Алфавит членам бывших злоумышленных
| Вид материала | Документы |
СодержаниеКРЮКОВ 1-й КРЮКОВ 2-й С 273 лаппа |
- 1. Алфавит, слова, операции над словами, 1042.11kb.
- Алфавит. Гласные и согласные звуки, 77.91kb.
- «Динамика производства ввп в бывших социалистических странах (1950-1996годы)», 73.48kb.
- "Международная Ассоциация евреев – бывших узников гетто и нацистских концлагерей", 94.96kb.
- Занимательная биология «Биологический алфавит», 95.52kb.
- «День культуры и славянской письменности», 78.75kb.
- М. Г. Преженцева интеграция бывших партийных, 349.01kb.
- Задачи моего проекта состоят в следующем: Выучить арабский алфавит, 18.19kb.
- Входе проведения личных, в том числе выездных, приемов к членам Правительства края, 176.36kb.
- Ключи к заданиям для муниципального этапа олимпиады школьников по русскому языку, 498.9kb.
Гангеблов сделал показание, что в 1819 году, в Пажеском корпусе, где он воспитывался, составлялось общество из осьми или десяти пажей, вышедших уже из ребяческого возраста; слух носился, что видели у них знамя, и пажи в насмешку прозвали членов сего общества квилками. Под сим именем они и были известны всем воспитанникам того времени. Криницын был главою общества; из членов помнит только Гамена, Карцева 1 и Аничкова (умершего). Бунт (известный в Корпусе под именем Арсеньевского), в коем из числа первых вырвавшихся из рядов был Криницын, а за ним и другие, а еще более дружба его, Криницына, с Александром Бестужевым, уже служившим тогда, заставляют его, Гангеблова, думать, что общество сие было отраслию тайного общества. Криницын был разжалован в рядовые не столько за первенство в бунте, как за его вольнодумство.
По изысканию Комиссии не оказалось, чтобы означенные затеи пажей имели какую-либо связь с политическим обществом, которое и по правилам своим не могло принимать к себе учеников. Александр Бестужев отозвался, что сам он принадлежал с конца 1823-го года, а Криницына знал только в 1818 году, ибо со времени разжалования его в солдаты не имел о нем и слуху. Если же в Пажеском корпусе существовало означенное общество, то, верно, цель его не стремилась далее стен корпуса, ибо голова Криницына была слишком слаба, чтобы замышлять что-либо важнее.
Комиссия оставила сие без внимания.
После того, по уведомлению главнокомандующего 1-ю армиею о показании рядового Грохольского, что сей Криницын был в дружбе с Вадковским, Комиссия спрашивала о нем сего последнего. Но как Вадковский, так и прочие члены отвечали, что Криницын не принадлежал к обществу. Об оном уведомлен главнокомандующий.
КРЮКОВ 1-й Александр Александров. Поручик Кавалергардского полка, адъютант главнокомандующего 1-ю армиею.
// С 270
Принят в Южное общество в 1820 году и сам принял двух членов; присутствовал в Тульчинском совещании, бывшем по случаю объявления о уничтожении Союза благоденствия, и согласился на продолжение общества и принятие в оном участия. Он условился ни в чем не сознаваться, почему и в допросах был неоткровенен, но уличается, что разделял цель — введение республиканского правления и одобрял революционный способ действия с изведением тех лиц, которые представят в себе непреодолимые препоны.
По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу на 20 лет. Высочайшим же указом 22-го августа повелено оставить его в работе 15 лет, а потом обратить на поселение в Сибири.
КРЮКОВ 2-й Николай Александров. Поручик Квартирмейстерской части.
Принят в Южное общество в конце 1820 года. Изъявил согласие на введение республиканского правления и одобрял революционный способ действий с упразднением престола, а в случае крайности с изведением тех лиц, которые представят в себе непреодолимые препоны. Знал о средствах ко введению нового порядка вещей, состоявших в том, чтобы обложить войском Сенат, принудить его подписать манифест об учреждении Временного правления и издать «Русскую Правду». Знал и о предположении начать возмутительные действия в 1826 году. Он предложил спрятать бумаги Пестеля в Тульчине и ездил по поручению Пестеля в Васильков к Муравьеву с известием, что общество открыто правительством, и с просьбою сжечь все бумаги, а Пестеля уведомил о готовности Бестужева-Рюмина и братьев Муравьевых действовать в случае арестования членов. В Тульчин возвратился он с духовым ружьем, полученным от Пестеля, которое намеревался употребить в случае нужды при открытии возмутительных действий. Увлеченный ложным мнением, он готов был, как сам выражается, на всякое злодеяние.
По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу на 20 лет. Высочайшим же указом 22 августа повелено оставить его в работе 15 лет, а потом обратить на поселение в Сибири.
КРЮКОВ Николай Павлов. Штабс-капитан Квартирмейстерской части.
Арестован был потому, что жил вместе с Палицыным и Глебовым и некоторыми гадательно показан был в числе членов. Но по изысканию Комиссии оказалось, что он к обществу не принадлежал, ничего не знал об оном, не принимал никакого участия в мятеже и до происшествия, будучи болен, не выходил из квартиры. Содержался в крепости с 8 генваря.
По высочайшему повелению, вследствие доклада Комиссии, освобожден 30-го генваря с аттестатом.
КУДАШЕВ, князь Михайло Федоров. Подпоручик л[ейб]-г[вардии] Московского полка.
По показанию Щепина-Ростовского и Михаилы Бестужева, Кудашев, будучи 11-го декабря у Александра Бестужева и слыша, что государь цесаревич не отрекается от престола, но находится под арестом, решился, вместе с прочими, остаться верным первой присяге. 13-го числа он продолжал говорить о своей решимости. Щепин-Ростовский, бывший 12-го декабря у Рылеева, объявил Кудашеву о сделанном положении итти с войском к Сенату и принудить оный повиноваться их воле. Но 14-го декабря, когда Кудашев по выслушании манифеста о отречении цесаревича изъявил готовность свою к присяге, то Михаила Бестужев сказывал ему, что для достижения своей цели надобно говорить, что это ложно. По сведениям, доставленным от командующего Гвардейским корпусом, во время смятения Кудашев ни в чем предосудительном не замечен. При допросе генерал-адъютантом Левашовым отвечал, что при неустройстве он старался удержать солдат в повиновении и что к обществу не принадлежал и не слыхал об оном. Справедливость сего последнего подтверждена показаниями членов. Содержался под арестом с 17 февраля лейб-гвардии в Семеновском полку.
// С 271
По докладу о сем Комиссии высочайше повелено 22 мая оставить его в полку, но отослать в баталион, отправленный в Грузию.
КУЗЬМИН. Подпоручик Черниговского пехотного полка.
Застрелился по усмирении Черниговского пехотного полка, в мятеже которого участвовал. Он был членом Славянского общества.
По сентенции Военного суда, высочайше конфирмованной, велено прибить имя его к виселице.
КУЛИКОВСКИЙ. Прапорщик конной № 5 роты, обучающийся в Артиллерийском училище.
На него упало подозрение по показанию Булатова, между прочим изложившего разговор свой с Куликовским 6-го декабря в квартире Панова, из коего видно, что он не без намерения спорил с Булатовым, доказывая ему пользу военных поселений и действий графа Аракчеева, и намекал о предстоящем важном происшествии, для которого люди всякого характера в свою очередь бывают нужны и полезны для государства. Но на вопрос о сем Комиссии Панов отвечал, что разговора сего вовсе не было. Главные же члены отозвались, что Куликовский не принадлежал к обществу и не знал о намерениях на 14-е декабря. Между тем по распоряжению его императорского высочества Куликовский был допрошен. Он показал, что за несколько дней до 14 декабря Панов, открыв ему, что в городе носятся слухи, будто его высочество цесаревич отказывается от престола, уверял, что это обман, что его высочество хотят насильно заставить отречься и что уже вся гвардия согласна не присягать ныне царствующему императору до тех пор, пока цесаревич сам не утвердит своего отречения. 13-го числа Панов сказал ему, что если силою будут заставлять присягать в казармах, то все они соберутся на площадь пред Сенатом и там объявят свои требования. И его Панов пригласил участвовать в их деле, то есть притти, если что на другой день будет, на площадь только для того, чтоб увеличить число офицеров. Увлеченный мнимым общим делом и в заблуждении защищать права своего законного государя, он дал Панову на то обещание. Но на следующий день, прочтя манифест и узнав, что вся гвардия присягнула, увидел свое гибельное заблуждение и присягнул, как и прочие верноподданные, государю Николаю Павловичу.
Оставлено сие без внимания.
КУТУЗОВ Николай Иванов. Штабс-капитан, старший адъютант Гвардейского штаба.
Принадлежал к числу членов Союза благоденствия, но оставался без всякого действия, вскоре отстал, не участвовал в тайных обществах, возникших с 1821 года, и не знал ни о существовании оных, ни о намерениях на 14-е декабря, как оказалось из допросов его и показаний всех главнейших членов. Содержался под арестом на главной гауптвахте с 25-го генваря.
По высочайшему повелению вследствие доклада Комиссии освобожден 6-го февраля с аттестатом.
КУШЕЛЕВ Андрей Сергеев. Поручик л[ейб] -г[вардии] Московского полка.
По показанию Михаилы Бестужева, Кушелев 12 и 13 декабря говорил о решительности своей не присягать и вести 4-ю роту. Из сведений, доставленных от командующего Гвардейским корпусом, видно, что сей Бестужев и Щепин-Ростовский, уверяя Кушелева, что государь цесаревич не отрекается от престола, но находится под арестом, спрашивали, как он поступит в сем случае. Кушелев отвечал, что должен быть верным тому, кому присягал. Они просили его предостеречь о том солдат 4-й роты, но он на сие не согласился. 14 числа, услышав, что есть акты о присяге, изъявил к тому готовность свою. О существовании общества не знал.
По докладу о сем Комиссии 22-го мая высочайше повелено оставить его в полку.
КЮХЕЛЬБЕКЕР Вильгельм Карлов. Коллежский асессор.
Принят в Северное общество в последних числах ноября 1825 года. На совещаниях // С 272 нигде не был; а 14 декабря, узнав о замышляемом возмущении, принял в оном живейшее участие; ходил в Московский полк и Гвардейский экипаж. 14-го декабря был в числе мятежников с пистолетом, целился в великого князя Михаила Павловича и генерала Воинова (уверяет, что, имея замоченный пистолет, он целилися с намерением отклонить других с лучшим оружием). По рассеянии мятежников картечами, он хотел построить Гвардейский экипаж и пойти на штыки, но его не послушали. После сего он скрывался побегом в разных местах, переодевшись в платье своего человека, и с ложным видом, в коем переправил год из 1823 на 1825. Пойман в Варшаве.
По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу на 20 лет. Высочайшим же указом 22-го августа повелено оставить его в работе 15 лет, а потом обратить на поселение в Сибири.
КЮХЕЛЬБЕКЕР Михайло Карлов. Лейтенант Гвардейского экипажа.
Членом не был и о существовании общества не знал. 14 декабря присягнуть не согласился по сомнению в действительности отречения цесаревича от престола и таковое сомнение поселил в нижних чинах своей роты, сказав им: «Как вы хотите, так и поступайте, я вам ни к чему поводу не даю». С экипажем увлекся на площадь, но увещевал возвратиться в казармы. Видя безуспешность своих убеждений, оставил каре и пошел к великому князю просить его высочество прибыть к экипажу, надеясь сим средством вразумить людей. Сверх сего он обвиняется в том: 1-е, что на площади, встретив Оболенского, представил его баталиону как старшего начальника; 2-е, посылал за боевыми патронами и вместе с прочими не допустил митрополита к Гвардейскому экипажу. Однако он в сем не сознался и не уличен.
По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу на 8 лет. Высочайшим же указом 22-го августа повелено оставить его в работе 5 лет, а потом обратить на поселение в Сибири.
КНЯЖЕВИЧ. Польский генерал-майор.
Пестель, Бестужев-Рюмин и другие, называя Княжевича в числе членов Директории Польского тайного общества, объясняли, что он есть хранитель бумаг общества в Дрездене. Вследствие сего Княжевич был арестован, а бумаги его сюда доставлены. По рассмотрении оных, а вместе и по учиненным разысканиям, как здесь, так и в Варшаве, невинность же [sic] Княжевича обнаружена. Бумаги же его вскоре по получении препровождены обратно к его императорскому высочеству цесаревичу.
Впоследствии министр иностранных дел уведомил, что государь император высочайше повелеть соизволил возвратить Княжевичу свободу и что о сей монаршей воле сообщил он его императорскому высочеству цесаревичу и нашему посланнику в Дрездене.
ЛАВРОВ. Помещик Псковской губернии Великолукского уезда.
Коллежский асессор Кюхельбекер между прочим показал, что во время побега своего заезжал к родственнику своему Лаврову, у коего пробыл пять дней и открыл ему, что участвовал в возмущении 14 декабря, отстаивая присягу, данную государю цесаревичу. Оттуда отправился к сестре своей Глинкиной в Смоленскую губернию, а от нее далее.
Высочайше повелено оставить без внимания.
ЛАЗАРЕВ. Поручик конно-артиллерийской № 5 роты.
По донесению дежурного генерала 1-й армии, Лазарев навлекал на себя подозрение в принадлежности к Славянскому обществу. Но члены оного на вопросы Комиссии отозвались совершенным незнанием того, чтобы он принадлежал к обществу или принимал какое-либо участие.
О сем был уведомлен главнокомандующий 1-ю армиею, который впоследствии уведомил, что по изыскании Комиссии, учрежденной при Главной квартире, Лазарев оказался непричастным к делу о тайных обществах.
// С 273
ЛАППА Михаила Демьянов. Подпоручик л[ейб] -г[вардии] Измайловского полка.
Сам явился к своему начальству и объявил себя виновным тогда, когда не было на него и подозрения. Сознание его, подтвержденное исследованием, состоит в том, что он принят в общество в 1819 году иностранцем Жильи, преподававшим ему уроки. Знал только, что оно имело политическую цель, но до 1825 года не знал ни членов, ни действий общества и позабыл было об оном. Уже познакомившись с Назимовым, слышал от него, что есть люди, желающие республики и готовые на все, даже покуситься на жизнь покойного государя, но что до этого никогда не дойдет. Сам никого не принимал, однако приготовил Фока4 и Кожевникова. С 13-го на 14-е получил он в Петергофе записку от сего последнего о решимости некоторых офицеров не присягать, хотел было и сам сделать то же, но удержался, видя нерасположение к тому солдат из неудачного опыта над одним унтер-офицером, который даже убежал от него, когда он начал говорить, что в Петербурге не присягают. При следовании баталиона в Петербург, услышав, что там никто не присягает, он так воспламенился, что готов был закричать: «Ура, Константин!»
По приговору Верховного уголовного суда осужден к написанию в рядовые в дальние гарнизоны без лишения дворянства. Высочайшим же указом 22-го августа повелено перевесть в полевые полки Кавказского корпуса, дабы мог заслужить вину свою.
ЛАПТЕВ. Полковник, служивший л[ейб]-г[вардии] в Гусарском полку.
Князь Борятинский между прочим показал, что однажды, увидевшись в Москве с Лаптевым, предлагал ему вступить в общество. На сие отвечал он, что он уже находится в тайном обществе, которое ничего не делает. Но на вопрос Комиссии члены общества отозвались, что они не знают и никогда не слыхали, чтобы Лаптев был их сочленом.
Комиссия оставила сие без внимания.
ЛАРИЧЕВ. Аудитор Саратовского пехотного полка, 13-го класса.
В марте 1826 года он донес об открытии им будто бы оставшейся после мятежников искры злоумышления, изъясняя: 1-е, что подпоручик Бальэмунт, будучи зазван к поручику Березину для подписания какого-то лотерейного листа, видел у него печатную книгу, в которой между прочим говорится о необразованном или варварском управлении. Книгу сию Ларичев считал тайно напечатанною, а вместо лотереи полагал какое-либо вредное предприятие; 2-е, что юнкер Шеколла однажды заметил злодейские замыслы майора Спиридова с некоторыми офицерами. По исследовании оказалось, что Бальэмунт был у Березина действительно для подписания лотерейного билета (к делу представленного) на разыгрыванную сим последним верховую его лошадь; что виденная им книга была «Всеобщее землеописание», изданное от Департамента народного просвещения, и что между разговорами с Ларичевым Бальэмунт рассказывал ему о читанном в ней, что образ правления монархический есть деспотический и самовластный. Ларичев присовокупил, что книги сей — «Всеобщего землеописания» он не только никогда не читал, но и не слыхал о ней. Относительно Шеколлы найдено, что он советовался с Ларичевым о доведении до сведения начальства некоторых слов, слышанных им от человека Спиридова еще во время лагерей под Лещиным, но Ларичев в надежде одобрения начальства сам донес об оном. Главнокомандующий 1-ю армиею, находя из рапорта о том командира 3-го пехотного корпуса, что в поступках означенных офицеров ничего нет противузаконного, приказал освободить их из-под ареста и обратить на службу.
ЛАЧИНОВ. Поручик Квартирмейстерской части при Главном штабе 2-й армии.
Князь Борятинский, назвав Лачинова членом, объяснил, что по совету его он принят в Тульчине бароном Черкасовым. Сей последний, подтвердив оное, присовокупил, что открыл ему цель общества — введение в России представительного // С 274 правления. По высочайшему повелению об арестовании его, Лачинова, и произведении над ним исследования было писано главнокомандующему 2-ю армиею. При первоначальном допросе он не сознался, а потом показал, что в начале декабря 1825 г., при известии о смерти покойного государя, узнал он как о существовании и цели общества, так и о том, что возмущение предположено было начать в мае 1826 года. Будучи одержим болезнию и поражен сим открытием, сначала не знал, на что решиться, но надеясь вскоре выздороветь, хотел объявить о всем том начальству, как вслед за тем правительство открыло существование сего общества. После сего он предан был военному суду.
В высочайшем приказе 25-го ноября 1826-го года утверждена его императорским величеством конфирмация главнокомандующего 2-ю армиею о лишении Лачинова чинов, ордена, дворянского достоинства, переломлении над ним пред войсками шпаги, о снятии с него военного мундира и о написании его рядовым в действующие баталионы полков 20-й пехотной дивизии.
ЛЕВЕНТАЛЬ. Федор Карлов. Полковник, командир Низовского пехотного полка.
Пестель и братья Муравьевы-Апостолы показали, что они считают Левенталя в числе членов, зная от Бестужева-Рюмина, что он принял его. Спрошенный о сем Бестужев отвечал, что ездив в марте 1825 года для распространения общества и в 7-й дивизии был у Левенталя, с которым знаком был прежде, но, рассмотрев его, не решился ему открыться. Впрочем, тогдашнее неудовольствие Левенталя противу генерала Рота подавало ему, Бестужеву, надежду при удобном случае склонить его к принятию участия в их предприятии; однако сие не сбылось. Содержался в Главном штабе.
По высочайшему повелению, вследствие доклада Комиссии, 10-го февраля освобожден.
ЛЕВЕНШТЕРН. Подполковник гусарского принца Оранского полка.
По уведомлению главнокомандующего 1-ю армиею о показании поручика Сухинова, назвавшего Левенштерна принадлежащим к обществу, Комиссия спрашивала о нем главных членов Южного общества. Но они отозвались, что Левенштерн не только не принадлежал к ним и не брал никакого участия в делах общества, но, напротив, действовал противу возмутителей Черниговского полка под Королевкою. Об оном уведомлен главнокомандующий.
ЛЕВИН. Помещик тамбовский.
Был членом Союза благоденствия, но уклонился и не участвовал в тайных обществах, возникших с 1821 года.
Высочайше повелено оставить без внимания.
ЛЕДОХОВСКИЙ, граф Нестор. Прапорщик Вятского пехотного полка.
После арестования Пестеля Ледуховский, находившийся по болезни к гошпитале, сам явился к полковому командиру, объявив, что он виновен противу правительства. Главнокомандующий 1-ю армиею, отправив его сюда, предварял, что Ледоховский давно замечен в помешательстве ума. При допросе 4-го февраля в присутствии Комиссии он признан в совершенном помешательстве. О существовании общества он не знал. Содержался в крепости, а потом в Сухопутном госпитале.
По докладу Комиссии 31 мая 1826 г. освобожден, а высочайшим приказом 4-го июня переведен в Куринский пехотный полк и отправлен к месту назначения.
ЛЕЙЧЕНКО. Штаб-лекарь Полтавского пехотного полка.
По показанию рядового Грохольского, о чем уведомил главнокомандующий 1-ю армиею, Лейченко был в большой дружбе с Бестужевым-Рюминым. Но по изысканию Комиссии, как Бестужев, так и прочие члены отозвались, что Лейченко не принадлежал к обществу и не знал об оном. О сем уведомлен главнокомандующий.
ЛЕКЕНЬ. Юнкер 17 егерского полка.
Тот же рядовой Грохольский показал, что Лекень жил у Вадковского и бывал // С 275 с ним у Сергея Муравьева. Но на вопросы о сем Комиссии Вадковский и прочие члены отозвались, что Лекень не принадлежал к обществу. Об оном уведомлен главнокомандующий 1-ю армиею.
ЛЕЛЯКИН. Прапорщик л[ейб]-г[вардии] Гренадерского полка.
Прянишников между прочим показал, что Лелякин, находясь с ним на Петровской площади во время возмущения, хотел уйти, но один офицер, приставя ему пистолет к груди, заставил его остаться. Сутгоф и Панов на вопрос о Лелякине отвечали, что он о существовании тайного общества не знал и о намерениях на 14-е декабря предварен не был, а Оболенский, Пущин 1-й, Александр Бестужев и Щепин-Ростовский отозвались совершенным незнанием о Лелякине.
По высочайшему повелению 13 июля 1826 года, вследствие доклада Комиссии, Лелякин, находящийся во 2-м баталионе, отправленном в Грузию, был о том спрошен. Он отвечал, что во время происходившего на Петровской площади неустройства видел одного только Оболенского с обнаженною шпагою и что показание Прянишникова вовсе несправедливо.
Сие оставлено без внимания.
ЛЕМАН. Полковник Пермского пехотного полка.
Вступил в Южное общество в 1825 году. Ему объявлено было только то, что по принятии большого числа членов общество намеревалось требовать от Сената конституции. Пестель три раза читал ему отрывки из своей конституции о преобразовании войска, уменьшении солдатам срока службы, о даровании свободы крестьянам и разделении земли. Поручений по обществу он никаких не имел, кроме предложения Пестеля принимать членов; однако он никого не принял. По привозе его в С.-Петербург он тотчас сделал показание о бумагах Пестеля, сказав, что поручик Крюков отвозил их в Тульчин. Сим он подал повод к открытию бумаг Пестеля. Содержался в крепости с 14-го генваря.
По докладу Комиссии 13-го июня высочайше повелено, продержав еще месяц в крепости, возвратить на службу с переводом в другой полк, не давать ему баталиона впредь до повеления и ежемесячно доносить о поведении. По высочайшему приказу 7-го июля переведен в Томский пехотный полк.