Алфавит членам бывших злоумышленных
| Вид материала | Документы |
СодержаниеЛИВЕН 1-й С 276 ливен ЛУНИН Михайло Сергеев. Подполковник л[ейб]-г[вардии] Гродненского гусарского полка. // С 279 ЛЬВОВ 1-й ЛЬВОВ 2-й |
- 1. Алфавит, слова, операции над словами, 1042.11kb.
- Алфавит. Гласные и согласные звуки, 77.91kb.
- «Динамика производства ввп в бывших социалистических странах (1950-1996годы)», 73.48kb.
- "Международная Ассоциация евреев – бывших узников гетто и нацистских концлагерей", 94.96kb.
- Занимательная биология «Биологический алфавит», 95.52kb.
- «День культуры и славянской письменности», 78.75kb.
- М. Г. Преженцева интеграция бывших партийных, 349.01kb.
- Задачи моего проекта состоят в следующем: Выучить арабский алфавит, 18.19kb.
- Входе проведения личных, в том числе выездных, приемов к членам Правительства края, 176.36kb.
- Ключи к заданиям для муниципального этапа олимпиады школьников по русскому языку, 498.9kb.
Членом не был и о существовании общества не знал. 14-го декабря, когда нижние чины, не дав присяги, двинулись на Петровскую площадь, он пошел с ними, в надежде обратить их к порядку и считая обязанностию находиться при команде, но вскоре с площади ушел и явился к своему командиру. Никого к неповиновению не возбуждал и на счет присяги возражения начальству не делал. 15-го декабря арестован и по болезни содержался в Семеновском лазарете.
По высочайшему повелению, вследствие доклада Комиссии, 15-го июня освобожден и отправлен в Гвардейский экипаж.
ЛЕТЮХИН. Бывший капитан л[ейб]-г[вардии] Измайловского полка.
Был членом Союза благоденствия, но уклонился и не участвовал в тайных обществах, возникших с 1821 года.
Высочайше повелено оставить без внимания.
ЛИВЕН 1-й, граф Андрей Карлов. Поручик Конной гвардии.
Александр Бестужев между прочим показал о слышанном от князя Одоевского, что Ливен принадлежал к обществу, но Одоевский на вопрос о сем отозвался отрицательно. Сам же Ливен, спрошенный по высочайшему повелению генерал-адъютантом Бенкендорфом, отвечал, что Одоевской несколько раз заводил с ним либеральный разговор, но когда Ливен дал ему почувствовать несовместимость оного, с тех пор ничего подобного не слыхал от него.
По докладу государю императору показание сие оставлено без внимания, но высочайше повелено было допросить другого Ливена.
// С 276
ЛИВЕН, граф Александр Карлов. Поручик л[ейб]-г[вардии] Московского полка.
Вследствие вышеозначенного повеления, по докладу государю императору записки генерал-адъютантом Бенкендорфом, что сей Ливен не только не принимал участия в возмущении, но 14 декабря вел себя отлично и удержал в порядке роту свою, высочайше повелено назначить его флигель-адъютантом и поместить о том в приказе 6-го генваря.
ЛИПРАНДИ. Подполковник Квартирмейстерской части.
Был взят по показанию Комарова, назвавшего его членом, но на вопросы Комиссии все главнейшие члены Южного и Северного обществ утвердительно отвечали, что Липранди не только не принадлежал к обществу, но не знал о существовании оного и ни с кем из членов не имел сношений. Сам Комаров не подтвердил своего показания, сделав оное гадательно. Содержался в Главном штабе с 1-го февраля.
По высочайшему повелению, вследствие доклада Комиссии, 19 февраля освобожден с аттестатом.
ЛИСОВСКИЙ Николай Федоров. Поручик Пензенского пехотного полка.
В июне 1825 года Громницкий открыл ему о существовании Славянского общества, не сказав цели оного. В лагере при Лещине был он на 1-м и 3-м совещаниях у Андреевича, где узнал, что цель общества есть введение республиканского правления посредством военной революции или возмущения от войска и что предположено начать действия в 1826 году при сборе корпуса, поднести государю конституцию для подписания и, в случае несогласия на оную, лишить жизни его величество. Бестужев-Рюмин требовал при сем случае клятвы; все целовали образ, но Лисовский не сделал сего. Впоследствии он раскаялся в своей опрометчивости, но не решился донести начальству об обществе, боясь участи, обещанной членами доносчику; однако, дабы сколько-нибудь удалиться от оного, старался о переводе в другой полк. Узнав от Борисова 1-го об открытии общества, решительно отказался от всякого действия и, хотя впоследствии на убеждения Борисова и обещал вместе с Громницким содействовать обществу с тем, однако, чтобы артиллерия до прихода их не трогалась с места, но ложно, с намерением обмануть Борисова, которого также с Громницким удержали от поездки с таковым же соглашением в Троицкий полк, отобрали от него письма к двум ротным командирам оного, сказав, что сами отправят их, и сожгли оные по выезде Борисова, твердо решившись ничего не предпринимать, что и исполнили. Из показаний других лиц видно, что Лисовский назначен был в число заговорщиков для покушения на жизнь государя императора, но не токмо без согласия его на то, но даже и без ведома, и что он удалялся от общества и не делал ни малейшего противного службе внушения нижним чинам.
По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу на два года. Высочайшим же указом 22-го августа повелено оставить его в работе один год, а потом обратить на поселение в Сибири.
ЛИХАРЕВ Владимир Николаев. Подпоручик Квартирмейстерской части.
Был членом Южного общества, но сокровенной цели не знал, разговоры о введении республиканского правления иногда слышал, однако не считал их следствием намерения, принятого обществом. Он знал, что Северное и Польское общество сносилось с Южным и что после арестования Пестеля подполковник Поджио писал к князю Волконскому о возмущении 19-й дивизии. Ему читали предположение Поджио, каким образом начать возмутительные действия и куда следовать. Слышал, когда Поджио сказал: «Работайте здесь, а я вам отвечаю, что в такой то день государь не существует!» Так же, что: «Если теперь ничего нельзя сделать, то подождем коронацию; тогда вся императорская фамилия соберется, и будет удобный случай для покушения». Прежде же того о сих ужасных замыслах никогда при нем говорено не было. Он сочинил «Взгляд на военные поселения» в духе общества. Коллежский советник Бошняк показал, что Лихарев, сообщив ему сведения о своем обществе и вспомнив, что он друг // С 277 графа Витта, грозил ему, в случае измены, ядом и кинжалом, но Лихарев в сем не сознался.
По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу на два года. Высочайшим же указом 22 августа повелено оставить его в работе один год, а потом обратить на поселение в Сибири.
ЛОПУХИН, князь Павел Петров. Генерал-майор.
В 1817 году он вступил в Союз спасения и был на нескольких совещаниях у Трубецкого и Александра Муравьева. После уничтожения Союза благоденствия в 1821 г. согласился на предложение Никиты Муравьева о возобновлении тайного общества на прежнем основании, то есть действовать на общественное мнение для приготовления оного к представительному правлению. Вскоре после того уклонился от общества и даже считал оное не состоявшимся. Сверх сего собственного признания Лопухина, Трубецкой показал, что содержание письма его к Александру Муравьеву в 1817 году об отделении от России польских провинций, имевшего следствием известный вызов Якушкина, основано было на словах князя Лопухина. Никита Муравьев отозвался, что в 1822 году Лопухин прервал сношения с обществом.
После предварительного допроса, снятого генерал-адъютантом Левашовым, он по высочайшему повелению освобожден.
ЛОРЕР Николай Иванов. Майор Вятского пехотного полка.
Сначала отрицался, а потом показал, что был принят в Южное общество в 1824 году. Знал, что цель оного состояла в введении республиканского правления с истреблением всей императорской фамилии и что положено было начать действия в 1826 году покушением на жизнь покойного императора; также слышал о сношениях с Польским обществом и о согласии Южного уступить Польше завоеванные у нее области. Действия его по обществу состояли только в том, что он ездил с поручением — один раз с письмом к Юшневскому, а другой — для словесного объяснения с Матвеем Муравьевым-Апостолом. Он принял одного члена.
По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу на 12 лет. Высочайшим же указом 22 августа повелено оставить его в работе 8 лет, а потом обратить на поселение в Сибири.
ЛОСЕВ. Юнкер гусарского принца Оранского полка.
Бестужев-Рюмин показал, что, кроме славян, для покушения на жизнь покойного государя они считали и Лосева, но ему о сем не объявляли и членом общества он не был. Спрошенные о нем 14 человек членов отвечали, что как о назначении Лосева для покушения на жизнь покойного государя, так и о принадлежности его к обществу они не знают.
По докладу о сем Комиссии высочайше повелено 13 июля оставить под надзором и ежемесячно доносить о поведении. О исполнении сего писано к главнокомандующему 1-ю армиею.
ЛУЖИН Иван Дмитриев. Корнет л[ейб]-г[вардии] Конного полка.
Одоевский словесно показал, что Лужин принят был в общество Плещеевым. Плещеев объяснил, что в сентябре 1825 года открыл ему о существовании общества, имевшего целию введение конституции, и приглашал вступить в оное и что хотя он склонялся на то, но по причине скорого отъезда его, Лужина, в отпуск он с ним об обществе более не говорил. На вопрос о принадлежности Лужина к обществу и участия в оном все главнейшие члены Северного общества отозвались, что они не слыхали о том.
По высочайшему повелению, вследствие доклада Комиссии, Лужин был допрошен. Он отвечал, что с Одоевским никаких сношений не имел, но что однажды Плещеев между шуточного разговора, в продолжение которого Лужин смеялся над пылкостью страстей и влюбчивостию его, сказал ему, что есть общество, которое даст нам свободу веселиться, и предлагал ему вступить в оное; не подозревая, чтобы такое общество могло существовать, и еще менее, чтобы оное имело политическую цель, отвечал ему шутя, что очень рад // С 278 вступить в такое общество, где веселятся. Вскоре после сего разговора Плещеев занемог и уехал в Петербург; с тех пор он с ним не видался.
Комиссия оставила сие без внимания.
ЛУКАШЕВИЧ Василий Лукин. Маршал Переяславского уезда.
Некоторые из членов Южного общества показали, что в Малороссии существует многочисленное тайное общество, имеющее целию независимость своего края и находящееся в связи с поляками, и что Управа оного в Бориш-Поле, а начальник ее Лукашевич. Впоследствии оказалось, что Пестель и Волконский были те, от коих сие другим сделалось известно. Первый сослался на князя Яблоновского, Гродецкого и Плесля (умершего), будто бы в 1825 году говоривших ему о том, а последний на Хотяинцова и на свои с Лукашевичем разговоры.
По изысканию Комиссии найдено, что общества сего в Малороссии не существовало. Лукашевич же признался, что в 1817 или в 1818 году вступил он в Союз благоденствия. Управляя Киевскою масонскою ложею, получил в 1821 году от капитана польских войск Маевского степень тамплиера (храмовника). Между тем Маевский предлагал ему вступить в Польское Патриотическое общество или Тугенд-Бунд, но он отказался от сего. Однажды, рассуждая с Хотяинцовым о бесполезности масонских лож, говорил, что молодые люди лучше могли бы образоваться в таких обществах, где бы во время работ они поучались историческим событиям о деяниях мужей знаменитых и кои, для удовлетворения любопытных, можно бы составить так же мистически, как, например, говоря о Хмельницком и счастливом низвержении польского ига, можно бы сказать: «Солнце взошло в Чигрине!» Отрицаясь от знания о существовании Южного и Польского обществ и показания князя Волконского, предлагавшего ему вступить в первое из них, он невольно изобличил себя в противном следующими выражениями. В одном месте он говорит так, что, «будучи знаком с Волконским, из усердия к нему, упрекал его в порыве, противном правительству, предрекая жребий, его постигший». В другом, что «когда испытание южных членов над ним кончилось неудачно, то они домогались соединения обществ у Варшавского Управления посредством Яблоновского, Гродецкого и Тарновского, в чем им было отказано. О сем знает он от помещика Пулавского». С 3-го февраля содержался в крепости.
По высочайшему повелению, вследствие представления Комиссии, писано было к его высочеству цесаревичу о допросе Маевского, содержащегося в Варшаве, об образе сношений его с Лукашевичем. По докладу государю императору отзыва о том его высочества, не заключающего ничего нового, 4 сентября высочайше повелено Лукашевичу жить в деревне, где он выберет, под надзором малороссийского генерал-губернатора. Он избрал деревню Мартусовку, Переяславского повета, с тем, что, доколе в оной построит господский дом, будет жить в принадлежащем ему местечке Борисполе того же повета. 15-го сентября он отправлен туда.
ЛУКИН. Л[ейб]-г[вардии] Конной артиллерии офицер.
Граф Коновницын 1-й показал, что поутру 14-го декабря, заехав в конно-артиллерийские казармы, слышал от Лукина, что офицеры согласились отдать свои сабли, чтобы не быть принужденными действовать противу мятежников, которых они почитали защитниками прежде данной присяги. Оболенский прибавил, что, кажется, Коновницын 2-ой говорил ему, что он сообщил Лукину о намерениях общества и получил его обещание быть на площади. Коновницын, спрошенный противу сего, отвечал отрицательно. Сверх того Пущин 1-й показал, что он, встретив князя Гагарина и слыша от него, что батарея не присягнула и что их велено арестовать, советовал ему возвратиться, то же сказать Лукину, который уже был у него на квартире. Впрочем, как Оболенский и Пущин, так и другие члены удостоверили, что Лукин к обществу не принадлежал.
Комиссия оставила сие без внимания.
ЛУНИН Михайло Сергеев. Подполковник л[ейб]-г[вардии] Гродненского гусарского полка.
// С 279
Принят в Союз благоденствия в 1817 году. Участвовал на совещании в Москве при вызове Якушкина на цареубийство, и с того времени неоднократно случалось ему слышать в рассказах сочленов своих о покушениях на жизнь покойного государя, а в 1818 или 1819 году, рассуждая об открытии действий по насильственным мерам, он сам упоминал в случае неудачи о средстве умертвить императора на Царскосельской или другой какой-либо дороге. Читал и одобрял некоторые отрывки «Русской Правды» Пестеля. Присутствовал в собрании Коренной Думы в 1820 году, но голоса на республику не подавал, ибо всегдашнее его мнение было введение конституции с ограниченною исполнительною властию. Ему известно было о мнимом уничтожении общества в 1821 году, он одобрял сию меру, но при всем том безуспешный и непостоянный ход занятий общества побудил его оставить оное. В продолжение последних пяти лет он прекратил все сношения с членами, однако чистосердечно сознается, что при других обстоятельствах, вероятно, действовал бы в духе общества.
По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу на двадцать лет. Высочайшим же указом 22 августа повелено оставить в работе 15 лет, а потом обратить на поселение в Сибири.
ЛУТКОВСКИЙ. Мичман, находившийся при генерал-интенданте Головине.
По словам Дивова, Лутковский хвалил Завалишина и бывал иногда при общих разговорах, где изъявляли желание революции и республиканского правления и где Завалишин говорил, что если начинать революцию, то с императорской фамилии, для верного успеха. На вопрос о сем Комиссии один из Беляевых отвечал, что Лутковский имел свободный образ мыслей; на счет же мнений Завалишина об императорской фамилии думает, что он знал, ибо коротко был знаком с ним. Впрочем, Завалишин говорил ему, что Лутковский не принадлежит к обществу, что он ветрен и мало занят свободомыслием. Другой Беляев показал, что с ним, кроме пустых разговоров, никаких более не имел. Завалишин, также спрошенный о сем, утвердительно отвечал, что если Лутковский и судил свободно о правительстве, то это для получения их доверия, ибо, нашедши всех их с свободным образом мыслей, должен был приноровляться к оному, но что сей образ мыслей не свойственен ему, в том ссылается на всех тех, кто знал его.
По докладу Комиссии 13-го июля высочайше повелено перевесть его в Черноморский флот, препоруча особенному надзору адмирала Грейга. О исполнении сего писано начальнику Морского Штаба.
ЛЬВОВ 1-й Илья Федоров. Поручик л[ейб]-г[вардии] Измайловского полка.
Князь Оболенский показал, что о существовании общества и о намерениях на 14-е декабря сообщили Львову прежде Кожевников, потом Ростовцов, а, наконец, сам он в квартире сего последнего. При допросах о сем, Ростовцов и Кожевников утвердительно отвечали, что они Львову никогда ничего ни об обществе, ни о намерениях оного на 14-е число не говорили; к тому первый присовокупил, что при нем так же о сем Оболенский не говорил, а другой, что, когда он имел несчастие восстановлять солдат противу присяги, Львов изъявил мнение свое, совершенно тому противное. Прочие члены отозвались, что он не принадлежал к обществу и о замыслах их на 14 декабря не знал. Содержался на главной гауптвахте с 25 генваря.
По высочайшему повелению, вследствие доклада Комиссии, 21 февраля освобожден с аттестатом.
ЛЬВОВ 2-й Василий Федоров. Поручик л[ейб]-г[вардии] Измайловского полка.
В показании мичмана Дивова между прочим упоминалось, что накануне 14-го декабря в квартире его и Беляевых поручик Измайловского полка Гудим рассказывал слышанное им от Львова и брата его, вышеозначенного, будто бы член Государственного Совета Мордвинов, уезжая из дому отца их, Львовых, во дворец для присяги государю императору Николаю Павловичу, говорил: «Может быть, я уже не возвращусь, ибо решился до конца жизни своей противиться сему избранию», и, обратясь к детям // С 280 Львова (сим двум братьям), сказал: «Теперь вы должны действовать». Беляевы подтвердили сие слово в слово. Гудим, допрошенный в Комиссии, после долгого запирательства признался, что говорил вышеизложенное и слышал оное от Львовых. Но Львовы, по приказанию его высочества вытребованные в Комиссию 24-го февраля, как при допросе, так и на очных ставках с Гудимом отвергли сие показание, утвердив, что они ничего даже и подобного сами не слыхали и ему не говорили и что адмирал Мордвинов и не был у отца их между 27-м ноября и 14-м декабря.
Комиссия оставила сие без внимания, и оба Львова тогда же отпущены.
ЛЮБИМОВ Роман Васильев. Полковник, командир Тарутинского пехотного полка.
В 1817 или 1818 году он вступил в члены Союза благоденствия, полагая целию те нравственные правила, кои изложены были в «Зеленой книге». Но после уничтожения Союза он не вступал в тайные общества, и никто на вопросы Комиссии не показал, чтобы он знал о существовании оных. Содержался в Главном штабе с 23 генваря 1826 г.
По докладу Комиссии 18-го марта высочайше повелено: за то, что при подписке не объявил, посадить на месяц в крепость и отправить на службу. Содержался в Киевской крепости. Высочайшим приказом 2 апреля 1826 г. переведен в Белевский пехотный полк. Высочайшим же приказом 10-го декабря того же года уволен от службы с мундиром и пансионом.
ЛЮБЛИНСКИЙ Юлиан. Дворянин Волынской губернии.
В 1823 году участвовал в основании Общества соединенных славян, для которого перевел клятвенное обещание на французский, а правила, или Катехизис, на польский язык. В 1825 году, по возвращении войск из лагеря, слышал о намерении Южного общества ввести конституцию, истребив покойного императора, но ни о прочих предположениях оного, ни о других обществах не имеет никакого сведения. В Славянский союз никого не приглашал и, кроме Борисова и Горбачевского, ни с кем из членов оного не имел сношения. Борисов 2-й и Горбачевский присовокупили, что Люблинский, услышав о замыслах Муравьева и Бестужева-Рюмина, насмехался над теми, кто слушал Бестужева, и что он, Люблинский, не хотел иметь с ними никаких сношений, чем и возбудил на себя подозрение.
По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению дворянства и к ссылке в каторжную работу на 5 лет. Высочайшим же указом 22 августа повелено оставить его в работе 3 года, а потом обратить на поселение в Сибири.
ЛЕВАНДА Иван. Коллежский советник.
Комендант С.-Петербургской крепости донес государю императору, что Леванда, во исполнение высочайшего его величества повеления, препровожден к нему здешним военным генерал-губернатором для содержания его в крепости под строгим надзором; принят и посажен 14-го февраля 1826 года.
Следствие о нем производилось независимо от Комиссии, а потому ей и не было известно о роде и степени вины Леванда, как и о решении его участи.
ЛЕШЕВИЧ-БОРОДУЛИЧ Алексей Яковлев. Военно-ученого Комитета корреспондент отставной.
В письме к покойному государю от 12-го августа 1825 года он писал, что в предосторожность от беды, монахом Авелем предсказанной, отправил он при отъезде его величества в Варшаву письмо на имя ее величества. Теперь внезапное истребление огнем пяти глав Преображенской церкви, и, по словам Авеля, изображающих его императорское величество с тремя братьями и племянником, снова побуждает его, Бородулича, просить его величество отправиться в предназначенный путь не позже половины того же августа, а возвратиться не ранее половины ноября. Однако это путешествие, пишет он, по словам Авеля, может быть, избавит еще на 35 лет его величество и Россию от предстоящей беды. Письмо сие оставлено без внимания. Потом в письме к государю императору 20-го декабря 1825 года писал он, что двое из важнейших, в происшествии 14-го декабря действовавших лиц, с ним вместе уходя от картечи, забежали в дом жены // С 281 его: один, как ему казался, Кюхельбекер, сын недоброжелательницы жены его, а другой Николай Бестужев. Первый из них послужил ему щитом от 8-ми-лотовой картечи, которою он прострелен, идя за ним, Бородуличем, и умер у него. За сим просит заключить его в то место, где содержался Ник. Бестужев, на столько времени, сколько нужно будет для совершенного обращения его, Бестужева, на путь истины с тем, чтобы в случае нужды в священных книгах или перемене жилища, могущего иметь влияние на здоровье, были исполняемы его требования во всей точности.
Комиссия, находя, что для увещания преступников находится при ней священник и что допускать к тому посторонних лиц не только нет никакой надобности, но и неприлично, того же 22 декабря по положению своему, высочайше утвержденному, отказала в том Бородуличу.
МАЛИНОВСКИЙ. Прапорщик л[ейб]-г[вардии] Конной артиллерии.
По словам Оболенского, Малиновский, хотя не принадлежал к обществу, но принимал участие, и через Коновницына (Ивана) ему известно было о согласии Малиновского прибыть на площадь с нижними чинами, если они не примут присягу. Коновницын на вопрос Комиссии отверг сие показание. Некоторые члены, спрошенные о Малиновском, отозвались незнанием его. Из сведений же, доставленных от командующего Гвардейским корпусом, видно, что Малиновский был в числе отказавшихся от присяги и, когда все они отделены были в особую комнату, то, растворя дверь насильственным образом, вышли оттоль и кричали, в том числе и Малиновский: «Ребята, измена! Вас обманывают! Константин Павлович не отказывается; ура, Константин!» Когда же хотели их схватить, то Малиновский, обнажив саблю, ударил одного часового в лицо и уехал. По возвращении чрез некоторое время был арестован. Содержался при гвардейской пешей артиллерии.
По докладу Комиссии 13 июля высочайше прощен, но повелено иметь за ним бдительный тайный надзор и ежемесячно доносить о поведении. О исполнении сего донесено его императорскому высочеству.