Б. А. Кистяковский. Государственное право (общее и русское). Лекции Б. А. Кистяковского, читанные в Московском коммерческом институте в 1908/1909 академическом году // Кистяковский Б. А. Философия и социология права. Спб

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15

Глава I. РАЗЛИЧНЫЕ ТИПЫ ГОСУДАРСТВ И ИХ ХАРАКТЕРИСТИКА

Остановимся прежде всего на основном предмете нашего курса — на государстве. Какое же государство мы будем изучать? Вопрос этот чрезвычайно важный, так как и история, и современность свидетельствуют о целом ряде самых различных государств. Достаточно вспомнить хотя бы о таких государственных образованиях как древняя восточная деспотия, античные республики-города и средневековые территориальные государства, а из современных такие как Китайская империя, современные конституционные монархии Западной Европы и республики Швейцарии, Северной Америки и Франция. Можем ли мы объединять, сопоставлять или сравнивать эти государства? Подобную попытку сделал американский ученый Вудро Вильсон в своей книге «Государство. Прошлое и настоящее конституционных учреждений». Здесь мы видим обзор если не всех современных, то по крайней мере всех исторических форм государства. Вильсон говорит о государстве Древнего Востока, о государстве античных народов — греков и римлян, о средневековом государстве германцев и, наконец, переходит к современному государству. Но это расширение исследования на все существующие роды государств только кажущееся. В действительности Вильсон интересуется только современным конституционным государством. Из государств прошлых веков он извлекает и исследует главным образом те явления, которые помогают ему установить генезис, или происхождение, учреждений и форм современных конституционных государств. Только в историческом исследовании и только ставя себе целью изучить развитие и рост государственных учреждений, можно объединять в одном исследовании государства всех веков и всех народов. Напротив, в исследовании догматическом, с которым мы и будем иметь дело в нашем курсе, такого объединения сделать совершенно невозможно. Здесь необходимо изучать различные государственные образования самостоятельно; иначе мы не сможем вникнуть и понять их сущность, их характерные черты и их особенности. Для догматиков государственной науки это было ясно всегда, можно сказать, еще со времен Платона и Аристотеля. Укажу как на пример, что знаменитый немецкий государствовед первой половины XIX века Роберт фон Моль в своей «Энциклопедии государственных наук», вышедшей в первом издании в 1857г. и в 60-хгг. переведенной на русский язык, останавливается на различных родах государств, как-то: патриархате, теократии, деспотии, правовом государстве и т.д. Наиболее видный из современных государствоведов, известный немецкий ученый Ел линек, обратил внимание на то, что в этом случае нельзя говорить о родах и видах государств, нельзя конструировать родовые и видовые понятия их, так как здесь мы имеем дело с особой логической категорией, мы устанавливаем типы государства. Сам Еллинек в своем «Общем учении о государстве» попытался установить методологическую природу и значение типа государства. К сожалению, мы здесь не можем уклоняться в исследование этого сложного и трудного методологического вопроса; отметим только, что историки, преследующие несколько иные цели, чем государствоведы, приходят к совершенно тождественным идеям. Так, наш известный историк Кареев с 1902 г. открыл в Петербургском политехникуме ряд курсов, посвященных различным типам государств. Эти курсы он издал в течение пяти лет с 1903—1908 гг. в пяти томах под общим заглавием «Типологические курсы по истории государственного быта». Что касается классификации различных типов государств, то у Еллинека она гораздо более совершенна, чем, например, у Роберта фон Моля, классификация которого не выдерживает никакой критики. Еллинек устанавливает пять различных типов государств: древневосточное, греческое, римское, средневековое и современное государство. Но в этой классификации есть очень существенный пробел: среди типов, установленных им, мы не встречаем чрезвычайно важного и интересного типа, именно типа абсолютной монархии, с которой нам в России еще так недавно приходилось иметь дело. Классификация Кареева имеет то преимущество, что он посвящает особый (четвертый) том своих типологических курсов западно-европейской абсолютной монархии XVI, XVII и XVIII столетий. Классификация Кареева имеет и другое достоинство, так как он дает чрезвычайно удачные названия, отмечающие наиболее характерные черты некоторых из установленных им типов. Первый том его типологических курсов посвящен «государству-городу античного мира». В этом названии — государство-город характеризуется уже весь государственный строй известной эпохи. Третий том его типологических курсов называется «поместье-государство и сословная монархия Средних веков». Опять-таки смешение поместья с государством есть наиболее типичная черта феодального государства Средних веков. Однако классификация Кареева может возбуждать и возражения, например, когда он во втором томе объединяет монархию Древнего Востока и греко-римского мира. Но мы не можем здесь более подробно останавливаться на различных типах государства и их классификации. Для нас важно лишь констатировать, что представители таких различных областей науки как история и государствоведение приходят к одинаковому выводу о необходимости резко разграничивать различные типы государств. Эти типы государств часто развиваются один из другого, и потому в переходные эпохи они утрачивают свои характерные черты и как бы сливаются. Но для каждого из них есть эпоха полного и высшего расцвета. В эту эпоху каждое из них представляет нечто цельное, единое и законченное. Установление типов, как и образование логических понятий, есть средство научного познания. Подобно художественному типу, научный тип представляет собою концентрированную совокупность наиболее выдающихся и характерных черт какого-нибудь очень сложного явления.

Все сказанное нужно нам для того, чтобы установить, что мы здесь не можем и не должны изучать государства всех веков и всех народов. Наша задача не историческая, а догматическая. Предметом нашего курса будет только один тип государства, именно современное правовое или конституционное государство. Правовое государство есть высшая форма государства, которую до сих пор выработало человечество как реальный факт. Все цивилизованные народы всех частей света в настоящее время организованы в правовые или конституционные государства. Россия, как мы это установили в нашей вступительной лекции, тоже совершила в данный момент переход к формам правового государства. Если у нас конституционный строй далеко еще не осуществлен полностью, то с каждым годом, и даже с каждым месяцем он будет и должен осуществляться. Даже восточные государства азиатских народов, чуждых нам и по расе, и по верованиям, эти восточные государства, как Япония, Турция, Персия, совершили переход к конституционной форме государства¹[1]. Япония даже опередила нас в этом отношении на несколько десятилетий.

Основной принцип правового, или конституционного, государства состоит в том, что государственная власть в нем ограничена. В правовом государстве власти положены известные пределы, которых она не должна и не может переступить. Ограничение власти в правовом государстве создается признанием за личностью неотъемлемых, ненарушимых, неприкосновенных и неотчуждаемых прав. Впервые лишь с осуществлением этого типа государства признается, что есть известная сфера самоопределения и самодеятельности личности, в которую государство не имеет права вмешиваться. Неотъемлемые права человеческой личности не столько создаются, сколько признаются государством. Они по самому существу своему присвоены личности как таковой. Личность является основным элементом всякого общественного и государственного единения. Ведь общество и государство только и существуют в единичных личностях; помимо личностей и связи между ними нет общества и нет государства. Эта связь или солидарность, которая создается обществом и государством, не должна губить личности, так как иначе она уничтожила бы саму основу всякого общения. Но личность, главным образом, выражается в ее проявлениях, ее функциях, ее деятельности. Совокупность этих необходимо присвоенных всякой личности проявлений, выражающих внутреннее содержание личности, и составляет неотъемлемое право личности. В великую французскую революцию они были провозглашены в декларации прав человека и гражданина. Эти права человека и гражданина составляют границу всякой правовой государственной власти, так как власть не может их нарушить. Они слагаются из свободы совести, т.е. признания, что сфера мнений, убеждений и верований, религиозных и нерелигиозных, прежде всего должна быть безусловно неприкосновенна для государства. Непосредственным следствием свободы совести является свобода слова, устного и печатного. Для высказывания своих мнений и проповеди своих взглядов человек должен иметь свободу общения, поэтому неотъемлемым правом личности признается в правовом, или конституционном, государстве право принадлежать к любому обществу, устраивать союзы и организации. Но все эти, а также многие другие свободы или права, как, например, свобода передвижения, право на доброе незапятнанное имя, некоторые имущественные права, требуют своего дополнения в виде неприкосновенности личности, жилища и переписки. В правовом государстве полномочия органов государственной власти по предупреждению и пресечению нарушений закона и преступлений сами поставлены в строгие рамки закона. Они заключаются в том, что административная власть или полиция, лишив свободы подозреваемое в совершении преступления лицо, не имеет права его удерживать, а должна немедленно же передать это лицо в руки судебной власти. Затем судебная власть с исполнением строго определенных форм, установленных процессуальным правом и гарантирующих личность, должна постановить или о задержании, или об освобождении. В правовом государстве поэтому недопустимо наказание иначе как по суду в строго определенной форме. Административные наказания, которые так часто и широко употребляются в абсолютно-монархических государствах и у нас в нашу переходную эпоху, в правовом государстве недопустимы. Благодаря неотъемлемым и неприкосновенным правам личности государственная власть в правовом, или конституционном, государстве не только ограничена, но и строго подзаконна. Подзаконность государственной власти является настолько общепризнанным достоинством государственного строя, что ее стремится присвоить себе и абсолютно-монархическое государство. Особенно у нас в России в период безусловного господства неограниченного самодержавия государственная власть прилагала много стараний, чтобы доказать согласованность своих действий со строгой законностью. Но не подлежит сомнению, что осуществление законности при общем бесправии есть чистейшая иллюзия. При бесправии личности не только не может процветать законность, но по необходимости будет существовать административный произвол и полицейское насилие. Права человека и гражданина составляют только основную предпосылку того типа государства, который мы имеем в виду, именно государства правового. Как и всякое государство, оно нуждается также в организованной власти, т.е. в учреждениях, исполняющих различные функции власти. Само собой понятно, что правовому государству соответствует только известная организация власти и известные государственные учреждения. В правовом государстве власть должна быть организована так, чтобы она не подавляла личность и чтобы как отдельные личности, так и совокупность личностей, т.е. народ, были бы не только объектом власти, но и субъектом ее. Это возможно только при том условии, если руководящая функция в государстве — законодательство — соответствует народному правосознанию. Для осуществления такого соответствия в правовом государстве законодательным органом должно быть народное представительство.

Характерные признаки государственной власти в правовом государстве лучше всего выясняются из противопоставления государственной власти в правовом государстве с государственной властью другого типа — государства именно абсолютно-монархического. В абсолютно-монархическом государстве государственная власть характеризуется тем, что она безусловно противопоставляется народу. Абсолютно-монархическая власть — это нечто совершенно чуждое народу, только господствующее, распоряжающееся и управляющее. Всю свою силу, весь смысл своей деятельности абсолютно-монархическая власть почерпает в своей безусловной оторванности от народа. Оторванность и отчужденность от народа позволяет абсолютно-монархической власти вознестись на такую неизмеримую и недосягаемую высоту, которая сообщает всем ее распоряжениям характер непререкаемости. Престиж абсолютно-монархической власти и заключается, главным образом, в ее непререкаемости, т.е. в требовании безусловного слепого повиновения распоряжениям власти, каковы бы они ни были и как бы они ни были обременительны, и в полном воспрещении какой бы то ни было критики этих распоряжений. Понятно, что в абсолютно-монархическом государстве никаких прав личности по отношению к власти и органам ее не может быть. За личностью здесь не признается никакой сферы деятельности, в которую государство не могло бы вмешаться. Абсолютно-монархическому государству часто бывает свойственно стремление регламентировать все подробности, все мелочи частной жизни. Это и придает ему характер полицейского государства. Полицейское государство есть не что иное, как абсолютно-монархическое государство в его отношении к отдельным индивидуумам, т.е. в тех отношениях, которые создаются между властью и народом.

Совсем другими чертами характеризуется государственная власть в правовом, или конституционном, государстве. В нем государственная власть связана с народом, так как сам народ принимает участие в организации государственной власти и создании государственных учреждений. Самое важное учреждение правового государства — народное представительство — является соучастником государственной власти, непосредственно создавая одни акты и влияя на другие. Поэтому престиж конституционной государственной власти заключается не в недосягаемой высоте ее, а в том, что она находит поддержку и опору в народе. Опираться на народ является ее основной задачей и целью, так как сила, прочность и устойчивость ее заключаются в народной поддержке. В конституционном государстве правительство и народ не могут противопоставляться как нечто чуждое и враждебное друг другу. Тем не менее это не значит, что они сливаются в нечто нераздельно существующее. Напротив, государственная власть в конституционном государстве остается властью и сохраняет свое собственное самостоятельное значение и бытие, но эта власть солидарна с народом, их цели и интересы в значительной мере общи. Таким образом, в то время как в абсолютно-монархическом государстве характерным признаком является двойственность или дуализм, так как оно состоит из двух разнородных, чуждых и часто друг другу враждебных элементов, — правительства, с одной стороны, и народа, с другой, — в конституционном государстве хотя бы в принципе или в идее создается некоторое единство между народом и государственной властью. Единение власти с народом является всегда целью и основным стремлением всякого конституционного правительства, если и не всегда осуществляемыми, то во всяком случае бесспорно признаваемыми. Таким образом, в организации власти в конституционном государстве мы устанавливаем основным свойством государственное единение вообще. Это свойство есть осуществление солидарности между людьми. Но современное правовое и конституционное государство осуществляет только одну форму солидарности, именно только формальную, внешнюю или правовую солидарность. Оно признает всех равными в правовом отношении, оно уничтожает сословия и другие деления и перегородки, существующие в народе. Оно наделяет каждого гражданина неотъемлемыми правами, т.е. создает для каждого известную и равную для всех сферу свобод и предоставляет каждому гражданину возможность влиять на ход государственной жизни и на законодательство. Однако создавая формальное или правовое равенство, современное правовое государство заключает в своих недрах массу социальных и экономических неравенств. В силу этого в сфере экономических и социальных отношений в правовом государстве нет солидарности интересов, которая объединяла бы все общество, весь народ. Но если правовое государство часто характеризуют как государство, в котором ведется беспрерывная борьба классов из-за власти и в котором есть всегда господствующий класс и класс подчиненный, то все-таки в нем и угнетенные элементы всегда имеют возможность влиять на ход государственной жизни. Они имеют своих представителей в общем народном представительстве. Их голос может приобрести громадный вес и моральное значение, как мы видим это теперь, например, в Англии. Господствующие партии часто бывают принуждены уступать даже в принципиальных вопросах, несмотря на то что физические силы и численный перевес, по крайней мере в народном представительстве, находится на их стороне, а не на стороне рабочего класса. Вследствие всех этих причин отчужденность от государства даже наиболее угнетенных и наиболее крайних по своим требованиям социальных элементов, т.е. рабочего класса, в конституционном государстве все-таки не так велика, как отчужденность всего народа от правительства в абсолютно-монархическом государстве. В конституционном государстве и рабочий класс путем своих профессиональных организаций, своей прессы, своих парламентских фракций участвует в государственной жизни и влияет на ее ход. Все это способствует установлению того единства между народом и государственной властью, которым в общих чертах характеризуется конституционное государство. Конечно, эта черта для конституционного государства имеет значение скорее девиза, принципа, идеальной цели, чем вполне реального и осуществленного уже факта. Нам приходится констатировать здесь факт, который вообще наблюдается в конституционном государстве и к которому нам придется еще не раз обращаться: современное государство провозглашает определенный принцип как свой девиз, свою цель, к осуществлению которой оно стремится, но которой оно не осуществляет целиком и даже неспособно осуществить. Несомненно, что полное единение государственной власти с народом, т.е. полное единство государства как цельной организации осуществимо только в государстве будущего, только в народном или социалистическом государстве. Последнее, однако, не будет в этом случае создавать новые принципы. Оно будет только применять тот принцип и ту идею, которую создали идеологи конституционного правового государства и которую они выдвинули и провозгласили хотя бы в знаменитой французской декларации прав человека и гражданина как цель и основную задачу государства вообще.

Благодаря народному представительству и правам человека и гражданина, гарантирующим политическую самодеятельность как отдельным личностям, так и общественным группам, и вся организация правового государства имеет чисто общественный характер. Правильное и нормальное выполнение государственных функций в правовом государстве зависит от самодеятельности самого общества и самих народных масс. Без активного отношения к правовому порядку и государственным интересам со стороны народа правовое государство было бы немыслимо. Но именно потому, что забота о государстве и правовой организации в правовом государстве возложена на народ, оно является действительно организованным и благоустроенным государством. Из этого мы видим, какова форма той солидарности, которая создается в правовом государстве.

Правовое государство часто называют буржуазным, противопоставляя ему при этом социалистическое. Действительно, в современном правовом государстве наибольшее влияние на государство оказывают имущие и зажиточные классы. Обладая материальными средствами и досугом, они имеют возможность занимать господствующее положение и направлять деятельность государства в выгодную для них сторону. Но ясно, что когда правовое государство называют буржуазным, то этим наименованием указывают лишь на социальную и экономическую структуру правового государства. Напротив, термин «правовое государство» служит для определения юридического характера государства этого типа. К сожалению, это еще пока неясно сознается, а между тем это чрезвычайно важно, так как в свою очередь, когда говорят о социалистическом государстве, то также обыкновенно имеют в виду его социальную и экономическую природу. В самом деле, правовая или юридическая природа социалистического государства еще очень мало исследована. Конечно, социальное и экономическое устройство социалистического государства гораздо важнее, чем юридическая его природа. Именно социалистическое и экономическое устройство образует те характерные черты, которые составляют отличительный признак социалистического государства. Когда говорят о социалистическом государстве, то, конечно, прежде всего думают об известном экономическом укладе жизни и об известном социальном строе. Но это только объяснение, а не оправдание того, что правовая природа социалистического государства до самого последнего времени совершенно игнорировалась. Происходило это отчасти и вследствие случайных причин. Дело в том, что все основатели социализма, творцы социалистических идей, учений и систем были или философами, или политэкономами. Среди видных создателей теории социализма нельзя назвать ни одного юриста по специальности и образованию. А так как социалистическое государство как факт не существует, так как оно не есть нечто такое, что можно наблюдать, то правовая сторона социалистического государства естественно оставалась неисследованной. Только в 1903 г. была опубликована книга о социалистическом государстве, написанная юристом, обратившим главное внимание на правовую постановку социалистических учреждений. Это — «Новое учение о государстве» Антона Менгера. А. Менгер был профессором в Вене и умер в 1906 г. Как и в некоторых других предшествующих его книгах, главным образом, в сочинениях «Право на полный продукт труда» и «Гражданское право и неимущие классы населения», в «Новом учении о государстве» вопросы социализма впервые рассматриваются с юридической точки зрения. Конечно, заслуга А. Менгера громадна. Он взялся за то, за что до него никто не брался. Но, к сожалению, нельзя признать, что он вполне удовлетворительно выполнил ту задачу, которую он себе поставил. Главный коренной недостаток сочинения А. Менгера о новом государстве обусловлен тем обстоятельством, что А. Менгер — цивилист, специалист гражданского права. К публичному праву он имеет очень отдаленное отношение лишь постольку, поскольку к публичному праву можно причислить гражданский процесс, т.е. тот предмет, который Менгер долгие годы читал как университетский курс в Венском университете. Как цивилист Менгер обратил главное внимание на разработку гражданско-правовых институтов и их преобразование в социалистическом государстве. Напротив, он отнесся довольно пренебрежительно к некоторым очень важным государственно-правовым учреждениям. Его взгляд на теоретическую разработку государственных институтов, на ту теоретическую работу, которая имеется уже в науке государственного права, граничит прямо с презрением. Таким отношением к существующей уже науке государственного права Менгер отрезал себе путь к пониманию государственно-правовой структуры социалистического государства. Между тем громадный интерес представляло бы именно более внимательное и более вдумчивое исследование публично-правового, а не частноправового характера социалистического строя.

Нас интересует здесь вопрос, является ли социалистическое государство по своей правовой природе прямой противоположностью правовому государству. Мне кажется, что мы можем ответить на этот вопрос безусловно отрицательно. Великое теоретическое завоевание научного социализма заключается в открытии той истины, что капитализм составляет подготовительную стадию к социализму. В недрах капиталистического хозяйства уже заложены зародыши будущего социалистического хозяйства. Особенно громадна организующая роль капиталистического производства. Благодаря ему концентрируются большие народные массы и получают возможность сорганизоваться и сплотиться. Таким образом создается та организация, которая может послужить ячейкой организации будущего. Но если капиталистическое хозяйство можно рассматривать как подготовительную стадию к социалистическому, то тем более правовое государство нужно признать прямым предшественником социалистического. В самом деле, социалистическое государство должно быть прежде всего определенно демократическим. Но и современное правовое государство является по своим принципам, как мы видели, также безусловно демократическим. Правда, не все современные государства на практике одинаково демократичны. Но среди них есть и вполне последовательные демократии, осуществившие наиболее полно принципы демократизма как пропорциональное народное представительство и непосредственное участие народа в законодательстве. Во всяком современном правовом государстве есть государственные учреждения и среди них прежде всего народное представительство, дающее возможность развиться самому последовательному и широкому применению народовластия. Понятно, что социалистические партии считают возможным воспользоваться современным государством как орудием и средством для достижения социалистического строя. И действительно, многие учреждения правового государства как бы созданы для того, чтобы служить целям дальнейшей демократизации государства. Но особенно ясно для нас станет подготовительное значение правового государства по отношению к социалистическому, если мы будем рассматривать правовое государство как организующую силу. Мы уже сказали, что правовое государство отличается от предшествующего типа государства, т.е. от абсолютной монархии, или полицейского государства, своими организующими свойствами. Оно устраняет те анархические элементы, которые носит в себе в зародыше всякое абсолютно-монархическое, или полицейское государство. И эти зародыши во всяком абсолютно-монархическом государстве могут всегда развиться в полную анархию. Но, устраняя анархию из государственной жизни, правовое государство может служить прообразом того, как социалистическое государство устранит анархию из экономической жизни современного общества. Вспомним, что хотя капиталистическое производство организует народные массы, скопляя и концентрируя их в одном месте, само по себе оно является анархическим производством, и в этом смысле между ним и его ролью в хозяйственной жизни народа может быть проведена аналогия с ролью абсолютно-монархического государства в правовой жизни народа. Капиталистическое государство организовано только индивидуально, только в отдельных, независимых, рядом друг с другом стоящих ячейках. С общественной точки зрения, оно отличается дезорганизацией и анархией. Все самостоятельные ячейки капиталистического производства сталкиваются друг с другом в своих интересах, борются, побеждают друг друга и взаимно уничтожают друг друга. Эта борьба всех против всех есть типичный признак всякой анархии. В результате господства капиталистического хозяйства получается хозяйственная анархия, от которой страдают в своем хозяйственном быте не только отдельные индивидуумы, но и все общество. Социалистическое государство призвано устранить эту анархию. Его прямая цель заменить анархию, господствующую в общественном хозяйстве при капиталистическом строе, той общественной организованностью, которой должен характеризоваться социалистический строй. И вот при устранении этой анархии социалистическое государство будет действовать по аналогии с правовым государством, устраняющим правовую анархию, по отношению к абсолютно-монархическому государству. Не подлежит никакому сомнению, что большинство учреждений социалистического государства будет создано по аналогии с учреждениями правового государства. Организованность и устранение анархии в общественном хозяйстве будут достигнуты в социалистическом государстве теми же средствами, какими достигается это в правовом государстве. Две основы правового государства — субъективные публичные права (права человека и гражданина) и участие в законодательстве и управлении страной будут вполне последовательно развиты и усовершенствованы в социалистическом государстве. Это расширение произойдет не только в сфере чисто политических и государственных отношений, но будет заключаться и в распространении тех же принципов на область хозяйственных отношений, которая в правовом государстве подчинена лишь гражданскому праву и предоставлена индивидуальной инициативе.

Итак, в социалистическом государстве будет расширена и пополнена система субъективных публичных прав, будут пополнены права человека и гражданина. К двум категориям прав человека и гражданина, осуществленным в правовом государстве, т.е. к правам личности на свободу от вмешательства государства, и к собственно политическим правам, предоставляющим личности возможность влиять на государственную жизнь и деятельность, в социалистическом государстве будет присоединена третья категория прав — на положительные услуги со стороны государства. Это собственно социалистические права, которые заключаются в праве на труд, или в праве каждого человека на пользование землей и орудиями производства, в праве каждого человека на развитие всех своих способностей и дарований и, наконец, в праве на удовлетворение всех своих настоятельных и неотъемлемых нужд. Все эти социалистические права могут быть объединены в одной общей формуле как право на достойное человеческое существование. Таким образом, в социалистическом государстве система гарантированных прав личности будет пополнена целой категорией тех прав, которые не только не осуществлены, но и не признаны в современном правовом государстве. До сих пор эти права и теоретически крайне мало разработаны. Теоретической разработкой социалистических прав с юридической точки зрения занялся, как мы уже указали, А. Менгер. Первое его исследование по вопросам социализма «Право на полный продукт труда» относится именно к интересующему нас вопросу. Эта книга вышла за 17 лет до «Нового учения о государстве», в 1886 г., и переведена на все европейские языки, не исключая и русского. Но в ней Менгер совсем не дает юридической конструкции исследуемых им социальных «прав»: права на труд, права на полный продукт труда и права на достойное человеческое существование. Поставив себе целью исследовать интересующий его вопрос с юридической точки зрения, он совсем не выполняет своей задачи. В самом деле, устанавливаемые им социалистические права он рассматривает то как особое частное право, то как требование социальной справедливости, то как нечто аналогичное призрению бедных в современном обществе и государстве. Таким образом, с одной стороны, им совершенно не выяснен публично-правовой характер этих субъективных прав, а с другой, — у него не подчеркнуто, а скорее затушевано значение права личности по отношению к обществу и государству; вместо того выдвинута лишь обязанность государства по отношению к личности. Обязанность может и не выполняться, между тем как на выполнении и осуществлении права всегда можно настаивать. Для правовой организации социалистического государства самое важное значение имеет как признание публично-правового характера за правом на достойное человеческое существование, так и признание этих прав личными правами. В социалистическом обществе признание права на достойное человеческое существование не будет лишь осуществлением социальной справедливости и чем-то аналогичным призрению бедных, а вполне действительным личным правом каждого человека и гражданина, — правом, осуществление которого нисколько не будет ронять его личного достоинства, как это бывает, например, при пользовании правом на вспомоществование. Этой стороны вопроса А. Менгер совершенно не выяснил; она осталась даже прямо непонятой им. Об этом можно судить по его позднейшему сочинению, по вышеупомянутому «Новому учению о государстве», в котором он хотя и устанавливает, что в социалистическом государстве сфера публичного права будет расширена на счет частных прав, но не указывает на то, что ограничение частных прав будет компенсироваться пополнением субъективных публичных прав. Но вообще литература по этому вопросу очень бедна. Больше всего теоретической постановке этого вопроса способствовало исследование Г. Еллинека «Система субъективных публичных прав» (System der subjektiven offentlichen Rechte), изданное в 1892 г. и вышедшее в 1905 г. во втором издании. (Имеется только на немецком языке.) Однако Еллинек только указал на проблему, но сам на ней не остановился. Под влиянием Еллинека Б. Кистяковский отметил социалистические элементы в правах человека и гражданина в своей статье «Права человека и гражданина» (Вопросы жизни. 1905, январь) и затем более подробно остановился на нем в особом этюде «Государство правовое и социалистическое» (Вопросы философии и психологии. Кн. 85. 1906, ноябрь—декабрь). С большим удовольствием можно указать на то, что в книге Дюги «Конституционное право. Общая теория государства», вышедшей по-французски в 1907г., а в 1908 г. изданной и в русском переводе, на этот вопрос обращено некоторое внимание. Дюги говорит о нем главным образом в §93 своей книги, устанавливая «положительные обязанности государства». Наконец, наша социалистическая литература заслуживает в этом отношении особого внимания, так как она идет даже несколько впереди западно-европейской литературы. У нас такие писатели как Чернов и Вихляев, отчасти также в связи с идеями Еллинека, особенно подробно занялись субъективными личными правами, решая вопрос о социализации земли. Свою точку зрения они развили в целом ряде статей, из которых можем указать на брошюры В. Чернова «К вопросу о социализации земли» (М., 1908) и «Теоретики романского синдикализма» (М., 1908), а также П. Вихляева «Аграрный вопрос с правовой точки зрения» и «Право на землю» (М., 1908).

Тем не менее и в современном правовом государстве были сделаны, хотя и жалкие, попытки стать на путь осуществления социалистических прав. Такой попыткой надо признать провозглашение права на труд временным французским правительством 1848 г.²[2]; но уже в конституции 48-го года это право было ослаблено, так как ему был придан смысл права на существование и была затушевана его настоящая природа. Вместе с государственным переворотом, произведенным Наполеоном III, и с падением Второй республики³[3] провозглашение права на труд, хотя лишь принципиальное, окончательно исчезло из французской конституции. К попыткам этого рода надо причислить также некоторые требования государственного страхования безработных. Раз государство признает, что оно ответственно за безработицу, что безработные имеют право предъявлять к нему известные требования о предоставлении им работы или ее эквивалента, то это будет частичным осуществлением права на труд. Проект проведения страхования безработных был представлен Швейцарскому союзному Законодательству в 1893 г. путем народной инициативы, но был отвергнут референдумом. Для нас важны эти случаи, чтобы указать на существование таких попыток.

Постановка вопроса о социалистических публичных правах личности имеет в высшей степени важное принципиальное значение. В социалистическом обществе личность в значительной мере будет лишена той сферы безграничной личной свободы, которая в современном обществе создается гражданским правом. Конечно, этой сферой безграничной свободы при современных общественных условиях могут пользоваться только имущие и богатые люди. Но и уничтожение ее не будет означать превращение общества в какое-то военное поселение или казармы. Этот упрек постоянно выдвигался и выдвигается против социализма безусловными защитниками современного государственного строя. Но он потеряет всякую силу, как только социалисты выставят на своем знамени права человека и гражданина в их социалистической форме. Ясно, что та сфера свободы, которая создается теперь частными правами, будет компенсирована той сферой, которая будет создаваться социалистическими правами личности. Если тогда права личности будут в известном отношении более ограничены, то в другом отношении они будут и расширены: у личности создадутся права, которых она теперь не имеет, — права, которые она будет предъявлять непосредственно к обществу и государству.

Наряду с дальнейшим развитием системы субъективных публичных прав в социалистическом государстве подлежат усовершенствованию и государственные учреждения правового государства. Так, народовластие будет гарантировано в социалистическом строе не только самым широким развитием народного представительства, но, главным образом, непосредственным участием народа в законодательстве и в отправлении других государственных функций. Параллельно с этим усовершенствованием учреждений правового государства в социалистическом государстве должны быть созданы и новые учреждения. Учреждения эти должны организовывать и регулировать весь хозяйственный быт социалистического государства, они должны устранить ту анархию, которая господствует в общественном хозяйстве теперешнего правового государства. Из всего этого ясно, что правильно понятое и разумно использованное правовое государство гораздо ближе к социалистическому, чем это может показаться с первого взгляда. Правовое государство является школой и лабораторией, в которой вырабатываются учреждения будущего социалистического строя. С другой стороны, социалистическое государство будет только дополнять и завершать то, что создало правовое государство.

Мы попытались охарактеризовать тот тип государства, который мы будем изучать; это тип правового или конституционного государства. В своей характеристике мы следовали двум путям: мы сперва остановились на основных чертах и особенностях интересующего нас типа государства, а затем указали на его отличия от смежных типов государства; во-первых, от предшествующего ему абсолютно-монархического государства и, во-вторых, от последующего типа государства, который призван сменить современное правовое государство, — от социалистического государства. При догматическом изучении государственного права мы должны сосредоточиться на изучении этого одного типа государства, указывая только попутно, в виде параллели, на некоторые черты других типов государства. Но если в видах научного познания мы и должны так ограничить себя, то мы не должны также забывать, что есть нечто общее всем типам государства, свойственное государству как таковому. Это общее заключается в известных постоянных задачах и неизменных целях. Может быть, мы не сможем обнаружить как реальный факт стремление к осуществлению этих задач и целей у всех конкретных типов государств, но в идеале они, несомненно, присущи им всем. Эти идеальные задачи и цели заключаются в осуществлении солидарных интересов людей. При помощи государства осуществляется то, что нужно, дорого и ценно всем людям. Государство само по себе есть самая всеобъемлющая форма солидарности, и вместе с тем оно ведет к созданию и выработке наиболее полных и всесторонних форм человеческой солидарности. Общее благо — вот формула, в которой выражаются идеальные цели и задачи государства как такового. Способствуя росту солидарности между людьми, государство облагораживает и возвышает человека; оно дает ему возможность развивать лучшие стороны своей природы и осуществлять идеальные цели. В облагораживающей и возвышающей человека роли государства и заключается истинная идеальная сущность всякого государства.

Blog

Содержание

Глава I. РАЗЛИЧНЫЕ ТИПЫ ГОСУДАРСТВ И ИХ ХАРАКТЕРИСТИКА