря действовал противу возмутителей. Ни Одоевской и никто из злоумышленников не показал о принадлежности Плещеева к обществу или участии в оном. Из сведений, доставленных от командующего Гвардейским корпусом, видно, что Плещеев ни в чем не замечен; присягнул покойно и во время мятежа исполнял долг свой со всею точностию. 25-го декабря был арестован, а с 25 генваря содержался в крепости.

По высочайшему повелению, вследствие доклада Комиссии, 2-го июня освобожден без дальнейшего взыскания.

ПЛОТНИКОВ Николай Андриянов. Титулярный советник, именующий себя коллежским асессором.

От 12-го декабря 1825 года он прислал на высочайшее имя письмо (из Харькова), в котором, говоря, что имеет нечто, примечания достойное, представить лично его императорскому величеству, просил о выдаче ему 2 т. руб. для выкупа долгов его, для необходимой одежды и путевых издержек, жандарма для безопасности и подорожной до С.-Петербурга. Вследствие сего, по высочайшему повелению, был отправлен в Харьков нарочный с тем, чтобы привезти сюда Плотникова, ежели, по отзыву губернатора, окажется он заслуживающим вероятия. Но открылось, что он поведения не трезвого, дурных правил, человек неспокойный и за поступки свои, а с тем вместе за присвоение не принадлежащего ему чина коллежского асессора находился под судом. По сим причинам он не был привезен сюда. Оставлено без внимания.

ПОВАЛО-ШВЕЙКОВСКИЙ Василий [Иван.—Ред.] Семенов. Полковник Саратовского пехотного полка.

Принят в Южное общество в 1823 году в лагере при Бобруйске. Там и при Белой Церкви (в 1824) участвовал в заговорах арестовать покойного государя и других бывших с ним особ и начать возмутительные действия для введения республики. При первом из сих заговоров он обязывался людей, коих предполагали вызвать из Москвы, для исполнения их предприятия, причислить к своему полку приказом, под именем прикомандированных. В 1824 году виделся в С.-Петербурге с здешними членами и убеждал князя Трубецкого присоединить Северное общество к Южному; а в 1825 Пестель хотел ввесть его в сношения с Польским обществом, от чего однако он отклонился. В лагере при Лещине, по удалении его от командования Алексопольским пехотным полком, он приходил вне себя, говорил о необходимости действий и участвовал там в трех совещаниях; но когда решались приступить в то же время к возмущению, то он уговаривал всех, чтобы как сие, так и предположенное отправление нескольких членов в Таганрог для нанесения удара покойному императору, отложить до 1826 года, причем определено далее сего срока действий не откладывать. О намерении же истребить всю императорскую фамилию он не знал; в показаниях был не откровенен.

// С 301

По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу вечно. Высочайшим же указом 22-го августа повелено оставить его в работе на 20 лет, а потом обратить на поселение в Сибири.

ПОДОБЕДОВ Петр Сергеев. Полковник, находившийся по особым поручениям у графа Милорадовича.

Требовался к ответу по подозрению в участии в мятеже, но оказался неприкосновенным. После предварительного допроса, снятого генерал-адъютантом Левашовым, по высочайшему повелению освобожден.

ПОДЖИО Александр Викторов. Отставной подполковник.

Принят в Южное общество в 1823 году, и сам принял двух членов. В том же году, при восстановлении общества в С.-Петербурге, участвовал в совещаниях и составлял для оного новые правила, в коих пометил, между прочим, что при восстании все должны соединиться под знамена свободы. При переговорах Южного общества с Северным о принятии республиканской цели с истреблением царствующего дома не только сам одобрял сию меру, но передавал другим и говорил, что сим должно начать самый приступ к действию. Он считал с Пестелем особ императорской фамилии, обрекаемых на жертву. По арестовании Пестеля он намеревался начать возмущение, письмом склонял к тому князя Волконского и говорил с другими членами, предполагая напасть на Тульчин и арестовать первые лица Главной квартиры 2-й армии; а потом думал отправиться к Сергею Муравьеву-Апостолу, ожидая, что он начнет действия. Замышлял ехать в Ригу, чтобы возбудить к возмущению полковника Вольского, и в С.-Петербург — для умерщвления ныне царствующего государя императора. Получив отрицательный ответ Волконского, сказал, что при коронации будет случай приступить к покушению на жизнь царской фамилии. Он вообще является пламенным членом, неукротимым в словах и суждениях. Он слышал о покушениях на жизнь покойного императора в 1817 году в Москве, в 1823 при Бобруйске и в 1824 при Белой Церкви. В 1824 году видел донесение Бестужева-Рюмина о сношениях с Польским обществом, от коего требовано умертвить цесаревича. Он одобрял меры избрать надежнейших 12 человек для изведения царствующей фамилии.

По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу вечно. Высочайшим же указом 22 августа повелено оставить его в работе на 20 лет, а потом обратить на поселение в Сибири.

ПОДЖИО Иосиф Викторов. Отставной штабс-капитан.

Принят в Южное общество в 1824 году. Знал цель — введение республиканского правления с истреблением всей императорской фамилии. Слышал о намерениях покуситься на жизнь покойного государя в 1823 году при Бобруйске и в 1824 при Белой Церкви, где он при разговоре с Бестужевым-Рюминым, избегая ложного стыда казаться робким, вызывался весть заговорщиков на цареубийство и действительно думал сие исполнить, но вскоре раскаялся. Когда Бестужев-Рюмин говорил, что хотя общество намеревается истребить всю царствующую фамилию, но должно лишить жизни одного только государя, а прочих изгнать, то Поджио поставил в пример Людовика XVIII, который возвратился во Францию и вновь овладел престолом. Кроме разговоров его с членами общества, он никакого содействия в пользу оного не оказал и в совещаниях не был. Водимый раскаянием, он в ответах был весьма чистосердечен и даже не скрыл обстоятельств, служивших к вящему обвинению брата его, как то: о письме, которое посылал сей последний к князю Волконскому, возбуждая его к возмущению 19-й дивизии для освобождения Пестеля, также о намерении его отправиться в С.-Петербург для покушения на жизнь ныне царствующего императора и, наконец, о признанной им возможности истребить всю императорскую фамилию в Москве во время коронации.

По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу на 12 лет. Высочайшим же указом 22-го августа повелено оставить в каторжной работе 8 лет, а потом обратить на поселение в Сибири.

// С 302

ПОЛИНЬЯК, граф Ираклий Ираклиев. Отставной полковник.

Сергей Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин и Юшневский (генерал-интендант) показали, что граф Полиньяк принят в общество Пестелем и Давыдовым в 1824 году, пред отъездом его из России, и что ему поручено было открыть сношения с тайным французским обществом, если оное там существует. Пестель и Давыдов подтвердили показание о принадлежности графа Полиньяка к обществу. Последний из них присо­вокупил, что принятие его было сделано из тщеславия — показать французу, возвра­щающемуся во Францию, что и в России есть либеральное общество. По отъезде своем он писал к нему, Давыдову, и брату его два раза, но ничего об обществе не упоминал. Противу показания Пестеля, что Давыдов дал Полиньяку копию с извлечения из консти­туции его, Пестеля, сделанного Сергеем Муравьевым, которую Полиньяк хотел сравнить с французскими предначертаниями и говорить о ней во Франции, Давыдов, отвергая сие, остался при том, что, имея у себя некоторое время сие извлечение, может быть давал читать Полиньяку, но давно уже возвратил оное Муравьеву. С сим показанием Пестель согласился.

По докладу о сем Комиссии 13-го июля высочайше повелено сообщить графу Нессельроду копию с записки. Сие тогда же исполнено.

ПОЛИВАНОВ Иван Юрьев. Отставной полковник, служивший в Кавалергардском полку.

Принят в Северное общество в 1824 году, но, узнав преступную цель — введение республиканского правления с истреблением императорской фамилии, ужаснулся сего; вскоре вышел в отставку и совершенно удалился от общества и сношения с членами.

По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу на два года. Высочайшим же указом 22-го августа повелено оставить его в работе один год, а потом обратить на поселение в Сибири. (Умер 5-го сентября).

ПОЛТОРАЦКИЙ. Служивший л[ейб]-г[вардии] в Измайловском полку.

По показанию Бурцова, Никиты Муравьева и Трубецкого, Полторацкий был членом Союза благоденствия, но уклонился и не участвовал в тайных обществах, возникших с 1821 года.

Высочайше повелено оставить без внимания.

ПОЛТОРАЦКИЙ. Неизвестный.

Граф Спиридон Булгари между прочим показал, что слышал от Комара 1-го, что Полторацкий, служащий в драгунской дивизии 2-ой армии, принадлежит к обществу. Комар отрекся от сих слов и на очной ставке. Прочие члены отозвались незнанием сего Полторацкого.

Комиссия оставила сие без внимания.

ПОЛЬМАН. Умер.

По показанию мичмана Дивова, Беляев однажды рассказывал ему, что когда жил он с Недобровым, то бывший у них некто Польман (уже умерший) говаривал, что стоит только подвезти к дворцу несколько пушек и сделать залп ядрами, то вот и конец всем несчастиям.

Комиссия оставила сие без внимания.

ПОНЯТОВСКИЙ, граф. Живущий в м. Кульчине, Старо-Константиновского уезда.

Спиридов между прочим показал, что, по словам Лисовского, граф Понятовский принят Мошинским. Спрошенный о том Лисовский отвечал, что он не говорил сего Спиридову и не знает, принадлежал ли Понятовский к обществу. Другие члены отозвались также незнанием.

Комиссия положила не считать Понятовского прикосновенным к настоящему делу, и о сем доведено до сведения его высочества цесаревича.

ПОЗДЕЕВ. Поручик гусарского принца Оранского полка.

Матвей Муравьев-Апостол назвал Поздеева членом общества. Бестужев-Рюмин // С 303 показал, что Поздеев считался полупринятым, ибо он открыл ему только о существова­нии общества, но с именами членов и с планами оного не ознакомил его. Прочие члены отозвались незнанием о принадлежности Поздеева к тайному обществу. Противу сего ответа от Поздеева не было требовано.

По докладу Комиссии 13 июля высочайше повелено оставить под надзором и ежемесячно доносить. Об оном к исполнению сообщено главнокомандующему 1-ю армиею.

ПРИКЛОНСКИЙ. Отставной полковник, служивший л[ейб]-г[вардии] в Измай­ловском полку.

Был членом Союза благоденствия, но уклонился и не участвовал в тайных обществах, возникших с 1821 года.

Высочайше повелено оставить без внимания.

ПРОСКУРА. Отставной коллежский советник.

Пестель показал о слышанном от Бестужева-Рюмина, что в числе членов Варшавской и Дрезденской директории был Проскура, которого имени не знал. По сему показанию, он был выслан сюда из Киева. Но по допросам членов Южного общества, впослед­ствии сюда привезенных, подозрение упало на другого Проскуру — Станислава (ниже означенного). По болезни содержался в Военном гошпитале.

По высочайшему повелению, вследствие доклада Комиссии, 23-го генваря освобож­ден с аттестатом.

ПРОСКУРА Станислав Осипов. Помещик Киевской губернии.

Пестель, Сергей и Матвей Муравьевы называли Проскуру членом Польского общества, говоря, что слышали сие от Бестужева-Рюмина. На вопрос о том сей последний отозвался, что года два тому назад Проскура сказывал, что ему было предложено вступить в Польское общество; он отвечал, что тогда согласится на сие, когда члены освободят крестьян своих от подданства. Проскура, сначала отрицавшийся как от принадлежности к обществу, так и от знания об оном, на очных ставках согласился с означенным показанием Бестужева. По болезни содержался с 10 февраля в Воен­но-сухопутном гошпитале.

По высочайшему повелению писано было к его высочеству цесаревичу, нет ли в Вар­шавском Комитете показаний на Проскуру, и по докладу отзыва его высочества 4-го сентября высочайше повелено освободить его.

ПРЯНИШНИКОВ Петр Дмитриев. Поручик л[ейб]-г[вардии] Гренадерского полка.

Членом не был и как о существовании общества, так и о приготовлениях оного на 14-е декабря не знал. На площадь сначала пошел, как уверял он, за баталионом, не зная, куда и зачем, а потом, когда проходил мимо Преображенского полка, хотя и увидел у дворца беспорядок, но не осмелился отстать от солдат, опасаясь поступить против своей обязанности. По присоединении к московским солдатам он хотел уйти, но остался там, будто бы из боязни насилия, увидев, что Оболенский грозил Лелякину пистолетом за намерение удалиться с площади. Однако сего никто не подтвердил, а, напротив, дознано, что Оболенский и пистолета не имел. Впрочем, как из сведений, доставленных от полка, так и из ответов находившихся на площади не открылось, чтобы Прянишников возбуждал кого-либо к мятежу. Когда мятежники рассеяны были картечами, Прянишников убежал и спрятался в доме Лаваля, скрываясь, как уверял он, от Щепина-Ростовского, который будто бы старался всех выгонять для сопротивления. Но опять и сия причина укрывательства отвергнута Щепиным и другими. С 23-го декабря содержался на главной гауптвахте.

По докладу о сем Комиссии 7-го июля высочайше повелено отправить в сводный Гренадерский полк.

ПУЗИН. Майор 31 егерского полка.

Он был взят по подозрению, которое навлек на себя перепискою с Шервудом // С 304 и уведомлением сего последнего о месте нахождения Пестеля. Но по изысканию Комиссии оказалось, что он не принадлежал к обществу и о существовании оного не знал. Содержался с 8-го генваря на главной гауптвахте.

По высочайшему повелению, вследствие доклада Комиссии, 12-го генваря освобожден с аттестатом.

ПУТЯТА Николай Васильев. Адъютант генерал-адъютанта Закревского.

Пестель показал о слышанном от Волконского, что Путята принят в общество. Волконский отвечал, что если и говорил о сем, то, вероятно, слышал от северных членов, но не помнит, от кого. Спрошенные о сем десять членов Северного общества отозвались, что о принадлежности к оному Путяты ни от кого не слыхали. Один Оболенский показал, что Путята принят в общество, но не помнит кем, и знал дальную цель оного — достижение конституционного правления посредством просвещения. На дополнительный о сем вопрос Оболенский отвечал, что, не будучи в состоянии припомнить ни одного обстоятельства к подтверждению прежнего показания своего о Путяте, полагает, что мог даже ошибиться, приняв знакомство с ним за принадлежность его к обществу.

По докладу о сем Комиссии 13-го июля высочайше повелено отдать под секретный надзор и ежемесячно доносить о поведении. Об оном к исполнению сообщено гене­рал-адъютанту Закревскому.

ПУТЯТА Селиверст Андреев. Отставной 3-го егерского полка подпоручик, ныне поступивший на службу унтер-офицером.

Он был взят в нетрезвом виде в округе поселения полка его величества короля Прусского. По неимению у него никакого вида, он чрез Новгородское губернское правление посажен в тамошний острог. По справке оказалось, что он отставлен от службы за дурное поведение. Дело о нем было отослано в уездный суд, и, по рассмотрении оного в Уголовной палате, он освобожден из-под стражи и отдан под надзор полиции. Полиция открыла в квартире его сочинение в стихах «Два дня моего отчаяния», род какой-то уродливой поэмы, являющей расстроенное воображение сочинителя, человека убитого. Вообще сочинение сие не нравственно, написано без всякой цели, но заключает в себе дерзкие выражения. После сего Путята был привезен сюда и посажен в крепость 14-го августа 1826 года. При допросе, учиненном по высочайшему повелению гене­рал-адъютантом Левашовым 8-го сентября, Путята отвечал, что о существовании тайного общества он не знал и ни с кем из членов не был знаком. После отставки от службы, 1821 года, был он в Смоленске (его родине), Туле, Москве, Новгороде, Чернигове, Киеве, Харькове, Воронеже, Саратове, Казани, Перми и Тобольске, везде просил о принятии его в службу, в военную или гражданскую, и везде получал отказ. Во всех сих походах содержал себя помощью людей сострадательных, в Тобольске услышал о смерти покойного государя, отправился в С.-Петербург с намерением пасть к стопам августейшего преемника его и просить прощения; но на пути сюда, в Новгородской губернии, взят в нетрезвом виде. Вышеупомянутые стихи сочинил он, находясь в горест­ном положении, не имея пропитания и никогда не получая приюта с аттестатом, данным при исключении из службы за дурное поведение. Дерзкие выражения в стихах относятся к графу Аракчееву. В ответ на отношение об оном начальник Главного штаба его императорского величества от 15-го ноября отозвался, что Путята, согласно изъявлен­ному желанию, имеет быть определен унтер-офицером в один из полков Кавказского корпуса, чем и дело об нем получит окончание.

ПУЩИН Иван Иванов. Коллежский асессор.

Принят в Союз благоденствия в 1817 году. В 1823 избран членом в Северную думу. Знал о цели Южного общества — ввесть республику, но не одобрял. В 1824 году слышал о заговоре в 1823 году при Бобруйске покуситься на жизнь покойного императора, а в 1825, бывши в Москве, слышал о злоумышлении Якубовича. Из находившихся в Москве членов заводил Управу, которая, однако, вскоре разрушилась. В С.-Петербург приехал за шесть дней до 14 декабря, участвовал в совещаниях о начатии возмути- // С 305 тельных действии; соглашался на устранение царствующего дома от престола и вместе с другими обнимал Каховского, когда Рылеев убеждал его убить ныне царствующего императора. Он взялся ободрять войска на площади, где оставался до картечных выстрелов, расхаживая по фасам, поощрял солдат к мятежу и при наступлении кавале­рии на чернь скомандовал переднему фасу взять ружья от ноги.

По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу вечно. Высочайшим же указом 22-го августа повелено оставить его в работе 20 лет, а потом обратить на поселение в Сибири.

ПУЩИН Михайло Иванов. Капитан л[ейб]-г[вардии] Конно-пионерного эскадрона.

Тайному обществу не принадлежал и о цели его понятия не имел. Только за два дня до 14 декабря сблизился с Рылеевым и стал посещать его с тем единственно наме­рением, чтобы удостовериться, точно ли существует заговор, подозреваемый им из слов его брата, которого хотел от того отвлечь. У Рылеева узнал о положении противиться присяге и собраться на площадь к Сенату. Чтобы иметь право доказывать безрассуд­ность их предприятия, притворился согласным делать то, что другие будут делать, и даже подавал надежду склонить людей своего эскадрона; но думал противное, а 14 декабря, несмотря на болезнь его, присягнул с своим эскадроном, а потом слег в постель. О болезненном состоянии его в тот день засвидетельствовано начальником.

По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и написанию в рядовые до выслуги с определением в дальние гарнизоны. Высочайшим же указом 22 августа повелено перевесть в полевые полки Кавказского корпуса до отлич­ной выслуги.